Дело бродяжки-девственницы Гарднер Эрл

Глава 3

Делла Стрит вошла в кабинет Мейсона.

Адвокат оторвался от бумаг и взглянул на нее.

– Вас желает видеть миссис Лаура Мэй Дэйл, говорит, по очень личному и конфиденциальному делу.

– Скажи, чтобы она передала все тебе, а если будет настаивать, назначь ей время приема.

– Миссис Лаура Мэй Дэйл – мать Вероники Дэйл, – с деланым безразличием заметила Делла Стрит.

– Вероники? Этой бродяжки, которую я вызволял из тюрьмы?

– Точно.

На лице Мейсона появилась усмешка.

– Знаешь, Делла, я догадывался, что у этого дела еще будут последствия. Мы уже отослали счет Эддисону?

– Да, на пятьсот долларов. Сегодня утром… Позвонил секретарь Эддисона и попросил сделать это поскорее.

– Как выглядит миссис Дэйл? – осведомился Мейсон.

– Весьма солидно. На вид ей около сорока пяти, но она отлично держится. Одета просто, но элегантно.

– Хорошо. Пусть войдет. Возможно, она сообщит нам что-нибудь интересное.

В сопровождении Деллы Стрит миссис Лаура Мэй Дэйл вошла в кабинет Мейсона достаточно уверенно. Вероятно, она привыкла общаться с людьми в официальной обстановке и умела держаться с ними.

– Добрый день, мистер Мейсон. Я много о вас слышала. Вы так помогли моей дочери.

Она подошла к адвокату и протянула ему руку. Мейсон прикинул: эта дама весила около ста тридцати фунтов, была одета просто и при этом держалась со спокойным достоинством. Возможно, внутри у нее все кипело, но владела она собой отлично, зная, по-видимому, чего она хочет и как этого добиться.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласил Мейсон.

– Благодарю. Я хочу выразить вам свою признательность за то, что вы сделали для Вероники.

– Не стоит благодарности.

– Весьма стоит. Вы все так блестяще уладили. Подумать только, знаменитый адвокат бросает свои дела и занимается совсем незнакомой девушкой. Как ей удалось обратиться именно к вам, мистер Мейсон?

– Не будем об этом. И ни одну из догадок, которую вы выскажете по этому поводу, я не стану комментировать.

– Вам совсем не стоит быть со мной столь осторожным, мистер Мейсон.

Мейсон промолчал, усмехнувшись. Женщина тоже ответила ему легкой улыбкой.

– Вероника – прекрасная девушка, мистер Мейсон, но чрезвычайно импульсивная.

Адвокат молча кивнул.

– Она хотела начать жить по-своему и отправилась путешествовать на попутных машинах. Я никогда не ожидала, что она решится на такое. Она оставила мне записку, что мы увидимся лишь тогда, когда она сумеет встать на ноги.

– И вы специально приехали за ней сюда? – спросил Мейсон.

– Да.

– Как вы узнали, что она здесь?

– Дети ведь так неопытны. Даже когда они играют в тайну, то остаются для матери открытой книгой. Я знала, что Вероника не раз говорила о своем намерении приятельнице, называя ваш город. Поэтому для меня не составило проблемы отправиться именно сюда.

– Когда вы прибыли к нам, миссис Дэйл?

– На следующее утро после Вероники. Она добиралась на попутных, и я тоже. Но ей повезло, она приехала быстрее.

– Как вы узнали о том, что случилось? Проще говоря, зачем вы пришли ко мне?

Женщина улыбнулась:

– Я звонила в разные отели, чтобы выяснить, где остановилась Вероника. Наконец напала на «Рокевэй». Вы понимаете, мистер Мэйсон, я слежу за ней тайком. Она бы просто взбесилась, если бы узнала об этом. Но ведь она мой единственный цыпленок, и я должна знать, что у нее все в порядке.

Мейсон кивнул.

Миссис Дэйл продолжала:

– Я позвонила ей в номер. Просто хотела услышать ее голос и сразу же повесить трубку. Но она не подходила к телефону. Тогда мне пришлось обратиться к горничной. Та сказала, что, видимо, с девушкой что-то случилось, что она возвратилась в отель в сопровождении полицейского и видного адвоката, мистера Мейсона. А ведь вы действительно знамениты. Так я все и узнала. Мне ужасно неловко, но, как говорится, все хорошо, что хорошо кончается.

– Сколько ей лет? – спросил Мейсон.

– Всего восемнадцать.

– Да, она еще очень молода.

– Конечно, но она прекрасная девушка и к тому же вполне разумная, на нее можно положиться.

– Мне показалось, что ей больше, чем восемнадцать, – заметил Мейсон.

– Неужели? Но ей на самом деле всего лишь восемнадцать.

– Вы собираетесь встретиться с ней? – спросил Мейсон.

– О боже, нет! Я не хочу, чтобы она вообще знала, что я была здесь. Я просто слежу за ней, чтобы она не попала в какую-нибудь новую беду. Я думаю, что она еще слишком молода, чтобы продержаться самостоятельно. Но пока у нее все более или менее в порядке, я не хочу как-либо вмешиваться в ее дела, как-то ущемлять ее независимость.

Мейсон кивнул, а миссис Дэйл продолжала:

– Видите ли, мистер Мейсон, я думаю, что выбранный ею путь может многому научить. Я сама прошла его, и сейчас мне кажется, единственное, чего мне не хватало тогда, так это материнского глаза, чтобы вовремя прийти на помощь. Но все проходит, и не следует оплакивать несовершившееся. Не так ли, мистер Мейсон?

Адвокат еще раз кивнул.

– Ну а теперь, похоже, Вероника нашла пока свое место. Она устроилась на работу в универмаге за тридцать один доллар в неделю.

– Вы на редкость хорошо информированы, мадам, – заметил Мейсон.

– О да. Мать должна знать все. Понимаете, Вероника странная девушка. Доверчивая, как щенок, ласковая, открытая к людям, которые дружески к ней относятся. Возьмите, к примеру, горничную – ей она все рассказала, но тому полицейскому, что так нехорошо обошелся с ней… Понимаете, мистер Мейсон, она бы ему и под пыткой ничего не сказала.

– Вы пока еще остаетесь в Нью-Йорке? – спросил Мейсон.

– Нет, дома у меня свое дело. Я живу в маленьком городке в Индиане, думаю, многие, и вы тоже, о нем никогда не слыхали. Там у меня ресторан. Теперь, когда я знаю, что с Вероникой все в порядке, я отправлюсь домой. Но сначала, мистер Мейсон, мне хотелось бы оплатить ваши издержки. Не знаю, как вас и благодарить.

Мейсон слегка нахмурился, потом сказал:

– Что ж, можете оставить пятьдесят долларов, этого будет достаточно.

– Ну нет, мистер Мейсон. Вы внесли залог. Вы высокооплачиваемый адвокат, вы…

– Все это так. Но залог мне вернут, так как дело прекращено…

– Но, мистер Мейсон, просто нелепо думать, что вы будете что-то делать за пятьдесят долларов. Пятьсот долларов – вот более подходящая сумма.

– Нет, – ответил Мейсон. – При данных обстоятельствах именно пятьдесят долларов.

Миссис Дэйл открыла бумажник и извлекла чек и авторучку.

– Вы разрешите, я заполню здесь?

– Пожалуйста, – отозвалась Делла Стрит, предложив ей свое место секретаря.

Миссис Дэйл заполнила бланк чека Второго банка в Индианаполисе, указав сумму сто пятьдесят долларов, твердой рукой поставила подпись, а на оборотной стороне написала: «За услуги, связанные с делом моей дочери Вероники Дэйл».

– Вот, – помахала она чеком, – думаю, что теперь все в порядке. Так, пожалуй, будет лучше. Мне совестно согласиться на пятьдесят долларов. Пятьдесят долларов для Перри Мейсона? Нет!

Она еще раз проверила заполненный чек, затем утвердительно кивнула и передала его Делле Стрит.

Делла, ни слова не говоря, вручила чек Перри Мейсону.

– Могу я получить расписку? – спросила миссис Дэйл.

– Какую расписку? Зачем? – переспросил Мейсон.

– Я полагаю, что, по существующим правилам, я должна получить расписку, квитанцию, как мне кажется…

– Выдайте квитанцию, Делла, – обратился Мейсон к секретарю, – укажите, что мы получили чек Второго банка на сумму в сто пятьдесят долларов и что, когда этот чек будет предъявлен к оплате, деньги будут считаться платой за услуги, связанные с делом Вероники Дэйл.

Делла кивнула, заложила в машинку два экземпляра и только лишь начала печатать, как на ее столе зазвонил телефон. Она сняла трубку и молча, нахмурившись и недовольно глядя на Мейсона, несколько секунд слушала. Затем перевела взгляд на миссис Дэйл и проговорила:

– Он занят, позвоните через минутку… Да, именно через минутку… Сейчас мистер Мейсон освободится.

Повесив трубку, она черкнула несколько слов на листке бумаги и с непроницаемым видом застучала на машинке.

Когда она передала расписку для миссис Дэйл Мейсону, к ней был приколот листок бумаги:

«Звонил Эддисон, говорит, что срочно должен вас видеть. Чем-то ужасно расстроен».

Мейсон, кивнув, смял записку и выбросил ее в корзину, затем подписал квитанцию и вернул ее миссис Дэйл.

– Пожалуйста. Мне очень жаль, но я должен извиниться – меня ждет клиент.

– Понимаю, – отвечала миссис Дэйл, вставая. – Повторяю, я так признательна вам, мистер Мейсон.

– Будет хорошо, если вы оставите нам свой адрес.

– Это я уже сделала. Я оставила его там, в приемной.

– Отлично, благодарю, – ответил Мейсон, поднимаясь.

– Вы никому не скажете о моем визите?

– Вы имеете в виду Веронику?

– Ее особенно. Не хочу, чтобы девочка вообще знала, что я в городе. Еще подумает, что я шпионю за ней. Она такая гордая.

– А если сама Вероника придет ко мне и захочет заплатить за услуги?

Миссис Дэйл, на минуту задумавшись, ответила:

– Скажите, что счет уже оплачен одним ее другом, больше ничего не объясняйте. А теперь, мистер Мейсон, прощайте, я не вправе больше отнимать у вас время.

Она с улыбкой поклонилась ему, кивнула Делле Стрит и выплыла из комнаты.

– Эта дама сумела за короткое время многое узнать, Делла. Ей бы работать у Пола Дрейка, – заметил Мейсон.

– Мне кажется, вся ее информация получена от гостиничной горничной, – отозвалась Делла. – Соединить вас с Эддисоном?

Мейсон кивнул.

Делла набрала номер.

– Он на проводе, мистер Мейсон.

– Вы звонили мне, мистер Эддисон? – спросил Мейсон.

– Да. Мне немедленно надо вас видеть. Сейчас же.

– Вы не можете объяснить, что случилось?

– Не по телефону. Я должен лично видеть вас. Но это срочно, а мне не хочется дожидаться очереди у вас в приемной.

– Что ж, раз так, проходите прямо ко мне, – согласился Мейсон. – Кстати, дело, связанное с вашей приятельницей Вероникой Дэйл, получило интересное развитие.

– Проклятье, Мейсон, – заорал в трубку Эддисон, – не называйте ее моей приятельницей!

– Ах, это уже не так?

– Нет! – выкрикнул Эддисон. – Я сейчас приеду и требую, чтобы вы были на месте. – Он с силой шмякнул трубкой, даже не попрощавшись.

Глава 4

Еще одна сотрудница Мейсона, Герти, молодая девушка, обслуживавшая телефонную линию в приемной и встречавшая там посетителей, вошла в его кабинет.

– Понимаете, мистер Мейсон, – голос ее понизился почти до шепота, – там, в приемной, мистер Эддисон, он буквально рвет и мечет.

Мэйсон улыбнулся:

– В девяноста девяти случаях из ста он привык, что ждать себя заставляет он. Но сейчас пусть немного посидит, успокоится.

– Он не хочет сидеть, мистер Мейсон. Шагает по приемной туда-сюда, как тигр. Требует немедленно принять его.

– Продержите его еще пару минут. Просто из принципа. Потом пусть войдет.

Когда Джон Эддисон вошел в кабинет, он был не похож на себя. Куда девались его осанка и важность, ранее с первого взгляда позволявшие судить о его значительном и прочном положении в обществе. Сейчас он торопливо, ссутулившись, просеменил в кабинет Мейсона.

Эддисон был коренастым, широкогрудым человеком, всегда тщательно следившим за своей внешностью и одеждой, умевшим вести себя в любом обществе; теперь владелец большого универмага явно чувствовал себя не в своей тарелке, оказавшись в роли посетителя.

– Добрый день, Эддисон, – приветствовал его Мейсон, выйдя из-за стола и протягивая ему руку.

Энергично пожав ее, Эддисон не стал тратить время на обмен любезностями.

– Присаживайтесь, – пригласил Мейсон, – и рассказывайте.

Эддисон взглянул на Деллу.

– Это мой секретарь, Делла Стрит. Она присутствует при всех моих разговорах с посетителями, делает записи и ведет все дела. Ей можно полностью доверять.

– Теперь я никому не хочу доверять, – заявил Эддисон, – я уже поплатился за свою доверчивость.

Мейсон лишь улыбнулся и сел за стол, ожидая продолжения разговора.

Эддисон все еще молчал. Наконец он решил уступить и согласиться с присутствием Деллы.

– Ну хорошо, пусть будет по-вашему. Каждый ведет дела, как считает нужным.

Делла Стрит сидела, положив карандаш на открытую страницу блокнота.

– Ну, так в чем же дело? – осведомился адвокат.

– Меня шантажируют, Мейсон.

– Кто? Каким образом? С какой целью?

– Человек, о котором я раньше ничего не слышал, некто Дундас. Джордж Виттли Дундас.

– Джордж Дундас, вы говорите? Полагаю, что мать назвала его Джорджем в честь Джорджа Вашингтона, надеясь, что это имя поможет ему стать еще одним выдающимся вождем нации. Но он предпочел заняться шантажом.

– Нет, – возразил Эддисон, не приняв его шутки, – насколько мне известно, его зовут Джордж Виттли Дундас. Таким именем он подписался под заметкой в газете. Эту заметку я принес специально для вас.

Наманикюренные пальцы Эддисона дрожали, когда он доставал бумажник и извлекал из него эту вырезку.

– Ясно, – заметил Мейсон, пробегая глазами заметку. – Здесь полно плохо замаскированных намеков. Вот хотя бы: «Кто та молодая женщина, что бродила ночью с другом семьи? Знает ли ее муженек о той консультации, которую она получила у адвоката?» – Мейсон оторвал взгляд от заметки и продолжал: – Обычная бульварная стряпня. Нельзя понять, правда это или нет. А молодая женщина может быть лишь плодом воображения Джорджа Дундаса. Имени-то ее он не называет. Так что, собственно, этот Дундас хочет от вас?

– С самим Дундасом я не говорил. Я говорил с человеком, который представился как Эрик Хенсел. Он сказал, что он репортер и поставляет Дундасу факты для его газеты. Так вот теперь он раскопал какие-то факты против меня.

– Они все хорошо продумали, – заметил Мейсон. – Против Дундаса нельзя выдвинуть никакого обвинения, а свое сотрудничество с Хенселом он может просто отрицать.

– Да, да, возможно, и так, – нервно заметил Эддисон, – но мне наплевать на всю эту механику, главное, что это чистейший шантаж, связанный с той историей с Вероникой.

– Расскажите подробнее, – попросил Мейсон.

Эддисон положил ногу на ногу и поерзал на стуле, принимая удобную позу.

– Проклятье! Просто не знаю, с чего начать.

– С вашего знакомства с Вероникой, – посоветовал Мейсон.

Эддисон выглядел удивленным.

– Откуда вы взяли, что именно ее имеет в виду газетная заметка?

Мейсон лишь молча улыбнулся.

– Ну хорошо, – согласился Эддисон, – можно начать с этого. Это было в четверг, примерно часов в девять вечера. Я ехал домой из пригорода. Когда я увидел ее, она стояла на обочине шоссе с маленьким чемоданчиком в руках. Она не голосовала водителям, но было видно, что она хочет, чтобы ее подвезли.

– И вы остановились?

– Сначала нет, обычно я не беру в свою машину незнакомых. Я проехал мимо, но тут увидел, какая она юная и хорошенькая, и решил, что не могу оставить ее в таком месте, где какой-нибудь сомнительный тип может подобрать ее и воспользоваться случаем… Поэтому я затормозил и подъехал к ней.

– Она оценила вашу любезность?

– Да, начала меня благодарить.

– Продолжайте.

– Естественно, когда сажаешь в машину такую молоденькую и явно неопытную девушку, обязательно завязывается разговор.

– Ближе к фактам, пожалуйста, – попросил Мейсон.

– Сначала она держалась несколько скованно. Но потом это прошло. Я сказал, что гожусь ей в отцы…

– Несомненно, – заметил Мейсон.

– Что?

– Ничего, продолжайте.

– Вскоре она прониклась ко мне полным доверием и поведала свою историю. У нее очень добрая мама, она очень любит ее. Но дочь просто устала от скуки маленького городка, где она жила; казалось, ей никогда не вырваться из рутины такой жизни.

– Что же у нее была за жизнь?