Серый Орден Джевага Сергей
— Как Алар отнесется к тому, что верные слуги сотрудничают с мерзким чернокнижником?
— Никак, — прокашлявшись, ответил иерарх. — Светозарному плевать на нас. Делился силой, откликался на молитвы, вместо того чтобы служить… но никогда не лез в дела. И если говорить честно, Заветы Алара, кодексы и правила придумали первые люди, которые решились стать у алтаря Верховного. Но и сейчас мы замечаем, что силы молитв уменьшаются, Алар отворачивается и от самых благочестивых.
— Рычаги власти? — усмехнулся я.
— Естественно, — подтвердил Эр-Илиан спокойно. — Если завтра Светозарный вдруг исчезнет, придумаем нового бога. Хотя есть и фанатики. Но ты же помнишь, войну за веру развязали не мы, а «правдивые»?! Орден Жизни и наши вассалы стремятся к сохранению существующего порядка. Жадность — грех потому, что ведет к саморазрушению. А нам нужна сильная империя…
— Вы политик.
— Сочту за комплимент, — парировал служитель, уставился выжидающе.
Я пару минут корчил из себя сомневающегося и вообще благоразумного, но больше для вида. И так было понятно, что играю с огнем. При первой возможности объявят еретиком, бросят на костер. Но если заставить хитреца-служителя вести честную игру…
— Что вы можете предложить? — спросил я.
— А чего ты хочешь? — быстро ответил вопросом на вопрос маг. На губах появилась победная ухмылка… еще бы — игра удалась, колдун-лопух заинтересовался. Теперь можно наобещать золотые горы, а потом снять голову с плеч.
— Клятву.
— Э-э-э?.. — смешался служитель.
— Если задуманное воплотится, вы получите власть в Скифре, — пояснил я. — Мне нужна клятва… пакт о ненападении на некую область южнее империи, которую именуют Свободными Землями.
— Вот как… — хмыкнул маг. — Не думал, что свободные разгуливают среди урожденных скифрцев… Тогда это многое объясняет. Хорошо, мы составим документ.
— За подписью всех иерархов и высших чинов Орденов, — добавил я.
— Да, — неохотно согласился Эр-Илиан.
— Подписи должны быть сделаны кровью, — бросил последний камень.
Если бы в мире существовала персонификация изумления, думаю, служитель походил бы на нее точь-в-точь. Но, к чести мага, с эмоциями он справился быстро, напустил во взгляд побольше холода и равнодушия. Я усмехнулся краешком губ — угадал. Мужик действительно принадлежал к типу дельцов и политиков. Если посчитает цель достойной, будет добиваться результата любыми способами. Перезаложит душу, пойдет на союз с демонами, но приведет своих людей к победе. Местные определенно побаивались Эр-Илиана и считали жутко коварным. Но я-то лет десять назад с такими персонажами сталкивался чуть ли не каждый день. Бывало, зайдешь на базар, а из тебя правдами и неправдами стараются вытрясти деньги… и выманивали же, сам отдавал и благодарил.
— Зачем? — настороженно поинтересовался иерарх. — Или… ах да, понимаю-понимаю. Ты веришь в сказки, что клятва, скрепленная кровью, нерушима?! Если таково условие, мы согласны. Хотя я считаю, что легенды лживы…
— Ваше право. Кто-то верит в сказки, а кто-то умеет пользоваться Магией Крови.
— Постой! — охнул Эр-Илиан. — Намекаешь…
— Я не намекаю, — изрек холодно. — Честно предупреждаю. То, что прислужники Алара никогда не владели определенными знаниями, не значит, что это можно отнести к иным… организациям. Я вплету узоры вашей крови в заклинание, отправлю контур в Астрал. И если вы или ваши потомки вплоть до десятого колена нарушите договор, проклятие ляжет на каждый род. Превращение в живых мертвецов, болезни, бесплодие и сумасшествие — самые малые эффекты…
— Запугиваешь? — спросил маг, помрачнев.
— Нет, получаю гарантии. Кто-то из вас, естественно, не поверит в сказки… вот тогда и поймете, что клятву лучше держать. Советую поговорить с соратниками, разъяснить перспективы. Клятва вступит в силу лишь в том случае, если захватите власть. С ответом не медлите… и не вздумайте обмануть, свиную или собачью кровь отличить легко. К тому же я смогу увидеть образ любого человека, который расписался на документе. Есть пара соответствующих заклятий…
Говорил я по возможности убедительно, добавил во взгляд больше холода. Попутно представил то, что может произойти с любым из обманщиков… и Эр-Илиана проняло. Чародей побледнел, невольно отшатнулся. Оступился и едва не рухнул. Но я успел послать в мышцы толику энергии, в доли секунды преодолел разделяющее расстояние и поддержал его за предплечье. Маг вздрогнул, посмотрел еще более ошеломленно. Судорожно сглотнул, прохрипел:
— Ты демон, Сириус.
— Верно, — согласился не без горечи. — Но у вас есть выбор, Эр… Либо довериться, либо проиграть в противостоянии. Не в моих правилах обманывать партнеров… мы партнеры, ваше святейшество?!
— Да, — процедил служитель. Вырвал руку, отступил еще на шаг. — Я передам твои условия.
— Замечательно, — улыбнулся ему. С иронией подумал, что роли-то поменялись, но добивать гостя не стал. — В таком случае до встречи, Эр-Илиан.
Маг кивнул, отступил к кустам. Я наблюдал, готовый к любым неожиданностям, вызвал в памяти заклятие помощнее. Но иерарх не дал повода. Лишь у зарослей замер, бросил через плечо:
— Ты ничего не потребовал для себя, Сириус. И не попытался защититься через клятву…
— А мне ничего не нужно, — обезоруживающе усмехнулся я. — Точнее, Ордены не могут дать ничего из того, что нужно мне.
Белоснежная мантия иерарха мелькнула в листве, пропала. Через минуту я ощутил присутствие провожатых, с помощью Астрального Следопыта проследил до самой ложбинки. Затем повернулся и посмотрел на высокий тополь шагах в пятидесяти от особняка, приветливо помахал рукой. И внезапно для себя весело заржал, когда с дерева, как спелое яблоко, свалилась фигура в балахоне, путаясь в полах, бросилась наутек…
Еще несколько минут я стоял и наблюдал, как удаляется отряд. Выиграл время, и это главное. Плохо то, что недооценил служителей. Два месяца пребывал в глубоком заблуждении насчет собственной незаметности. Однако сейчас карты были брошены на стол… берлогу мою пока не тронут, будут жарко спорить, бить друг другу морды. И если согласятся с условиями, тоже беды немного. Тревожно другое… иерарх обмолвился, что меня отыскали лишь в казармах. Так кто же был тот незнакомец в трактире?..
Ветер взъерошил волосы, приятно погладил чисто выбритые щеки. Я очнулся и бросил последний взгляд на особняк, неторопливо спустился с холма. Легкой трусцой преодолел пшеничное поле, влился в ряды большого торгового каравана на окраине пригорода. Но у самых ворот свернул, принялся петлять по улицам…
Над крышами домов сияло желтое солнце, рассыпало лучи как золотые иголки. Облака спешили убраться за горизонт в преддверии жаркого, веселого дня. Но роса на листве еще держалась, ветер доносил с полей запахи терпкого разнотравья. Вдалеке сверкнула лента реки Монры, скрылась в утренней дымке. Отовсюду доносились голоса, детский смех, звонкие удары из ближайшей кузницы. Прохожих непривычно много: торговцы и ремесленники, пилигримы и служители, воины. У лавки старьевщика неподалеку жарко ругались муж с женой. Мимо пробежала компания мальчишек с удочками в руках, следом — толстый рыжий кот.
Я бесцельно прошатался почти два часа. Заходил в лавки, наблюдал за рыбаками и один раз даже заглянул в небольшую часовню. Попутно внимательно выискивал «хвосты». Памятуя о вчерашних злоключениях, присматривался к крышам и чердакам, следил за случайными прохожими. Пару раз отдалялся от густонаселенных районов, доставал из кармана стеклянный шарик. И если индикатор позволял, осторожно прощупывал окрестности заклятиями.
К моему вящему неудовольствию, обнаружить что-либо внятное не удалось. Поисковые заклинания ловили некий неестественный фон. Но каждый раз, когда я пытался пройти по астральному следу, тот размазывался в пространстве и исчезал. В конце концов я прекратил попытки обнаружить ночных стрелков, сконцентрировался на более насущных проблемах.
Еще десяток улиц — и справа показалась знакомая покосившаяся лачуга. На крыльце сидел сухонький грязный старик в лохмотьях. Волосы спутанные, бороденка куцая и клочковатая, а глаза затянуты белесой пленкой… слепой.
При моем приближении старец вздрогнул, вытащил из-за пазухи маленькую деревянную миску и вытянул вперед.
— Подайте… подайте немощному… — пробормотал нищий. — Подайте, господин Сириус…
— Как определил, Боян? — удивился я. Вытащил из кармана медяк, положил на дно миски.
— Нехорошо скупиться, — со скрипом сказал старик, каким-то образом определив номинал монеты. — Нехорошо… скупость — грех.
— Грех жаловаться на несуществующее, — проворчал я. Но достал серебряшку и бросил вдогонку медяку. Металл негромко звякнул, светлый кружок смешался с редкими красноватыми.
Бродяга обнажил в улыбке гнилые зубы. Дрожащими пальцами выудил монетку, спрятал за пазухой, а миску отставил в сторонку. Чуть помедлил, поймал блоху и привычно раздавил крепкими ногтями.
— Вы, господин Сириус, ходите тише других. Кхе… но я слышу… пыль скрипит, одежда грохочет. И запах… от вас всегда пахнет неприятностями.
— Разве я давал повод усомниться в собственной честности? — произнес удивленно. По привычке поискал взглядом глаза собеседника, но наткнулся на белесые бельма. Вздрогнул и торопливо отвернулся, зябко передернул плечами.
— Нет, — усмехнулся нищий так, словно увидел выражение моего лица. Хотя… может, и так… уловил смену дыхания, чуть участившееся биение сердца. — С вами приятно иметь дело, господин. Не обманываете, платите щедро. Но я не прожил бы так долго, если бы не умел чувствовать запах опасности.
— И не стал бы главой Братства, — подхватил я.
— У каждого своя судьба, — хихикнул старец. Чуть приподнял голову, добавил серьезно: — Я ничего не отыскал.
— И больше не хочешь работать для меня, — понял я. — Что ж, право твое…
— Зрите в корень, господин Сириус, — кивнул слепой. — Деньги верну послезавтра, будут в условленном месте.
— Не надо, Боян, — поморщился недовольно. — Оставь… но мне нужна другая информация. Твои работники, случаем, не замечали чего-нибудь странного в округе Монрада?..
— Инфо-рма-ция… какое мудреное слово, — с удовольствием проворчал старик. — Тут столица, чужаки приходят каждый день, а чудес больше, чем в любом другом месте. Но да, я знаю, о ком говорите. Слышу каждую ночь… шаги, голоса, скрипы… они еще тише вас, господин.
— Кто?
— Живые тени… — пробормотал глава Братства нищих. — Жестокие и холодные, как лед на вершинах гор.
— Много?..
— Больше, чем муравьев на огрызке сладкого яблока. Они выходят по ночам, рыщут по городу. Мои люди ничего не видели, но самые чуткие слышат… кхе… да, слышат дыхание гор. Холод…
Старик начал раскачиваться, слова превратились в невнятное бормотание. Морщины у глаз разгладились, из уголка рта полилась ниточка липкой слюны. Я смекнул — слепец больше ничего не скажет. Но и произнесенное заставило насторожиться. Чужаков много? Паршиво. Я-то подумал, что в Монраде орудует небольшая группа. Но тогда тем более следует разузнать больше, воры или душегубы могут восполнить недостающие пробелы. Однако в Гильдии наведаюсь после полудня, сейчас пора заняться насущным…
— Благодарю, Боян, — сказал я, не надеясь на ответ. Развернулся и не спеша направился по улице. Но буквально через десяток шагов со спины нагнал оклик.
— Господин, Сириус! — позвал слепец.
— Да?
Я задержался и оглянулся, но снова наткнулся взглядом на жутковатые бельма, торопливо опустил глаза. По городу ходили слухи, что глава Братства нищих — провидец и сумасшедший. Глядя на старика, охотно верил в подобные россказни, но я не раз убеждался в удивительно чистом и цепком разуме Бояна. Маска… хотя слепота оставила-таки отпечаток на сознании, придала личности долю эксцентричности. Одного было не отнять — слепой являлся весьма влиятельным человеком, стоял наравне с главами Ночных Гильдий.
— Не приходите ко мне больше, — проскрипел старик. Порылся в складках одежды, с удивительной ловкостью и быстротой выбросил руку. Я уловил блеск, рефлекторно поймал брошенное. Раскрыл ладонь и невольно присвистнул — полновесный имперский золотой.
— Зачем?..
— Сдача, — пояснил бродяга.
— Ты боишься? — спросил я в лоб.
— Да, — признался слепой. — Пятерых работников убили. Не взяли дневной выручки, не попытались ничего узнать… Зарезали просто так.
Внутреннее пламя потухло, старец обмяк и снова принялся бессвязно бормотать под нос незатейливое четверостишие. Я спрятал монету в карман, побрел прочь. Смешался с людским потоком на одной из главных улиц пригорода, направился к западной окраине.
Разговор лишь усилил смутные подозрения, заставил призадуматься. Слепой предпочитал говорить загадками, красочными метафорами, сыпал сравнениями. Но теперь прямо сказал, что страшится. А ведь с главой Братства нищих остерегались связываться даже дворяне. Ходили слухи, лет пять назад какой-то заносчивый барончик из провинции смеха ради зашиб старуху-калеку. Тем же вечером толпа оборванцев буквально разорвала вельможу на клочки… Сейчас же Боян практически расписался в беспомощности.
Нехорошо… Я два месяца стремился вызнать тайны Монрада, но сам оказался дичью. Разворошил муравейник, заставил разнообразные силы прийти в движение. И если со служителями было более-менее понятно, то цели «теней» оставались загадкой. К тому же я не знал, как распознать богов, и тем более переиграть. Для существ, проживших тысячи лет, мои ухищрения — баловство младенца…
«Да пошли вы! — сказал тоскливым думам. — Ишь, стращать вздумали. Прорвемся. Тайный легион — первая ступень, ниточка к Мрону. Со служителями тоже легко, достану треклятые бумажки и заработаю будущую безопасность края. Да и насчет таинственных ночных прыгунов имеется парочка предположений. Жаль, уловить дыхание магии не удалось, но почерк знакомый…»
Малодушие улетучилось, уступило место болезненной бодрости. Я сжал кулаки и ускорил шаги. Огляделся, понял — незаметно перебрался на западную окраину Монрада. Дома вокруг стояли ветхие и плохонькие, намного беднее, чем у южных ворот. Прохожие были одеты в грубые робы, дети бегали и вовсе бесштанные. Голосов почти не слышалось, лишь псы изредка лаяли да листва шуршала.
Местность стала более холмистой, каменная мостовая плавно и незаметно уступила место деревянной, а потом сменилась обыкновенной грунтовкой. Дома остались за спиной, по обе стороны потянулись аккуратные квадратики полей и садов, пересекаемые глубокими лесистыми оврагами, редкими рощицами. Пару раз я замечал девушек, что собирали грибы и ягоды. Однажды навстречу прокатилась телега, груженная дровами. Заморенная лошадка рвала жилы, тащила из последних сил, рядом шествовал сонный подросток и легонько направлял животину тонкой хворостиной. На меня глянул мельком, с новой силой принялся настегивать клячу — начался подъем.
Спустя полчаса, когда я стал беспокоиться: а не напутал ли с дорогой, — на верхушке ближайшего холма показалась темная линия частокола. Ограда высокая, в три человеческих роста, через равные промежутки располагались наблюдательные вышки. Рядом с воротами виднелись движение, столбы пыли и множество силуэтов.
Настороженно осмотревшись, я глянул на индикатор и начал шептать поисковое заклятие. Призрачная сеть расползлась по округе, вместо привычных чувств сознание наполнили многообразные яркие отрывки, туманные и порой противоречивые ощущения. Однако, как ни старался, уловил лишь пару искр-служителей. Обыкновенный лагерь, люди как люди. Странно… очень. Или ошибся насчет тайного легиона, или тут имела место глубокая конспирация.
Разочарованный и уязвленный, я потушил заклятие, задумчиво посмотрел на толпу у ворот. Около минуты прятался в кустах, прислушивался к далекому гулу голосов. Затем выбрался на дорогу, быстрыми шагами отмерил оставшееся расстояние. Незаметно затесался среди людей, встал ближе к створкам…
Народ скучал и потел. Многие вяло переговаривались, иные с тоской глядели в небо и считали ворон, ругали жару. Народ собрался разношерстный: от тощих ландскнехтов с голодными волчьими взглядами до крепких и рослых бойцов линейных центурий. Но все были одинаково распаренные и усталые, злые. Десяток воинов бросали кости в пыли, звенели медяками и азартно вскрикивали. Остальные переругивались, кляли нанимателей, которые заставили прийти в броне. Кое-кто нетерпеливо стучался в ворота, пытался заговаривать с часовыми на стене. Но те сохраняли молчание, поглядывали на толпу внизу с презрением.
— Смотри, куда прешь! — гаркнули на ухо. Под ребра ткнулся здоровенный кулак, в ноздри ударил запах крепкого пота.
— Простите, — пробормотал я. Оглянулся, увидел здоровенного рыжеволосого детину на две головы выше меня. Морда квадратная, как ящик, грудь выпуклая, одет в потрепанные и не раз правленные латы. Воин скалил зубы, почесывал небритую щеку.
— «Прости» маме говори, — процедил солдат, с хрустом сжал у меня перед носом массивный волосатый кулак. — За то, что родила урода.
— Обязательно передам, — хмыкнул я. Окинул детину оценивающим взглядом, подметил громадную секиру в ременной петле у пояса. — Не думал, что в легионах используют такое оружие.
— Мой дед из Веринга! — с гордостью сказал боец.
— Смелый народ, — дипломатично согласился я.
— Уж покрепче жиденьких имперцев, — ответил воин. Мучительно задумался, но решил отложить расправу на потом. Убрал кулак, заявил нагловато: — Я тебя побью.
— Не сомневаюсь, — кивнул я. — Ты сильный… но зачем драться?
Похвала и кошке приятна. Да и бить человека, который только что тобой восхитился, как-то глупо. Легионер поколебался, насупился и нехотя отступил, буркнул:
— Как — зачем? Тебе что, ничего не объяснили?
— Сказали о каком-то экзамене.
— Тут лучшие из лучших, — заявил боец. — Мы будем сражаться за право вступить в элитный легион. Я Эрик Выбей Зуб, буду первым среди равных.
— Ты можешь… А зачем сюда вступать?
— Ну ты даешь, паря, — изумился детина, презрительно сплюнул. — Вообще уверен, что по адресу явился? Может, стоит дворником устроиться?! Тут пообещали столько денег, что семьям хватит на оставшуюся жизнь. Но лучше поищи другое место, с твоей-то зубочисткой…
Эрик фыркнул, небрежно указал на мой меч. Я пожал плечами, погладил рукоять… ну да, клинок выглядел чрезмерно тонким и узким. Оружие Выбей Зуба было намного практичнее. Разбивать тяжелые брони топором удобнее, каждое попадание в любом случае нанесет урон. А меч — игрушка рыцарей, символ гордости и тщеславия, благородства. Мечом еще надо уметь владеть, учиться с раннего детства. Теперь ясно — меня приняли за ландскнехта. Подобных вокруг единицы, держались особняком — хоть и обедневшие, но дворяне. У простых же ратников кулаки чесались сбить спесь с чванливых аристократов. Вроде и благородному в рыло дал, но и на суку тебя не повесят — лепота.
— Попробую, — осторожно сказал я. — Если денег много, то да-а-а… деньги это хорошо.
— Не сдюжишь, — вынес вердикт потомок гордых северян, принялся лениво ковыряться в носу. — Хилый. У меня приятель сюда попал, рассказывал немного… будто отбор жесткий, в схватках и покалечить могут, и зашибить.
— Хм… тогда почему столько желающих?
— Так и за участие по три золотых платят, — хохотнул боец. — Хватит и на лечение у служителей, и на пару месяцев безбедного житья.
— Понятно… — протянул я. — Точно надо пробовать.
— Надо, — важно согласился Эрик. Сменил гнев на милость, покровительственно хлопнул по плечу: — Ладно, держись рядом. Вижу, парень ты неплохой, в оруженосцы сгодишься. Если что, прикрою твою задницу или советом помогу. Я немало воевал, ходил и на Запад, и на Юг, с орками в восточных степях сталкивался…
Выбей Зуб бесстыдно хвастался, активно жестикулировал и гримасничал, размахивая топором. Но я уже не слушал, переключил внимание на окружающих и лагерь, размышлял над самой идеей создания легиона. Значит, людей приманивала щедрая оплата, возможность выгадать золота и в случае поражения. В Скифре сейчас дела были ничуть не лучше, чем в Крае: засуха, неурожаи, высокие налоги. И если в Монраде люд еще сводил концы с концами, то в глубинке творились страшные вещи…
Ближайшие полчаса растянулись на целую вечность. Торможению времени способствовал зной, вездесущие мухи и бесконечная болтовня громилы-веринга. Я отстраненно кивал, соглашался и посмеивался грубым шуткам, а сам осторожно ощупывал окрестности заклятиями и с каждой минутой мрачнел. Пустота! То есть не полная: искры жизней, обрывки мыслей, раскаленные частички святой магии. Но того, что я надеялся учуять, не было в помине. Лагерь выглядел тем, чем являлся — обыкновенной перевалочной базой.
В какой-то момент в душу вползло сомнение — что я здесь делаю? Очевидна ошибка, вчера сознание увидело желаемое. Надо было уходить, искать следы Мрона в других местах, проникнуть в императорскую библиотеку. В крайнем случае обратиться к Эр-Илиану. Хотя-а-а… Откуда знать, что под личиной скользкого иерарха не пряталась иная сущность?..
Но прежде чем я убедил себя в бесполезности похода, раздался душераздирающий скрип петель, ворота распахнулись. Наружу вышли два хмурых воина в толстых вороненых латах, деловито уперлись в створки и потащили их в стороны. Разговоры мгновенно затихли, наемники выжидающе уставились в приоткрывшийся проем. Выбей Зуб шумно засопел, пихнул меня локтем и взволнованно проворчал:
— Сейчас! Дождались! Делай как я, паря…
— Угу, — промычал ему. С тоской оглянулся на зеленеющие неподалеку холмы и желтоватую ленту дороги, но нехотя поплелся за Эриком.
Нестройная толпа воинов сгрудилась посреди обширной площадки. Вокруг виднелись множество длинных бревенчатых бараков с двускатными крышами, здания побольше: арсенал, кухня и конюшня, склады и дом командира. На дальней стороне чернели ряды колод в человеческий рост в зарубках и обломках стрел. Слева высились турники, какие-то тренировочные приспособления.
Доски были светлые, в свежих лохмотьях щепок и остатков коры, — следовательно, лагерь ставили недавно. И легионеров оказалось неожиданно мало. Десяток солдат тренировались с луками, троих углядел у арсенала, еще пяток на стенах с арбалетами в руках. На нас поглядывали насмешливо — они-то уже в команде, а мы еще новички. Судя по четкости движений, плавности и силе — правда отличные бойцы.
Не успели мы осмотреться, как из-за дальних казарм вышли двое. Один — не кто иной, как мой знакомец Магнус Ори. Высокий и широкоплечий, в строгих вороненых доспехах, центурион выглядел олицетворением воинской гордости. Второй воин был постарше, убеленный сединами и худой как шест. Глаза неожиданного ярко-изумрудного цвета, но холодные как камень, движения четкие и властные…
Командир, смекнул я. Затесался поглубже в толпу, принялся наблюдать из-за плеча потомка верингов. Вокруг заволновались, стали перешептываться. Но голоса стихли, как только заговорил спутник Магнуса:
— Здравия желаю, бойцы! Мое имя Нумерий Торос, я примул-легат отдельного легиона его святейшества патриарха Эр-Денира. Вы здесь для того, чтобы сражаться за право быть среди нас. Но предупреждаю сразу — слабакам тут не место! Мне нужно всего сорок воинов, сильных и умелых, а главное — верных до мозга костей. Так что приказания должны выполняться беспрекословно. В ином случае — вон!
Взгляд примул-легата прошелся по разношерстной толпе кандидатов, те начали с сомнением переглядываться. Но никто не отступил, возможность получить много денег удержала крепче цепей. Лишь один голос рискнул перекрыть смутный гул:
— Что делать?..
— Десятники разобьют вас по парам, будете сражаться. На один бой — две минуты. Если никто не победит, отходите, и вам снова выберут противников. Ясно?
Ответом стал одобрительный гул. От арсенала подошли три воина в черных латах — десятники — и принялись раздавать приказания. Пришлых заставили сделать полукольцо вокруг площадки. Потом прошлись по толпе и тщательно отобрали пары для боев. На первый взгляд наобум, но каждому второму почему-то попадался неудобный противник. Если боец был низок и широкоплеч, оппонент оказывался высоким и длинноруким. Если солдат был вооружен топором, давали в напарники копейщика.
Мне самому попался крепко сбитый легионер в тяжелых пехотных латах с толстым прямоугольным щитом-корытом и длинным широким мечом. Противник нетерпеливо пританцовывал, сжигал меня взглядом. В толстых доспехах мнил себя достаточно защищенным, а уж мощный клинок должен был мигом переломить мою тростинку…
Я равнодушно глянул на соперника, сразу отвернулся и принялся следить за начальством. Примул-легат бесстрастно наблюдал за приготовлениями, центурион обеспокоенно рыскал взглядом по толпе. Нашел меня и ухмыльнулся, подмигнул: мол, давай же, верю в тебя. Сегодня Ори казался на удивление бледным и болезненным, то и дело щурился на солнце. Но, прощупав заклятием, я быстро убедился — обычное похмелье и недосыпание.
Пока первые пары готовились к поединкам, я еще раз осмотрел лагерь. Планировка обыкновенная, таких перевидал десятки. Обычно разница состояла лишь в количестве казарм, а так все стандартно. Впрочем, тут слишком малый гарнизон для такого количества предполагаемых коек… Стоп! Примул сказал, что контингент почти набран. Где другие воины? Спят в казармах? На учениях?
Подозрения вернулись, я принялся вертеть головой и с каждой минутой находил больше мелких несоответствий. Кухня заперта, а ведь обычно работает сутками — прорву солдат накормить нелегко. Нет рабочих, мелкой прислуги, земля по большей части рыхлая и мягкая. Хотя, как правило, тысячи сапог вытаптывают ее до состояния камня… С другой стороны, бойцы легиона могут располагаться в десятках других лагерей вокруг столицы.
Звон металла вырвал из задумчивости. Рядом взволнованно зашумели, плотная масса тел слитным движением прильнула к краю площадки, где сшиблись первые три пары. Воины натужно хакали, сходились и разбегались, яро размахивали клинками. Минута — и раздался оглушительный удар, жадный вздох толпы. Солдат в простенькой кольчуге распростерся на земле, в пыли расплылась багровая лужица.
Победитель пошатнулся, потный и изможденный, побрел обратно под одобрительные окрики. Проигравшего подхватили местные легионеры, оттащили к воротам. Там поджидала длинная телега, пара хмурых лекарей с бинтами и зельями…
Еще через полминуты свалился с ног второй кандидат, копье увлекшегося противника глубоко пропороло живот. Третья пара продержалась две минуты, разошлась в стороны по команде десятника — закончилось время. На смену вышло еще шесть воинов, среди избранников оказался Эрик.
Я с вялым интересом проследил за поединком громилы, хмыкнул… И верно, хороший солдат. Подобные обычно сильны, но неповоротливы. Но Выбей Зуб выгодно отличался — движения плавные и расчетливые, быстрые… Я совершенно не удивился, когда после первых пробных взмахов веринг ловко уклонился от коварного укола копьем, ударил секирой наотмашь. Легионер с грохотом рухнул наземь. Вяло встал на четвереньки, харкнул кровью и осколками зубов, но потерял равновесие и завалился на бок…
В третьем круге пришлось поучаствовать и мне. Я неохотно шагнул на площадку, дождался команды десятника и взялся за рукоять меча. И едва увернулся от резкого выпада тяжелого ратника. Мужик ловко крутанул меч в воздухе и остановил лезвие над головой, щитом прикрыл нижнюю часть тела. Выгодная защитная стойка, мне без щита не подойти. Да и видно, что боец привык бодаться в строю, полагаться на латы. Такого не сразу и свалишь.
— Иди ко мне, дорогой! — с вызовом воскликнул воин. — Ща я тебя на ремни буду резать.
— Угу, — кисло согласился я. — Потом сшить не забудь.
Солдат уже не слушал, с глухим рычанием пошел навстречу — стальная башня, неприступная и неуязвимая. Я тщательно отмерил момент, когда молодецки замахнется, резко подпрыгнул. Левой рукой ухватился за край щита и отвел в сторону, коротко и мощно ударил рукоятью меча. Костяшки ожгло резкой болью, под кулаком заскрежетало и мокро хрустнуло. Забрало смялось как пергамент, из щелей брызнули веселые алые струйки, а сам легионер дрогнул как вековой дуб под топором дровосека. Отшатнулся, закрылся щитом. Но не выдержал, с бешеным ревом ринулся в атаку…
Времени на добивание оставалось предостаточно, я нашел взглядом узкие стыки лат. Но тут краем глаза заметил: центурион и легат следят внимательно и сосредоточенно. На губах Магнуса играла подбадривающая улыбка, лицо лучилось дружелюбием и гордостью. А вот взгляд Нумерия не понравился: оценивающий, жесткий и цепкий. От командира веяло холодком и скепсисом. Казалось, будто смотрит сквозь меня и понимает цели, устремления, знает каждый последующий шаг.
Сам не понимая отчего, я сдержал порыв, дал противнику очнуться. Остаток боя провел спустя рукава, уклонялся и бестолково полосовал клинком щит. Воин свирепел все сильнее, взвинтил ритм до предела. Но, как и ожидалось, доспехи сковывали движения, а тяжелый меч с натугой рвал плотный горячий воздух…
Когда десятник объявил конец поединка, легионер чуть не рухнул от усталости. На подкашивающихся ногах поплелся в толпу, принялся ожесточенно отдирать шлем от головы. На грудь сразу плеснуло кровью, обильно хлынул пот. Товарищи поддержали, помогли присесть… Я проводил его взглядом, периферийным зрением подметил хмурые мины легата и центуриона, внутренне усмехнулся.
— Молодец, паря! — одобрительно прорычал рыжеволосый гигант, когда я ушел с площадки. — Есть задатки. Но бей сильнее, заканчивай бой сразу…
— Хорошо, мамочка, — невнятно пробормотал я.
Пришлось слушать очередную поучающую тираду, множество высокомерных замечаний и пустую болтовню. Но я не воспринимал, кивал и соглашался. Успокаивал дыхание, слизывал кровь со сбитых костяшек. Украдкой осматривался, прислушивался к разговорам…
Солнце уже висело в зените и немилосердно пекло. Бараки и стены утонули в ярком золотистом сиянии, ветер вяло перекатывал пыль. Часовые куда-то подевались, остались лишь командиры. Даже воины утомились кричать и подзадоривать, уселись прямо на землю. Потели и отдувались, проклинали зной.
Я поучаствовал еще в трех боях, но каждый сумел свести к ничьей. Хотя последний дался нелегко — жилистый наемник оказался быстрее ожидаемого. Порез на бедре и пара ссадин на лбу — веское тому доказательство. Магнус мрачнел на глазах, посматривал на меня с раздражением. Легат по-прежнему хранил равнодушное молчание, но потом махнул рукой молодому офицеру и побрел в сторону командирского дома.
— Водички бы, — обессиленно пробормотал Эрик. Помахал рукой у лица, встряхнулся как пес.
— Поищу, — шепнул я. Привстал и осмотрелся, незаметно для занятых поединками десятников сместился к краю площадки.
— Найдешь вино, тоже тащи! — крикнул вдогонку рыжеволосый гигант. — Или эля!..
— Непременно, — хмыкнул понимающе. Прогулочной походкой преодолел пятьдесят шагов, за зданием склада резко ускорился.
К счастью, часовых тут не обнаружилось в помине. Я прошелся мимо нескольких казарм, пару раз заглянул в узкие окна. Но внутри темно как в могиле, да и звуков никаких. Бревна вкусно пахли свежей разогретой на солнце сосной, ладони скользили по мягкому ворсу древесины. Следов было очень мало, но все — глубокие. Такое ощущение, что тут ходили шахтные големы или люди весьма тучные. Но ничего тревожного не ощущалось — просто пустой лагерь.
С площадки прилетел очередной взрыв грохота и звона, кто-то протяжно закричал. Звуки подстегнули, я на цыпочках прокрался у ограды. Поколебался, решительно направился к входу в ближайшую казарму. Осторожно приоткрыл дверь и заглянул в щель.
Внутри тихо и темно, хоть глаз выколи, окна тщательно зашторены. В ноздри ударил густой запах чего-то неприятно едкого, голова сразу закружилась. Я фыркнул, предварительно глянул на шарик-индикатор и влил капельку энергии в Истинное Зрение. Мрак отступил на миг, из черноты проявились балки перекрытий и стройные ряды каких-то деревянных ящиков. Прямоугольные, из тщательно отшлифованной древесины… а еще — тускло мерцали заклятиями, сочились магией. Внутрь было не заглянуть, защита весьма сильна.
Заинтригованный, я мысленно скользнул к ядру, намереваясь чуть усилить напор. Но тут инстинкты дружно заорали об опасности. За углом послышались хруст гравия, звяканье металла. А из темноты на меня беззвучно метнулась невесомая тень. Холод пронзил от макушки до пяток, волна стылого и почти физически осязаемого ужаса отбросила в сторону. Я выхватил меч, нанес косой удар. Но неожиданно промахнулся, позорно «провалился». Вспышка — и холод у шеи, угрожающая острота металла…
— Что ты тут забыл, воин? — раздался хрипловатый голос Нумерия. Тон был бесстрастным, но от этого еще более угрожающим.
Взгляд помимо воли прикипел к чужому клинку. Узкая полоса металла странного золотистого цвета упиралась в горло, легонько щекотала кожу. Сомнений не оставалось — разрежет как горячее масло. Сглотнул, с усилием посмотрел на существо, которое держало меч. Несомненно, Безликий… Легкая, худосочная фигура, закутанная с ног до головы в белый балахон. Капюшон надвинут низко, нижняя часть лица скрыта повязкой. Видны лишь глаза, бесстрастные и бесцветные.
Посмотрев на ноги существа, я недоверчиво моргнул… каратель парил в воздухе. Почему поисковое заклинание его не заметило? У Безликих пульсации аур достаточно сильна… Как?
— Воин! — процедил командир. — Я жду ответа.
— Господин легат… — пробормотал я. Плавно развел руки в стороны, попытался отстраниться от лезвия. Но клинок догнал, уперся в кадык.
— Примул-легат!
— Да… примул, примул… — торопливо согласился я, прокляв идиотские звания. Согласно истории, половина Скифра была когда-то оккупирована Золотой империей. Правда, власть не продержалась долго, тогда еще дикие племена подняли восстания и создали собственное государство. Сановники «золотых» побоялись нашествия варваров, объявили Скифр независимым правопреемником. С тех пор утекло много времени, имперцы создали собственную рыцарскую культуру. А вот звания в армии, изрядно упрощенные и кастрированные, остались. Десятники и сотники сохранились, но полковник стал центурионом, а генерал — легатом. Примул же — промежуточное звание, начальник пяти из десяти центурий легиона.
— Что ты тут забыл? — повторил Торос.
— Водички хотел, — просипел я. — Жарко… думал, тут есть кто, попрошу…
Ненадолго воцарилось напряженное молчание. Я краем глаза заметил, что Безликий и командир переглянулись. Странно, но показалось, будто между ними идет беззвучный разговор. Тени и отблески выражений стремительно менялись в глазах Нумерия: злость и раздражение, потом — сомнение, легкое удивление… словно каратель сказал: «Верно, людям надо пить…» А Торос огорчился: «Да, не учел…»
Командир жестом приказал Безликому убрать меч, с неприязнью произнес:
— Здесь нельзя ходить, воин. Лагерь только построен, тут… много специального оборудования.
— Простите, — покаялся я. Хотел добавить в голос жалобных ноток, но вовремя остановился. Все время забываю, что не зеленый юнец, мужик в сединах. — Больше не повторится.
— Надеюсь, — хмыкнул Нумерий. Развернулся, указал на площадку: — Твоя очередь сражаться, воин.
— Без проблем, — кивнул я. Стараясь не делать резких движений, отстранился от карателя, неторопливо пошел прочь от казарм. Через секунду услышал за спиной шаги, мысленно выругался.
Я на ходу прокрутил в воображении момент обнаружения, попытался вспомнить ощущения. Но тут по плечу хлопнули, в непосредственной близости раздались азартные крики, топот, гиканье. Я с удивлением понял, что рядом стоит Магнус, а напротив — Эрик, на заднем фоне — множество воинов, всполохи металла, угрюмые и любопытные лица.
Рыжий громила ухмыльнулся и подмигнул, легко подбросил и поймал секиру, пробасил:
— Не повезло тебе, паря. Что ж, попытаюсь бить аккуратно.
И прежде чем я сумел что-либо сообразить, сбоку раздалось рявканье десятника, Выбей Зуб метнулся навстречу.
Спасла расслабленность и то, что детина просчитался с расстоянием — я, баран, обязан был отступить. Перед глазами ослепительно полыхнуло лезвие, ушло в сторону, а в челюсть угодила рукоять. Сочный хруст, казалось, прозвучал в самой голове. Вспышка выжгла глаза, мир разлетелся сотнями зеркальных осколков. Краткий полет — и в спину вонзилась твердая горячая земля, меня распластало как лягушку, перевернуло.
С трудом поморгав, я обнаружил перед носом белые осколки в грязновато-багровой кашице. Язык оцарапало, до меня дошло — зубы… мои зубы… Лицо горело огнем, по подбородку хлестало горячее и густое, а в глазах двоилось. Мрон, соответствующая кличка у мужика!..
Бешенство упругим мячиком ударило в ребра, гул в ушах сменился ревом, а браслеты на запястьях похолодели. Я заметил сбоку тень, с трудом откатился… Вовремя. Сверкающее лезвие выбило фонтан пыли и мелких камешков, чуть задело волосы. Извернувшись еще раз, ударил ногой в коленную чашечку. Услыхал болезненный вопль и мгновенно кувыркнулся, вскочил.
Удивительно, но пинок словно и не отразился на могучем варваре. Перед глазами сверкнула молния, я кое-как парировал. Руки отсушило в суставах, пальцы начали слабеть. Второй всполох — и с тем же результатом… Однако третий выпад я успел предугадать, интуитивно рванулся вперед и вправо. Эрик сообразил вовремя, с несвойственной для такой туши резвостью изменил траекторию секиры. Но я сумел… ободрал щеку и больно ударился плечом, с трудом протиснулся под мышкой великана. С полувыдохом выбросил меч в сторону и на пределе сил шагнул вперед…
Послышался странный звук, напоминающий хруст сухаря под острым ножом, кисти чуть не вырвало из запястий. Но я нажал сильнее. Раздался тяжелый удар и рев, они быстро сменились хрипением. Преграда исчезла, навстречу стремительно помчалась испятнанная кровью и истоптанная земля. Я с трудом оттолкнулся ногами и едва погасил инерцию — глупое тело рвалось довершить начатое, на обратном замахе снести голову врагу.
«Успокойся, — зашелестело в мозгу. — Успокойся, Эск… не позволяй Зверю вырываться наружу».
Горячее дыхание жгло глотку, пот заливал глаза. Меня подташнивало, мир вокруг плавился и постоянно менял очертания как кусок сыра в поддувале. Но постепенно из мглы явились очертания подворья, казармы и стена частокола. Рядом сидел на коленях бледный как смерть Эрик, зажимал бок. Но из-под пальцев все равно сочилось алое, обильно орошало пыльную землю. Выбей Зуб кривился, тихо пыхтел. Меч вспорол старый панцирь веринга как гнилой орех, глубоко вошел в плоть. Важных органов не достал, но разрезал пару ребер.
Я качнул головой, осторожно потрогал щеку. Три зуба в мелкие крошки, да еще синяк на полморды как минимум. Последнее мелочи, а вот зубы растить неприятно, дикий зуд обеспечен… Но исход мог бы быть и хуже.
Голова опять закружилась, лица воинов и здания смазались. Я поморщился, шатко направился к краю площадки. Но не сделал и пары шагов, как меня нагнал холодный, полный презрения голос легата:
— Стой, воин! Ты не доделал дело.
Нумерий сложил руки на груди, деревянно улыбнулся и указал на потомка северян.
— Ш-ш-то? — устало поинтересовался я.
— Добей.
В первый момент показалось, что легат издевается. Но затем я наткнулся на ледяной взгляд изумрудных глаз, вздрогнул. Нет, говорил серьезно… более чем. Но зачем? Смысл убивать и так поверженного противника?..
— Заш-шем?..
— Ты должен беспрекословно выполнять приказы командира, — сухо ответил Нумерий. — Мне нужна твоя верность, воин, способность идти до конца, даже если считаешь повеления жестокими или несправедливыми. Или ты с нами, или убираешься к демонам! И вас это тоже касается… теперь каждый поединок — насмерть!..
Взгляд легата облетел разом притихшую толпу солдат, в зрачках полыхнул фанатичный огонь. Люди… неробкие, далеко не невинные, устрашенно подались назад, стали переглядываться. Лагерь огласил глухой ропот. Но к моему изумлению, ушли лишь трое или четверо. Остальные колебались, мотали головами и жарко спорили друг с другом — жадность пересилила и страх смерти. А еще надежда… авось повезет, авось умение не подведет.
Короткая вспышка изумления сменилась тяжелым гневом. Я глянул на истекающего кровью, но пришедшего в себя и не на шутку испуганного Эрика… «Всего лишь смерть другого человека за возможность узнать великие тайны, — мелькнула яркая мысль. — Всего-навсего, не больше… и ты убивал не раз, Эскер, совесть давно спит. Перережь горло и иди дальше, втирайся в доверие…»
Выдержав короткую паузу, я посмотрел легату прямо в глаза и раздельно сказал:
— Иди к демонам.
Ноги сами собой понесли к воротам. На пути торопливо расступались, смотрели вслед с неодобрением, некоторые — с насмешкой. Но люди молчали… и слава Творцу, поубивал бы тут же. Лишь у самого выхода меня нагнал Магнус, схватил за плечо:
— Лохматый! Ты не можешь…
— И ты иди в задницу, Шут.
— Ты не понимаешь, старый друг! — торопливо произнес центурион. — Нам правда нужны солдаты… верные, сильные. Мы идем не в простой поход и не против обычного врага. А я знаю тебя, дрался рядом… и доверяю.
— Если бы доверял, рассказал бы, что тут происходит, — прохрипел я.
На лице Магнуса отразилась внутренняя борьба, сомнения. Глаза забегали, и мне снова показалось, что от парня веет морозцем. Ори с сожалением развел руками, отступил:
— Не могу… Тайна.
— Понятно, — отрезал твердо. Обогнул телегу с ранеными и мертвыми, решительно вышел на дорогу.
— Я могу рассказать, только если ты пройдешь экзамен, — крикнул вслед Магнус. — Приходи завтра, справься с собой. Отборочные поединки будут длиться еще пару дней, потяну время. Порой надо делать то, что неприятно… когда выбора нет.
— У меня есть выбор, — шепнул я. — Есть.
Глава 10
Путь до столицы занял достаточно много времени. Половину преодолел почти бегом. Мчался, задыхаясь от бешенства и ненависти, плевался и рычал как берсерк. В солнечном сплетении периодически возникало жжение, Гасители Дара казались кусками векового льда. Но когда впереди показались первые квадратики полей, внезапно накатила вяжущая усталость, боль прорвалась к разуму. Я споткнулся на ходу и недолго думая рванул в ближайшую низину. Отыскал ручей, сунул разгоряченную голову в холодный поток. А затем с полчаса катался по траве как припадочный, завывал и бился о горячую землю.
Зубы росли быстро, заклятие во много раз повысило регенеративные способности организма. Но вот погасить неприятные эффекты не удалось, и я полностью прочувствовал процесс. Сначала то, как плоть распухает и воспаляется, затем — движение осколков в деснах, страшный зуд и боль. Лицо горело огнем, челюсть трещала по швам. Мокрый хруст — и волна жжения, относительно терпимый промежуток, снова хруст…
Вторую половину пути я плелся на подкашивающихся ногах, то и дело боролся с тошнотой и головокружением. Обезболивающие и укрепляющие заклинания почему-то не подействовали, а создавать новые я опасался — вступил в зону контроля следящих артефактов. Кроме того, состояние духа уравновешивало физическую боль. Бессилие и ощущение поражения били дубинами, сжигали изнутри.
Я знал, что поступил глупо. Следовало перерезать глотку потомку северян, сражаться дальше по новым правилам. Прогулка по лагерю вернула подозрения, дала повод для размышлений. Что за ящики в казармах? Почему охраняются Безликим? И отчего, Тьма побери, я не почувствовал присутствия карателя?.. Да и сам вид тайных легионеров… помнится, даже те воины, что еще не участвовали в поединках, обливались потом. А местные будто и не замечали зноя, хотя расхаживали в гораздо более толстых латах. Но снова тот же вопрос: почему в воинах не чувствовалось магии? Почему???
Понимание ошибки буравило разум. Я то и дело порывался пойти обратно, завершить начатое. Но душа протестовала… Убивать, защищая жизнь — пожалуйста, в сражении — проще простого. Однако не коленопреклоненного человека, с которым только что общался и не считаешь такового врагом. И самое главное — я чувствовал, что получу от убийства удовольствие, потешу Мстителя. Какая-то часть меня элементарно попыталась сохранить хоть кроху того, что зовется человечностью.
Противоречия… как же я ненавидел противоречия! И как хорошо было до возвращения памяти. У безродного бродяги нет сомнений, нет угрызений совести. Дают — бери, бьют — беги… или бей в морду. А сейчас все слишком перепуталось, чтобы отыскать верное решение. И я горел, сражался сам с собой…
Пригород с его ветхими лачугами, редкими трактирами и нищим населением давно остался позади. Я вошел в Монрад, некоторое время бродил по бедняцкому району. У набережной чуть не врезался в компанию рыцарей, которые прогуливались в поиске дешевых развлечений. Господа проводили нехорошими взглядами, но связываться не стали — из окон ближайшего дома терпимости уже выглядывали продажные девицы. Дважды я сталкивался с группами служителей. Монахи смотрели с подозрением, осеняли солнечными знамениями. Видно же было — чужак и дикарь, может, и Алару не молится. Но тяжесть духовной власти в провинциях компенсировалась мягкостью нравов в столице. Меня не трогали. Пока…
Толпы работников, воинов и бедняков спешили по своим делам. Крикливые торговцы предлагали рыбу, мясо, ткани и сотни никому не нужных мелочей. Меня постоянно задевали, норовили сбить с ног. Какая-то неряшливая домохозяйка опрокинула ведро помоев из окна второго этажа. Отпрыгнуть-то я отпрыгнул, но вот брызгами задело… До зубовного скрежета захотелось шмальнуть в ответ огненным сгустком. Сдержавшись, торопливо пошел прочь. И вскоре сам не заметил, как оказался вдалеке от гула толпы на одной из тихих улочек купеческого района.
Дома тут тесно жались друг к дружке, серые и одинаковые как мыши. Стены взлетали на три этажа, сходились где-то вверху. Солнце лишь изредка проникало сквозь узкие щели в плотно сдвинутых крышах, ощупывало лучами мостовую и сырые канавы. Впрочем, обилие цветастых вывесок несколько сглаживало впечатление. «Фарфор Юлия», «Лучшее оружие от Харальда», «Ткани и платья», трактир «На берегу Монры»… Глаза буквально разбегались.
Читать бесплатно другие книги:
