Сны с запахом ладана Молчанова Ирина

Пролог

Из темно-синего небо становилось черным, как будто на бархатный занавес кто-то плеснул смолой и та кляксой растеклась во все стороны. В лесу от снега все еще было светло. Снег укрывал землю и деревья так плотно, что на них не нашлось бы ни одной темной веточки. Между заснеженных берез по широкой тропе шла семья из трех человек: мать, отец и маленькая дочка.

— Принцесса, догоняй нас! — оборачиваясь, крикнул отец.

Алина ускорила шаг, дергая за веревку бесшумно скользящие позади санки, на которых лежала тряпичная кукла, укутанная в детское одеяльце.

— Фрейлина Соня, — обратилась девочка к кукле, — не желаете ли печенюшку?

Алина остановилась, достала из кармашка шубы печенюшку в форме полумесяца и положила на живот фрейлине Соне.

— Милая, скоро стемнеет! — Мать остановилась и уперла руки в длинных перчатках в бока.

Алина вздохнула.

Нужно было возвращаться. Сегодня вечером отец собирался отвезти их в город. На дачу — в домик, по сути летний, но с печкой, семья приезжала только на выходные.

Девочка наклонилась за веревкой от санок и замерла. Между двух берез сидел маленький белый волчонок, глядя прямо на нее яркими голубыми глазами.

— Мама, — пискнула Алина, протягивая руки к малышу и делая к нему несколько шагов.

Малыш попятился.

— Не бойся, — одними лишь губами произнесла девочка.

Волчонок поджал уши и двумя прыжками, оставляя глубокие следы в снегу, отскочил к елям. А там…

Алина вскрикнула.

Мать с отцом почти сразу оказались у нее за спиной.

— Это волчица, — приглушенно произнесла мать и попыталась закрыть Алине глаза. — Не смотри, дорогая, не нужно. Какой ужас…

Но девочка не послушалась, между растопыренными пальцами матери она видела лежащую под елью огромную белую волчицу со вспоротым животом. Внутренности валялись рядом, повсюду была кровь, снег от нее превратился в яркие комочки.

Волчонок уселся возле матери, задрал маленькую мордочку в россыпи кровавых капелек и тонко-тонко запищал.

Алина рванулась вперед, схватила его и подняла на вытянутых руках перед собой.

— Милая, это же волк! — ужаснулся отец.

— Положи его на место, Алиночка, — взмолилась мама.

Девочка упрямо тряхнула золотистыми косами, спускающимися по спине.

— Он совсем крошечный! Мы должны его забрать, мама, только посмотри!

Родители переглянулись.

— Принцесса… — мягко начал отец, но девочка его не слушала, она смотрела в яркие голубые глаза волчонка и, как загипнотизированная, не могла оторвать взгляда.

— Какой же ты толстенький, — прошептала Алина.

— Положи волка! — строго произнесла мать и шагнула вперед.

Девочка прижала к себе малыша и со всех ног побежала к санкам, крича:

— Он мой! У него никого нет! Он мой!

— Алина, стой!

— Положи его!

— Он же хищник! — кричали в два голоса родители.

Девочка сбросила с санок куклу, укутала волчонка в одеяльце и снова побежала, таща за собой санки.

Сперва родители бежали следом и кричали, но потом немного отстали. Тогда Алина присела на санки рядом с волчонком передохнуть и погладила его.

— Тебя теперь зовут Пушистик… — На миг девочка умолкла, моргнула и неожиданно поправилась: — Нет, тебя зовут Арес[1]. И ты будешь жить с нами.

Малыш смотрел на нее не шевелясь.

— Я буду любить тебя больше всех на свете, — пообещала она.

Волчонок наклонил голову набок, разглядывая надетую поверх мохнатой шапки блестящую корону.

Алина заметила, куда он смотрит, стянула вещицу с головы, позволила ему ее обнюхать и объяснила:

— Я принцесса. Подошли мама с папой.

— Отправится в зоопарк, — объявила мать, недобро глядя на волчонка. И когда девочка открыла рот, чтобы возразить, прибавила: — Ни слова!

Родители прошли мимо, а Алина улыбнулась волчонку и шепнула:

— Ни за что.

Вскоре скрылась из виду семья: папа, мама и маленькая девочка, везущая на санках волчонка, завернутого в одеяльце. А из-за березы бесшумно вышел молодой черноволосый мужчина, одетый в длинное черно-белое клетчатое пальто. Он поднял со снега куклу и печенюшку в форме полумесяца. Игрушку мужчина поднес к носу, затем убрал за пазуху, а печенюшку раздавил двумя пальцами и растер в порошок.

Кончик языка скользнул по острым зубам, в тиши прошелестел голос:

— Ничего, я подожду, Пушистик…

Глава 1

Сны с запахом ладана

Прошло одиннадцать лет

Невысокая девушка с длинными золотистыми волосами, одетая в голубые джинсы и белую майку на тонких бретельках, стояла босиком возле плиты и делала на противне зверюшек из теста: слоников, кошечек, собачек…

Девушка интуитивно обернулась, прежде чем в коридоре раздались шаги и распахнулась дверь в кухню. На пороге возник местный «Ди-Каприо» — вечно блестящие губы, сальные мелированные волосы на пробор и очаровательная попка на подбородке.

— Алиночка, — ехидно ухмыльнулся сводный брат, жестом приглашая своих дружков проходить и мимоходом рассказывая им: — Моя маленькая сестричка любит печь всякие кренделечки.

Один из дружков окинул девушку оценивающим взглядом и заметил:

— Да у нее и самой кренделечки ничего себе!

Алина отвернулась и крепче сжала тесто в руке.

— Даже не поболтаешь с нами? — издевательски рассмеялся сводный брат.

— Что тебе нужно, Захар? — не глядя на него, спросила девушка.

Парень заглянул ей через плечо на противень.

— Ути, господи, волчат лепит…

Алина вздрогнула.

— Это собаки.

Но Захар ее как будто не услышал и принялся за свой любимый рассказ, он всем своим дружкам его пересказывал.

— Пацаны, когда этой цыпе было семь лет, ее мамаша и папаша разбились в авиакатастрофе — самолет шлепнулся. — Захар хрюкнул от смеха. — Приехали люди из социальной службы за нашей Алиночкой, а у нее дома, пацаны, не поверите, волчара самый натуральный! Сидит такой бегемот на диване и без намордника…

На этом месте истории сводный брат всегда хохотал.

— А дальше-то че?! — поторопили дружки.

— Люди из соцслужбы попытались схватить нашу Алиночку, а она их… она их… — Захар заржал. — Покусала, пацаны, покусала!

Его дружки загоготали.

Девушка стояла, не шевелясь, глаза ее были сухи. Она давно привыкла к издевкам сводного братца. Он мучил ее с того дня, как она впервые переступила порог шикарной квартиры приемных родителей. А жалобы не помогли. Мать с отцом лишь вздыхали, упрекали друг друга: «Я же говорил/говорила, она не сможет адаптироваться в нормальном обществе!», пытались растолковать ей, что любят ее как родную дочь и ей нет надобности ревновать к Захару. Уж что-что, а строить из себя хорошего сынка сводный брат умел первоклассно.

Один из его дружков положил Алине руку на плечо, но девушка ее скинула.

— У-у, злюка, — воскликнул тот.

Девушка посмотрела в глаза сводному брату и прошипела:

— Отстань от меня!

Захар в примирительном жесте поднял руки:

— Отстал-отстал.

Алина протиснулась к двери и выбежала из кухни. Она поднялась по лестнице на второй этаж и заперлась в своей комнате. Знала, что братец не посмеет ее преследовать, но за закрытой на замок дверью было спокойнее.

Захар побаивался сводную сестру. Еще с детства за любую причиненную ей обиду он получал сполна. Стоило ему ударить ее, и не проходило получаса, как он калечился сам: разбивал себе лоб, нос, колено. Раз сто он только падал с лестницы, около пятнадцати раз попадал под машину, множество раз был искусан бродячими собаками. А однажды в больнице кричал, будто под машину его толкнул белый волк. Родители тогда всерьез озаботились его психическим состоянием. Захар не был глупцом, поэтому про белого волка больше не заикался, а в своих нападках на сестру стал осторожнее.

Алина подошла к окну и невидящим взором уставилась на ярко освещенный фонарями, витринами и рекламными вывесками проспект. Стекло от дыхания запотело. Девушка нарисовала ноготком сердечко, и в носу закололо от воспоминаний.

Одиннадцать лет назад в детском доме она сидела возле окна, слушая, как дождь стучит по подоконнику, и ненавидела весь мир, а больше всех Ареса. За то, что позволил людям из социальной службы забрать ее. Он даже не шелохнулся, просто разрешил накинуть себе на шею удавку.

Но когда в тот дождливый осенний день он пришел под окно детского дома, целый и невредимый, девочка ему все простила. Она рисовала на запотевшем стекле сердечки, а он слизывал из серцевинок капли и смотрел на нее через эти маленькие окошки. Она прикладывала ладони к стеклу, а он белые лапы с потертыми, загрубевшими розовыми подушечками. Тогда она не знала, что он прощается… На следующий день ее удочерили. О поисках какого-то волка приемные родители ничего не хотели знать. Людьми они оказались неплохими, только ребенок им был вовсе не нужен. Оба слишком много времени отдавали работе, он — начальник производственного отдела мясного комбината, она — успешный фотограф. По состоянию здоровья Евгения не могла больше рожать, а ей хотелось дочь, потому что семейный портрет, по ее словам, не выглядел законченным без маленькой девочки в нарядном платьице.

Алина села за стол, открыла ноутбук и зашла в Интернет, почитать блоги подружек из института. Некоторое время она болтала с виртуальными знакомыми в аське, а оставшиеся полчаса перед сном посвятила курсовику по «Экономической политике», который нужно было сдать до конца недели.

Под утро девушке приснился сон.

Она шла по устланной снегом земле рядом с высоким светловолосым юношей. От спутника пахло лесом. А вокруг ничего не было, лишь бескрайняя белизна.

Юноша повернул голову и нежно улыбнулся. Он обладал прекрасной внешностью: светлокожий, с румянцем на высоких скулах, голубоглазый. Глаза, обрамленные черными ресницами, сильно выделялись на лице. От них было невозможно отвести взгляда.

Алина чувствовала, что улыбается в ответ и сердце щемит в груди.

Юноша остановился, медленно протянул руку, а затем зрачки его, как у зверя, превратились в вертикальные черточки.

Девушка знала, что за спиной кто-то стоит, кто-то, от кого пахнет ладаном — сладковатым ароматом смерти.

Алина проснулась и с тихим криком села на постели. В комнате стояла темнота. Сердце бешено колотилось, руки, лоб, шея взмокли. В носу щекотало от омерзительно сладковатого запаха ладана.

Девушка посидела несколько минут и снова легла. Уже много лет ей снились сны с участием голубоглазого мальчика со звериным взглядом и кого-то неведомого, извечно стоящего за спиной. От одного пахло лесом, а когда являлся второй, в воздух тонкой струйкой, удушливо заполняя его, вливался запах ладана.

Обладатель голубых глаз не всегда был взрослым — высоким, сильным, когда-то он приходил в ее сны маленьким мальчиком. Девушка взрослела, и он тоже взрослел, изменялся. Одно оставалось неизменным: всякий раз он протягивал ей руку, но она ни разу за одиннадцать лет так и не успела до нее дотронуться…

Алина взяла с тумбочки сотовый телефон и посветила на спинку кровати. Красная ленточка, как и прежде, была обвязана вокруг деревянной рейки. Лишь убедившись в этом, девушка окончательно успокоилась и закрыла глаза, позволяя себе еще немножко подремать перед институтом.

Глава 2

Пропажа

Алина спустилась к подножию лестницы здания института «Технологии и дизайна» и остановилась, оперевшись на длинный зонт. На улице уже темнело.

Подруги что-то выясняли у дверей, размахивая тетрадями.

Кто-то коснулся плеча девушки, и она вздрогнула.

— Ты чего! — изумился одногруппник — коренастый темноволосый паренек с вечно улыбающимся ртом и смешливыми карими глазами.

Алина мгновенно справилась с испугом. Она давно привыкла вздрагивать от каждого шороха.

— Юра, после выходных мне понадобится мой конспект по гражданскому праву, не забудь его, пожалуйста, принести.

Парень расплылся в улыбке.

— Хочешь, встретимся на выходных и я тебе его отдам?

Девушка покачала головой, но ничего не сказала, подоспели подруги — сестры Таня с Аней, рыженькие веснушчатые девчонки. Алина еще не очень хорошо их знала, но компания этих девушек ей нравилась.

— Юрас, что тебе надо, — возмутилась бойкая Таня, — она едет с нами на дачу, не зови ее никуда!

Парень перевел взгляд на Алину:

— Правда?

Девушка пожала плечами, про дачу она слышала впервые, но решила за лучшее об этом не сообщать. В школе подругами ей обзавестись не удалось. На нее смотрели косо, шептались, что она приемыш. А уж сводный братец никому об этом не позволял забыть. В институте ситуация изменилась, тут, к счастью, никому не было дела до ее семейных отношений.

— Ой, Захар, — охрипшим голосом прошелестела Аня и как-то вся сжалась, став чуть ли не на полголовы меньше.

Алина искоса посмотрела на сбежавшего по ступенькам сводного брата в компании дружков и тихо вздохнула. Приемные родители почему-то считали, что дети должны учиться в одном институте.

Сестрам явно Захар нравился. Богатый, манерный, смазливый, да еще и старшекурсник.

— Мы сегодня с ним болтали, — доверительно сообщила Таня, провожая парня взглядом.

— До понедельника! — буркнул Юра, про которого все благополучно забыли, и пошел прочь.

Таня скептически опустила уголки губ, проворчав:

— Могла бы и замутить с ним, Алин. Не видишь, парнишка страдает! — И весело заметила: — Не все же ждать принца из прекрасного сна.

Алина молча кивнула, в который раз пожалев, что однажды в порыве откровенности рассказала сестрам о юноше из своего часто повторяющегося сна.

Девушки прогулочным шагом направились в сторону Невского, но обсудить влюбленность Юры не успели. У поребрика притормозил черный «Нисан», окно со стороны водителя опустилось, и высунулась самодовольная физиономия Захара.

— Девчата, вас прокатить?

Глаза сестер загорелись, девушки одновременно шагнули к машине, а Алина, напротив, попятилась.

— Ты куда? — изумилась Таня.

Алина натянуто улыбнулась и солгала:

— Мне нужно еще зайти в магазин, — и быстро добавила: — Езжайте без меня.

Она видела, что Захар не поверил и на его лице возникла понимающая ухмылка.

Прежде чем захлопнуть за собой дверцу, Аня сказала:

— Мы тебе вечером позвоним насчет дачи.

Захар невинно заморгал.

— Что за дача, расскажете? — Он послал сестре кривую улыбочку, и машина укатила.

Девушка дошла до Зеленого моста и двинулась вдоль канала.

Воздух наполнился озоном — начался дождь. Алина открыла огромный серый зонт с пейзажами Петербурга. Капли глухо застучали по клеенке. А в аромате прибитой к асфальту пыли девушка вдруг уловила мощный, свежий запах леса. Он перебил собой все другие запахи, словно надушенный человек пронесся мимо, оставив после себя восхитительный шлейф из аромата.

Девушка обернулась — позади никого не оказалось. Но, как всегда бывало, вместе с запахом леса внутри поселялось чувство чьего-то тайного присутствия. От него ей становилось спокойнее, как если бы находилась под защитой. Однако она уже прекрасно знала, что случается, когда вместе с холодным порывом ветра приходил ее странный защитник из сна. В одиночестве он никогда не появлялся…

Алина услышала плеск и замерла, глядя на поднятые в канале брызги. А потом на поверхность всплыл черно-белый берет. Девушка моргнула — лишь на какую-то долю секунды закрыла глаза, а берет уже исчез.

Две остановки до дома Алина проделала, периодически переходя на бег.

Когда же она влетела в свою комнату и отдышалась, взгляд девушки нашел рейку на спинке кровати…

Красная лента исчезла. Помещение было начинено тошнотворно сладким запахом ладана.

Алина вышла из подъезда с небольшой спортивной сумкой на плече. По асфальту, пятнистому от ярких желтых листьев, стелился плотный утренний туман.

Девушка огляделась и только тут заметила черный «Нисан», стоящий не на своем обычном месте, а на выезде из арки. Из машины выскочила Таня и замахала руками.

— Мы тут! Давай скорее!

Первым желанием Алины было развернуться и сбежать домой, но она заметила, что подруга смотрит удивленно, и заспешила к машине. За рулем сидел Захар, на переднем сиденье устроились сестры, позади два дружка сводного брата и Юра.

— Я для тебя его пригласила, — шепнула Таня и весело подмигнула.

Захар хлопнул в ладоши и мягко, но настойчиво произнес:

— Уступите, девчата, переднее сиденье моей дорогой сестренке. Вы посидите на ручках у парней.

Алина скорее предпочла бы ехать хоть на капоте, хоть на ручках у самого дьявола, чем рядом с ним, но она не возразила и молча села на освободившееся место. К ее счастью, сводный брат за час пути до двухэтажного коттеджа родителей Ани с Таней не обратился к ней ни разу. Лишь бросал насмешливые взгляды и гнал, как сумасшедший, как будто по приезде его ожидал какой-то сюрприз.

Пока Захар ставил машину в гараж, Алина положила в одну из гостевых комнат, в которой уже как-то раз ночевала, сумку и с черного хода вышла на улицу.

Туман рассеялся, над желтым лесом просыпалось солнце. Девушка, поеживаясь от налетевшего сырого ветерка, обхватила себя руками. Нехорошее предчувствие не оставляло ее со вчерашнего дня. Ей было не по себе и хотелось бы где-то спрятаться от этого гнетущего чувства тревоги, но оно как будто жило в ней и следовало туда, куда направлялась она сама.

Кто-то накинул ей на плечи куртку.

Алина повернула голову и встретилась взглядом с Захаром. По спине побежали мурашки.

— Какой дивный вид, — обронил сводный брат, не спеша убирать руки с ее плеч.

— Зачем ты тут? — не выдержала девушка.

— Я… — Взгляд его устремился в вырез ее треугольного свитера, а пальцы сильнее сжали плечи.

Но тут распахнулась дверь и высунулась голова Ани.

— Вы идете играть в бильярд?

Захар на шаг отступил и насмешливо сказал:

— Я пришел позвать тебя поиграть с нами в бильярд. Идем?

Алина протянула ему куртку:

— У меня болит голова.

— Какая жалость… — Сводный брат с наигранной досадой зацокал языком. — Еще пока только бильярд, а у тебя уже разболелась голова.

Глава 3

Кошмар наяву

После припозднившегося обеда сестры позвали всех на лесной пруд — пофоткаться.

Друг за другом молодые люди углублялись в лес, шагая по выстеленной досками узкой тропке. Было сухо, под ногами шелестели и похрустывали листья, солнце давно скрылось в набежавших тучах — спускались сумерки. Но Таня всех заверила, что у нее отменный фотик и он отлично снимает даже в кромешной темноте. За обедом Захар с дружками выжрали пол-ящика пива, и им было все равно, куда идти. Они и сейчас тащили с собой по банке джина, пьяно посмеиваясь над болтовней сестер.

Алина шла самой последней и частенько оборачивалась, размышляя, не вернуться ли ей под каким-нибудь предлогом в дом. Юра, который шествовал перед ней, тоже оборачивался и спрашивал ее о чем-то, как подозревала девушка, просто ради поддержания разговора.

— Уже скоро придем! — приободрила всех Таня.

Тропинка свернула, доски закончились — и тут, на одной из берез, Алина увидела привязанную к веточке красную ленту. Девушка споткнулась и, ухватившись за ствол осины, остановилась, ошеломленно глядя на свою находку. Лента уже пропадала раньше. Первый раз она исчезла со спинки кровати восемь лет назад и нашлась через неделю на том же самом месте, так, словно никуда и не исчезала. Алина была уверена, что ленточку стащил Захар. Но три года назад история повторилась, а лента вернулась лишь через месяц — кто-то, аккуратно сложенную, положил ее на подоконник. Родители, Захар, домработница — никто ничего не знал.

— Алина! Ты где? — раздался ор на весь лес.

— Я вас догоню! — крикнула в ответ девушка, приближаясь к березе и отвязывая ленточку. Этот яркий кусочек шелковистой ткани был последней и единственной ниточкой, связывающей ее с прошлым. Ленточку купили родители в аэропорту, когда улетали отдыхать в Таиланд. Они тогда опаздывали на самолет, мамина подруга, с которой оставляли Алину, торопила-торопила, но родители не смогли отказать своей маленькой принцессе, увидевшей красивую вещицу в киоске. Выгребли из кошельков всю мелочь… и купили — ровно за пять часов до крушения самолета.

Алина положила ленточку в карман и зашагала по тропинке в ту сторону, куда ушла компания.

Красный лоскуток напоминал девушке не только о матери с отцом, но еще и об Аресе. Ведь именно ему на шею она повязала ленту, вернувшись из аэропорта. И с его же шеи сорвала в тот день, когда люди из социальной службы пытались отлепить ее от волка, сидевшего на диване, словно плюшевая игрушка.

Девушка завидела впереди спину Юры и прибавила шагу, но уже спустя минуту резко остановилась.

На молоденьком желтом клене покачивалась красная ленточка.

Алина опустила руку в карман и обнаружила, что он пуст. Сердце забилось быстрее, в животе что-то неприятно сжалось. Только она протянула руку к клену, как лента испарилась. Девушка огляделась и заметила ее уже на другом дереве. Все это походило на какую-то нехорошую игру.

Алина решительно сошла с тропинки, приблизилась к березе, осторожно протянула руку, и лента исчезла. Теперь она ярким огоньком светилась в сгущающихся сумерках шагах в двадцати от того места, где стояла девушка. Ее словно заманивали подальше от тропинки, в глубь леса.

С минуту подумав, Алина включилась в игру.

Она бежала от одного дерева к другому в попытке сорвать с ветки ленту, но тот, кто придумал правила, не сдавался.

Девушка не знала, сколько времени она бежала и куда, но, когда совсем обессилела, увидела стоящего лицом к дереву человека. А лента исчезла и больше не появилась.

Алина отступила — хруст ветки выдал ее.

Из-за дерева показался Захар с расстегнутой ширинкой.

— А вот и ты, — обрадовался он. — А я тут отливал.

— Где все? — как можно беспечнее спросила Алина, безрезультатно пытаясь отдышаться и унять сердцебиение.

Сводный брат молча подошел к ней, закинул руку на плечи и, обжигая дыханьем щеку, прошептал:

— А зачем нам все?

Девушка хотела отстраниться, но он ей не позволил и потянулся к губам.

— Ты пьян! — Алина оттолкнула его, развернулась, чтобы убежать, но Захар ловко подставил ей подножку и повалил на землю, придавив собой. Его намерения девушка поняла слишком поздно. Одна рука зажала ей рот, а другую он запустил под ее куртку со свитером…

Алина изловчилась и укусила его за ладонь, но крик не успел сорваться с губ. Захар ударил ее по лицу и снова зажал рот, но на этот раз запястьем, закрытым толстой кожей куртки. Девушка брыкалась, пыталась кричать, но вместо крика получалось мычание.

— Громче, — прохрипел Захар, облизывая ей ухо, — меня заводят коровы.

На глаза от удушья выступили слезы, сводный брат, громко сопя, до колен стянул с нее джинсы.

Алина судорожно втянула воздух — сердце на миг замерло, ноздри задрожали от знакомого до тошноты сладкого запаха ладана.

А потом что-то яростно сильное оторвало парня от девушки и отшвырнуло. Послышался удар тела о дерево, затем хруст позвонков, и Захар бесформенной кучей осел на землю.

Алина дернула джинсы наверх и быстро поднялась. Широко распахнутые глаза сводного брата смотрели в сторону, шея была неестественно вывернута.

За спиной кто-то стоял, девушка не просто чувствовала присутствие, она знала точно, а еще знала, что на этот раз не проснется — кошмар явился наяву.

Она осторожно повернула голову. Перед ней стоял молодой, ухоженный мужчина в длинном пальто шахматной расцветки и черно-белом берете. Его лицо поражало бледностью, черты были резкими и какими-то треугольными. Незнакомец походил на хищную птицу: крючковатый тонкий нос, близко посаженные черные глаза, казалось, лишенные радужки, тонкие губы и черные лоснящиеся волосы. На указательном пальце красовался массивный перстень-печатка с выпуклым изображением шахматной фигурки черного коня, заключенной в белый квадрат.

— Я вас знаю, — прошептала Алина.

— Нет, не знаешь, — еще более пристально уставился на нее незнакомец.

И ей вдруг показалось, что в самом деле не знает. Она как будто забыла что-то очень важное, крутившееся на языке, и не могла вспомнить.

— Вы меня спасли, — медленно отступая, пролепетала Алина.

— Спас? — Он откинул голову и расхохотался.

Они долго смотрели друг на друга, прежде чем он холодно отчеканил:

— Ты ошибаешься.

От запаха ладана у девушки щекотало в носу, а под взглядом черных пронзительных глаз слабели ноги. Но она нашла в себе силы, развернулась и побежала.

Мужчина какое-то время задумчиво смотрел ей вслед, затем перевел взгляд на лежащего под деревом парня и едва заметно улыбнулся.

Глава 4

Невидимое послание

— Делайте, делайте вашу работу! — кричала Евгения. — Я уже сто раз вам сказала, мой сын… — Она заплакала, уткнувшись лицом в ладони.