Дело о девушке с календаря Гарднер Эрл

Глава 8

Мейсон задумчиво набрал номер телефона Беатрис Корнелл.

– Это Перри Мейсон, – сообщил он, услышав в трубке ее голос. – Скажите, вы хорошо знаете Дон Меннинг?

– Не слишком.

– Она может солгать?

– В чем?

– В описании обстоятельств, связанных с убийством.

– Вы имеете в виду, если она в нем замешана?

– Да.

– Конечно может. А кто же будет говорить правду?

– Что она вообще собой представляет?

– Милая.

– Что вы имеете в виду под этим словом?

– Именно то, что она милая.

– Любовники у нее есть?

– Черт возьми, она же нормальный человек!

– Вы регистрируете все визиты?

– Да.

– Сколько было времени, когда раздался звонок с улицы в вашу квартиру, но никто не пришел?

– Не могу вам сказать. Такие вещи я не записываю, но думаю, что было около десяти.

– Помните, я звонил вам по поводу автомобильной катастрофы, а вы сказали, что не попадали в аварию?

– Да.

– У вас записано время, когда состоялся этот разговор?

– Конечно. Я регистрирую все телефонные разговоры.

– И время?

– И время, – ответила она. – Кроме того, у меня есть магнитофон, и, когда раздается телефонный звонок, я смотрю на часы, записываю время, показания счетчика пленки, включаю магнитофон и только тогда снимаю трубку.

– И к какому разряду вы отнесли тот мой звонок?

– Я отметила его как звонок по личному делу.

– Но беседа сохранилась?

– Да.

– Я имею в виду запись на пленке.

– И я то же самое.

– Время указано?

– Пока мы разговариваем, мистер Мейсон, – сказала Беатрис Корнелл, – я роюсь в бумагах. Дайте мне еще минутку, и я найду нужную.

– А наша теперешняя беседа тоже записывается на пленку? – засмеялся Мейсон.

– Тоже. Ну вот, мистер Мейсон, позвонили вы мне тогда в десять часов двадцать минут.

– Огромное спасибо. Постарайтесь сохранить эту запись. Она может понадобиться.

– Я ничего не выбрасываю, – заверила женщина. – К тому же весь наш теперешний разговор записан на пленку. В любой момент можно прослушать ее и узнать время, которое я вам назвала.

– Прекрасно, еще раз большое спасибо.

Он повесил трубку и тут же набрал номер своей конторы.

– Алло, Герти? Нет ли там поблизости Деллы?

– Нет, – послышался голос в трубке. – Вы же сами дали ей отгул за вчерашнюю переработку.

– Да, конечно. Но она не заходила?

– Нет.

– Кто-нибудь меня спрашивал?

– Очень многие.

– В конторе кто-нибудь есть?

– Да.

– Ждет меня?

– Да.

– Какое-нибудь официальное лицо?

– Не думаю. Он говорит, что его зовут Анслей, Джордж Анслей, и что вы ему утром звонили.

В голосе Мейсона послышалось волнение:

– Отведите его в мой кабинет, Герти, закройте дверь на ключ и никого туда не пускайте. Пусть он дожидается меня. Я уже еду.

Оставив свою машину на стоянке около кафе, Мейсон кинулся в проходящее такси. В конторе он быстро прошел по коридору и открыл ключом дверь кабинета. Джордж Анслей сидел в большом мягком кресле и читал газету.

– Хелло, мистер Мейсон, – поздоровался он. – Как я рад, что вы наконец появились. Какие новости?

– Вы спрашиваете у меня? – удивился адвокат.

Анслей поднял брови:

– А что случилось?

– Почему вас целый день невозможно было найти? – ответил Мейсон вопросом на вопрос.

– Вовсе не целый день. Я появлялся у себя около двух часов дня и… увидел газеты.

– И только тогда впервые узнали об этом?

Анслей кивнул.

– Ну вот что, – начал Мейсон. – Я хочу знать о вашей беседе с Борденом все до самых мельчайших деталей, вплоть до конкретных слов. Меня также интересует, не ездили ли вы к Бордену еще раз после того, как мы расстались.

Анслей выпрямился в кресле.

– Не ездил ли я еще раз к Бордену?!

Мейсон кивнул.

– Господи! Вы хотите сказать, что кто-то мог подумать, будто я вернулся туда и…

– А почему бы и нет? Инспектора по строительству и монтажу не давали вам вздохнуть. Вам посоветовали сходить к Меридиту Бордену. Борден – нечестный политик. Он был достаточно умен, чтобы не иметь своей конторы, и действовал по принципу «с глазу на глаз». Ему было материально выгодно заставить вас обратиться к нему. И при вашей неопытности вам должно было прийти в голову, что все неприятности – дело рук Бордена: именно он вынуждал вас обратиться к нему.

– Конечно, это его рук дело, – согласился Анслей. – Так он и работал.

– У вас есть оружие?

– Нет.

– Где ваша машина?

– На стоянке.

– Пойдемте, заглянем в отделение для перчаток.

– Зачем?

– В поисках доказательств.

– Каких?

– Любых, – ответил Мейсон. – Я хочу проверить.

Адвокат открыл дверь и решительно двинулся по коридору, Анслей за ним. Они спустились в лифте и прошли к стоянке. Анслей достал связку ключей, всунул один в замок отделения для перчаток, повернул его и вдруг нахмурился:

– Подождите-ка, здесь что-то не так.

– Вы закрываете замок, – заметил Мейсон.

– Но в другую сторону он не поворачивается.

– А может, он не был закрыт?

Анслей повернул ключ в другую сторону и неуверенно ответил:

– Наверное, не был. Обычно я всегда его закрываю. Должно быть, я открыл его вчера ночью и от волнения забыл закрыть.

– Давайте посмотрим, – предложил Мейсон.

– О боже! – вдруг воскликнул Анслей. – Здесь же пистолет!

Анслей только хотел достать оружие, как Мейсон рывком перехватил его руку.

– Закройте отделение, – приказал он.

– Но… но ведь там пистолет, из вороненой стали.

– Закройте отделение, – повторил Мейсон.

Внезапно голос позади них произнес:

– Не возражаете, если я тоже взгляну?

Мейсон резко обернулся и увидел лейтенанта Трэгга. Тот, показав Анслею чехольчик с золотым значком и назвав себя, сунул руку внутрь отделения для перчаток и вытащил оттуда пистолет.

– Ваш? – спросил он Анслея.

– Нет. Я никогда не видел его.

– Ну что ж, – сказал Трэгг, – пожалуй, самое правильное будет взять этот пистолет на экспертизу. Вы знаете, ведь Борден убит как раз из «кольта» тридцать восьмого калибра.

– Но ведь это не значит, что он убит именно из этого пистолета, – ответил Анслей.

– Конечно, я не имею в виду именно ваш пистолет, но тем не менее мы его возьмем. Пусть с ним сначала побалуются наши баллисты, а затем вам выдадут письменное удостоверение в том, что вы чисты, как новорожденный младенец. А теперь пойдемте со мной и ни о чем не беспокойтесь.

– Но я же вам сказал, что это не мой пистолет.

– О, конечно, я понимаю. Просто он решил полежать в вашей машине, потому что ему больше некуда деться. Ну хватит, нужно ехать, а там послушаем, что скажут по поводу пистолета баллисты.

– Мистер Мейсон поедет с нами? – спросил Анслей.

– Нет, – усмехнулся Трэгг. – Он был сегодня очень занят, целый день отсутствовал, и в конторе у него скопилась масса неотложных дел. Да и к чему нам беспокоить мистера Мейсона? Разве у вас есть какие-то основания настаивать на том, чтобы с вами был адвокат?

– Конечно, нет.

– Я так и думал. А теперь, если не возражаете, возьмем пистолет и поедем в управление. Вероятно, будет лучше поехать на вашей машине. Может быть, наши ребята захотят взглянуть и на нее, а вам задать кое-какие вопросы, например когда вы в последний раз видели Меридита Бордена и тому подобное. Знаете, обычная процедура… О’кей, Перри, мы еще увидимся. Очень жаль, что приходится доставлять вашему клиенту столько неудобств, но вы-то знаете наши порядки.

– Да уж, знаю, – сухо ответил Мейсон, в то время как Трэгг буквально втолкнул Анслея в его автомобиль.

Глава 9

Судья Эрвуд занял свое место, и секретарь махнул в зал рукой, давая знать, что присутствующие могут сесть.

– Слушается дело «Народ против Джорджа Анслея». Предварительное слушание.

– Защита готова, – сказал Мейсон.

– Обвинение готово, – произнес вслед за ним Сэм Дру, один из помощников Гамильтона Бергера, главного прокурора-обвинителя в суде.

– Приступайте, – приказал судья Эрвуд.

Сэм Дру встал:

– Мне кажется, будет лучше сначала разъяснить сложившуюся ситуацию. Данное заседание является предварительным слушанием. Поэтому обвинение открыто заявляет, что в настоящий момент не намерено предавать огласке все имеющиеся у нас доказательства, равно как не намерено доказывать вину подсудимого в предумышленном убийстве. В задачу обвинения входит доказать, что убийство было совершено и есть достаточно оснований полагать, что его совершил обвиняемый. Из этого мы и будем исходить, и, насколько мы понимаем, это единственная цель предварительного слушания.

– Правильно, – согласился судья Эрвуд. – Суду известно, что некоторые адвокаты имеют ошибочное понятие о том, как вести предварительное слушание. Поэтому я тоже хочу подчеркнуть, что на этом заседании мы не собираемся судить обвиняемого, более того, мы не будем его судить даже в том случае, если обвинение полностью докажет его вину. На предварительном слушании от обвинения требуется только одно: доказать, что было совершено преступление и есть резонные основания полагать, что его совершил обвиняемый. Суд ограничивается лишь этой задачей и твердо намерен не допускать никаких отступлений от нее. Вам понятно, джентльмены?

– Вполне, ваша честь, – бодро ответил Мейсон.

– Совершенно ясно, – сказал Сэм Дру.

– Обвинение может вызывать свидетелей.

Первым давал показания топограф, который предъявил чертеж владения Бордена и объяснил его местоположение. Заодно были показаны карта города с окрестностями и, в частности, расположение клуба «Золотая сова».

– Суд способен, если нужно, сам разобраться в картах, – заметил Эрвуд. – Не стоит занимать время суда несущественными подробностями. Вы будете допрашивать этого свидетеля, мистер Мейсон?

– Нет, ваша честь.

– Очень хорошо. Свидетель свободен. Вызывайте следующего.

Следующим свидетелем обвинения была Марианна Фремонт. Она показала, что в течение нескольких лет вела хозяйство Меридита Бордена. Ее выходным днем был понедельник, потому что в воскресенье она уставала, так как в этот день у Бордена часто бывали гости. Утром девятого числа, во вторник, приехав на работу, она обнаружила, что ворота закрыты на замок, а значит, Меридит Борден еще не вставал. Так уже случалось, поэтому Фремонт включила электросистему, нажала кнопку, и ворота раздвинулись. Домоправительница въехала на территорию и поставила машину в обычном месте, на заднем дворе.

– Что вы сделали потом? – спросил Дру.

– Пошла к дому, открыла дверь своим ключом и вошла.

– Вы увидели что-нибудь необычное?

– Тогда нет, сэр.

– Дальше.

– Я приготовила мистеру Бордену еду и пошла в его спальню сказать, что завтрак готов. Иногда он надевал халат и сам выходил завтракать, иногда просил, чтобы я принесла завтрак ему в постель.

– И тогда вы заметили нечто необычное?

– Да.

– Что?

– В спальне никого не было.

– Как вы поступили?

– Поискала, не оставил ли он мне записку. Обычно, если он вечером уезжал и знал, что до утра не вернется, то оставлял записку, в которой писал, когда его ждать.

– Записка всегда лежала в определенном месте?

– Да.

– В то утро вы нашли ее?

– Нет, сэр.

– Так. Расскажите нам, что случилось дальше.

– Ну, после того как я обнаружила, что мистер Борден в эту ночь не спал в своей кровати, я сначала обыскала весь дом.

– Минутку, – прервал Дру свидетельницу. – То, что он не ложился в кровать, лишь ваше умозаключение, и, хотя предварительное слушание – это не суд присяжных, тем не менее лучше придерживаться правил. Что вы имели в виду, сказав, что в кровати никто не спал?

– Его постель была убрана. Сам он этого не делал.

– Продолжайте.

– Тогда я начала осматривать весь дом и вошла в студию.

– Что это за студия?

– Комната, где он занимался фотографированием.

– Можете вы описать ее?

– Ну, это комната как комната. К ней ведут несколько ступенек наверх. С той стороны, которая выходит на север, окно с матовым стеклом. И всюду множество электророзеток для прожекторов или ламп.

– Мистер Борден часто пользовался этой комнатой?

– О да, очень часто. Он был фотографом и любил снимать, особенно людей.

– Войдя в эту комнату, что вы обнаружили?

– Я нашла мистера Бордена распростертым на полу с пулевой раной в груди…

– Стоп, стоп! Вы же не знаете, что это была именно пулевая рана, – прервал ее Дру. – Вы увидели что-то, что привлекло ваш взгляд к груди лежащего?

– Да, очень много крови, которая вытекала из дырки в груди.

– Мистер Борден был мертв?

– Да, он был твердым, как доска.

– И что вы сделали?

– Я позвонила в полицию.

– У меня все, – сказал Дру.

– Вы будете допрашивать? – спросил Мейсона судья.

– Я хотел бы, – начал Мейсон, обращаясь к свидетельнице, – чтобы вы подробнее описали фотостудию.

– Хорошо. Из студии можно пройти в темную комнату. Я еще не говорила про фотоаппарат, которым Борден снимал людей. Он стоит на стойке вроде тележки, которую можно двигать в разные стороны. Еще там множество специальных занавесов – такие широкие большие полотнища на роликах, а на них всякие картинки для заднего плана, как будто снимаешься на пляже, в горах или еще где-нибудь.

– Можете вы рассказать, как лежал мистер Борден?

– Он лежал на спине… Это трудно описать. Он уже застыл, и поза его казалась неестественной.

– У нас есть снимок, сделанный полицейским фотографом, – заметил Дру.

– Предлагаю предъявить его в качестве одного из доказательств, и тогда отпадет необходимость в дальнейшем допросе этого свидетеля, – сказал Мейсон.

Дру предъявил суду снимок, а копии вручил Мейсону и секретарю суда.

– Эта фотография будет фигурировать в доказательствах, – заверил Эрвуд. – Обвинитель, вызывайте вашего следующего свидетеля.

– Офицер Гордон С. Гиббс, – назвал Дру.

Гиббс вышел вперед.

– Вы офицер полиции и работаете в столичном управлении, не так ли?

– Так, сэр.

– Во вторник, девятого числа, вы заходили в квартиру, арендуемую обвиняемым?