Обаятельная Вера Машкова Диана
– Умные люди среди рядовых не нужны, – продолжил разглагольствовать он на тему, – приветствуют только безропотных исполнителей, рабочих лошадок без собственных идей. Хотя именно в системе образования убийство талантов – самое тяжкое преступление. Мы воспитываем бесталанных студентов. Гениев некому поддержать! Да они просто не дойдут до студенческой скамьи: их погубят еще в школе – те самые недалекие учителя, которых мы тут выращиваем.
В словах, которые произносил Илья, было достаточно смысла: Вера и сама много раз размышляла об этом. Но сейчас в ее душе все равно поднялась буря протеста – слишком личную тему затронул Марков, причем безо всякого снисхождения к преподавателям института. А ведь и Вера тоже – «рабочая лошадка», и она тоже вынуждена пахать под гнетом системы. Но это не значит, что у нее нет никаких идей!
Она же видела, как за несколько лет менялись ее студенты, если ей удавалось вложить в них толику света, научить осознанному чтению и любви к литературе. Не все были готовы впитывать, это правда, но многие. И они уже не смогут остановиться в своем развитии – будут двигаться дальше: читать, постигать, размышлять.
– Так какое у вас было предложение? – без перехода спросил вдруг Илья.
– Мне, – Вера запнулась, – пришла в голову мысль… в общем, все новое – это хорошо забытое старое. Давайте откроем в институте студенческий театр!
– Что? – Илья Владимирович посмотрел на коллегу с недоумением.
– Это – отличная воспитательная работа, – принялась она горячо убеждать его, – и для актеров, и для зрителей! Я говорю о театре на языке оригинала, конечно! Практика языка опять же.
– М-м-м, – Вере показалось, что во взгляде Маркова читается «сумасшедшая».
– Представляете, – желая убедить его, она распалялась все больше, – как будет доволен ректор вашей идеей! Ему же нужно перед выборами прогнуться перед министерством. Только мы потом сменим вектор и поработаем на вашу кандидатуру…
– Интересно, – Илья улыбнулся, – я вашу мысль понял. Но вам-то к чему лишняя нагрузка? Придется возиться со студентами, репетировать. И все – бесплатно. Пропадать в институте с утра до ночи. А у вас наверняка есть и другая работа.
– Есть, – согласилась я, – даже две.
– Вот!
– Уйду из почасовиков, – веселая решимость неожиданно завладела Верой, – зато к каждому празднику у института будет свой спектакль. Ближе к выборам начнем агитировать. Правильно?
– Да, – ответил он просто.
– Мы вас поддержим, – Вера улыбнулась, – силой искусства.
– Хорошо, я подумаю, – кивнул Марков наконец, – пришлите по почте концепцию театра и примерный репертуар. План отбора актеров, предполагаемый график работы – в общем, все, из чего состоит театр!
– Сделаю, – необоснованной радости профессора не было предела.
Ужин закончился тем, что на выяснение отношений – главную цель встречи – Вере не хватило решимости. Илья Владимирович уже рассчитался, решительно остановив ее порыв поучаствовать в оплате счета, а Вера Александровна так и не осмелилась заговорить.
– Вас подвезти? – бросил Марков, когда они вышли на улицу.
– Нет, – Вера отказалась: слишком недружелюбно прозвучал вопрос, – прогуляюсь, погода хорошая.
– Как хотите, – он потянулся губами к ее щеке. Поцеловал, потом сжал в своей большой теплой руке узкую ладонь, и они распрощались.
Вера шла по вечерним улицам родного города с чувством, которое не могла бы объяснить даже себе. Было легко и тяжело, радостно и горько одновременно. Разговор, о котором она так долго думала, не состоялся. Ясность в отношениях, которая была нужна ей как воздух, – не тот уже возраст, чтобы идти на поводу у иллюзий, – не появилась. Что делать дальше?
Видимо, писать концепцию и создавать студенческий театр, ради которого придется забыть о дополнительных заработках. Что называется, назвался груздем… Зато будет хороший повод постоянно общаться с Ильей. Как знать, может быть, в частых разговорах и за наблюдениями она поймет наконец, кто он есть и как относится к ней самой! Усилий было не жаль. Только бы знать, что в конце туннеля брезжит надежда.
Вера провела без сна и вторую ночь – эмоции не давали уснуть. Устав бороться с собой, Вера вылезла из постели, включила компьютер и написала заголовок «Студенческий Театр». К восьми утра – моменту, когда пора было идти в институт – предложение было готово. Оставалось только отправить его Маркову по почте. Так она и сделала.
Следующие две недели прошли для Веры Александровны как во сне: она часто виделась с Марковым, обсуждала с ним подробности работы будущего театра. Организаторы театральной студии проводили вместе все свободное время. Стоило Вере закончить занятия – и она, как на крыльях, летела в лабораторию Ильи Владимировича: кабинет проректора для спокойного разговора не подходил. Они запирались, чтобы Маркова не беспокоили административными вопросами, и сочиняли, придумывали, смеялись. Это было так здорово – создавать театр среди колб и пробирок.
Илья смотрел на Веру с нескрываемым интересом, а она таяла и с каждым днем убеждалась, что любит: впервые в жизни испытывает ту самую страсть, о которой написано столько книг! Брак с Ильнуром казался ей теперь результатом полудетской привязанности, первым интересом к мужчине. С Ильей все было иначе: она сходила с ума от желания, посвящала мыслям о нем каждую минуту. И он – во всяком случае, так Вере казалось теперь – отвечал ей взаимностью.
Сложность была одна – никто не решался на первый шаг. Вера ждала, с каждым днем распаляясь все больше. А Марков открыто демонстрировал свою симпатию, но не предпринимал решительных действий.
Когда концепция проекта была готова, проректор отправился на прием к высшему руководству и там одобрили идею – театру быть! Вера, превратившаяся вдруг из уравновешенного профессора в эмоциональную девочку, разве что не прыгала до потолка от счастья. А Илья Владимирович снисходительно улыбался ей, как ребенку.
На кафедре Вера Александровна, разумеется, ни словом не обмолвилась о своих успехах. Хотя язык чесался невероятно. Но придет время – узнают все сами. И даже, наверное, поймут, ради чего был нужен Вере студенческий театр.
Если разговор кафедрян заходил об Илье Владимировиче, она скромно отмалчивалась и с трудом, но делала вид, что ее эта тема не интересует. И только проницательная Варвара Тихоновна бросала на младшую коллегу лукавые взгляды.
В душе Вера уже праздновала триумф. Они с Марковым договорились о встрече в ближайшее воскресенье, чтобы вдвоем отметить рождение театра – приказ лежал у ректора на столе. Понятно, что он может покоиться там без движения еще целый месяц, если не больше, но основные моменты согласованы. Проректор по воспитательной работе будет назначен куратором проекта, а Вера – художественным руководителем.
Вера Александровна уже сейчас ощущала, что грядущее воскресенье станет переломным в ее судьбе. Мир вокруг сиял теперь яркими красками: она повстречала мужчину своей мечты, и из многих и многих он выбрал ее!
Глава 5
До воскресенья осталось всего четыре дня, когда Вера Александровна спохватилась: одно дело соблазнять мужчину оптимизмом и интеллектом и совершенно другое – разоблачиться вдруг пред ним. При этом у Веры не возникало ни малейших сомнений: стоит Маркову прикоснуться к ней, и она сдастся на милость победителю.
Чувства, успевшие за такой недолгий срок превратиться в часть ее существа, сделали Веру – она вполне отдавала себе отчет – примитивной особью женского пола, которая только и мечтает о прикосновениях и поцелуях. И это давно забытое состояние при всей своей глупости было так радостно и приятно!
Придирчивый осмотр в зеркале показал, что у страждущего тела целых два недостатка: бледная кожа и мерзкий, в толстых складках живот. Если втянуть его и не дышать, можно, конечно, сойти за стройную женщину средних лет. Но стоит расслабиться, как все это безобразие растекается, хороня под собой даже намек на талию.
Осознав бедственность положения, Вера Александровна бросилась к заветной коробочке и изъяла последние деньги «на лето». До отпуска еще далеко, а неудача с Марковым недопустима: она положит конец надеждам профессора на банальное, но такое желанное женское счастье.
Впервые за многие годы Вера влюбилась – другого шанса может уже не быть.
Пересчитывая купюры, она кляла преподавательский образ жизни и привычку придавать значение лишь внутреннему содержанию человека. С утра до ночи – институт, а в редкие свободные часы – диван за компанию с «вкусненьким». Нашла панацею от плохих настроений: мороженое и шоколад. Удивительно еще, что не расплылась во все стороны – видимо, беготня между тремя работами спасала.
Разве нельзя было следить за питанием и ходить в какой-нибудь простенький спортклуб или хотя бы бегать по утрам? Нет! Пока гром не грянет, русская женщина о фигуре не вспомнит. Исключение, наверное, составляют представительницы гламурных профессий, к коим преподаватели никак не относятся.
На ходу натягивая джинсы и свитер, Вера ринулась вон из квартиры. План был такой: найти фитнес, сходить в солярий и купить спортивный костюм. За четыре дня она, конечно, не надеялась превратиться из тыквы в принцессу, но какого-то результата все равно собиралась добиться. Настойчивость – великая черта характера человеческого.
С мыслями о Маркове доктор наук начать бегать, качать пресс, а заодно бросила есть.
Удовольствие на практике вышло ниже среднего. С непривычки Вера задыхалась на беговой дорожке, у нее то кружилась голова, то кололо в боку. А временами все это происходило одновременно. Несчастные сотрудники клуба, наблюдавшие за порядком в зале, не раз пытались стащить настырную профессоршу – то смертельно-бедную, то устрашающе-красную – с тренажера и уговаривали измерить давление, но Вера Александровна была непреклонна. Тяжело в учении, легко в бою. Если уж довела себя до состояния старой развалины, будь добра это исправить. С подобной «физической подготовкой» женщину даже в постель к мужчине нельзя допустить: на второй минуте сойдет с дистанции.
Только в воскресенье утром, проснувшись со стоном, она поняла, что перестаралась в издевательствах над собой. Все мышцы болели, тело не сгибалось ни назад, ни вперед. Передвигалась она так, словно зажала мяч между коленями – ноги наотрез отказались расставаться с растопыренным положением.
Представив себе, что к вечеру нужно облачить негнущееся тело в нарядное платье и встать на высокие каблуки, Вера заскрипела от обиды зубами. Но назад пути уже не было. И времени на жалость к себе тоже не оставалось – один за другим начали приходить воскресные ученики.
Днем позвонил Марков, назвал место встречи – Вера Александровна так и не поняла, что это: ресторан или ночной клуб. Но на поиски информации в Интернете времени уже не было. Она только почувствовала разочарование оттого, что Илья Владимирович приглашал не домой: ей-то казалось, он уже готов к решительному шагу…
По назначенному адресу она приехала к восьми вечера, вышла из машины, все еще передвигаясь с трудом, и тут же увидела прямо над головой сияющее неоновыми буквами слово «Отель». С минуту Вера Александровна ошарашенно смотрела на дверь – такого поворота событий она не ожидала. Да и за всю жизнь не довелось ей ни разу оказаться в подобной ситуации.
Войти? Неудобно и даже смешно – немолодая женщина, разодетая в пух и прах, заходит одна в отель и спрашивает, в каком номере остановился такой-то мужчина.
Сбежать? Но тогда зачем она сама же организовала этот бал-маскарад? Написала ему письмо, взвалила на себя студенческий театр, уже поставила с ног на уши всю свою жизнь. И, главное, приехала сюда: Марков решит, что она попросту морочит ему голову или – того хуже – набивает цену. Но ведь не было ничего подобного! Только огромное чувство и желание быть рядом с любимым мужчиной.
Поколебавшись еще с полминуты, Вера наконец набралась смелости: открыла дверь и вошла.
Лобби отеля оказалось совсем небольшим. Девушки за стойкой сразу заметили посетительницу и теперь с плохо скрываемым любопытством рассматривали ее.
– Чем могу вам помочь? – наконец вымолвила одна из них.
– Илья Владимирович Марков в каком номере остановился? – ответила Вера Александровна вопросом на вопрос.
Она старалась держаться с достоинством, но одному Богу известно, каких усилий стоил ей самоуверенный преподавательский тон в такой ситуации.
Девушка сделала круглые глаза – видимо, с тем, что немолодые клиенты способны на похождения, она раньше не сталкивалась – и бросила взгляд на экран монитора.
– В четыреста пятом.
– Спасибо! – ответила Вера небрежно и направилась к лифту.
Девушка открыла рот и хотела что-то сказать, – может быть, процитировать правила посещений, – но, к счастью, лифт услужливо раскрыл перед Верой Александровной двери, и она поспешила скрыться.
Поднявшись на четвертый этаж, позвонила Маркову по телефону.
– Ты где? – по-деловому поинтересовался он.
– Рядом, – ответила Вера, удивляясь внезапному «дежавю» с переходом на «ты»: в стенах института речь Ильи Владимировича была официальной, – на четвертом этаже, около лифта.
– Умничка! – похвалил он и отключился.
Где-то скрипнула дверь, и очень скоро Вера увидела Илью, идущего ей навстречу.
– Как добралась? – Он обнял ее и прижался губами к прохладной щеке.
– Хорошо.
Марков взял Веру за руку – заметил ее смятенное состояние – и поспешил завести в номер. Гостья в нерешительности остановилась на пороге.
– Проходи, не бойся, – Илья Владимирович посмотрел Вере в глаза, – я не обижу.
Он помог ей снять пальто, повесил его в шкаф у входной двери. Но Вера Александровна так и продолжала стоять, не в силах пошевелиться. Вся ее смелость, которой в воображении было даже с лихвой, куда-то моментально пропала.
– Снимешь сапоги? – Марков улыбнулся.
– Да.
– Вот и умничка! – снова сказал он Вере, как маленькой.
Вера Александровна расстегнула замки, скинула обувь и прошла в комнату. Оглянулась в поисках стула и, не найдя его, остановилась в растерянности.
– Что-то случилось? – ласково спросил Марков и взял Веру за руку.
– Нет, – она напряженно мотнула головой.
– Если ты не хочешь, ничего не будет.
Илья Владимирович усадил Веру на край кровати и опустился перед ней на корточки. Он смотрел, не отрываясь, в ее глаза снизу вверх, а потом тихо спросил: «Можно?»
– Делай, что хочешь, – прошептала Вера в ответ, – я люблю тебя!
Он сладко вздрогнул от этих слов, встал на колени и начал целовать ее – сначала осторожно и неторопливо, потом – неистово, страстно…
Тело Маркова оказалось неутомимым. Он был изобретателен в ласках. В какое-то мгновение, уже посреди ночи, Вере почудилось, что она очутилась в одной постели не с живым мужчиной, а с вечным двигателем. С биороботом. Но эта глупая иллюзия возникла всего на пару секунд.
– Я позвоню, – сказал он утром, провожая ее до такси.
– Буду ждать! – отозвалась Вера, невероятно усталая и счастливая.
Впервые за двадцать два года работы в обычный будний день она не пошла в институт: осталась дома. Позвонила Тамаре Львовне и предупредила, что на этот раз проведет свой методический день как положено – среди книг и научных работ, а не в дополнительных консультациях для студентов.
А сама завалилась в постель и, обняв подушку, стала мечтать о Маркове. В длинных рыжих волосах Веры запутался его запах. Она то и дело подносила пряди к лицу, вдыхала аромат любимого мужчины и счастливо улыбалась. Как же это было прекрасно – любить и быть любимой в ответ!
Вера засыпала, просыпалась, и всюду был он: если она бодрствовала – в мыслях, если спала – во снах. Только к вечеру она выбралась из постели и отправилась к холодильнику. Видел бы ее кто-нибудь из коллег в тот момент! Решили бы, что профессор Орлова превратилась в блаженную.
После невообразимого для нормального человека ужина – хлеб и шпроты в сопровождении шоколадных конфет – Вера решила, что пора принять душ. Поплелась, чуть пошатываясь, в ванную комнату, но ограничилась лишь умыванием. Поняла, что ни за что не хочет расстаться с запахом Маркова в своих волосах. Ей хотелось провести с ним еще одну ночь.
Вера снова забралась в постель и, зарывшись носом в волосы, сладко уснула.
На следующий день надо было идти на работу. Каждый, кто встречал Веру Александровну в институтских коридорах, тут же начинал сыпать комплиментами: «прекрасно выглядите», «светитесь», «помолодели». Профессор Орлова с удовольствием внимала лестным речам и с лукавой улыбкой благодарила. То ли еще будет!
Во время большой перемены она не выдержала – сама позвонила Маркову. Трубку Илья Владимирович не взял: наверное, был на каком-нибудь очередном совещании.
До вечера Вера ждала, что он перезвонит, но этого не случилось. Спать она легла расстроенная.
И новый день тоже не принес добрых вестей: Илья по-прежнему не появлялся. Вера несколько раз звонила ему, он не отвечал. Написала sms. И тоже никакой реакции.
До конца недели Марков так и не появился. Измучившись бессмысленным ожиданием, Вера отправила сообщение по электронной почте в надежде получить хоть какую-то весточку. Тщетно. Илья словно испарился.
Вера не уставала задаваться вопросом, что именно она сделала не так. Слишком быстро легла в постель? Но ведь Марков понял, что виной тому были ее чувства. А может, они и стали причиной его исчезновения? Многие мужчины боятся серьезных отношений. Только ведь у Веры и в мыслях не было давить на Илью или подталкивать его к браку. Она сама оказалась во власти чувств и готова была к компромиссу.
Еще две недели Орлова проходила, как в воду опущенная. Теперь всякий, кто встречал ее, сокрушался, что она осунулась и похудела.
Марков по-прежнему не звонил и не отвечал на звонки. В институте умудрялся перемещаться невидимыми тропами, волшебным образом не пересекаясь с Верой Александровной, хотя она теперь каждый день ходила в главное здание под предлогом столовой. Только вот есть не могла. Сидела за стаканом пустого чая несколько минут, а потом медленно бродила туда-сюда по коридорам, высматривая Маркова. Но он провалился, словно сквозь землю.
А потом в жизни Веры Александровны появилась Зуля.
Пышногрудая искусственная блондинка с тонкой талией и длинными ножками была как две капли воды похожа на куклу Барби. Поначалу Вера, увидев девушку в кабинете ректора, не поверила своим глазам: показалось, что истощенное мучительными мыслями о несостоявшейся любви сознание подсовывает ей сюрреалистический кошмар. Было бы неудивительно – депрессия, в которую она погрузилась, могла сотворить и не такое.
Читать бесплатно другие книги:
