Russian леди лучше всех на свете Кускова Алина
Оля удивилась. Она прекрасно знала о сердечных делах подруги и про нового бойфренда не слышала. Капитолина не могла скрыть от нее этот примечательный во всех отношениях факт. Если бы подруга кого-то действительно встретила, то Оля знала бы об этом через пять минут. У Капитолины Семеновой не было подушки, в которую она могла плакаться, – для этого она использовала подругу Олю, поверяя ей все свои секреты. Неужели, подумала Оля, пока она бегала за свежей прессой, Капитолина успела обзавестись новым кавалером? И где она его нашла? Еще так рано.
– Я позвонил ей сегодня, – признался Птицын, – и она сказала, что мое место в ее сердце уже занято каким-то Лимоном. Ты не знаешь, что это за фрукт? Я бы с ним разобрался.
– Понятно, – процедила Ольга. – Не переживай, Паша, я сама с ним разберусь.
– Так я могу надеяться? – обрадовался Паша.
– Надейся, – пообещала Пирогова и отправилась домой к телефону, вправлять мозги сбрендившей подруге.
О том, что существует такая болезнь, как белая горячка, Оля знала не понаслышке. Ее сосед по лестничной площадке регулярно страдал от ее приступов. Оля поначалу помогала ему ловить вредных зеленых человечков, бегавших по соседской жилплощади, но вскоре ей это надоело, и она стала вызывать специалистов. Сосед обижался и подолгу с ней не разговаривал, но после очередного лечения благодарил. Хватало его ненадолго, вскоре человечки вновь носились по его квартире, а он звал соседей на помощь. Неприятная болезнь – белая горячка.
Но у Капитолины ее другая разновидность – золотая лихорадка. О ней Оля читала в произведениях классиков, но сталкиваться с ней в жизни еще не приходилось. Судя по поведению подруги, теперь придется. Вряд ли они станут искать зеленых человечков, это еще более запущенный случай. Лихорадочный блеск в глазах, горячее дыхание и во время приступов – пачки долларов, которые мерещатся по всем углам. Ах нет, Капитолине мерещатся евро. Да и не мерещатся, а спокойно лежат в брачной корзине. Лежат ли?
Ольга набрала номер подруги.
– Привет, – ответила Капитолина. – А почему ты не спрашиваешь, как дела у нашего «лимончика»?
– Потому что о нем меня уже спрашивал Паша Птицын, которому ты наговорила какую-то ерунду.
– Глупости, – сказала Капа. – Птица – уже отрезанный ломоть. Я теперь не бесприданница! С такими деньжищами я таких Паш найду не меньше десятка. Да я с таким «лимоном»…
– «Лимон» может быть фальшивым, – оборвала ее Оля.
– Обалдеть! – Слышно было, как подруга плюхнулась на корзину. – Не может быть! Я об этом не подумала!
– Вот теперь думай. Но я советую позвонить Паше и извиниться за свое непозволительное поведение. Нельзя обижать такого хорошего парня, он к тебе так трепетно относится.
– А я трепетно отношусь к «лимону», – шепотом сообщила Капа и закричала в сторону: – Бабуля! Посиди на корзине, я к Пироговой сбегаю! Сейчас прибегу! – быстро сказала она Ольге и бросила трубку.
Пока Семенова бежала, Ольга разложила газеты и начала их изучать. Среди объявлений не попадалось ни одного о пропавшем миллионе. Были, конечно, сообщения об обанкротившихся фирмачах и финансистах, но, как справедливо предположила Оля, к ее находке эти сообщения не относились. Уголовная хроника тоже не сообщала о поисках фальшивомонетчиц. И что самое неприятное, ничего не говорилось об очередной победе отдела организованной преступности, о поимке бравыми сотрудниками каких-нибудь фальшивомонетчиков. Но, возможно, и то, и другое было скрыто от глаз простого обывателя и направлено конкретно на того, кто нашел деньги? На нее, на Ольгу Пирогову. Она пригляделась еще раз ко всем прочитанным объявлениям и информационным сообщениям. Ничего похожего на то, что она ожидала, ничегошеньки.
Значит, деньги все-таки фальшивые, и ей их подбросили уголовные элементы.
– Ничего подобного! – с порога заявила Капитолина, пробежала к столу, заваленному газетами, и плюхнула на него пачку сотенных купюр. – «Лимончик» чистый и настоящий!
– Что это? – Оля посмотрела на пачку сотен.
– Это деньги, которые мне дали в обменном пункте за сто евро, – воодушевленно поделилась Капа.
– Зачем ты взяла чужие деньги? – всплеснула руками Ольга. – Как ты могла?! Нужно сейчас же бежать обратно в пункт и менять деньги на евро, а евро положить в корзину!
– Сейчас, – хмыкнула Капа, – разбежалась! Если куда и бежать, так только за барахлом. Конечно, на эту сумму не особо и разбежишься, но хоть что-то купить тебе придется. Или ты хочешь, чтобы тебя и дальше принимали за нищенку и давали милостыню?
– Не хочу! – испугалась Оля.
– Тогда собирайся, пойдем по магазинам. Тут в одном маркете распродажа! Я пробегала мимо, глазела на их витрины, а там такие цены…
Капитолина сгребла сотни к себе в кошелек и тут только обратила внимание на разложенную прессу.
– Ты что, читаешь по воскресным утрам газеты? И в таком количестве? Пирогова, у тебя, случайно, нет температуры?
Реакция Капы была вполне предсказуемой. Газет Семенова никогда не читала, книг тоже. Последний том, под названием «Преступление и наказание», Капитолина держала в руках в школьные годы, но прочитала только о преступлении. До наказания Капа сознательно не дошла, Раскольников ей был чрезвычайно симпатичен. На этом ее путешествие в мир книг завершилось. Зато она начала другое, более занимательное. Капа с фанатичным интересом разглядывала картинки в гламурных журналах и интересовалась современными веяниями в мире моды.
– И что, – пораженно оглядывая кипу, произнесла она, – ты все это прочитала?!
– Не все, – обрадовала ее подруга, – только объявления.
– Мама милая, – облегченно вздохнула та, – а я-то испугалась! Аж в озноб кинуло!
– Озноб у тебя, Капитолина, по другому поводу. – Ольга подошла к подруге и усадила ее на стул. – Ты больна!
– Ты намекаешь на мои случайные связи? Так случай был всего один, и после него я с Птицыным… – Капа закрыла себе рот рукой и обомлела. – Значит, Птица тоже болен?
– Павел совершенно здоров – в отличие от тебя. И я не намекаю, а прямо говорю: ты больна золотой лихорадкой. Птицын рассказал, что ты заявила про свой «лимон» в сердце.
– Ха! – усмехнулась Капитолина. – А я-то подумала! Лялька, как ты меня напугала! Естественно, я сказала ему это для того, чтобы он не путался под ногами. Или ты хочешь взять его третьим лишним? Нам все-таки следить за Бессоновым, выяснять, кто забыл деньги: его жена или любовница.
– Любовницы такими не бывают, – с сомнением в голосе опровергла Оля. – Но ты права, пока не нужно привлекать к нашему делу Пашу.
– А я о чем? Нет, правда, когда я вижу кучу денег, что-то вроде лихорадки у меня возникает. Но я сразу беру себя в руки. Хочешь, я тебе отдам эти сотни? – Капитолина достала деньги и протянула подруге.
– Не нужно, – сказала та, отвернувшись к газетам. – Оставь себе в качестве вознаграждения.
– Почему себе? Мы же собиралась пойти на распродажу.
– Никуда мы не пойдем, – возразила Оля и кивнула на газеты. – Будем искать завуалированное объявление типа «Кто нашел миллион, просьба вернуть по такому-то адресу».
– Какой же дурак, нашедший миллион, его вернет? – хмыкнула Капитолина.
– Мы вернем, – решительно сказала Оля Пирогова.
– Да, – согласилась с ней подруга, – мы дуры, мы вернем.
Стремление подруги к справедливости всегда оберегало Капитолину от сомнительных поступков. Но она не считала желание присвоить чужие деньги сомнительным. Наоборот, Капитолина свято верила, что ее поймут и не осудят все те, кто миллиона еще не находил, но не теряет на это надежды, то есть все остальное человечество. А раз за нее все человечество, значит, она совершает правое дело. Жалко, конечно, подругу, видимо, врожденное чувство справедливости сказалось на ней не лучшим образом. Заболела не она, Капитолина Семенова, а Оля Пирогова. И с ней следует вести себя осторожно, как с душевнобольной. Вот только Капитолина где-то слышала, что дурак, признавший себя дураком, якобы таким не является.
– Да! – повторила она для чистоты эксперимента. – Мы дуры!
– Нет! – горячо возразила подруга. – Мы не дуры, мы честные люди!
Все верно! Лялька серьезно больна!
– Хорошо-хорошо, – согласилась Капитолина, слышавшая и про то, что с душевнобольными нужно вести себя очень мягко и стараться их не раздражать. – Мы честные дуры!
И подруги склонились над объявлениями.
Старая раздолбанная «шестерка» шелестела шинами по московским дворам. В ней сидели три асоциальных элемента и перебрасывались непонятными фразами.
– Похожа?
– Нет.
– А эта?
– Только в профиль. Стой! Стой! Ржавый белый «москвич»!
– Ты же говорил, что у нее «шестерка»?!
На листке календаря, обозначавшем прискорбную дату провала операции под названием «Эксцентрик», значились тридцать три адреса, с неимоверным трудом выуженные из базы ГИБДД. Один из адресов находился поблизости, и сидевшие в машине бандиты присматривались к шнырявшим прохожим. Их интересовали худые блондинки с огромными глазами, возможно сидевшие за рулем автомобиля отечественного производства.
– Похожа! Похожа! – закричал Слон и, выскочив из не успевшей остановиться машины, грузно упал на обочину.
– Мужчина! – обрадовалась его внезапному появлению худосочная блондинка с выпирающими вместо груди ключицами. – Вы не ушиблись?
– Мама дорогая, – прошептал Слон, поднимая на нее глаза. – Обалдеть!
– Давайте я вам помогу! – кинулась к нему блондинка.
– Давайте, – согласился Слон и придурковато улыбнулся.
– Идиот! – крикнул вслед шеф.
– Пакетик! – радостно сообщил Бегемот, оставшийся сидеть рядом с шефом на переднем сиденье.
– Какой пакетик? – Верблюд недоуменно пригляделся к тощей девице. – У нее сумка!
– Не у нее, – толкнул шефа в бок Бегемот. – У того типа!
Объяснять нормально Мотя по кличке Бегемот не мог. Когда его захлестывали эмоции, он выражался односложно и резко. Иногда выражался нецензурно. Шеф поглядел на воодушевленного товарища и проследил за его взглядом. Бегемот смотрел на ближайшую помойку, в одном из контейнеров которой рылся нищий. Ничего особенного в этом не было, такие люди рылись буквально на каждом шагу, но не у каждого из них в руках оказывался битком набитый пакет с деньгами.
– «Санта-Лючия» – суперлечебница для неврастеников», – прочитал на пакете шеф и покрылся красными пятнами. – Наш пакет! Я его лично приобрел в барнаульском поезде!
– Наш пакет для неврастеников, – поддакнул Бегемот и хищно улыбнулся.
– Что он с ним делает?! – возмущенно воскликнул шеф, глядя на то, как нищий достает из контейнера поношенные женские панталоны и с любовью засовывает в пакет.
– Пополняет добром, – охотно пояснил шефу Бегемот.
– Маскирует деньги, что ли? – предположил тот.
– Маскирует, – согласился с ним Бегемот. – Будем брать? Или дождемся Слона с девицей?
Они посмотрели на мило ворковавшую парочку и скривились.
– Никитос! – позвал Слона шеф и толкнул Бегемота к дверце. – Наш дедушка нашелся!
– Будем брать! – повторил Бегемот и выскочил из автомобиля.
На глазах ничего не понимавшей девицы двое парней поймали бывшего артиста Суконкина и усадили в свой автомобиль. Суконкин, откопавший в куче мусора ценные вещи, кричал и сопротивлялся.
– Дедушка наш, – пожал здоровенными плечами Слон, обращаясь к блондинке. – Он того самого, не стоит обращать внимания. Так я позвоню-ю-ю-ю?!
Последнюю фразу ему пришлось выкрикнуть в окно: шеф рванул с места, газанув на всю катушку.
– Позвоните, Никита Сергеевич! – закричала ему вслед блондинка и пробежала за автомобилем весь квартал.
Прижатому на заднем сиденье двумя бугаями Суконкину пришлось выслушать целую лекцию о вредности любви и перечень болезней, которые от нее случаются. Бомж пытался вставить свое веское слово из монолога Ромео и Джульетты, но его никто не стал слушать. Оскорбленный Суконкин замкнулся в себе и решил ответить этим отсталым от искусства людям полным молчанием.
Верблюд остановил автомобиль в пустом дворе среди старинных построек, припарковавшись в малозаметном месте. После этого обернулся и выхватил у Суконкина пакет, который тот нежно прижимал к сердцу. Актер стерпел это надругательство над свободой личности и надул губы. Бугаи перегнулись через него к шефу и принялись разглядывать вещи, которые тот выуживал из пакета. Поношенные панталоны оказались самым безобидным предметом в скопище дерьма, которое фетишист Суконкин собирал по всем помойкам. Вытащив последнюю дурно пахнувшую вещицу непонятного содержания, Верблюд зажал нос пальцами и прогнусавил:
– Деньги где, падла? Деньги где?
Обиженный Суконкин отвернулся от шефа и презрительно прочитал монолог короля Лира.
– Ты куда их дел? Я не понял.
Слон схватил алкаша за грудки и принялся трясти как грушу. Вместе с ними затрясся весь автомобиль.
– Подожди, – остановил его шеф. – Слушай, придурок, давай поговорим по-хорошему. Мы не желаем тебе зла, ты только скажи, куда спрятал деньги из этого пакета?
– Вы, случайно, не миллион ищете? – пропищал Суконкин голосом Капитолины.
– Он еще издевается! – возмутился Бегемот. – Можно, я его убью?
– Тогда мы никогда не узнаем, куда он спрятал наш миллион, – процедил Верблюд, стараясь успокоиться и посмотреть на ситуацию со стороны. Для этого он вышел из машины и обошел ее со всех сторон. Следом вышел Слон.
– Шеф, зуб даю, его и рядом не было! Была девчонка!
– А может быть, это он и был в переодетом виде? – прищурился Верблюд. – Ты же переодевался в бабищу, и тебя не раскусили. «Вы, случайно, не миллион ищете?» – повторил шеф пискляво. – Ага! Думать надо, рассуждать логически.
– Падлой буду, но на ту девчонку он не похож, – не соглашался Слон.
– Шеф! – крикнул Бегемот из машины. – Я выброшу мусор? Воняет!
– Выбрасывай, – отмахнулся от него Верблюд. – Только постарайся донести хлам до мусорных баков. Мусорить в чужом дворе – лишний раз привлекать к себе внимание. Конспирация, господа бандиты, и еще раз конспирация. Так о чем это мы? Ага! Девчонка. Значит, этот вонючка…
Суконкин не стал дожидаться окончания сентенции шефа. Как только длинный силуэт Бегемота замаячил возле помойки, Суконкин сорвался и резвым зайцем выскочил из автомобиля. Виртуозно петляя в старых московских дворах, он окончательно запутал следы, нырнув на людный проспект.
– Упустили, – разочарованно пропыхтел шеф, остановившийся перед проспектом.
– Да он добежит до первого мента, и его сразу схватят, – обнадежил запыхавшийся Слон.
– Нас, – шеф при этом многозначительно посмотрел на своих подопечных, – тоже могут схватить.
– Нет, ну мы знаем, где его помойка, – рассудил Бегемот. – А где его помойка, там и наши деньги.
– Молодец, негодяй и тунеядец! – обрадовался шеф. – Учись, Слон. Значит, так: сегодня обыскиваем все окрестные помойки…
Половина воскресного дня пролетела впустую. Капитолина маялась и вертелась на стуле. Изучать чужие объявления, которых в кипе газет было нескончаемое множество, ей давно надоело, к тому же хотелось припасть к заветной корзине и, как Царь Кощей, который над златом чахнет, пересчитать свои запасы. В том, что запасы не чьи-нибудь, а ее, Семенова нисколько не сомневалась. Мысль о том, что люди находят клады и получают вознаграждение, вселяла определенную надежду, однако не грела Капитолинину душу. Глядя на воодушевленную подругу, с маниакальным упорством изучавшую объявления о пропажах и находках, ей делалось немного не по себе, но приходилось жертвовать своими интересами.
– Вот! Вот! – тыкала пальцем Пирогова. – Тетенька потеряла на рынке кошелек и просит вернуть его за вознаграждение.
– Вряд ли в ее кошельке был миллион, – пожала плечами Капитолина, – да и с рынком какая связь?
– Действительно, никакой, – вздохнула, соглашаясь, Оля. – Может быть, она пишет как-то завуалированно?
– И далось тебе это невыговариваемое слово! – досадовала Капа. – Придется признать, что твоя идея с объявлениями ни к чему не привела. Никто миллион не терял, никто его не просит вернуть обратно. Я же говорю: это адресная благотворительность.
– Тогда почему мы нашли в пакете визитку Бессонова? – не сдавалась Оля.
– Правильно! И почему я ее нашла, не знаю! Мозги у меня отключились на это время, надо было ее съесть! Но кто же знал, что ты окажешься такой сознательной?
– Я чувствую, – прошептала Оля, собирая газеты в стопку, – что он в этом деле как-то замешан. И от него каким-то образом зависит моя судьба.
– Зависит. Ну сказала! Разве судьба может зависеть от здоровенного толстого лысого мужика?
– Завтра и увидим, – закивала головой Оля.
– Завтра? А как же работа? – испугалась Капитолина.
Испугалась она не из-за работы: Капа трудилась в магазине продавцом в косметическом отделе и могла поменяться сменами. Она испугалась слишком скорой развязки. Окажись Бессонов мужем той дуры, что потеряла деньги, придется действовать наперекор подруге. А Пирогова и так больная на голову, стоит ли усугублять?
– Пойдем, проветримся на свежем воздухе, – предложила Капитолина. – У меня есть два билета в театр! С Птицыным еще собиралась сходить. Только перед этим я бабуле позвоню, узнаю, как у нее там дела.
Глава 3
Как я его развела на двести долларов?! Да после этого я его фактически люблю!
Слежку за господином Бессоновым подруги решили начать после обеда. Понедельник, как известно, день тяжелый, но откладывать на завтра то, что можно сделать немедленно, Ольга не собиралась. Она выключила свой компьютер, пожаловалась на головную боль и горестно вздохнула.
Главбух Изольда Константиновна Серегина поглядела на сотрудницу поверх больших круглых очков (начальница страдала возрастной дальнозоркостью и очки надевала только для того, чтобы работать с бумагами) и отпустила Ольгу на все четыре стороны. Пирогова ожидала такой реакции: по немой договоренности половину дня в рабочую неделю могла отсутствовать каждая из работниц бухгалтерии, но по очереди. Желания сбежать на этот раз никто, кроме Пироговой, не выразил, и она сбежала.
– Как ты? – Оля заскочила к подруге в отдел косметики, собираясь забрать ее с собой на ответственное мероприятие. – Свободна?
– Сейчас, – шепнула ей Капитолина и продолжила обслуживать здоровенную патлатую тетку. – А как вам этот цвет? – вежливо поинтересовалась продавец, протягивая тетке пробник новой губной помады. – Только представьте, что проснется в мужчине, который прикоснется к вашим губам с ароматом ванили?
– Аппетит, – буркнула тетка, но помаду взяла и принялась вертеть ей у себя под носом.
– Что, простите, я не поняла? – поинтересовалась далекая от семейных радостей Капитолина.
– Аппетит у него проснется, – охотно пояснила тетка. – Жрать он захочет.
– Может быть, – встряла Оля, с сожалением глядя на покупательницу с прожорливым супругом, – тогда вам надо взять гигиеническую помаду.
– Возьму обе! – решила тетка и отправилась в кассу.
– Ужас, – проводила тетку взглядом Оля. – Уж лучше сидеть в бухгалтерии!
– Ничего ты не понимаешь, – авторитетно заявила Капитолина, взяла пробник и накрасила им губы. – Зато я совершенно не трачусь на косметику. А у современной женщины, между прочим, эти траты должны занимать половину бюджета. Впрочем, тебе теперь не о чем беспокоиться. На «лимон» можно весь наш магазин скупить, вместе с покупательницами.
– Кстати, насчет «лимона», – напомнила Ольга. – Мы сегодня собирались следить за Бессоновым. До окончания рабочего дня нужно выяснить, где именно этот день у него заканчивается.
– А чего тут выяснять? – пожала плечами Капа. – Позвоним по телефону и спросим. Давай визитку.
Капитолина взяла протянутый подругой листочек и набрала номер.
– Добрый день, господин Бессонов. Это говорят из Мосэнерго. Для отчетности нам нужно срочно сверить показания счетчиков. Через сколько минут мы можем подойти? Хорошо, записываю: диктуйте адрес.
Капитолина принялась писать пробником помады на прилавке адрес.
– Не может быть, чтобы все было так легко, – прошептала Ольга. – И он поверил в Мосэнерго?
– Попробовал бы не поверить! – заявила Капитолина. – Электричество бы отключили.
Вернувшаяся с чеком тетка подозрительно поглядела на исписанный помадой прилавок, схватила свой пакетик и проверила содержимое.
– Реклама, – показала на прилавок Капитолина, – двигатель торговли.
Когда тетка ушла, Оля переписала адрес в свой блокнот.
– Осталось только уговорить Машку поработать на два отдела, – подумала вслух Капитолина и поискала глазами коллегу. – Но в понедельник покупателей мало, все отдыхают от выходных. Очухаются только к среде, а в субботу у нас не протолкнуться. Машуня! Зайка! У меня к тебе огромная просьба!
И Капитолина поплыла в соседний отдел.
Маша оказалась настоящим товарищем, который тоже захотел идти в разведку. Пришлось пообещать, что в следующий раз ее обязательно возьмут с собой, даже если магазин придется закрыть из-за отсутствия продавцов.
– Что ты ей наговорила? – испуганно спросила Оля, глядя на Машу, провожавшую их тоскливым взглядом.
– Ничего особенного, – пожала Капа плечами, на которых уже висела походная сумка. – Просто сказала, что мы познакомились с настоящим разведчиком и идем к нему на свидание. Машка тоже захотела. Сама понимаешь, в наше время настоящего разведчика найти нелегко, попадаются одни Птицыны.
– Паша – очень хороший человек, зря ты его игнорируешь, – не согласилась Оля.
– Быть хорошим в наше время мало, – вздохнула подруга. – От мужчины хочется поступков, порывов, подвигов! Чтобы он серенады пел под окном, одновременно шпагой пронзая сердца соперников.
– Какая ты кровожадная, – поморщилась Пирогова, представив Птицына, поющего под окнами и одновременно закалывающего соперника. Петь Паша не умел из-за отсутствия слуха и голоса, колоть – из-за отсутствия навыков и шпаги.
– Поглядим, какой ты станешь, когда встретишь своего мужчину, – со знанием дела сказала Капитолина, выходя на улицу. – На чем поедем? Возьмем такси? Офис Бессонова – на другом конце города.
– На метро поедем, подруга, на общественном транспорте, так дешевле.
Офис господина Бессонова располагался в подвале обычной сталинской пятиэтажки, зато занимал всю подвальную площадь. На входе стоял мрачный охранник и курил сигарету, подозрительно поглядывая на приближавшихся к нему подруг, а потом безмолвно уставился на девушек немигающим взглядом.
– Нам назначено! – громко заявила Капитолина. – Мы из Мосэнерго!
Охранник достал мобильник и кому-то позвонил. Видимо, на другом конце провода действительно ждали сотрудников этой серьезной организации. Бугай открыл перед девушками тяжелую металлическую дверь и пропустил их в светлый коридор с многочисленными комнатами.
– Кабинет номер шесть, – басовито буркнул охранник и остался за дверью.
Подруги не собирались заниматься ерундой, то есть счетчиками. Пока Оля изучала номера на кабинетах, Капа искала приемную Бессонова.
– Как говорят умные люди, о состоятельности бизнесмена можно судить не только по его офису.
– Еще и по его автомобилю? – предположила Оля.
– Дорогой автомобиль можно взять в кредит, – покачала головой Капа. – Формула проста, как рубль: «Ширина грудной клетки охранника плюс длина ног секретарши – получается солидность бизнесмена».
– Надо же, как интересно! – изумилась Оля. – Охранника мы уже видели, остается померить ноги у секретарши. А какой длины они должны быть?
– Сейчас узнаем, – сказала Капа и толкнула дверь с табличкой «Приемная».
Подруги оказались в просторном кабинете, где за столом, уставленном оргтехникой, восседала какая-то пигалица в больших круглых очках, как у Ольгиной начальницы Серегиной. Вряд ли секретарша страдала возрастной дальнозоркостью, пигалице можно было дать лет пятнадцать, не больше.
На Капитолину увиденное произвело неизгладимое впечатление. Перед ней оказалась не разукрашенная косметикой длинноногая блондинка, а странное существо, сбежавшее от папы с мамой. Вот и делай после этого выводы, используя известную формулу! Глядя на эту секретаршу, получается, что Бессонов действительно чуть ли не голодает.
– Леонид Аркадьевич занят, – пискнула пигалица, схватила поднос, поставила на него одну чашку кофе, положила пару сухарей и унеслась в соседнюю комнату.
– Он ест сухари. Перебивается с сухарей на воду, – трагически резюмировала Капитолина, глядя на дверь кабинета. – Сейчас он начнет ими хрустеть. Возможно, это его последние сухари.
– Ну и что? – удивилась Оля, усаживаясь на стул в приемной. – Я тоже люблю сухари.
– С твоей зарплатой, – задумчиво сказала Капа, – даже это роскошь.
Капитолина сидеть не стала – она подошла к секретарскому столу и занялась изучением бумаг. Безусловно, врага следует знать в лицо, но никогда не помешает выяснить, чем он может быть интересен правоохранительным органам.
– Какие-то поставки, отчеты, приказы, – прошептала Семенова себе под нос, перебирая бумаги.
– А что мы ему скажем? – спохватилась Оля. – Что счетчики пришли смотреть?!
– Говорить буду я, – строго поглядела на нее подруга. – Ты лучше молчи. А то ляпнешь: «Не теряли ли вы миллион?» – и человека удар хватит!
– Хорошо, – согласилась с ней Оля, – я промолчу. Но только если вдруг не дай бог что…
Договорить она не успела. Дверь распахнулась… и на пороге появился высокий, загорелый, умопомрачительный брюнет, словно сошедший со страниц гламурного журнала.
– Вы насчет работы? – деловито осведомился он и шагнул к обомлевшей Пироговой.
– А… я… у… ой! – ответила Оля, хлопая ресницами.
– А вы, простите, – выскочила из-за секретарского стола Капитолина, – кто?
– Бессонов Леонид Аркадьевич, – представился тот Капитолине и снова обратился к Оле: – У нас вакантна должность в бухгалтерии, если вы представите необходимые документы, считайте, что собеседование вы уже прошли.
– А! Я… У! Ох! – вырвалось у Пироговой, которая обещала молчать.
– Подумайте, подумайте, – обронил ей Бессонов и выбежал из приемной.
– Куда это он? – возмущенно поинтересовалась Капитолина.
– Я же говорила, что Леонид Аркадьевич занят, – пропищала внезапно появившаяся секретарша. – У него встреча с иностранными партнерами. Но на работу он берет только вас, – кивнула она Пироговой. – У нас всего одна вакансия.
– Слышала, поняла, не дура, – буркнула Капа и подхватила подругу за белы ручки. – Мы подумаем!
– Даже если вы подумаете, – пропищала секретарша вслед девушкам, – то все равно вакансия только одна. И собеседование прошла блондинка!
Подруги выбежали практически следом за Бессоновым и успели увидеть, как тот садится в черную иномарку и собирается отъезжать.
– Нужно было ехать на машине! – всплеснула руками Ольга. – Как же я об этом не подумала?
– Естественно, – процедила Капитолина, – ты думала, что голодающий бизнесмен поедет домой на общественном транспорте, мы, как два заправских карманника, последуем за ним. Хотя он поехал не домой, а на какую-то встречу. Так что у нас есть шанс стать более мобильными.
– Ты думаешь, у нас есть шанс? – проговорила Оля, наблюдая за удалявшейся черной машиной.
– Быстро в метро! И за машиной! Ты же не хочешь брать такси?
– Не хочу, – упрямо сказала Оля.
Возвращение на общественном транспорте в час пик заняло значительное количество времени, еще больше подруги потратили на езду, вернее стояние в автомобильных пробках. Но когда они подъехали на старой Ольгиной «шестерке» к офису Бессонова, иномарка мирно стояла под окнами. Бугай-охранник так же флегматично курил у дверей. Казалось, ничего существенного не произошло: в истерике никто не бьется, потерянный миллион не ищет. Подруги решили тихо подождать поодаль, пока Бессонов не закончит свой трудовой день.
Леонид Аркадьевич оказался трудоголиком: он освободил себя лишь в девять часов вечера. Капитолине пришлось пару раз мотаться в ближайшую кафешку за бутербродами и отправлением естественных потребностей. Отсидеть на одном сиденье четыре часа кряду она не могла.
– Замечательное местечко, – рассказывала Капа о кафешке. – Там можно посидеть и подумать. Офис Бессонова – как на ладони. И автомобиль есть где припарковать. В следующий раз устроимся там.
Она вытащила из пакета бутерброд и сунула его Пироговой, второй взяла себе.
– Ты считаешь, – забеспокоилась Ольга, – одного раза будет недостаточно?
– Скорее всего, да. Кого мы видели?
– Обалденного мужчину! – призналась Оля, глупо улыбаясь.
– Ясно, зацепило, – поставила диагноз подруге Капитолина и продолжила: – Мы видели двух мужиков: охранника и Бессонова, и всех девиц, работающих в офисе. Я пересчитала сотрудниц, когда они в начале седьмого рванули на выход, их было больше десятка. Что это значит?
– Это значит, что у них жесткая конкуренция, пять на одного…
– У тебя всегда было плохо с дедуктивным мышлением, – вздохнула Капа. – Среди всех этих баб не оказалось его жены. Или ты ее пропустила, увлекшись мужем?
– Нет! – испуганно вскрикнула Ольга. – Не пропустила! Ее я бы сразу узнала, она такая, такая…
– Какая? – заинтересованно спросила Капитолина, вглядываясь в лицо подруги.
– Она ему совершенно не подходит! – заявила Ольга и продолжила наблюдать за обалденным мужчиной. Тот тем временем стоял возле своего автомобиля и говорил по сотовому телефону. – Как ты думаешь, он сейчас ей звонит? Как бы я хотела оказаться на ее месте!
– Не дай бог! – испугалась подруга. – Забыть в чужой машине пакет с деньгами!
Бессонов тем временем завершил разговор. Сколько ни прислушивалась Капитолина, она так и не услышала рокового «люблю, целую». Вполне возможно, целоваться Леонид Аркадьевич предпочитал не по телефону. И вполне возможно, что он звонил не своей жене.
– У него не может быть любовницы! – возмутилась Оля после того, как подруга вслух подумала о половой распущенности Леонида Аркадьевича.
– А что это ты его так защищаешь? – прищурилась Капитолина.
Читать бесплатно другие книги:
