Сабина изгоняет демонов Куликова Галина

– Отчего же не поделиться? – У Сабины был сытый голос. Она как раз прикончила кролика и накрыла горшочек крышкой, чтобы официант не увидел, что она тщательно вычистила этот самый горшочек надетой на вилку корочкой хлеба. – Расскажите все с самого начала.

– Я не знаю, когда точно все это началось, – без всяких предисловий произнесла Илона. – Думаю, что пару месяцев назад. Муж ни с того ни с сего уволил секретаря. Он очень нервничал, говорил, что ему прислали безголовую девицу, которая не справляется с работой…

– А он всегда рассказывает вам о проблемах на работе? – поинтересовалась Сабина. – Кстати, как зовут вашего мужа?

– Вадим. Вадим Борисов. Фирма по производству и продаже упаковочных материалов, довольно крупное, успешное предприятие. И – да, муж всегда делился со мной новостями, переживаниями. Видите ли, я вроде бы как работаю в его фирме…

– Вроде бы как? – Сабина искренне изумилась.

И тут же подумала, что у Звонарева она сама тоже работает «вроде бы как». Гришкин передал, что повременит с оформлением. Оформит задним числом, если она не сбежит через три дня.

– Для меня придумали должность – консультант по вопросам внешних связей. Выделили кабинет, оснастили его по последнему слову техники… Я делаю, что могу. Иногда мне даже удается найти новых клиентов или организовать рекламу в прессе. – Илона хмыкнула. – Но в целом я совершенно бесполезная штатная единица. Вадим сделал это, чтобы я не скучала.

– Ваш муж убежден, что умная и образованная жена рано или поздно начнет беситься от безделья? – спросила Сабина с горькой усмешкой.

– Что-то вроде того. – Илона отодвинула от себя тарелку.

– Какие у вас отношения?

– Сейчас? Понятия не имею. Прежде были замечательными. Конечно, нам уже по сорок лет, страсть слегка поутихла, но все-таки мы были счастливы… до последнего времени.

– У вас есть дети?

– Взрослый сын, он учится в Англии.

– Расстановка сил мне понятна, – пробормотала Сабина.

Она выковыривала из картошки грибы и отправляла в рот. Еда всегда была для нее убежищем от всего на свете: от плохих мыслей, от превратностей судьбы, от стрессов. Часто она даже не замечала, что конкретно жует – конфеты или куриную ножку.

– В общем, муж уволил секретаря и взял нового. Через неделю он уволил и этого тоже. Потом у него было еще три секретаря на испытательном сроке. Три, вообразите себе!

– Что-то мне это напоминает, – пробормотала Сабина. – Муж рассказал вам, почему избавляется от сотрудников?

– Заявил, что все они вмешиваются в дела, которые их не касаются.

В этот самый момент внимание Сабины привлекло какое-то движение снаружи, на улице. Она повернула голову и сквозь нежную зыбь занавески увидела женщину, прильнувшую к стеклу. Сабина вздрогнула и отпрянула, и женщина тоже отпрянула. Ее лицо было красивым и странным. Белки, словно голубая эмаль, и кожа, покрытая золотой пыльцой. Конечно, игра воображения, не иначе. Пока они сидели в кафе, прошел дождь, и тротуар стал похож на темную и гладкую дельфинью шкуру. Тончайшей пленкой его покрывали влажные отражения вывесок, фонарей и рекламы. Вероятно, благодаря игре света и тени лицо незнакомки показалось Сабине столь невероятным.

– Э-э… Так на чем мы остановились? – пробормотала она и несколько раз моргнула, чтобы сбить впечатление.

Однако Илона ей не ответила. Неподвижным взглядом она тоже смотрела в окно. В ее глазах стоял неподдельный страх.

– Эй, – позвала Сабина. – Что случилось?

– Мне показалось, что я уже видела это… эту женщину. Когда следила за мужем.

– Ага, значит, вы следили за мужем.

«Все становится более или менее ясным», – подумала Сабина удовлетворенно, и в этот миг Илона спросила у нее:

– Вы верите в демонов?

– Нет, – сразу же ответила Сабина. – Здравомыслящей женщине так же трудно поверить в демонов, как и в любовь на всю жизнь.

Она сдвинула брови, вспомнив о Тверитинове и его предательстве.

– Я тоже так думала до последнего времени, – пробормотала Илона. Потом наклонилась вперед и негромко задала следующий вопрос: – Знаете, кто такие суккубы?

– Мифические существа. Что-то такое коварное и прекрасное. Слушайте, я действительно не верю во всю эту чертовщину. – Она проследила за взглядом Илоны, метнувшимся к окну, и оторопело воскликнула: – Да ладно вам! Это была просто красивая женщина.

– Ее кожа…

– Ну да. Наверняка пудра с блестками. Она сильно запудрила лицо.

– А сколько, по-вашему, ей лет? – Илона сдвинула брови. Она смотрела на Сабину в упор, и та слегка смешалась.

– Ну… Лет двадцать. – Она немного подумала и добавила: – Или тридцать.

– Или восемнадцать, – продолжила Илона сдавленным голосом. – Или пятьдесят.

Сабина вынуждена была признать, что лицо, мелькнувшее в окне, в самом деле было каким-то неопределенным в смысле возраста.

– Не надо впадать в крайности, – посоветовала она тем не менее. – Вы сказали, что уже видели эту женщину, когда следили за мужем.

Однако после появления женщины в окне Илона растеряла всю свою уверенность.

– Слушайте, мне так хотелось вам все рассказать, а теперь я понимаю, что история прозвучит дико и вы в нее не поверите.

– Вам как раз нужна была здравомыслящая советчица, – напомнила Сабина.

Илона сделала большой глоток воды и поверх стакана посмотрела ей прямо в глаза.

– Если ты всему находишь разумное объяснение, значит, тебя ни разу по-настоящему не пугали.

– А вас напугали?

Сабина изнывала от любопытства. Она никогда не понимала людей, которые, взявшись что-то рассказывать, тянут и тянут кота за хвост… Уж сама бы она в два счета выложила все самое главное.

– Да, я напугана. В последнее время муж очень сильно изменился. – Илона стиснула руки перед собой. Тонкие пальцы переплелись и побелели. – Он стал нервным, раздражительным, вздрагивает от каждого шороха…

– И увольняет секретарей, – подсказала Сабина.

– Я наняла частного детектива, чтобы тот проследил за Вадимом и выяснил, что происходит, но на второй же день этот парень возвратил аванс и отказался выполнять работу. Я попыталась воззвать к его профессиональной чести, напомнила о репутации, но он был непреклонен.

Сабина подумала, что сыщика или подкупили, или запугали. Но клиентке он об этом, разумеется, не сказал ни слова.

– А в какое агентство вы обращались? – спросила Сабина и тут же поняла, что вопрос был ну совершенно лишним.

Такие вопросы задают, если уже ввязались в дело. А человеку, который собирается просто выслушать историю, названия детективных агентств совершенно ни к чему.

– А у меня тут… Вот! Визитная карточка. – Илона покопалась в сумочке и выложила визитку на стол.

Сабина вздохнула, повертела ее в руках и убрала в сумочку. И тут же принялась сама себя ругать. Мало ей призраков Звонарева? Нужны еще какие-то суккубы? Или перепуганные до смерти частные детективы? Вот что за дурацкий характер?!

– Возможно, вам стоило обратиться в другое детективное агентство, – тем не менее проворчала она.

– Вы не спросили, почему сыщик отказался следить за моим мужем.

– И почему же?

– Он сказал, что в деле замешаны потусторонние силы.

– Он так сказал?! – Сабина вытаращила глаза. Илона молча смотрела на нее. – Слушайте, но вы же не станете утверждать, что сами верите в демонов?

– Я не знаю, во что мне верить. Я только вижу, что с моим мужем происходит что-то действительно ужасное.

– А что конкретно? Что – ужасное?

– Мне трудно об этом говорить… Он перестал спать, перестал есть, он худеет, ведет тайные переговоры по телефону… Он будто весь высох! Я приперла его к стенке и спросила, не влюбился ли он. Он жутко рассердился, орал на меня…

– Он просто не желает подвергать опасности ваш брак, – сказала Сабина. – Возможно, он все-таки влюблен, но не настолько, чтобы бросить жену и разрушить быт, к которому привык.

– Ерунда! – горячо возразила Илона. – Это нечто гораздо более серьезное…

– Чертовщина? – спросила озадаченная Сабина.

Ну вот не верила она в подобные штуки, хоть ты тресни. Она с удовольствием читала фантастику и мистические триллеры, понимала, что такое внутренние демоны, но все страшные и опасные вещи, по ее мнению, относились к области литературы или психологии. Привидения, оккупировавшие склад Звонарева, тоже не вызывали у нее ни леденящего душу ужаса, ни мистических переживаний. Подсознательно она была совершенно уверена, что их появлению найдется вполне реальное и логичное объяснение и что, если не впадать в панику, вывести этих призраков на чистую воду будет не так-то сложно.

– Думаете, я не понимаю, как дико это звучит? – спросила Илона без тени улыбки. – Я выросла в семье врача и химика, никогда не впадала ни в религиозный, ни даже в любовный экстаз и самым близким знакомством с демонами обязана Говарду Лавкрафту и Гильермо дель Торо.

Она словно бы вслух повторила все то, о чем только что думала Сабина. Действительно, на кого меньше всего была похожа Илона Борисова, так это на впечатлительную особу, которую можно с легкостью смутить или напугать. В этом они, несомненно, были похожи.

– Вы упомянули о суккубах, – сказала Сабина, невольно скосив глаза в сторону окна. – Демоны-обольстители, насколько я знаю.

– Я слышала, как муж однажды упоминал о суккубе. Он разговаривал с кем-то по телефону. Заперся в своем кабинете, включил радио и понизил голос. Я почти ничего не смогла разобрать. Но это слово – суккуб – он почти выкрикнул. С надрывом, со страхом…

– И вы стали следить за ним.

Сабина сказала это самым обычным тоном – не хотела, чтобы ее слова прозвучали как обвинение. Все знают, что следить за женами и мужьями – последнее дело – постыдное, глупое и унижающее того, кто следит. Когда ты выслеживаешь партнера или читаешь его письма, а тот узнает об этом, отношения меняются безвозвратно. Никогда уже им не быть прежними, этим отношениям.

– Да, я стала следить. Я не знала, что делать, куда кидаться. Понимаете, неверность – это ведь что? Не только постоянные отлучки, таинственность, командировки и корпоративы. Это еще и заброшенные дела, сорванные встречи, коммерческие провалы и финансовые потери. А тут было все наоборот! Чем меньше Вадим занимался делами, упуская один контракт за другим, тем больше ему везло, тем больше денег поступало на его счета. Когда я услышала из его уст «суккуб», я испугалась. Не то чтобы я сразу поверила в существование демонических сил, но я поняла, что верит он сам!

– Вы наверняка прочитали про суккубов все, – предположила Сабина, подозвав официанта и попросив чашку горячего чая.

В ее семье считали, что крепкий чай придает человеку сил и освежает разум.

– Ничего хорошего я не вычитала, – призналась Илона. – Это бесы-искусители. Они искушают и мужчин, и женщин. Красивые, но коварные создания, которые сначала соблазняют свою жертву, а потом высасывают из нее все соки. Во времена Средневековья считали, что суккуб – это дьявол в женском обличье.

– Вы полагаете, из вашего мужа кто-то высасывает соки? – брови Сабины сошлись на переносице.

– Суккуб, соблазняя человека, обещает ему богатство и магические услуги, – глаза Илоны лихорадочно блестели. – Разве вы не чувствуете сходства?! У него все стало получаться! А когда я спрашиваю, не влюбился ли он, Вадим отвечает: «У меня нет другой женщины». Я полагаю, что когда он так отвечает, то просто пытается увильнуть. Потому что суккуб – это ведь, по большому счету, никакая не женщина…

– А демон, – закончила вместо нее Сабина. – Мне просто не верится, что я сижу за обычным столиком обычного кафе и веду с вами подобные разговоры. Кстати, вы сказали, что следили за мужем.

– Да, следила, – Илона поежилась и обхватила себя руками. – Ненавижу вспоминать тот день.

Она действительно ненавидела. В тот день шел дождь. Казалось, одна огромная тяжелая туча навалилась на город и тяжело дышала – ее лохматое брюхо ходило ходуном. То и дело небо вспарывали молнии и слышался рык грома. Илона плохо водила машину, но, когда отправилась следить за мужем, на время словно сделалась другим человеком – сосредоточенным, умелым, не ведающим сомнений. Руки на руле ни разу не дрогнули, нога уверенно нажимала на педаль газа. Она вела машину сквозь стену воды – дворники с тяжелым уханьем ходили перед ее лицом.

– Он приехал в гостиницу возле ВВЦ, и я поняла, что это все-таки другая женщина, – сказала Илона и потянулась за сумочкой. – Знаете, я закурю. Не хотите?

– Хочу, – ответила Сабина, которая в последние месяцы делала все то, что раньше считала совершенно недопустимым.

Илона достала тонкие сигареты и зажигалку, передвинула пепельницу на середину стола и зажала сигарету губами. Сабина небрежно сунула сигарету в рот, словно это было для нее привычным делом. Они прикурили, затянулись и одновременно выпустили дым.

– Я зашла практически вслед за ним и сделала вид, что живу здесь, – продолжала Илона. – У меня был зонт, с зонта текло, я чертыхалась и так рявкнула на портье, что он ни о чем у меня не спросил.

– Вероятно, гостиница довольно большая, – предположила Сабина, – и он не помнил, живете вы в ней или нет.

– Наверное. Вы не представляете, что я отчебучила потом, – свободной рукой Илона схватилась за свой идеальный лоб. Этому лбу можно было бы даже позавидовать, не влипни он вместе с хозяйкой в дикую историю.

– М-м… Проследили мужа до номера, переоделись горничной и вошли без стука?

– Нет, хуже.

– По крайней мере, я точно знаю, что вы его не убили, – сказала Сабина, продолжая жадно затягиваться.

Сигареты, на которые при Тверитинове было наложено табу, сейчас казались ей невероятно притягательными. Она курила одну и уже представляла, как закурит следующую. Возможно, это было нечто вроде личного бунта и имело отношение к краху ее любви.

Тем временем Илона продолжала рассказ.

– Я по телефону заказала номер, потом спустилась по другой лестнице вниз и получила ключ. Вошла в пустую комнату, сняла туфли, вылезла на карниз и прошла по нему до окон соседнего номера.

– Какой был этаж?

– Шестой, – ответила Илона с нервным смешком. – Шел дождь, карниз был скользким, и еще я с детства дико боюсь высоты.

– Судя по всему, вы очень любите своего мужа.

– Не уверена, – ответила Илона. – Скорее, я привыкла к нему. Кроме того, как я уже говорила, у нас с ним замечательные отношения и довольно большой стаж семейной жизни – такими вещами не разбрасываются.

– Понимаю, – пробормотала Сабина, хотя на самом деле не очень хорошо понимала.

Ради любви она и сама была готова на отчаянные поступки, на безумства даже, на все, что угодно. Но бродить по карнизу без любви казалось ей полной глупостью. Впрочем, она никогда не была замужем и не знала доподлинно, что испытывает женщина по отношению к человеку, с которым живет под одной крышей много лет.

– И вот я добираюсь до окна. Мне страшно, мне больно, я боюсь упасть, я ненавижу своего мужа, я рыдаю от обиды…

Сабина живо представила Илону на мокром карнизе в одних чулках. Хлещущий дождь смывает слезы, текущие по ее щекам. Сабине стало так ее жалко, что она даже хрюкнула, делая очередную затяжку.

– Вам удалось заглянуть в окно? – спросила она, чтобы взбодрить рассказчицу, которая продолжала хвататься за лоб и трепетать ноздрями.

– Удалось. Я заглянула и увидела, как они обнимают и целуют друг друга.

– Вот черт!

– Они стояли в центре комнаты, он – в чем мать родила, она – в длинном, белом, полупрозрачном платье. Я видела, как плавно двигаются ее руки, лаская его тело, вверх, вниз… Она проводила ладонями по его плечам, по его бедрам… Она меня словно загипнотизировала, я не могла оторвать от нее глаз. От нее, вообразите себе! А потом она посмотрела прямо на меня через зеркало.

– Через какое зеркало? – спросила Сабина, по спине которой пробежали первые робкие мурашки. – Там было еще и зеркало?

– О да! Большое зеркало, как во всех люксовых номерах. Женщина стояла к зеркалу лицом, но я видела только спину Вадима, которая закрывала ее отражение. И тут вдруг она выглянула из-за его плеча и посмотрела прямо на меня!

– Боже мой…

– У нее была белая кожа – очень белая, алебастровая, и алый рот, как будто она пила кровь!

– Ну, это уж слишком, – пробормотала Сабина.

– Я смотрела на нее, словно околдованная. Мне было очень страшно!

– Еще бы! На шестом-то этаже…

– Тогда я совсем не думала о высоте или об опасности… О том, что меня могут заметить с улицы. Господи, я ни о чем не думала, кроме как о ее красоте.

– Знаете, вы тоже очень красивая, – сказала Сабина. Илона непонимающе посмотрела на нее. – В том смысле, что вам не стоит комплексовать. Мало ли на свете красивых женщин!

– Слушайте, я впала в транс, стоя на карнизе шестого этажа. Я просто уверена, что меня загипнотизировали! Разве под силу какому-нибудь человеку сделать подобное?

– Понятия не имею, – честно призналась Сабина. – Я никогда не увлекалась оккультизмом и не очень хорошо представляю, что возможно, а что невозможно. Говорят, способности человека безграничны.

– Я хочу спасти своего мужа, – сказала Илона и принялась усердно тереть переносицу: вероятно, чтобы не расплакаться. – И я хочу, чтобы вы мне в этом помогли.

– Но если я устроюсь секретарем к вашему мужу, он меня непременно уволит. И даже быстрее, чем всех предыдущих секретарей. Ведь предполагается, что я буду следить за ним, то есть лезть в его дела. Как раз то, что его больше всего раздражает.

– Я уже подумала об этом, – Илона кончиками пальцев промокнула навернувшиеся слезы, снова покопалась в сумочке и выложила на стол электронный пропуск. – Предлагаю вам стать моей личной помощницей.

– Да я же работаю на Звонарева! – воскликнула Сабина. – Только что устроилась. Какая вы странная, честное слово!

– Я и не предлагаю вам работать по-настоящему. А только имитировать работу. Ключ от моего кабинета и пропуск дадут вам возможность бывать в фирме тогда, когда вам захочется. Если что, ссылайтесь на меня.

– Вы всеми способами стараетесь втянуть меня в это дело! – возмутилась Сабина.

– А разве вы еще не втянулись? – у Илоны был хмурый взгляд. – Я была уверена, что вы сразу же заинтересуетесь. Раз вы не боитесь потусторонних сил, ничто не может помешать всплеску простого человеческого любопытства.

На самом деле Сабине казалось, что она стала для Илоны Борисовой навязчивой идеей. «Наверное, просто потому, что меня перехватил Звонарев, – подумала она. – Или из-за того происшествия с пистолетом. В общем, по какой-то причине эта женщина зациклилась именно на мне. И во всем, разумеется, виноват Петька».

– Я ничего не обещаю, – сказала Сабина и сделала еще одну длинную затяжку. Потом решительно взяла со стола пропуск. – Ничего не обещаю, но попробую что-нибудь выяснить.

– Я выплачу вам аванс, – сразу же встрепенулась Илона и схватилась за сумочку.

– Пока не нужно. Если у меня будут расходы, тогда поговорим. И не настаивайте.

– Хорошо. – Илона следила за ней блестящими глазами. Она совершенно точно воспрянула духом. – Можете приходить в офис даже ночью, если понадобится.

– Что мне там делать ночью? – удивилась Сабина. – Разыгрывать сцены из фильма «Вий»? Нет уж, спасибо, я лучше при свете дня. Кстати, мне нужны номера телефонов – вашего и мужа, мобильные и рабочие, а также адрес офиса.

– Конечно. Разумеется! Я снабжу вас всем, чем захотите.

«К сожалению, то, чего я хочу, лежит за пределами твоих возможностей, – подумала Сабина. – И ты никогда не вернешь мне моего счастливого прошлого. Как и я тебе – твоего».

На следующий день Сабина явилась на работу с сумкой, в которой лежала пачка собачьего корма и половинка жареной курицы. Не только корм, но и курица предназначались для Виктора, курица пахла даже через фольгу. С ее помощью Сабина собиралась заманить псину на склад незадолго до семи вечера и посмотреть, что будет. Может быть, собака покажет, откуда конкретно появляются призраки? Или ей вообще удастся их разогнать? Человек, царь природы, на самом деле так далек от нее, что рассчитывать на собственное чутье ему уже не приходится.

Звонарев был искренне рад появлению Сабины на службе и едва не расцеловал ее. По крайней мере, ей так показалось. Удостоверившись, что она приступила к выполнению своих обязанностей, босс недолго посидел в своем кабинете, а потом куда-то усвистел. В приемную несколько раз заходили люди и спрашивали, где Григорий Викторович. Сабина важно отвечала – на территории. То есть где-то здесь, но неизвестно, где конкретно.

Когда он снова объявился, Сабина, понизив голос, сказала:

– Григорий Викторович, я должна попасть на склад.

Звонарев вскинул брови и в тон ей ответил:

– Это по работе? Чтобы разобраться с процессом производства и продажи товаров? Или?..

– Или, – ответила Сабина. – Для того чтобы разобраться с процессом возникновения и перемещения призраков. Я много раз просматривала запись на пленке и примерно представляю себе, как они себя ведут в обычные дни.

– Хотите устроить им что-нибудь особенное? – оживился Звонарев. – Какой-нибудь карнавал?

– Вот именно. Но боюсь, без вашего разрешения на склад меня не пустят. Все-таки там материальные ценности.

– Хорошо, сходим туда вместе, я отдам распоряжение. Вы же не собираетесь копаться в готовой продукции?

– Нет, но… Я хочу взять с собой Виктора.

Звонарев вздернул густую бровь:

– Будете патрулировать склад, как четыре танкиста и собака?

– Почему – четыре? – опешила Сабина.

– Потому что на складе сторож, а снаружи у главного входа два охранника. Вы четвертая! И собака.

Сабина не нашлась с ответом. Звонарев смотрел на нее радостным взором. Он вообще казался ей весьма простодушным, несмотря на смазливую внешность, высокий рост и королевскую осанку. Казалось, будто его тело росло и совершенствовалось, а разум оставался детским. В самом деле все его коварство было шито белыми нитками, а начальственная строгость казалась напускной и ровным счетом никого не пугала. Вон даже Гришкин его не боялся! Как будто это он был самым главным боссом и мог отдавать приказы.

– А мы можем сходить на склад прямо сейчас? – спросила Сабина. – Вы же потом уедете.

Звонарев согласился, резво собрал бумаги и побросал их в портфель. Им пришлось выйти на улицу и обогнуть здание. Вход на склад выглядел внушительно. Все было железным, тяжелым, массивным, имелся маленький черный звонок, похожий на след от пули.

– Здесь только сторож, – пояснил Звонарев. – Но в ночное время каждые три часа один из охранников делает обход территории. В том числе заглядывает на склад. А второй остается у ворот. Со сторожем я вас сейчас познакомлю.

В представлении Сабины сторож должен быть пожилым человеком с грозным взглядом, жилистыми руками и хриплым голосом. Каково же было ее изумление, когда дверь им открыл довольно молодой и стройный мужчина в узких очках.

– Здравствуйте, Григорий Викторович! – поздоровался он.

– Добрый день, Валерий. Познакомьтесь, мой новый секретарь Сабина.

– Сабина Брусницына, – подсказала та и даже протянула для приветствия руку.

Ей показалось, что Валерий оценит ее дружеский жест. Тот с радостью принял ее длань и мелко потряс.

– Пришли осмотреться? – поинтересовался он. – Понимаю. Вы же за стеной сидите, верно?

– Верно, верно. За стеной. Надеюсь, она достаточно толстая и прочная.

– Сабина хочет привести сюда собаку, – беспечным тоном заявил Звонарев, шагая по складу и осматривая контейнеры. Сабина вместе со сторожем семенили следом. – Так вот, дружок, ты уж ее впусти, договорились? Не чини никаких препятствий. Пусть она тут… поколдует.

– Ладно, – согласился Валерий и посмотрел на Сабину лукавым взглядом. – Думаете, вам удастся что-нибудь сделать?

– А вам не удавалось? – спросила она не без любопытства.

– Нет, не удавалось. Я этих призраков и на камеру снимал, и даже ходил вдоль хранилища с ручным пылесосом. На снимках ничего не получилось, обычный складской вид, пылесос тоже оказался бесполезен. Потом просмотрел записи с видеокамер и обалдел – эти призраки только что у меня на голове не сидели, пока я пытался их ущучить.

– С этим пылесосом ты был похож на охотника за привидениями, – заметил просвещенный Звонарев.

Судя по всему, в его памяти засело множество воспоминаний о просмотренных фильмах.

– Значит, сами вы ничего особенного не чувствуете? – напоследок спросила Сабина.

– Ничего, – подтвердил Валерий. – Кроме того, что здесь здорово холодно. Надеюсь, у вас в приемной все нормально.

– Да, у меня очень хорошо, – заверила его Сабина. – Тепло. По ногам не дует.

Когда они со Звонаревым вновь оказались на улице и солнце омыло их лица ярким светом, она задала боссу новый вопрос:

– Скажите, Григорий Викторович, а вы не проверяли пленки на предмет… подделки? Может быть, это розыгрыш? Какая-нибудь голограмма… Я, знаете ли, ничего в этом не понимаю.

– Я тоже, – признался босс. – Но мы проверяли! Гришкин проверял. Сказал – пленки натуральные, никаких наложений, совмещений, монтажа и тому подобного. Это я вам по-свойски, без терминологии…

– А какие-нибудь недостачи на складе?

– Боже упаси! Кстати, когда пойдете туда, умоляю вас, не рискуйте! Мало ли как призраки могут повлиять на вашу энергетику. Женщины – существа тонко организованные. А я отвечаю за вас перед Петром Михайловичем.

– Вот уж о ком вам точно не стоит волноваться, так это о Петре Михайловиче, – усмехнулась Сабина. – Все претензии он сможет предъявить только себе.

– Но я не в смысле претензий, я по-человечески волнуюсь за вас.

Сабине казалось, что Звонарев привирает, а на самом деле страшно рад, что кто-то снял с него ответственность за происходящее и пытается во всем разобраться.

– Спасибо, – пробормотала она.

– Я уезжаю на встречу с партнерами, но постоянно буду на связи. Если что, звоните без стеснения! – сказал босс воодушевленно.

Он всегда воодушевлялся перед тем, как покинуть свой пост. Сабина посмотрела ему вслед, потом вернулась в приемную. Примерно через час появилась собака. Она сразу же учуяла съестное и начала взволнованно принюхиваться. Сабина насыпала ей на тарелку сухой корм, и та разделалась с ним в один присест. После чего прыгнула на диван и заснула.

А еще примерно через час Сабина ощутила, что в приемной не все благополучно. Беспокойство, охватившее ее, было совершенно необъяснимым. Сабина перестала шелестеть бумагами, уселась на вертящийся стул и прислушалась. Казалось бы, ровным счетом ничего не происходит. Все было как обычно. И не как обычно! Она посмотрела на собаку. Та открыла глаза и навострила уши. Потом тихонько заворчала и тонко, по-щенячьи тявкнула. Потрясла головой и тявкнула еще раз.

– Ты тоже что-то чувствуешь? – спросила у нее Сабина.

Собака соскочила с дивана, подбежала к ней и стала обнюхивать ящик, в котором была заперта курица.

– Ты чувствуешь совершенно не то, что надо! – рассердилась Сабина.

Она походила по приемной, выглянула в окно, но не увидела ничего, кроме заводских корпусов, похожих на грязные коробки, и темного асфальта, покрытого причудливыми пятнами бензина. Чтобы проверить, связано ли ее беспокойство непосредственно с приемной, Сабина решила покинуть помещение, и отправилась обедать. Она без труда нашла в соседнем корпусе столовую и с удовольствием навернула тарелку щей с грибами. На нее никто не обращал внимания. Люди приходили голодными и, судя по всему, думали только о еде. К концу трапезы в столовой неожиданно появился Гришкин. Он поздоровался с Сабиной издали и поджал губы. Несколько раз она ловила на себе его подозрительный взгляд. «Ждешь, когда я сбегу? – подумала она. – Вот дулю тебе! Не сбегу, останусь, да еще и призраков ваших разгоню. Поглядим, что ты тогда скажешь». Она стала представлять, как Гришкин со слезами на глазах благодарит ее за освобождение склада готовой продукции от темных сил и дарит букет роз. Нет, розы – это слишком интимно. Букет тюльпанов! Это как раз то, что надо.

Однако пока что Гришкин ничего ей дарить не собирался. Он хмуро поглощал пищу, сидя в углу. «Аж очки запотели от жадности, – подумала Сабина. – Тоже мне, сильный пол! Прожорливый и вредный. Так и хочется подойти, отнять ложку и стукнуть по лбу».

По дороге в приемную Сабина прислушивалась к себе и в конце концов вынуждена была констатировать, что неприятные ощущения исчезли. Значит, что-то такое все же было в приемной, что действовало на нее угнетающе. Хм, загадка. Ведь о призраках она не особенно-то и думала. Гораздо больше ее интересовали суккубы. Она даже кое-что прочитала об этих тварях в Интернете. Демоны сна, вызывающие сладострастные видения, – о них Сабина никогда толком ничего не знала. Искушают предаваться пьянству, обжорству и похоти… Интересно, что за странное совпадение – и призраки, и суккубы навалились на нее практически одновременно. Может быть, это что-то значит?

Она возвратилась назад и принялась осматривать помещение самым тщательнейшим образом. Даже встала на стул и обследовала вентиляцию и провода, которые были протянуты вдоль стены и закрыты пластиковым коробом. Ничего подозрительного не нашла и со вздохом уселась на свое место. Занявшись сортировкой бумаг, Сабина так глубоко погрузилась в дела «Рекордсменки», что изумленно вскинула голову, когда собака неожиданно завозилась на своем месте.

– Витя, Витя! – позвала она. – Что такое? Случилось что-нибудь?

Вместо ответа собака задрала морду и тонко завыла. Первая рулада оказалась впечатляющей. Сабина вскинула глаза на часы и едва не взвыла тоже – она упустила время! Оказывается, было уже семь часов. А ее собственные наручные часы отстали почти на пятнадцать минут. Ругая себя на чем свет стоит, Сабина спешно полезла в ящик стола за курицей. Возможно, Виктора все-таки удастся заинтересовать? Псина, конечно, уже вошла в раж, но, возможно, прервется ненадолго?

– Собаченька, кисонька, заинька, понюхай курочку! Пойдем на склад, сладенькая, пойдем!

Именно в этот момент позвонила Тамара. Чтобы вой не мешал разговаривать, Сабина закрылась в кабинете Звонарева.

– Какой у тебя сегодня голос бодрый, – удивилась Тамара, обменявшись с подругой приветствиями. – Совершенно другое дело. Неужели ты наконец успокоилась и выбросила своего Тверитинова из головы?

Сабина иронически хмыкнула. Выбросить из головы человека, которого любишь, так же сложно, как забыть дома собственную руку. Он всегда с тобой, что бы ты ни делала и куда бы ни отправилась.

– Не выбросила, – ответила она честно. Зачем обманывать лучшую подругу? – Меня Петька на работу выпер.

– Да ты что?

– Хитростью взял. Господи, зачем ты вспомнила про Тверитинова?! Теперь на меня накатила такая тоска…

– А кто это там у тебя воет? – напряженно спросила Тамара.

– Это я вою, – раздраженно сказала Сабина. – Я без него с ума схожу, понимаешь? – Тон ее внезапно сделался плаксивым. – Может быть, я сама во всем виновата? А он ни в чем не виноват? Как ты думаешь?

– Да какая разница – виноват или не виноват, – в голосе Тамары сквозила досада. – Это же не тот мужик, который бегает за юбками. Даже если он и ходит налево, то аккуратно, в одном направлении… Я бы такого никогда не прогнала.

– О! – простонала Сабина. – Замолчи, иначе я тебя убью!

– Сомневаюсь. Потому что я нахожусь в Свиблово. Пока ты продерешься по пробкам, позыв к убийству пропадет. Слушай, у тебя там точно кто-то воет.

– Это собака.

– Так прогони ее!

– Не могу. Сейчас я поведу ее на склад, где лежат спортивные костюмы.