Союз одиночек Иванов Сергей
– Хм… А ты видала их? Впрочем, это лирика, – повернул Геральд. – Главное, что Пророк и впрямь выступает как толкователь воли богов… или Бога – кому что нравится. А заодно их порученец, к тому ж с немалыми полномочиями. На серафима не похож, но зеницы, сказывают, отверзает… перстами ли, нет – другой вопрос. И глаголом жжет ну очень больно, едва не всякого способен уболтать. То есть тут некий гибрид серафима с пророком – по принципу, передай другому. А натворил он уже довольно, чтобы в его дар уверовали многие, включая монархистов. Представляешь, какой инструмент они получают в руки?
– Да, – задумчиво молвила Клер, – тебе бы с Шатуном это обсудить.
– Полагаешь, имеет смысл?
– Уверена.
– Ну, поглядим.
После общения с прежней пассией, и впрямь оказавшимся не пустым, барон отправился на свою базу, выкупленную у Фанта вместе с обстановкой. Бывший хозяин наверняка уже убрался из города, радуясь, что отпускают живым, и вступать в законные права было самое время.
По пути Геральд позвонил Кторову, поинтересовался, как идут дела.
– А-а, лучше не спрашивай, – проворчал тот. – Опять угодил под Струю, и тут такое полезло!.. Персонажи плодятся как кролики. Уже начал и симпатяг убивать, а меньше не делается. Подумываю об атомном заряде, чтобы раз – и тишина!
– Это называется сублимация, – сообщил Геральд, ухмыляясь. – Видно, в настоящей жизни тебе не хватает действия.
– Предлагаешь взаправду укокошить парочку хмырей? Дело, понятно, прибыльное, зато и хлопот больше. Лучше уж сублимировать.
– Ну, помогай бог, – сказал барон, отключаясь. В дверь его новой квартиры названивал некий тип без особых примет. На попрошайку или коммивояжера он не походил: слишком мрачен. На убийцу, впрочем, тоже – даже если сделать поправку на вопиющий непрофессионализм большинства нынешних душегубов.
– Не открывают? – спросил Геральд сочувственно.
Покосившись на наглеца, тип раздраженно пробормотал что-то себе под нос.
– Тогда позвольте мне, – сказал Геральд, доставая ключи. Держался, однако, настороже – мало ли? А если тот устроился киллером на полставки, в свободное от основной работы время? Детишек-то надо кормить. И супружница каждый день пилит.
– Так вы живете тут? – сообразил гость.
И откуда он, такой умный? Как же его недоставало!..
– Ну, вы заходите? – осведомился барон. – Или будете продолжать трезвонить? Тогда я лучше отключу пищалку – нервы, знаете ли.
Приосанившись, субъект отрывисто кивнул и вступил в проем. Еще один поручик, надо же. Не наиграются никак. Или этот – штабс-капитан?
Посмеиваясь, Геральд завел его в комнату, которая у Фанта служила гостиной, указал на кресло. Сохраняя выправку, гость сел, быстро оглядел обстановку.
– Я от Шувалова, – произнес он значительно.
– Да я уже понял. Кроме него, про эту нору никто не знает. Кстати, вы раньше условленного.
– На четверть часа.
– В наших делах, поручик, – веско сказал Геральд, – каждая минута играет роль.
«Поручика» гость проглотил не поморщась – стало быть, попадание. И остальное скушал с серьезностью. Уважает!
– Кстати, ваше имя?
– Князь Потоцкий, – представился тип, дернув головой еще раз. – Корнелий Павлович.
«Маркиз Карабас», – едва не брякнул Геральд в ответ. И что они сплошь графы да князья – других титулов нет? Мелко я плаваю, вот что. Впрямь, что ли, на герцогство посягнуть? За особые, так сказать, заслуги. А Шувалов похлопочет перед великой княгиней. Сейчас-то к титулу не прилагают земли – так что проблем никаких.
– Ладно, – сказал Геральд, – рассиживаться не будем. В другое время, князь, охотно бы с вами поболтал, но ныне все дела – срочные. Кстати, вы не привели за собой «хвост»?
– Барон!..
Восклицание сопровождалось оскорбленной миной: дескать, обижаете, сударь, – с моим-то опытом конспирации!.. Н-да, явная самодеятельность. Народные, так сказать, таланты. Тут уж либо энтузиазм, либо умелость. Из всей тамошней команды лишь Шувалову удается совмещать оба качества.
– Видимо, князь, вам поручено проводить меня на совещание?
– Так точно-с, – клюнул тот головой снова.
– Ну так поехали!
Добирались на машине Потоцкого, предоставив Горбунку следовать сзади. И ехать оказалось близко – впрочем, в этом городке всё рядом. Совещание проводилось в старом доме, громоздившемся на краю обитаемого Центра и уже опустевшем наполовину. Под свои нужды Шувалов оккупировал там целый подъезд, а в огромном вестибюле устроил гараж. Впрочем, сегодня тот был заполнен под завязку, и машины пришлось оставить во дворе, сумеречном и угрюмом как колодец.
Следом за провожатым Геральд взошел на второй этаж, миновал величественную прихожую, вступил в изрядную залу. Все уже были в сборе, тем более что обитали они в этом же подъезде, а не в отеле, как большинство других. Конечно, если не считать Арсения Кедрина, аборигена. А если исключить и Шувалова, то в комнате присутствовали трое. И расселись они в разных углах, подальше друг от друга.
Князь Гиршфельд, якобы имеющий сродство с монаршей фамилией, требовался больше для антуража – импозантный, седовласый, величественный. Время от времени он даже подавал голос, хотя лучше бы помалкивал. Видом-то князь был предводитель, но во все времена увлекали его за собой другие, куда более инициативные. Вроде того же Шувалова, для которого монархизм сделался смыслом, а борьба за возвращение престола – способом жизни.
Еще один князь, Алексеев, – длинный, нескладный, с маленькой головой и мелкими чертами. Он имел все хрестоматийные признаки вырождения и откровенно гордился ими, как подтверждением своего аристократизма. Правда, соображал Алексеев неплохо, то есть был похитрей старого Гиршфельда и на рожон не лез. А иногда даже подбрасывал дельные мысли.
Графиня Криворукова – сухощавая, тонкая, напоминавшая балерину-пенсионерку или модель, из-за возраста покинувшую подиум. Красивой ее не назовешь, но к внешним проявлениям породы придраться трудно, что придавало графине известную сексапильность. Забавно, что она походила на Клер, точно родная сестра, – может, и впрямь общая кровь? Надо порыться в их родословных.
Из всех лишь Шувалов выглядел внушительно: рослый, плотный, решительный. Он-то и начал разговор:
– Кажется, вы слегка задержались, барон. Мы ждали вас вчера.
– С чего это? – удивился тот, усаживаясь так, чтобы видеть всех. – Разве я обещал?
– А разве нужно объяснять значимость нынешних событий? И княгиня тут уже вторые сутки!
Мысленно сосчитав до пяти, Геральд сказал, стараясь говорить плавно:
– По-вашему, у меня нет иных дел, кроме этой странной затеи с помазанием? Честно сказать, граф, до последнего момента я не был уверен, что соглашусь. И если б мне не сделалось любопытно…
– Вообще я рассчитывал на это, – усмехнулся Шувалов. – Поскольку наши цели вас не волнуют. А нынешняя наша… «затея»… и вовсе кажется вам авантюрой.
– Как это верно, граф! Я бы даже выразился сильней…
– Не стоит, – прервал тот. – Не та аудитория, чтобы выражаться. А я знаком с вами давно и вполне представляю, чего от вас ждать. Собственно, потому и позвал: вы нужны нам. С вашим опытом, навыками, даже с вашим скепсисом. Тем более, ситуация впрямь рискованная.
– Во что вы ввязались, Алексей Георгиевич? – спросил Геральд. – Я еще понимаю Арсения – он натура восторженная, склонен к перехлестам. В конце концов, вам не жаль девочку? Конечно, идеалы дорого стоят, но приносить на алтарь человеческие жертвы…
– Барон, не забывайтесь!
– Граф! – в тон ему воскликнул Геральд и прибавил совсем в ином стиле: – Может, выйдем на пару слов?
У Шувалова, однако, хватило ума сообразить, что над ним надсмехаются.
– Что имеете возразить по существу? – спросил он. – Уж вы не станете бубнить: «Этого нет, потому что не может быть»!..
– Ну допустим, Пророк действительно наделен таким даром, – сказал Геральд. – Предположим далее, что он не прочь поделиться этим с Лизаветой, сделав ее провидицей, слышащей Бога… а заодно открыв дорогу к престолу. Но вы не забыли про Алмазина?
– В каком смысле?
– В таком, что он тоже не лыком шит. Вы, граф, слишком сосредоточены на княгине и, что творится окрест, представляете смутно. А ведь здешний губернатор тоже лелеет планы и, по моим сведениям, набрал немалую силу.
– И что?
– Вы всерьез полагаете, будто Алмазин захочет делиться властью? – спросил Геральд. – Конечно, если у него больше ума, чем тщеславия, он может поиграть в герцога Ришелье, прикрыв срам слабым монархом, а заодно понукая его в хвост и гриву, – но это ж не вполне то, что вы навоображали?
– По-моему, барон, вас заносит. Слишком смелые прогнозы при явном дефиците данных.
– Кстати, о моем приезде знали на стороне, – сообщил Геральд. – Откуда утечка, не знаете?
– Послушайте, фон Ховен… – произнес Шувалов едва не с угрозой.
– Хованцев, с вашего позволения, – поправил тот, оскалив зубы.
– Не думаете же вы, что я…
– Вы – нет, – снова перебил барон. – Но кто знал помимо вас?
– Я вызвал вас на свой риск. Конечно, предварительно согласовав с митрополитом.
Геральд фыркнул в полный голос.
– Что вы хотите сказать этим?
– Я? – изумился барон. – Совершенно ничего.
Пожалуй, он и так сказал больше, чем следовало.
– Мне не нравится это ваше «пф-ф», Геральд Васильевич, – занудил из своего угла Гиршфельд. – Вы и раньше отзывались о духовных особах без подобающего пиетета. По-вашему, там сплошь предатели?
– Да отчего ж «предатели», князь? Нормальные гебисты. Даже патриоты – в некотором роде. Ибо пекутся о благе державы.
– Вы подразумеваете отца Ювеналия? – холодно спросил Шувалов.
– Ну да, я помню, что у вас к митрополиту давняя привязанность!.. Но слишком широк круг его знакомых. Вам известно такое прозвище: Богомол?
Лицо графа затвердело, глаза сузились в щелки:
– Что, вы уверены в этом?
– Разве забыли мой послужной список? – спросил Геральд. – Я просто-напросто знаю. Наши церковники настолько сдружились с «бесами», что уже не поймешь, кто у кого на службе. И цель у моего бывшего ведомства та же: душевное здоровье нации, – понятно, в своей трактовке. Так что теперь они в едином строю. А вы, извините, выбиваетесь из рядов – особенно в последнее время. И кто, по-вашему, «более матери-истории дорог»?
– Революционных поэтов цитируем? – осведомился старый князь.
– Да хоть мятежника Цурэна! – пожал плечами Гарри. – Было бы к месту.
Гиршфельд мигнул в некоторой растерянности, однако переспрашивать не решился. Похоже, его знание новейшей литературы не выходило за рамки школьной программы. Всё XIX-й век, понимаете ли, расцвет дворянства…
– Насколько знаю, – сказал Шувалов, – вы приехали не один.
– И что?
– Все привыкли воспринимать вас, как одиночку.
– Я не болтаю в постели, – отрезал Геральд. – То есть не разглашаю чужие тайны – свои, куда ни шло. А вообще это попытка маскировки… начинаю думать, не самая удачная. Не хватало, чтоб мою спутницу воспринял всерьез еще кто-то!.. Кстати, ваши агенты не засекли возле нас никакой возни?
– Вроде бы чисто все.
– Да? Я так и полагал.
– Намекаете на их некомпетентность?
– Да уж какие намеки, граф, – это и для вас не секрет. И вот с ними вы собираетесь защищать княгиню?
– Мы хотим привлечь к ее охране лучшего здешнего спеца, – сообщил Шувалов. – Некоего Родиона Шатова по прозвищу Шатун.
– Надо же! – хмыкнул Геральд.
И что тут от чего произошло: фамилия от прозвища или наоборот?
– Вы, случаем, не знакомы с ним?
Помолчав, барон ответил:
– Я не возникал тут больше десяти лет, а Шатун, насколько знаю, нарисовался позже. Кстати, удивляюсь вам, Алексей Георгиевич: доверить охрану августейшей особы безродному наёме!..
– За него поручился Кедрин, – возразил Шувалов несколько поспешней, чем следовало. Видно, укор попал по больному.
Барон перевел взгляд на Арсения. Действительно, поручитель из надежных – этакий местный юродивый. Умом, правда, не блещет, но людей чувствует сердцем. Вдобавок талантлив, этим оправдывая лишнюю простоту.
– Может, Родион не голубых кровей, – пылко вступил тот, – зато человек чести!
– Что, увы, не всегда соседствует, – усмехнулся Геральд.
– Я знаком с Родом не один год, – не унимался Арсений, – и доверяю, как себе. Моя бы воля, не задумываясь пожаловал бы ему дворянство.
– Ладно-ладно, убедили. Но он действительно сведущ в своем деле?
– Конечно, тут провинция, – сказал Шувалов. – Зато условия экстремальные, а это предполагает серьезную практику. К тому же естественный отбор – слабые не выживают. А Шатун поселился на отшибе и обитает один. По-моему, это говорит о чем-то, разве нет?
– В самом деле, самореклама недурная, – согласился Геральд. – Хотя рискованная… Ладно, я присмотрюсь к этому Шатуну, – сказал он. – Но постарайтесь не торопить события. Кстати, зачем вы затеяли общий сбор?
– Это предложила Елизавета, – ответил граф. – По ее мнению, присутствие многих единомышленников существенно повышает шансы.
– А заодно провоцирует свары. Как бы дело опять не кончилось дракой!
– Между прочим, в этом мы поддержали княгиню, – опять не утерпел Гиршфельд. – То есть я имею в виду членов ее будущего Совета.
– Что, вы уже и портфели распределили?
– Ну надо же быть готовым к развитию ситуации, – вступил Алексеев. – Кстати, не желаете участвовать? Ваши разнообразные дарования нашли бы здесь отличное применение.
И на что он намекает? Учитывая его репутацию, звучит странно.
– Если у меня возникнет потребность лобызать ягодицы… я не имею в виду дам, – тут Геральд слегка поклонился в сторону графини, – зачем влезать в эту шаткую конструкцию? Вокруг столько готовых пирамид!..
– Князь, никто не уполномочивал вас делать такие предложения, – ревниво заметил Гиршфельд. – Что-то вы очень расщедрились за чужой счет!
– Ах, князь, да полноте вам! – отмахнулся Алексеев, томно морщась. – От нас не убудет. А в Совете нужны те, кто умеет не только болтать.
– Может, и моим мнением поинтересуются? – напряженным голосом спросила графиня. – Или я тут вместо вешалки?
– Боже мой, Надежда Павловна! – ухмыльнулся Алексеев. – И что это вы свои больные мозоли разбросали по всей зале?
– Не смейте, князь! – взвизгнула она. – Вы сами-то…
– Хватит, – жестко сказал Шувалов. – Другого места не нашли? Оставим частности на потом.
– Н-да, чуда не случилось, – заметил Геральд меланхолически. – Пауки в банке не уживаются, сколько не дрессируй. А если подбросить еще горсть?
Глава 12. Там, на неведомых дорожках
Влад ощутил внутри себя Зов, совсем близкий, внутригородской, и тотчас откликнулся, протянувшись навстречу сознанием. Конечно, это оказалась Ника, разгоряченная, оживленная. Обреталась она в каком-то захламленном подъезде, с любопытством поглядывая в оконце. Разглядеть детали Влад не успел – ухватившись за него, Ника сразу перенеслась в кабинет и закружилась в своей манере, одновременно выспрашивая, рассказывая, ужасаясь и восторгаясь, а заодно проверяя что-то в архивах. Но через пару минут убежала к себе, чтобы успеть к началу вечеринки, – собственно, для этого и Окном воспользовалась. А когда Влад вступил в общую комнату, она восседала в любимом кресле и с нетерпением поглядывала по сторонам, будто заявилась сюда первой. Да и остальные были уже в сборе.
На первый взгляд это походило на сборище рыцарей за Круглым Столом: просторный зал, массивные кресла, оружие на стенах, даже свечи по углам, – но торжественностью тут не пахло. Всё было просто, по-домашнему. Помянутый «круглый стол» заставлен яствами, способными потрафить любому вкусу, а наряды и позы пирующих отличались раскованностью. Правда, обошлось без натуризма, чтобы не шокировать непривычного Шилова. Даже Ника сегодня держалась приличий – конечно, в собственной трактовке. Зато Ира и Артем, сдвинув кресла, сидели в обнимку, будто страшились расстаться снова, и потчевали друг друга невиданными фруктами, только что доставленными из тропиков.
– Ты у нас взамен кукушки, – заметила Ника, глядя на усаживающегося Влада. – Появляешься с боем часов. Ну давай, прокукуй чего-нибудь! Мы уж созрели.
И все, включая юную парочку, с ожиданием уставились на него, словно он должен был провозгласить тост. А Влад, в свою очередь, посмотрел на новичков.
– Хотите вы, друзья, или нет, но играть в эту игру придется, – сказал он. – А значит, надо ознакомиться с правилами, предысторией – как положено. Тем более, смена обстановки предстоит кардинальная.
Первые страсти уже улеглись, а спасенную девочку даже не пришлось подвергать обычной процедуре, иногда затягивавшейся надолго. То ли психика у нее оказалось на редкость устойчивой, то ли все главные пакости похитители берегли для второй ночи. Но скорей причина в том, что Иру погрузили в гипнотранс, сквозь который мало что проникало. А вывел ее оттуда уже Влад.
К слову, Артем в тамошних обстоятельствах действовал безупречно: не рисковал сверх необходимого и не ярился без нужды, – вполне вызревший незауряд. Хотя слегка помочь парню не помешает.
– Все-таки хочу выяснить насчет гермафродита, – вмешался майор. – Это в каком же смысле? Насколько разбираюсь, ребята нормальные, без отклонений. В конце концов, Иру-то я с пеленок знаю…
– Слушай, Шилов, – сказал Стас. – Оставь в покое анатомию – она тут ни при чем.
– Тогда о каких гермиках вы говорили?
– Об изначальных, мифических… Это потом их разделили на пары. С тех пор каждый ищет свою половину и хорошо, если набредает на ее подобие, более или менее близкое. Так вот эти – нашли.
– И что?
– А то, что они дополняют друг друга – эмоциями, рассудком – почти до идеала. Just perfect, понимаешь? Совершенная человечья особь, хотя и составленная из двоих. Наверно, ребят с самого начала взаимно влекло – пока не встретились. И уж теперь их разлучит лишь смерть.
– Типун тебе!..
– Аминь, – подтвердил верзила. – Но ты понял, почему Артем смог вывести на место? Те хитроманы допустили промах: связываться с Парой себе дороже. Да и умыкать ее половинки по отдельности вряд ли имеет смысл.
– Может, они надеялись, что тогда парень придет к ним сам? – предположил Шилов.
– Он и пришел – к счастью, не один.
– И слава богу, – наконец удовлетворился гость и принялся накладывать на свою тарелку салаты.
– Но вы ведь тоже… – заговорил теперь Артем, легонько водя щекой по пушистым волосам подружки.
– Что?
– Незаурядные, – сформулировал он.
– Вот это в точку! – хихикнула Ника. Парень бросил на нее удивленный взгляд.
– Дело в том, – пояснил Стас, – что себя мы так и зовем – скромненько, без изысков: незауряды. Чтобы, значит, отличить от всех иных.
– Мы в самом деле наделены качествами, распространенными не широко, – прибавил Влад. – А в остальном – обычные люди.
– Ну да, «за исключеньем пустяка», – хмыкнул Стас.
– Например, умеем вот это, – продолжил Влад, распахивая над центром стола Окно – не слишком большое, зато открытое в другое полушарие. Если не приглядываться, оно могло сойти за голографический экран, уже начинавший входить в обиход, а показывало пока лишь пейзажи, один за другим, – будто включился географический канал.
– «И сокращаются большие расстояния», – пробормотал Стас. – Чтоб вы знали, наш шар такой махонький! И людей на нем куда меньше, чем принято думать.
– Ты еще их на сорта подели, – откликнулся Влад. – Расист.
– Так ведь я за равенство прав!
Это был давний их спор, хотя расхождения больше касались формулировок. Ну, вот Шилова, к примеру, куда отнести?
– Прошу иметь в виду, – сказал Влад. – От тех, с кем общаемся через это оконце, у нас секретов нет.
– А почему такое доверие? – заинтересовался майор. – Как я понял, там полно иностранцев.
– По кочану, – отрезал Стас. – Прими за аксиому. А в Окне уже мелькали люди, хотя на изрядном удалении, словно бы камера зависла над деревьями, плавно вращаясь.
– Ух, ты, – восхитился Шилов, – чего вытворяют.
– Это не картинки, – внезапно произнес Артем. – Они живые!
Шилов покосился на юношу с изумлением. А незауряды переглянулись: для начала недурно.
– Ну, пока еще рано судить, – осторожно заметил Влад. – Все-таки нас уже не четверо, – сказал Стас. – А мы и не чаяли.
Шилова он не считал – тот присутствовал, как наблюдатель. Кстати, впервые, ради пробы. Не то чтобы тут очень секретничали, но лучше не испытывать людей на прочность. Зависть – опасная болезнь, сгубившая миллиарды жизней.
– По статистике и четверо много, – подала голос Ника, – на здешний-то миллион.
Стелла лишь улыбнулась, будто ее это совершенно не трогало. Поджав изящные ступни под себя, она вкушала хурму – в ожидании, пока остынет пахучий чай. Вообще ароматы здесь витали, точно на восточном базаре.
– Вскоре вы и сами наткнулись бы на нас, – сказал Влад, обращаясь к парочке. – Если б еще раньше вас не отыскали другие… Собственно, Иру уже нашли.
– Все-таки что это? – спросил Артем, кивая на Окно, мерцающее над столом подобием гигантской люстры. – Вы ж не сами его придумали?
– Вряд ли тут чья-то придумка, – ответил Стас. – Скорее всего Окна существовали испокон, вот только доступ к ним имели единицы. Это за тысячи лет! Потому и общаться им было не с кем – настолько разнесло бедняг по времени. Ну, прыгали по шарику туда-сюда, нагоняли страху на невежд, пробавлялись дешевыми чудесами. А затем, может, и вовсе отправлялись в неведомые дали, странствуя от звезды к звезде.
– Но теперь среда изменилась, – вступил Влад, пока и самого Стаса не унесло далеко. – Порог Окон снизился настолько…
– Подоконник, – с ухмылкой поправил Стас.
– …что феномен стал доступен тысячам.
– Допустим, шести тысячам, – предположил Артем. – Это на шесть миллиардов? То есть один из миллиона. И вправду, нам повезло!
– Господи, – ужаснулась Ира. – Это же избранные, да? Как бы отмеченные Богом. И за что такая честь?
– За внутреннюю свободу, – ответил Влад. – Видимо, главный критерий.
– Значит, свободных так мало? Я-то считала…
– Каждый судит по себе, – хмыкнул Стас. – Поначалу. Но с возрастом иллюзии уходят – если не дурак. Оглянитесь: много ли вокруг бесстрашных, независтливых? Чтобы любили без взаимности, а дарили без корысти, чтобы жили по совести и нутром отвергали ложь. И чтоб были самодостаточны.
– То есть одиночек? – уточнил Артем. – Хорошо, вот появилось средство сплотить их по всей Земле… Это можно представить, как ростки нового мира?
– Смотря что под ним разуметь. Конечно, стиль отношений меняется радикально – в том смысле, что ни от кого не ждешь подвоха, а если позовешь, на помощь придет любой. Такие люди, да?
– Хорошие люди, – задумчиво произнесла Ира, точно пробуя на вкус.
– Если отбросить лишнюю скромность – эти люди должны быть очень хорошими, почти святыми. Считайте это реализованной утопией. Совершенное общество можно выстроить лишь из совершенного материала. Раньше-то пытались лепить из дерьма.
Влад покачал головой, но промолчал – старый спор, надоело.
– И все-таки, – напомнил Артем, – как насчет «ростков»?
– That depends, – усмехнулся Стас. – Сперва надо выяснить, становится ли таких людей больше. И как реагируют на них прочие: как на пример или как на угрозу?
– Если я верно понял, – сказал юноша, – в сей коммунарий вхожи те, кто возвысился над плотским.
– Но не отринул его, – прибавил Стас с плотоядной ухмылкой.
Уж он понимал толк в земных радостях!..
– А нет ли среди них бессмертных? Чей дух вознесся так высоко, что уже не находится в плену плоти, а сам управляет ею.
Ира поглядела на него, озадаченно приоткрыв рот, а Шилов пробормотал из своего удаления: «Эка завернул!»
Вдруг рассмеявшись, Ника объявила:
– Люблю шустрых!.. Уж извини, Ирочка.
– Может, не стоит опережать события? – сказал Стас. – Спроси что-нибудь полегче.
– Тогда разъясните, как строятся отношения между вами.
– Да никак не строятся, – фыркнул здоровяк. – Они просто есть. Каждый ведет себя как желает, а других это устраивает. Такое естество, понимаешь?
– Каждый отдает другим, сколько способен, – прибавил Влад. – А от них берет, сколько те могут дать. Конечно, «по потребностям» не выходит, но здесь никто не возьмет лишнего – просто в голову не придет.
– Ну да, – кивнул Артем. – Коммунизм, говорят, отличная штука, вот только людей под него не набрать. Кто отдавать не любит, кто норовит хапнуть больше. А у вас, выходит, отборные?
– Ведь отбирали не мы, – пояснил Стас. – И вообще никто: «ни бог, ни царь». Просто другие в эту среду не вхожи. Так сами и управляемся, бедолаги, – без правителей, даже без слуг… народных.
– И что, никакого контроля? – с недоверием спросил сыскарь.
– Шилов, у тебя же есть брат, – сказал Стас. – И родители, слава богу, живы. И что, вы очень озабочены, как бы кто не стянул у родича лишнего?
– Ну? – не понял тот. – И что?
– Ну и представь общество, где все относятся друг к другу так же. Где на деле человек человеку – брат. Не по крови – черт с ней, – по духу.
– Сейчас важней понять, отчего изменилась среда, – вмешался Влад. – Вряд ли причина в нас – тут проявился внешний фактор.
– «Чужие», да? – спросил Артем, наверняка вспомнив знаменитый фильм.
– Скорей «темные ангелы», – поправил Стас. – Кто охотится на людей, как на кроликов.
– Тогда уж «хищники», – хмыкнул юноша. – И что нужно им: наши черепа?
– Кровь, – негромко ответил Влад. – Души, свобода… Они пришли «навеки поселиться», а не за трофеями.
– Представьте пирамиду вампиров, – заговорил Стас. – От разной швали внизу: насильников, садистов, маньяков, – до царя-самодержца, стоящего во главе. По сути это большая Семья, о какой мечтают державники, но вертикальные связи тут куда прочней горизонтальных. Чужаков не так много: по нашим прикидкам, около десяти тысяч, – и поделены они на десять Гнезд, разбросанных по шарику.
– Девять, – поправил Влад. – Теперь.
– Точно, с одним уже разобрались, хотя и без нашего участия. Местоположения большинства остальных известны, но оповещать об этом правителей нет смысла: слишком прочно там укоренились чужаки. Издали и не разберешь, где аборигены, а где пришельцы.
– А как они выглядят? – поинтересовался Артем.
– Да как пожелают. Вообще они человекоподобны, однако способны менять внешность. Но главная опасность не в них, а в местной швали, готовой лечь под любую силу. И вот теперь вся эта мерзость взыграла.
Читать бесплатно другие книги:
