Вампиры – дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид Молчанова Ирина
Лицо молодого человека напряглось, губы сжались, плечи под курткой поникли.
— Извини, если… — Катя сконфуженно умолкла, мысленно закончив: «если это не мое дело».
— Все в порядке, — заверил Влад и, задумчиво прищуриваясь, промолвил: — Она была очень красивой.
— Как ты?
Он взглянул на нее и криво усмехнулся.
— Как мой брат.
Девушка тихонько вздохнула, давая себе зарок больше не открывать рта без веской причины.
— Я почти не знал свою мать, — заполнил паузу Влад.
«Ни за что не спрошу «почему», — решила Катя. Но этого и не потребовалось, он сам сказал:
— Она не хотела второго ребенка… Думаю, и первого-то не хотела. Моя матушка любила только себя, а моему брату выпала удача родиться ее точной копией.
Влад улыбнулся:
— Он был ее ангелочком, золотым мальчиком, которому любая пакость сходила с рук.
Катя посмотрела туда, где должно было располагаться зеркало дальнего вида, и, не найдя его, потупилась. Ее распирало от любопытства.
— А отец?
— Отец меня вырастил. Мы проводили вместе очень много времени.
Шурша колесами по подмерзшему снегу, машина свернула на узкую длинную улочку. С каждым метром, углубляясь по коридору между невысокими домами, становилось тише. Крики, песни, музыка, взрывы петард удалялись, пока совсем не смолкли.
Жилые дома сменились полуразрушенными мрачными зданиями с покосившимися балконами, сломанными трубами, обшарпанными стенами. Фонари тут не горели.
Девушка нерешительно посмотрела на своего молчаливого водителя, но спросить о чем-то не решилась. Впереди показался тупик — серая стена, огораживающая здание, похожее на завод. А перед ним — поворот направо и дом с надстройками разных форм и размеров за бетонным забором с колючей проволокой.
Машина повернула, чуть проехала вдоль забора и остановилась у железных зеленых ворот. Влад вышел из машины, а Катя огляделась.
Позади остался пятиэтажный дом с черными окнами, где-то забитыми досками или заклеенными картоном. Из длинной тонкой трубы на территории завода шел дым.
Катя ощутила, как мурашки поползли по затылку при виде белеющего в полумраке дымка, тянущегося ввысь. Черные ветви высоких деревьев нагоняли тоскливый страх, а тишину нарушало лишь сбившееся дыхание и удары сердца.
«Ну и местечко…» — Девушка взялась за дверную ручку, но Влад уже открыл ворота и вернулся за руль.
— Не бойся, — точно прочитав ее мысли, сказал молодой человек.
Вблизи дом казался еще большей развалиной, чем издалека. Окна располагались очень низко к земле, их можно было выбить ногой. Создавалось впечатление, будто здание из красных кирпичей наполовину утоплено в снегу. Свет в окнах второго этажа не горел.
Влад высунул из окна руку с пультом — в стене разъехались металлические двери. Машина въехала в темный тоннель и резко устремилась вниз, как с обрыва. Катя вскрикнула. Они действительно летели, таким крутым был спуск.
— Не бойся, — уверенно повторил Влад.
Девушка вцепилась в сиденье, уперлась ногами в пол, но бояться меньше не получилось. Американские горки ей никогда не нравились.
Но вот впереди показалась арка. В тот миг, когда передние колеса очутились под ней, в огромном зале зажегся свет. Место походило на стоянку, в три ряда стояли около двадцати машин, накрытых черными чехлами.
— Это все ваши? — пораженно спросила Катя.
— Почти. — Влад заглушил мотор, вылез из машины, обошел ее и помог Кате выйти.
— Зачем вам столько? — Девушка шла вдоль машин в черных чехлах, и шаги по серому бетону гулким эхом отдавались в сводах подземного гаража. — А мы будем подниматься теперь… — Катя не договорила и остановилась перед машиной, не накрытой чехлом, как все прочие. Сердце в груди замерло, дыхание перехватило, девушка до боли закусила нижнюю губу. Перед ней стояло золотистое авто, так восхитившее Костю, когда тот провожал ее до работы. В голове прозвучал голос Нины: «Алиска сказала — золотая, кажись… а может, серебристая, не знаю я, блестящая, короче, какая-то…»
Влад обернулся и с улыбкой предложил:
— Позволь понести твой пакет.
Катя перевела взгляд с машины на красивого молодого человека, слова застряли в горле, глаза обожгло от накативших слез.
— Все в порядке? — В его голосе прозвучала тревога. Он взглянул на золотую иномарку и удивленно приподнял брови. — Нравится?
— Нет, — резко произнесла девушка и затравленно осмотрелась. Она была в ловушке — четырех бетонных стенах, окруженная дорогими машинами, в компании своего убийцы.
Катя смотрела в зеленые глаза, полные нежности и заботы, и не могла поверить, что это лишь обман. Ее представление о происходящем вдруг рухнуло, рассказы о жестоком брате, необычной семье, трогательная история про мать — все превратилось в страшную игру богатенького мальчика. Одного не поняла — какова цель? Посмеяться? Развеять скуку?
Влад приблизился и, озабоченно хмурясь, протянул руку к пакету:
— Давай.
Пальцы, стискивающие ручки пакета, разжались сами собой. Влад ловко его подхватил и со вздохом сказал:
— Нас, наверно, уже ждут, идем.
Катя не двинулась с места.
— Чья эта машина?
Молодой человек подозрительно сощурился.
— А что?
— Интересно. Праздное любопытство.
Он заметил перемену в ее голосе, в глазах мелькнул страх.
— Машина брата.
«Снова брат», — отметила Катя, разглядывая бледное лицо с напряженными скулами.
— Он любит роскошь, — придушенно сознался Влад и вновь попросил: — Пойдем?
Она спрятала руки в карманы.
— Если ты передумала, — проницательно заметил он, — я могу отвезти тебя домой и…
Ей хотелось плакать от нахлынувших чувств. Она снова ему верила, вопреки всему, наперекор самой себе.
— Я просто немного волнуюсь. — Ложь так легко сорвалась с губ. Катя сомневалась, что там, куда он отведет, она познакомится с жестоким братом или еще кем-то, но ноги сами вели ее — послушные сердцу, как еще никогда.
В арку идти не пришлось. Влад нажал на круглую железную кнопку в стене, и вскоре приехал огромный лифт. В него спокойно могла бы поместиться машина.
— В гараже мало места, чтоб разогнаться и въехать по тоннелю, — пояснил молодой человек, пока они поднимались на лифте.
В помещении, куда приехали, не горел свет. Следом за Владом Катя вышла на улицу — к парадному входу.
Прихожая поражала скудностью убранства. Стены были голы, для одежды выделены три ржавых крючка, с потолка на проводе свисала лампочка. Дверей в соседнее помещение вовсе не имелось.
В проходе точно из-под земли выросла невысокая фигура.
— Ксана, — позвал Влад.
Девушка в наряде горничных из эротических фильмов вышла на свет. Белый чепец, передник, колготки в дырочку. На взгляд ей было не больше шестнадцати.
«Сексуальное рабство», — промелькнуло у Кати. Сердце сжалось.
Влад положил руки ей на плечи.
— Позволь твое пальто.
Не в силах оторвать взгляда от белого как снег лица девочки в чепце, Катя едва слышно спросила:
— Кто это?
— Ксана, — представил Влад, по-прежнему не убирая рук с ее плеч, — работает у нас.
— Кем? — Катя не выдержала и нервно рассмеялась: — Глупый вопрос, да?
Влад помолчал, она ощутила, как его руки скользнули по ее лопаткам вниз.
— Ксана, оставь нас, пожалуйста.
Девушка вышла, тогда он негромко заметил:
— Я предупреждал, у меня не совсем обычная семья.
Катя обернулась и, не сдерживая гнева, уставилась на него.
— Да, но ты не говорил… не говорил… что место, где нам предстоит встречать Новый год, похоже на бордель!
Молодой человек пораженно моргнул.
— Бордель? — повторил он.
Катя отступила, а Влад неожиданно расхохотался.
— Тебе смешно?
Он резко перестал смеяться и, быстро сняв куртку, повесил ее на крюк.
— Поверь мне, Ксана не делает в этом доме ничего такого, чего бы ей не хотелось.
— Почему тогда она так одета? — недоверчиво покачала головой Катя.
— Одета, ну… — замялся Влад. — Знаешь, я не спрашивал, скорее всего, мой брат попросил ее об этом. Не хочу оправдывать его вкусы… но Ксана не против, на Библии могу поклясться.
Катя нахмурилась.
— Он что же, с ней?…
— Да, — не дал ей закончить молодой человек и безрадостно прибавил: — Но это, конечно, их личное дело.
— Конечно, — покорно кивнула Катя, расстегивая непослушными пальцами пуговицы на пальто.
Влад повесил его на ржавый крюк, после чего со смешком пробормотал:
— Не могу даже сказать в свое оправдание, будто у нас идет ремонт.
Девушка перехватила его взгляд на свисающую с потолка одинокую лампочку и, смущенно потупившись, обронила:
— Необычно.
Влад широким жестом пригласил ее следовать за ним.
В комнате, куда они прошли, ничего не было, кроме стен, потолка, пола, окна, занавешенного какой-то плотной серой тряпкой, и двери с уродливой обломанной ручкой. За дверью находился длинный коридор с такими же, как в прихожей, лампочками, болтающимися на проводе.
Катя насчитала семь одинаковых, измазанных известкой и белой краской дверей. В конце коридора располагалась бетонная лестница, ведущая на второй этаж.
Такие помещения частенько показывали в репортажах о расследованиях похищенных людей.
— Что это за место? — как ни пыталась, скрыть отвращения не получилось — голос дрогнул.
— Мой дом. — Влад подошел к четвертой по счету двери и открыл ее.
Девушка непонимающе уставилась на стену из красных кирпичей.
— Мой брат любит эпатировать публику. — Молодой человек усмехнулся и нажал на маленькую, едва приметную сбоку кнопочку. Раздался лязгающий звук — стена отъехала в сторону. За ней оказалась другая дверь — из темно-красного дерева, с золотой ручкой в виде морды льва.
— Катя, если ты почувствуешь, что хочешь уйти, сразу скажи мне. — Влад ободряюще улыбнулся ей и распахнул дверь.
Глава 11
Начало конца
Огромная комната была полна света. Ничего общего с убогой прихожей и коридором. На стенах янтарные обои, мебель под старину, толстый ковер, хрустальная люстра со множеством лампочек. В углу, у окон, закрытых плотными шторами, голубая ель до потолка, сверкающая сотнями разноцветных огоньков. В стене решетка с толстыми золотыми прутьями метров десять в ширину и полтора в высоту. По клетке расхаживал черный волк.
Кате показалось, что она попала в другой мир, другой век, другую жизнь.
За длинным столом, уставленным разнообразными яствами, сидело трое. Двое молодых мужчин в черных костюмах и девушка в откровенном вечернем платье — ярко-алом, как кровь. Весь их облик кричал о благополучии и какой-то нереальной идеальности.
Молодой человек с копной русых волос, ближе всех сидящий к дверям, добродушно улыбнулся. У него было приятное лицо: бледная кожа, зеленовато-карие глаза, нос-картошка, трогательная ямочка на подбородке и пушистые бакенбарды пушкинской эпохи.
Девушка с бокалом красного вина откинула с плеча золотистые волосы, шумно втянула в себя воздух и удивленно вскинула изящные брови.
— Не рановато ли для рождественской индейки? — прозвучал в тишине ее насмешливый голос.
Хозяин во главе стола впервые с приходом гостей поднял голову.
Катя вздрогнула. На нее смотрели холодные голубые глаза из кошмаров наяву. И ее кошмар улыбнулся. Она тотчас вспомнила фуру, ту самую секунду, когда рядом с водителем блеснула белозубая улыбка, а затем из окна выскочила черная кошка. Вспомнила прекрасного молодого человека в черном пальто из сна, чей образ память словно заблокировала после пробуждения в гостиничном номере.
Влад осторожно взял девушку за локоть и подвел к столу.
Оба молодых человека поднялись.
— Катя, позволь представить тебе моего брата Лайонела, — произнес Влад.
— Добро пожаловать, — тут же взял инициативу в свои руки хозяин дома, — рады видеть. — Взгляд ледяных глаз оглядел ее с ног до головы и переместился на молодого человека с бакенбардами, продолжавшего приветливо улыбаться. — Друг нашей семьи Георгий.
Тот чуть наклонил голову, русая прядь упала на глаза, и он быстрым движением руки зачесал волосы назад.
Катя стояла, прижав широкий подол к ногам, и как завороженная внимала хорошо поставленному голосу. На мгновение ей показалось, что она снова в аудитории — у доски с мелом в руке, силится вспомнить основные признаки управленческих решений. Эти глаза, голос она узнала бы из тысячи. Тогда, в колледже, ей пришла странная мысль, будто прозрачные глаза не подходят темноволосому Валерию Игнатьевичу. Как если бы они были вырваны у кого-то другого и вставлены преподавателю по ошибке. Но была ли то ошибка?
Лайонел указал на Влада, уголки губ иронично приподнялись.
— И, пользуясь случаем, позволь представить тебе моего брата… Вильяма.
— Лайонел! — прорычал Влад, делая шаг вперед, как будто собирался накинуться на брата с кулаками.
— Что? — невинно заморгал Лайонел. — У нас ведь не должно быть секретов от нашей гостьи!
Какое-то время братья смотрели в упор друга на друга, потом старший перевел взгляд на Катю и весело пояснил:
Мы англичане, надеюсь, ты не против?
— Нет, — поспешно пробормотала девушка.
— Вот видишь, Вил, — еще больше обрадовался Лайонел, — она не против!
Никто не возразил.
— Отлично, если с представлением покончено, мы можем перейти… — Он не договорил, девушка в алом, сидящая по левую руку от него, кровожадно прошипела:
— Не очень-то вежливо с твоей стороны!
— Оу. — Лайонел виновато склонил голову перед ней, а затем представил: — Моя любовница Анжелика.
Георгий, неестественно закашлявшись, прижал кулак к губам.
Анжелика сердито прищурила черные глаза и, приподняв бокал, промурлыкала:
— Катя, а еще мы пьем кровь!
Влад хрипло рассмеялся.
— Отличная шутка, Анжелика.
Остальные тоже засмеялись, только сама шутница осталась безучастной. Она пригубила бокал с вином, глотнула и медленно облизала губы.
Катя посмотрела на подол своего нелепого платья. Рядом с утонченной красавицей Анжеликой она походила больше не на девушку с карнавала, а на девушку, сбежавшую с деревенских танцев.
Влад хотел пройти за стол и сесть рядом с братом, но Лайонел обронил:
— Невежа, пропусти даму вперед.
Пока шла мимо решетки, за которыми метался черный волк, Катя не дышала. Ей казалось, стук ее сердца гремит на всю комнату, а если еще и дышать, то будет совсем громко.
Волк сопровождал ее, заглядывая на ходу в глаза, словно хотел что-то сказать.
— Йоро, наш домашний любимец, — произнес Лайонел, отодвигая для нее кресло с резными подлокотниками.
Катя опустилась, куда ей было велено, а хозяин с легкостью, с какой подкидывают мандарин на ладони, придвинул ее вместе с креслом к столу.
— Это ведь волк? Откуда он у вас? — поддержала беседу девушка.
— В Африке поймал.
Молодые люди расселись, а Лайонел, снисходительно улыбнувшись, спросил:
— Веришь?
Катя с трудом пожала плечами. Она уже толком не понимала, во что вообще верит. Все ощущения от происходящего напоминали ей отход после наркоза. Мысли как будто не совсем разморозились и ползали по голове со скоростью улиток. Конечности едва шевелились, тело отяжелело, губы сделались какими-то толстыми и непослушными. Только сердце буянило в груди.
— Что ты будешь? — спросил Влад.
— Я… — Катя оглядела огромный стол. Здесь было множество блюд, которые она прежде никогда не видела. — Я буду то же, что и ты.
Анжелика издала смешок.
— Это вряд ли. Попробуй лучше грудку цыпленка в хересе по-испански.
— Или гуся по-английски, — предложил Влад.
Георгий указал на блюдо в центре стола.
— Техасский кукурузный пирог с говядиной очень вкусен.
Анжелика презрительно закатила глаза.
— От техасской стряпни по определению воняет скотом!
Молодой человек повел плечом.
— А от испанской чем? Потом тореадоров, по определению?
Анжелика не успела даже рота открыть, как Лайонел оборвал:
— Хватит! — И куда мягче произнес, пододвигая к Кате хрустальную миску с салатом: — Оливье по старому рецепту.
Услышав знакомое название, Катя с благодарностью улыбнулась:
— Спасибо.
Хозяин заметил, что она разглядывает содержимое миски, и охотно поведал:
— В девятнадцатом веке этот салат готовили иначе, с рябчиками, говяжьим языком, паюсной икрой, раковыми шейками и прочим. После смерти французского повара Люсьена Оливье, владевшего в Москве трактиром «Эрмитаж», рецепт частично был утерян. — Молодой человек хмыкнул. — Но разве можно что-то утерять, ведь даже у стен, как известно, есть уши. Наша кухарка Ксана прекрасно готовит.
— Хочешь? — спросил Влад, но брат его опередил. Он черпнул ложкой салат и положил в стоящую перед Катей тарелку. Затем откупорил бутылку с вином и налил в бокал.
— Какая честь! — язвительно отметила Анжелика, следя за действиями хозяина дома. — Интересно, когда ты, Лайонел, обслуживал кого-то в последний раз?
Холодный взгляд скользнул по девушке и вернулся к салату. Губы изогнулись в полуулыбке.
— Предполагаю, Анжи, это было впервые. — Лайонел засмеялся. — Можно сказать, наша милая гостья лишила меня сейчас невинности.
Катя ощутила его пристальный взгляд в вырезе своего платья, и жар прилил к щекам, а сердце сжалось так сильно, что дыхание оборвалось, точно от удара под дых.
— Выбирай выражения, — сердито предупредил Влад.
— Не обращай внимания, Катя, — посоветовала Анжелика, поглаживая указательным пальцем с длинным алым ногтем полупустой бокал. — Увы, в этой комнате нет настоящих джентльменов.
Георгий покосился на нее и молча подлил ей в бокал вина.
— Вот видишь, — усмехнулся Лайонел, — один все- таки нашелся!
Катя нерешительно смотрела на салат, на десяток столовых приборов по обе стороны от тарелки и не знала, как приступить к еде. В колледже на сервисных технологиях рассказывали, какой прибор для чего предназначен, но дома как-то мудрствовать особо не приходилось. Была вилка, ложка — чем удобно, тем и ешь.
На помощь пришел Влад. Он поставил рядом с ней хрустальную чашу с черной икрой, а заодно чуть выдвинул из общего ряда вилку для салата. Та больше походила на ложку с тремя зубчиками сверху.
— Катя, — обратилась Анжелика, не пропустившая подсказку Влада, — кто тебе шил платье?
— Я не думаю, что человек, который шил это платье, знал, кому оно достанется. — Катя смущенно потупилась. Оценивающий взгляд красавицы в шикарном вечернем туалете заставлял чувствовать себя жалкой нищенкой.
— Какая прелесть, не правда ли? — оглядела присутствующих Анжелика и, не найдя поддержки, продолжила допрос: — А кто твои родители?
Краска залила лицо, шею. Катя замешкалась. Стыд подобно морским волнам приливал и отливал. Сперва стало неловко за родителей — простых людей, а потом за себя — неблагодарную.
— Моя мама библиотекарь, а папа строитель, — вымолвила она.
— Сочувствую, — наклонила голову набок Анжелика.
Лайонел наградил ее недобрым взглядом.
— А мать Анжелики была припортовой шл… — Он не договорил — Анжелика задохнулась от возмущения.
— Разве не ты упоминала, что твои родители познакомились в порту? — невинно уточнил молодой человек.
— Это не то же самое! — процедила сквозь зубы Анжелика. — Моя мать была леди!
Лайонел театрально вздохнул и подтвердил:
— Мать Анжелики была леди. Но помилуй боже, Катя, почему ты ничего не ешь? Ксана неделю готовила, все ради тебя!
Катя испуганно сжала салатную вилку.
— Никто не ест, вот я и…
— Сыты, — огрызнулась Анжелика.
— Мы уже поели, — мягко улыбнулся Влад, — не стесняйся, пожалуйста.
«Очень легко говорить, — подумала девушка, из-под ресниц наблюдая за устремленными на нее взглядами всех присутствующих, — но вот как проглотить что-нибудь, когда один постоянно смотрит в вырез платья, другой разглядывает, точно зверюшку из зоопарка, а третья только и делает, что язвит».
Георгий молниеносно отвернулся, как если бы свои мысли она проговорила вслух. Но подобное было исключено, в комнате висела тишина, да и ледяной взгляд голубых глаз по-прежнему шарил в декольте, как у себя дома, ничуть не смущаясь.
— А мы не пропустим бой курантов без телевизора? — спросила Катя, устав от всеобщего молчания.
Лайонел нехотя передвинул взгляд немного выше.
— Тебе нужен телевизор?
— Я просто…
Он отмахнулся — мол, не объясняй, и вынул из кармана сотовый.
Спустя пару секунд в комнате появилась Ксана. Круглолицая и курносая, она походила на кормилиц восемнадцатого века, какими их изображали художники.
— Вы звали, господин? — глядя в пол, осведомилась прислуга.
— Какая пошлость! — презрительно скривилась Анжелика, разглядывая ее откровенный наряд.
Катя вспомнила намеки Влада о том, что его брат развлекается с бедняжкой Ксаной. Сделалась не по себе. В голове не укладывалось, зачем ему абсолютно обычная девчонка, когда рядом шикарная златовласка, от чьей красоты дух захватывает. Тут как нельзя лучше подходило выражение: «У богатых свои причуды».
Читать бесплатно другие книги:
