Посчитай до десяти Роуз Карен

— Ему перечисляли зарплату на банковский счет, — ответил Рид.

— Мы сняли отпечатки пальцев с кофейной чашки в его кабинете, — добавил Джек. — Они совпали с тем, который я искал, так что я не стал проверять учащихся.

— Как он смог пройти проверку данных? — удивился Эйдан.

Джек пожал плечами.

— Я говорил с компанией, которая снимает отпечатки у служащих Центра надежды. Они клянутся, что сняли у него отпечатки и загрузили их в систему.

— Я когда-то работал с бывшими заключенными по программе реабилитации, — вмешался Вестфален. — В те дни, когда нужно было сдавать анализы на наркотики, они просто покупали мочу. Нам пришлось изменить систему контроля. Одному из нас приходилось заходить в туалет вместе с этими типами и смотреть за тем, как они сдают материал.

Все скривились.

— Спасибо за приятную картинку, Майлз, — сухо сказал Спиннелли.

Вестфален улыбнулся.

— Я, собственно, вот о чем: если Уайт не хотел попасть в систему, то существуют способы избежать этого, при условии, что безопасность в этой компании не на уровне.

Спиннелли сел.

— Какая репутация у этой компании?

Снова Джек пожал плечами.

— Это частная фирма. Она снимает отпечатки пальцев у служащих большого количества компаний в этом районе. Я полагаю, что Уайт вполне мог нанять кого-то, кто сдал отпечатки вместо него, но зачем ему это? Его отпечатков нет в базе полиции.

Мерфи задумчиво поджал губы.

— Возможно, он боялся, что есть.

— Возможно, его арестовывали за мелкое правонарушение, — задумчиво произнесла Миа. — Но это все равно обнаружили бы при проверке данных. Если только… у этого типа нет никаких кредитных карт, а все адреса, которые он сообщил, фальшивые. Он слишком низко летает, его не видно на радарах. Что, если сам Девин Уайт — фальшивка?

— Университет подтвердил, что он там учился, — возразил Рид и устало потер ладонями лицо. — И получил диплом с отличием.

— Да, они подтвердили, что Девин Уайт там учился. — Она склонила голову набок. — Мы можем получить его фотографию из университета? На снимке выпускников, еще где-то?

Эйдан встал.

— Я проверю. Мерфи, сообщи им, что мы нашли.

— Мы нашли соседа, который вспомнил, что вчера вечером видел какого-то типа, похожего на Уайта, вместе с Адлер, — сказал Мерфи. — Он помогал ей подняться по лестнице в квартиру.

— Это соответствует рассказу Уайта. Бармен говорил, что она выпила три бокала пива. Ее машина так и осталась стоять у бара. Но мы это уже выяснили. Что еще? — нетерпеливо спросила Миа.

Мерфи покачал головой.

— Какая ты сегодня нервная! Когда мы ходили по домам, опрашивая соседей, к нам выскочила какая-то женщина и заорала, что у нее угнали машину. Десятилетнюю «хонду».

— Его машина для бегства, — подытожил Рид.

— Но у меня есть и хорошая новость. В машине есть система джи-пи-эс. Установленная уже после приобретения.

Миа так и села.

— Быть того не может! Он, наверное, потому и выбрал старую машину — думал, что там не будет джи-пи-эс. Ну и где вы ее обнаружили? — нетерпеливо спросила она.

— На парковке у магазина «7-Илевен» около перекрестка улиц Чикаго и Уэссекс.

Рид нахмурился.

— Постой-ка. — Он вытащил из пачки документов на столе список банковских операций Уайта. — Это всего в квартале от того места, где он обналичил несколько чеков.

Миа улыбнулась ленивой улыбкой Чеширского Кота.

— Вот там он и живет. Этот ублюдок убил двух женщин, а потом поехал в соседний район, может, даже пешком отправился, пришел домой и лег спать.

Спиннелли встал.

— Я прикажу полицейским в форме обойти этот район с фотографией Уайта.

— Мы можем обратиться в СМИ, — предложил Вестфален, но Миа преувеличенно вздрогнула.

— А другого выхода нет? — жалобно уточнила она.

Спиннелли бросил на нее понимающий взгляд.

— Это самый короткий путь.

— Только не Уитон и не Кармайкл, ладно? Как насчет Линн Поуп? Нам она нравится.

— Прости, Миа. Эту новость мне придется передать всем каналам. Но я попытаюсь обойтись без мисс Уитон. — И он отправился организовывать поиски.

— Проклятье! — Миа повернулась к Вестфалену. — Ты сегодня говорил с Мэнни?

— Говорил.

— Томпсон вчера виделся с Мэнни. Незадолго до того, как позвонить мне. За несколько часов до того, как умер.

Вестфален снял очки и протер их.

— В этом что-то есть. Мэнни говорил, что его врач советовал ему ни с кем не разговаривать. То есть с копами, адвокатами или психологами.

— Значит, он с тобой не разговаривал? — уточнил Рид.

— Не совсем. Мальчик был по-настоящему напуган, но испугал его не Томпсон. Правда, он признался, что собирать газетные вырезки ему подсказали, он не сам это придумал. И что ему их давали, только он не захотел уточнить, кто или как. Я спросил его, где он взял спички, и он заявил, что не брал, ему их подбросили. Когда я спросил, зачем кому-то подставлять его, он замолчал. И больше не произнес ни слова, как я ни спрашивал.

Миа нахмурилась.

— Может, у него паранойя?

— Трудно сказать, не имея возможности понаблюдать. Но вот что я вам скажу: огонь приводит его именно в такое состояние, как вы описывали, лейтенант. Его глаза стекленели, когда я показывал ему видеозаписи горящего дома. Похоже, он не может себя контролировать. Я полагаю, если бы он знал, что в его комнате есть спички, то не смог бы противостоять соблазну воспользоваться случаем. Вы знаете, где конкретно их нашли?

Рида эта тирада вывела из себя. Подумать только, Мэнни не мог себя контролировать! Да пацану просто нравится огонь. Он просто сделал неверный выбор. Наконец-то психолог показал свое истинное лицо. И поскольку его это раздражало, он прикусил язык и ничего не сказал.

— Сикрест заявил, что их обнаружили у него в сапогах, — ответила Миа.

Вестфален кивнул.

— Не очень-то надежное место для запрещенных предметов.

— Ты считаешь, что кто-то подсунул спички ему в обувь? Но какая от этого может быть польза?

— Я не знаю. Это ведь ты детектив. Кстати, я очень раздражаю твоего лейтенанта, Миа.

Рид постарался не выдать своего состояния голосом.

— Да, раздражаете.

— Почему? — невинно поинтересовался Вестфален.

Рид сдержал гневное фырканье и осторожно выдохнул.

— Мэнни Родригес вовсе не радиоуправляемый зомби, — ответил он. — Он ребенок, который сделал неверный выбор. Каждый раз, когда он зажигал спичку, он понимал, что поступает плохо, но все равно делал выбор в пользу спичек и поджога. Возможно, он и не крал эти спички. Я не знаю. Однако считать, что он не может контролировать их использование, не только смехотворно, но и просто опасно.

Вестфален уже не забавлялся.

— Согласен.

Рид недобро прищурился, не доверяя внезапной капитуляции.

— Это какая-то ловушка?

Уголок рта Вестфалена приподнялся.

— Нет никакой ловушки. Честно. Рид, я не считаю, что чье-либо решение нарушить закон снимает с человека ответственность. Нарушитель все равно должен понести наказание. Но способность контролировать внезапные желания поддается корректировке.

— Воспитанием, — коротко произнес Рид.

— В том числе. — Вестфален внимательно посмотрел на оппонента. — Вы и с этим не согласны?

— Нет, не согласен.

— А вы не объясните мне почему?

Рид расслабил мышцы лица, растянул губы в улыбке.

— Это ведь не имеет никакого значения, правда?

— Вообще-то, имеет, и немаловажное, — негромко возразил Вестфален. — А сейчас я бы стал искать событие, сподвигшее Девина Уайта на преступления. Что заставило его начать убивать именно теперь? И зачем? Мы можем предположить, что Брук, с его точки зрения, получила по заслугам, но какую роль в его жизни играли другие жертвы, почему он их так ненавидит?

Миа вздохнула.

— В общем, мы вернулись к личным делам.

Вестфален по-отечески улыбнулся ей.

— Пожалуй, соглашусь. Звоните, если понадоблюсь.

Миа проводила его взглядом, а когда он вышел, обернулась к Риду и вопросительно посмотрела на него. Но задавать вопросы не стала.

— Давай поговорим с Мэнни, а потом вернемся к бумагам.

Четверг, 30 ноября, 15:45

Рид подождал, пока мальчик сядет напротив него. Миа стояла в соседнем помещении, за стеклом.

— Привет, Мэнни.

Тот промолчал.

— Я бы приехал к тебе на встречу раньше, но мы были очень заняты.

Никакой реакции.

— Наш рабочий день начался в четыре часа утра, когда нас с детективом Митчелл вызвали на место огромного пожара в многоэтажке. — Мэнни по-прежнему стоически молчал, но глаза у него загорелись. — Такой высокий огонь, Мэнни. Все небо осветил.

Он сделал паузу, давая мальчику возможность сглотнуть слюну.

— Мисс Адлер умерла.

У Мэнни приоткрылся рот.

— Что?

— Твоя учительница английского умерла. Она жила в квартире, которую кто-то поджег.

Мэнни уставился в стол.

— Я этого не делал.

— Я знаю.

Мэнни поднял глаза.

— Я не хотел, чтобы она умерла.

— Я знаю.

Он минуту посидел молча, тяжело дыша.

— Я не стану с вами разговаривать.

— Мэнни! — Он подождал, когда мальчик обратит на него внимание. — Доктор Томпсон тоже умер.

Мэнни побледнел, с его лица слетело равнодушное выражение.

— Нет! Вы врете.

— Не вру. Я видел его тело. Ему перерезали горло.

Мэнни вздрогнул.

— Нет!

Рид подвинул к Мэнни фотографию Томпсона в морге.

— Сам посмотри.

Мэнни смотреть не стал.

— Уберите ее. Черт, да уберите же! — Он всхлипнул.

Рид взял фотографию и повернул ее изображением вниз.

— Мы знаем, кто это сделал.

В глазах Мэнни читалось сомнение.

— Я не стану с вами разговаривать. Я умру, как Томпсон.

— Мы знаем, что это был мистер Уайт.

Мэнни нерешительно посмотрел Риду в глаза.

— Тогда зачем вам говорить со мной?

— Вчера вечером доктор Томпсон позвонил детективу Митчелл, причем сразу после того, как ушел отсюда. Он сказал, что дело срочное. А потом позвонил мистеру Уайту. Несколько часов спустя он умер. Мы хотим знать: что такое ты ему сообщил, что он решил немедленно передать это нам?

— Уайта у вас нет.

Рид покачал головой.

— Нет. И возможно, не будет, если ты не скажешь нам правду.

Мэнни покачал головой.

— Забудьте.

— Хорошо. Тогда о спичках. Как ты думаешь, как они оказались в твоей обуви?

Мэнни скривился.

— Вы все равно мне не поверите.

— А с чего мне тебе верить? Ты ведь ничего не сказал. Сапоги находились в твоей комнате постоянно?

Мальчик какое-то время обдумывал ответ.

— Нет, — наконец заявил он. — Я их весь день с собой таскал. В тот день моя группа ходила в спортзал.

— Когда конкретно вы ходили в спортзал?

— После обеда. — Он расслабился. — Все, больше я вам ничего не скажу. Пусть меня отведут обратно в камеру.

— Мэнни, Уайт не сможет навредить тебе здесь.

Губы Мэнни дрогнули.

— Уверен, он сможет.

Четверг, 30 ноября, 16:45

— Ты звонил? — спросила Миа, когда они с Соллидеем остановились у стола Эйдана.

Эйдан поднял голову.

— Звонил. Я позвонил в отдел кадров Университета Дрейка в Делавэре, но у них уже закончился рабочий день, это другой часовой пояс. Мне удалось связаться с секретарем педагогического факультета. Очень услужливая дама.

Миа присела на край стола.

— И что эта милая дама тебе сообщила?

Эйдан вручил ей черно-белую фотографию на простой бумаге.

— Она отправила это факсом двадцать минут назад. Это фотография из информационного бюллетеня факультета, сделанная во время соревнований по гольфу в прошлом году. Она обвела кружочком Девина Уайта. Фото зернистое, но лицо рассмотреть можно.

Соллидей заглянул Мии через плечо, оказавшись так близко, что если бы она повернула голову, то могла бы поцеловать его. Чем дольше тянулся день, тем с большим нетерпением она ждала вечера. Но они ведь договорились, кроме того, на них внимательно смотрел Эйдан.

— Очень похож, правда? — вполголоса произнес Соллидей. — Тот же рост, тот же цвет волос. — Он отстранился, и она наконец смогла нормально дышать.

— Это не тот человек, с которым мы разговаривали сегодня утром, — заметила Миа. — Лицо другое. Но большинство людей замечают только рост и цвет волос, если не присматриваются. Он, наверное, долго выбирал, какое именно удостоверение личности украсть. Держу пари, настоящий Девин Уайт мертв. У секретаря были телефоны его семьи, или друзей, или еще что-нибудь?

— В анкете он никого не вписал в пункт «родственники». И она решила, что все его родные умерли. Мать точно умерла, а отца он никогда не знал.

— А эта услужливая дама не предоставила тебе еще какую-нибудь полезную информацию?

— Она сказала, что Девин был одним из ее любимчиков, — ответил Эйдан. — И что он обещал позвонить ей, когда устроится, но так и не позвонил, и она решила, что новая жизнь полностью захватила его. Из Делавэра его отправили в Чикаго на собеседование, но он собирался остановиться на несколько дней в Атлантик-Сити. Это было в начале июня года.

Миа ощутила всплеск адреналина.

— Мы можем проверить отели, посмотреть, не останавливался ли Уайт в одном из них.

— Я уже начал проверку, — ответил Эйдан и вручил каждому из них лист бумаги. — Это список основных гостиниц в Атлантик-Сити. Если мы разделим их между собой, то проверим гораздо быстрее.

Миа вернулась со списком к своему столу и, нахмурившись, остановилась. На пачке документов Барнетта лежал пухлый коричневый конверт размером с видеокассету. Ее адрес был выведен на нем печатными буквами. Обратного адреса не было.

— Что это?

Эйдан посмотрел в ее сторону и медленно встал с кресла.

— Не знаю. Его там не было, когда я ходил получать факс. Можно спросить Стейси.

Миа надела пару перчаток.

— Когда мы приехали, она как раз уходила.

Она вытряхнула из конверта кассету. Соллидей еще не успел убрать со стола телевизор и видеомагнитофон, и она вставила кассету в приемник.

Появилось лицо Уитон, печальное и серьезное.

— Поскольку недавно трагически погибла дочь местного полицейского, мы решили посмотреть, какие требования служба предъявляет к семьям полицейских. Зачастую семьи платят высокую цену за работу своих членов на благо общества. Некоторые, как, например, Кейтлин Барнетт, становятся мишенями преступников, пытающихся отомстить их родителям.

— Сука! — буркнула Миа. — Использует боль Роджера Барнетта для повышения своего проклятого рейтинга.

— Многие, — все так же печально продолжала Уитон, — находят, что требования, предъявляемые к ребенку полицейского, слишком высоки для них, и сворачивают на кривую дорожку.

Камера отъехала назад, и Миа почувствовала, как внутри у нее все сжимается. Она открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Соллидей схватил ее за руку и усадил в кресло. Он положил ладони ей на плечи и осторожно встряхнул.

— Миа, дыши.

Она прикрыла рот дрожащей рукой.

— О господи…

Уитон указала на кирпичное здание на заднем плане.

— Это женская исправительная колония Харта, где содержатся женщины, осужденные за тяжкие преступления — от хранения наркотиков до убийства. Срок здесь отбывают женщины из всех слоев населения, из самых разных семей. — Камера приблизилась, давая крупным планом полное сочувствия лицо Уитон. — Даже из семей полицейских. Одна из заключенных — Келси Митчелл.

— Что это такое? — возмутился Спиннелли, неожиданно появившийся у них за спиной. — О боже! Миа…

Она сделала им знак замолчать: весь экран заполнила фотография Келси с номером на груди. Она выглядела измученной, старой, одуревшей от наркотиков.

— Ей было всего лишь девятнадцать лет, — прошептала Миа.

— Келси Митчелл отбывает двадцатипятилетний срок за вооруженное ограбление. Она — и дочь, и сестра полицейского. Ее отец недавно умер, а сестра, детектив Миа Митчелл, служит в Отделе расследования убийств, имеет награды, и по иронии судьбы именно из-за нее несколько женщин отбывают наказание в том же тюремном блоке, что и ее сестра.

— Они ее убьют. — Миа с трудом слышала собственный голос. — Они убьют Келси. — Она вскочила на ноги, сердце у нее выскакивало из груди. — Она не может показать эту запись. Это же, черт побери, настоящий шантаж! Она хочет получить чертово интервью, и ей плевать, кто при этом пострадает.

— Я знаю. — Спиннелли достал кассету из магнитофона. — Я немедленно свяжусь с продюсером Уитон. Постарайся успокоиться, Миа.

И он мрачнее тучи вернулся к себе в кабинет.

Миа потянулась к телефону Соллидея.

— Я сама позвоню сейчас этой гребаной суке!

Соллидей схватил ее за плечи и развернул к себе лицом.

— Миа, пусть Спиннелли обо всем позаботится.

Она попыталась освободиться, но Соллидей держал крепко.

В плече запульсировала боль, и она вздрогнула.

— Мне больно.

Он тут же ослабил хватку, но рук не разжал.

— Обещай мне, что не станешь звонить Уитон. Не станешь угрожать ей. Ты дашь возможность Спиннелли со всем разобраться. Обещай мне, Миа!

Она кивнула. Он был прав. Внезапно на нее накатилась ужасная усталость, и, поняв, что на борьбу не осталось сил, она прижалась лбом к груди Рида и обняла его. Его руки напряглись, затем отпустили ее, замерли на мгновение, и Рид заключил ее в объятия.

— Не знаю как, но все будет хорошо, — пробормотал, касаясь губами ее волос.

Миа кивнула, с трудом сдерживая слезы и пытаясь проглотить комок в горле. Полицейские не плачут. Она должна это помнить. Так ей говорил Бобби. Часто говорил.

— Они убьют ее, Рид. — Он ничего не ответил, только молча обнимал ее, пока Миа не почувствовала, что к ней вернулось самообладание. Она отстранилась. — Я в норме.

— Нет, не в норме, — негромко возразил он. — Последние три недели были для тебя настоящим адом. Ты держалась лучше, чем все надеялись. — Он приподнял ее подбородок. — Даже ты.

Его глаза светились сочувствием и уважением, и оба эти чувства ее утешили. Успокоившись, она отошла в сторону, и тут увидела, что на них удивленно смотрит Эйдан. Ее лицо мгновенно вспыхнуло.

Желая отвлечь внимание коллеги от того, что явно выглядело объятиями в общественном месте, она прищурилась и заявила:

— А знаешь, я думаю, что Джейкоб Конти, в конце концов, был не так уж и не прав.

Секунду Эйдан изумленно таращился на нее, но тут же, не в силах сдержаться, широко улыбнулся. Затем посерьезнел и ответил Мии соответствующим ситуации возмущенным взглядом.

— Миа Митчелл, как тебе не стыдно!

Соллидей явно смутился.

— Кто такой Джейкоб Конти?

Миа села в кресло, по-прежнему держа в руке перечень гостиниц в Атлантик-Сити.

— Плохой человек. Очень плохой. — Конти был очень плохим человеком, решившим лично осуществить правосудие в отношении тележурналиста, который баламутил воду, пытаясь получить сюжет для выпуска новостей, и в результате подвел сына Конти под прицел убийцы. Месть Конти за смерть сына была эффективной и окончательной. К несчастью для него, она была незаконной. Мии же придется воспользоваться более общепринятыми способами мести.