Дело о хромой канарейке Гарднер Эрл

Глава 10

Эмиль Скэнлон, высокий человек средних лет, легко взвалил на свои плечи многочисленные обязанности коронера. Он относился к печальным последствиям трагедий и катастроф с философским спокойствием ученого, наблюдающего за поведением морских свинок. По натуре он был весьма отзывчивым, распространяя свои симпатии лишь на живых, кому это могло в какой-то мере помочь, а не на искалеченные останки, к которым его так часто вызывали для проведения расследования.

Дознания он проводил деловито, весело и не торопясь. Его цепкие глаза видели всех и вся буквально насквозь.

Дознание по делу о смерти Вальтера Прескотта не явилось в этом смысле исключением.

— Присяжные уже осмотрели останки и готовы выслушать показания, — заявил он. — Я хочу избежать излишней волокиты. Совершенно очевидно, что о самоубийстве в данном случае не может быть и речи. Власти задержали троих: Розалинду Прескотт, вдову Вальтера Прескотта, Риту Свейн, свояченицу покойного, и Джеймса Дресколла. Дресколл находится здесь. Мисс Свейн и вдова отказались прибыть сюда из другого штата, мы не можем их вызвать для дачи показаний. Оскар Овермейер, помощник окружного прокурора, является представителем обвинения. Перри Мейсон представляет мисс Свейн и Розалинду Прескотт, а Родней Кафф — мистера Дресколла. Всем совершенно ясно, что если эти адвокаты начнут придираться к процедурным вопросам, то нам отсюда не выйти до утра.

Слушания здесь будут неофициальными. Целью дознания является всего лишь выяснение, как именно умер покойный. И если существует вероятность того, что он был убит, то мы хотим знать, кто его убийца.

Я начинаю дознание и с радостью приветствую желание каждого из вас сотрудничать со мной. Но я не допущу, чтобы дознание было использовано для того, чтобы смазать картину. Ясно, джентльмены?

Адвокаты и помощник окружного прокурора кивнули.

— Первым свидетелем вызывается мистер Джордж Рей.

Вошедшего Рея привели к присяге.

— Вы видели останки усопшего?

— Да.

— Вы можете подтвердить его личность?

— Несомненно. Это Вальтер Прескотт, мой партнер по фирме «Прескотт и Рей».

— Что это за предприятие?

— Страховое агентство.

— Когда вы в последний раз видели Прескотта?

— Позавчера.

— Вчера вы с ним разговаривали?

— Да.

— По телефону?

— Да.

— Когда?

— Приблизительно без пяти двенадцать, я случайно взглянул на часы в этот самый момент.

— Говорил ли он, где находится?

— Нет. Обещал приехать в контору в первой половине дня.

— Итак, вы говорите, что он звонил около двенадцати?

— Почти точно без пяти минут, возможно, без пяти с половиной.

— По конторским часам?

— Да.

— Вы их давно проверяли?

— Это электрические часы. Они ходят минута в минуту.

— Все. Благодарю вас, — сказал коронер.

— Могу я задать вопрос? — раздался голос Перри Мейсона.

Коронер одобрительно кивнул.

Мейсон встал со своего места:

— Скажите, пожалуйста, мистер Рей, не отправились ли вы на ленч вскоре после этого телефонного звонка?

— Совершенно верно, сразу после него.

— У меня все, благодарю вас.

Доктор Хуберт, полицейский хирург, опознал пули, одна из которых была им извлечена из тела покойного, а остальные найдены в комнате после того, как они прошли навылет через тело.

Врач подробно описал траекторию пуль и характер ранений. Он установил время смерти приблизительно от полудня до половины третьего.

Труп был обнаружен примерно в пять часов вечера.

После этого пригласили экспертов технического отдела.

Коронер вызвал Стеллу Андерсон. Она вышла на возвышение свидетелей с высоко поднятой головой, расправив плечи и выпятив пышную грудь, чувствуя себя по меньшей мере генералом. Глаза ее блестели, лицо раскраснелось. Эти короткие минуты славы явно доставляли ей колоссальное наслаждение. Она не отворачивалась от вспышек репортерских аппаратов. Наоборот, старалась изобразить на своей лоснящейся физиономии обольстительную улыбку кинозвезды.

