Космический отпуск Форш Татьяна

Город Лаарга

– Нет! Нет, нет, нет и нет! Я на это не пойду! Я не сумасшедший, в отличие от тебя, и я понимаю, чем грозит всем нам твой так называемый план! Я не хочу, чтобы все, что мы так долго создавали, рухнуло из-за какой-то девчонки! – Всегда мягкий голос учителя теперь рычанием отскакивал от стен опустевшей еще час назад лаборатории. И зачем на его вопрос: «Какие у тебя есть мысли по поводу Воздушного элемента» – Дарн решил поведать все свои мысли?

– Она не «какая-то»! – холодно бросил Дарн, разглядывая на экране карты неба. Не сказать, чтобы они так уж были ему нужны, но сейчас это было лучшим спасением от Гиша. Нет, не так. От взбешенного Гиша! Все время, пока они были знакомы, Дарн никогда не видел даже, чтобы тот нервничал или был раздражен. Знать бы еще, что его так задело?

– Пусть даже ради самой лучшей на свете! Я не позволю тебе туда пойти. – Гиш перестал метаться по комнате и подошел к нему. – И не потому, что я старый и злой. Я хочу тебе… мм… вам помочь, Дарн, но нужно время. Нужно выждать и все обдумать! Пройдут дни, и суета вокруг вас затихнет. Пойми, лучше все сделать так, чтобы никто не пострадал, а главное, чтобы ничего не узнали Правящие и Хранители порядка.

Дарн стиснул зубы так, что заиграли желваки.

Иногда он совершенно не понимал учителя. Тот мог рискнуть всем из-за какой-то ерунды, а мог бездействовать, ничего не предпринимая, даже если знал, что этот шаг поможет всему миру.

– И все-таки мой план был идеален! – Он искоса взглянул на Гиша и, ободренный его молчанием, продолжил. – Подумай еще раз! Что может быть легче? Пробраться в Лиярд и, нацепив образ Лизы, вытянуть у Шарама всю информацию о Воздушном элементе.

– А как ты собираешься туда попасть? – учитель чуть прищурил глаза и, не дожидаясь ответа, неспешно принялся объяснять всю абсурдность этого плана. – Все передвижения из города в город контролируются, но даже если тебе это как-то удастся, тебя схватят, как только ты задумаешь пройти через контрольный пункт Лиярда. После этого, поверь мне, они не упустят шанс повторить тебе неделю успокоительного режима! Или ты надеешься на то, что я смогу добыть тебе разрешение на посещение Лиярда? Можешь даже не мечтать! Хоть ты мне и… друг, я не буду рисковать жизнями тех, кто мне верит.

– Передвигаться можно по старым туннелям и до города, и в городе. – Дарн дождался, когда Гиш замолчит, и невозмутимо продолжил: – На улицы выходить не имеет смысла. Ты найдешь ее дом, приведешь меня к нему, а дальше мне нужно будет только дождаться ночи, и… устроить профилактику ее душа.

– Слышали бы тебя Хранители порядка. А точнее, видели бы сейчас показатели твоего пульса.

– Ты меняешь тему! – Дарн незаметно несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, заставляя сердце успокоиться.

– Всего лишь хочу уберечь тебя от собственных ошибок. – Гиш развернулся и направился к уголку отдыха, где пылился стол в окружении мягких тумб. Такие должны были находиться в каждой лаборатории, но учитель до последнего не хотел подчиняться этому приказу, отнекиваясь тем, что площадь лаборатории и без того мала.

Проводив его взглядом, Дарн направился следом и молча уселся напротив.

– Я не хочу «схоронить» еще одну смерть в укромных уголках памяти! – внезапно заговорил учитель, внимательно разглядывая белоснежную столешницу. – Мне достаточно оживающих в моих снах мертвецов!

Дарн продолжал молчать, боясь одной неверной фразой нарушить зарождающееся признание. Гиш посмотрел ему в глаза и решился.

– Помнишь Юдена? Должен помнить. Вы пришли ко мне вместе и были похожи, словно… словно братья.

Дарн нахмурился, вспоминая тревожащий душу образ. Друг, который пошел наперекор Системе, пытаясь отвоевать своего ребенка и свою избранницу, и который поплатился всем. Его казнили. Жестоко. Изгнав из-под защитного купола под смертельные Лучи. Да, он помнил Юдена. Тот пришел к нему однажды ночью и попросил о помощи. Втайне от Гиша он привел их в заброшенную лабораторию, и это было непоправимой ошибкой. На что рассчитывали Юден и его избранница, рискнувшие бежать, тогда он не понимал, но он согласен был взять на себя заботы об их пропитании и помогать столько времени, сколько потребуется… Через три дня за ними пришли.

Воспоминания сжали сердце так, что стало больно. Не замечая внимательного взгляда Гиша, он смотрел и смотрел в прошлое, которое очень хотел забыть.

– Вижу, помнишь… – Гиш подавил вздох. – Это я помог ему. Когда у его избранной родился ребенок, его начали готовить к чистке памяти, и он пришел ко мне с просьбой помочь ему в последний раз увидеться с ней. Я дал ему слепок со своей руки. Так на всех терминалах Системы высвечивалась бы информация обо мне, а как ты помнишь, уже тогда у меня было право беспрепятственного перемещения во все города Лутана. Он должен был успеть к чистке памяти, но он не пришел. Ни тогда, ни потом. Если бы я узнал раньше, на что он готов был решиться, возможно, я бы смог его спасти.

– Чисткой памяти? – Дарн зло усмехнулся. – Не думаю, что он бы согласился выбрать такую жизнь.

– Говорят, чисткой памяти можно убрать только то, что человек сам хочет забыть, – Гиш поднял на него глаза. – Теперь ты понимаешь, почему я не позволю тебе это сделать? Сберегу хотя бы одного… из вас.

– Ну, хорошо, – Дарн выдержал его взгляд. – А что ты предлагаешь? Ждать?

– Ну почему же ждать? Действовать. Попробуй пообщаться с ней посредством сна. Возможно, она тоже сможет придумать, как вызнать о Воздушном элементе. Кстати… – Гиш поднялся. – Если сегодня мы будем продолжать эксперименты со сном, прошу поторопиться в мою ячейку.

– С удовольствием. – Дарн подошел к нему. – Кстати, хотел спросить. Вчера во сне ты сделал меня невидимым, так?

– Ну… были кое-какие ошибки… но в целом – да. – Гиш вдруг смутился.

– Тогда почему меня увидел тот… – Дарн неопределенно повел рукой. – Маленький…

– Житель невидимого мира? Ты на его территории. Мир снов – это граница, разделяющая наши миры. – Гиш, как показалось Дарну, облегченно выдохнул и, обняв его за плечи, решительно повел к выходу. – Прости, не предупредил, что ты сможешь увидеть кого-нибудь из них.

– Но почему после его появления меня увидела и Лииза?

– Она дайна, забыл? Если честно, я и сделал тебя невидимым, чтобы она одна тебя заметила. Просто удивительно, что это случилось только после появления того существа.

Лиза

Я снова была на незнакомом побережье. Низкое сизое небо, разбивающиеся о скалы ряды волн, и на удивление теплый ветер. В отличие от вчерашнего сна, я прекрасно себя осознавала и помнила то, что предшествовало этому сеансу сновидений.

Мы уютно сидели с Галкой, и трепались о нашем, о земном, когда на пороге появился Шарам. Заходить он не стал, а, смерив нас взглядом, холодно улыбнулся и предложил перенести нашу беседу на завтра.

Прощание с Галкой вышло скомканным. Я видела в ее глазах тревогу и в то же время ничего не могла сказать, ощущая на себе тяжелый взгляд лутанца. Да и не хотела ничего говорить, чтобы не показать ему нашу слабость, зависимость друг от друга.

Город, встретивший меня, был на редкость безлюден.

– Время погружения уже наступило, – пояснил Шарам, заметив мой взгляд, удивленно шныряющий по пустынным рядам ячеек. – К сожалению, я не мог прийти раньше.

Лучше бы ты вообще не приходил!

Я молча шагала рядом. Что ждет меня сегодня?

Оказавшись в предназначенной мне ячейке, Шарам проводил меня на второй этаж и, подключив белоснежные проводки к мягкому полу, заменяющему кровать, ушел. Правда, перед тем как уйти, он что-то мне сказал… Я нахмурилась и сжала виски, пытаясь вспомнить нечто ускользающее от меня. Нет, не помню.

Волна выплеснулась на берег и, заставив меня инстинктивно отпрыгнуть, с шипением уползла в океан. Я почему-то знала, что это океан. Знала и все.

– Красиво здесь.

Знакомый голос заставил меня стремительно обернуться и уставиться в пронзительно-зеленые глаза незнакомца.

Снова он!

– Да. Красиво. – Я отвернулась, чувствуя, как начинают гореть щеки. – В моем мире много красивых мест.

– Я знаю. – Он прошел мимо меня, сел на корточки у воды и погрузил в нее руку. – Теплая.

– Знаешь? – Я подошла к нему и остановилась рядом. – Откуда?

Он поднял на меня взгляд.

– Я видел.

– Как ты мог видеть? Кто ты?

Незнакомец поднялся.

– Ты меня не помнишь?

Я сглотнула, пытаясь избавиться от комка, мешающего говорить… Дышать.

– Нет. Не знаю. Мне кажется…

– Отойди от нее! – сзади хлестнул окрик, заставив обернуться. Я вытаращила глаза, глядя на шагающего к нам парня – точную копию того, кто сейчас стоял рядом со мной. – Лииза, не бойся. Он – всего лишь иллюзия. Точнее, проекция памяти.

Я принялась отступать, пятясь к воде, не отводя взгляда от подходившего к нам все ближе двойника.

– А ты?

– Я – настоящий. Я – Дарн. Тот, кто спас тебя и твою сестру от расков. Помнишь меня?

– Нет. Расков помню, тебя нет.

– Лииза, твои воспоминания невозможно уничтожить. – Второй, не отводя от меня светящихся яркой зеленью глаз, тоже направился ко мне. – Их всего лишь скрыли. Не старайся вспоминать, старайся видеть. Сердцем.

Почувствовав ногами воду, я остановилась, глядя то на одного, то на другого. Одинаковые настолько, что даже становилось страшно. Я уже не понимала, кто есть кто!

– Не помню. Я вас не помню! Уходите!

– Лииза, только не надо меня бояться. Ну? Попытайся вспомнить: лес, река, Волчик…

– Озеро и комната под ним, где мы нашли…

– Стоп! – Я продолжала отступать, но, почувствовав, что вода добралась до коленей, вскинула руку в предупреждающем жесте. – Еще один шаг, любого из вас, и я заплыву так далеко, что невозможно будет вернуться. Я не помню вас, но я знаю одно: от того что вы здесь, со мной, мне в тысячу раз больнее, чем будет от разрывающей легкие воды.

– Это сон, Лиза. А во сне невозможно убить себя. – Глаза одного, стоявшего ближе ко мне, прищурились в усмешке, а вот взгляд второго был предельно серьезен.

– Я ухожу. Не хочу, чтобы ты чувствовала боль. Из-за меня.

От этих слов стало еще хуже.

– Стойте. Ладно. Я хочу услышать ответы. Каждого из вас. – Парни переглянулись и в ожидании уставились на меня. Я сглотнула. Непривычно быть в центре такого внимания. – Где мы нашли клад?

– На озере.

– Под озером.

– Как называлась деревня, куда мы с сестрой приехали отдыхать?

– Боровлянка.

– Да.

– Что хочет вернуть Хряп?

– Э…?

– Ускоритель.

Начиная задавать вопросы, я и сама не знала, что хотела выяснить. Наверное, просто заполнить кое-какие пробелы в своей памяти, но с каждым ответом перед глазами вставали все новые и новые события.

– Где мы впервые увидели пирамиду расков?

– На озере.

– В Охотничьем домике.

– Что еще в тот же вечер там произошло?

– Э…?

Один недоуменно нахмурился, а второй, не отрываясь, смотрел и смотрел мне в глаза, вновь возрождая в памяти тот вечер и наш поцелуй.

– Эх, опять опоздал к началу! – развеял возникшую между нами магию Хряп, появляясь у него на плече. – Лизок, ты что тут за интеллектуальные конкурсы устраиваешь? Лучше бы в мешках их по берегу прыгать пустила. А чего? Еще не поздно! Я на Дарна поставлю все свои сбережения.

– А на какого именно? Не заметил – их два!

– Не заметил! – Хряп недоуменно нахмурился. – Этот – Дарн, а тот – змееглазый. Как там его…

Я взглянула на второго и удивленно замерла, разглядывая его лицо, в котором, словно в испортившемся телевизоре, можно было увидеть сквозь рябь черты то Шарама, то…

Раздавшийся вслед за этим выкрик заставил меня вздрогнуть, и я почувствовала, как неведомая сила, словно пробку из бутылки, вытаскивает меня из этого сна.

Распахнув глаза, я еще долго невидящим взглядом смотрела вверх, на светящиеся приглушенным светом крохотные лампочки, а перед глазами стояло лицо Дарна, и слышался его голос. Кажется, я начинаю его вспоминать…

Город До Гет

– …а потом мы нашли эти ходы. – Вейтр повел рукой, предлагая полюбоваться находкой, но Петр видел только выхваченные тусклыми сполохами затухающего костра исхудалые, задумчивые лица встретившихся ему парней. – Под этим городом самый настоящий лабиринт, который соединяет, как мне кажется, все города Лутана. Чуть западнее До Гета сохранился практически нетронутым заброшенный город. Под солнце мы выходить не рискнули, но даже смогли взглянуть на звезды. Из высохшего колодца.

– Если честно, – Петр покривился, – меня тошнит даже при одном упоминании о звездах. Столько дней смотрел на них из круглого окошка, аж тошно делается.

– А нам делается тошно, когда вместо звезд изо дня в день видишь только молочно-белый купол, – вздохнул парень, сидевший рядом.

– Да… ничем нам не угодишь, – Вейтр усмехнулся и вновь стал серьезным. – А ты знаешь их номера? Или хотя бы город, куда их распределили?

Петр только мотнул головой.

– Я не видел их с того дня, как мы припарковались к какой-то странной площадке. Там. – Он поднял палец, указывая на монолитный, словно залитый цементом, потолок небольшой пещерки.

– Технические луны – первый этап отсортировки гостей нашей планеты, – сочувствующе кивнул сидевший рядом с Вейтром, все больше помалкивающий мужчина. В самом начале знакомства Вейтр назвал их всех по именам, но, ошалевший от происходящего, Петр просто позабыл их. – Уже одно только это должно указывать на деление всех нас по кастам и положению.

– Я, если честно, был не согласен, и изо всех сил доказывал это путем ломания кулаком чьего-то носа, – Петр выразительно сжал кулак, – но…

– Но биоргу нос не сломаешь! – потешно хрюкнул сосед справа, зарождая редкие смешки, которые тут же перешли в волну хохота.

– Пословица!

– Еще одна.

– А вы не боитесь, что вас кто-нибудь услышит? – Петр криво усмехнулся, прислушиваясь к стонам и гоготу, принявшемуся метаться по их убежищу.

– Говорю же – мы сейчас вне цивилизации. Уже сам подземный уровень отгорожен от жилого сектора, а что уж говорить об этих ходах? – Голос Вейтра словно обрезал веселье и только еще какое-то время, где-то далеко хохоча, умирало эхо. – В общем, я понял твою просьбу. У меня есть друзья в городах класса «с». Я постараюсь что-нибудь узнать, но… можешь уже сейчас начинать ее забывать. Женщины не для таких, как мы.

– Но вы же… – Петр замолчал, подбирая слово. – Вне Системы!

– Ха. Вне Системы… Да. Мы избегаем инъекций, мы не живем по правилам. Мы почти свободны… но – только почти. Мы можем отключить биоргов, спасая братьев, но мы не можем отсоединить Систему! – Вейтр посмотрел на него светящимися в темноте волчьими глазами. – Пока.

– А почему бы вам не устроить революцию? – Петр выдержал его взгляд, заставляя его первым отвести глаза. – Восстание! Ведь вас много? Вас же много!

– На самом деле нас единицы. Едва ли десятки, но никак не сотни. К тому же восстание городов, пусть даже нескольких, класса «е», – только добавит в Систему новых биоргов. Наше восстание, без поддержки городов класса «с» и «а», изначально обречено на провал.

– Хорошо. Но если, ты говоришь, у вас есть знакомые из городов класса «с», так почему бы не сговориться с ними? Неужели их устраивает такая жизнь?

– Их жизнь не так уж плоха, – снова решил вставить слово молчун. – Не многие захотят рискнуть всем ради мнимой свободы.

– Ха! – Петр от избытка чувств даже поднялся. – Лучше мнимая свобода, чем мнимая жизнь!

Парни переглянулись. Вейтр кивнул молчуну, который нехотя встал рядом с Петром, и заговорил.

– Добро пожаловать в нашу семью, Петр. Тебя сейчас проводят в твою ячейку, но паниковать не надо. Если хочешь, чтобы Система тебя отпустила, нужно чтобы тобой заинтересовались. Кто стоит выше утилизаторов?

Петр раздраженно пожал плечами. Сама мысль о том, что придется вновь вернуться в белую комнату, сводила с ума. А он-то надеялся остаться… пусть даже здесь!

– Выше утилизаторов и вообще выше всех в городах класса «е» стоят биорги! Нужно убедить Систему и всех вышестоящих над тобой, что больше пользы ты сможешь приносить, только когда станешь биомассой.

– Ты хочешь сказать, что мне нужно умереть? – Петр смерил его непонимающим взглядом.

– Именно! Потерпи, и ты навсегда вырвешься из города класса «е», – Вейтр оказался с ними рядом. – А сейчас пора возвращаться.

Город Лаарга

– Нам нужен Дарнаат Карашаш фар Лаарга.

– Вы сможете забрать его только после того, как мы закончим эксперимент! – отчеканил Гиш, заставляя Дарна очнуться от воспоминаний. То, что произошло сегодня ночью, не давало ему покоя, то и дело возвращая в сновидение.

– Шарам Сарафи фар Лиярд не может тратить свое драгоценное время на ожидание. Нам приказано привести Дарнаата Карашаш фар Лаарга к нему на встречу немедленно! У вас две минуты! – Двое Исполнителей справедливости, высоких, короткостриженых парней развернулись и вышли в коридор.

Дарн поднялся. Чувствуя на себе взгляды всех, кто находился в лаборатории, подошел к Гишу и приглушенно поинтересовался:

– Почему они здесь?

– Ты зачем-то понадобился Шараму, – так же тихо ответил Гиш.

– Он отследил твой канал выхода в сновидения?

– Исключено. Наверняка, он даже не предполагает, что во сне девушки встретил истинного тебя, а не проекцию ее воспоминаний. Поэтому смело все отрицай. У него не будет доказательств. К тому же, по данным датчиков, мы пробыли в лаборатории почти до рассвета.

– Да? И что делали?

– Изобретали сыворотку, позволяющую долгое время и вовсе обходиться без сна. – Гиш усмехнулся и хлопнул друга по плечу. Дарн вздрогнул, почувствовав укол. – А это позволит тебе оставаться хладнокровным. Иди.

Дарн ощутил, как кровь замедляет бег, почти останавливая сердце. Как он ненавидел это вынужденное спокойствие… Но Гиш был прав: Шарама он ненавидел больше.

Дорогу он почти не помнил. Погруженный в вялое болото из мыслей и воспоминаний, Дарн не заметил, как скоростная капсула привезла их в Лиярд. Сопровождающие его парни поднялись первыми, и, поджидая его, застыли у распахнувшихся дверей. Пришлось заставить себя встать и идти.

Потом была регистрация в Системе города и долгий путь меж одинаковых жилых циллиндров-ячеек. Наконец они остановились у приглашающе разъехавшихся дверей.

– Входи. И жди, – приказал один из конвоиров.

– Шарам Сарафи уже извещен о твоем приходе, – успокоил второй.

Дарн молча перешагнул через порог и оказался в круглой белоснежной зале. Двери бесшумно сдвинулись у него за спиной.

– Как мило, что ты так быстро откликнулся на мою просьбу. – Сбоку плавно опустилась кабина подъемника, из которой вышел одетый в темно-зеленый костюм Шарам. – Давно хотел тебя увидеть, но… дела не позволяют вырваться в твой городок. Те, кого ты привез, уж очень ценный материал для изучения, от которого просто невозможно оторваться.

Дарн молчал, не отводя от него глаз. Туман «инъекции спокойствия» развеялся от холодной ярости, заставляя разум стать острее лезвия. Главное, не совершить какой-нибудь глупости.

– А собственно, позвал я тебя вот зачем… – Шарам холодно улыбнулся, прошел к стоявшему в центре комнаты столу, окруженному мягкими пуфами, и уселся. – С сегодняшнего дня я приставлю к тебе одного из своих личных Исполнителей справедливости. Мне кое-что не нравится. Я не доверяю твоему поручителю Гишу, а потому – мой страж будет сам информировать меня о… Ты так и будешь молчать? А впрочем, я тебя понимаю… Скажи, «инъекцию спокойствия» тебе делают раз в день? Или раз в два дня?

Дарн по-прежнему продолжал молчать, не отводя взгляда от ненавистного лица.

– Ладно. Прикажу перевести тебя на одну инъекцию в три дня. Кстати, хочу тебя обрадовать. Твой корабль прошел ремонт. Навигатор не пострадал, и очень скоро я отправлю на планету русов несколько десятков ученых. Надеюсь, ты не слишком огорчишься, если я скажу, что твои услуги не понадобятся?

– А русов ты возьмешь с собой? – Дарн постарался, чтобы его голос прозвучал бесстрастно, но Шарам почувствовал его волнение и расплылся в улыбке.

– Конечно же, нет. Они останутся на Лутане до тех пор, пока смогут приносить потомство. Я хочу создать целый род, смешав кровь русов и рейвов. Ты, как ученый, должен понимать всю важность этого эксперимента.

– И кому же достанется дайна?

– Конечно же, самому умному, самому успешному. – Шарам сделал паузу, разглядывая его. – Дайну я оставил себе.

Дарн едва заметно улыбнулся, глядя в его ехидно прищуренные глаза. Сам того не зная, Шарам только что подписал себе смертный приговор.

Двери с шорохом разъехались.

– Господин Шарам, мне сказали, что вы хотели меня видеть? – Прозвучавший голос заставил насторожиться, но Дарн даже не пошевельнулся, чтобы взглянуть на его обладателя.

– Проходи, Барт. Да, я хотел тебя видеть. Отец рекомендовал тебя как самого старательного стража. У меня к тебе задание. С этого дня и до тех пор, пока мне это нужно, ты становишься тенью этого человека. Все его действия, передвижения ты должен контролировать, а его показатели – я хочу получать каждый день. Ты поселишься в его ячейке и будешь ходить с ним везде. Даже на нижний этаж.

– Хорошо, господин. Все будет, как вы приказали.

– Отлично. Можешь идти, Дарн. – Шарам поднялся и подмигнул. – О Лиизе не беспокойся. Я о ней позабочусь.

Дарн, не прощаясь, развернулся и, едва взглянув на конвоира, первым покинул белоснежный зал.

– Дарн! Дарн, да подожди ты!

Дарн шагал, стиснув кулаки так, что казалось, будь в них сейчас пластина металла, и она бы превратилась в пыль. Гиш словно чувствовал, что случится нечто подобное. Как он мечтал голыми руками свернуть шею не ожидающему ничего подобного Шараму. Даже его стражи, изображающие истуканов за дверью, ничего бы не смогли сделать. И только мысль о Лизе, растерянной, не верящей никому, – какой он увидел ее сегодня в сновидении, заставила его не делать этот шаг. Если он убьет Шарама, та же участь ждет и его, и тогда Лиза останется совсем одна в чужом безжалостном мире.

– Остановись! Не заставляй меня применять силу. – За спиной слышались торопливые шаги его конвоира.

Дарн коротко выдохнул, приказывая себе успокоиться. Легкая улыбка скользнула по его губам. Он убьет Шарама Сарафи фар Лиярд, но чуть позже. Интересно, когда тот собирается сообщить о своем выборе совету Правящих? Насколько ему было известно, только после их одобрения получали право создавать семьи даже самые успешные жители городов класса «а». Если бы это уже произошло, Гиш обязательно был бы в курсе.

Значит, у него есть время.

– Ну все. Я предупреждал.

Шею обожгла и на миг сдавила парализующая удавка. Дарн дернулся и замер, не в силах пошевелиться. Еще через полвздоха перед глазами появился его персональный Исполнитель справедливости, и почти сразу же он почувствовал себя свободным.

– Я же просил.

Не сводя с него взгляда, Дарн промолчал и осторожно коснулся шеи. Оцепенение медленно спадало. Паршивое чувство беспомощности уходило, а вместе с ним уходила и ярость, затмившая собою рассудок.

Нет, нужно обо всем рассказать Гишу. Нужно все продумать и взвесить…

Нужно-то нужно, но как быть с этим стражем?

– Скажи, ты меня совсем не помнишь? – Тот словно прочитал его мысли и, спрятав в раге удавку, вновь участливо заглянул Дарну в глаза. – Прости за… Идти сможешь?

– Да. – Неужели это Барт? Настоящий, живой…

Безумно хотелось заговорить, стиснуть его в объятиях, как когда-то, когда они были еще детьми, но… Все же не давали покоя сомнения. Вполне возможно, что того, кого он знал как Барта, больше не существует. Лично Дарн не помнил ни одного, кто мог бы похвастать тем, что вернулся домой после пленения расками. Скорее всего, этот страж, так мучительно напоминающий его погибшего в юности друга, всего лишь еще одна шутка Сарафи.

Ведь несложно считать образ, не трудно создать личину, и сейчас, когда Шарам о чем-то начал догадываться, приставить его за ним следить.

– А почему я должен тебя помнить? За всю мою жизнь мне столько раз прочищали мозги, что я радуюсь тому, что все еще помню, кто я такой. – Дарн развернулся и направился к терминалу, спиной ощущая взгляд своего конвоира.

Кто он?

Лиза

Интересно, почему, когда что-то сделано и исправить невозможно, в голове возникают тысячи вариантов, как можно было бы сделать, и сказать… чтобы было идеально.

– Ну и что? Так и будешь меня не замечать? Уже в стенке дырку проглядела. – Домовой вновь принялся шагать возле меня, деловито заложив руки за спину. – Ну, вспомнила и вспомнила. Чего же себя-то изводить? И вообще, могла бы спасибо сказать. Мне.

Я усилием воли отвела взгляд от белоснежной поверхности и покрепче обняла колени. Сколько я так просидела после пробуждения – не знаю. Затекла спина, хотелось есть и пить, но я почти не чувствовала ничего, вновь и вновь вспоминая сон. Видение.

Как и предсказывала Хранительница душ, воспоминания вернулись, как только вновь заполнилась пустота. Дарн. Дарн! Лесничий. Волк. Гришка сосед… Как я могла его забыть? Впрочем, я никогда его и не забывала. Серые пятна в памяти только обостряли непонятную боль. Боль потери. Как тогда… когда умерла мама.

– Во! В глазах разум появился! – Хряп перестал мельтешить и ловко вскарабкался мне на колени. – В общем, так! Хранительница просила передать. Сообщи сегодня все, что узнаешь, избранному.

Я нахмурилась.

– Что узнаю? Какому избранному?

– Честно – я-то знаю, но вот объяснять мне тебе строго настрого запрещено. Но! Я буду давать тебе знаки, если что-то пойдет не так.

– Ну, хоть намекнуть-то можно? Кто этот избранный? Шарам? И для чего он избран?

– Я бы с радостью тебе все рассказал и даже пальцем показал, но… не могу. Хранительница сказала, что все это нужно для того, чтобы начался обратный отсчет.

– Хряп, а что если ты мне потихоньку сейчас расскажешь, кому и что я должна рассказать? Все равно твоей Хранительницы сейчас здесь нет.

– Моей Хранительницы… мм… отлично звучит! – Хряп на миг расплылся в блаженной улыбке и упрямо мотнул головой. – Нет. Не могу обмануть ее доверие! Она везде. Но условные знаки – как договорились.

Внизу послышались шаги, голоса, тихо зашелестел подъемник.

– Хряп, только не… исчезай… – Я огляделась и едва не зарычала от досады. Когда он меня слушался? Снова одна. Перед неизвестностью.

– Лииза? – Из подъемника вышел Шарам и остановился, внимательно разглядывая меня. Одетый в темно-зеленый костюм, он был сегодня на удивление красив и торжественен. – Я заходил к тебе утром. Но ты спала. Не хочешь рассказать, что было сегодня в видении? Как твои воспоминания? Обрели смысл? Обещаю, в следующем сне ты, наконец-то, поймешь то, что для тебя важно.

Я пожала плечами и уставилась в пол, боясь, чтобы он не увидел того, что творилось у меня в душе. Ненавижу! Никто и никогда не заставит меня стать рабыней, безвольной куклой, но больше всего сводило с ума то, что из-за этого… этого мерзавца… страдали те, кто был мне дороже всего в этой жизни. Галка. Петр. Дарн…

– Или, может быть, с пробуждением ты снова все забыла? – Не дождавшись ответа, Шарам направился ко мне. Я следила, как его ноги, обутые в тупоносые ботинки под цвет костюма, приблизились и остановились в метре от меня. – Это нормально. Я уже тебе говорил. Со временем ты избавишься от ненужных воспоминаний и будешь создавать, и запоминать свои видения. А теперь пойдем. Сегодня в твоей жизни произойдет нечто очень важное.

Вот интересно, если попробовать его задушить, – у меня получится или нет? Вряд ли. А если по голове чем-нибудь тяжелым? На кирпич похожим?

Я оглядела абсолютно пустую комнату. Почему-то именно сейчас она очень мне напомнила кабинет с мягкими стенами.

Ничего подходящего… Нет, не буду торопиться.

– Лииза? – Шарам, видимо, почувствовал что-то неладное, отступил на шаг и присел на корточки, внимательно заглядывая мне в лицо. – Что с тобой?