Мой подельник Твиттер Сигов Анатолий
– Тихо, сука, а то придушу.
Машина сорвалась с места. Веронику все еще прижимали к полу, и было трудно дышать. Она попыталась дернуться, но ее придавили еще сильнее.
Дорога казалась бесконечной. Наконец машина остановилась, и ее втащили в большую пыльную комнату, похожую на бывший цех какого-то завода. Парни привязали ее к металлической скамейке и удалились. Голова и грудь болели от удара в машине, запястья – от веревок. Как она и ожидала, перед ней появился Лев.
– Извиняюсь, что пришлось встретиться в подобной обстановке… – начал он.
– Меня уже ищет правительство США! – перебила она его.
– И не найдет! – нагло ответил Лев. – Сами виноваты! Зачем сунулась не в свое дело? Это не Америка. Своих дел не хватает, что ли?
– Это – наши дела! Вы поставляете в США органы для трансплантации в обход норм ФДА.
– А кому от этого плохо? Пациентам? Докторам?
– Донорам! Я знаю, как вы добываете эти органы.
Лев аж поперхнулся. Значит, Алексей Константинович прав. И чтобы окончательно добить Льва, Вероника выпалила:
– Об этом еще не знает Женя Московкин. Но, когда после моего исчезновения мои коллеги его прижмут, он все расскажет и о вас, и о вашем бизнесе. Во всех подробностях.
Она все больше входила в роль, ведь только это могло спасти ей жизнь.
Мясистое, налитое кровью лицо Льва нависло над ней.
– Ты понимаешь, что ты уже покойница? Да тебя, сука, сейчас живую на куски резать будут. – Он отошел к окну, что-то обдумывая, потом снова вернулся к ней, наклонился к ее лицу и зашептал на ухо: – Ничего им не рассказывай! Ни слова. Скажи, что будешь разговаривать только со мной. Я вытащу тебя отсюда и все расскажу ФБР. Абсолютно все, если они защитят меня от этой мрази. Это они тебя захватили. Я был против, но они меня не послушали. Так что помалкивай, а то тебя саму на органы пустят.
Оставался вопрос, кто такие «они». Ответ не заставил себя долго ждать. Дверь распахнулась, и в цех влетел человечек небольшого роста, молодой и как бы весь скрученный из мускулов, злости и наркотиков. «Крученый» – сразу окрестила его про себя Вероника. Такие расширенные зрачки и безумный взгляд она однажды видела в нью-йоркской подземке, когда в вагон влетела банда зверенышей-тинейджеров и один из них пристально взглянул на нее.
– Ну что, наговорились? – с ходу спросил Крученый и, не дожидаясь ответа, боксерским хуком сбоку ударил ее кулаком в висок.
Когда она пришла в себя, то услышала, как Лева подобострастно обращается к Крученому:
– Поосторожнее! Она нам еще нужна.
– Для меня она – покойница, – ухмыляясь, ответил тот и снова подошел к Веронике, но на этот раз с горящей паяльной лампой в руке. Лихо прикурив от нее и зажав сигарету к уголке рта, поднес лампу к ее лицу и сказал: – А сейчас мы начнем выжигать тебе глазки. Сначала один, затем другой.
– Я – специальный агент ФБР, и меня защищает правительство США! – крикнула Вероника.
– Да в гробу я видел твое правительство! – Паяльная лампа приблизилась к ее лицу на угрожающее расстояние. – А теперь ты все расскажешь про Колбу! Что, где, когда и сколько.
Нужно было срочно что-то предпринимать! Первое – определить, что такое «колба».
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Она не понимает! Эта сука не понимает. Ты посмотри! – обратился Крученый ко Льву. – В ФБР берут тупых! Ну давай, давай! Выкладывай! – Далее последовал набор ругательств.
Вероника закрыла глаза, так как пламя от ревущей лампы опалило ей лицо. «По-моему, я осталась без бровей!» – с тоской подумала она, а вслух заученно, чтобы потянуть время, начала:
– Мы расследуем незаконные поставки органов для трансплантации. Расследование привело нас в Германию, откуда донорские органы отправляются в США и где находится перевалочный пункт.
– Не морочь мне голову! – Крученый все распалял себя, размахивая горящей паяльной лампой. – Я о чем тебя спросил? О Германии? Я тебя спросил о Колбе. Будешь отвечать или нет?
Это был тупик. Вероника не понимала, чего этот отморозок от нее хочет. А он становился все более и более опасен. Что может его интересовать? Деньги? Но где деньги? В поставках.
– Мы также расследуем незаконное движение денежных потоков, проверяя, не финансируют ли данные средства терроризм, – продолжала фантазировать она. – Двести пятьдесят тысяч долларов за каждое тело – это большие средства, которые укрываются от налогообложения.
Крученый уже открывал рот, чтобы опять заорать, но вдруг осекся.
– Давай, давай, говори!
Почувствовав, что попала в нужную точку, Вероника с энтузиазмом объясняла:
– Это минимальная рыночная стоимость всех органов. Но в отдельных случаях цифра может доходить до трехсот тысяч. Учитывая объем поставок, это дает значительную сумму, с которой государство недополучает налоги.
Крученый вдруг потерял к ней интерес и медленно повернулся ко Льву, молча стоявшему в стороне.
– Ты что, ей веришь? – начал было Лев с чувством оскорбленного достоинства.
Но Крученый не дал ему договорить:
– Ты все это время лапшу мне на уши вешал? За кого меня держишь? За фуфло какое-то? Да я из тебя самого сейчас все органы вырежу, сука!
– А ты знаешь, во сколько мне обходятся патологоанатомы, документы на вывоз, контейнеры? – перешел в наступление Лев. – Одна перевозка самолетом стоит тысячи. А посредники в Америке?
– К черту твоих посредников! Вы снимаете крутые бабки, а я тут, как папа Карло, пахать на вас должен? – опять распалялся Крученый, на этот раз приближаясь с горящей паяльной лампой ко Льву.
На то время, пока друзья по бизнесу шумно обсуждали денежный вопрос, Вероника получила передышку. Но она понимала, что это временно. Нужно было что-то придумать, но ничего не приходило в голову.
– Дорогуша! А что ты еще можешь рассказать про этого недомерка? – Этот вопрос уже предназначался ей.
– У него квартира за полтора миллиона, ездит на «шестисотом» «Мерседесе», одевается у лучших кутюрье Москвы.
– «Шестисотый» «Мерседес»?! – нараспев произнес Крученый. По-видимому, шестисотка задела его больше всего.
– Да врет эта сука! – закричал Лев. – Что ты ее слушаешь?
– А еще у него счета в американских банках, – с ехидством продолжала Вероника.
– С этой сволочью я еще разберусь! А теперь давай про Колбу! – приказал ей Крученый, который никак не мог расстаться с паяльной лампой.
«Далась ему эта Колба!» – со злостью подумала Вероника и собралась уже выразить свое отношение к сосуду, как в этот момент открылась дверь и в комнату как-то бочком ввинтился парнишка с дебильным лицом и мобильником в руках.
– Тебя, – коротко сказал он и протянул трубку Крученому.
– Какого хера? Не видишь, я занят! Кто это?
– Возьми! – Парень был немногословен.
Крученый выхватил трубку и рявкнул:
– Говорите!
Он какое-то время молча слушал, затем вскочил и побежал из цеха, успев скомандовать дебильному парнишке:
– Смотри за ними, чтобы не разговаривали между собой!
Минуты шли. Парнишка, присев на корточки у стены, внимательно следил за ними. А они даже не взглянули друг на друга, не говоря уж о том, чтобы заговорить. Каждый был занят тем, что обдумывал ситуацию, в которую попал. Вероника понимала, что искать ее никто не будет. Для Алексея Константиновича она не представляла интереса после того, как перестала читать переписку Льва. И никто на свете, кроме мамы в Америке, не знал, что она находится в Москве.
Наконец Крученый вернулся и сразу направился к Веронике.
– Ты поедешь со мной! – скомандовал он и стал отвязывать ее руки от скамейки. – А ты подождешь меня здесь! – Последнее предназначалось компаньону по бизнесу.
– Мне нужно ехать. У меня дела, – начал Лев.
– Дела у меня. А ты мне бабки должен. Подождешь! – Крученый был категоричен.
Веронику грубо затолкали в машину.
«Это мой путь на Голгофу», – с тоской подумала она, предполагая, что сейчас ее поведут к моргу, а через некоторое время переправят в Америку, где она будет по частям жить во многих гражданах своей страны. Наверное, это и есть ее предназначение на земле.
Кортеж из двух машин выехал за пределы заводского корпуса. В первой машине поместился Крученый с компанией друзей. Она сидела во второй между двумя парнями, державшими ее под руки. Внутри стоял крепкий дух табака и пива.
Машины ехали на небольшой скорости по улицам промышленного пригорода. Было уже темно и из-за ненастной погоды на улицах почти безлюдно.
Да! Отсюда не вырвешься. Между тем, как показалось Веронике, что-то незримо изменилось. Крученый, наконец, перестал орать, бесконечно спрашивать про какую-то колбу и оставил паяльную лампу в цехе. Если бы она так его интересовала, он бы добился признания перед тем, как отправить Веронику в пристройку к моргу. И еще. Зачем нужно столько сопровождающих, чтобы доставить ее в последнее пристанище? Это могло лишь означать, что они едут куда-то еще и ее жизнь, может быть, чуть-чуть продлится.
Язык парней, державших ее, резко отличался от русского. Они перебрасывались короткими междометиями, сопровождаемыми матерными словами. Она ничего не понимала, кроме этого мата, а они вполне понимали друг друга.
Наконец, машины остановились на окраине какого-то парка или леса. Все, кроме одного, вышли из машины и сгрудились у первого автомобиля. Там собралась группа людей и шли какие-то переговоры. Одни отходили, другие, наоборот, шли к машине и что-то активно обсуждали, размахивая руками. В руках одного из парней Вероника увидела автомат. Но о чем они говорили, слышно не было.
По знаку Крученого Веронику вывели из машины и потащили к другой, стоявшей в стороне. Она пыталась сопротивляться и кричать, но ее молча вели дальше. Поравнявшись с какими-то двумя фигурами, один из сопровождающих вдруг резко бросил Веронику вперед с такой силой, что она не удержалась и упала. Почувствовав свободу, она быстро вскочила и хотела побежать к лесу, но в этот момент ее опять кто-то схватил за руку, и знакомый голос рявкнул ей в ухо:
– Тихо! Давай, валим отсюда по-быстрому, пока нас не пристрелили!
Она не сразу поняла, что это голос Витька из кафе.
– Давай! Давай! Быстрее!
Витек бежал с ней все дальше и дальше, постоянно оборачиваясь на стоящие у дороги машины. Недалеко в пролеске их, оказывается, ждал автомобиль, и Витек втолкнул в него Веронику. Машина резко рванула с места.
– Ну что, Вероника Ивановна, не ожидала, что встретимся? – услышала она веселый голос с переднего сиденья, когда они, наконец, выехали на дорогу.
Сил отвечать не было, она лишь молча помотала головой.
К счастью, Витек ничем больше не интересовался, и они в тишине доехали до небольшого домика где-то в глубине городского квартала. Ее под руку провели внутрь, где их уже ожидала какая-то крупная женщина с добродушной улыбкой.
– Заходи, заходи! Надо же! Ко мне все больше мужиков пораненных таскали, – с мягким говорком сказала она. – А теперь вот и бабы пошли.
Вероника не понимала, куда попала, но эта большая уютная женщина вызывала у нее доверие. Здесь, наверное, бить и связывать руки не будут.
Женщина уложила Веронику на скамейку и улыбнулась:
– Успокойся! Все закончилось. Меня Нюрой зовут. Расслабься, милая!
Она стала снимать с Вероники одежду и осмотрела ее тело.
– Да у тебя все в порядке! Ни колотых, ни резаных. Пара ушибов, да и только.
Потом пересадила ее в кресло и укрыла одеялом. Все вокруг виделось как в тумане – медицинское оборудование и стол, кафельный пол и стены.
– Это что, госпиталь? – спросила Вероника, не узнавая своего голоса.
– Нет. Баня. Одни приходят попариться, другие, как ты, полечиться. Но ты-то – легкий случай, а бывали и потяжелее, – щебетала Нюра, постоянно что-то передвигая и протирая. – И латать мужичков приходилось, и зашивать. Я всему тут научилась. Брат мой, Колька, у Алексея Константиновича работал, ну и пристроил меня сюда помогать время от времени. А когда его… – не докончив фразу, тяжело вздохнула она. – Алексей Константинович взял меня сюда на полную ставку за хозяйством присматривать. С тех пор и кручусь. Но сейчас поспокойнее стало, не то что в прошлые годы. Поуспокоились пацаны. Повзрослели, – нараспев продолжала хлопотливая Нюра. – И банька у нас тут славная. Чистая. Я за этим строго гляжу. Ну, тебя, правда, не приглашаю. Сюда мужички со своими приходят. Ну, знаешь, как говорят, заодно и попариться. Но здесь всегда порядок. Никаких безобразий.
На этих ее словах Вероника окончательно погрузилась в сладкий туман.
Она не понимала, сколько проспала. А когда с трудом разомкнула веки, то увидела, что на нее сверху в упор смотрит Алексей Константинович. Рядом стояла Нюра и подробно докладывала обстановку.
«Почему он всегда в черном?» – подумала Вероника, а вслух произнесла:
– Это вы? Я думала, что уже никогда вас не увижу.
– Мы своих не бросаем, – серьезно сказал Алексей Константинович и добавил: – И что же они от вас хотели?
– Чтобы я все рассказала про какую-то колбу. Объясните, что у вас называется колбой?
Алексей Константинович переглянулся с Нюрой и усмехнулся:
– Нюра вам потом расскажет. А где вас держали, не знаете?
Вероника молча помотала головой. Настал ее черед задавать вопросы.
– А почему они меня все-таки отпустили? – Это ее очень интересовало.
Нюра деликатно вышла из комнаты, оставив их наедине.
– В ответ на ваше похищение мы захватили младшего брата их главаря. Это был обмен, поэтому вы и живы. Заодно разбабахали один из их «Мерседесов» вместе с двумя отморозками, находившимися внутри. У нас так: око за око. Они нашу машину, а мы – их. Они нашего человека, а мы – их.
В его изложении все выглядело поразительно буднично. Эдакий обмен любезностями между двумя джентльменами. При этом одной из любезностей была она сама.
– Останетесь здесь отдохнуть до утра? – спросил Алексей Константинович.
Вот этого ей совершенно не хотелось. Единственным желанием было погрузиться в ванну в собственной квартире, чтобы смыть с себя всю грязь сегодняшнего дня.
– Тогда вас сейчас отвезут домой. Отдыхайте! Надеюсь, завтра вы будете в полном порядке. Предстоит одна работенка. Все подробности завтра утром.
Что ж, она в долгу перед ним, сегодня ей спасли жизнь…
Когда Вероника уезжала, она все же спросила Нюру про злополучную «колбу».
– Не что, а кто, – строго поправила ее Нюра и, кивнув на закрытую дверь, добавила:
– Колбин, Алексей Константиныч.
Глава 4
Инструктаж проходил ровно в девять утра, как всегда, внизу под окнами ее дома. Все тело было как деревянное, опухла и болела левая половина лица, куда приложил руку Крученый, и еще грудь. Хотелось лежать в теплой кровати и ни о чем не думать. Но надо было отрабатывать вчерашнее спасение.
Оказалось, что два дня назад на одной из станций пригородной электрички милиция задержала молодую женщину в одной больничной сорочке на голое тело. Женщина оказывала сопротивление и кричала что-то невразумительное. Ее отвезли в психиатрическую лечебницу и стали выяснять, в какой из больниц пропала пациентка. Но такой больницы не нашлось. Наутро она пришла в себя и рассказала, что ее насильно где-то удерживали, но ей удалось сбежать оттуда. Женщину признали вменяемой и передали обратно милиционерам. Оттуда связались с милицией в небольшом поселке, где она якобы проживала, и через несколько часов в Москве появилась ее мать и забрала сбежавшую домой.
Это был район действий группы Крученого, и человек, работавший на Алексея Константиновича в районной милиции, тут же его проинформировал о происшествии. В поселок отрядили пару ребят, чтобы узнать у женщины, кто и где ее держал, но они с матерью заняли круговую оборону и никого в дом не пускали.
– А почему вы считаете, что она будет разговаривать со мной? – спросила Вероника.
– Потому что вы не похожи на нас, – объяснил Алексей Константинович. – Они настолько напуганы, что не хотят ни с кем говорить. Нужен кто-то, кого бы они не опасались. А она скорее всего единственная, кто может указать, где находится убежище наших с вами врагов. – И добавил: – Вы же хотите, чтобы мы нашли логово, где они вас держали?
Еще как хотела!
Через полчаса Вероника уже молилась, чтобы в этот день живой вернуться домой, когда водитель, сжав зубы, протискивался сквозь потоки машин на загруженной дороге, ведущей на юго-восток. Казалось, что он играет в русскую рулетку, проскакивая чуть ли не в сантиметре от несущихся навстречу машин.
Через два часа игры на грани между жизнью и смертью они наконец добрались до окраины вымершего поселка. Вероника вышла у старого покосившегося деревянного дома и пошла к крыльцу, не представляя, о чем будет говорить с беглянкой.
Конечно, ей не открыли, но по крайней мере стали разговаривать через дверь. Переговоры вела мать. На вопрос, кто она такая, Вероника не нашла что ответить, кроме:
– Я из Америки. Хочу вам помочь.
Когда в двери приоткрылась щелочка и показался один глаз, она открыла паспорт, чтобы была видна фотография. Дверь с шумом захлопнулась, и за ней началось короткое совещание. Через несколько минут она снова приоткрылась, и Веронике позволили боком протиснуться внутрь. Обстановка в доме была более чем скромная. Вокруг стоял затхлый запах непроветриваемого помещения. Казалось, страх здесь витал в самом воздухе.
– Вот-вот, расскажите у себя в Америке, что тут у нас происходит, – начала мать.
Вероника огляделась и заметила в темном углу фигуру, закутанную в платок.
– Она от них еле вырвалась, прямо голая, – продолжала мать.
Веронику больше интересовала сбежавшая женщина. Она подошла у ней и мягко заговорила:
– Меня зовут Вероника, и я занимаюсь расследованием действий банды, которая вас захватила. Ведь это банда? Их там много?
Женщина в углу молча кивнула головой.
– Они вам предлагали работу в Москве?
Еще один кивок.
– Поселили на квартире и дали работу?
На этот раз кивок был отрицательный.
– Да они сразу ее потащили на какой-то завод и там раздели, – вмешалась в диалог мать.
– А как вам удалось убежать? – продолжила опрос Вероника.
– Дала одному из них по башке какой-то железякой, когда он отвернулся, – впервые подала голос пострадавшая и горделиво добавила: – Я сильная.
– А кто-нибудь еще из вашего поселка уезжал к ним раньше? – спросила Вероника.
– Да тут одна из соседнего дома поехала, – опять вмешалась мать. – Так с тех пор о ней ничего не слышно. Да и кто вспоминать-то будет? Родители пьют, не просыхают.
– А куда вы побежали, когда удалось вырваться?
– Бежала без оглядки, не помню сколько. Когда немного пришла в себя, побежала на шум электрички. А там меня менты и повязали.
– А что-нибудь запомнили по дороге к электричке?
– Да что я могла запомнить после такого? – Затем, подумав немного, сказала: – Магазин с зеленой пальмой. Какое-то иностранное название. Только охранник не пустил внутрь.
– Помогите мне, пожалуйста, найти то место, где вас держали, – попросила Вероника, но тут же нарвалась на дружный отпор и беглянки, и ее матери.
– Вам за это хорошо заплатят, – сделала она вторую попытку.
Мысль о деньгах, как ей показалось, пробила некоторую брешь в семейной защите.
– А сколько заплатите? – поинтересовалась мать.
– Триста долларов. – Она знала, что именно такую сумму выделил Алексей Константинович одному из ее сопровождающих.
Пострадавшая не соглашалась.
– Пятьсот! – Вероника решила добавить свои двести.
Эта сумма, кажется, растопила лед недоверия.
– У меня условие – мама поедет со мной! – твердо проговорила женщина.
Вероника выразила свое согласие и стала ждать, пока они соберутся.
– Вы только не бойтесь! – предупредила она, когда они втроем выходили из дома. – В машине будут двое охранников, но это для вашей же безопасности. Чтобы снова не напали.
Естественно, обе занервничали, когда увидели людей Алексея Константиновича, но в конце концов сели в машину, причем беглянка, усевшись на заднее сиденье между матерью и Вероникой, намертво вцепилась в них.
Вероника предупредила шофера, что нажалуется Алексею Константиновичу, если тот не будет вести машину осторожно, и они поехали. Добравшись до платформы электричек, где милиция задержала женщину, начали обратный поиск маршрута беглянки. Путем опроса местного населения шофер быстро нашел «Эльдорадо», унылое заведение с неоновой пальмой в витрине. Затем начался объезд ближайших улиц, и вдруг Вероника поняла, что она была в этом месте, и не далее как вчера.
– Это здесь, здесь! – вскрикнула женщина, и Вероника почувствовала, как ее затрясло.
Да, она тоже узнала пыльные стекла заводского корпуса. И она была здесь.
– Запомнил? – спросил сопровождающий шофера.
Тот молча кивнул.
– Тогда давай побыстрее отсюда! – скомандовал охранник.
Весь обратный путь из поселка в Москву Вероника проспала на заднем сиденье, и ей было совершенно все равно, как водитель-хулиган везет ее домой.
По-видимому, Алексей Константинович решил дать ей отдохнуть денек, потому что на следующее утро не объявился.
Вероника проснулась поздно, ей казалось, что болит каждый сустав, каждая клеточка ее организма. Не было сил подняться, не было сил передвигаться. События двух прошедших дней казались дурным сном, и не хотелось верить, что они действительно произошли с ней.
Ее не отпускало ощущение, что она забыла что-то важное. Припомнилось это важное только после полудня: когда она находилась «в гостях» у Крученого, ей пришло в голову, что она не проверила Льва на предмет его имущества в Штатах. При одном только воспоминании о нем у нее внутри поднялась волна такой злости, что, пересилив себя, Вероника поднялась с постели и переползла к компьютеру.
Проверив электронный почтовый ящик Льва, она поняла – тот догадался, что его корреспонденция контролируется, и перешел на другие формы связи. Она решила вплотную заняться финансами своего врага и начала с базы данных на владельцев недвижимости в стране. Ввела фамилию Льва, а от имени взяла лишь «Ле», так как не знала, под каким именем тот приехал в Америку: Лев или Лео. Система выдала ей два десятка Лейбов, Леонов и еще каких-то экзотических имен. Но среди них были два Льва и один Лео.
Владение Лео находилось в каком-то селе штата Кентукки, и его оценочная стоимость была весьма незначительная. Решив, что контрабандист человеческих органов вряд ли заберется в подобную глухомань, Вероника отбросила Лео и сконцентрировалась на подозрительном Льве.
Оказалось, что у того имелись две квартиры в одном из домов в Вест-Палм-Бич в штате Флорида. А это недешевое местечко! Она вошла в карту города и увидела, что дом находится на берегу океана в курортной зоне. Следующим в ее списке было бюро регистрации документов в графстве, где находился город. Там она нашла искомого Льва, который приобрел одну из квартир в прошлом году, а вторую – в начале текущего года. Общая оценочная стоимость обеих квартир превышала полтора миллиона долларов. И немаловажным оказался тот факт, что на них не числился кредит, следовательно, они были приобретены за наличные. А если эти квартиры сдавались приезжим богатым туристам, у ее врага хороший доход в США.
Затем в голову Вероники пришла еще одна идея. Она проверила в базе данных фамилии Московкина и Шапиро. Вот это да! Оба проживали в том же городе, а Алекс Шапиро еще и в соседнем доме со Львом.
С чувством удовлетворения Вероника поплелась обратно в постель. Она понимала, что на данном этапе эта информация бесполезна, но чувствовала, что она может пригодиться в дальнейшей борьбе. А в том, что сражение не закончилось, не было никаких сомнений.
Ее догадка подтвердилась на следующий день, когда в половине десятого утра раздался звонок. Она уже знала, кто это звонит, и, тяжело вздохнув, спустилась вниз.
– Отдохнули? – Вполне естественный вопрос, чтобы начать разговор. Понятно, что Алексей Константинович приехал не за тем, чтобы узнать о ее здоровье.
Получив утвердительный ответ, он приступил к изложению того, за чем явился:
– Мы провели рейд на базу наших с вами врагов. Они понесли потери, но Костяк группы уцелел.
– Но информация о подобном «рейде» должна появиться на всех каналах телевидения. Вы не боитесь такой рекламы? – заметила Вероника.
Он с удивлением посмотрел на нее.
– Нет. Она не появится на телевидении, и об этом не напечатают в газетах. Я уже как-то говорил о том, что Москва должна быть городом, привлекательным для инвестиций, поэтому никто не будет будоражить умы людей из-за каких-то двух или трех подонков.
– И как вам это удается?
– Это не нам. Это удается московским властям. – И Алексей Константинович вернулся к прежней теме: – У них могут быть другие базы, о которых мы не знаем. Кроме этого, еще морг, который сейчас охраняется ментами. Самое уязвимое их место – отгрузка товара, но и здесь они наняли ментов для охраны.
– А почему вы не сообщите начальству, что их милиционеры охраняют преступников?
– Как я уже говорил, у нас с ментами перемирие, и мы против них не воюем. Использовать наших ментов мы тоже не можем. У них существует корпоративная этика, поэтому действовать против своих они не будут.
– Означает ли это, что вы прекращаете борьбу? – Веронику очень беспокоил этот вопрос.
– Я не могу прекратить борьбу, так как мы уже перешли черту, когда возможно примирение, хотя бы временное. Его не может быть по двум причинам: первое – их презирают все, и второе – они сами на это не пойдут. Поэтому придется воевать с ними до конца.
Они молча шли знакомой дорогой вдоль дома. Наконец Алексей Константинович снова заговорил:
– Итак, отгрузки продолжаются, и у нас нет информации об их графике. Здесь вы должны нам помочь. Вы же не хотите, чтобы зараженные различными болезнями органы для пересадки попадали в вашу страну? Правда?
– Но как же я могу вам помочь? Я же потеряла контроль за перепиской Льва с его американскими партнерами.
– А вот в этом мы вам поможем.
– И каким образом?
– Вы будете прослушивать их разговоры. Ваш добрый знакомый Лев теперь общается со своими друзьями по мобильнику. Причем, как мы установили, не по своему, а с номера, зарегистрированного на его жену.
– Ну, тогда вы знаете, о чем они разговаривают.
– Не совсем. Частенько они говорят по-английски и используют специальную терминологию. Мои ребята не всегда ее понимают, а я не могу посвящать их во все детали. Так что, кроме вас, больше некому.
– Ну, тогда я просто помогу им разобраться.
– Думаю, в этом случае мы упустим время. Нет. Вам придется самой их слушать. Ваш Лев разговаривает с неким Джоном в основном по вечерам и только из города. Из дома мы не зафиксировали ни одного разговора. Мы нашли квартиру поблизости от его морга, с которой хорошо прослушивается частота его мобильника, плюс на всякий случай оттуда же можно слушать их городской телефон.
– Мне что же, каждый день придется туда ездить? – недовольным тоном спросила Вероника.
– Нет. Вам придется переехать и какое-то время пожить там. В любом случае вам необходимо временно покинуть эту квартиру. Она засвечена. У нас есть сведения, что этот адрес известен вашему Льву.
– Почему вы называете его моим?
– Потому что мой враг – тот, кого вы называете Крученым. Никогда не видел его в лицо, но думаю, что ваша характеристика верна. А Лев – это ваш враг. Он организовал ваше похищение и не оставит вас в покое. Кроме того, у нас нехватка людей, и мы не сможем вас защищать, как это делали раньше. А ведь вас ищет не только Лев и компания. Правда?
Алексей Константинович, видимо, торопился, потому что переезд состоялся в тот же день. Квартира находилась на пятом этаже в блочном доме без лифта, который, как она уже знала, назывался «хрущевкой». Комнатка была запущенной, с выцветшими обоями и колченогой мебелью. К тому же ее пришлось долго проветривать от затхлого воздуха.
Как всегда, Веронику предупредили о том, чтобы она никуда не выходила без сопровождения, и дали задание собирать как можно больше информации об отгрузках «товара». Для этой цели в комнате стояла электронная аппаратура и вертикальный катушечный магнитофон Revox, который она видела в старых фильмах про шпионов, а на балконе была приделана направленная антенна замысловатой конструкции. Молодой, интеллигентного вида парень в очках разъяснил, как пользоваться техникой, и исчез. И шпионская жизнь Вероники началась.
Когда из динамика раздался первый звонок, Вероника даже вздрогнула от неожиданности. Было слышно, как кто-то снял трубку, тут же с щелчком включился магнитофон и закрутились бобины с пленкой.
«Да», – донесся из динамика грубый мужской голос, и пошел разговор о каких-то вскрытиях и задержках с документацией. Вначале было интересно и забавно слушать посторонних людей, которые не догадываются, что их подслушивают. Но это быстро надоело, и Вероника уменьшила звук.
Она целый день проторчала в квартире, но вместо ожидаемого разговора с Америкой состоялся разговор Льва с дочерью, которая позвонила, чтобы узнать, когда папа вернется домой.
А тот, который интересовал Веронику, произошел лишь на следующий день вечером. Она маялась в квартире, пытаясь читать, смотреть телевизор или выловить что-либо из Интернета. Мешали радио, ругань, крики детей из других квартир. Казалось, что в этом доме нет стен и все происходит в ее квартире. Поэтому, когда после щелчка закрутились бобины магнитофона, она скорее механически сделала звук погромче и тут же напряглась. Высокий голос, говоривший по-русски с таким же мягким и грассирующим акцентом, как и она, приветствовал Льва. После вопросов о погоде во Флориде собеседники, наконец, приступили к деловой части разговора.
– Лева! Что там происходит? У нас по списку недопоставлено…
– Успокойся! – с раздражением прервал его Лев. – Я делаю все что могу. Задержки с документацией. Кто-то заболел, кто-то запрашивает больше. Вопросы решаются.
– Хорошо. Что ты подготовишь к следующему рейсу?
Лев начал перечислять номера. Вероника решила переписать их позднее.
– Но это же мало! У нас по списку… – начал было Джон.
– Я знаю, что у нас числится в списке. – В голосе у Льва звучал металл.
Читать бесплатно другие книги:
