Дело о дневнике загорающей Гарднер Эрл

7

Мейсон подъехал к автозаправочной станции и позвонил Полу Дрейку.

— Как дела? — спросил детектив.

— Не очень.

— Сколько еще тебе надо времени? Я…

— Пусть Мунди немедленно заявляет в полицию, — ответил адвокат. — Он может сказать, что позвонил тебе с отчетом, а ты сообщил ему, что Баллард мертв, и он, впервые осознав важность увиденного, сразу же стал набирать номер полицейского Управления.

— Прекрасно, — в голосе Дрейка чувствовалось облегчение. — Сейчас пошлю к Мунди оперативника, чтобы передать указания.

— И вот еще что. Я…

— Секундочку, Перри, — перебил Дрейк. — Мой ночной оператор машет у меня перед носом какой-то запиской.

— Посмотри, что там такое.

Последовало молчание, потом Мейсон услышал какой-то неразборчивый возглас Дрейка.

— Что там, Пол?

— Автозаправочная станция Балларда находится на пересечении Флоссман-авеню и Десятой улицей?

— Да, и что?

— Она работает всю ночь.

— Верно.

— Полиция была там, чтобы выяснить, когда Баллард ушел домой. Они разговаривали с одним из работников и увидели машину Балларда — она поставлена на ремонт. Он собирался вызывать такси, потому что у него было много наличных и он не хотел рисковать на автобусе, да и идти от остановки до дома ему далеко. Работник сказал, что ты приехал на станцию, разговаривал с Баллардом, а потом повез его домой.

— Работник узнал меня?

— Да.

— Это несколько осложняет дело.

— Осложняет дело! — воскликнул Дрейк. — Боже, Перри, ты хочешь сказать, что это правда? Ты…

— Я хочу сказать, что было бы прекрасно, если Мунди именно сейчас позвонит в полицию и сообщит им то, что видел. Где Арлен Дюваль? Она появилась у трейлера?

— Очевидно, нет. Мои парни ждут там, да и полицейские не оставляют дежурство. Но, явно, только мы пока знаем, что ее нет в трейлере. Те ребята, похоже, считают, что она так и не выходила из него. Они решили там заночевать.

— Как ей удалось выбраться?

— Понятия не имею. Очень здорово сработано. Если бы мой парень случайно ее не заметил…

— Он абсолютно уверен, что это Арлен Дюваль?

— Да.

— Ладно, пусть Мунди звонит в полицию и сообщает им все, что видел.

— Но, Перри, ты-то сам что собираешься делать?

— Постараюсь не выделяться, пока все не остынут. Я сам свяжусь с тобой.

— Перри, что на самом деле случилось? Ты отвез Балларда домой?

— Конечно, отвез.

— Тогда его убили сразу же после того, как ты ушел, если только…

— Что если только?

Дрейк постарался придать своему голосу шутливый тон, но у него это плохо получилось:

— Если только не ты убил его, Перри.

— Это мысль. Только, пожалуйста, не сообщай ее в полицию.

— Не беспокойся.

Мейсон повесил трубку.

Адвокат выехал на шоссе, ведущем в Санта-Ану. Несмотря на поздний час, движение было оживленным.

Он остановился у ночной аптеки только во втором часу ночи, пролистал телефонный справочник и нашел номер доктора Холмана Б. Кандлера.

В справочнике значилось два номера: приемная и ночной дежурный.

Мейсон позвонил ночному дежурному.

Через несколько секунд ответил женский голос.

— Миссис Кандлер? — спросил Мейсон.

— Нет. Вы звоните доктору Кандлеру?

— Да.

— Пожалуйста, объясните мне, что случилось. Какие у вас симптомы?

— Я не болен. Меня зовут Перри Мейсон. Я хотел бы встретиться с ним по поводу Арлен Дюваль. Это важно.

На другом конце провода на какое-то мгновение замолчали, потом официальный голос спросил:

— Где вы сейчас находитесь, мистер Мейсон?

— На подъезде к городу.

— У вас есть адрес кабинета доктора Кандлера?

— Тот, что в телефонном справочнике.

— Поезжайте туда. Я свяжусь с доктором Кандлером. Он встретится с вами там. Если вы подъедете раньше него, поставьте машину и подождите пожалуйста. Он будет через несколько минут.

На другом конце провода повесили трубку.

Мейсон спросил у служащего аптеки, как добраться до нужного ему места, затем выпил чашечку кофе, а после этого поехал искать дом, где располагался кабинет доктора Кандлера. Это оказалось одноэтажное здание, одну часть которого занимал доктор Кандлер, а в другой разместились окулист и дантист.

Мейсон вышел из машины, как раз когда доктор Кандлер вставлял ключ в дверь.

— Добрый вечер, доктор. Я — Перри Мейсон.

Доктор резко повернулся, по его движению сразу же стало понятно, что он возбужден и обладает быстрой реакцией.

— Извините, что напугал вас, — Мейсон протянул руку.

Доктор Кандлер крепко пожал ее.

— Я особо не испугался.

— Но вы так резко дернулись.

Доктор Кандлер рассмеялся.

— Я в молодости занимался боксом. Реакция не пропала, хотя я уже много лет не выхожу на ринг.

— Любитель? — поинтересовался Мейсон.

— Участвовал в межуниверситетских турнирах. Был чемпионом в полутяжелом весе. У меня высокий рост, я хорошо держал форму и всегда отличался прекрасной реакцией. Проходите, пожалуйста, мистер Мейсон. Я как раз хотел встретиться с вами. Даже думал попросить вас подождать в конторе, пока я туда не доеду, когда вы звонили насчет Арлен. Она получила трейлер назад?

— Да, он уже давно у нее. Но после этого произошли еще кое-какие события.

— Сейчас устроимся поудобнее и вы мне все расскажете.

Доктор Кандлер пошел вперед по длинному коридору.

— К сожалению, в подобных заведениях атмосфера всегда наполнена аурой человеческих страданий, — виновато заметил он. — У меня специально установлен кондиционер, но иногда создается ощущение, что какие-то физические частицы оседают на стенах. Слишком много больных людей. Не ожидали услышать такое от врача?

— Почему бы и нет?

— Считается, что мы не подвержены психическим воздействиям. Мы — материалисты. Но я думаю, что ни один врач не добивается успеха, если не обращает внимания и не учитывает ряд моментов, о которых ни слова не сказано в медицинской литературе. Садитесь, мистер Мейсон.

По внешнему виду доктора Кандлера было заметно, что одевался он наспех. Он опустился на большой вращающийся стул и внимательно посмотрел на Мейсона взглядом человека, привыкшего оценивать других.

— Я думаю, вы знаете мою репутацию и понимаете, что я не стал бы домогаться встречи с вами в такой поздний час, если бы не требовала необходимость.

Доктор Кандлер кивнул.

— Насколько мне известно, вы в дружеских отношениях с Арлен Дюваль? — спросил адвокат.

Доктор снова кивнул.

— Я представляю Арлен Дюваль.

— Правда?

— Что вы хотите сказать?

— Если я все правильно понял, вы согласились представлять ее только в том случае, если она невиновна. Если же она окажется замешанной в краже, вы, ни минуты не колеблясь, сдадите ее властям, а вознаграждение за помощь в розыске денег составит ваш гонорар.

— Все правильно, — подтвердил Мейсон. Его взгляд внезапно стал жестким. — Вы возражаете против такой постановки вопроса?

— Ни в коей мере. Вашей привилегией является достижение любого приемлемого для вас соглашения с клиентом, но ваши условия — это не совсем то, как если бы вы представляли ее искренне и от всего сердца.

— Я именно так и буду ее представлять, если она невиновна, — ответил адвокат.

— Но, предположим, вы придете к заключению, что она виновна?

— Тогда, как я ей объяснил, я сдам ее властям и помогу им вернуть деньги.

— Поймите, что я хочу сказать, — продолжал доктор Кандлер. — Предположим, она на самом деле невиновна, но какие-то косвенные улики заставят вас считать, что она виновна. Тогда вы повернетесь против нее.

— Я думаю, вы можете доверять моей порядочности и осторожности в этом вопросе. Я не собираюсь сразу же делать никаких выводов.

— Сразу же делать выводы вы, естественно, не будете, но вполне возможно, что вы придете к ложному заключению.

— Вы считаете ее невиновной?

— Поставлю на это свою жизнь, — заявил доктор Кандлер.

— Я могу спросить вас о характере ваших взаимоотношений?

— Я — друг.

— А романтический элемент присутствует?

Доктор Кандлер почесал подбородок.

— Я встал среди ночи и примчался сюда совсем не для того, чтобы вы подвергали меня допросу. Вы можете принимать как должное, что у меня очень глубокие чувства к Арлен Дюваль. Я считаю себя очень близким другом ее отца. Я думаю, что ему здорово не повезло.

— Вы уверены в его невиновности?

— Конечно, — с чувством ответил доктор Кандлер. — Из него сделали козла отпущения, потому что полиция и представители страховой компании не могли взвалить вину ни на кого другого.

— Но у него нашли украденные деньги.

— Это они так утверждают. Однако, вспомните, что они обнаружили купюры только какое-то время спустя после кражи. Очевидно, преступление было совершено кем-то из работников банка, который имел доступ к погашенным чекам. Тот же работник банка мог добраться и до бумажника Колтона Дюваля и подложить туда несколько украденных купюр.

— Это, конечно, идея, — согласился Мейсон.

— Которая должна была прийти вам в голову, — съязвил доктор Кандлер.

— А она уже приходила, — ответил Мейсон. — Только я пока не делал никаких выводов.

— И продолжайте пока не делать.

Мейсон улыбнулся.

— Я сейчас нахожусь здесь, доктор, потому что в настоящий момент готов разделить вашу точку зрения. Но у Арлен Дюваль есть деньги. Откуда она их берет? Вы ее финансируете?

— Нет, но кто-то определенно это делает.

— Кто?

— Не знаю. Хотел бы знать.

— А она вам не говорила?

— Арлен Дюваль мне полностью доверяет, — сказал доктор Кандлер. — Я прекрасно понимаю ее и в курсе происходящего, но вопрос финансирования — единственный, по которому она не дала мне никаких объяснений. Она обещала тому человеку, что никому не откроет, где он.

— Почему он не хочет, чтобы вы знали, кто он?

— Не могу вам ответить. Она сообщила, что до девяти тридцати завтрашнего утра должна заплатить вам предварительный гонорар. Я уверен, что она это сделает, но источник, откуда поступают деньги, я назвать не в состоянии, потому что просто не знаю, от кого она их получает.

— Но вы знаете, что кто-то дает их ей?

— Да.

— В этом она вам призналась?

— Да.

— А почему тот человек дает ей деньги?

— На этот вопрос я вам отвечу, но это только мои догадки. Я думаю, что стратегия здесь выбрана неправильная. Тот человек не может допустить, чтобы его имя было втянуто в дело. Очевидно, он как и я абсолютно уверен в невиновности Колтона П. Дюваля. Он хочет, чтобы Дюваль вышел из тюрьмы. До тех пор, пока власти считают, что деньги спрятаны где-то Дювалем и он не признается, где именно, они его не выпустят. Однако, если власти прийдут к выводу, что их раскопала дочь Дюваля — а вы должны помнить, что они не сомневаются в виновности Дюваля — и увидят, что она их тратит, то у них не останется оснований держать отца в тюрьме. При таких обстоятельствах они решат, что, выйдя на свободу, Дюваль придет к какому-то соглашению с дочерью — может, дружескому, может, нет. Тогда они смогут найти деньги у Дюваля и заставить отчитаться, где и каким образом он получил их, а затем засадить его обратно в тюрьму. Они могут даже предъявить обвинение Арлен, как соучастнице после события преступления. Именно так, видимо, и рассуждает тот неизвестный, финансирующий Арлен. Он придумал приманку, которая, как он надеется, приведет к условно-досрочному освобождению Дюваля.

— Я не согласен с подобными рассуждениями, — заявил Мейсон.

— Я тоже. Только осел может так думать. Цель благородная, но средства для ее достижения выбраны неверные. Я пытался доказать это Арлен. Однако, она дала слово своему таинственному другу и должна выполнять его указания в течение полутора лет.

— Вы верите ее объяснениям? — спросил Мейсон.

— Да. Я верю тому, что говорит Арлен.

— Если бы вы услышали подобную теорию от кого-то, кому вы не испытываете такого доверия, как Арлен, и в котором не присутствует никакого романтического интереса, вы бы посчитали услышанное полным абсурдом, не так ли?

— Возможно.

— У вас есть какие-нибудь догадки насчет того, кто именно финансирует Арлен?

— Думаю, что кто-то из руководства банка.

— Тот, кто организовал кражу? Его начала мучить совесть, потому что Дюваля сделали козлом отпущения?

— Такая мысль мне приходила, — признался доктор Кандлер, — причем много раз. Однако, я бы сказал, что таинственный благодетель — если его можно так назвать — это Эдвард Б. Марлоу, президент банка.

— Почему он?

— Он очень богат, но у него есть совесть. Я думаю, что теперь у него возникли сомнения относительно виновности Дюваля. Однако, он не может позволить втянуть свое имя в это дело. Он обладает большой властью, поэтому спокойно может давать Арлен деньги и декларировать их, как подарок, платить с них налог на дарение и проследить, чтобы налоговые органы держали эту информацию в секрете. До сих пор представители налоговой службы не участвовали в деле и никак не помогали, не предоставляя полиции никакой информации. То есть это означает, что за спиной Арлен стоит человек, обладающий большим влиянием.

— Что-нибудь еще? — спросил Мейсон. — У вас есть еще какие-нибудь догадки?

Доктор Кандлер снова почесал подбородок. Казалось, что, чувствуя пальцами щетину, он раздумывает, бриться ли ему перед тем, как лечь спать, или подождать до утра.

— Итак? — подбодрил его Мейсон.

Кандлер медленно покачал головой.

— Нет, мистер Мейсон. Пожалуй, я открыл вам все, что могу на сегодняшний день.

— Вы знаете, где сейчас находится Арлен Дюваль?

— Нет. То есть я знаю, что она в своем трейлере, но не знаю точного местонахождения прицепа.

— Ее нет в нем.

На лице доктора Кандлера отразилось удивление.

— Вы уверены?

— Уверены детективы, которые следили за ней.

— Вы наняли детективов, чтобы следить за Арлен? — спросил доктор Кандлер резким тоном.

— Я нанял людей, чтобы наблюдать за другими людьми, предположительно из полиции, которые стараются не выпускать ее из вида.

— Понятно.

— Вы знаете Джордана Л. Балларда?