Дело очаровательной попрошайки Гарднер Эрл
– Пошли! – закричал он. – Скорее в банк!
Походка у него сразу стала энергичной, так что Мейсону пришлось поднажать.
Они вошли в здание банка. Пэкстон позвал секретаря.
– Если вы не возражаете, мистер Мейсон, я должен продиктовать письмо Бордену Финчли, чтобы сообщить…
– Я думаю, правильнее будет адресовать письмо Горасу Шелби через Бордена Финчли, опекуна.
Пэкстон усмехнулся:
– Все ясно. Это юридический нюанс, но весьма важный.
Пэкстон повернулся к секретарю:
– Отправьте письмо Горасу Шелби через Бордена Финчли, опекуна. «Дорогой мистер Шелби. На Ваш счет поступило пятьдесят тысяч долларов – последний взнос за проданную вами недвижимую собственность в Брайтоне. Официальное подтверждение о нем нами было отправлено сразу же. Эти деньги в настоящее время перечислены на Ваше имя. Искренне Ваш» и так далее.
Мейсон кивнул:
– А теперь не пройти ли нам в отдел кредита?
– Хорошо, мистер Мейсон.
Пэкстон продолжал:
– Мне думается, мистер Мейсон, что при данной ситуации я сам разрешу данный заем. Вы хотите получить семьдесят пять тысяч?
Мейсон кивнул.
– Я оформлю его на тридцать дней.
– На любой срок, который вас устраивает. Мне эти деньги не нужны на такое время, но если вам это необходимо для отчетности или для чего-то еще, пусть будет на тридцать.
Пэкстон написал расписку, Мейсон расписался.
– В какой форме вы желаете получить эти деньги?
– Предпочтительно наличными, семьдесят пять тысячедолларовых купюр.
Пэкстон сам отправился в хранилище и возвратился оттуда с требуемой суммой.
– Я думаю, мистер Мейсон, – сказал он, – что теперь вам лучше действовать по регулярным каналам.
– Совершенно верно, – согласился адвокат, пожимая ему руку.
Мейсон сунул деньги во внутренний карман и прошел к окошечкам кассиров, написал приходный ордер и терпеливо выстоял очередь в цепочке вкладчиков.
– Пожалуйста, положите эти деньги на счет Гораса Шелби, – попросил он.
Кассир удивленно посмотрел на приходный ордер.
– Вы вносите семьдесят пять тысяч наличными? – спросил он.
– Совершенно верно.
– Мне кажется, этот счет был переведен… Очень сожалею, но…
– Разве банк не может принять вклад?
– Пожалуй, это возможно.
– В таком случае примите от меня деньги на названный мною счет.
– Прошу извинения, но я должен посоветоваться с администрацией.
Он отсутствовал несколько минут, а когда вернулся, то любезно сказал:
– Если вы настаиваете на этом вкладе, мистер Мейсон, то у нас нет иного выхода, придется его принять.
– Вот и прекрасно. Пересчитайте.
Получив корешок ордера с пометкой кассира о получении денег, Мейсон отправился в другую половину, где занимались расходными операциями.
Здесь тоже была порядочная очередь, отстояв в которой Перри Мейсон протянул кассиру чек на сто двадцать пять тысяч, подписанный Дафнией Шелби.
– Я хотел бы получить по этому счету наличными сто двадцать пять тысяч.
– Вы хотите реализовать чек на сто двадцать пять тысяч долларов? – недоверчиво спросил ошеломленный кассир.
– Совершенно верно.
Кассир недоуменно посмотрел на квадратную бумажку, вдруг лицо у него прояснилось, и он пробормотал:
– Одну минуточку, я только наведу справки.
Этот тоже отсутствовал всего пару минут. Вернувшись, пояснил:
– Случайно на счете оказалось достаточно денег, чтобы выдать по этому чеку.
– Количество денег на счете меня совершенно не интересует. Мне просто необходимо реализовать этот чек.
Кассир все же позволил себе заметить, что это «крайне необычная ситуация».
Мейсон зевнул:
– Может, для вас она необычная! – и многозначительно посмотрел на часы.
– Какими купюрами выдать вам деньги, мистер Мейсон?
– Предпочтительно тысячедолларовыми.
Кассир вынужден был сходить вниз, в кладовую банка, и через пять минут адвокату была вручена солидная пачка новеньких хрустящих бумажек.
– Спасибо, – поблагодарил Мейсон.
Он спрятал деньги в карман и отправился за стеклянную перегородку, где находился столик Стэнли Пэкстона.
– Мистер Пэкстон, я только что получил в вашем банке семьдесят пять тысяч долларов в кредит.
– Да, совершенно верно, я видел, мистер Мейсон, вашу расписку о получении денег с обязательством уплатить их в тридцатидневный срок.
– Правильно.
– Ну так что же?
– Я выяснил, что мне эти деньги больше не понадобятся. Поэтому я хотел бы вернуть их незамедлительно.
– Но это же не принято!
– Я все понимаю, но уж слишком быстро нарастают проценты. За сегодняшний день мне придется уплатить двадцать долларов и тридцать два цента.
Адвокат с самым серьезным видом выложил на стол банкира семьдесят пять тысячедолларовых банкнотов, две десятидолларовые и мелочь.
– Да, с такими вещами не часто сталкиваешься, – проговорил Пэкстон. – Но, конечно, раз вы настаиваете на немедленном погашении своего долга, мы не можем вам воспрепятствовать. Одну минуточку. Прошу вас.
Пэкстон спрятал деньги в ящик письменного стола, поднял трубку внутреннего телефона и распорядился:
– Пришлите мне расписку Перри Мейсона на семьдесят пять тысяч долларов, прошу вас. Сделайте пометку об уплате. Да, совершенно верно. Да, да… Я знаю, что она только что поступила… Вы слышите? Поставьте штамп «Погашено».
Минуты через три появился молодой банковский служащий с требуемой распиской.
– Вот, пожалуйста, – сказал Пэкстон, – сожалею, что вам не пригодились наши деньги. Мы всегда рады служить нашим старым вкладчикам.
– Я в этом не сомневаюсь… У меня есть еще одна просьба. У меня имеется пятьдесят тысяч долларов наличными. Я хотел бы приобрести на них десять кассовых чеков по пять тысяч с обязательством оплатить их Дафнии Шелби. Надеюсь, вы знакомы с мисс Шелби?
– Да, конечно, мы хорошо ее знаем… Она обычно приходит к нам по делам своего дядюшки… Так вам нужно десять кассовых чеков по пять тысяч каждый?
– Совершенно верно.
– Если вы сможете еще немного подождать, вам все это принесут.
Через десять минут в руках у Мейсона находились требуемые чеки.
– Большое вам спасибо, мистер Пэкстон.
Банкир поднялся из-за стола:
– Я уже один раз пожал вам руку, мистер Мейсон, но хотел бы пожать ее еще раз. Прошу меня великодушно простить за мимолетные сомнения по поводу вашей находчивости, которые у меня появились. Придя к вам в контору, я нарушил банковские правила сохранения тайны, но надеялся, что вопреки всему вы отыщете возможность решить данный вопрос. Потом мне на минуту показалось, что все мои надежды были напрасны… Теперь-то мне ясно, что я должен был больше доверять вам.
Банкир обеими руками схватил руку адвоката и крепко сжал ее, потом похлопал Мейсона по плечу:
– Желаю и в дальнейшем удачи!
– Еще раз большое спасибо. Вам лично и Национальному банку, который принимает так близко к сердцу интересы своих клиентов. Поверьте мне, ваш благородный поступок когда-нибудь будет оплачен сторицей.
Выйдя из банка, Перри Мейсон поехал к Дафнии Шелби в отель.
Увидев девушку, он весело воскликнул:
– Ну, Дафния, больше вы не очаровательная попрошайка!
– Что вы имеете в виду?
Мейсон разложил перед ней десять кассовых чеков.
Она поочередно взяла в руки каждый, глядя на них округлившимися от изумления глазами:
– Господи, что это за чудо?
– Подпишите-ка один из них на мое имя. Знаете, как это делается? «Выплатить Перри Мейсону». Подпись. Дата.
– Это ваш гонорар?
– Нам еще рано говорить о гонораре. Просто я хочу его реализовать, чтобы у вас были наличные деньги. Более пяти тысяч вам сейчас не нужно. Да и эти-то лучше получить в аккредитивах. Сначала на четыре с половиной тысячи. А остальные чеки останутся на черный день.
Глава 6
Не успел Мейсон вернуться к себе в контору, как раздался условный стук. Делла Стрит впустила Пола Дрейка.
Тот сразу плюхнулся прямо в кресло и объявил:
– Ну, Ральф Экветер у меня на крючке.
– Что ты про него выяснил?
– Его настоящая фамилия Камерон, имя у него какое-то странное – Бослей. Никогда такого не слыхал! Он из Лас-Вегаса. Игрок. Борден Финчли должен ему более ста пятидесяти тысяч долларов.
– Это многое объясняет, – заметил Мейсон.
– Это еще далеко не все. Камерон сам в долгах как в шелках, и если только он не получит денег с Финчли по его распискам, то его дела плохи: он не может показаться на глаза своим дружкам-приятелям. Короче говоря, Камерон скрывается. Вот почему он назвался Экветером из Бостона, штат Массачусетс.
– Ну, Пол, на этот раз ты превзошел самого себя. Силен!
Дрейк покачал головой:
– Практически я ничего не сделал. Совершенно случайно я обнаружил след людей, которые пытаются найти Камерона.
– Каким образом?
– Просто стечение обстоятельств. Финчли весьма обтекаемо объяснил, где он был, чем занимался, но та женщина, которая приходит к ним делать уборку, заметила, что на их чемоданах были наклейки из Лас-Вегаса и что уж очень рьяно он старается их счистить. Это было на следующий день после их приезда.
Помнишь, Финчли говорил, что они путешествуют на машине Экветера? Я проверил номерной знак на машине. Он действительно был выдан в Массачусетсе. Тогда я позвонил туда и выяснил, на чье имя была зарегистрирована машина, когда они выехали из штата.
Оказалось, что хозяин машины поехал в Лас-Вегас, его вовлекли в игру, и Камерон, которому он задолжал свыше тысячи долларов, предложил продать машину ему в счет этого долга. А разницу обещал выплатить. У парня не было иного выхода, он отдал автомобиль Камерону, не оформляя сделку официально. Было решено, что это они сделают позднее, когда Камерон выправит для себя водительские права.
Располагая этими данными, я позвонил в Лас-Вегас и узнал, что Камерон – один из тех азартных игроков, которые сегодня на коне, а завтра опускаются на дно морское. Он проигрался в пух и прах в покер, выдал несколько долговых расписок, объяснив своим приятелям, что один «голубок» задолжал ему полторы сотни тысяч и что он уже сообразил, как их выудить, но требуется некоторое время, прежде чем его план осуществится, и что он намерен поехать вместе с «голубком» и насесть на него. После этого Камерон исчез. Сначала те, у кого были долговые расписки Камерона, довольно спокойно ожидали его появления, теперь они забеспокоились и стали выяснять, где он скрывается.
Мейсон ухмыльнулся:
– Ну что же, Пол, похоже, что мы начинаем нащупывать почву. Располагая таким огнестрельным оружием, можно начинать артподготовку.
– Какая жалость, что мы не знали всего этого при первом слушании дела!
– Ничего, припасем для второго тайма.
Зазвонил телефон.
Делла Стрит взяла трубку, потом вопросительно посмотрела на адвоката:
– Вы ответите Дарвину Мелрозу?
– Разумеется.
Мейсон взял протянутую ему трубку:
– Привет, Мелроз. Чем могу быть полезен?
Мелроз был настолько возбужден, что говорил со скоростью пулемета:
– Что вы там натворили? Нам сообщили, что на счет Гораса Шелби были переведены пятьдесят тысяч долларов, последний взнос за продажу недвижимости.
– Да?
– Мы обратились в Национальный банк, но нам ответили, что на счете у Гораса Шелби нет ни цента. Тогда мы спросили о судьбе пятидесяти тысяч, и нам ответили, что на данный счет поступили два вклада: сначала пятьдесят тысяч, а потом – семьдесят пять, после чего они реализовали чек, выданный на имя Дафнии Шелби, который и поглотил все деньги.
– Все совершенно верно. По-моему, ничего непонятного тут нет. Данный чек фигурировал на суде. Вам и вашему клиенту было известно о его существовании.
– Одно дело – знать про чек, другое – получить по нему деньги.
– Не понимаю, чего вы кипятитесь? Чек был оставлен Дафнии Шелби. На счете Гораса Шелби было достаточно денег, чтобы погасить его. Банк имел полное право это сделать, а Дафния Шелби – получить то, что ей причиталось.
– Но ведь банк прекрасно знал о назначении опекуна.
– Банку было сообщено, что опека назначается над вкладами, имевшимися в тот момент. Ни слова не было сказано ни о последующих поступлениях, ни о депозитах.
– Мы просто не посчитали необходимыми подобные оговорки, поскольку сняли все со счета.
– Очень сожалею, что вы неправильно разобрались в положении вещей. Но ваше распоряжение банку было вполне определенным. Там говорилось о необходимости перевести на счет опекуна все деньги Гораса Шелби, находившиеся на его счете на день получения распоряжения.
– Мне это не нравится! Сомневаюсь, чтобы суд одобрил ваши действия. Это мошенничество.
– Прошу прощения?
– Я сказал, что это мошенничество.
– Мне кажется, что вы разобрались в положении вещей. Это не мошенничество с моей стороны. Это недосмотр – с вашей… Обращайтесь в суд, если хотите, посмотрим, что вам скажет судья.
– Именно это я и собираюсь сделать!
– Это ваше право. Поспешите, я буду в суде и отвечу на все ваши притязания. Это все, что вы хотели мне сказать?
Дарвин Мелроз, не отвечая, бросил трубку. Мейсон подмигнул Полу Дрейку:
– Этот Дарвин Мелроз – настоящая черепаха и тугодум, разве ему по плечу такое скользкое дело!
– Я понял из вашего разговора, что ты быстренько воспользовался его ошибкой?
– На то и щука в реке, чтобы карась не дремал… Дарвин Мелроз из тех адвокатов, которые любят оригинальничать и строят из себя умников. Если бы ему пришлось описывать лошадь с левой передней ногой белого цвета, то он бы описал ее как лошадь с одной левой ногой, передней, белого цвета. Разумеется, он точно выяснил, сколько денег на счете у Гораса Шелби, ну и соответственно составил распоряжение – именно эту сумму перевести на счет опекуна. Ему и в голову не пришло, что после этого на счет Шелби могут поступить новые деньги.
– А кто-то их перевел? – заинтересовалась Делла.
– Да, перевел.
– Вы имеете отношение к этой истории?
– Некоторое, – признался Мейсон, ухмыльнувшись. – Мы просто частично исполнили желание Гораса Шелби, ну а теперь, Пол, благодаря полученным тобой сведениям, возможно, нам удастся вообще довести дело до победного конца.
– Ты, наверное, посодействовал тому, чтобы твоя клиентка не осталась на бобах?
– Да, сейчас она кое-что получила.
– А тебе не кажется, что она излишне наивна? – спросил Дрейк.
– Что ты имеешь в виду?
– Для девушки, которая занималась всеми финансовыми делами своего дядюшки, вела деловую корреспонденцию, в конечном счете имела отношение к многотысячным сделкам, она представляется ненатурально бескорыстной.
Мейсон внимательно посмотрел на детектива:
– Знаешь, Пол, я думал то же самое. Меня брало сомнение, не скрывается ли за этим милым детским личиком расчетливый и трезвый ум. Но, учти, банк имеет с ней дело на протяжении многих лет. Они великолепно знают о характере ее взаимоотношений с Горасом Шелби и стоят за нее горой.
– Может, она и впрямь никого не надувает, но все равно меня берет сомнение… Как думаешь, может, она знала о своем происхождении и просто скрывала это от мистера Шелби, а он не догадывался о ее осведомленности?
Мейсон покачал головой:
– Провалиться мне на этом месте, если я знаю, Пол… Но… а что думает по этому поводу Делла?
Делла погрозила пальцем:
– Своего мнения я вам не скажу.
– А у тебя таковое имеется?
– Да.
– Почему же ты не хочешь высказать его вслух?
– Потому что я не имею достаточных оснований. Это всего лишь женская интуиция.
– Как знаешь… Мы, во всяком случае, изо всех сил стараемся помочь ей. Конечно, ей еще придется попереживать, но, я считаю, все кончится благополучно. Скажи, Пол, какого врача назначил суд?
– Этого я еще не выяснил, но как только…
Ему не дал договорить телефонный звонок.
Делла подняла трубку:
– Это тебя, Пол. Звонят из твоей конторы.
Пол взял трубку, послушал и попросил:
– Повторите-ка мне еще раз это имя. Понятно. Спасибо.
Он положил на место трубку и повернулся к адвокату:
– О’кей, Перри, теперь я могу ответить: суд назначил в качестве эксперта доктора Грантланда Олма.
Делла Стрит немедленно принялась листать телефонную книжку и через минуту уже смогла сообщить дополнительные сведения:
– Его адрес: Центральное здание, 602, а телефон – Лейвин 3681.
– И, – сказал Мейсон, – любая попытка на него повлиять разъярит почтенного доктора, но я не вижу препятствий к тому, чтобы мне как адвокату не повидаться с Горасом Шелби прежде врача.
– У тебя нет ни малейшего шанса, – покачал головой Пол Дрейк.
Мейсон подмигнул:
– Если они его держат взаперти решительно от всех друзей, про это тоже полезно узнать. – Он посмотрел на часы: – Почти наверняка доктор у себя в конторе. Вряд ли он захочет осматривать Шелби раньше завтрашнего утра. Позвони-ка его старшей сестре, Делла.
– Старшей сестре?
– Ну да. У врачей вместо секретарш бывают старшие сестры.
Делла Стрит поколдовала над телефоном и кивнула адвокату.
– Алло, это Перри Мейсон, адвокат, я очень хотел бы поговорить с доктором Олмом. Если это невозможно, тогда я бы просто хотел задать ему вопрос, на который ему легко будет ответить. Дело крайне срочное.
Женский голос на другом конце провода сказал:
– Я его старшая сестра. Может быть, вы соблаговолите задать этот вопрос мне, поскольку доктор очень занят и освободится не скоро?
– Я ведь не ошибаюсь, доктору Олму поручено судом осмотреть Гораса Шелби до начала судебного заседания, которое должно состояться…
– Я уверена, что доктор не станет разговаривать ни с вами, ни с кем другим по этому вопросу!
– Я этого и не хочу. Меня просто интересует, не нарушу ли я планов доктора, если сейчас поеду навестить мистера Шелби в санаторий «Гудвилл»?
– Вне всякого сомнения, он не будет против. Но при условии, что вы ничем не расстроите и не встревожите больного. Вы ведь один из адвокатов по делу?
– Да.
– Постарайтесь не волновать его, он легковозбудим.
– Благодарю вас, вы очень внимательны… Кстати, в какой палате он находится?
– По-моему, он лежит в изоляторе. Сейчас посмотрю… Совершенно верно, бокс 17.
– Еще раз большое спасибо.
– Не за что.
– Не забудьте передать доктору, что я звонил.
– Непременно.
Мейсон повесил трубку улыбаясь:
– Если тебе нужны сведения, то самое правильное – действовать открыто.
Дрейк расхохотался:
– Хороший частный детектив раздобыл бы тебе информацию через двое суток при оплате пятьдесят долларов в день… Мне поехать с тобой, Перри?
– Нет, мне думается, лучше ехать одному.
– Знаешь, в таких местах служащие не отличаются любезностью.
– В определенных ситуациях и я не ягненок, – хмыкнул Перри Мейсон.
Глава 7
Санаторий «Гудвилл» и дом отдыха в Эль-Мираре представляли собой сочетание бывшего мотеля и старинного трехэтажного особняка с большим участком.
Теперь они были окружены деревянным забором, причем на окнах мотеля и на первом этаже большого здания имелись либо замысловатые железные украшения-решетки, либо самые обычные, набитые крест-накрест доски.
Перри Мейсон оглядел все это, немного подумал, затем, не таясь, прошел сквозь ворота по широкой подъездной дороге к парадной двери, над которой красовалась надпись: «Администрация».
Объявление сбоку было менее импозантным: «Требуется молодая особа с покладистым характером для общих работ». Мейсон несколько удивился подобной формулировке, потом решил, что это писала не женщина. Аналогичное объявление было приклеено сбоку на оконном стекле. Написаны они оба были от руки, и Мейсон сообразил, что в данном учреждении кадры поломоек и уборщиц не задерживаются, а найти замену нелегко.
Читать бесплатно другие книги:
