Ролана. Волчьей тропой Милованова Марина

Понимая, что охотник не оставит ее в покое, она одним движением вскочила на ноги и зашагала обратно к каравану. Тем более что воины, оставшиеся в кустарнике, уже вернулись, неся с собой оружие убитых. К аньято, разумеется, никто прикоснуться не осмелился, пришлось идти самой. Нападавших оказалось всего семеро, и, поскольку кинжалы метались наугад, в некоторых трупах торчало сразу несколько.

Охотник проводил ее задумчивым взглядом и вновь уставился на небо. Перемена убеждений — довольно непривычное чувство, особенно закоренелых и имеющих под собой весьма реальные основания. Девчонка, будь она неладна, уже в который раз с легкостью устраивала бардак в его голове и совершенно об этом не догадывалась.

После нападения идея с переправой казалась Дамиру уже не настолько привлекательной, а после замечания охотника, что на противоположном берегу может поджидать очередная засада, он и вовсе сник. Не обрадовало даже пополнение оружейных запасов несколькими тяжелыми двуручниками и четырьмя арбалетами. Сбросив тела убитых в реку, они поднялись вверх по течению, подальше от изрубленного кустарника, и расположились на ночлег. Сама по себе идея была безумна, поскольку уснуть под аккомпанемент ревущей реки мог только глухой, но спорить с Дамиром никто не захотел. Он даже не стал дожидаться ужина: как только развели первый костер, расстелил одеяло и уснул, едва успев принять горизонтальное положение.

— Нервничает! — во время ужина негромко пояснил охотник. — Перевал уже близко, а нервишки, несмотря на внешнее спокойствие, далеко не железные. Вот и пошаливают.

Ролана привычно поставила полупустую тарелку перед псом и внимательно посмотрела на него.

— Откуда знаешь, что перевал близко?

— Хочешь, покажу кое-что интересное? — прищурился охотник.

Она молча отрицательно мотнула головой. Любопытство в ней сейчас молчало, убаюканное теплом костра. Проигнорировав ее ответ, он поднялся и протянул руку:

— Пойдем!

Досадливо вздохнув, Ролана встала на ноги, нарочно не воспользовавшись его помощью. Иронично усмехнувшись в ответ на столь показную самостоятельность, Илмар направился вдоль берега по течению. Очень скоро их обступила непроглядная темнота. Ролана обеспокоенно обернулась.

— Мы не должны уходить далеко и надолго. Там остался Дамир!

— И что с того? — резко отозвался провожатый, не сбавляя уверенного быстрого шага. — Он не малое дитя, к тому же остался не один, а под охраной своих воинов. А впрочем, если он тебе так дорог, можешь возвращаться!

— Мне дорог не он, а деньги, которые он мне заплатит, — обиженно возразила девушка. — К тому же я дала слово его охранять.

— А ты уверена, что он действительно заплатит? — Охотник внезапно остановился и обернулся. От неожиданности Ролана налетела на него и уткнулась в грудь. На плечи незамедлительно легли его сильные ладони, то ли останавливая, то ли отталкивая. Она отстранилась, нарочно не поднимая лица, но ладони ее не отпустили, наоборот, от них почувствовалось уютное тепло, которое принялось быстро распространяться по телу. Замерев, она жадно прислушалась к неведомому прежде ощущению, но насмешливый голос собеседника быстро привел ее в чувство. — С чего ты взяла, дурочка, что твой Дамир выполнит свое обещание? Уверен, тебе и в голову не пришло попросить половину платы вперед. Скажешь, я неправ?

Обидевшись и на «дурочку», и на неоспоримую правоту замечания, она резко развернулась на месте, выскальзывая из ладоней, которые теперь разве что не обжигали, и почувствовала, что падает.

— Не стоит делать таких резких движений, — сообщил охотник, подхватывая ее под локоть. — Здесь полно камней, разве ты не видишь? Тогда позволь, я поведу тебя, чтобы ты не споткнулась. А то, не дай Пресветлый, сломаешь себе что-нибудь, и я потом не смогу перед Дамиром оправдаться за нерабочее состояние его дорогой во всех смыслах охранницы!

Если бы не тон, которым были сказаны слова, можно было бы поверить, что он действительно о ней беспокоится. Но откровенная насмешка, звучавшая в голосе, заставила Ролану крепко стиснуть зубы, чтобы не выругаться. Несмотря на это, вырываться не хотелось. Признаваться в том, что она отлично видит в темноте, тоже. От спутника веяло силой и спокойствием, а рука, поддерживающая под локоть, была горячей и надежной. Неожиданно для себя самой ледана ощутила, что, несмотря на перепалку, ей приятна его близость. Охотник же уверенно шагал вперед, не догадываясь о мыслях, бродивших в голове своей спутницы и совершенно не заботясь о камнях под ногами, словно, как и она, отлично видел в темноте. Кстати о темноте: несколько раз ледана нарочно споткнулась, скрывая свои способности и вызвав в ответ недовольное шипение своего спутника. В итоге дело кончилось тем, что он привлек девушку к себе и обнял за плечи.

Шум со стороны реки усиливался, вытеснив собой все остальные звуки, камни под ногами стали попадаться чаще, в лицо полетели мелкие брызги, а воздух наполнился избыточной влагой. Но капризы природы сейчас мало волновали Ролану. Все ее мысли были лишь о том, что сила может принести не только вред, но и благо, а близость мужчины может вызывать не только отвращение, но и удовольствие. Задумавшись и расслабившись, она почти задремала на ходу, поддерживаемая твердой рукой охотника, и не заметила, как они остановились.

— Просыпайся, пришли! — громко сказал он ей в самой ухо, стараясь перекричать оглушительный шум.

Ролана вздрогнула и открыла глаза. Они стояли у края головокружительного обрыва, а рядом, почти у самых ног, обрушивалась с высоты вниз вода, образовывая непрерывную белую вертикальную пелену. Далеко внизу над водой поднимался туман, подсвеченный зеленоватым лунным светом, а река вдалеке впадала в широкое озеро. С высоты, да еще в темноте, ледане показалось, что ему нет ни конца ни края.

— Смотри, — принялся объяснять охотник. — Эта река берет начало в горах и впадает в это озеро водопадом. Если идти вверх по течению, через пару суток можно прийти к горам. Но если твоему Дамиру нужно к перевалу, он перейдет реку и пойдет на запад, вот увидишь.

— Откуда ты знаешь? — крикнула она в ответ, стараясь унять предательскую дрожь в коленях. — Ты приближался к перевалу?!

— Как тебе вид? — Илмар или не услышал вопроса, или просто не захотел отвечать. — Нравится?

— Очень красиво! — успела искренне восхититься ледана, стараясь перекричать грохот воды, а потом без предупреждения обмякла в руках охотника.

Когда девушка пришла в себя, вокруг стояла тишина, а небо над головой затянулось плотными тучами. Она лежала на траве, а рядом сидел охотник. Его лицо было намного мрачнее туч, грозивших разразиться скорым дождем, и, судя по всему, он готов был разразиться отборной бранью. Но, увидев, что девушка открыла глаза, лишь подался вперед, встревоженно нависнув над нею, и тихо спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке! — торопливо ответила она и села, желая доказать свои слова на деле.

— Не спеши, — поморщился он. — Иначе снова потеряешь сознание. Кстати, что с тобой?

— Ничего! — Она смущенно отвела взгляд. — Где водопад?

— Там, где и был. Куда он денется? Я просто отнес тебя подальше от шума.

Подальше? Она опустила голову, чтобы не выдать своего удивления. Судя по тишине, он отнес ее на довольно приличное расстояние. И теперь, разумеется, зол на то, что был вынужден обрывать руки под тяжестью ее тела, Это только с виду она худая и стройная, но мышечная масса всегда весит тяжелей обычного подкожного жирка. А почему не ругается открыто? Так это ненадолго, сейчас поймет, что с нею все в порядке, и снова начнет свои словесные издевательства с новой силой.

— И все-таки почему ты потеряла сознание? — вновь повторил охотник. В голосе послышалась едва сдерживаемая ярость.

«Ну вот, началось, — с тоской подумала Ролана. — Разумеется, потеря сознания от усталости недостойное занятие для воина, но ведь не трагедия!» Вслух же ответила:

— Просто так, не переживай.

— Это твое «просто так» случайно не связано с шейном Орнисом? — Илмар уставился на нее тяжелым колючим взглядом, словно палач на осужденного. — Я имею в виду ваше ночное свидание… Ну ты понимаешь!

Она непонимающе нахмурилась, пытаясь осознать, к чему он клонит.

— Бабье дело нехитрое, — уточнил он, заметив ее растерянность. — А потом начинаются обмороки, тошнота и…

Договорить он не успел. Стальное кольцо девичьих рук сомкнулось на горле, опрокинув его на землю. Ледана бросилась сверху, горя единственным желанием — придушить нахала. Несколько мгновений он не препятствовал ее желанию и с любопытством вглядывался в черные глаза, наслаждаясь полыхающим в них искренним гневом, а потом словно невзначай прикоснулся к напряженным запястьям. Зарычав от острой боли, Ролана скатилась с него и, вместо того чтобы наброситься вновь, разразилась яростной бранью:

— Мерзавец! Скотина! Да как ты смеешь? Чтобы я и эта свинья… Да как тебе такое в голову пришло?! В отличие от тебя я не бросаюсь на тех, кто вешается мне на шею! А этот боров меня вообще и пальцем не тронул!

— И поэтому ты позволила ему все, что не позволяла другим? — невозмутимо перебил охотник.

Она запнулась на вдохе, недоверчиво уставилась на него и подобралась, словно зверь перед прыжком:

— В смысле?

Он понимал, что нужно промолчать и что сейчас не лучшее время для насмешек, но какой-то демон внутри заставил его гаденько ухмыльнуться и произнести:

— Ты же сама сказала, что не бросаешься на тех, кто вешается тебе на шею. Значит, на тех, кто не вешается, бросаешься сама?

Легкое движение воздуха рядом с лицом… и щеку обожгло резкой болью. Вскочив на ноги, девчонка посмотрела на него, как на насекомое, и, процедив: «Дурак, я всего лишь не высыпаюсь!», помчалась прочь. Причем в верном направлении.

Он озадаченно уставился в землю, кляня себя в душе последними словами. Действительно, ночные бдения возле спящего Дамира, на фоне и без того напряженных дней, запросто могли вылиться в обыкновенный обморок. Стоило ли из-за этого поднимать шум? И он действительно самый настоящий дурак, потому что нельзя из-за собственных прошлых ошибок издеваться над ни в чем не повинными людьми.

Потерев все еще ноющую щеку, он вскочил на ноги и бросился догонять девчонку. Однако, сильный же у нее удар!

Не разбирая дороги, ледана бежала прочь. Неважно куда главное, подальше от того, кого она почти считала своим другом и который неожиданно осмелился на такое неслыханное оскорбление. Да что он себе позволяет? Если сам привык уступать любой продажной девке, то это вовсе не значит, что она, Ролана, такая, пусть даже и примерила на себя шкуру ньери. Только в ее случае это была жизненная необходимость, а вот его падать в объятия Тары никто не заставлял!

Вспомнив картину, подсмотренную ночью через окно, девушка сдавленно зарычала, разозлившись еще сильней. Причем уже не на слова, а на поведение Илмара. И он после всего имеет наглость упрекать ее в доступности?! Кретин! Мужлан! Распутник! И еще этот… как его… бабник, вот!

— Постой! — донеслось в спину. — Подожди! Еще заблудишься!

Не сбавляя темпа, она насмешливо фыркнула. Это она-то заблудится? Да он просто не знает, с кем имеет дело. Каким бы ни было расстояние, волчий нюх безошибочно выведет ее к стоянке обоза.

— Да постой же ты! — Охотник догнал ее и схватил за локоть, вынуждая остановиться.

Развернувшись, Ролана яростно зашипела на него, подобно дикой кошке:

— Отпусти! Слышишь? Иначе покалечу!

Пропустив угрозу мимо ушей, Илмар обхватил ее второй рукой за талию и попытался прижать к себе. Девушка протестующе забилась в объятиях.

— Ладно тебе, все хорошо, уймись, — тихо, почти ласково попросил он. — Ну подумаешь, глупость сказал, с кем не бывает?

Он извиняется или ей показалось?

Ролана перестала вырываться и недоверчиво уставилась ему в глаза, которые, несмотря на темноту, видела вполне отчетливо.

Охотник тоже смотрел на нее, внимательно и сосредоточенно, словно пытался найти в ее глазах ответ на неведомый вопрос. После быстрого бега его сердце учащенно билось, а рука, сжимавшая ее локоть, вдруг разжалась и, ласково скользнув по девичей щеке, зарылась в распущенные волосы. Обычно заплетенные в косу, сейчас они были растрепаны и окутывали девушку роскошным шелковым плащом. Упругая грудь взволнованно вздымалась, глубокие, словно ночь, глаза были широко распахнуты, а на приоткрытых губах застыл невысказанный вопрос. Как трогательно… как мило… и как… желанно? Еще не успев до конца осознать свои действия, он наклонился к ней и поцеловал. Сначала нежно, потом жадно, потом… резкая боль в паху заставила его охнуть и сложиться пополам.

— Не смей меня трогать! — услышал охотник голос, обрушившийся на него, подобно ушату ледяной воды. — Иначе в следующий раз я тебя убью! Можешь думать обо мне все, что хочешь, но я не имею никакого отношения к тем продажным девкам, которых ты привык лапать.

Подняв голову, Илмар посмотрел на ледану. Она стояла на некотором отдалении, ее глаза теперь сверкали холодной решимостью, а в руке был зажат один из кинжалов аньято. Похоже, на этот раз она не шутила.

Дождавшись, когда он опустит голову, Ролана не глядя вернула кинжал в ножны и помчалась прочь, испугавшись его потухшего, если не помертвевшего взгляда и того, что почти готова была сделать.

ГЛАВА 9

Когда Ролана пришла к стоянке, начался предугаданный ранее охотником дождь, и воины торопливо разбирали шатер. Дамир сидел в стороне, накрывшись одеялом от частых капель, и напоминал взъерошенного воробья. Завидев девушку, он вскочил и, подбежав к ней, разразился визгливой бранью.

— Где тебя демоны носят? Как ты посмела бросить меня одного?! Разве я тебе плачу за…

— Ты мне еще ничего не платил! — резко оборвала его вопли ледана и, уставившись тяжелым взглядом в глаза, припечатала: — А если хочешь и дальше видеть меня рядом, плати половину обещанной суммы вперед, иначе я ухожу!

— Но… — Он серьезно растерялся от ее напора. — Куда же ты пойдешь? Вокруг ни души, и поблизости нет ни одной даже захудалой деревушки!

— Не волнуйся. — Девушка язвительно улыбнулась. — Так же как и ты, я прекрасно знаю, что находится поблизости. Считаю до трех. Раз!

— Что случилось? Какая муха тебя…

— Два!

— Хорошо, подожди! — Тяжело вздохнув, Дамир сбросил одеяло на траву и, больше не обращая внимания на дождь, направился к повозке, в которой были собраны дорожные припасы. Через пять минут в руки Ролане лег увесистый кошель. Развязав его, она высыпала монеты на ладонь, удовлетворенно кивнула, повесила кошель на пояс и приветливо улыбнулась:

— Так что там насчет претензий?

Он взглянул на нее исподлобья и, махнув рукой, пошел в готовый шатер. После столь демонстративного отпора ругаться ему расхотелось, командовать, впрочем, тоже. Проводив его победным взглядом, девушка подошла к своему костру, в который кто-то заботливо подложил толстых сучьев, не позволив ему потухнуть за время их с Илмаром отсутствия, взяла свой плащ и завернулась в него, укрываясь от дождя. Поманила за собой пса и устроилась у входа в шатер. Теперь, когда половина денег уплачена, Дамир имел полное право предъявлять свои претензии. А значит, нужно сделать так, чтобы у нанимателя не нашлось для них повода.

Она надвинула капюшон, устало прислонилась к стенке шатра и закрыла глаза.

Недавний поцелуй ощущался на губах терпким привкусом рябины, а досада в душе боролась с чувством острого сожаления. Она подавила тяжелый вздох и попыталась прогнать ненужные мысли. Сейчас, пока на стоянке никто не спит, нужно вздремнуть, а не трепать себе нервы бесполезными переживаниями. Несмотря на выносливость, ей необходим отдых. Мало того что она не привыкла к длительному нахождению в седле, мало того что Дамир постоянно требует ее внимания, словно неразумное дитя, так еще и охотник решил извести ее своими подозрениями и ссорами! Пресветлый, пошли терпения и сил!

Увы, отдохнуть ей не дали. Послышались шаги, и кто-то осторожно потряс за плечо. Откинув капюшон, она увидела повара, протягивающего миску с уже остывшей похлебкой.

— Ужин! — Он приветливо ей улыбнулся.

«Ужин…» — запоздало вспомнила она, почувствовав спазм желудка.

Несколькими часами позднее, когда уставшие за день люди все же смогли уснуть, уже не обращая внимания ни на шум реки, ни на тяжелые дождевые капли, ледана сидела у шатра, чутко прислушиваясь к каждому шороху, и неотрывно смотрела на погасший костер, который развел перед злополучной прогулкой Илмар. Возле него было пусто. Охотник не вернулся. На губах по-прежнему чувствовался привкус рябины.

Дамир проснулся на рассвете, вышел из шатра и поежился от утреннего холода. Ролана, подобно неподвижной статуе, сидела у входа, закутавшись в плащ. Рядом на земле лежал меч и привычно свернулась клубком собака. При его появлении девушка оглянулась, приветственно кивнула и вновь замерла. Пес приподнял голову, зевнул, широко открывая пасть, и продолжил прерванный сон. Дамир посмотрел по сторонам, плотнее запахиваясь в подбитый мехом халат. Костры горели, часовые исправно ходили вокруг стоянки, река подернулась туманом, который неумолимо наползал на стоянку. Воздух стоял прохладный и сырой, обе луны уже спрятались за облаками, трава под ногами блестела от росы. Похоже, предстоящий день вряд ли порадует теплом. Он дотронулся до плеча девушки и смущенно кашлянул.

— Ты это… иди в тепло. Выспись, пока остальные не проснулись.

— А ты? — Ролана даже не повернула головы, но голос из-под капюшона прозвучал удивленно.

— А я у костра посижу. Что-то спать совсем не хочется. Не волнуйся, охрана за мной присмотрит.

— Хорошо. — Подобрав меч, она одним движением скользнула в шатер, даже не потрудившись встать на ноги.

Верный пес бдительно приоткрыл глаза, но, убедившись, что хозяйке ничего не угрожает, вновь потерял интерес к окружающей действительности.

Дамир удивленно посмотрел на свою ладонь, которую даже не успел убрать. Вот только что под нею было ее плечо, такое хрупкое на вид. Вот именно что только на вид… Озадаченно покрутив головой, он зевнул и пошел к ближайшему костру. Присел перед ним, поднял широкий воротник халата до самых ушей, спрятал руки в теплые рукава и закрыл глаза. Спать хотелось даже больше, чем прежде.

Послышались шаги, пара тихих фраз.

Дамир с неудовольствием открыл глаза. Брат Роланы оглядел стоянку и, безошибочно остановив взгляд на шатре, присел у своего костра, от которого осталось лишь выжженное пятно на траве, и принялся разводить огонь. Дамир довольно хмыкнул: имел неосторожность прошляться невесть где целую ночь? Сам виноват. Теперь вот мерзни в ожидании тепла! Нет, этот Илмар ему определенно не нравится!

Оказавшись внутри, Ролана едва успела добраться до шкур, разложенных на ковре, еще хранивших тепло чужого тела, как незамедлительно провалилась в темноту. Усталость и холод взяли свое, погрузив ледану в липкий омут, который вряд ли можно было назвать сном и уж тем более отдыхом. Сердце неожиданно сковало леденящим, всепоглощающим ужасом, словно вокруг не было ничего, кроме вечной темноты, пустой и безнадежной. Острое ощущение одиночества навалилось удушающей тяжестью, превращая и без того тягостное забытье в невыносимую муку. Ролана страстно хотела прекратить этот сон, вырваться, проснуться, но могла лишь скрипеть зубами от бессилия. Поэтому, когда на плечо опустилась чья-то ладонь, обрывая своим теплым прикосновением гнетущий кошмар, девушка обрадованно ухватилась за нее, жадно впитывая кожей живительное тепло, и только потом открыла глаза.

— Тебе снилось что-то плохое? — участливо спросил Дамир, наклоняясь над нею. — Ты стонала, я решил разбудить.

— Правильно сделал! — Ледана села на полу, вытерла пот со лба свободной рукой и только потом отпустила теплую широкую ладонь.

— Часто тебе снятся кошмары? — Он присел рядом, не спуская с нее внимательных глаз.

— Подобный — впервые, — подумав, честно призналась девушка.

— А что именно ты видела?

— Видела? — Она повела плечами, словно от холода. — Ничего. Совсем ничего! Только чувствовала пустоту, словно вокруг ничего и никого больше нет. Абсолютную пустоту, понимаешь? Должна признать, это намного страшней, чем сражаться в одиночку с несколькими десятками воинов.

— В твоей практике было и такое?

— Что?

— Сражение с несколькими десятками.

— Всякое бывало — Ледана задумчиво уставилась в пол, непроизвольно воскрешая в памяти так называемые «зачистки», когда самую сильную послушницу выставляли против двадцати соперниц подряд, проверяя ее силу и выносливость. После подобных проверок ставки на победительницу повышались на трибунах арены втрое.

— И зачем тебе это?

— Что? — Она непонимающе вскинула голову.

— Зачем ты ищешь неприятности на свою голову? — Во взгляде Дамира появилось странное выражение: что-то среднее между участием и охотничьим азартом. — Эта дорога, твое оружие — куда ты идешь, чего хочешь?

— Ничего особенного, — пожала плечами Ролана, — иду вперед, ищу помощи и хочу обрести свой дом. По-твоему, это много?

— Зависит от того, какая помощь тебе нужна.

— Силу ищу, такую, которая смогла бы оказаться сильнее моей собственной. Не думаю, что ты поймешь, о чем я, поэтому давай прекратим этот разговор. Не пытайся узнать больше, чем тебе нужно. — Девушка устало вздохнула и попыталась подняться с лежанки.

Внезапно Дамир рассмеялся и, ухватив ее за руку, удержал на месте.

— Можешь мне не верить, но я тебя понимаю. И более того, даже могу помочь Я знаю, где скрывается сила, которая превосходит не только твою, но и всех самых сильных воинов вместе взятых! Эта сила непобедима! Поверь, я знаю, что говорю.

Глаза собеседника неожиданно засветились фанатичным блеском. Решив не вступать в перепалку, ледана молча кивнула, высвободила руку и поднялась на ноги, намереваясь покинуть шатер как можно быстрей.

Но Дамир разгадал ее желание и, вскочив на ноги, вновь схватил за плечи. Придвинувшись ближе, жарко зашептал в лицо:

— Послушай, я поделюсь с тобой этой силой, и никто в мире, слышишь, во всем мире не сможет причинить нам вред! Ты сможешь наказать всех своих обидчиков, если таковые есть или появятся, сможешь найти свое неоспоримое место под солнцем, сможешь жить так, как захочешь! Ты красива, сильна, умна и молода! Останься со мной! Я подарю тебе мир и защиту. Ты ищешь дом? У тебя будет самый лучший дом. Мой дом! Если вдруг не понравится мое поместье, мы найдем лучше, наймем прислугу, и я обещаю выполнять любые твои желания! Слышишь? Почему ты молчишь?!

Вместо того чтобы внимать словам, Ролана застыла, подобно неподвижной статуе, глядя в пол и никак не реагируя на жаркие речи. Устав ждать ответа, он ощутимо встряхнул ее за плечи. Девушка подняла на него спокойный взгляд и спросила на удивление ровным голосом:

— Зачем тебе я?

— Зачем? Что значит… — Дамир на мгновение запнулся, потом собрался с духом: — Меня влечет к тебе! Понимаешь?

— Да. — Она поспешно кивнула, но взгляд стал отстраненным, словно мысленно она унеслась далеко отсюда. — И зачем?

— Зачем что?

— Зачем влечет?

— Ну… — Ее реакция совершенно сбила его с толку, заставив покраснеть. Впрочем, на красноречие это обстоятельство ничуть не повлияло. — Ты красивая, надежная, бесстрашная, отлично сражаешься. Я таких никогда не встречал! Ты особенная, поэтому я хочу, чтобы ты осталась вместе со мной. Хочу подарить тебе свою жизнь, разделить ее с тобой. У тебя будет дом, о котором ты мечтаешь, а я получу в жены самую необыкновенную женщину, если, конечно, ты захочешь. И у нас будут дети…

— Достаточно! — оборвала его Ролана, отшатнувшись от последнего слова, словно от пощечины. — Я поняла. Только твои речи звучат странно. О какой непобедимой силе ты говоришь, если сейчас вынужден прятаться не только за спины своих воинов, но и за мою? Наверное, ты болен? Успел простудиться на утреннем холоде и теперь бредишь в горячке?

Желая убедиться в правдивости своего предположения, она поднесла руку к его лбу и дотронулась тыльной стороной ладони. Перехватив запястье, он неожиданно зло сверкнул глазами и рассмеялся пренебрежительным смехом:

— Никогда не рассуждай о том, чего не знаешь наверняка! И не делай поспешных выводов. Запомни, что каждый новый день способен изменить жизнь до неузнаваемости. И тот, кто был всем, может в одночасье стать никем, а тот, кто был никем, неожиданно обретет невиданное могущество. А теперь иди, хватит разговоров. Нужно трогаться в путь, и так из-за твоего отдыха я задержал отъезд. У тебя есть две седьмины, чтобы подумать над моим предложением. Слышишь? Всего две!

— И что будет потом? — Судя по ровному тону, ее ничуть не напугала его ярость.

Его взгляд затянуло мечтательной поволокой, а голос снизился до зловещего шепота:

— Увидишь! Но на будущее запомни, что сила разума значительно превосходит силу рук, а меч в некоторых случаях может оказаться просто бесполезной игрушкой.

— Запомню. — Ледана согласно кивнула и направилась к выходу. Откинув полог шатра, обернулась: — Но и ты запомни, что излишняя самоуверенность может сыграть плохую шутку, а сила разума действительна только до тех пор, пока голова держится на плечах.

Послав караванщику невинную улыбку, она вышла наружу. Вслед донеслось приглушенное ругательство.

ГЛАВА 10

Илмар оказался прав: Дамир действительно твердо вознамерился перейти реку, не жалея ни людей, ни лошадей. За то время, пока ледана спала, воины нашли мелководье. Пока одни сворачивали шатер, вторые привязывали себя веревками к повозкам, чтобы не унесло течением. Причем Дамира волновала исключительно судьба пустой клетки, в случае потери которой он грозился лично поубивать всех и каждого. В угрозы мало верили, но послушно готовились к переправе. Когда все было готово, Ролана без труда вычислила несовершенство приготовлений: те, кому предстояло управлять лошадьми, запряженными в повозки, были привязаны длинными веревками к оглоблям, что было не лучшей идеей. Повозка могла развалиться, налетев на камни, которых на дне наверняка в изобилии, а лошадь, испугавшись течения, могла затоптать замешкавшихся погонщиков. Когда же девушка попыталась рассказать свои соображения Дамиру, тот отмахнулся от нее, словно от надоевшей мухи.

— Не трогай его, он все равно тебя сейчас не услышит. — Охотник взял ее за руку и отвел в сторону, туда, где в траве, устав от бесконечной утренней суеты, свернулся клубком пес. — Для него сейчас переправа дороже жизни и смерти.

— Своей? — Ролана горько усмехнулась.

— В том-то и дело, что нет! Но твой работодатель неплохо подготовился, рассчитав верное количество людей, которыми он может пожертвовать наверняка.

— Его нужно остановить! — Она рванулась к повозкам, но Илмар успел схватить ее за руку, останавливая.

— Не стоит. Поверь, каждый из них знает, на что идет. И никого опасность не останавливает. Я уже пытался поговорить с остальными, когда вы ворковали в шатре, но натолкнулся на глухую стену упрямства. Так что не мешай глупцам совершать их собственные ошибки.

— И ничего мы не ворковали! — обиделась девушка. — С чего ты взял?

— У меня есть глаза и уши, — усмехнулся охотник. — А твой вид после разговора был красноречивее всяких слов.

— И какой же у меня был вид?

— Не подходи — убью! — Он усмехнулся и игриво подмигнул. — Он что, тоже пытался тебя поцеловать?

— Вовсе нет! — Она выдернула локоть из крепких пальцев и задумчиво посмотрела на реку. Первая повозка уже была в воде. — Интересно, зачем ему клетка?

— Не знаю, но думаю, ничего хорошего от затей твоего караванщика ждать не стоит.

— Он не мой караванщик! — вспылила девушка. — И вообще, что за дурацкое слово такое? Всего две повозки, а туда же — караван!

— Это по привычке. Твой друг из восточных земель, а там по дорогам водят исключительно караваны.

— Восточные земли? — Ледана удивленно вскинула брови. Было видно, что эта информация стала для нее новостью. — Откуда ты знаешь?

— В отличие от тебя я не провел всю жизнь за стенами монастыря и повидал на своем веку многое, — загадочно ответил охотник, окинув девушку задумчивым взглядом.

— На твоем веку? — Она улыбнулась и шутливо толкнула его локтем. — Да ты старше меня от силы на пяток лет, а строишь из себя убеленного сединами старца! Не спорю, ты действительно знаешь много, но не моя вина, что меня запихнули в монастырь.

— Да, согласен. — Илмар вернул ей озорную улыбку. — А знаешь, в чем твоя вина?

— И в чем же?

— Исключительно в том, что ты…

Со стороны реки донесся крик.

Охотник задумчиво посмотрел в спину девчонке, доверчиво сунувшей ему в руки меч и без колебаний бросившейся на помощь, перевел взгляд на реку и тяжело вздохнул. Рисковать своим инкогнито ради спасения тех, кто добровольно сует голову в петлю? Не стоит того. Во-первых, в силу определенных обстоятельств, он давно разучился сопереживать людям. А во-вторых, потому, что потом придется самому отбиваться от спасенных, безжалостно убивая в ответ на попытку поработить. Она же первая после этого от него отвернется.

Убить Дамира, чтобы не вел людей на верную смерть? Не поможет. В ее глазах он окажется безжалостным убийцей, и доказать, что действовал исключительно во благо, будет попросту невозможно. К тому же он не был на перевале с тех самых времен, когда закончилась Холодная битва. Кто знает, какие страсти там происходят теперь? Вполне возможно, ничего серьезного, это люди горазды рассказывать байки, где делают из безобидной мухи раскормленного ящера. У страха, как известно, глаза велики. А у человеческого страха тем более.

Забрать ее и унести далеко, чтобы не ввязывалась в эту авантюру? Но потом она всю жизнь будет упрекать его за то, что по его вине лишилась дома, о котором так мечтает. Да и не может он ей ничего предложить, кроме себя самого и хижины в лесу, в которой осталась его мать. К тому же собственного доверия он тоже не может ей предложить, несмотря на то что уже довольно долгое время находится рядом. Вряд ли она согласится.

Подумать только, неужели эта девчонка стала настолько для него важна, что он бросил все для того, чтобы решить ее проблемы? И что в итоге? В итоге давно забытый пьянящий вкус поцелуя, удар ниже пояса и блуждание в ночной тишине в полном одиночестве. А по возвращении все доказательства ее присутствия в шатре этого недомерка, лишь по недоразумению называющегося мужчиной. Интересно, что такого он смог ей наобещать, что она вошла в шатер и провела там всю ночь? Что такого он смог наобещать всем остальным, что они идут за ним, словно овечки на привязи? Воистину, подчас разум действительно сильней любого оружия.

Ролана оказалась права. Испугавшись течения, лошадь взбрыкнула, повалив в воду одного погонщика, а потом забилась в упряжи, поднимая брызги и остановив повозку. Второй погонщик бестолково суетился у повозки, крепко вцепившись одной рукой в борт, другой пытаясь подтолкнуть застрявшие колеса, и кричал на лошадь. Само собой, никаких результатов подобное поведение не давало. Тем более что третий погонщик уже оказался под водой.

Бросившейся на помощь девушке тоже пришлось несладко. Помогать ей никто не торопился, привязанные в прямом смысле слова к повозке воины бестолково барахтались в воде. Оставшиеся на берегу только наблюдали, оглашая воздух отчаянной руганью. Илмар и вовсе имел отстраненный вид, словно происходящее его совершенно не касалось, а одной справиться с течением оказалось сложно. Побалансировав некоторое время по пояс в ледяной воде, уже окрасившейся первой кровью, ледана набрала воздуха в грудь и целенаправленно опустилась на дно. Как она и предполагала, под руками оказались сплошные камни, крупные, неподвижные, надежные. Цепляясь за выступы, она принялась ползти по камням, стараясь держаться против течения. Уперевшись лбом в колесо повозки, ухватилась за него и, перебирая руками, поднялась на ноги.

Судя по пустой веревке, одного погонщика уже унесло течением, второму, болтавшемуся в воде на привязи кверху окровавленным лицом, уже тоже ничем нельзя было помочь. Лошадь металась из стороны в сторону, грозя вырваться из оглоблей, зашибить третьего оставшегося в живых погонщика и развалить, к демонам, повозку.

Чудом избежав ударов копытами, Ролана смогла отвязать пустующую веревку и, соорудив скользящую петлю, накинула ее на шею лошади. Та встала на дыбы, огласив возмущенным ржанием воздух, и резко присмирела, почувствовав нехватку воздуха. Не теряя времени, погонщик подтолкнул повозку, и вдвоем у них получилось вывести лошадь на берег. Теперь, выбравшись из воды и вытащив тело погибшего бедняги, они стояли и смотрели на противоположный берег. Девушка видела пса, которого силой удерживал на берегу охотник, не позволяя тому лезть в воду. Воин, нахмурившись, смотрел на повозку, которую еще предстояло переправить. Оба искренне сочувствовали оставшимся. Река получила первые жертвы, хорошо бы этим дело и закончилось.

Не закончилось. Ледане вновь пришлось ползать по дну, помогая застрявшей повозке, и вновь жадное течение унесло еще двоих. Оставшиеся четверо воинов за компанию с поваром и лекарем миновали реку гораздо благополучней. Не обремененные тяжестью повозок и всадников лошади вели себя на редкость спокойно, лишь испуганно всхрапывали, оказавшись в бурлящей воде.

Порядком перетрусивший Дамир, который не рискнул забраться ни в одну из повозок и не пошел вброд со своими людьми, теперь о чем-то договаривался с Илмаром, держа в поводу коня. После нескольких минут отчаянной жестикуляции и криков, которые полностью заглушал шум реки, он взгромоздился в седло, пристегнул к поясу меч Роланы и с мученическим видом взял на руки пса, судорожно вцепившись в белоснежную шерсть. Охотник взял коня под уздцы и спокойно повел в воду.

Несмотря на течение, он держался уверенно, хотя и шел очень медленно, но ни разу не качнулся под напором воды и не споткнулся на камнях. Ролана на противоположном берегу превратилась в статую, не спуская с поводыря и всадника напряженного взгляда. Илмар даже не счел нужным доверить караванщику свой заплечный мешок и копье, а коня вел, удерживая повод всего одной рукой. Сидевший в седле Дамир был бледен словно полотно, охотник, напротив, был спокоен и невозмутим Лишь когда они ступили на берег, Ролана заметила его упрямо сжатые в одну линию побелевшие губы. Впрочем, выпустив повод и забрав у всадника пса, Илмар как ни в чем не бывало подошел к Ролане.

— Твой меч! — Он протянул ей оружие.

— Почему? — Ледана взяла меч и второй рукой вцепилась ему в локоть.

— Почему что? — Охотник удивленно вскинул брови.

— Почему ты никому не помог? — Она не кричала, но от ее бесцветного голоса у него по коже пробежал мороз. — Столько людей погибло..

— Так уж и никому? А как же драгоценный Дамир — твоя надежда на светлое будущее? — Илмар без труда высвободил руку из ее пальцев и опасно сузил глаза. — И знаешь что? Это ты нанялась нянчиться с этими людьми, а не я. Это тебя должно волновать все, что происходит. И это ты должна спасать их шкуры. Я на это согласия не давал и не дал бы, даже если бы меня попросили. Единственные, кто меня здесь хоть как-то волнуют, это ты и твой пес. Кстати, он даже больше, потому что, в отличие от тебя, он знает, что такое верность, — и готов отдать за нее жизнь. А ты… — Тут он скривился так, словно ему в рот попала какая-то гадость. — Впрочем, тебе простительно, ты же женщина! — Последнее слово прозвучало так, словно он его выплюнул. — В общем, не вздумай больше вешать на меня свои проблемы!

Он отошел, а Ролана осталась стоять, размышляя над услышанными словами. То, что Илмар не нанимался в охрану каравана, она еще могла понять. Но при чем здесь упреки в верности? Откуда столько яда в голосе?

— Ты ранена?!

Она обернулась на вопль. С перекошенным от волнения лицом к ней спешил Дамир.

Сдержав разочарованный вздох, она опустила глаза. Действительно, правый рукав был полностью в крови, видимо, ободрала руку о камни на дне. Тот же Дамир заметил издалека, а охотник стоял рядом и даже не обратил внимания. Или сделал вид, что не обратил. Она протестующе вскинула руку, останавливая своего подопечного:

— Все в порядке, просто царапина.

Дамир согласно кивнул и, развернувшись, вновь направился к своим повозкам. Она облегченно вздохнула. В самом деле, что бы там ни было с рукой, ее работодателю вовсе не обязательно это видеть. Все равно любая рана заживет быстро и без последствий, словно на… оборотне.

ГЛАВА 11

Следующие несколько дней прошли на удивление спокойно. Бурные реки больше не встречались на пути, в зарослях не прятались разбойники, а воины после гибели товарищей на переправе были молчаливы и задумчивы. Погода, словно из солидарности, больше не радовала теплом, и на небе воцарились серые тучи, сквозь которые не проникало ни единого солнечного луча. Мелкий дождь начинался с самого утра и моросил, не переставая, целыми днями, прекращаясь только к вечеру. Ночевать теперь приходилось на сырой земле, предварительно стряхнув с травы росяную россыпь. Одеяла за ночь неминуемо сырели, несмотря на близость разведенных костров, которые прогревали исключительно воздух, но не почву вокруг. Утром над стоянкой расстилался туман, отступая лишь в непосредственной близости от костров.

Попав во власть осенней погоды, воины кашляли, некоторые мучились насморком. Лекарь на каждом привале готовил снадобья и щедро пичкал заболевших порошками и укрепляющими составами. Помогало, но ненадолго. Люди откровенно приуныли.

Ролана куталась в плащ и глубже натягивала капюшон, стараясь сохранить остатки тепла и не подпустить к телу разлившуюся в воздухе сырость. Получалось отлично, но после купания в ледяной воде на перевале она и так простудилась, теперь же, с добавлением погодных капризов, чувствовала себя на редкость паршиво. Если вспомнить о том, что рана, полученная на острых камнях, затянулась уже к вечеру того же дня, а утром от нее не осталось и царапины, то понимание того, что ее организм не может так же быстро справиться с самой банальной простудой, откровенно расстраивало девушку. Где это видано — оборотень с насморком? К тому же где это вообще видано, чтобы человек был оборотнем! С другой стороны, кто знает, обернись она зверем, возможно, простуда прошла бы сама собой. Жаль, нет возможности это выяснить. Бесконечная дорога неожиданно стала вызывать глухое раздражение, вместо тряски в седле хотелось слезть с коня и уснуть, закутавшись в плащ, который неожиданно стал самой уютной и незаменимой вещью. Висевший на поясе меч мешал и резко прибавил в весе. Еда стала казаться безвкусной, а гнетущая тишина навевала такую невыносимую тоску, что хотелось попросту выть, не дожидаясь полных лун и не опасаясь реакции окружающих. Но, несмотря на плохое самочувствие, девушка не жаловалась и старалась не показывать излишне своего состояния, прекрасно понимая, что она такая не одна, что все также устали, разбиты и больны, за исключением двух человек.

Капризы погоды никак не отразились на Дамире. Днем он кутался в роскошный, подбитый мехом халат, поднимая ворот до самых ушей и натягивая по самые брови смешную, но теплую шапку, похожую на треугольник. А по ночам укрывался от холода в шатре, расстилая на влажной земле непромокаемую ткань, а сверху толстые ковры и звериные шкуры.

Ледана прилежно несла бессменную вахту у входа до рассвета, перемежая бодрствование с короткими погружениями в чуткий сон, отвечая на все приглашения Дамира «поспать в тепле» неизменным отказом. Во-первых, не хотелось выделяться и пользоваться особыми привилегиями лишь потому, что она женщина. После ее помощи на переправе окружающие и так прониклись к ней теплыми чувствами и еще большим уважением и норовили кто кружку подать, кто одеяло предложить. Подобное внимание было, безусловно, очень приятно, но смущало Ролану своей непривычностью. Во-вторых, не хотелось оставаться наедине с подопечным и выслушивать очередные признания в его влечении. Еще полезет, чего доброго, с поцелуями, придется тогда и с ним выяснять отношения. Последствия этих выяснений могут оказаться не самыми приятными для обоих.

Общение с Илмаром тоже сошло на нет. Мрачный вид охотника не располагал даже к мысли о том, чтобы с ним заговорить. А его отменное здоровье, при котором нынешние погодные капризы были ему нипочем, вызывало у девушки откровенную зависть. С наступлением холодов охотник всего лишь достал из мешка и надел короткую меховую куртку. Больше никаких изменений в его одежде не произошло. Над халатом и шапкой Дамира он откровенно посмеивался. Молча, разумеется, но его невысокое мнение о приспособленности последнего к погодным условиям легко читалось во взгляде.

На Ролану же Илмар и вовсе не обращал внимания, словно ее не существовало. Был ли виной тому неудачный поцелуй наедине или охотник попросту презирал ее за то, что она не вовремя разболелась, что явно не пристало настоящему воину, девушка не понимала. Но лезть с расспросами и выяснениями отношений не собиралась. Лишь терпеливо пила все отвары и порошки, которыми, наравне с остальными, пичкал ее лекарь. И подчеркнуто равнодушно смотрела днем мимо охотника, словно он был для нее пустым местом.

Но по ночам, когда караван засыпал под бдительным оком караульных, она сидела у шатра, издалека подолгу смотрела на него, спавшего, как и все, на одеяле, расстеленном на сырой земле у костра, и чувствовала в сердце самую настоящую обиду. Ведь она не сделала ничего такого, чтобы заслужить подобное пренебрежение к себе. А в том, что она его ударила, он виноват исключительно сам. Точнее, его несносный язык, произносивший гадости. Не будь всех этих слов, поцелуй, скорее всего, имел бы совершенно другое продолжение Если бы действительно шел от души, а не служил простым доказательством ее доступности, как пытался показать охотник. Но даже несмотря на это, следует признать, что поцелуй ей понравился и сумел разбудить в душе необъяснимый огонь, который горит вот уже несколько дней и никак не гаснет, несмотря на вспыхнувшую между ними неприязнь. Даже признания Дамира о том, что он готов дать ей все, что она ищет: и силу, и дом и даже собственную жизнь, которая ей в общем-то ни к чему, не смогли загасить этот огонь. А ведь охотник не обещал ничего подобного, просто поцеловал, наговорив перед этим гадостей. Похоже, ее предало собственное сердце… После того как она приходила к такому умозаключению, злость на Илмара зашкаливала за отметку «ненавижу», и мысли переключались на Дамира.

По ее мнению, караванщик был странным и слабым. Именно так. Странным было все: и его поведение, и эти повозки, главную ценность в которых представляла пустая клетка, и выбранное направление дороги. Неужели он хочет перебраться через Лютый перевал, чтобы набрать рабов в соседнем государстве? А может быть, он один из поставщиков «живого товара» в тот же монастырь? Но если это так, то он должен отлично понимать, кто она такая, тем более что после последнего купания в бурной реке ее волосы отчетливо потемнели, теряя светлую окраску. Цвет кожи, как ни странно, остался. Разумеется, факт смены цвета волос не слишком бросается в глаза, потому что благодаря осенней погоде она постоянно кутается в плащ и не снимает капюшон. Но умения, которые она проявляла в сражениях, способны выдать ее и без всякой маскировки. Тем не менее в глазах Дамира она ни разу не увидела страха. Только искреннее восхищение и однажды ярость, когда она ушла ночью вместе с Илмаром любоваться водопадом.

А еще Дамир действительно слаб. Не только потому, что вынужден прятаться за чужие спины, но и потому, что принимает неверные решения, идя на поводу у своих желаний и подставляя под удар чужие жизни. Так поступают только слабые люди — пользуются силой других для достижения собственных целей. Разумеется, все это не вызывает у нее уважения. И отношение к Дамиру складывается неоднозначное и противоречивое. И еще это его признание… Как нужно расценивать это его влечение?

Когда после боев гости набрасывались на смотрительниц и послушниц, запираясь с ними в кельях, ими тоже двигало влечение. Но не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь из смотрительниц, и тем более ледан, покинул стены монастыря для того, чтобы войти женой в чей-либо дом. Влечение, которое двигало гостями, называлось просто похотью. А после того как эта похоть была удовлетворена, гости исчезали до следующих боев, а послушниц заставляли пить какую-то гадость, чтобы от подобных развлечений не появлялись дети.

В словах Дамира не было и намека на подобную мерзость, и он сам, без какого-либо намека с ее стороны, предложил ей свой дом, сказал, что хочет назвать женой, чтобы у них были общие дети. Дети… Разве могла она подумать о том, что когда-нибудь сможет услышать подобные речи в свой адрес? Она у которой впереди было единственное будущее — закончить свои дни на окровавленном песке арены, под вопли взбесившейся толпы и перезвон летящих в лицо золотых монет. Она, которая считала мужчин самцами, которыми движут исключительно звериные инстинкты. От слов Дамира веяло теплом и уютом, он не был похож на самца и, сам того не подозревая, озвучил ее самые сокровенные мечты. Она была ему искренне благодарна за то, что он первый, если не сказать единственный, увидел в ней достойную спутницу жизни, хранительницу очага и верную подругу, которая может стать женой и матерью. Но, было бы намного приятней, если бы эти же самые слова произнес другой.

Тогда ее сердце пело бы от радости громче всех певчих птиц, несмотря на дождь и холод, и не потребовалось бы ни секунды времени для размышления над ответом. Но тот, кто желанен, молчит и, более того, совсем не смотрит в ее сторону, словно забыл о ее существовании. А значит, придется довольствоваться тем, что есть. В конце концов, она действительно хочет свой дом. И сделает все от нее зависящее, чтобы его получить. Тем более что отпущенные Дамиром две седьмины на размышление почти подошли к концу.

К полудню очередного дождливо-тусклого дня впереди появились неясные очертания, почти неразличимые в густом тумане. Больше всего очертания напоминали серую стену, которая тянулась вдоль всего горизонта с двух сторон, обрываясь посередине на довольно приличное расстояние.

Воины, успешно поборовшие простуду при помощи лекарских снадобий, принялись перешептываться, у Дамира азартно заблестели глаза, он усиленно задвигал бровями и периодически кивал в такт собственным мыслям. Ролана настороженно нахмурилась, не сразу осознав причину возникшего оживления. И лишь охотник сохранил полную невозмутимость, глядя по сторонам равнодушным взглядом и держась позади повозок.

Понимая, что в данный момент ее подопечный меньше всего обеспокоен собственной безопасностью, девушка спокойно придержала лошадь и дождалась, когда с нею поравняется Илмар. В данный момент ей было глубоко безразлично его невнимание, все мысли занимали вопросы, на которые не терпелось получить ответы.

— Что за стена впереди? — полюбопытствовала она, пустив лошадь неторопливым шагом, в такт лошади, идущей под охотником.

Тот скосил на нее насмешливый взгляд и усмехнулся:

— Дорогая, нельзя настолько не знать географию собственного государства!

— В отличие от тебя меня обучали другим наукам, — нахмурилась девушка. — А вот ты, несмотря на все свое обучение, так и не научился самому главному — вежливости.

— Откуда ты знаешь, чему обучали меня? — Взгляд из насмешливого стал высокомерным. — Не торопись с суждениями, если не знаешь наверняка, о чем говоришь. К тому же насчет вежливости: тебе должно быть хорошо известно, что некоторые ее попросту не заслуживают.

— Хам! — ничуть не смутившись, отрезала Ролана, но любопытства не умерила. — Так все же, что это за стена?

— Обыкновенные горы, — пожал плечами охотник и, тронув лошадь, проехал вперед, давая понять, что разговор окончен.

Ролана, наоборот, натянула поводья. То, что для охотника являлось обыкновенными горами, для нее было самой настоящей диковиной. До побега ее кругозор ограничивался исключительно территорией монастыря, а когда она оказалась на свободе, никаких гор поблизости не было. Это тебе не деревья и прочая растительность встречающаяся на каждом шагу. Это горы — о них всегда рассказывали с придыханием, пытаясь таким образом передать их величие. Кто рассказывал? Все те же смотрительницы, в промежутках между боями, тренировками и коллективным баловством наркотиками. Обучали они их или же просто хвастались эрудицией, теперь не имело никакого значения. Главное, что информация успешно ею усвоилась и позволила не растеряться на свободе. Но горы — это нечто особенное!

Пришпорив лошадь, ледана обогнала повозки и поскакала вперед, стремясь как можно скорее увидеть то, что скрыто за туманом. Вслед понеслись громкие вопли Дамира, за спиной послышался дробный перестук копыт… и чья-то сильная рука выдернула ее из седла, словно котенка.

— Ты соображаешь, что творишь? — злобно зашипел на ухо Илмар, крепко прижимая ее к себе твердой рукой. — Нашла место для увеселительной прогулки!

— А в чем дело? — растерялась Ролана, провожая озадаченным взглядом ускакавшую далеко вперед лошадь и соображая, как теперь ее вернуть: нестись следом или ждать, пока сама остановится.

— И ты еще спрашиваешь? — спросил с сарказмом охотник. — Последние мозги в мечтах о караванщике растеряла? Осмотрись! Вокруг ни души, никаких поселений. Нет даже самой захудалой деревушки. Никого!

— И что? Раньше было то же самое: ни деревень, ни городов, ни сел. Только разбойники попались пару раз. И что особенного?

— Да, действительно, ничего, — внезапно согласился охотник, глядя на нее, словно на несмышленое дитя. — Совсем ничего, если не брать во внимание, что по этой дороге ходят только любители острых ощущений, вроде твоего Дамира. Нормальные люди сюда ни за что не сунутся. Ты забыла, что впереди Лютый перевал?

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

Из этой книги вы узнаете, как превратить огурец в виноградную лозу, а из моркови сделать букет роз. ...
Любимая бабушка Кати неожиданно умерла, оставив внучке в наследство старый дом на окраине Московской...
Собственный дом, уютная квартира, солнечная веранда, подвал для зимних заготовок... Обеспечивая себе...
По среднеазиатской пустыне мчится поезд. Похоже, что конечная станция у него находится в аду. Вагон ...
Знание основных способов оценки стоимости инновационного бизнеса и умение их использовать необходимы...
«Что такое потребительство – образ жизни или заразная болезнь? Зачем люди покупают вещи: потому, что...