Пуля в подарок Шахов Максим
Узкий дворик, осененный пышными кронами деревьев. Ухмыляющиеся боевики в камуфляже с автоматами наперевес. И их главный – вот он стоит, картинно отставив ногу в начищенном до блеска армейском ботинке.
Умар. Артем знал по фотографиям этот тяжелый взгляд темных навыкате глаз, этот шрам на лбу и вечный черный берет с серебристым значком в виде лежащего насторожившегося волка.
– Ты кто? – спросил полевой командир глуховатым голосом, нависая над пленным.
– Лейтенант Тихованов, рязанский ОМОН, – поспешно ответил Артем и добавил: – Командир взвода…
Сыграть роль мелкой ментовской сошки ему все же не удалось – не того калибра враг стоял перед капитаном Тарасовым. Умар сверлил пленного своим волчьим взглядом, ловил малейшее движение на грязном небритом лице Тарасова.
– Не верю тебе, – проговорил Умар. – Ты седой уже – какой ты лейтенант?.. Ты много моих людей убил. Я видел тех вояк, что с тобой были, – нет, они не из ОМОНа. Я ОМОН легко бил и бить буду, а ты… Ну, говори правду: кто ты?
– Повторяю… – повысил голос Артем, и тут тяжелый ботинок полевого с размаху въехал ему в лицо.
– Не кричи так, – попросил Умар.
Еще один чич подошел, потоптался и заговорил по-чеченски. Утирая связанными руками разбитый рот, Тарасов слушал его быструю речь. Из половины понятых слов Артем сложил такой монолог: «Знаешь, Умар, я почему-то давешнюю бойню под Ростовом вспомнил. Так, понятно, не бывает, но то, что водила тогда рассказал, помнишь? Виски седые, стройный, быстрый…» Умар негромко ответил: «Мы все про него узнаем, Хамид, имей терпение! Правда, я пока не придумал, что с ним делать. Если он из ФСБ, то умеет, грязная собака, себя в руках держать…»
– Ты хочешь смерти? – брезгливо спросил Умар уже по-русски. – Или за тебя выкуп дадут?
– Может, и дадут. Ты спроси, кого знаешь, – прохрипел в ответ Артем.
«Ничего вы про Ростов не узнаете», – спокойно подумал Тарасов. Его почему-то не удивляла таинственная связь между его неудавшимся отпуском и нынешним пленом. Он убил людей Умара, и теперь злой рок привел его прямо в зубы чеченскому волку. По большому счету, Артема сейчас не интересовала собственная перечеркнутая судьба. Нужно было только собраться, чтобы вытерпеть адовы муки, на которые были тороваты полевые командиры, и в нужный момент отпустить себя на волю – выпустить душу из изувеченного тела. Просто выпустить, не цепляясь за кровавые ошметки жизни. Или чудом вырваться из этого пекла, чтобы потом всем чертям тошно стало…
– Сколько ты стоишь, ОМОН? – насмешливо спросил полевой.
Тарасов сплюнул тягучую розовую слюну и решил молчать.
– Вот твой телефон, позвони, только быстро. – На землю упал прибор спецсвязи. – Скажи, что попал в плен.
Не веря своим глазам, Артем осторожно взял бывший когда-то серебристым «самсунг», зажег дисплей, набрал код, пробежал пальцами по клавишам. «Контужен. Попал в плен в квадрате 35–10. Подозреваю подставу. Блокирую связь…»
– Дай-ка гляну, что ты написал! – протянулась к Тарасову требовательная рука Хамида.
Тарасов быстро нажал зеленую клавишу и, выждав долю секунды, отшвырнул телефон в сторону, на камни, – только осколки брызнули.
– А-ах! – взвыл от ярости Умар и с размаху ударил ботинком в лицо Артема. – Хамид, обратно в яму его!
«Будет, по крайней мере, время подумать и подготовиться соответственно, – мелькнула у Артема мысль. – Только бы ноги-руки не переломать…»
Его подхватили под руки, с размаху ударили грудью о край колодца и, точно куль с мукой, свалили в лаз.
Глава третья
Боевой медальон
«Газик» подбрасывало на ухабах. Земля, разъезженная гусеницами тяжелой техники немало лет тому назад, никак не могла разгладить свои морщины.
Артема везли прочь из аула, чтобы обменять или продать, – только это Тарасов понял из коротких реплик, которыми обменивались боевики. Умар бесился: требование передать узника третьей стороне исходило от человека, которому полевой командир не смел отказать.
– Даже не допросил я тебя, – скрывая за показным добродушием бешеную злобу, сказал Умар. – Повезло тебе!
– Еще свидимся, – едва шевеля разбитыми запекшимися губами, отозвался Тарасов.
Ему связали руки веревкой над пахом, завязали глаза – тряпка пахла овечьим пометом, – и, толкая в спину, вывели во двор. В уши ударил знакомый звук: разогревался мотор «газика»-«козелка».
Умар давал напутствие бойцам: судя по голосам, кроме водителя в машине собирались ехать двое.
Артем нащупал ногой ступеньку. Его подтолкнули в бок автоматным прикладом. Шлепнула дверца с другой стороны. Водитель прокашлялся и закурил: сигаретный дым резанул по глазам.
– Эй, ОМОН! – окликнул голос Умара. – Не думай, что живым от нас выйдешь! Не я, так другой с тебя живьем кожу сдерет…
«Увидимся, Умар, – думал Тарасов, стиснутый с двух сторон крепкими плечами боевиков. – Зря ты меня по лицу ударил…»
– Скоро живые будут завидовать мертвым! Так своим в Ханкале и передай! – пролаял напоследок полевой.
«Газик» вырулил на дорогу и запрыгал по ухабам. Боевики негромко переговаривались по-чеченски.
Машина пошла быстрее, хотя колдобин под колесами меньше не стало. Гула встречных автомобилей было не слышно. Они на богом забытой грунтовке.
– Закурить дайте, пацаны, – проговорил Артем хрипло.
Последовал толчок прикладом. Сидящий справа поцокал языком, закурил и пустил густую струю дыма в самый нос Тарасову. От толчков повязка чуть съехала, и Артем увидел волосатую руку чича на прикладе «АКМ», камуфляжную штанину и прерывистые лучи солнца с танцующими пылинками. Повернул голову и уставился в заднее окошко сидящий справа чич…
Пора!..
Тарасов наклонился всем корпусом вправо и, выпростав локоть, нанес сидящему слева боевику сокрушительный удар снизу вверх под челюсть. Чич справа получил болезненный удар ребром стопы в коленную чашечку. Теперь все решали доли секунды.
Читать бесплатно другие книги:
