Эльва Лукьянов Олег

— …Да, капитан, я вас слышу. Десант противника уничтожен. Поздравляю с победой!

Я помолчал. На секунду показалось, что в ее голосе звучит удивление, смешанное с растерянностью… Нет, просто почудилось.

— Эльва, а почему ты так долго не отвечала? — поинтересовался я.

— Сэр, вся моя центральная память была занята обработкой операции… И эта операция завершилась ничем — полное отсутствие результата, капитан.

— Какой операции? — спросил я, опешив. — Мне казалось, что ты — супермозг!

— Я пыталась понять, как вы смогли изменить направление боевого курсора, разделить его на две цели и запустить к каждой по одной ракете без применения каких-либо дополнительных средств. Я не поняла. Не соблаговолите ли вы пояснить, сэр?

— Но… я ничего не делал. Я думал, что это ты!

— Нет, сэр, не я. Мне запрещено брать под контроль бортовую систему доспеха, сэр, я могу лишь наблюдать.

Все еще удивленный, но уже начиная расслабляться, я махнул рукой:

— Ну, значит это работа бортового компьютера…

— Исключено, сэр, без команды он не станет модифицировать настройки и менять цель. Настройки, кстати, изменены не были, команды от вас не поступало, ручное управление также не было активировано. Если бы я не считала это невозможным, то решила бы, что вы воздействовали на систему ментально.

Сначала я хотел пожать плечами, но, вовремя заметив две крохотные дырки в правом наплечнике, спохватился и пожал только одним плечом:

— Все это, конечно, хорошо, но неважно. Лучше скажи, серьезна ли моя рана, а то в руке какая-то слабость, правда, боли не чувствую…

— Сэр, вы полностью исцелены. Рана не представляла серьезной опасности, генетическая программа уже регенерировала поврежденные ткани. Рекомендую вам принять пищу и отдохнуть.

— Да подожди! А чем он меня? Энл-фалом? Ты же говорила что-то про дополнительную защиту от антиматерии?

— Разумеется, сэр. В вас угодила целая очередь — большую часть отразило поле защиты, вы упали как раз из-за этого столкновения. К сожалению, в момент падения энергия в накопителе исчерпалась, и вас прошили две частицы. Вам относительно повезло, сэр, но это не умаляет ваших заслуг. Вы одержали победу над серьезным противником.

У меня снова закружилась голова, и, опустив ствол ракетомета в пол, я поплелся к лифту. Правда, все же рискнул задать еще один вопрос, искренне надеясь, что Эльва не станет грузить меня:

— Помнится, ты говорила, что человеку, раненному из современного оружия, будет крайне фигово. Ты утверждала, что генетическое лечение будет блокировано каким-то ДНК-чего-то там. Но меня-то вылечили без проблем!

— Да, сэр. Дело в том, что энл-фал поражает противника частицами антиматерии, а к ним невозможно прикрепить ДНК-блокиратор. Поэтому это оружие снабжается специальным магазином, заряженным частицами простой материи с добавлением блокиратора. Они летят за частицами антиматерии каждый десятый выстрел — вам повезло и в этом. Обе частицы, попавшие в вас, были антиматерией — возможно, за следующей должен был лететь блокиратор, который попал бы в ваше тело через пробитую в доспехе дыру.

— Эльва…

— Сэр?

— Ты вроде бы ничего лишнего не говоришь, но, когда открываешь рот, мне хочется завыть от тоски. Почему так?

— Наверное, потому, что ваш мозг…

— Все, заткнись. Это был риторический вопрос.

Головокружение прошло, но вместо него навалилась сонливость. Уже не обращая внимания на обезглавленную девушку, я вошел в лифт и оперся о стену.

— Сэр, позвольте поинтересоваться, — опять зажужжала Эльва, — что вы будете делать с лейтенантом?

— С каким лейтенантом? — спросил я, помотав головой.

— С тем, которого вы убили.

— А что с ним делать? — озадаченно спросил я. — Вон с другими трупами ничего не делаем, а врага что, хоронить?

— Сэр, довожу до вашего сведения, что примерно через два-три часа он очнется и может снова дать вам бой.

Я замер на выходе из лифта, не донеся ногу до пола:

— Как это?! Он же мертв!

— Да, но он погиб в результате разрыва внутренних органов от сильного удара. Его боевой доспех функционировал нормально и уже активировал процесс воскрешения.

— То есть его надо убить из оружия с ДНК-блокиратором?

— Именно так, сэр.

— Теперь я понял, что значит буква «В» после слова «мертв»… Блин, как не хочется пачкаться! Одно дело — стрелять в человека в горячке боя, и совсем другое — убить вот так… можно сказать, раненого и беспомощного.

— Моральная сторона этого вопроса мне понятна, капитан. Есть вариант заключить его в тюрьму, правда, этот вариант предполагает дополнительные затраты энергии.

— Отлично, ты сможешь посадить его в тюрьму по моему приказу?

— Да, роботы обслуживания с этим справятся.

— Вот и ладно… Потом решу, что с ним делать. А что с другими десантниками? Они не воскреснут?

— Нет, сэр. Они андроиды.

— Андроиды? Это кто?

— Боевые роботы, сэр. Лейтенант был единственным человеком в их команде.

— Ясно, — хмыкнул я, входя в свою каюту и любуясь отраженным в зеркале гостем с того света.

Желтые глаза в глазницах шлема-черепа казались призрачными, а сами доспехи были окутаны едва уловимым сиянием тайны, дырки в правом наплечнике отчетливо выделялись серебряной окантовкой на черном фоне. Интересно, а как этот скафандр снимается?

— Капитан, позвольте поинтересоваться вашими дальнейшими планами.

— Поесть, поспать… Нет, сначала поспать, потом поесть.

— Сэр, между лейтенантом и основным флотом KB РФ произошел короткий разговор. И хотя он зашифрован, я на шестьдесят шесть процентов уверена, что лейтенант запросил помощь. В этом случае с вероятностью семьдесят пять процентов командор КВРФ выдвинет сюда значительные силы.

— Значительные — это какие?

— Считаю, что линкор с крейсерской поддержкой. Их не уничтожить легким вооружением.

— Легким?

— Ракетными установками и лазерными турелями. Против кораблей этого класса применяются крылатые ракеты, пушки Гаусса, плазменные мортиры.

— То есть все это было бесполезно и я обречен?

— Считаю, что так, сэр.

— И ничего нельзя сделать? — обескураженно осведомился я.

— Можно попытаться избежать боя. Сейчас, когда сторожки корсаров уничтожены, мы можем незаметно переместиться в другой сектор.

— Но ты же сказала, что двигатели сняты! Или ты имеешь в виду форсажные?

— Сэр, демонтированы только маршевые двигатели. Гипервременные продолжают функционировать.

Я сел на кровать прямо в доспехе и задумался, не издевается ли надо мной эта машина. Иногда очень похоже на то.

— А что это за двигатели такие?

— Вопрос некорректен.

— Объясни мне как-нибудь принцип их действия.

— Это обычные защищенные от перегрева двигатели со встроенным модулем, позволяющим изменять поток локального времени. Двигатели работают со стандартной мощностью, но поскольку время вокруг корабля движется в тысячи раз быстрее, корабль достигает точки назначения за считаные мгновения. Если вы не понимаете, сэр, представьте корабль, идущий в космосе десять лет, никуда не сворачивая: расходуется ресурс двигателей, как прежде потребляется энергия, но благодаря тому, что произошло искривление потока, эти десять лет для корабля сжимаются в несколько мгновений. Вы, кстати, уже наблюдали действие небольших гипервременных двигателей, установленных на истребителях противника. Благодаря сжатию времени они догоняли ракеты, сталкивались с ними и разбивались, не имея возможности перехватить их иным способом.

— Подожди, но если время вокруг корабля ускорится, тогда не только двигатели постареют, но и я!

— Нет, сэр. Это сложно выразить посредством вашей языковой базы, но ускорение временного потока будет компенсироваться стазисом. Образно выражаясь — корабль и все, что внутри, кроме двигателей и накопителя, «замерзнет» и перенесется по ускоренному потоку времени.

— Понятно… Но почему ты мне раньше не сказала? Зачем ты заставила меня рисковать жизнью и воевать с десантниками?

— Сэр, не имело смысла задействовать гипервременные двигатели, когда корабль сканировали сторожки — они бы сумели рассчитать пункт нашего назначения.

— Но ты могла бы рассказать об этом, чтобы я быстрее построил зенитку и расстрелял бы сторожки еще до подхода десантного корабля. Тогда мы беспрепятственно смылись бы!

— Не подумала, сэр.

Я тяжело вздохнул. Не подумала она, как же… Не хочет же Эльва сказать, что суперкомпьютер глупее меня? Хотя, наверное, обдумывание стратегических планов в ее задачи не входит.

— Ну так за чем же дело стало? Давай сматываться отсюда.

— Куда, сэр?

— Летим к Земле или, на крайняк, в твою ОСА — что бы это ни значило.

— Сэр, помните, что я вам говорила насчет расхода энергии? Отсюда до Земли около ста тысяч парсеков — время полета на гипердвигателях составит примерно тысячу лет. Хотя сам гиперпрыжок будет длиться пять минут, энергии нужно столько, чтобы хватило на непрерывную работу двигателей в течение тысячи лет. С учетом того, что накопители заряжены на восемьдесят один процент, а реакторы полностью отсутствуют, эта задача неосуществима.

— И что предлагаешь? Что тут есть поблизости, до чего мы можем допрыгнуть?

— Мы находимся в малоисследованной области галактики. И боюсь, у нас есть только одна возможность выжить, капитан…

Чем дольше я слушал Эльву, тем основательней впадал в транс. Меня вновь накрыло ощущение бредовости происходящего — снова стало казаться, что после автокатастрофы я нахожусь в коме под воздействием медицинских препаратов. Ну да, мысли, боль, ощущения казались вполне обыденными, но Эльва… К Эльве я уже привык. Свыкся с тем, что нахожусь в глубоком космосе в тысячах парсеках от Земли — в конце концов, принять тот факт, что находишься в будущем, не так уж и сложно… Но теперь по новому, только что перестроившемуся мировоззрению был нанесен еще один сокрушающий удар.

Для начала Эльва рассказала предысторию нападения флота корсаров. Официально корабль «Сердце Эльвы» занимался научно-исследовательской деятельностью — так впрочем, и было, тысячи ученых дни и ночи напролет год за годом в недрах корабля работали в различных областях науки. Но никто не стал бы строить корабль размером с половину Луны и тратить на это двадцать триллионов местных денег ради какой бы то ни было научной лаборатории. Конечно, «Сердце Эльвы» являлся еще и стратегическим судном — кораблем-«маткой», который мог изменить исход любой войны, но об истинном его предназначении обыватели даже не догадывались.

По существу, «Эльва» была кораблем вторжения. Она захватывала целые миры, грабила их ресурсы и разрабатывала новые методы и системы вооружения для борьбы с их защитниками.

Эти миры были не просты — фактически они не существовали для квинтиллионов людей, населяющих планеты ОСА и Федерации. Вся информация о том, что где-то во Вселенной существует множество иных миров, населенных человечеством, идущим по другому пути развития, была строго засекречена.

Почему Эльва открыла этот секрет мне? Ну, во-первых, я как-никак капитан, а во-вторых, разглашать эту информацию мне не было никакого смысла: даже если я выживу и попаду на какую-нибудь обитаемую планету, как только раскрою там рот, спецслужбы и средства пропаганды объявят за мою голову такую награду, что за мной выстроится длинная очередь. Так же погибнут и особо ретивые люди, которые решаться мне поверить. А до прочих «государству» не будет никакого дела — ведь слухи в среде обывателей до конца времен останутся мифами. Фантастическими и безобидными.

Так вот, по словам Эльвы, эти «запретные» миры населены людьми с ярко выраженными экстрасенсорными способностями. В ходе эволюции, а может, мутации, я не понял, разум человека приобрел опасные функции — такие, например, как умение с помощью ментального воздействия убить другого человека. Разумеется, в состав ОСА миры с такими людьми войти не могут, это приведет к потере контроля над населением и вызовет массу иных глобальных проблем. Чего стоит одна только невозможность вычислить гипотетического преступника, убившего, к примеру, одного из лидеров ОСА. Да сама основа цивилизации полетит ко всем чертям!

К этому выводу пришло правительство ОСА вкупе с членами парламента Федерации после обнаружения первого такого мира. Оно провозгласило таких людей «мутантами» и приняло резолюцию об уничтожении заселенных ими миров. Это представлялось несложным, ведь технологии аборигенов были на уровне раннего Средневековья, а их ментальные способности не представлялись серьезной угрозой для армии из вышколенных десантников, андроидов и тогда еще не очень «крутого», но все же грозного космического флота.

Но вскоре правительство узнало еще об одной особенности этих миров: их защищали сущности, именуемые «богами». Флот уничтожения встретил мощное сопротивление этих сущностей, хотя уже тогда некоторые типы оружия могли причинить богам урон. Битва длилась долго, была жаркой и кровавой, но в итоге флот одержал победу. От него осталась только пятая часть — потери армии составляли шестнадцать миллионов человек, потери ресурсов не подсчитаны до сих пор.

Но победу прогрессивного человечества праздновать было рано — еще в разгар сражения один из исследовательских кораблей в другой части галактики нашел похожий мир… Стало ясно, что таких миров во вселенной большое количество и что силам ОСА воевать с ними не с руки: лучше всего закрыть эти миры, в том числе и завесой тайны — так рассуждало правительство до тех пор, пока на выжженной планете мутантов не были обнаружены залежи неизвестного материала.

Этому материалу быстро нашли применение — ведь он единственный не аннигилировал при соприкосновении с антиматерией. В развитии энергетики и флота произошел резкий скачок — ведь из этого материала стали создаваться прототипы современных реакторов.

Принцип работы старых реакторов был основан на сборе энергии, возникающей в результате создаваемого внутри них пространства антиматерии, но поскольку корпус реактора приходилось покрывать защитным энергетическим полем, потреблявшим баснословное количество энергии, их КПД составлял всего лишь порядка десяти процентов. В результате появления нового материала надобность в таком энергетическом «пологе» отпала, и КПД реакторов стал составлять практически сто процентов.

Однако вскоре запасы материала, названного «тиринтум», в выжженном мире исчерпались, а попытки его синтезировать закончились неудачей. Его поиски на обитаемых и необитаемых планетах ОСА тоже ни к чему не привели. И вскоре ученые установили, что он существует только на Запретных планетах. Правительству этой информации было вполне достаточно, чтобы бросить военные силы ОСА в «крестовый поход». И с тех пор примерно каждые два года ОСА начинает войну с очередным Запретным миром.

Сейчас настал как раз такой момент: на павшей в результате последней войны планете запас тиринтума подходит к концу, и корабль «Сердце Эльвы» приступил к первой фазе новой войны. Неделю назад стратегический корабль-матка во главе своего флота вторгся в систему, в которой имелось сразу три Запретных мира. Целью операции было ликвидировать Демиурга — хозяина всей системы. После выполнения этой операции «Сердце Эльвы» должно было отойти от системы на безопасное расстояние, восстановить или заново отстроить свой флот и, дождавшись армии, вернуться и атаковать богов на одном из трех миров.

Чем отличается Демиург от богов?.. Из объяснений Эльвы я почти ничего не понял. Узнал только, что науке о богах известно очень мало — одной из задач ученых, работающих на «Сердце Эльвы», было как раз изучение добытых о них сведений, но, судя по всему, они с этим справились не очень. С научной точки зрения, боги — это необязательно материальные, но разумные сущности, обладающие большой силой. С точки зрения аборигенов, боги — это слуги Демиурга, наместники, управляющие жизнью смертных. Сам же Демиург является творцом этого мира, не больше и не меньше.

По уверениям Эльвы, на подходе к Запретным системам с флотом сражается сам Демиург. А боги могут воевать только на планете или с кораблями, находящимися на низкой орбите.

Так вот, этот Демиург оказался крепким орешком — намного сильнее всего, с чем ОСА приходилось сталкиваться ранее. Правда, раньше прогрессивное человечество встречалось с Демиургом, контролирующим одну планету, а этот защищал целых три… Возможно, поэтому он оказался втрое сильнее.

Во время боя с ним были уничтожены линкоры, эсминцы, сотни линейных крейсеров и тысячи торпедоносцев и крейсеров поддержки. Корабль «Сердце Эльвы», израсходовав на поддержку защитного поля львиную долю энергии аккумуляторов, решил выйти из боя. Под прикрытием оставшейся части флота он активировал гипервременные двигатели и оказался в этой части космоса.

С оставшимся флотом связаться не удалось — поэтому, отправив доклад военному командованию ОСА, «Эльва» «встала на якорь» и начала восстанавливать накопители, ремонтировать повреждения, а также заниматься строительством новых кораблей… Видимо, пираты перехватили и сумели раскодировать это сообщение, поскольку их флот оказался у незащищенного колосса уже через двенадцать часов. Ну, а произошедшее далее было понятно. Корсары уничтожили стационарную оборону корабля и высадили на него десант.

— Но я не понимаю, Эльва, — произнес я после пятиминутного молчания, — зачем мы собираемся возвращаться в Запретную систему, если понятно, что твой флот уничтожен — в отличие от Демиурга, который примет нас не самым лучшим образом?

— Капитан, мы вернемся туда только в том случае, если вы сами отдадите эту команду. Однако при принятии решения вам следует учитывать следующее: первое — энергии в накопителях недостаточно, чтобы добраться до планет нашей цивилизации. Второе — исходя из информации, которой я располагаю, Демиурги, выиграв серьезное сражение, на некоторое время, обычно несколько месяцев, куда-то исчезают и никак не обнаруживают свое присутствие. Вероятность того, что и этот Демиург поступит так же, составляет восемьдесят с небольшим процентов. Согласитесь, процент высокий.

— Ну и что? Даже если все окажется так, как ты говоришь, и твой Демиург нас не разнесет, что от этого изменится? Мы просто потеряем энергию и застрянем в том месте до тех пор, пока он не проснется.

— Все верно, сэр, — безучастным голосом отозвалась машина. — Однако вы не учитываете, что планета, рядом с которой мы окажемся, обладает залежами тиринтума, добыв который мы можем построить реактор.

— Реактор?.. А как же боги? Да и вообще, почему мы не можем построить реактор старого образца, который не требует использования тиринтума?

— Капитан, построить устаревший реактор можно, но запустить его в работу мы не сумеем. Для первоначального его запуска потребуется обеспечение энергетического полога извне — поскольку сам реактор еще не будет функционировать. Но энергии в накопителях для этого не хватит. Запуск первого реактора на основе антиматерии потребовал значительных энергетических ресурсов Земли.

— Ясно… Но все равно остается вопрос с богами на планетах. Выходит, что если нас не уничтожит Демиург, то на планете нас будут ждать боги. Верно?

— Именно так, сэр. Но есть шанс, хотя и незначительный, что боги не обратят на нас никакого внимания. В некоторых мирах они очень слабы и мало чем отличаются от простых аборигенов, в других их настолько много и между ними происходят такие свары, что если им и есть дело до пришельцев, то сделать они все равно ничего не могут.

— Понятно… Что ж, раз у нас нет другого приемлемого выхода, будем надеяться, что боги в этих мирах окажутся такими же сонными… А мы сможем добыть… этот, как его… тиринтум?

— Да, сэр. Нам потребуется его совсем немного. С этим вы легко справитесь сами. Прикажете начать строительство орбитального бота?

— Зачем? — не понял я.

— Для доставки вас на поверхность планеты.

— А энергии хватит?

— Да, капитан.

— Начинай строительство. И начинай гипервременное перемещение, сама знаешь куда.

— Так точно, сэр.

Свет в каюте померк, меня затрясло так, что я опрокинулся на кровать. Хорошо, что так и не снял скафандр!

Через мгновение все вокруг, включая меня, начало мелко дрожать и резонировать, и казалось, что корабль разваливается на части — отовсюду слышались стонущие звуки, треск и металлический скрежет, словно вся его конструкция испытывала непомерную нагрузку.

Как следует испугаться я не успел. Тряска мгновенно прекратилась, свет обрел привычную яркость, а я облегченно выдохнул:

— Что, приехали?

— Можно сказать и так, сэр.

На секунду я принял слова компьютера за попытку пошутить, но потом до меня дошло, что я сам велел употреблять это выражение в случаях, когда «мой вопрос не точен».

— Демиурга поблизости нет?

— Нет, сэр.

— Ну, вот и слава богу. Ой… что-то я не то ляпнул. В общем, слава всем святым!

Встав с кровати, я подобрал ракетомет и, бросив напоследок взгляд в зеркало, направился было к выходу… но остановился. Еще раз повернувшись к зеркалу, с удивлением осмотрел наплечник: дырок в нем не было! Гладкий металл — никаких следов сквозного ранения.

— Эльва… а как ты починила доспех?

— Я не чинила, он сам, сэр. Материал боевого доспеха обладает свойством «памяти металла», открытым, кстати, еще в конце двадцатого века. Доспех сам заделал дыры, проделанные частицами антиматерии.

Разочаровавшись неизвестно в чем, я вышел в рубку и сел в кресло перед мониторами.

— Ну давай, показывай, где мы находимся и…

Мониторы зажглись и продемонстрировали захватывающую дух картину: на черном бархате, усеянном миллионами серебряных точек, ярко полыхало огромное Солнце (или как эта звезда тут называется), недалеко от него переливалась россыпь разноцветных планет. Красные с кольцами, как у Сатурна, соседствовали с маленькими и серыми, как Меркурий, но три планеты этой системы выделялись синевой…

Выдохнув и вновь набрав воздуха в легкие, я повернулся к монитору, во весь экран транслирующему ближайшую планету… Это была Земля. Ну, почти Земля. По крайней мере, вид двух материков посреди океана не просто заворожил, а всколыхнул в душе бурю эмоций. Чувство одиночества, оторванности от родины и вместе с тем ощущение чего-то близкого, родного — величественная красота и дух ирреальности вцепился в душу когтями, смазанными ихором, вызывающим эйфорию.

— Что это за планета? — сипло выдохнул я. — Как она называется?

— У нее пока нет названия, порядковый номер Двадцать-четырнадцать. Двадцатая система в этом секторе галактики, четырнадцатое по счету космическое тело, орбита которого проходит вокруг звезды, — кажется, вы — первооткрыватель, можете сами придумать имя для этого мира.

— Я назову ее Эльвой, в твою честь.

— В базу занесено, — равнодушно отозвалась машина. — Теперь эта планета будет называться Эльва Двадцать-четырнадцать.

Я кивнул.