Первая волна Михалев Артем
— Терпимо.
— Щит установить сможешь? Не хочу под серебро лезть. — Волков снова выглянул из-за машины. — Нафаршируют.
Вместо ответа девушка провела ладонью вдоль борта, разрезая кожу о надорванный металл. Дав крови собраться, она уверенным движением вывела в воздухе какой-то знак. Повторяя ее жест, за пальцем оставался пульсирующий багровый след. Провисев мгновение, он вспыхнул и исчез. Негромко хлопнуло, и, словно перед грозой, в нос ударил запах озона.
— Очередь не остановит, только одиночные и касательные. На рожон не лезь.
— Яйца курицу не учат. Давай займись пока левым. Правый — мой, у меня для него сюрприз. — С этими словами Павел показал раскрытую ладонь.
Откуда он достал гранату? Чмокнув ее в ребристую поверхность, Волков подмигнул нам и улыбнулся. По-моему, чокнутый майор получал огромное удовольствие.
Дождавшись кивка Золушки, он прямо из-за машины метнул гранату. Чуть погодя раздался взрыв, а следом — человеческий крик. Стрелять с дороги перестали буквально на секунду, но этого хватило Ольге, чтобы убрать второго. Не знаю, чем она занималась на полигоне, но я не заметил в ее действиях ни грамма суетливости. Воспользовавшись затишьем, она привстала, и сорвавшийся с ее руки комок света улетел в темноту. Золушка тут же спряталась обратно и показала большой палец.
— Минус два! — рыкнул майор. — Ну теперь попляшем. Сидите тут и не мешайте.
Трансформация заняла у Волкова от силы пару секунд. Никаких голливудских воплей и кривляний. Мгновение, и тело начинает увеличиваться в размере, одновременно покрываясь густым мехом. Одежда трещит по швам и разлетается в стороны. Вытягивается лицо, пасть обзаводится острыми зубами. Руки становятся почти вдвое длинней. Тело выгибает дугой, и когти глубоко вонзаются в землю. Дикая смесь человека и медведя с рычанием встает на задние лапы. Назвать их ногами у меня язык не поворачивается.
— При-крой маль-чон-ку. — Это он Ольге. Уже не слова — глухой взрык.
Мгновение, и массивная туша скрылась в темноте, удаляясь в противоположную от дороги сторону. Даже мое новое зрение не помогло, майор буквально растворился во тьме.
— Сейчас обойдет по дуге. — Золушка откинулась на помятую машину. — Не переживай, упырей он порвет. Примитивные твари.
На дороге раздавалось рычание, заполошная стрельба и крики. Спустя пару секунд наступила тишина. Некоторое время мы настороженно прислушивались, пока не донеслось требовательное рыканье майора. Похоже, его голосовые связки не слишком предназначены для членораздельной речи.
— Вот и все. Пойдем посмотрим.
Не дожидаясь меня, девушка вышла из-за машины и спокойно направилась к дороге. Оставаться одному не хотелось, и я бросился догонять Олю. На трассе, в окружении разорванных тел, сидел майор и зализывал рану на плече.
— Слушай, оборотень в погонах, я тебе говорила — не рваться под пули? Щит на честном слове держится! Ну что ты лыбишься? — Когда я подходил к дороге, Золушка уже наступала на Пашу, размахивая руками. — Надоело тебя заштопывать! На пенсию пора, а ведешь себя, как мальчишка!
Вместо ответа перевертыш шагнул вперед и лизнул Ольгу в нос. Возмущенные вопли в прямом смысле слова захлебнулись. Язык размером со штыковую лопату размазал всю косметику и поставил челку дыбом. Майор хрюкнул и сел на корточки.
Не знаю, может, подействовала обстановка, но истерический смех вырвался наружу помимо воли. Все же стреляли в меня впервые в жизни. Я смеялся, не обращая внимания на Золушку, чей взгляд не предвещал ничего хорошего ни мне, ни медведю. Волков тоже хрюкал не переставая, сбрасывая нервное напряжение.
— Вы не будете сильно протестовать, если мы присоединимся к веселью? — раздался ехидный голос из темноты. И, прежде чем кто-либо пошевелился, взрывной волной нас сбило на землю. Основной удар пришелся в Павла, чье изломанное тело отбросило далеко назад. На дорогу, соткавшись из клочков тьмы, выступили четверо. В свете луны неестественная бледность «гостей» особенно бросалась в глаза.
— Кровососы! — охнула за спиной Ольга.
— К вашим услугам, мадам, — улыбнулся ближайший.
В свете пожара тускло блеснули удлиненные клыки.
— Выманили, твари!
Будь у меня время прикинуть шансы, я бы впал в черную меланхолию. Живыми нас брать явно не собирались. Их улыбки говорили только об одном: от нас ждут быстрой, по возможности мучительной, смерти. Ладно бы просто убили, но парни собирались немного развлечься. Нейтрализовав оборотня, кровососы расслабились.
Это сыграло с ними дурную шутку. Я еще жил в прошлом. В том мире, где четверо ублюдков, встретив одинокую девушку, могут позволить себе практически все. Но мир изменился. Это знала Золушка, этого еще не знал я, и про это забыли вампиры. Первый ход остался за нами.
Не вставая с земли, Ольга резко выдохнула и хлопнула ладонями. Вибрирующий звук, от которого по телу прошла неприятная дрожь, вырвался из ее горла. И в ту же секунду к нежити устремилась пульсирующая волна света. Достигнув цели, она ударила в грудь ближайшего кровососа, поднимая его в воздух. Мгновения хватило, чтобы пространство схлопнулось внутрь, сминая тело вампира. С противным звуком на землю шлепнулся окровавленный ком. От вида торчащих во все стороны костей и обрывков одежды меня чуть не вывернуло прямо на асфальт.
Игры закончились. С бешеным шипением вампиры устремились в бой. Они двигались настолько быстро, что не дали Золушке нанести второй удар. Повинуясь их жестам, к нам со всех сторон метнулись клочья тьмы. В ту же секунду, отбивая нападение, вокруг Ольги появилась серебристая сфера.
Вампиры разделились. Двое бросились на девушку, посчитав ее более опасным противником, а третий рванул ко мне.
Я шагнул вперед, занося руку, когда удар тьмы едва не опрокинул меня на спину. Словно лезвия бритвы, осколки принялись методично вгрызаться под кожу. Буквально за несколько секунд на теле появилось множество мелких порезов. Одежда на глазах пропиталась кровью. Хуже было то, что тьма мельтешила перед лицом, не давая сосредоточиться. Я отмахивался, но это не помогало. Словно злая мошкара, эта мерзость проникала всюду.
И она сделала свое дело: когда перед глазами мелькнуло, я не успел отреагировать. Такое чувство, будто в челюсть саданули кувалдой. Я покатился по дороге, оставляя на асфальте обрывки чужой футболки. Сказки о силе вампиров оказались реальностью.
Удары посыпались со всех сторон, хотя от большей части мне и удавалось закрыться. Я сжимался, как мог, отчаянно сражаясь за жизнь, подставлял руки. Но недостаток опыта кровососу с успехом заменяла настойчивость. Он явно собирался забить меня до смерти.
Наверное, мне просто повезло. Войдя в раж, мой противник не заметил угрозы. Отмахиваясь, я случайно зацепил его ногу и дернул в сторону. Хотя руки были скользкими от сочившейся крови, мне удалось подмять его под себя. Количество порезов увеличивалось с каждой секундой, и удерживать брыкающегося кровососа удавалось буквально чудом. Не давая подняться, я подтягивал его к себе, в то время как тьма забиралась все глубже.
Я уже не переставая рычал от боли. Осталась только одна мысль — добраться до головы. Успеть. Глаза и горло — самые уязвимые места. Прихватить его с собой, пока меня не разрезало на куски.
Внезапно боль утихла, будто дернули рубильник. Остался зуд, словно под кожу забралась целая армия муравьев, но чувства, что меня пилят заживо, уже не возникало. Пальцы глубоко впились в бедро вампира, и тянуть стало гораздо легче. Пронзительный визг моего противника только добавил сил, и я рванул его к себе.
Ярость билась в сознании, стремясь вырваться наружу. В этот момент существовал только вампир. И мое желание разорвать его на части. Внутри тяжело ворочался зверь. Зарычав, я в бешенстве обхватил голову своего противника и, ударив несколько раз об асфальт, дернул в сторону. Раздался хруст — и кровосос затих.
Тело само перетекло в атакующее положение: полусогнутые ноги звенят от напряжения, пальцы слегка касаются земли. Абсолютно неудобная для человека поза не вызвала внутреннего протеста. Энергия била через край.
Тыльная сторона ладони прошлась по лицу, стирая кровь. Я осторожно открыл глаза. Низкое горловое рычание вырвалось само собой. Из-под кожи стремительно пробивалась чешуя. Ее черный цвет делал меня практически незаметным в отблесках пожара. Тьма билась вокруг, но броня спокойно отражала заклинание вампиров. Буквально проталкиваясь сквозь сгустившийся воздух, я рванул к Золушке. Когти оставляли на асфальте глубокие борозды.
Звуки борьбы раздавались в кювете по ту сторону дороги. Мгновения мне хватило, чтобы оценить обстановку. Отчаянно сопротивляющуюся девушку сбросили вниз и сейчас методично добивали. Вспышки света, которыми отбивалась Ольга, тускнели с каждой секундой.
Раздумывать было некогда, и я прыгнул на спину ближайшему вампиру. Мне не хватило совсем чуть-чуть, скорость нежити потрясала. Отшвырнув девушку, кровосос развернулся ко мне. Из его руки вылетел длинный сгусток тьмы. Извиваясь, плеть обвила мою руку, обжигая холодом и ломая прыжок. Рывок — и я лечу в сторону. С противным хрустом плечо выходит из сустава. Боль невероятная. Кнут словно покрыт сотнями крючьев, которые играючи вспарывают мою броню.
— Решил показать зубы? — ощерился вампир, чертя вокруг себя узоры.
Секунду спустя из его левой руки вылетает второй кнут, вплетаясь в страшный танец. Стоит шагнуть вперед, как обжигающая боль кидает на колени. Я не успеваю заметить, откуда нанесен удар. Тьма вымораживает, сковывает тело, проникая в самую глубину. Сила плети такова, что из-под чешуи начинает сочиться кровь.
Если не смогу приблизиться — шансов никаких. Он просто распустит меня на ленточки. Зарычав, я бросаюсь вперед, но небрежный удар наотмашь отбрасывает меня. Качусь по земле, разбрызгивая во все стороны капли крови. Не успеваю подняться, как голову сотрясает следующий удар. В глазах двоится. Умирать, стоя на коленях, не хочется — противно. Встаю и, покачиваясь, иду навстречу кровососу.
— Храбрый мальчик, умрешь героем! — Плети щелкают вокруг, словно издеваясь.
Сил хватит максимум на один прыжок. Потом можно с чистой совестью сдохнуть. Уже прыгнув, понимаю, что все без толку — вампир накрест взмахивает двумя кнутами, и тьма устремляется ко мне.
Длинная, взахлеб, очередь оказывается сюрпризом для нас обоих. Серебряные пули насквозь прошивают тело кровососа, сбивая удар. Спустя мгновение мои когти вонзаются в грудную клетку. Из последних сил развожу руки в стороны, буквально разрывая его пополам.
Голова тяжелая. Не могу понять, кто стрелял? И где Ольга? Взгляд бездумно обшаривает окрестности и натыкается на фигуру Волкова. Прямо с дороги тот стреляет вдогонку последнему вампиру. Может, попал, но уверенности нет.
Вижу Золушку. Она лежит на спине. Голова запрокинута, но вроде шевелится. Я падаю на колени, руки упираются в землю. Сильно мутит. Хорошо, не успел позавтракать. Сил не осталось. Даже не заметил, когда пропала чешуя, голую кожу покрывают следы многочисленных царапин. Радует только одно — в этот раз остался в штанах.
— Отбились, — шепчу, скорее чтобы поверить. — Живой.
Потом я долго приходил в себя. Не знаю, сколько так просидел. Час, два, минуту? Мысли разбегались, и я, как заведенный, пытался собрать их в кучу. Наверное, именно так чувствуют себя после контузии.
Очнуться помог голос Волкова. Как сквозь вату, услышал его телефонный разговор с Графом. Павел практически орал в трубку. За все это время майор ни разу не терял присутствия духа, даже когда по нам в упор лупили из автоматов. Сейчас его голос захлебывался от паники. Наверное, именно это и привело меня в чувство. Ольге было очень плохо.
Собрав себя в комок, я доковылял до Золушки. Девушка лежала на боку, обхватив колени руками, и тихонько поскуливала. Кровь сочилась из десятков мелких порезов, бритвенно острые лезвия добрались и до нее. Пальцы сцепились с такой силой, что побелели костяшки. Ее мелко трясло. Застывшие глаза смотрели прямо перед собой. Тело — как ледышка.
Это очень тяжело — просто сидеть рядом. Все, что я мог сделать, это утешать ее. Гладить и говорить, что все будет в порядке. В какой-то книжке читал, что маг может поддерживать других своими силами. Я изо всех сил представлял эту дурацкую силу и старался передать ее Золушке. Не думаю, что у меня получалось, но просто сидеть было еще страшней. Прибежал Волков. Бухнувшись на колени, он обнял Ольгу и начал тихонько укачивать, согревая своим телом. Уже вдвоем мы уговаривали ее держаться, потерпеть еще чуточку. Хотя прекрасно понимали, что помощь прибудет не скоро.
К приезду Графа Олю уже не трясло. Она только иногда вздрагивала всем телом и снова неподвижно замирала. А мы с майором сидели и ждали очередной судороги. Чтобы хоть так понять, что она все еще жива.
Деловитые парни в белых халатах оттеснили нас в сторону. Перевозить девушку они запретили сразу — не переживет поездку. И вообще чудо, что она еще дышит. Заклинание плети, которой наносили удары, рвало что-то жизненно важное глубоко внутри. Обрывая связующие нити между телом и сознанием. И сейчас оба целителя изо всех сил пытались залатать эти прорехи, через которые по капле уходила жизнь. А мы стояли рядом и смотрели.
Пока шла битва за ее жизнь, команда «мусорщиков» удаляла все следы происшедшего. Краем глаза я видел, как головы вампиров упаковывали в холодильник. Как сказал Граф, чтобы было, что предъявить их князьям. Оставлять это нападение безнаказанным он не собирался. Эвакуатор увез обломки микроавтобуса. Забрав останки и оружие, на трофейных машинах уехали «мусорщики».
А над Ольгой все продолжали колдовать. Операция заняла больше часа. Уставших магов заменили, и борьба продолжилась. Постепенно с ее тела сошла смертельная бледность, а вместо судорожных всхлипов послышались ритмичные вздохи. Мы с майором сидели рядом и боялись отвести от нее глаза. Держали ее изо всех сил.
Наверное, именно поэтому я отчетливо запомнил ее последний вздох. На втором часу операции, не выдержав нагрузки, у нее остановилось сердце. Оля умерла.
Глава 4
Из глубин веков до нас дошли знания о том, что серебро губительно для оборотней. Попадая в кровь, оно почти полностью останавливает бешеную регенерацию этих опасных существ. Нанесенные им раны затягиваются дольше, легко становясь смертельными. И если сильнейшие представители еще могут сопротивляться влиянию серебра, то молодняк ждет мучительная смерть.
Чистый алхимический металл смертелен не только для перевертышей, он — яд для любого измененного магией организма. Вампиры также страдают от его прикосновений. Попавшие внутрь частицы серебра запускают медленное разложение тканей.
Сотни лет назад алхимики открыли разрушительную силу вещества под названием Argentum. Усиливая целительные заклинания, оно ломает все остальные, легко проникая сквозь магические щиты там, где пасует даже мощное современное оружие.
Только лучшие из лучших могут противостоять его воздействию. Много веков назад именно этот металл стал оружием возмездия против наделенных силой созданий.
К сожалению, Дмитрий не был сильным магом. Более того, он был вампиром. Нежитью. Убегая от разъяренного перевертыша, Дима, как мог, петлял в тенях и закрывался от пуль, но отработал по нему настоящий профи.
Даже раненный, Волков стрелял как в тире — в десяточку, и, если б не закончившиеся патроны, прикончил бы кровососа. Дмитрию повезло. Хоть это и забрало последние силы, но половину очереди он увел в сторону. Больше не смог, ведь, несмотря на талант, парень был еще птенцом.
Двигая к городу, вампир скрипел зубами от боли, его тело словно окунули в расплавленный металл. Лишь добравшись до пригорода Москвы, он смог подкрепиться случайным прохожим. Выбирать было некогда — убил первого попавшегося. Наконец подкрепившееся тело начало отторгать ненавистный металл. К несчастью, кровь уже разнесла заразу, и, чтобы переработать остатки, требовалось время, а его не было.
Хозяин не любил ждать.
Пришедший издалека зов так скрутил Дмитрия, что на теле выступил кровавый пот. Неприятный даже для нормального состояния, мысленный посыл едва не прикончил молодого вампира. Похоже, мастер рассердился. Начав с верхушки стаи и не получив ответа, до последнего члена банды зов дошел, изрядно усиленный раздражением. Хуже всего было то, что мобильные телефоны в разговорах с вампирами маг не воспринимал. Может, перестраховывался, а может — считал ниже своего достоинства использовать технические новинки. Такое отношение Дима не без основания считал блажью, но предусмотрительно держал язык за зубами. Терять вечную жизнь из-за таких пустяков ему не хотелось.
Хозяин в его жизни появился недавно. Все началось два месяца назад, когда стаю прижали церковники. Во время охоты их лидера нашпиговали серебром, а затем сожгли из огнемета. Соседи едва не передрались за право отправить выживших на солнце, слишком многим они успели насолить.
Это нормально. Нежить не без основания считается самым опасным хищником каменных джунглей. Хитрым, живучим и беспринципным. Вампиры охотятся и живут стаями, по три — пять особей. Вместе загоняют добычу, вместе защищают территорию. В каждой группе есть вожак, который отчитывается перед князьями — Советом вампиров.
Вожаки регулярно меняются, младшее поколение нередко показывает зубы и свергает главаря. На вершине всегда самый сильный и хитрый сородич. Нередки стычки между гнездами, когда стаи сражаются за территорию. Выжившие забирают самый большой и вкусный кусок пирога. Проигравших обычно не остается, хотя отличившихся могут и принять в семью. Верность — не самое распространенное понятие в вампирском обществе.
И Хозяин об этом знал прекрасно. Скрыв лицо за маской, он взял гнездо под свою протекцию, но установил весьма жестокие рамки. Ограничив свободу, маг фактически превратил нежить в рабов. Заклинания контроля не давали стае бунтовать, а малейшее непослушание каралось весьма однообразно. Смертью.
Впрочем, полученные от мастера знания помогли выстоять. Никто не знал, что у стаи появился учитель, и многих возросшая эффективность молодняка неприятно удивила. Большинство — посмертно.
Для редких встреч Хозяин снимал небольшую квартиру на окраине Москвы. Долгое время вампиры пытались выяснить личность своего рабовладельца, но ничего не получалось. Сильный маг, казалось, не замечал их попыток, играючи ломая все хитроумные планы. Слишком разными были весовые категории.
Дмитрий не без основания считал, что такого человека лучше не сердить. Уже через двадцать минут он звонил в обитую дерматином дверь. Чего это стоило, можно только догадываться, но кровавый пот покрывал вампира с головы до ног. Просочившись внутрь квартиры, он склонился в поклоне. Тело протестовало, но парень, скрипнув зубами, превозмог себя. Опасаясь за свою дальнейшую судьбу, он решил проявить максимум покорности. Как ни крути, задание стая провалила. Когда вампир убегал, цель еще дышала, а гаданиями на кофейной гуще Хозяин не занимается. Приказ был предельно прост — добыть голову куратора полигона Ольги Крестовой (оперативный псевдоним — Золушка).
— Рассказывай.
Вампир поежился от тихого, искаженного до полной неузнаваемости голоса. Хозяин продолжал скрывать черты лица, прячась за маской заклинания.
— Ну же! — поторопил маг.
— Все шло по плану, — начал рассказывать Дмитрий, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Переодетые упыри заставили их остановиться, а затем выманили на дорогу. Как вы и предсказывали, огнестрельное оружие оказалось малоэффективно.
От неуклюжей лести Хозяин только отмахнулся.
— Дальше.
— После гибели слуг в дело вступили мы. Первым ударом старший вырубил оборотня, но ответный Ольгин удар его убил. Мы ее недооценили.
— Поиграть вздумали?
— Решение старших, — открестился вампир. — Я был вынужден подчиниться. Мы бы справились, но вмешался третий. Бой затянулся, и Волков пришел в себя. Мне пришлось бежать.
— Что за третий?
— Я его не знаю. Может, оборотень, но странный. Весь в чешуе, похож на ящера. Я не видел, как он Игорька уделал, но старший его плетьми рубил, и прах с него соскальзывал. Если бы с первого удара кончили мишку — все бы срослось, а так он вылез в самый неподходящий момент. В одиночку у меня шансов не было, — Дмитрий скорчил унылую физиономию.
— Что с Ольгой?
— Когда я уходил — была жива, но это ненадолго. Мы хорошо постарались. — Одно вампир точно знал, врать мастеру — смертельная ошибка.
Помедлив немного, маг шепнул заклятие. Вытянутые вперед ладони сложились лодочкой, и вампира выгнуло дугой. С окровавленной одежды одна за другой начали срываться алые капли. Они повисали в воздухе перед мастером, собираясь в шарики. Наконец вся жидкость разделилась на три сферы. Обмакнув мизинец в первую, маг слизнул капельку.
— Человек. В следующий раз жри аккуратней!
За тьмой не было видно выражения лица, но недовольство явно звучало в голосе. Не поднимаясь с колен, вампир только ниже опустил голову. Он прекрасно понимал, что в этот момент решается его судьба.
Повторив операцию со второй порцией, темная фигура удовлетворенно откинулась в кресле и взмахом руки развеяла сгустки.
— Мертва!
Помолчав, он уже спокойным тоном поинтересовался:
— Как ты себя чувствуешь? Кровь нужна?
— Серебро еще действует, но мне уже легче. Спасибо. Я потом поохочусь.
— Ты мне нужен в хорошей форме. И быстро. Возьми в холодильнике бутыль и приведи себя в порядок. Марш отсюда, мне надо позвонить.
Вздох облегчения прозвучал практически на грани слышимости. Низко поклонившись, вампир выскочил на кухню — оспаривать приказы не рекомендовалось. Хищную улыбку Хозяина скрыла маска.
— Говоришь, заклинания с него соскальзывали? Похоже, Граф добыл себе ключника. — Выждав минуту, он достал мобильный телефон и набрал номер. — Сестренка, для тебя есть работа. Жду завтра, после заката. — Тот, кого называли Хозяином, не торопясь зашел на кухню. — И пришли сюда кого-нибудь. Пусть приберутся.
Широко открытые глаза Дмитрия невидяще уставились в потолок. Кровь из разбитой бутылки залила половину кухни. Принятый вампиром раствор серебра убивал гораздо быстрее, чем пуля.
Печальный кортеж двинулся к Москве. Люди рассаживались по местам в гробовой тишине. Смерть Ольги глубоко ранила не только меня. Волков ехал с телом Золушки в карете «скорой помощи». Золушка в карете — какая грустная шутка. Я хотел сесть к ним, но меня остановил Граф.
— Оставь их наедине, пусть попрощаются. Это личное. — Убрав руку с моего плеча, координатор сел в машину. — Пойдем, я отвезу тебя домой.
Некоторое время мы ехали молча, пока Граф не произнес:
— Знаешь, Саша, полигон не был полигоном в полном смысле этого слова. Это были своего рода ясли, детский сад для магов. За последний год там побывало несколько тысяч наших. Ольга знала каждого чуть ли не поименно. Сегодня все мы потеряли свою первую учительницу.
Я прекрасно понимал, о чем он говорил. Хотя я знал ее всего сутки, этого хватило, чтобы по-хорошему влюбиться в Золушку. Не плотская любовь, нет. Просто она была хорошим человеком, который любил свое дело и отдавал себя без остатка.
— Я не представляю, как удержать их в узде. Если сегодняшние события станут известны — завтра в Москве начнется бойня. Боюсь, что так или иначе, но информация всплывет. Тот, кто подготовил эту западню, прекрасно рассчитал последствия. Одного не пойму, кому это понадобилось? Церковь воюет с кровососами. Мы придерживаемся нейтралитета, а взамен вампиры соблюдают правила игры — убивают, не оставляя за собой следов. Мы выигрываем время, чтобы наложить Печати, а они не воюют на два фронта. Выгода обоюдная. Я было подумал на церковь, но нападавшие — вампиры. «Кресты» на такое не пойдут, слишком велика их ненависть друг к другу.
И тут я взорвался:
— Как ты можешь думать об этой ерунде, когда тело Ольги едет в соседней машине? Что ж вы за маги такие, если толпой не можете спасти одну девочку? На кой хрен вы нужны? Чтобы все взрывать и убивать всех вокруг?
Не знаю, может, это истерика? Выход накопившимся эмоциям? Но я говорил то, что думал в тот момент. Ручка дверцы протестующе хрустнула и осталась в ладони. Я растерянно уставился на обломок пластика.
Граф посмотрел на меня усталым взглядом. Не так уж велика между нами разница в возрасте, но под этим взглядом я почувствовал себя ребенком… Мне стало стыдно, едва удержался, чтобы не спрятать ручку за спину.
— Мы ничего не могли сделать, Саш. У вампиров очень поганая магия. Их сильно корежит при обращении. Даже нельзя обвинять нежить в том, что она такая. Их создал мир. Или переделал. Это хищники, Саша.
А насчет Золушки — ее очень хотели убить. Убить надежно, зная, что вытаскивать с того света будут зубами. Заклинания разрушили все основные связи в организме. Фактически она умерла еще до приезда врачей. Представь, что у тебя внутри огромный механизм из миллиардов шестеренок. Каждая из них вращает сотни вокруг себя. Нападавшие разрушили большую их часть. Организм еще некоторое время действовал, что называется, по инерции. Шестеренки вращались все медленней и останавливались. Одна за другой. Лекари создавали заплатки из кусочков своей силы, но повреждения были слишком обширные. Остановка сердца — просто финал падения системы в целом. Я понял, что Ольга мертва, сразу как приехал. И целители поняли.
— У Волкова крыша съедет, — невпопад ответил я.
— За ним присмотрят. У него сильная воля, должен выкарабкаться. — Координатор пожал плечами и добавил: — Он ее любил.
Граф привез меня к самому подъезду. Было бы удивительно, если бы мой адрес еще не узнали. Я уже собирался выйти из машины, когда координатор остановил меня:
— Саш, подожди. — Дотянувшись до бардачка, он достал мои вещи: телефон, ключи, бумажник и Юлькины шарики. — Прекращай бросать их где попало. Не буду же я вечно за тобой прибирать.
Сил отвечать не было, я махнул на прощание рукой и вошел в подъезд. По привычке поднявшись пешком на шестой этаж, открыл дверь своей квартиры. Середина ночи, неудивительно, что все спят. Меня не ждут, думают — отдыхаю на природе.
Если мама сейчас проснется и увидит меня — грязного и ободранного, да в чужих штанах, то подвалы гестапо покажутся мне раем. Тихо приняв душ, я смыл большую часть следов преступления. Царапины и кровоподтеки никуда не делись, но по этому поводу всегда можно что-нибудь соврать. Например, что я спасал девушку и меня побили хулиганы. И не вранье, и вполне в моем характере. Мама должна поверить. Конечно, отругает для виду, но я знаю, что она мной гордится. На цыпочках добравшись до кровати, я завалился спать. В кои-то веки мне пригодились способности оборотня. Раньше у меня никогда не получалось прокрасться в комнату, не разбудив сестру.
А отломанную ручку я положил на тумбочку возле кровати. Плевать, новую наколдует.
Я проснулся ближе к обеду. Мама уже ушла на работу, а Юля сидела на кровати и читала книжку. Настораживал тот факт, что она не подняла меня, как обычно, в несусветную рань.
— Проснулся, братишка?
И голос у нее странный, где-то я прокололся. Усилием согнав сонную одурь, быстро прокачал свои вчерашние действия. Может, в ней совесть проснулась? Не хотела беспокоить израненного брата? Сомневаюсь. Я быстро осмотрелся на предмет повреждений, чтобы хоть врать правдоподобно. К моему удивлению, раны уже затянулись. Обрадовавшись, что не надо объясняться по этому поводу, спокойно встал с кровати и, раскинув руки в стороны, широко зевнул. Чувствовал я себя на удивление — никакой боли и ломоты.
— Отлично выспался. Как вы тут без меня?
— Нормально, а ты без нас?
Насчет объяснений я поторопился. Небрежным жестом Юля достала из-за кровати украденные джинсы. При дневном свете они больше напоминали окровавленные лохмотья.
— Ничего не хочешь рассказать?
— Нет. — Собственный голос прозвучал глухо, перед глазами стояли вчерашние события.
— Саш, у тебя что-то случилось?
— Да, но уже все в порядке. Я потом расскажу. — Видать, мелькнуло что-то эдакое в моем взгляде.
Сестренка мгновенно прекратила расспросы.
— Ладно. — Она бросила в меня джинсами. — Ты мой должник. Еле успела вытащить их из ванной, чуть мама не застукала.
В ответ я лишь безразлично кивнул. Сейчас это казалось неважным.
Завтракали вместе. Понимаю, что вопросы растут как на дрожжах, но остановился я, только когда выгреб холодильник подчистую. Вторые сутки во рту маковой росинки не было. Аппетит заметно вырос, обновленное тело требовало больше белка. Или чего оно там требует при интенсивном росте?
Через пятнадцать минут в доме остались только лук и кетчуп. С сомнением посмотрев на замороженное мясо, я захлопнул морозилку. Что-то подсказывало — желудок легко его переварит, но грызть сырое мясо на глазах у сестренки?! Я еще не настолько сумасшедший. Юлька и так смотрела на все это, открыв рот.
— Саш, куда в тебя столько?
— Сутки не ел. Девочка-девочка, а где живет твоя бабушка? — И уставился на сестру грозным взглядом.
— Не ешь меня, серый волк, я невкусная.
— Бабушка, говорю, где? От тебя толку — кожа да кости.
— Где-где — в Москве! Надо будет, кстати, в гости заехать.
Перекидываться подобными фразами мы можем очень долго. В этот раз нашу пикировку прервал звонок телефона. На телефоне высветился Граф.
— Здравствуй, Александр. Давно проснулся?
— Доброе утро. Вы что-то хотели? — Разводить политесы настроения не было.
— Через час за тобой заедут. Будь добр, приготовься к этому времени. — Мою вспышку координатор проигнорировал.
— А если у меня планы?
— Отмени. Мы уже говорили на эту тему, и свою часть договора я выполнил.
— Хорошо, от меня еще что-нибудь требуется?
— Спасибо, что напомнил. Скажи своим, что будешь поздно. Вечером переговоры с вампирами, ваше с Волковым присутствие обязательно.
Граф положил трубку до того, как я успел возразить. Не выругался только потому, что рядом сестренка стояла.
— Ну и чего ты уши навострила? Гляди, как шевелятся. — Нехорошо, конечно, срываться на близких, но кто меня осудит?
— А кто звонил? — Юля подколку проигнорировала.
— Потенциальный работодатель. Ищу работу на лето, может, договоримся.
Кстати, это идея. Если уж я в тринадцатом отделе работаю, пусть трудовую оформляют и зарплату выплачивают. С доплатой за риск. Не устроит — откажусь под предлогом того, что мне семью кормить надо. И не вранье, пускай хоть всей конторой запроверяются.
Звонок стал последней каплей в Юлиной чаше терпения. Хитрый взгляд юной бестии не предвещал ничего хорошего. Сестра органически не переваривала секреты, тем более — чужие. У меня вообще сложилось мнение, что все мое она считает своим. По определению. А значит, секретов от нее быть не должно. Причем в обратную сторону это правило не работает. Типично женская логика!
Не обращая внимания на буравящий спину взгляд, я пошел одеваться. Джинсы и кроссовки могу носить месяцами, но не в этот раз. Привычная обувь осталась на полигоне, а запасной пары у меня нет. Заметив, что я достаю туфли, сестра окончательно уверилась, что я вешаю ей лапшу на уши. Загнать меня в эти колодки можно только со скандалом и по очень серьезному поводу. Например, похоронами.
Кстати, вполне актуально, Юля от любопытства точно скоро лопнет. Не расскажешь ведь, что полдня бегал босиком. Не стоит акцентировать, что пропала не только одежда, но и обувь. К туфлям пришлось надеть брюки и белую рубашку — чистые джинсы закончились.
До назначенного времени осталось двадцать минут, убил их с грехом пополам. Мое напряженное ожидание не осталось незамеченным.
— Саш, вот… — Шерлок Холмс в юбке начал второй раунд, когда снова зазвонил телефон.
— Это за мной. Надо убегать. — Схватив трубку, я скороговоркой произнес: — Да, это я. Сейчас спущусь. — И, прервав разговор, начал обуваться. Сейчас главное — выиграть время и отвязаться от сестры. Потом что-нибудь придумаю.
— Я с тобой спущусь, мусор вынесу.
Твердость в ее голосе явно показала — вырвать мусор удастся только силой, в смертельной схватке. Сестре захотелось прояснить ситуацию. Ну и черт с ней, главное, чтобы Граф за мной танк не прислал. Мусор я забрал сразу, как мы вышли из квартиры. Свое дело он сделал, и Юля с удовольствием от него избавилась. Интриганка.
— Юль, меня вечером не ждите. У Черного задержусь, с машиной разобраться надо. Барахлит что-то.
Открыв дверь, я пропустил сестру вперед, вышел из подъезда и замер. Это называется — «что такое не везет, и как с ним бороться». Лучше бы и вправду прислали танк. На тротуаре, возле припаркованной иномарки, стояла Женя-Василек и махала мне рукой. Девушка моего возраста в голубом полупрозрачном платьице, с маленькой сумочкой через плечо и в солнечных очках — хорош работодатель! Чертыхнувшись про себя, пошел выкидывать мусор. Гадать, о чем думает сестра, не требовалось, — все и так кристально ясно. Брат надел ненавистные туфли и, весь из себя расфуфыренный, пошел на свидание. Сказал, что будет поздно. Вывод?
— Тили-тили тесто… — Ехидный шепот мне в спину было слышно на весь двор.
Ну а я о чем? Теперь ничего не докажешь, без меня меня женили. Отвечать на ее подначки я посчитал ниже своего достоинства.
Женя вела машину в центр. Разговаривать не хотелось, и я молча смотрел в окно на спешащих по своим делам людей. Странно все это — мир изменился, а никому нет дела. Все совершенно по-старому. Так же ездят троллейбусы, люди опаздывают на работу и в университет, влюбляются и расстаются. Ничего не изменилось.
— Это значит, что мы хорошо делаем свою работу, — ответила девушка.
Похоже, я опять думал вслух. У меня такое бывает, когда расстроюсь или уйду глубоко в себя.
— Угу, видел вчера ваше «хорошо».
— Что ты мог видеть? Смерть Золушки? И сразу раскис? Каждый день кто-то где-то умирает. Это неприятно и горько, но не повод опускать руки. Ты видел запись, где я солдата штопаю?
Я неопределенно дернул головой. Расценив мой жест как согласие, Евгения продолжила:
— Поверь, смертей я повидала достаточно, но еще больше вытащила. И на координатора ты зря обижаешься.
— Да нужен мне ваш Граф!
— Нужен, нужен. И обижаешься зря. Ты себе даже не представляешь, скольких Золушек он уже похоронил. Не мужик — стальная пружина.
Возразить мне было нечего.
— На похороны пойдешь? — уже более мягко спросила Женя. — В среду. Все наши соберутся.
— Почему так поздно? Обычно на третий день хоронят.
— Ольга — сирота… была. Но учеников у нее очень много. По всей стране раскидало, должны успеть собраться. К среде придет самолет из Европы. Решение Власова. Оле должно понравиться.
— Я приду.
— Ну вот и хорошо. — Девушка сменила тему. — Граф приказал тебя оформлять на постоянку, будешь сотрудником спецслужбы. Так что я тебя заброшу в офис и уеду. Мне в город надо, а там бюрократии на полдня. Справишься?
Да что за день такой? Ехидство из всех прямо плещет. Сначала сестра, теперь еще эта.
— Постараюсь.
— Отлично. Вечером отвезем ультиматум — и по домам. А завтра у тебя курс молодого бойца начнется.
— Граф сказал, мы какую-то Печать ставить будем.
— Нет. Он с группой в Исландию вылетает, гуманитарную помощь оказывать. Там местные студенты додумались построить старший аркан прямиком в жерле вулкана. О чем думали — неизвестно, но двое из десяти оказались сверхами. Разбередили стихию. Теперь студентов распылило по всей Европе, а местные маги вулкан сдерживают. Усыпить не получается, сил не хватает. Если не справятся, то проснется второй — Катла. Туда половина Европы слетается. Ну и нас попросили помочь.
— А Америка?
— Там своих проблем хватает.
Высадив меня возле невзрачного здания, Женя уехала по своим делам. На стене дома висела табличка, гласящая, что здание находится в ведомстве Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации. Я специально уточнил у девушки, не ошибся ли я адресом. Конспирация! Окинув строение взглядом, пожал плечами. В конце концов, им виднее. Спецслужбы все-таки. Усилием воли задавив некоторый душевный трепет, я зашел в здание. Внутри было прохладно, работали кондиционеры.
— Вы к кому? — Силуэт охранника едва просматривался в зеркальном окне.
Вопрос меня немного смутил. Я забыл уточнить, как и кому представляться.
— Мне сказали подойти насчет оформления на работу, — косноязычно ответил я.
— Александр Стальнов? Проходите, сейчас за вами спустятся.
Пока меня проверяли металлодетектором, я с любопытством рассматривал комнату охраны. От обилия техники она так нагревалась, что жар ощущался даже снаружи. Недаром охранник оставил дверь открытой. Десяток маленьких мониторов транслировал панораму перед зданием и какие-то коридоры. На столе лежала моя фотография в полный рост. Снимок явно сделали недавно — на мне красовалась униформа «чертей».
— Все в порядке. Ожидайте.
Охранник скрылся в своей будке, оставив меня наедине со здешним великолепием. Просторный вестибюль строили с царским размахом. Широкая лестница на второй этаж оформлена водопадом, по которому с уютным журчанием вода медленно стекала в небольшой бассейн. Я не поленился подойти и проверить. Как и думал, в воде, лениво шевеля плавниками, плавали золотые рыбки.
— Во зажрались, буржуи! — у меня вырвался завистливый вздох.
Поражало не столько богатое оформление, сколько сотрудники, спокойно проходившие мимо этой красоты. Опершись о бортик, я приготовился ждать. Минут через пять за моей спиной послышался голос:
— Александр? — Невзрачного вида мужчина в деловом костюме протянул мне руку. — Здравствуйте. Пойдемте, оформим вас. Надеюсь, вы не торопитесь? А то это надолго.
Процедура действительно заняла больше шести часов. Сперва меня изрядно помотали по кабинетам. Оказалось, нужный человек уехал, и пришлось ждать. Потом передавали как эстафетную палочку от одного сотрудника к другому. Процесс разнообразием не отличался: вопросы и подписи, подписи и вопросы. Такого количества бумаг я не подписывал никогда. Причем некоторые — в трех-четырех экземплярах. От документов уже рябило в глазах, и я подмахивал их, не читая.
В столовую вырвался чуть ли не с кулаками, от голода сводило живот. Цены и размеры порций приятно удивили. К тому же кормили очень вкусно. Быстро перекусив, я с новыми силами окунулся в бюрократическую волокиту. И все равно к концу дня я уже ничего не соображал. Подписывал, подписывал…
Единственное, что осталось в памяти, как с меня снимали отпечатки пальцев. Знакомое по множеству милицейских фильмов действо сильно сократили. Приложил руку к сенсорной панели, дождался кивка — и гуляй. Никакой романтики.
Когда один из клерков сказал, что мы закончили, я не поверил своим ушам. Вручив удостоверение и банковскую карточку, меня выпроводили в коридор. Повертев в руках кусок пластика, на который обещали переводить зарплату, я спустился в столовую. Оклад, кстати, пообещали немаленький. Оказывается, рисковать жизнью в нашей стране очень выгодно.
Читать бесплатно другие книги:
