Космический отпуск Форш Татьяна
Упав на каменное дно вместе с Бартом, Дарн тут же откатился и выскочил в коридор, спасаясь от расплавленной жижи, льющейся на них тягучим дождем. Каменные стены коридора встретили их прохладой, но жар преследовал по пятам, заставляя бежать. Поворот. Еще один. Еще. И только спрыгнув вслед за Вейтром в темноту незаметной расщелины, они с наслаждением привалились к холодной стене и наконец-то смогли отдышаться.
– Вы что наделали? Почему корабль взлетел? – просипел Вейтр, возмущенно поглядывая то на одного, то на другого. – Вообще-то я думал, что ваша миссия заключается в том, чтобы изменить курс, а не в том, чтобы, запустив корабль, перебить уйму народа и разломать защитный купол города! У меня до сих пор легкие горят! Отлично! Никогда бы не подумал, что Гиш захочет быть нянькой для душевнобольных!
Его возмущенное сопение перебил заразительный смех Барта. Сначала он звучал в одиночестве, затем к нему, не выдержав, присоединился Дарн, что вызвало у Вейтра еще больше возмущения.
– Ну, я же говорил? Сумасшедшие! Разнести в клочья ангар – и после этого смеяться! Да вас же искать будут! Наверное, уже ищут! Уверен, вам очень пойдет быть биоргами.
– Боже, Вейтр, ты так невероятно похож на Гиша! Особенно когда таращишь для большей убедительности глаза. – Смех Барта перешел в стоны, грозя перерасти в истерику.
– Похож? Не спорю! Если бы у меня было шесть пар глаз, как у минолов, другое дело, а так… все мы одинаковые! Но потакать причудам свалившихся непонятно откуда мне на голову чудиков я бы, при всем своем уважении к учителю, не стал! – Возмущенно пофыркав, Вейтр поднялся. – Так вас спасать, или я пошел?
– Погоди, Вейтр. Успеем. – Дарн мгновенно посерьезнел и взглянул на Барта. – А действительно, зачем ты активировал аварийный старт?
– Остыньте, братишки. – Барт еще пару раз всхлипнул и уже обычным тоном произнес: – Мне очень нужно было пробудить этот корабль и отправить по заданному курсу.
– Но почему ты не воспользовался обычным запуском?
– Дарн, я не пилот. А кнопку аварийного старта я помню со времен нашего отрочества. – Барт огляделся и устроился на каменной плите. – Сядьте. Нам пока торопиться некуда – в Лаарге Шарам и его слуги.
– Откуда ты знаешь? – Дарн заставил себя оставаться спокойным. Неужели Шарам так быстро узнал о бегстве Лизы?
– Могу предположить, что он захотел полюбоваться на нее через устройства слежения, и, не обнаружив в столь поздний час, попросту начал волноваться! – Барт, чуть прищурившись, посмотрел ему в глаза. – Ведь ничто и ему не чуждо!
– Тогда, если нам действительно некуда торопиться, может, расскажешь все, что мы не знаем, но должны знать? – Губы Дарна искривила усмешка и, помедлив, он припечатал: – Братишка.
Барт выдержал его взгляд.
– Чувствую, что ты не удивлен.
– Чему? – Вейтр уселся на корточки напротив. – Чему он должен удивляться? Тому, что ты назвал его этим забытым определением из языка русов, или тому, что ты назвал его этим забытым определением? Клянусь, более странного разговора я еще не слышал. А ведь говорили мне товарищи, как пагубно влияют лучи Яро на наш разум. Вот и пример!
– А еще хуже влияет на разум и на всю твою сущность ядовитое сознание шарбов, особенно перед тем, как они собрались изготовить из тебя закуску! – Барт усмехнулся так, что его спутники ощутили желание оказаться от него как можно дальше, и, помолчав, обратился к Дарну. – Ты хотел знать, что случилось со мной после того, как раски захватили меня во время нашей экскурсии к Гезбе?
Дарн промолчал, глядя ему прямо в глаза.
– Да, ты был прав, сомневаясь, что я – это я. На Сойтухе все: люди, манолофы, кельторцы, а так же те, кто дышит привычной для нас воздушной смесью, воспринимаются как «пища». Немногим дарована честь стать рабами шарбов – расы-основательницы Альянса, и лишь единицам выпадает шанс стать шпионами. А знаешь, как происходит отбор? – Барт усмехнулся и зло уставился в зеленоватую темноту. – Просто. Всех захваченных в рейдах пленных раски доставляют на Сойтух в хранилище. Там они могут ждать своей участи несколько сотен дней. Многие умирают от качества пищи и воздуха. А так же от болезней, или потому, что устали ждать. Слабых забирают в первую очередь. Дальше наступает черед сортировки. Группами пленных распределяют по клеткам и делают из них, с помощью этого, – Барт выудил из кармана крошечную, плещущуюся тьмой полусферу, уменьшенную копию той, что Дарн уже видел, – «изысканный деликатес» – покорную, безвольную тушку, из которой можно долгое время тянуть жизнь и кровь.
– Ужас какой-то! – Вейтр передернулся, не мигая разглядывая живую темноту. – Убери! Я просто чувствую, как холод этих подземелий пронизывает меня буквально всего, до самых костей!
– Это – саарзи. У шарбов есть легенда. Когда-то вся Вселенная была заселена шарбами, но Великая тьма за что-то прогневалась на них и согнала весь их род на одну планету, а все некогда принадлежавшие им миры заселила существами, способными вызывать у шарбов мучительный голод. Но и этого показалось ей мало. Этих существ она оградила смертельным для рода прародителей газом, дабы те мучительно добывали себе «пищу». Так вот. Для шарбов саарзи – это частица Великой тьмы и Великой силы, которой они, можно сказать, поклоняются, дабы вымолить прощение и вновь разбрестись по Вселенной. Впрочем, надо сказать, им это и без того удается.
– Ты имеешь в виду Альянс – как силу, захватывающую себе в подчинение все больше и больше планет? – догадался Вейтр.
– И это тоже. – Барт осторожно спрятал полусферу.
– Что было дальше? – Дарн заметил, как глаза друга вновь наполнились темнотой. Как бы то ни было, это уже не тот Барт, которого он знал.
– Да. Ты прав. – Темнота, плещущаяся в глазах друга, нашла его, заглядывая прямо в душу. – От меня прежнего почти ничего не осталось. А знаешь почему? Очень немногие могут противиться излучению, идущему от огромной саарзи. Ее темнота ненавязчивой мелодией все больше и больше завладевает твоим сознанием, заставляя все глубже погружаться в сны, из которых нет возврата. – Барт с силой зажмурился, и устало потер глаза. – Все те, кто смог проснуться после этого, могли претендовать на жизнь среди шарбов. В качестве кого – зависело уже от их личных достоинств.
– Но почему? – Вейтр, широко раскрыв глаза, внимал каждому слову Барта. – Почему их не съедали?
– Какой ты кровожадный! – взглянув на него, Барт усмехнулся. Дарн с невольным облегчением увидел, что темнота в его глазах исчезла. – Да потому что шарбы верят, что в таких, проснувшихся, живет заблудившаяся душа их собратьев. В общем, нас выставили на торги. Я приглянулся одному приближенному. Сначала он взял меня к себе слугой, но после почему-то стал учить наравне со своими детенышами особенностям силы темной саарзи. Чшш! – Барт вдруг прижал к губам кулак, не то предупреждая их о молчании, не то обрывая свой рассказ. Вскоре где-то раздались приглушенные шаги, голоса, и через какое-то время вновь все стихло. – Прошли мимо.
– Здесь они нас уже не найдут, – успокаивающе прошептал Вейтр. – Мы совсем недалеко от границы города. Даже если они проберутся в лабиринт, еще надо постараться найти путь из нескольких тупиков, засыпанных песком или полных обвалившихся камней. А что дальше-то было?
– Я узнал кое-какие хитрости и тайны, после чего один из детенышей, которые к тому времени выросли, взял меня к себе сначала стражником, потом мне было приказано летать с челноками расков в поисках дополнительной «пищи», выискивая новые жертвы для подпитки их организмов. Впрочем, мне кажется, моя главная задача была в том, чтобы следить, чтобы те не увозили пленных в свои гнезда. Заодно понял, как действуют шарбы, чтобы восстановить утраченную ими Вселенную.
– И?
– Находят планету, шантажируют тех, кто имеет над планетой власть, и постепенно выкачивают из нее атмосферу. Точнее, заменяют ее на ту, которая пригодна для них. Затем, под видом краха планеты, советуют сберечься от солнечных лучей, построив над головами защитные купола, которые бы аккумулировали солнечную энергию и уменьшали затраты на потребление и выработку воды и кислорода. После они делают из планеты колонию, способную без усилий кормить и Сойтух, и тех из шарбов, которые постепенно заселили бы планету. – Барт окинул взглядом молчаливых парней. – Ничего не напоминает?
– Невероятно! – первым отмер Вейтр. – Нужно сообщить об этом Гишу! Как могут Правящие согласиться уничтожать собственную планету?
– Возможно, они думают, что таким образом спасают свой мир. Ведь сначала на планету являются раски, как самая ближайшая родственная шарбам раса, и, как правило, заявляют: «Ой, мы вас нашли! Все, скоро к вам прибудут шарбы, и вы должны будете стать подчиненными Альянса, но если хотите…» На это «но» ловятся почти все. Правда, я слышал о парочке планет, куда были заброшены раски с требованием «вступай, или иди на биомассу» и с которыми у них ничего не получилось.
– А почему не получилось? – Дарн прищурился, не отводя взгляда от друга.
– На одной планете, кажется, манолофы, так поддались на воздействие расков, что, свихнувшись, перебили всю их экспедицию. Один только пилот и смог взлететь. А на второй из миллиарда жителей они не смогли найти ни одного, кто бы смог ответить за всю планету. Мало того, при слове «Альянс» никто из них не впал в священный трепет, а стали проводить какие-то странные аналогии. Цитирую: «водка под названием «Альянс».
– И? – Дарн почувствовал, как мгновенно пересохло в глотке. Значит, вот зачем раски появлялись на Земле.
– Да ничего. Не любят раски тех, кого невозможно напугать. Кажется, решили не связываться. Кстати, – Барт вдруг рывком поднялся и протянул руки поглядывающим на него снизу вверх парням. – Пора возвращаться. Шарам покинул Лааргу, самое время обсудить с Гишем, как увести из-под носа Правящих те невзрачные на вид камушки.
– Это особая форма чистого кислорода.
– Я не ученый, Дарн, поэтому не буду спорить.
– А твое предвидение того, что происходит на расстоянии, – тоже дар шарбов? – Дарн поднялся вслед за Вейтром.
– Дар? Да, наверное, дар всем, кто сумел выжить.
Лиза
Я долгое время смотрела на сомкнувшиеся створки дверей. У меня был шанс наладить пусть не дружеские – доверительные – отношения с Гишем, кем бы он ни был, и я как всегда все испортила! Ну зачем я взялась допытываться о подробностях его жизни? И все-таки… я была права?
Кажется, у него есть что рассказать, но… своими секретами он дорожит больше жизни.
И проказливые духи под шумок смылись… Хоть бы у них поинтересоваться, может что-нибудь бы и узнала…
Зевнув, я улеглась на мягкий пол и с наслаждением закрыла глаза, в предвкушении еще немного подремать, но двери снова с шорохом распахнулись. Разлепив веки, я секунду непонимающе разглядывала приближающегося Гиша, и, окончательно проснувшись, поспешно села.
– Что-то случилось?
– Ты! – Он вцепился мне в плечо, заставляя подняться. – Сарафи созывает совет. Не далее как час назад из города Тороп был произведен запуск одного из задействованных в экспедиции кораблей.
– И при чем тут я?
– Ты поставила под угрозу весь мой план, мою жизнь и жизнь всех нас!
– Не думаю, что это – жизнь. – Я дернула плечом и, получив свободу, попросила: – Расскажите. Может быть, я смогу помочь?
– Чем? Шарам не отступится от тебя и, в конце концов, найдет, обвинив меня в укрывательстве, Дарна в похищении, а Барта в предательстве. И это в двух шагах от мечты! Пойдем! – Его пальцы вновь цепко вцепились мне в запястье. – Лучше я добровольно отдам тебя ему.
– Вы не можете так поступить! – Я попробовала вырваться, но на этот раз меня держали крепко. Что ж, придется пускать в бой тяжелую артиллерию. – Дарн вам этого никогда не простит. Он любит меня! Я! Я тоже его…
– Глупости! Запрещенное чувство! Поверь мне, девочка, он довольно быстро излечится от него! – зло усмехнувшись, Гиш вытащил меня в разомкнувшиеся двери.
– Нет! И вы это прекрасно знаете! – Черт, и зацепиться-то не за что! Кажется, он настроен решительно.
– Знаю, и поэтому не дам тебе отнять его у меня! Ты же пришла, чтобы забрать его?
– Своим поступком вы избавитесь от него быстрее. Даже закрыв ему память, вы не запретите ему любить! – Я изо всех сил сопротивлялась, но он неумолимо приближался к подъемнику.
– Возможно, но он останется жив. – Втолкнув меня в подъемник, он нажал кнопку. – Ты, кстати, тоже не останешься в убытке: будешь править всем этим миром, и думать забудешь про какого-то ученого.
На первом этаже он перевел меня в другой лифт и нажал кнопку.
– Вы несете бред!
– Ты просто еще не понимаешь всей своей выгоды! Зачем тебе ученый? Решайся! Шарам на Лутане царь и бог!
– Не совсем! – вдруг раздалось где-то рядом. Голос чуть ниже, чем у Дарна. Барт?
Я едва дождалась, когда подъемник остановится, и замерла, разглядывая поджидавших нас мужчин. Барт, уже виденный мною незнакомец и Дарн стояли в шаге от нашей кабины. Гиш, не выпуская моей руки, шагнул к ним, но те даже не пошевелились, заставляя его отступить.
– Гиш, что происходит? – холодно спросил Дарн.
– Я бы хотел получить ответ на этот же вопрос, но от вас троих, – в тон ему бросил Гиш, – а пока вы размышляете над ним, прошу, посторонись. Хочу, пока не нагрянул Шарам, снять с дайны код регистрации в биосистеме.
– Не слушай его, Дарн! Он решил отдать меня Шараму!
– Уверена? – Гиш насмешливо прищурился, взглянув на меня. – Чтобы вернуть тебя Шараму, мне достаточно было бы вывести тебя из дома и отдать первому встречному биоргу. А вместо этого я зачем-то привел тебя сюда. Тебе не кажется это странным?
Не отводя от нас глаз, Дарн посторонился, давая дорогу мне и Гишу. Действительно. Этаж, отведенный для нужд. Но… зачем?
– Зачем тогда ты говорил ей то, что мы слышали? – озвучил мои мысли Дарн.
– Я должен был убедиться, что не зря рискую всем из-за нее, – буркнул Гиш и смерил меня таким взглядом, что я ощутила себя мессией зла. – К тому же у меня все еще остаются сомнения. А вдруг она шпионка Шарама? Сам посуди – как, КАК он мог ее не увидеть? Да ладно он, ее не увидели даже биорги!
– Вот Фома не верующий! – На плече незнакомца, пританцовывая от возмущения, материализовался Хряп. – А все ты, Лизка! Вместо того чтобы разъяснить этому рыжему «ху из ху», начала речи умные толкать! Сколько ж раз говорил – не мечи бисер, не мечи!!! Давно бы уже сперли кораблик и…
Я бросила на него мрачный взгляд, припасая на будущее ответ, но все мысли вылетели из головы, когда я увидела реакцию парня. Скосив глаза, он вытаращил их так, что я подумала – лопнут, и принялся вертеться на месте, махая над плечом, стараясь таким неблагодарным образом скинуть неугомонного духа, но Хряпа этими штучками было не пронять.
– Ага, не по нраву тебе, рыжий, значит, такое соседство? А вот вообще не уйду. Даже не надейся… – И тут до домового дошло. – Ты что, меня видишь?!
– А-а! Снимите его с меня! – перестав вертеться, тот начал стягивать раг.
– Че, думаешь, постираешь и отстану? – Хряп уже веселился вовсю. На миг исчезнув, он появился уже на другом плече и гаркнул в ухо: – Попал ты, рыжий! Тебя что, не учили, что с духами надо вести себя почтительно, а не визжать как девка при виде перхоти?
Забыв напрочь обо мне, все бросились к буйному и повисли на нем, изображая смирительную рубашку. Неужели местный дайн? Дай бог памяти, как его зовут…
– Вейтр, стой спокойно!
О, точно! Вейтр.
– Что ты видишь?
– Да не молчи же ты!
– Ду… духа, – запинаясь, с трудом совладал, наконец, с зубами бедолага и выпалил в одно слово: – Снимитесменяего!
– Мальчик мой, ты – с рождения дайн! Мог бы уже привыкнуть к их появлению, – фыркнул Гиш и, разжав руки, отступил, любуясь картиной. – Отлично смотритесь все вместе.
Дарн с Бартом переглянулись, и Вейтр оказался на свободе.
– Учитель, ты же знаешь, что я вижу только Хранительницу и передаю тебе все ее послания, но я вижу ее как светлый силуэт невысокой женщины, а тут… – он снова скосил глаза на одно плечо, на другое, и замер, опасливо разглядывая Хряпа. Тот воспользовался случаем и от души накорчился рож аж на десять лет вперед.
– Что еще? – прервал затянувшуюся паузу Гиш.
Вейтр, все еще таращясь на странного гостя, торопливо выпалил:
– Не знаю! У него на лице волосы, сам маленький, страшный и одет в какие-то жуткие тряпки!
– Ах ты, гад! – Хряп не выдержал справедливой критики и выдал такой трехэтажный «перл», что я даже покраснела. – Это я-то маленький и страшный? Это я-то одет в тряпки?! Да ничего ты не понимаешь в нашей боровлянкинской моде! Да этот зипун еще мой предшественник носил, а портки? Да такую полоску поди поищи! Мне прежняя хозяйка собственноручно сшила! Раньше вообще без них ходил, бородою прикрывался! И вообще – на себя посмотри! Что за мир? Все как из яйца – одинаковы с лица! Да, и еще: борода – это признак мужественности, мотай на ус! Тьфу, у тебя и усов-то нет! Ну… куда-нибудь мотай!
– А еще он мне стра… страшные вещи го… говорит! – снова начал заикаться дайн.
Барт подозрительно прищурился, и снова шагнул ближе, готовясь в любой момент прекратить его буйства.
Дарн устал украдкой посмеиваться и постарался всех утихомирить.
– Успокойтесь! Это друг Лиизы. Житель невидимого мира. Хряп. – Он усмехнулся. – Мировой мужик.
– Во! Вот за что я тебя люблю, Дарнушка, так это за честность! – тут же растаял Хряп, перескочил ему на плечо и укоризненно заявил все еще пребывающему в ступоре Вейтру: – В корень надо зырить, а ты как последний фиговый модельер меня прикидом смутить пытался! Эх ты!
– Он сейчас перебрался на меня? – уточнил Дарн, проследив мой взгляд, но ответить я ему не успела.
– Да. Теперь ты меня поймешь! – злорадно фыркнул Вейтр и отошел подальше. – Начнет топтаться у тебя на шее и орать в ухо непонятные слова!
– Ты забыл? Он не дайн! – осадил его Гиш и обвел всех таким взглядом, что веселье тут же умолкло. – У нас мало времени. Пока я буду готовить терминал, который, нет, не уберет, а сделает ваши коды неразличимыми для биосистемы городов Лутана и всего Альянса, надеюсь услышать обстоятельное объяснение произошедшему сегодня в Торопе.
Парни переглянулись.
– Да, конечно, – вперед выступил Барт. – Но вначале я бы хотел кое-что рассказать. Предупредить. Причину же того, что я совершил, ты поймешь сам.
– Надеюсь! Следуйте за мной! – Гиш развернулся и направился к самой дальней душевой кабине.
Прикоснувшись к едва мерцающей поверхности огромного цилиндра, Гиш сделал несколько ласкающих движений, и дверца отъехала, открыв моему взгляду подозрительно знакомые кнопки.
Подъемник! И довольно вместительный.
Подчиняясь безмолвному приказу Гиша, все шагнули в кабину, дверь закрылась, и мы плавно поехали вниз.
– А вы не боитесь, что кто-нибудь увидит вместо душа лифт? – не удержалась я от вопроса и посмотрела на Гиша. Тот ответил мне внимательным взглядом.
– Вообще-то до недавнего времени не боялся… Но чтобы удовлетворить твое любопытство, скажу – любой, кто откроет его, увидит душ.
– А. Вы набрали что-то типа шифра? Сейф?
В глазах ученого мелькнуло непонимание.
– Ты сейчас с кем говоришь?
– Гм… – Почувствовав на плечах руки Дарна, я отмахнулась. – Не важно. Но мысль поняла.
Бесшумно опустив нас на каменные плиты небольшого полутемного зала, подъемник чуть вздрогнул и остановился. Я вышла вместе со всеми и огляделась. Мрачный зал! Его стены скрывал густой полумрак, и только в центре находился небольшой островок света, который три квадратные лампы отвоевали у тьмы.
Я нахмурилась, разглядывая странное кресло, лежанку и невысокую трапецию, покрытую черным глянцевым стеклом. Вот бы у кого спросить, что это такое?
Я украдкой огляделась, но нет, «боровлянкинский модник» как всегда невовремя исчез.
Гиш прошел к трапеции и, присев на корточки, принялся что-то колдовать, перед этим ненавязчиво приказав:
– Барт, можешь начинать.
Город Лаарга
Пока Барт рассказывал учителю то же самое, что они уже слышали в подземелье, Дарн все время стоял рядом с Лизой. Волнение, страх и усталость не самый лучший коктейль для начала новой эпохи, а то, что она вот-вот наступит, – Дарн уже не сомневался. Рассказ Барта о тайнах Альянса поселил в душе обреченность, но вместе с тем пришло и спокойствие – что есть мелкая возня Правящих в стремлении сдерживать разум лутанцев в плену безразличия, как не попытка до самой последней минуты не дать им понять, что конец близок. И не от плохой экологии или старости планеты.
Но позволить стать своему народу «пищей» для каких-то разумных тварей он не мог. Как не мог и понять, как защитить всех от того, что вот-вот случится.
Барт наконец закончил рассказ и сложил руки на груди в ожидании ответа, и хоть он по-прежнему оставался невозмутимым, Дарн каждой клеточкой чувствовал идущее от него напряжение. Впрочем, как и от всех…
Какое-то время в зале царила тишина. Наконец учитель заговорил, но то, что Дарн услышал, показалось ему сном. Страшным сном.
– Да. Я знаю это. Я сам был Правящим, когда это случилось. Лутан тогда еще был полон зелени, и воды, и воздуха. Вы не помните этого, хотя самый младший из вас уже был рожден. Но… – Он поднялся, еще раз взглянул на мерцающий красными огоньками терминал, и устало опустился на стоявшую рядом кушетку. – Начну с того дня, как наши разведывательные корабли были отправлены на изучение новых планет. Многие не вернулись, и мы так и не узнали об их участи, но однажды у технической луны посадку запросила незнакомая пирамида. Все было так, как сказал ты, Барт. В Лиярде опустился челнок, и из него вышло уродливое создание, которого сопровождали еще два таких же уродца. От них исходили волны животного страха. Они предложили нам сотрудничество. По их словам выходило, что они посланцы Альянса, который подчиняет все миры, а те, кто не захочет с ним сотрудничать, подвергаются поголовному уничтожению. Далее нам был предложен откуп, который мы должны были платить. – Гиш устало помассировал виски и обвел всех взглядом. – Я первым предложил войну, потому что указанное ими в качестве дани было невозможным. Но… мои братья согласились с их условиями. Тогда я добровольно снял с себя все обязанности, забрал семью и ушел к русам. Дальше начались восстания, войны, но… каждые четыреста дней с нашей планеты забирались люди и кислород. Очень быстро стали осушаться моря и реки, от иссушающего зноя начали выгорать леса. Приближалась очередная дата выплаты долга. Однажды ночью все, кто сражались на моей стороне, захватили один из полигонов Правящих, погрузились на корабли и стартовали, в надежде найти новый мир или пусть даже погибнуть в бездне Вселенной, только бы не видеть, как быстро и глупо погибает наша планета. Я должен был лететь с ними, как и вся моя семья, но в той последней битве во время осады полигона меня ранили и взяли в плен. Моя жена отказалась лететь без меня. Глупая. Она пришла воззвать к чести рода, к милости моих братьев, приведя с собой сыновей, забыв, что никакого рода больше не существовало.
Гиш помолчал и вновь заговорил.
– Всех нас, всю мою семью погрузили в сон. В подземельях Лиярда много разработанных мною чудес. Эти камеры я лично создал для того, чтобы излечивать неизлечимо больных посредством сна. Ведь когда организм погружен в глубокий сон, его болезнь не развивается вместе с ним, и можно думать, применять новые разработки, не теряя драгоценного времени. Почему мои братья не убили нас, я догадываюсь. У рейвов есть поверие: проливший кровь своего рода будет отвергнут Хранительницей душ. Почему они просто не изгнали нас в гибнущий мир, не знаю. И вот, через много тысяч дней, когда мои братья уже почили и передали нести свои грехи потомкам, меня воззвали к жизни. Впрочем, это тоже для меня не тайна. Момент моего воскрешения пришелся на становление куполов. Не знаю, какая слава дошла обо мне сквозь глубину времени, но Сарафи отнесся ко мне с почтением и даже согласился позволить мне разбудить мою семью, при условии, что я помогу ему сберечь остатки жизни на Лутане. К сожалению, моя избранная не дожила до этого момента. Я очень боялся, что и дети не осилят этого испытания, но, к счастью, мои страхи оказались пусты. Я взял вас к себе. И учил наравне со всеми своими учениками, стараясь, чтобы вы ничего не узнали обо мне. Вы вправе презирать такого отца, как я, за то, что не сумел сберечь ни вашу жизнь, ни вашу семью, ни вашу планету. Да я и не требую от вас ни любви, ни уважения. Только помощи возродить все снова.
Отец?
Дарн только сейчас почувствовал, как крепко впиваются в плечи Лизы его пальцы, но она стояла, даже не шелохнувшись.
Отец.
Совершенно непривычное, непонятное слово. Для него понятие «учитель» заменило его.
– Барт, ты называл нас братишками – ты знал?! Все знал с самого начала? – голос Вейтра заставил Дарна вздрогнуть и словно впервые оглядеть тех, кто за эти дни действительно стали ему семьей.
– Дар предчувствия был у меня всегда. Не знаю, что это – талант, данный мне от рождения, или результат вековой спячки, но… я чувствовал твою кровь во всех нас. – Он взглянул на замершего в ожидании Гиша. – И… мне кажется… или был кто-то еще?
– Юден! – Имя казненного друга невольно сорвалось с губ Дарна. – Его сожгло солнце.
– Нет. Дарн, я всегда знал, как он был тебе дорог, и поэтому ничего не сказал, осознавая, каких безумств ты способен натворить. – Гиш тяжело поднялся. Теперь его лицо казалось старше, гораздо старше. – Юден не умер. В пустыни Западных Земель есть оборудованная база. Город. Только его защищает не купол, а кое-какие мои разработки. Там живут все, кого мы с Вейтром освобождаем от Системы. Они, в свою очередь, помогают нам освобождать все новых и новых рейвов. Туда я доставил и Юдена.
– Но в момент казни я сам видел в обзорные экраны, как он какое-то время шел, а потом упал – и его похоронили зыбучие пески.
– Все верно. Он вышел из города, дошел до назначенного места, и для всех… его поглотил песок. А потом, полгода спустя, его избранница исчезла из видимости Системы города. Вместе с младенцем – что было не так уж трудно. Код ставят лишь по прошествии тысячи дней от рождения.
– Так, значит, Юден жив? И ты до сих пор ничего мне не сказал?! И ты… – замялся Дарн, чувствуя, как странная обида топит разум. Он стиснул кулаки и принялся мерить шагами зал.
– Прости, – виноватый голос Гиша только еще больше сгустил тучи у него в душе. Лучше бы он молчал! Молчал! Но учитель продолжал, и Дарну пришлось его выслушать. – Я не готов был открыть все свои тайны тогда. Я боялся подвергать вас риску, но жизнь заставила меня это сделать. По очереди. Барта я потерял первым. Затем настала очередь Юдена. Затем ты, Дарн, улетел в экспедицию. Я не держал тебя, потому что верил – ты вернешься, и вернешься другим, повзрослевшим, как и случилось. Последним я чуть не потерял Вейтра. Вы все вправе считать меня, как и прежде – учителем, я не требую от вас любви, но я прошу помощи. Всех вас. Я должен исправить ошибку. Мы отвоюем Лутан.
– И каков твой план? – Дарн остановился рядом с братьями. – Что мы должны делать?
– Воздушный элемент, – вместо Гиша ответил Барт. – Мы заберем его у Сарафи и запустим Небесные зеркала. И когда к Лутану прибудут твари Альянса, а они прибудут, потому что вряд ли Правящие пойдут к ним на встречу с пустыми руками, и им придется спуститься на планету, которая, по их данным, вполне созрела для новой колонии шарбов.
– И тогда-то их будет ждать сюрприз! – хохотнул Вейтр.
– В точку. – На губах Барта появилась злая улыбка. – Они дохнут от кислорода, как от какого-то ядовитого газа.
– А почему тебя это удивляет? – снисходительно хмыкнул Гиш. – Просто они – другая форма жизни. Обидно не это, а то, что в такой громадной Вселенной они не нашли себе другой, менее разумной «пищи»?
– Ну надо же что-то делать! Неужели столько миров не могут объединиться, чтобы дать им отпор? – Лиза, наконец, тоже устала быть просто слушателем. – Или многие не знают, что такое Альянс, и чем закончится сотрудничество с ним?
– Многим планетам известно, что такое Альянс. Они как-то сумели найти с ними нейтралитет и довольно успешно ведут дела. Есть даже такое понятие – Внешние торги, – парировал ее предложение Барт, чем заслужил взгляд исподлобья.
– Они ищут более слабые в развитии, не готовые к встрече с ними цивилизации, – взять тех же манолофов или кельторцев. Лутан, возможно, избежал бы своей участи, если бы мои братья не приняли предложения парламентеров, тем самым выказав им свою слабость, – Гиш вздохнул, помолчал и жестом пригласил подойти к терминалу. – Кто первый?
Лиза
Никогда не думала, что меня можно ТАК удивить! Слушая первую половину всеобщих откровений, я просто сидела, пытаясь соединить поток невероятной, а порой и просто непонятной информации в какую-нибудь более или менее удобоваримую картинку. Но после признания Гиша мне очень захотелось побиться об стенку. Желательно, головой. Может, тогда все встало бы на свои места?
А самый неутешительный вывод оказался прост, но наотрез отказывался приниматься разумом. Я влюбилась в инопланетянина, который старше меня на насколько даже не лет или десятилетий – столетий! И я ни за что не променяла бы его ни на кого другого.
С такими мыслями я смотрела на Дарна, когда он, после приглашения Гиша, первым шагнул к черной пирамидке, и вдруг заметила взгляд Барта, слишком серьезный, чтобы быть случайным. Странный он. Непонятный.
Тем временем Дарн, по приказу Гиша, коснулся ладонью темной поверхности. Из темной глубины всплыли красноватые искорки и окружили малиновым сиянием его руку. Дарн дернулся, словно от удара током, и замер, запрокинув голову вверх. Казалось, прошла вечность, прежде чем Гиш решил прекратить его мучения и коснулся спрятанной сбоку кнопки. Дарн отшатнулся назад и, тяжело дыша, оперся на шагнувших к нему братьев.
Я подбежала к нему. Поддерживающие его парни расступились.
– Живой?
Он усмехнулся и, глядя мне в глаза, обнял за плечи.
– Более чем.
– Дарн, мало времени! – занервничал Гиш. – Не удивлюсь, если Шарам уже рыщет в городе!
– Я справлюсь. – Словно набираясь решимости, еще секунду я смотрела в мерцающие омуты его глаз, отстранилась и подошла к терминалу. – Что дальше?
Гиш указал на темную гладкую вершину устройства.
– Руку сюда.
Я подчинилась.
– Похоже на ту штуковину, через которую мы проходили, когда попали на вашу гостеприимную планету.
– Терминал регистрации? – Гиш вновь коснулся пальцами неведомой панели управления, и я почувствовала, как моя ладонь словно прилипла к лоснящейся черной поверхности. – Похоже. И ощущения похожие, только немного неприятнее.
Множество красных искорок всплыли из темной глубины, и я почувствовала, как сотни раскаленных иголочек впиваются мне в ладонь.
Немного?!
Я прикусила губу и зажмурилась, из последних сил стараясь не завыть. Еще чуть-чуть! Еще немного! Еще… Но казалось, прошла вечность, а иглы не переставали меня мучить, с упорством находя себе новые цели. И когда красный туман застлал глаза, а я уже не замечала собственных стонов, – пытка закончилась. Невероятная слабость тут же превратила мышцы в кисель, и я бы свалилась на пол, если бы не заботливо подхватившие меня руки.
– Все закончилось! Теперь ты свободна.
Я приоткрыла глаза, и какое-то время смотрела на подбородок Дарна, затем взгляд поднялся выше – на его губы, как молитву вновь и вновь твердившие эти слова.
– Все закончилось. Теперь ты в безопасности. Ты свободна. Шарам больше над тобой не властен.
После я, кажется, даже на некоторое время потеряла сознание, потому что очнулась уже не в том полутемном зале, а в освещенной комнате на мягком полу, и чьи-то горячие ладони уютно поддерживали мою голову.
Рядом полукругом сидели Барт, Вейтр и Гиш, и о чем-то приглушенно спорили. Я смущенно поднялась.
– Лииза? – в глазах Дарна плескалась тревога.
– Все хорошо! Правда. Я в порядке.
– А ты смелая, девочка. – Гиш смерил меня серьезным взглядом. – Многие бы согласились составить партию Правящему, нежели чем пройти через процесс стирания метки.
– У меня не было этого выбора. – Я улыбнулась, почувствовав себя вновь в кольце рук Дарна. Он со вздохом притянул меня к себе и прижался щекой к затылку.
Гиш отвел глаза.
– Итак. Шарам на пути сюда. Он уже знает, что дайну надо искать здесь. А еще он знает, что вы причастны к срыву экспедиции. А с вами и я. Скорее всего, он уготовил нам участь биоргов, чтобы и после нашей смерти мы служили ему, но… это удастся только в том случае, если он нас найдет, а пока он нас ищет – попробуем подготовиться к встрече с послами Альянса. Для этого нам нужно украсть Воздушный элемент.
– Гиш, это невозможно! – качнул головой Вейтр. – Мы с ребятами караулили склад с элементом почти неделю! Все старались увидеть брешь в охране, но ничего утешительного. По восемь биоргов у каждой двери и с ними четыре Исполнителя справедливости.
– Должен быть выход! Нам необходимо как можно раньше запустить Небесные зеркала, иначе к моменту прилета кораблей Альянса у нас не будет достаточно кислорода! Когда, Барт, ты сказал, назначен откуп?
– На двенадцатый день нового цикла. – Барт нехотя повертел странный темный предмет, непонятно как появившийся у него в руках, тут же вызвавший у меня неприязнь. – А может, застать сторожей врасплох? Лучи помогут решить проблему.
– Не думаю, – над ухом раздался голос Дарна. – У них тоже Лучи, а биорги почувствуют волнение, которое не смогут скрыть твои бойцы, Вейтр, только если им не ввести «инъекцию спокойствия». Но, думаю, вряд ли ты согласишься.
– Конечно! – возмущенно вскинулся тот. – Помимо отсутствия эмоций, напрочь выключаются все желания, в том числе и желание жизни! Без чувства самосохранения их всех пустят на биомассу или распылят!
– В общем, если мы отправим туда отряд, их в любом случае уничтожат, – подытожил Гиш. – Нет. Это не выход.
– С ними пойду я. – Барт выдержал его взгляд, покачивая на ладони полусферу. – У меня есть для них сюрприз.
– Этот сюрприз пригодится для людей. У биоргов хоть и есть мозги, но совершенно нет чувств, – Гиш всезнающе усмехнулся, глядя, как Барт понятливо прячет куда-то за спину странную игрушку.
– К тому же этот склад теперь, после того, как участились нападения, охраняют необычные биорги, – «вспомнил» Вейтр.
Гиш кивнул.
– Знаю. В их разработке я участвовал лично. Они созданы из суперпрочного сплава и снабжены двумя парами лишних Лучей. Это биорги-воины последнего поколения.
– Да нету уже на этом складе ничего! Сегодня груз перепрятали, – буркнул где-то рядом скандальный голосок, заставив меня испуганно вздрогнуть и оглядеться. На этот раз, в качестве трибуны Хряп выбрал себе макушку Гиша, балансируя на ней, как на шаре. Вейтр подобрался и настороженно уставился на него. Гиш недоуменно нахмурился и коснулся пальцами висков.
– Что-то не так?
– Дух говорит…
– Хряп сказал… – мы с Вейтром заговорили разом, замолчали и переглянулись.
– …что Воздушного элемента на складе нет, – закончила я и посмотрела на Хряпа, озвучив всеобщий вопрос. – А где он?
– В том же городе, но зачуток пониже. И для его охраны раз в десять поболее народу согнали. Только почему-то у старого склада сторожей не сняли. Забыли, наверное.
– Отвлекающий маневр, – нахмурился Гиш, когда Вейтр все это ему пересказал. – Задача усложняется.
– Тю! Да нет ничего проще! – фыркнул домовой, на мгновение исчез и… вскарабкался мне на коленки. – Граждане! Товарищи! И мы – домовые, тоже люди! И нам тоже домой охота! Пожалуйста! Давайте я вам помогу, а? Лиз, или ты, кудрявый, переводите, чего зенками-то лупаете? Попросите Хранительницу, чтобы дала разрешение на мою помощь. Я без ее разрешения здесь хозяйничать права не имею!
– А как? Как ее просить? – почему-то шепотом поинтересовалась я, пока Вейтр пересказывал услышанное мужчинам.
– Душевно! – губы Хряпа растянулись в щербатой улыбке.
– Я знаю, как! – Вейтр вдруг встал на колени, сложил вместе ладони и, глядя в потолок, на одном дыхании пропел: – Хранительница мира, мать всех душ наших, приди в темный час детей твоих. Помоги наставлением, искуплением и оберегом твоим.
Я даже восхищенно замерла, услышав его густой, звучный голос. Куда там нашим священослужителям!
Впрочем, остальные тоже застыли изваяниями. Стало так тихо, что я даже услышала дыхание Дарна. Свечение разлилось неожиданно, когда я уже и ждать перестала. Знакомая фигурка выткалась из воздуха и замерла, вопросительно поглядывая то на Вейтра, то на меня.
Хряп первым нарушил молчание.
– Красавица моя, солнышко лесное! Да! Это я тебя снова вызвал с помощью этих смертных. Соскучился! Ну и попутно все же решил убедить тебя разрешить совершить мне подвиг. Нет, ты не подумай чего, это я от чистого сердца! А то чего я слоняюсь такой, никому не нужный?
– Чего ты хочешь? – Хранительница словно по лестнице спустилась ниже, вызвав на лице домового умиление и восторг.
– Для начала правду о твоих чувствах. Или с правдой пока подождем? А то вон некоторые уши пооттопырили…
– Чего ты хочешь? – Выражение лица Хранительницы не изменилось, но Хряп, почувствовав холодок, тут же завертелся как уж на сковородке.
Читать бесплатно другие книги:
