Мистер Данбартоншир Борисов Олег
Повелитель валькирий покачал убеленной сединами головой, взмахом руки вымел на улицу морскую воду и прислушался. Под высокими сводами зала глухо разносился замысловатый русский мат, органично расцвеченный баварским акцентом.
Легким движением пальца одноглазый бог выдернул гостей из мусора и подвесил прямо перед собой. Два ворона, застывшие на спинке трона, плотоядно ухмыльнулись.
– Знаете, вы мне надоели! – сердито нахмурился Один. – Впервые за столько веков я сталкиваюсь с подобными идиотами. Впервые!.. В пятый раз, в пятый раз вы пытаетесь украсть у меня этот шлем… Хотя я еще при первой встрече ответил, что не собираюсь меняться, торговаться или еще как-либо растрачивать в тяжких трудах собранное имущество… Но ведь вы как два упрямых осла!
Гости понуро висели, стараясь не встречаться взглядом с хозяином замка.
– Ладно эта бестолковая черепушка! Что с нее взять, с безмозглой! Но ты, ты, Карлович! Я ведь еще твоего прадеда помню! Помню твою прабабку, чтоб ей в аду икалось! Ведь справные маги были!.. Так какого же!..
Ветвистая молния шарахнула между дернувшимися путешественниками и испепелила остатки лодки. Всхлипнувший скелет покрепче вцепился в рогатый шлем и попытался лягнуть колдуна, обвисшего рядом мокрой тряпкой:
– Ты обещал, что все уладишь! Я тебя от льва спас, своим золотым достоянием пожертвовал, а ты!..
Мистер Данбартоншир лишь тоскливо понурился, не пытаясь даже оправдываться.
– Карлович, что молчишь?! Может, колданешь напоследок?
– Ты что, оберст, с прошлого побега остатки черепушки растерял? Ну ссыпались мы тогда с самой башни, но все же думать надо! Кто я и кто он! Я не то что колдануть, я даже пискнуть не могу…
Один устало сложил руки на коленях, и гости упали на подсохший пол. Вороны черными комками метнулись в угол и стали спешно сервировать себе стол. Покосившись на их суетливые метания, оберст гордо водрузил шлем на голову и шагнул к одноглазому богу:
– Я вызываю тебя на поединок! Пусть я паду, как великий Зигфрид, но никто не заставит меня вернуть добычу!
Старик усмехнулся, поднимаясь во весь свой гигантский рост:
– Драться так драться, но воровать-то зачем?
– Кто ворует? Никто не ворует! – запальчиво заверещал скелет. Его голос метался под безразмерным шлемом, как заблудившееся эхо в ущелье. – Я взял поносить на время! Привел бы в порядок, отполировал, дарственную надпись бы сделал: «От Одина с наилучшими пожеланиями»! Зачем сразу – воровать?
– Но почему именно шлем? – полюбопытствовал напоследок бог, примеряясь поудобнее к полированному древку топора.
– Так меча у тебя давно уже нет, копье судьбы еще прошлый герой сломал, про щит я и не слышал… А вот шлем видел. Не такой, конечно, но видел…
– Видел? Это что, ты его надоумил? – рассердился Один на колдуна.
Тот лихорадочно замахал руками, с испугом отшатнувшись от мрачного старика:
– Да вы что?! Не впутывайте меня в это безобразие, мне и этих пяти неудачных побегов до гробовой доски хватит! Это оберсту с самого начала в голову втемяшилось: «Шлем! Шлем!», а я, старый маг, бегай и добывай!
Острие топора уперлось в дрогнувшие шейные позвонки:
– Откуда про мое копье знаешь, мерзавец?! Когда это произошло, еще даже твоих прапрадедов на свете не было! Откуда мог шлем мой видеть?!
Скелет осторожно сдвинул лезвие на пару сантиметров в сторону и приподнял честно позаимствованный трофей, сидевший безразмерным китайским котелком на полированной черепушке:
– Перед отправкой на фронт лично с полком присутствовал на опере «Кольцо нибелунга». Там все и было. И про меч, и про копье, и про кольцо. А шлемом солист щеголял, которого потом в костре похоронили. Очень хороший шлем… Я так подумал, что копию наверняка с оригинала делали. Где-то в музее нашли и сделали. Недаром покойный фюрер к себе в музей тащил экспонаты со всего света, как сорока. Вот и появилась у меня мечта поносить великий шлем, подаренный самим Одином!
– Но-но! – погрозил пальцем старик. – Ты не путай – подаренный и свежеуворованный! Я пока при памяти и маразмом не страдаю! Про кольцо помню, дарил одному бритту, он еще книжку потом про это написал… Но чтобы остальное из моих похождений всему свету известно стало!.. Не верю!
Оберст стянул железку и обреченно прижал к костлявой груди.
Успокоившийся бог вернулся на трон и задумчиво опустил голову на топорище. Несколько пожеванный мистер Данбартоншир встал рядом с верным помощником и тихо спросил, не переставая коситься на гремящих посудой воронов:
– Вотан, ты бы это… Ты бы лучше нас отпустил, а?.. Ну зачем тебе эта кастрюля сдалась?.. Мы же по-хорошему пришли, сразу. И брагу я тебе предлагал, и одарить чем полезным… Даже согласился ребят моих прислать, чтобы они у тебя за крепостной стеной огородик разбили… А ты все бухтишь да молниями швыряешься… Хоть бы мою прабабку вспомнил, чернильную душу… Она про тебя только хорошее говорила, когда ругаться уставала…
– Бабку не трожь! – строго одернул Один разболтавшегося колдуна. Потом цыкнул на расшумевшихся воронов и грохнул топором о зазвеневшие гранитные плиты: – Я так решил… Покажете мне вашу эту штуку… Как ее там… Оперу!.. Покажете, кто там мне копье ломал и что там еще писаки напридумывали… А по итогам я и подумаю, что с вами делать…
– Не волнуйся ты так, дедушка! – Любимая ученица сменила холодный компресс на голове старого колдуна и подала ароматный чай в безразмерном стакане. – Ты же сам говорил, что нашел в дневниках прабабушки про дорогу до Одина и про него самого… Что сердит он и тяжел на руку, но отходчив… Я думаю, все наладится, не волнуйся ты так…
Выхлебнув чай одним глотком, мистер Данбартоншир откинулся на подушки и ворчливо возразил:
– Ага, наладится… Тебя бы туда… Пять раз удирали, пять раз! Все свои магические штуки испробовал, но без толку… Как мне с самими богами тягаться?..
Посопев, старик тихо спросил:
– Оберст где? На него лишь надежда…
– В сарае заперся. По-быстрому прополку закончили и всей кучей закрылись. Шумят что-то, верещат… Мне кажется, песни какие-то горланят…
– Ну пусть напоследок хоть напоются… Маршей любимых… Все едино, одноглазого не переупрямить…
- – Wie Sonne lauter strahlt mir sein Licht![11] —
гремело под сводами божественного замка.
Три сотни полированных скелетов стояли перед сколоченными наспех декорациями и старательно выводили, подглядывая в отпечатанные листы с партитурой. Воодушевленный оберст нарядился в ржавый шлем и рубил дирижерской палочкой воздух, словно мечом. Из громадных колонок, выстроенных позади хора, доносились последние аккорды божественного Вагнера.
Обрушившуюся на замок тишину прервал лично хозяин. Трубно высморкавшись, он смахнул слезы и обессиленно повернулся к мистеру Данбартонширу, окостенело застывшему рядом:
– Как они, а? Нет, ты слышал?! «Как солнце, ясен…» Эх!.. И все четыре дня оперы как одно мгновение…
Стремительно поднявшись, Один шагнул к вытянувшемуся во фрунт дирижеру и обнял захрустевший скелет:
– Заслужил! Твой шлем, честно заработанный! Отполирую и личную дарственную надпись сделаю, прямо сейчас!
Великий и могучий чернокнижник медленно выходил из музыкального ступора. Окончательно мистера Данбартоншира привела в чувство дружеская оплеуха, кувыркнувшая его под стол в углу зала:
– А ты парням через месяц отгул дашь! Ко мне как раз валькирии в гости собирались, вот вместе еще раз и послушаем. А то одичали уже на старости лет…
Мудрый колдун предпочел согласно пискнуть из-под стола. Ведь только истинный мудрец может себе позволить не спорить зря с богами… А что касается отгула, то через месяц как раз зима… Чем трудовой армии зря в сарае простаивать, пусть лучше музыкальным табором по Валгалле прокатятся. Глядишь, не только шлем домой привезут… Пока от Одина бегали, разного добра по закоулкам повидали…
Глава тридцать четвертая, китайская
Монах мистера Данбартоншира
Сначала в густых зарослях лопухов, облепивших заднюю стену сарая, послышалась непонятная возня. Затем один из могучих листов чуть приподнялся, и в черной тени замерцали две пары глаз: одна испуганная и одна удивленная.
Великий и могучий мистер Данбартоншир ткнул костистым локтем любимого помощника и зашипел, стараясь подавить рвущиеся наружу панические нотки:
– Ты смотри, оберст! Он же нашего кузнеца раза в три шире!
– В два, – осторожно поправил прагматичный скелет, изумленно рассматривая гостя, устроившегося прямо посреди двора. – Но все равно широ-о-о-о-окий…
– А высотой-то, высотой! Он ведь даже в избу не войдет, притолоку сшибет просто головой!
– Может, – согласился командир трудовой армии и почесал полированный череп. – Хочешь, мы его из пулемета?
– Гость все же, – скривился колдун, проклиная про себя пацифистские принципы гостеприимства. – Соседи нас не поймут, если мы гостя приголубим. Хоть из пулемета, хоть молнией… Не поймут…
– Дикие люди, – ехидно прокомментировал скелет и отодвинулся подальше от старика.
Но тот не стал защищать односельчан, а лишь поморщился и потерянно пробормотал:
– Так что делать будем?
– Что делать? – раздался за спинами «партизан» звонкий девичий голос. – А ничего. Идти гостя встречать. И в следующий раз, когда будете в районе, язык держать на привязи, а не хвастать перед туристами, что один древний потомок шотландского рода является великим мастером кунг-фу.
– Кто хвастал?! Когда хвастал?! – взвился над лопухами мистер Данбартоншир, рассерженно развернувшись к любимой ученице. – Да и китайцы тогда были, ки-тай-цы! А это кто, кто, я тебя спрашиваю?! Он же размерами больше Одина!
– Я не «кто», господин Карлович-сан, – тихо ответил гость, неслышно появившись рядом с демаскированной позицией. – С вашего позволения, я Мардикор-сан. Очень приятно познакомиться…
И великий мастер кунг-фу с лицом ожившего Будды и габаритами пограничного боевого робота Российской Федерации сдержанно поклонился.
Оберст ошибся. Гость не только не сбил лбом низкую притолоку, входя в избу. Он даже сумел устроиться между столом и печкой на полу, не потревожив хрупкие фарфоровые чашки в шкафу и не зацепив колченогий стул, где устроился колдун. Сейчас китаец с удовольствием пил чай, аккуратно макая кусковой сахар в пахучий кипяток.
Великий чернокнижник обреченно поморщился, отставил пустую чашку и решительно повернулся к Мардикор-сану:
– Итак, уважаемый, на чем биться будем?
Воплощение ожившего Будды вежливо улыбнулось и аккуратно налило половину самовара в расписанную матрешками кружку:
– Зачем биться, господин Карлович-сан? Я зубочисткой в горло ткну, вы огнем ударите… Два трупа – и никакого удовлетворения…
– Тогда в чем смысл? – удивился старик, пряча в карман незаметно созданную шаровую молнию.
– Смысл в том, чтобы выявить действительно великого мастера. Как вы рассказали моим согражданам, истинный мастер способен освоить и воспроизвести любой навык противника за небольшое время. Любой… Вот и сравним, может ли кто-нибудь из нас поразить другого невиданным талантом. Чем-нибудь таким, что невозможно даже представить.
– Любым? – усмехнулся мистер Данбартоншир.
– Любым, – добродушно согласился китаец. – Мы же не дети в песочнице, играть будем по-крупному… Кстати, можете не предлагать фору. Колдовать я тоже умею. Как-никак, а сто пятьдесят лет медитации в тибетских монастырях многому учат…
Улыбка сползла с лица шотландского колдуна и воцарилась на невозмутимом лице гостя. Моральный счет поединка тревожно отразил один-ноль в пользу противника…
Поздним вечером два великих кудесника кунг-фу плавно сменили градус напитка на более крепкий, используя все ту же литровую посуду. Улыбка пока не покинула невозмутимое лицо Мардикор-сана, но в целом ситуация стремительно оказывалась в патовом положении. Ни один из мастеров не мог удивить другого чем-то необычным. Хитрые азиатские заковырки легко поддавались натиску шотландского темперамента, а отшлифованные столетними британскими дождями домашние заготовки таяли, как дым, перед анормальными методами взлома китайца.
– Может, тебя со Смертью познакомить? – устало спросил колдун, вливая в себя очередной литр браги.
– С какой из? – вежливо парировал гость. Заботливо постучав по спине подавившегося чернокнижника, Мардикор-сан пояснил: – Мы же люди практичные, уже которое тысячелетие с реинкарнацией в обнимку живем. И отражений вашей работницы с косой повидали немало. То шесть рук ей приделаем, то имя позаковыристее прилепим…
– Ну про шестируких я в курсе, – отдышался мистер Данбартоншир. – И про философов ваших наслышан.
Огромный китаец оживился:
– Неужели? Изучить и изложить современную кастовую структуру наших индийских соседей за полчаса сможете?
– Легко, – небрежно отмахнулся колдун. – Уже делал. А еще греков читал, и римлян, и европейских гегелей с шопенгауэрами штудировал.
Мардикор-сан прищурился, всем своим ярко-оранжевым одеянием выражая некоторое сомнение в сказанном. Увидев столь радикальное проявление неуважения к своим словам, старик рассердился:
– Нехорошо, господин Недоверчив-сан! С нашими навыками и умениями пошло врать – недостойно! Надо верить своему противнику… Тем более что у меня и свидетель есть… Ученица моя, лучшая… Это она меня поймала разок на путанице в философских вопросах да хорошенько высмеяла. Пришлось в отместку за книжки сесть и почитать… До сих пор иногда своей трудовой армии вместо команд цитаты из Платона выдаю…
Посмотрев на очередную опустевшую пятилитровую бутыль, мистер Данбартоншир решительно отставил кружку в сторону и развел руками:
– Ну раз мы дошли до крайностей, придется мне применить радикальное средство.
– Это вы про ложку? – усмехнулся гость, доставая из-под стола очередную емкость с брагой. – Боюсь, этот фокус вам тоже не поможет. Ложка может быть, или ее может не быть, но ведь и реальностей ковариантное множество. Поэтому в вашей реальности вы можете с ложкой делать что угодно, а в моей я предлагаю выпить и признать поражение…
– Это как?! – ошарашенно пробормотал потомок шотландских кудесников. – Вы и это умеете?
– Ну нехитрое дело – столовое серебро испарять… Меня этому еще столетие тому назад научили. Хотя я предпочитаю ложками варенье кушать, а не дырки в реальности долбить.
– Но ведь и вы, уважаемый, ничего эдакого мне продемонстрировать не смогли! – взвился старый колдун. – Все, все ваши фокусы я повторил без единой ошибки!
– Согласен, – вежливо кивнул Мардикор-сан. После чего с иезуитской улыбкой развел руками: – Но я все равно выиграл.
– Почему?!
– Потому что вы говорили, что можете нечто такое, что не может никто. А ведь я ваши трюки тоже повторил, как и вы мои. В магических и прочих умениях мы равны. Но по условиям спора, вы меня должны были победить. Не смогли – значит, проиграли…
Мистер Данбартоншир обессиленно опустился на стул. Хрупкая ничья испарялась прямо на глазах… В лицо упрямому и честолюбивому мастеру темных магий ехидно прищурилось косоглазое поражение… Приближающийся разгром был полным и незаслуженно обидным…
Ранним утром гость тактично спросил, где можно прогуляться «до ветра». Проследовав в направлении, указанном ткнувшим на задворки пальцем, безразмерный китаец ненароком прошел сквозь бревенчатую стену, оставив после себя щепастый пролом и легкий запах выпитой браги. Следом за Мардикор-саном на воздух выбрался и колдун, печально разглядывая нарождающуюся зарю.
Через полчаса мистер Данбартоншир сидел на крыльце, пытаясь собраться с силами и повежливей сформулировать официальное признание в проигрыше. Слова упорно давились в горле и никак не хотели выбираться наружу.
Вернувшись с прогулки, почти признанный победитель зачарованно смотрел, как его противник хмурит кустистые брови, безуспешно стараясь выдавить из себя что-либо членораздельное. При этом колдун зло шевелил ушами, помогая себе вымучить хоть слово.
– Это невозможно! – неожиданно глухо и печально воскликнул Мардикор-сан.
– Невозможно – что?! – немедленно отреагировал чернокнижник, озираясь вокруг.
– Невозможно – вот это! – Ткнул пальцем гость. – Уши нужны, чтобы слушать. Чтобы надевать на них шапку в морозы. Или цеплять очки… Но двигать ими – это невозможно! Никто на Тибете не может так!..
– На Тибете? – удивился колдун. – Ну не знаю про ваш Тибет, а я деревенских этому трюку научил за пару минут. Кому захотелось…
Огромный мастер кунг-фу насупился, скрестил руки на груди и почти потерялся в оранжевых лучах восходящего солнца.
– Я читал про это. Но полагал, что такой необычный навык ошибочно приписан жителям этой страны. Как ошибочны и сказки про медведей на улицах, песни под балалайку на свадьбах и непроходимые дороги. Но теперь вижу, что я заблуждался…
Старик в черном балахоне задумчиво пошевелил ушами, потом просветлел лицом и довольно усмехнулся:
– Ну про медведей не скажу, а на балалайке я и сам иногда играю. Если захочешь, про дороги тебе оберст расскажет. Он не так давно очередную танковую дивизию на наших дорогах потерял. Так что…
Китаец опустился на колени и уткнул лицо в пук травы рядом с мистером Данбартонширом:
– Я прошу великого мастера признать мое поражение и взять меня в ученики! Готов посвятить медитации и освоению столь необычной техники ближайшие сто лет!
Колдун задумчиво посмотрел на быстро поднимающееся солнце и пробормотал:
– А почему бы и не взять? Если по габаритам судить, он очень старательный и обстоятельный. За годик-другой и выучится. Заодно Сашу китайской чайной церемонии обучит. И парней моих в дрыгоножестве поднатаскает, а то мужики пугаться перестали и поколачивают иногда черепушек на вечерних танцах… А за год я еще что-нибудь придумаю… И так и останусь великим и непобедимым мистером Данбартонширом… Навечно…
Глава тридцать пятая, школьная
Каллиграфия мистера Данбартоншира
Мистер Данбартоншир, великий и могучий колдун, потрясатель основ и создатель невозможного, лучший друг богов, попутно шило во все тех же божественных задницах, страшный сон демонов и нечисти, а также… Одним словом, худой старик с удовольствием выскреб горбушкой черного хлеба остатки малинового варенья и грустно заметил вслух:
– А ведь кончилось. Как ни странно… Только утром банку открыл. Пять литров – как корова языком… Эх…
Любимая ученица колдуна Сашенька оторвалась на секунду от исписанного закорючками метрового листа папируса и неодобрительно ответила:
– Дедушка, ты бы лучше еще раз заклятие проверил. Я не помню, чтобы здесь и здесь завитушки были кривые, а снизу пяток клякс… Как я учиться должна, если ты тексты наизусть не помнишь?
– Помню, – обиделся старик. – Кроме того, колдовство – это высокое искусство, а не ремесленничество! Настоящий мастер должен чувствовать, где магия искажается, и творить по наитию!
– Вот я и чувствую, что здесь что-то не так, – сердито насупилась девушка. – А по наитию, так уже третий раз сарай восстанавливаем. Все у тебя с силой фаерболов чепуха выходит. Благо еще, что я скелетов в огород отправила. Вон после вчерашнего они даже палаточный лагерь между теплицами разбили, так и ночуют…
– Ну сарай… Что – сарай? И восстановили… Все три раза… Хм…
Старик смущенно взглянул в окно на сияющую новыми ошкуренными бревнами стену. Потом поставил пустую чашку на стол и перешел в контратаку:
– И вообще, моя хорошая! Кто хотел с огнем работать? Кто на пятьдесят лет раньше положенного к магии воздуха перешел и начал порталы строить?! Ха, и в меня еще пальцем тычет… И таланты предсказателя надо тебе развивать, развивать… С этим пока плохо… Чувствует она…
– Я и без предсказания готова спорить, что этот портал не сработает. Вон опечаток сколько!
– Ерунда! – Колдун схватил папирус и гордо выпрямился. – У меня – и чтобы не работало?! Учись, как надо…
Взмахнув рукой, чернокнижник заставил светиться ярким светом вереницу символов, с усмешкой показал на клубящийся дымом провал посреди кухни и назидательно ткнул пальцем в потолок:
– Вот как надо. Раз – и готово. Надо верить в себя, тогда любое заклятие тебя слушаться будет.
Гордо шагнув в портал, старик продолжил вещать:
– От простого к сложному. Сначала шумерские прописи освоишь, потом порталы будешь одним взмахом руки создава…
Пространство схлопнулось. Дохнув раскаленным воздухом, папирус превратился в жалкие хлопья сажи, попутно вынеся дверь и окна во двор. Аккуратно выбравшись из-под стола, Сашенька посмотрела на разгромленную закопченную кухню и вздохнула:
– Я же говорила, что кляксы были лишние… Дедушка-дедушка… Вернется – заставлю весь шумерский букварь заново переписать сто раз…
– Рядовой! Почему без формы?! Где постиранный воротничок?! Па-а-ачему честь не отдаешь?!! Я спрашиваю!!!
Ошарашенный нестандартным переносом в чужой мир, колдун закончил тушить тлеющий балахон и повернулся к орущему мужику. Одетый в засаленный китель, безразмерный толстяк в изгвазданных лаптях навис жирной грудой над чернокнижником и упоенно верещал:
– Рядовой! Расстегнутая пуговица – это подрыв обороны страны! Твой неопрятный вид – это пособничество врагу! Как ты собираешься охранять границу, если не умеешь отдавать честь старшему по званию?! Позор! Под трибунал пойдешь!!!
Развернув старика, неизвестный военный чин отвесил ему крепкого пинка и приказал пробегающему мимо капралу:
– Раз-зобраться! Приставить к работам! Парни вот-вот пойдут в атаку, а у нас до сих пор шаровые не покрашены! Распустились, разгильдяи!!!
Быстро перебирая ногами, мистер Данбартоншир пытался собрать скачущие мысли в кучу:
– Ничего, спалить я тут все успею… Да что ж он так орет!.. Аж в ушах звенит… Успею, я тут всех построить успею… Надо лишь посмотреть, куда меня занесло… Хоть будет что рассказать по возвращении… Заодно придумаю, как с этим горлопаном поквитаться… Да бегу я, бегу!..
К вечеру уставший и умотанный колдун сидел на тюфяке в казарме и пытался рассортировать накопленные впечатления. Похоже, судьба-злодейка забросила его в пограничную стражу чужой необъятной империи. Обутые в лапти войска активно окапывались на бесконечно растянутой границе, мастерили из подсобных материалов надолбы, тянули колючую проволоку. Изредка мимо сгорбленных спин пробегали затянутые в галифе офицеры, подгоняя солдат криками и бодрыми обещаниями, что Родина никогда никого не забудет… Но больше всего старик впечатлился махинами боевых роботов, которые с наступлением вечернего тумана притопали из тыловых гаражей и заняли позиции рядом с окопами. Хищно поводя пушками, машины вслушивались в ночную тишину, стараясь ненароком не задавить суетливых механиков, облепивших стальные громады.
– Ладно, весело было, – вздохнул потомок шотландских чернокнижников. Потрогал натруженные ладони и улыбнулся: – Пора и домой.
Привычно соорудив руками крошечный шарик будущего портала, мистер Данбартоншир нахмурил брови и начал вспоминать, что же такое было написано на сгоревшем папирусе. Если хочешь попасть в любимую деревню, будь добр сообразить – а куда именно тебя забросило.
– Завитушка туда, потом сюда, две сотни слов про шумерских богов и хвалебная подпись в честь меня, любимого… Значит, поворот тут и тут…
Яркий шарик обиженно зашипел и погас. Озадаченно разглядывая тонкую струйку дыма, колдун почесал затылок, еще раз пробежался по заклятию и задумался. Неслышно шепча, он пересчитал необходимые завитушки, буквы, запятые, прикинул толщину линий и направление ветра в момент ворожбы. И лишь когда пятый шарик испарился все тем же вонючим дымом, схватился за голову:
– Ой-вэй!.. А ведь точно, я, когда писал пример, все заглавные буквы вывел как попало… И вареньем угол заляпал… И кляксу внизу посадил… И не одну… А ведь каждый, каждый символ можно трактовать по-разному… Это сколько же будет? Один, да там два, да еще штук десять здесь и здесь… И внизу вся строка… Это перебирать все варианты… Каждый… Пока сил хватит…
Мистер Данбартоншир напряг зачатки математических способностей, перемножил возможные варианты перебора и посмотрел на количество цифр в вынесенном приговоре. Закостенев, старик взирал на ехидный оскал судьбы-злодейки. Похоже, прогулка грозила затянуться на пару-другую тысяч лет…
– Бабушка любимая, – простонал дипломированный чернокнижник, – почему я тебя не слушал… Ведь говорила: «Цени каллиграфию, внучек, пригодится». А я, старый дурак, не слушал…
Пятитысячную попытку слепить проход ранним утром прервал вопль капрала:
– Подъем! Выходи строиться!..
Через неделю Сашенька забеспокоилась. Даже если любимый учитель решил устроить себе незапланированный отпуск, он бы послал весточку. О чем о чем, а о ближних старик заботился и старался не волновать без нужды лишний раз. Да и сон приснился какой-то странный: перепачканный глиной чернокнижник копает траншею среди громадных железных чудовищ. Кроме того, приближался день рождения старосты деревни, и такое событие колдун не пропустил бы ни в коем случае. Похоже, надо было организовывать спасательную экспедицию.
Подумав, девушка плеснула горячей воды на поднос, быстро слепила ладонями из пара подобие вытянутой фигуры и воткнула в белесую руку согнутую вилку. Призрак удивленно покосился на зубастый предмет и повернул аристократическое лицо вечно молодой дамы к Сашеньке:
– Что стряслось?
– Бабушка Смерть, проблема у меня… Дедушка с порталами заигрался, унесло его куда-то. Не можешь подсказать, что делать и как искать?
– Глупенькая ты еще, – рассмеялся призрак. – Надо бы тебя в хорошую школу на столетие-другое отправить, чтобы основы подучила… Я – везде властвую, везде хозяйка. Для меня чужих миров нет, в любом найду. Могла бы и догадаться.
– Я догадалась вас позвать, – расцветила лицо ученицы озорная улыбка.
– Хм… Ладно, тоже неплохо… Чем платить будешь?
– Я брату кузнеца спину вылечила. Он меня научил в карты жульничать. Могу показать. Не одному дедушке с колодой играться. Глядишь, и ты выигрывать начнешь.
– Карты, говоришь? С колодой подружишь… Давай показывай, – заинтересовался призрак.
– Смотри. – Ловкие пальцы замелькали над столом. – Тасуем, подрезаем, вот тут передергиваем. Опа – у меня тузы с раздачи, а у тебя одни двойки… Повторяю…
Утреннее солнце осветило идиллическую картину: пропаренный в бане мистер Данбартоншир пил горячий чай и опустошал очередную банку варенья. Смерть сдержала свое слово и вернула заблудившегося колдуна домой.
Хлопнула входная дверь, и в избу вошла Сашенька. Бросив принесенные дрова у печки, девушка присела к столу и с грустью посмотрела на осунувшееся лицо наставника:
– Что, трудно было?
– Терпимо, – скривился старик. – Глупостей просто много, беготни и криков не по делу. Но когда я там пару шагающих роботов починил, мне даже звание внеочередное дали. Хотя гимнастерку зажали, ироды…
– Починил? – удивилась ученица.
– А что такого? – вздернул брови колдун. – Я еще Форду его самобеглую тележку помогал до ума доводить. Когда живешь столько лет и магические науки постиг, становится скучно. Вот и заглянул на огонек… Иногда полезно и руками поработать.
– И что потом?
– Потом пришла наша общая знакомая и показала мне дорогу домой… Мне уже возраст не позволяет как положено исполнять обязанности сержанта пограничной стражи боевых роботов Российской империи. Стар уже… Но военные сборы прошел, теперь смогу оберсту приказы правильно отдавать. Не ему одному погонами хвастать, хе…
– Значит, домой вернулся. И почти один…
Старик смутился. Отхлебнув чаю, помолчал, потом буркнул:
– Ну не мог я их там оставить. Они же привязываются к мастеру почти сразу… Да и жалко их стало. Как на каких-нибудь абреков погонят – будут стрелять, топтать, а потом по ночам от кошмаров вздрагивать… Все же разумные создания, жалко… Пусть и механические…
– И куда мы эту дюжину боевых роботов денем?
– К делу пристроим, – зачастил мистер Данбартоншир. – Это просто. Пушки и пулеметы уже сняли, оберст с ребятами маслицем все суставы промыли. Пару-другую на пахоту поставим, остальных на стройку или грузы возить… У меня большие планы на их счет… И деревне поможем. Не все же нам каждую весну механизаторам из райцентра платить, сами справимся… А гараж трехэтажный уже к концу недели достроим. Даже без магии. Очень уж костистым ребятам новые машинки приглянулись…
– Это да, – вздохнула девушка. – Я их уже разок построила, когда самые горячие за место механика передрались… Придется еще под гаражом хранилище для солярки сооружать.
– Сделаем. А потом, если приспичит, на атомную тягу переведем, – начал строить планы колдун. – Я же говорю, полезная в хозяйстве вещь. И главное, никакой войны. Очень они об этом просили…
Убрав со стола, мистер Данбартоншир положил перед собой шумерский букварь, стопку чистой бумаги и наколдовал забитый шариковыми ручками стакан. Устроившись поудобнее, вывел на первом листе аккуратный знак. Полюбовавшись, быстро заполнил строку и приступил к следующей.
Сашенька тем временем накинула теплую куртку, повязала цветной платок и собралась прогуляться в центр деревни, к подружкам. Обернувшись, посмотрела на учителя и улыбнулась: великий и могучий потрясатель основ и создатель невозможного, а также прочее, прочее, прочее – старательно писал, бормоча под нос:
– Каллиграфия – великое дело. Можно сказать, основа основ. Надо попрактиковаться, а то в следующий раз можно и домой не вернуться. Миров множество, мало ли куда занесет… «Шумерская мама мыла раму, корову и детей…» Раму… Рога корове прописать тщательно… И еще раз… До автоматизма… Я покажу «у вас пуговка не застегнута»… Я еще к вам в гости наведаюсь, господин полковник… Вот букварь пару раз перепишу и загляну в гости…
Сашенька вышла на крыльцо и полюбовалась, как двенадцать роботов Российской империи быстро достраивают свой будущий трехэтажный дом.
– Хорошие ребята. И вон как заботятся об оберсте и его головорезах… И песни гудят… Я их стихам научу. И буду к соседям в гости кататься. Главное, чтобы скелеты их где-нибудь по дороге не утопили. А то местным дорогам все едино: танковая дивизия это или пограничная шагающая стража…
Глава тридцать шестая, авиационная
Страх мистера Данбартоншира
– Дедушка, ну ты же мне сам рассказывал, что бояться для колдуна вредно. Страх мешает верно оценивать ситуацию, путает мысли и лишает силы воли в критических обстоятельствах. Поэтому обязательно надо уметь держать себя в руках и бороться со своими страхами до того, как они станут действительно опасны! Рассказывал?
– Рассказывал, – покаялся мистер Данбартоншир. – Но откуда я знал, что ты примешь мои слова как руководство к действию?
– Потому что ты умудрился опрокинуть на себя кастрюлю с борщом, когда увидел проклятого таракана!
– Я их не люблю, – наморщил нос старик, пытаясь смахнуть с испачканного балахона остатки свеклы. – Они щекочутся. Залезают под одеяло и щекочутся…
– Это кто такую глупость сказал? – удивилась любимая ученица.
– Оберст. Он одно время сильно от них страдал, пока мы всех усатых не повывели в сарае. Говорит, каждое утро приходилось черепушками трясти, чтобы всех незваных постояльцев прогнать.
– Слушай его больше, – фыркнула девушка, с трудом сдерживая смех. – Вы скоро друг другу такого понарассказываете, что и не поймешь, где чьи страхи живут…
– Ну хорошо. С тараканами я разберусь. Тем более что у меня есть отличное оружие: тапка… Но от каких именно еще ужасов ты хочешь меня избавить?
– Ты будто не догадываешься, – улыбнулась Сашенька. – Снимай свое одеяние, я потом постираю. Переодевайся. Вон я тебе на кровати комбинезон приготовила. В район сейчас отправимся, там на аэродроме парашютисты тренируются. Будем вспоминать, кого в детстве бабушка с метлы уронила…
Над летным полем клубилась тяжелая черная туча, грозясь разродиться многочасовым ливнем. Покосившись на небо, довольный собой мистер Данбартоншир повернулся к спутнице и излишне бодрым голосом произнес:
– Ну, погода не балует, самое время домой вернуться. Потом заглянем.
– Де-э-эдушка, – проворчала мучительница, – мы же договаривались. Чтобы побороть свой страх, сделать его управляемым, надо решиться и без фокусов и разных трюков выполнить одно осознанное действие. Один раз. Поэтому тучку я разгоню, так и быть, а ты готовься. Прыгать с парашютом совсем не страшно. Надо лишь сказать себе: «Я смогу!»
– Конечно, смогу! – согласился колдун, пытаясь улизнуть в крошечный портал. – Вот только…
Собравшаяся в громыхающий комок туча ударила ветвистой молнией в приоткрытую дыру в чужой мир и растаяла, будто ее и не было. Застыв с занесенной в воздухе ногой, старик икал, разглядывая дымящийся ботинок.
– Пойдем к самолету, нас уже ждут. – Сашенька как ни в чем не бывало потянула учителя за широкий пояс комбинезона. – Я тебя заодно с ребятами познакомлю, пошли…
И, смирившись с неизбежным, до дрожи в коленях, бесстрашный потомок отчаянных шотландцев поплелся следом за девушкой.
– А если он упрется? – с сомнением в голосе спросил старший команды. – Я помню, как ты проучила залетных из области, что попробовали руки распускать. Если твой дед такой же специфический, то я ребятами рисковать не хочу.
– Не волнуйся, я рядом буду, – пообещала ученица великого и могучего, проверяя подвесную систему на мистере Данбартоншире. – Все будет хорошо. Ну разве что надо будет напутствовать по-доброму, если в дверях застрянет. Но ты сам знаешь, что делать.
– И не жалко? – удивился молодой парень, с сомнением разглядывая тщедушного колдуна.
– Ничего, крепче будет, – заверила девушка и подтолкнула наставника к распахнутой двери. – На борт, храбрый шотландец! Мы сможем!
Пока тарахтящий самолет медленно полз все выше и выше, чернокнижник сидел на скамейке, замерев и крепко зажмурившись. Но ничего не происходило: моторы гудели за бортом, парашютисты спокойно переговаривались, обсуждая последние городские новости и прогноз погоды на ближайшие дни. Уняв скачущее сердце, старик открыл один глаз, потом осмелел и открыл второй. За иллюминаторами виднелось голубое небо в легких облаках, в спину припекало солнышко. Наклонившись к Сашеньке, совсем осмелевший борец со страхами поинтересовался:
– А прыгать куда будем? На батут? И как высоко? Как с крыши сарая или еще выше?
– Не волнуйся, все будет нормально! – ушла от ответа девушка. – Тебе даже делать ничего не надо, только в дверь шагнуть! Вытяжной фал раскроет парашют принудительно, ты лишь шагни!
– Шагнуть? – снова засомневался старик. – И ты обещаешь, что все будет хорошо?
– Обещаю! Я тебя буду страховать!..
И ученица ободряюще похлопала мистера Данбартоншира по плечу. С каждым похлопыванием остатки решимости все стремительнее покидали его обмякшее тело…
В открытую дверь отчаянный новобранец так и не шагнул. Его несколько раз пробовали выпихнуть из самолета, но колдун вцепился в дверной проем стальной хваткой и призывал всех демонов ада на помощь, требуя спасти его грешную душу. Наконец старший команды сдался и применил последнее средство. Получив на штаны в подарок прощальный отпечаток ботинка сорок пятого размера, чуткий и нежный сын гордой Шотландии отправился в свободный полет. Через пять секунд над ним раскрылся парашют, чтобы еще через несколько секунд опасть сморщенным стручком и свеситься вниз на стропах.
Читать бесплатно другие книги:
