И дорога к себе так длинна... Баштовая Ксения

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Лес опасен. Ветви норовят задушить тебя, корни — обвиться вокруг ног. Травы — ядовиты, звери — готовы убить тебя.

Лишь ночью лес засыпает.

Спасти от леса может лишь Тьма.

Легенды и предания Восточного Караима

Первая мама с детства вбивала в голову Летисии: «Не водись с эльфами. Ничему хорошему они тебя не научат!» Вторая и третья мамы были полностью солидарны с первой. Лишь четвертая, похоже, имела свое собственное мнение, но разве кто-нибудь ее, мужичку, спрашивал?

Честно говоря, Летти подозревала, что все беседы о том, с кем можно общаться и с кем нельзя, не стоят и выеденного яйца. Ну в самом деле, где в наше время в населенной части леса можно встретить эльфа? Это ведь нужно перейти через Калинову реку, обогнуть Серую гать, пересечь цепочку Икающих полян, да потом еще несколько дней идти по незаселенным землям. Кто решится на такое путешествие? Среди эльфов, похоже, тоже не было странников, желающих посетить дриадскую часть леса. Нет, конечно, Летисия хотела бы увидеть эльфа… Говорят, они такие непонятные. Но раз встретиться с ними нельзя, зачем об этом размышлять?

По крайней мере, так Летти думала еще сегодня утром. А точнее, до встречи с жряком. Даже вторая и третья мамы, считающиеся непревзойденными охотницами, говорили, что на это чудовище нападать нельзя. Убить не сможешь, даже если на твоей стороне будут все деревья леса, а раненый, взбесившийся от боли жряк способен уничтожить любого.

Летисия никогда не считалась хорошей охотницей. Ее стихией были травы. К тому же чудовища были изгнаны из леса много лет назад. А потому, отправляясь по знакомой тропинке набрать лукошко ягод, девушка совершенно не ожидала, что столкнется с голодным жряком. А тот, похоже, очень давно не ел: по огромной туше, заросшей короткой жесткой шерстью, больше похожей на иглы, пробегали сероватые всполохи молний, а острые клыки, торчащие из-под верхней губы, были покрыты застарелой коркой крови.

Дриада замерла, не отрывая испуганного взгляда от чудовища, и медленно отступила на шаг, молясь Лесу, чтобы монстр ее не заметил. Были все шансы скрыться: жряк обладает чутким слухом, а вот зрение и нюх — очень слабые. Шаг, еще один… Пожелтевшая листва чуть слышно шуршит при каждом шаге… Это не страшно: по поляне гуляет ветер — жряк ничего не заме… Под ногой хрустнула тонкая веточка.

Следующие несколько минут Летти просто не запомнила: она мчалась вперед, слыша за спиной хриплое дыхание зверя.

Одна поляна, вторая, третья. Переплетение ветвей. «Трава-трава, опутай его ноги. Листва-листва, скрой мои следы…»

Хищное полыхание цветков яры-лианы, яд стекает по зеленым листьям. Промчаться мимо, чувствуя, как ветвь, дернувшись на движение, хлещет по руке, оставляя на коже сотни крохотных иголочек: не вынешь до вечера — к утру станешь пищей для множества новых лиан. Сейчас не до этого, главное — успеть уйти.

До селения далеко, дорожка домой потеряна, трава не слышит зова — кричи не кричи.

А дыхание все ближе. Безрукавная водолазка намокла от пота, на штанинах развевается бахрома. Перепрыгнуть через крошечный ручей, поскальзываясь на мягкой глине, бежать вперед… А потом споткнуться и упасть.

Девушка резко перевернулась с живота на спину, села. Ладонь бессмысленно шарила по перепрелой листве, пытаясь нащупать хоть одну травинку, чтобы хоть как-то… Жряк, на мгновение замерший у края поляны, сделал шаг. Чувствуя страх девушки, чудовище оскалилось, готовясь нанести смертельный удар. Охотника и жертву разделяло всего несколько шагов.

Тонкую фигуру, рванувшуюся с края поляны прямо к жряку, Летти заметила не сразу: слишком неуловимыми были движения. Чудовище, готовое броситься на беззащитную девушку, вдруг замерло на полушаге и начало поворачиваться к странному смазанному вихрю, вскинувшему прошлогоднюю листву. А потом, издав непонятный то ли вздох, то ли всхлип, завалилось на бок, окропив рыжие листья брызгами серой крови.

А вихрик вдруг замер и… Летисия с удивлением поняла, что рядом с ней стоит, покачиваясь от усталости, самый что ни на есть натуральный эльф.

Невысокий хрупкий парень. Уши непривычно незаостренные. От левого виска бежит, спускаясь по щеке и обхватывая шею, подобно воротнику, тонкая черная вязь татуировки: то ли руны, то ли просто паутина. Еще один узор, обнимая правое запястье, поднимается по предплечью, теряясь под коротким рукавом рубашки.

Парень сделал шаг, другой… и рухнул прямо под ноги Летти.

Болела голова. Причем болела так, что хотелось выть в полный голос. Привычный и дико опостылевший за двадцать лет жизни женский голос нравоучительно мурлыкнул за ухом: «Затребовано семьдесят пять процентов резерва организма. Использовано семьдесят четыре процента резерва. Баланс организма — тридцать два процента. Возможность использования действующего баланса — шесть процентов. Полное восстановление резерва организма — семь суток».

Элиаш поморщился, пережидая новый удар боли, распахнул глаза и резко сел. Мир на мгновение покачнулся… А потом кто-то подпер парня сзади, не давая рухнуть в перепрелые листья.

Стоп. Листья?! Лес все это подери! Их же нельзя касаться! Дотронешься — ожоги тебе гарантированы, пролежишь чуть больше, хотя бы минут пятнадцать, — умрешь. Элиаш взвился на ноги подобно дикому коту, развернулся к неведомому то ли спасителю, то ли врагу, чувствуя, как к горлу подкатывает комок (организм еще не готов работать на пределе возможностей), и… Замер, уставившись в лицо странному созданию. Тонкая, почти невесомая девушка. Волосы цвета древесной коры. Зеленовато-рыжие глаза, похожие по оттенку на подмороженную траву.

Впрочем, долго рассматривать новую знакомую не получилось: ноги подкосились. Однако упасть Элиашу не дали. Девушка успела подхватить его, осторожно усадила на расчищенную от листвы землю.

— Спасибо, — выдохнул он.

— Не за что, — пожала плечами она. — Ты ведь тоже спас меня от жряка. Честно говоря, я не представляю, как тебе это вообще удалось. У нас принято думать, что он почти неуязвим.

— У него на холке слабая точка, — ответил Элиаш. Слова дались ему с трудом — в висках застучала кровь, а голос промурлыкал: «Обнаружено нарушение кожного покрова. Предварительная версия возникновения — нанесение ранения существом пятого уровня опасности. Срок восстановления увеличен до семи суток и трех часов».

— Если клинок достаточно острый, — продолжил парень свою мысль, — то можно ее достать. — Он скользнул кончиками пальцев по рукояти ножа, висевшего на поясе.

Девушка только фыркнула:

— До нее еще добраться надо! Хотя… Ты же эльф? Мама Живка говорит, у вас все не как положено.

Пару раз Элиаш уже слышал подобные высказывания от жителей леса, но слова новой знакомой его почему-то задели.

— Как раз так и у нас — все нормально…

Новый удар боли. «Установлена подлинная причина возникновения нарушения кожных покровов — ранение существом седьмого уровня опасности. Срок восстановления увеличен до восьми суток».

Элиашу хотелось ругаться, однако дело портил тот факт, что любое напряжение могло увеличить сроки излечения.

Летти так и не дождалась продолжения гневной речи. Вздохнула, медленно встала на ноги и осторожно поинтересовалась:

— Ты до дома своего сможешь добраться? А то давай у нас переночуешь.

Элиаш, с трудом переждав вспышку боли, убрал руку от виска и удивленно покосился на девушку:

— А что тут идти? Полчаса — и я на месте. Это тебе надо думать, где ночь переждать.

— С ума сошел?! — вспыхнула та. — Да мне до дома рукой подать! Определюсь только, в какой стороне он находится, и пойду.

Парень недоуменно покосился на Летти:

— С каких это пор дриадские селения находятся в нашей части леса? — Эльф видел пару раз представительниц этой расы, а потому легко определил, кто его новая знакомая. — До вас не меньше месяца пешего пути. И то, это если напрямик, через Колючие сопки.

Девушка тоскливо вздохнула и прикоснулась ладонью к его лбу:

— Кажется, жряки опять изменились. У тебя бред, ты отравился ядом этого чудовища. До Колючих сопок Лес знает сколько идти. Да и не факт, что дойдешь, — если только травы согласятся помочь.

Тут Элиаш уже не выдержал:

— Да все со мной в порядке! Я вообще не понимаю, что за чушь ты несешь… Так в какой стороне твой дом? Определилась?

Девушка на миг прищурилась, размышляя, огляделась вокруг и ткнула пальцем в сторону ближайших кустов:

— Там ручеек небольшой. Надо идти по его течению, и через полчаса придем.

— А «по течению» — это куда? — на всякий случай уточнил эльф, подозревая, что в голову дриаде может прийти все что угодно. — Я имею в виду, отсюда, где мы стоим, в какую сторону идти?

Девушка хмыкнула:

— Давай сперва к ключу подойдем, а потом я тебе скажу?

К удивлению Элиаша, дорога, указанная дриадой, полностью совпадала с той, по которой надо было идти, чтобы попасть в его родное селение. В любом случае это даже к лучшему — можно будет, пройдя небольшое расстояние, точно сказать девушке, что она ошиблась.

Совершенной неожиданностью для эльфа стало, что его дом не показался ни через пятнадцать минут, ни через полчаса, ни даже через час. В голову начала закрадываться мысль, что здесь явно что-то не так. Конечно, можно было предположить, что путники попросту заблудились, но обостренные чувства в один голос кричали: они идут в правильном направлении. А раз так…

— Ничего не понимаю! — хлюпнула носом дриада. — Мы уже давно должны были прийти в Лес! А его все нет и нет!

Элиаш, остановившийся в опасной близости от хищно оскалившегося цветка лизуна, росшего неподалеку от речки, отмахнулся ножом от навязчиво дрожащего пестика и взглянул на свою спутницу:

— О нестабильных порталах слышала?

Девушка скривилась:

— Появляются неизвестно когда и ведут каждый раз в новое место? Детские сказки.

— Можешь радоваться, — ухмыльнулся Элиаш, смахивая-таки ножом надоевшее соцветие. — Мы попали в сказку. Каждый в свою.

Хорошо хоть к ручью, обещанному дриадой, вышли.

— И вполне возможно, — вздохнул он, — что эта сказка хорошо не закончится. По крайней мере, у меня нет крестной — доброй феи, способной взмахнуть волшебной палочкой и отправить меня домой. Может, у тебя есть?

Летти снова поджала губы, собираясь в очередной раз заявить, что все это сказки, но в следующий миг до нее дошло, что иначе объяснить происходящее невозможно… Дриада жалобно всхлипнула и разревелась, закрыв ладошками лицо.

В лесу нельзя садиться на траву. В лесу нельзя трогать листья. В лесу нельзя гладить животных. Ошибешься один раз, даже просто сорвешь травинку — смерть. Лес враждебен любому, кто ходит на двух ногах. Говорят, дриады способны утихомиривать ненависть леса, подчинять зверей, успокаивать растения. Так говорят. Но мало ли что болтают про этих дриад? Рассказывают, что ни один мужчина не пережил встречи с дриадой. А сейчас Элиаш сидит на расчищенной от листвы земле, спокойно разговаривает с одной из них, и ничего, до сих пор жив.

Как выяснилось, девушку звали Летисия («Можно просто Летти!»), и она не меньше Элиаша была потрясена тем, что оказалась так далеко от дома. Девушка поведала, как отошла на пару шагов от жилища, потом встретила жряка, побежала и даже не поняла, где оказалась.

История Элиаша была и того проще: он решил пройтись до расположенной неподалеку от селения эльфов, норы прыговика. Шкурка этого зверька стоит довольно дорого, а ядовитые железы и того дороже: пара капелек яда на кинжал — и твой враг мертв.

Когда дорога начала вилять, сперва не понял, в чем дело, потом услышал шум… Вот так он и встретился с Летти.

Впрочем, сейчас важнее было определиться с дальнейшими действиями. Двое. В лесу. Без оружия. Нет, конечно, у Элиаша был кинжал — тот самый, которым прирезал жряка, но на многое ли хватит этого ножа?

Честно говоря, Летисия с трудом сдерживалась, чтобы не разреветься вновь. Лес, что же делать?! Хотелось лечь на землю, предварительно сдвинув в сторону листья, закрыть глаза и разрыдаться в полный голос, молотя кулаками по земле. Добраться до дома нереально: мало того что расстояние более сотни лиг, так она еще и без оружия. Осень, трава сохнет, а значит, дар травницы совершенно бесполезен. Не получится докричаться, попросить о помощи, уговорить, чтобы лес не чинил препятствий… Можно не мучиться, не бегать между деревьями с выпученными глазами — прожить удастся дня два, не больше. А раз так… Проще сгрести опавшую листву в одну здоровую кучу, лечь на нее, закрыть глаза — и все. Минут через двадцать корни деревьев прорвут дерн, обовьют неподвижно лежащие тела. Через кожу поступит яд, а к следующей весне у растений будет несколько килограммов перегноя.

Вот только Элиаш не собирался сидеть сложа руки. Парень вновь провел пальцем по завиткам татуировки на запястье. Женский голос за ухом привычно откликнулся: «Просчитать маршрут до Караима не представляется возможным — мало данных». Новый извив узора, новое полыхание алых красок и новый безразличный ответ: «Просчитать маршрут до дриадского Леса не представляется возможным — мало данных». Эльф тихо ругнулся: какой смысл во всех этих росписях, если ничего не можешь сделать?!

Сладковатый запах опавшей листвы щекотал нос. Солнечные лучи пробивались сквозь изогнутые ветви деревьев. Кусты, окружающие поляну, порыжели, и зеленая лиана обнаглевшего ползюка, стелющаяся у самой земли, казалась инородной. Между двумя вымахавшими до самых облаков стволами вилось сероватое облачко. В лес заглянула осень.

Элиаш провел рукой по встрепанным черным волосам, то ли приглаживая, то ли, наоборот, взлохмачивая их, затем повернулся к Летти.

— Что у тебя с ладонями?! — воскликнул он.

— Ерунда, — отмахнулась девушка, почесывая зудящее плечо, — обожглась, когда разгребала листву, чтобы тебя на землю уложить. Я привычная. Тьма, что ж так чешется… Великий Лес! — Дриада не отрывала испуганного взгляда от руки: на коже, прямо над локтем, появилось несколько рядков мелких коричневатых оспинок — след от близкого знакомства с ярой-лианой.

Лицо девушки залила неестественная бледность. Все, что Летисия смогла сделать, это поднять наполненные страхом глаза на эльфа. Ее губы дрожали.

В отличие от растерявшейся Летти, Элиаш действовал быстро: обхлопав карманы брюк, он извлек небольшой коробок.

— Что это? — полюбопытствовала дриада.

— Спички, — ответил он.

— А… что такое «спички»? — не успокаивалась девушка.

Элиаш готов был придушить ее прямо здесь и сейчас. Молодые побеги только что проросшей лианы уничтожают все живое вокруг, так что эльф рискует погибнуть вслед за дриадой. Тут на счету каждая секунда, а девчонка вопросы задает, да еще такие дурацкие.

— Средство для разведения огня, — бросил он, нетерпеливо чиркая спичкой.

Как назло, те отсырели и загораться отказывались наотрез.

— А что такое «огонь»? — снова проявила любознательность Летти.

— То, что зажигается с помощью спичек, — фыркнул парень и, понимая, что вряд ли девчонка поняла суть, вздохнул: — Если во время грозы молния попадает в дерево, загорается огонь.

Наконец пламя вспыхнуло, и эльф, передав нож дриаде, медленно повел горящей спичкой вдоль клинка. Когда спичка почти погасла, парень ловко перехватил черенок за обгоревший конец, вновь повел догорающим огоньком вдоль ножа. Он зажег еще пару спичек и повторил свои действия. Не дожидаясь, когда дриада поймет, что происходит, Элиаш ловко вытянул кинжал из ее рук и, бросив:

— Сейчас будет больно, — резко приложил еще горячий клинок к ее плечу.

Завизжав, Летти дернулась в сторону. На руке пульсировал, наливаясь багровым цветом, свежий ожог.

— Идиот! Мне же больно!

— Надо было дать тебе умереть? — огрызнулся Элиаш, привычным и совершенно бесполезным жестом вытирая кинжал о штанину и пряча его в ножны на поясе, рядом с небольшой флягой.

— Можно было поступить проще! Повынимать иголки, и все! — не успокаивалась девушка.

— Споры уже находились под кожей. Как ты собиралась их выковыривать? А теперь я их прижег и можно не беспокоиться, что прорастет лиана.

— Идиот, — вновь буркнула девушка, но на этот раз без злости, понимая, что в принципе эльф прав.

Элиаш только вздохнул: вот так и помогай дриадам. Ее от верной смерти спасаешь, а она еще и ругается.

Отвернувшись от Летисии, Элиаш вновь коснулся линий татуировки на запястье. Просчитать расстояние до Леса, селения дриад, невозможно. До Караима тоже Тьма знает сколько идти. Это все понятно и ясно. Но ведь надо подумать, что делать дальше. И вообще следует выяснить, в ту ли сторону они идут.

По черным линиям, украшающим кожу, заплясали алые огоньки: «Интуитивное направление выбрано верно». Это радует — по крайней мере, они движутся в Караим. О дриадском Лесе загадывать не стоит, поскольку неизвестно, правильное ли направление указала Летисия. Главное, эльф точно знает, как добраться до родного Караима: надо идти вперед, вперед и вперед. Конечно, сразу в родной город не попадешь, зато можно наткнуться на какое-нибудь селение и уже там сориентироваться.

Не могли же они в самом деле попасть в необитаемую часть леса?!

Парень провел ладонью по встрепанным волосам и тихо поинтересовался:

— Пойдем?

— Куда?! — недоуменно уставилась на него дриада.

— Вперед, — пожал плечами эльф.

— Зачем?! — Девушка искренне ничего не понимала.

— А что ты предлагаешь?

Эти слова стали последней каплей в чаше терпения дриады, слезы в очередной раз потекли ручьем.

— Ничего я не предлагаю! Я вообще не знаю, куда я попала и что нам делать! Вокруг ни души, а если так, мы просто погибнем здесь!

Элиаш терпеливо ждал, когда же она наконец замолчит. И в итоге не выдержал:

— Если мы останемся здесь, то точно погибнем, а так у нас есть хоть какой-то шанс. Наверняка вдоль берега ручья имеются какие-нибудь селения. К тому же портал мог закинуть нас не так уж далеко от твоего или моего дома! Если мы пойдем вперед, то обязательно куда-нибудь придем.

Девушка на миг поджала губы и решительно мотнула головой:

— Так чего мы стоим?

Элиаш кивнул, и путники снова двинулись вперед.

То тут то там пробивались пучки порыжелой травы. На дне ручья блестели мелкие камешки. Стайка крохотных, не больше ногтя, рыбок, покрытых короткой рыжей шерстью с прозеленью, сновала вокруг выбеленного временем черепа жевака.

Примерно через час Элиаш окончательно понял, что идти придется еще долго. Он огляделся по сторонам и поинтересовался у дриады:

— Ты есть хочешь?

Девушка жалобно вздохнула:

— Хочу, и что с того? Я смотрела вокруг — ни одного плодового дерева.

Эльф только усмехнулся и, обронив:

— Жди меня здесь, — отступил на шаг и неслышно скрылся в кустах.

Вернулся он минут через пять. Лесным призраком возник из сизого облака и, бросив под ноги девушке тушку ушана, поинтересовался:

— Разделать сможешь?

Дриада испуганно икнула и, не отрывая потрясенного взгляда от тельца животного, отчаянно замотала головой. Летти было безумно жалко лопоухого зверька с крошечным хвостиком, острыми клыками и шипастым гребнем, проходившим по позвоночнику, но как сказать об этом эльфу, девушка не представляла.

Похоже, парень не понял, что ответ уже поступил, и вновь повторил вопрос. Осознав, что ее спутник не шутит, девушка подняла на него испуганный взгляд:

— Зачем?!

Элиаш вздохнул: ну почему он столкнулся именно с этой дриадой?! За какие грехи ему такое наказание, о Великий Лес?

— Фруктовые деревья ты здесь вряд ли найдешь — кто знает, есть ли они вообще в этой части леса. Поэтому придется довольствоваться тем, что имеется.

В первый миг Летти решила, что ослышалась:

— Ты собираешься его есть?

Теперь настала очередь Элиаша удивляться:

— Ну да… А что?

— Это же труп!!!

Разделывать мясо пришлось все-таки Элиашу. Эльф проклял все на свете. Сперва минут двадцать убеждать дриаду в том, что нет ничего страшного в поедании мяса. Потом возиться с тушей, вспоминая, какие части тела у ушана съедобные, а какие не очень… Да еще и нож приходилось постоянно обмывать: мало того что тушка оказалась покрытой множеством пленок, так еще и ядовитые железы пронизывали всю тушку.

Перевернув тушу на спину, парень полоснул ножом по груди от одной передней лапы к другой, потом повторил ту же манипуляцию у задних лап, а вслед за тем разрезал тушу по груди от морды до паха. И все бы ничего, но кровь зверя намертво въелась в нож, оставив на металле серовато-зеленые узоры, превратив простую сталь в некое подобие булата. Элиаш уже и мыл кинжал, и песком пытался оттереть — безрезультатно. Снимать шкуру он не стал. Смысл? Выделать ее не получится, а так… Просто потеряешь драгоценные минуты, вот и все.

Все то время, пока эльф выбирал съедобные куски мяса, дриада, смирившись со своей участью, терпеливо ждала, когда же можно будет приступать к ужину, а потому очень удивилась, когда заляпанный кровью ушана Элиаш повернулся к ней и мрачно поинтересовался:

— Ты почему до сих пор костер не развела?

Летисия, уже успевшая слегка смыть с себя пыль (благо вода не столь опасна, как лес, волноваться стоит лишь на глубоководье) и теперь изучавшая ветви деревьев в тщетной надежде найти хоть несколько съедобных плодов, вздрогнула и перевела взгляд на эльфа:

— Какой костер?

Ругаться было бесполезно. Элиашу оставалось только мягко спросить:

— Сможешь набрать сухих веток и травы?

Огонь разгорелся споро. Другой вопрос, что Элиашу пришлось долго вырезать ядовитые железы из тушки, а потом еще тщательно промывать мясо. Хотя, надо отдать должное, жаренное на углях филе ушана оказалось выше всяких похвал.

Летти долго не могла решиться попробовать незнакомый продукт, к тому же мясной. Элиаш уже успел и нож лишний раз песком почистить, и смыть с рукава рубашки неожиданно обнаруженную кровь ушана (к счастью, не ядовитую), а девушка все крутила в руке крошечный кусочек мяса. Наконец эльф не выдержал:

— Ты будешь есть или нет?!

— Это же труп! — жалобно проскулила дриада, глядя на Элиаша так, словно он заставлял ее по меньшей мере заниматься разграблением могил.

— Боишься отравиться? — попытался понять ее логику Элиаш.

— Н-нет…

— Тогда в чем дело?

— Это труп! — В голосе девушки звучала истерика.

— И что? Есть-то надо! Иначе до вашего Леса мы просто не дойдем.

На дриаду вновь накатилась волна апатии.

— Я и так не дойду… — Ее голос звучал шепотом ветра. — Оружия нет, трава не слышит. Как я — одна?

— Раз мы вдвоем, есть шанс добраться, — не успокаивался эльф.

В первый момент Летти решила, что она ослышалась. Она даже перестала отбрасывать палкой упрямо ползущий к ее ноге корень хлобустняка:

— Ты… пойдешь со мной?

Элиаш только плечами пожал:

— Во-первых, я и так иду. Вперед. И если дорога приведет нас к вашему Лесу — почему бы и нет. К тому же так у нас будет шанс выжить. Но для этого тебе надо питаться. Вдруг ни плодов, ни ягод не найдем.

Летти зажмурилась и отчаянно вцепилась зубами в прожаренный кусок мяса…

Перепиливать обвившийся вокруг ее ноги оголодавший корень пришлось Элиашу.

Летти ожидала чего угодно. Даже была готова к тому, что мясо окажется ядовитым, — ведь если бы было иначе, туши убитых охотницами зверей не сбрасывали бы со Знойной скалы! Их можно было бы есть! Дожевав щедро присыпанное золой мясо, девушка задумчиво прислушалась к собственным ощущениям. К ее удивлению, ничего страшного не произошло.

Элиаш терпеливо дожидался, когда же девушка осознает простую мысль: поедание мяса отнюдь не смертельно и не опасно. Убедившись, что спутница насытилась, он набрал во флягу свежей воды — раз плавает рыба, можно не бояться, что отравишься, — и поинтересовался:

— Ты идешь?

Дриада вздохнула и встала:

— Да, конечно… Огонь, наверное, надо затушить?

Элиаш мысленно обругал себя за то, что не сообразил сделать это сразу, выплеснул воду из баклажки в костер и снова наполнил емкость. Затыкать флягу пробкой пришлось уже на ходу.

— Заглоты… — прошептала Летти и тихо ойкнула.

Парень вскинул голову: из порыжелых кустов к самой воде выкатилось с десяток шаров мал мала меньше — серых, покрытых мягкой шерсткой. Самый крупный был размером с голову младенца, самый крохотный — с ноготь. Судорожно прицепив полную фляжку на пояс, Элиаш схватил за руку оторопевшую девушку и рванул прочь от зверьков. Уже на краю полянки Летти оглянулась: заглоты слились в один огромный шар, потом вдруг растянулись в серую, едва заметную пленку, закрывшую брошенные на берегу остатки тушки ушана. Через несколько секунд, когда огромная дымчатая клякса, сыто покачиваясь, отползла в сторону, на поляне остался лишь скелет зверя.

Дриада поспешила вслед за эльфом вниз по течению реки.

Сильно ныл ожог на плече. Девушка скрипнула зубами и, стараясь не думать о грызущей руку боли, ускорила шаг.

Элиаш, предусмотрительно держась возле воды, мерно вышагивал рядом, ножом отводя от лица побеги плющевика и старательно переступая через вылезшие из земли корни. Оступишься, споткнешься — и рискуешь уже не встать на ноги.

Эльфу казалось, что он еле идет, однако Летти постоянно отставала, запиналась и чуть ли не падала. Непривычному к таким препонам Элиашу приходилось постоянно останавливаться, оглядываться, ждать, когда девушка его догонит. Наконец он не выдержал:

— Ты не могла бы идти быстрее?

Дриада всхлипнула:

— Я виновата, что я уста…

Договорить Летти не успела по очень простой причине: не заметив под ногами вырытую волчью яму, она шагнула вперед и с диким воплем провалилась в западню. Эльф рванулся к ней.

К счастью для дриады, неизвестные копатели, по доброте душевной врывшие в земляной пол несколько острых кольев, не позаботились о том, чтобы хорошо отполировать стены. Девушка успела схватиться за один из торчащих корней и сейчас, тихо сопя от боли в обожженных о кору ладонях, висела, судорожно пытаясь подтянуться.

— Ты как? — осторожно поинтересовался парень.

— Жива, — мрачно буркнула уставшая визжать дриада. Корень, словно живой, пытался выскользнуть из руки. — Боюсь, это ненадолго.

Элиаш минуты три пытался поймать узкую ладошку невинно пострадавшей. Безрезультатно. Дотянуться до нее он так и не мог — даже кончиками пальцев не соприкасались.

Срочно надо было придумать что-то другое.

Вздохнув, Элиаш стянул с себя рубашку, скрутил ее жгутом и бросил один конец в яму, улегшись животом на порыжевшие листья — к вечеру будут ожоги. Девушка мгновенно вцепилась обеими руками в импровизированную веревку, чудом не стянув эльфа вниз.

И вообще, внешне худосочная дриада оказалась ужасно тяжелой: к тому моменту, как над поверхностью земли показалась ее кудлатая голова, Элиаш проклял все на свете. В том числе и себя, сдуру решившего путешествовать вместе с нежданной попутчицей.

Летти выползла из ямы и повалилась на землю, судорожно хватая ртом воздух. Элиаш попытался встать, но ноги не держали. Опасаясь, что иначе попросту рухнет на землю, парень осторожно сел. Дриада с удивлением отметила, что разводы в стиле трайбл, которые она приняла за две отдельные татуировки, на самом деле были цельным рисунком, поднимающимся по руке от запястья, переползающим на спину, потом на шею и, наконец, забирающимся на висок. Завитки татуировки искусно переплетались меж собой. Элиаш встряхнул рубашку — некогда белоснежную, а теперь в грязных пятнах — и неспешно ее надел, чуть морщась от боли: отдых на траве давал о себе знать.

— Спасибо, — выдохнула несчастная.

— Не за что, — хмыкнул эльф, застегиваясь. — Просто под ноги надо было смотреть.

— Я смотрела! — огрызнулась девушка. — А эта ловушка была замаскирована.

Эльф только фыркнул в ответ:

— Можно подумать, ты не дриада. Какую-то яму, присыпанную ветвями, не заметила.

— Я и не обязана ее замечать! — не выдержала девушка. — Это же вы самые ловкие, самые сильные, самые меткие — так, кажется, у вас принято считать? — а я просто дриада! Я за пределы Леса всего-то пару раз выходила! Заглотов до сегодняшнего дня — в глаза не видела! А мама Лидия говорила, они даже жряка могут за несколько секунд до костей обглодать. А я… я даже не охотница! Я не то что вашего эльфийского оружия, я даже оружия кельпи или коблинай в руках не держала! Я домой хочу-у-у-у!!!

Чувствуя, что еще чуть-чуть и у девушки начнется истерика, Элиаш встряхнул ее за плечи и рявкнул:

— Хватит реветь. Слезами делу не поможешь, а нам до вечера еще надо найти место, где переночевать.

Летти икнула от испуга и зло уставилась на эльфа: мало того что накормил неизвестно чем (кто знает, может, отравил!), так еще и орет. Девушка судорожно пыталась придумать достойный ответ, однако сказать ничего не успела. Элиаш с трудом встал, протянул руку попутчице:

— Пойдем. Скоро уже смеркаться начнет.

И ни тот, ни другая даже не заметил, что из кустов за ними следят внимательные черные глазки.

Мрачная, как сама Тьма, дриада плелась за эльфом, костеря его про себя в хвост и в гриву. И на кой Свет они вообще встретились?! И никто не просил этого эльфа ее спасать! И вообще, ходит тут весь — татуированный! Да если бы Летти захотела, она бы и не такое изобразить могла! Наколола бы на себе такое, что весь Лес на сопли бы изошел. Ей просто татуировки не нравятся! Вот.

Наряду со всеми этими злыми размышлениями вилась в голове у Летти еще какая-то мысль, назойливая и тревожащая. Пару раз дриада попросту отмахнулась от нее, но потом…

— Элиаш!

Парень, в этот момент обходивший корень, выпирающий из-под земли, неохотно оглянулся:

— Ну?

— В дно ямы были вбиты колья. Может, здесь неподалеку есть деревня?

Эльф, и сам мечтающий лишь о том, чтобы поблизости оказалось хоть какое-нибудь селение, заинтересовался было ее идеей, но потом махнул рукой:

— Ерунда. Мы бы заметили признаки жизни… Эта ловушка могла быть вырыта еще до войны.

В конце концов, не стоит слишком уж надеяться на успех, разочарование может оказаться слишком сильным.

— Думаешь, она могла сохраниться триста с лишним лет? — не унималась дриада. — Туда вполне мог свалиться тот же жряк, однако яма была пуста. Ее вырыли недавно!

Эльф на миг задумался: в словах Летти был резон, вот только… Уже смеркается, следовательно, возвращаться к ловушке не имеет смысла. Пока дойдешь, пока осмотришься, ночь наступит. Проще где-нибудь переночевать, а с утра вернуться к волчьей яме. Вопрос только, где ночевать? На земле — от тех же заглотов спросонья не отобьешься. На дереве? Можно было бы, если бы кора не была ядовитой.

Хоть так, хоть так — ситуация тупиковая. Выход только один: идти вперед, надеясь, что до заката найдется хоть какое жилье.

Все это Элиаш и объяснил вкратце дриаде. А та вдруг рассмеялась:

— Лес! Я-то думала что похуже случилось! Дай-ка фляжку.