Отвечая на вопросы коронера, она подробно изложила все, что видела в доме Прескотта.

— И вы видели, как этот молодой человек передал молодой женщине револьвер? — еще раз переспросил ее Скэнлон.

— Да, сэр. Она выдвинула ящик бюро и засунула оружие далеко, даже за ящик, потом она закрыла бюро.

— То был этот самый молодой человек?

— Да, вон тот молодой человек в синем костюме.

— Вы говорите о Джеймсе Дресколле? Поднимитесь, мистер Дресколл. Этот человек, миссис Андерсон?

— Да. Я видела, как этот человек выбежал из дома Прескоттов сразу же после аварии. Он похож на того человека, который передал револьвер. Понимаете, окна затянуты тонкими гардинами, через которые не так ясно видно, как через простые стекла. Не совсем отчетливо. Я почти полностью уверена, что видела, как мистер Дресколл передавал оружие молодой особе.

— Кто была эта молодая особа?

— Я не знаю. Я сначала думала, что это Розалинда Прескотт. Но позднее подошла к окну Рита Свейн, одетая в точно такое же платье, стараясь заставить меня подумать…

— Этого мы у вас не спрашиваем, — прервал ее коронер, — просто опишите, что вы видели.

Миссис Андерсон обиженно поджала губы и сказала, что она «имеет право высказывать свое мнение».

В комнате поднялся легкий шум, но коронер моментально восстановил тишину.

— Так что же вы видели, миссис Андерсон?

— Я видела, как Рита Свейн стояла у окна и подстригала коготки канарейке.

— На которой лапке?

— На правой.

Коронер поблагодарил и отпустил свидетельницу. Кивком он вызвал Дресколла, который сидел между помощником шерифа и Роднеем Каффом.

— Мистер Дресколл, прошу вас пройти на возвышение для свидетелей и ответить на некоторые вопросы. Я понимаю, конечно, что ваш защитник запретит вам на них отвечать, но это тоже должно быть зафиксировано в протоколе.

Родней Кафф улыбался с видом светского льва. Его голос слегка вибрировал, очаровывая присутствующих бархатными тонами.

— Ваша честь, — заявил он, — вы неправильно оценили нашу позицию. Лишь виновные прибегают ко всякого рода уверткам. Что касается Джеймса Дресколла, он без всяких колебаний ответит на любой вопрос, заданный вами.

По комнате прошел удивленный шепоток. Эмиль Скэнлон выразительно посмотрел на помощника окружного прокурора, затем привел Дресколла к присяге.

— Вы были знакомы с покойным, мистер Дресколл? — спросил коронер.

— Да, мы с ним встречались несколько раз.

— Вы были знакомы с миссис Прескотт?

— Да.

— Сколько времени вы ее знаете?

— Более полутора лет.

— Вы были с ней помолвлены?

— Да.

— Почему ваша помолвка расстроилась?

— Из-за ссоры.

— Скажите, скоро ли после вашей ссоры мисс Розалинда Свейн вышла замуж?

— Через месяц.

— Писали ли вы миссис Прескотт письмо, в котором советовали ей развестись с мистером Прескоттом?

— Но ведь само письмо — лучшее доказательство, — возразил Мейсон.

Кафф улыбнулся:

— Я понимаю сущность возражения мистера Мейсона. Но вопросы и ответы не могут повредить свидетелю. Отвечайте, Джимми.

Дресколл сказал:

— Я действительно написал такое письмо, подписался, положил в конверт, наклеил марку и послал миссис Прескотт. Это было дня четыре-пять тому назад.

— В этом письме вы просили миссис Прескотт уйти от мужа? — спросил коронер.

— Да.

— Он был неприятен вам?

— Да, я считал его обманщиком и мошенником.

— Вы к нему ревновали?

— Немного. Да, честно говоря.

— Были ли у вас основания его ненавидеть?

— Да.

Коронер даже растерялся.

— В жизни своей не слышал ничего подобного!

Овермейер кивнул. Родней Кафф покровительственно сказал:

— Продолжайте, ваша честь. У вас это великолепно получается. Или вы предпочитаете, чтобы вопросы задавал я?

Коронер бросил на него сердитый взгляд и спросил, с трудом справляясь с негодованием:

— Вчера утром вы были в доме Вальтера Прескотта, не так ли?

— Да.

— Когда?

— В то самое время, которое назвала миссис Андерсон. Я не смотрел на часы, но знаю, что приехал в начале двенадцатого.

— Был ли предупрежден Вальтер Прескотт о вашем визите?

— Нет.

— Вы поехали туда, чтобы увидеться с его женой?

— Да.

— Вы ее видели?

— Да.

— Перед тем как ехать к Прескотту, вы вооружились.

— Да. Вальтер Прескотт грозился убить ее. Я считал, что он способен выполнить угрозу. Мне хотелось просто защитить ее.

— Пустив в ход револьвер?

— Я даже не думал, что мне нужно будет им воспользоваться, я считал, что у нее на случай внезапной опасности должно быть оружие. Для самозащиты.

— Вы высказали каким-нибудь образом любовь или привязанность к миссис Прескотт?

— Да, — с чувством ответил мистер Дресколл. — Мне была невыносима сама мысль о том, что она может быть несчастлива. Я заключил ее в объятия и сказал, что люблю ее по-прежнему, что мое чувство не ослабевало никогда.

В этот момент бодро защелкали аппараты фотокорреспондентов.

— Что ж, давайте говорить начистоту, мистер Дресколл. Это вы убили Вальтера Прескотта?

— Я не убивал.

— Вы знали, что он был мертв?

— Я узнал об этом уже много времени спустя.

— Будьте добры, расскажите нам, чем вы занимались в доме после половины двенадцатого?

— Мы говорили с миссис Прескотт об ее финансовых делах и о присвоении ее супругом двадцати тысяч долларов из ее личных средств.

— Насколько я понимаю, вы сообщили об этом супруге Прескотта?

— Конечно! — с жаром воскликнул Дресколл. — Он обманывал, врал ей и разорял ее. Он и женился-то на ней только ради денег. Я был абсолютно убежден, что своим поведением он утратил на нее все права.

— Но ведь вам было известно, что в глазах закона она продолжала оставаться его женой. Ведь никто не освободил ее от супружеских обязанностей.

— Да, я это знал.

— Знали, что дело о разводе даже еще не было возбуждено?

— Знал.

— Однако же вы решили бежать с этой женщиной?

— Я решил поехать с ней в Рино, где она смогла бы сама начать дело о разводе. Причем сначала мне казалось, что ей следует поехать одной. Но потом я подумал, что все-таки разумнее отправиться вместе.

— И вы так и сделали?

— Да.

— Знали ли вы, что Вальтер Прескотт мертв, когда выходили из дома?

— Не знал.

— Давайте все-таки возвратимся к тому, чем вы занимались после половины двенадцатого.

— Я потерял голову, обнял миссис Прескотт и сказал, что не могу без нее жить. Миссис Андерсон наблюдала за нами из окна и может подтвердить, что все было именно так.

Стелла Андерсон закивала.

Коронер сурово заметил:

— Не забывайте, миссис Андерсон, что вы не на скамье для свидетелей. Вы дали свои показания… Продолжайте, мистер Дресколл. Что случилось потом?

— После этого я прошел в другую комнату позвонить в аэропорт и заказал билеты на самолет для миссис Прескотт. Когда я почти закончил разговор, перед самым домом случилась автомобильная авария. Я побежал туда помочь, а потом вернулся в дом. Понимая, что теперь меня вызовут в суд в качестве свидетеля, и не желая оставлять Розалинду Прескотт абсолютно беззащитной, я отдал ей свой револьвер. Это револьвер тридцать восьмого калибра системы «смит-вессон», который был здесь представлен в качестве вещественного доказательства. Это — действительно мой револьвер. Я дал его миссис Прескотт полностью заряженным. Она мне жаловалась, что ее муж грозил ей расправой, и я только хотел, чтобы и у нее было средство самозащиты.

— Что было потом?

— Потом я ушел из дома и нарвался на двух офицеров транспортной полиции. Они записали мое имя, адрес, номер водительского удостоверения и предупредили, что меня могут вызвать в качестве свидетеля. Я им объяснил, что в момент аварии разговаривал по телефону и ничего не видел. Тогда я снова вернулся в дом Прескоттов, сказал Розалинде Прескотт, что моя личность установлена и я еще сильнее опасаюсь, что Вальтер теперь доставит ей крупные неприятности. Поэтому я предложил ей немедленно отправиться в Рино вдвоем.

— Что она ответила?

— Согласилась.

— Уложила чемодан?

— Нет, всего лишь небольшой саквояжик с самым необходимым. Она переоделась, мы сразу же ушли, воспользовавшись запасным выходом.

— Не было ли между вами разговора о том, что миссис Андерсон могла вас видеть?

— Конечно, был. Миссис Прескотт даже не сомневалась, что соседка за нами шпионила и видела абсолютно все, что у нас происходило.

Стелла Андерсон подскочила как на пружине и возмущенно закричала:

— Я вовсе не шпионила! Я никогда не шпионю. Занимаюсь собственными делами и…

Коронер ударил молотком, призывая к порядку.

— Сидите и не вмешивайтесь, миссис Андерсон, иначе вам придется освободить помещение.

Джимми Дресколл не обращал никакого внимания на подобные досадные перерывы. С видом человека, выполняющего неприятную обязанность, он продолжал свои объяснения:

— До того как уехать, мы посовещались, что можно предпринять, чтобы помешать миссис Андерсон выболтать Вальтеру Прескотту о нашем свидании. Розалинде пришла в голову мысль попросить сестру Риту переодеться в ее платье и появиться перед окном так, чтобы миссис Андерсон могла ее хорошенько разглядеть. Мы позвонили Рите из аэропорта. Я слышал весь разговор Розалинды с сестрой и те инструкции, которые она ей дала.

— Что было дальше?

— Мы улетели в Рино.

— Знали ли вы, что Вальтер Прескотт уже убит?

— Нет. Более того, я могу доказать, что я не имею никакого отношения к его смерти.

Кафф с воинственным видом вскочил с места:

— Я требую, чтобы моему клиенту дали возможность доказать свою непричастность к преступлению.

— А ему никто и не мешает, — добродушно ответил Скэнлон.

Овермейер со своей стороны заявил:

— Я хочу, чтобы в протоколе было отражено и чтобы защитники поняли, что прокуратура не намерена приписывать кому-либо это преступление. Мы просто проводим подробное, совершенно самостоятельное расследование.

— Продолжайте-ка, — сказал Родней Кафф Дресколлу.

Перри Мейсон хотел было что-то сказать, но передумал и принялся молча слушать показания молодого человека.

— Вальтер Прескотт был жив в одиннадцать пятьдесят пять. В это время он звонил своему партнеру. Об этом говорил мистер Джордж Рей. Через пять минут, когда раздался бой часов, произошла автомобильная авария перед домом Прескотта. Я выскочил и помог перенести пострадавшего из легковой машины в кузов грузовика, после чего вернулся к Розалинде Прескотт и отдал ей револьвер, из которого, как доказывают эксперты, было совершено убийство. Этот револьвер был положен в дальний угол ящика бюро. Полиция нашла его в другом месте.

С этого момента и до тех пор, пока я не вышел из дома, свидетельница по делу миссис Андерсон наблюдала за происходящим в комнате. Она не видела, чтобы кто-то брал оружие из бюро. В четверть первого мы с Розалиндой Прескотт вышли из дома через запасный выход, который ведет прямо на Четырнадцатую улицу, и поехали в аэропорт, где сели на ближайший самолет и отправились в Рино.

Эмиль Скэнлон сказал ровным голосом:

— Но остается еще промежуток между одиннадцатью пятьюдесятью пятью и двенадцатью часами. Всего пять минут, но за это время запросто можно было выпустить десяток пуль.

— Я разговаривал по телефону, — повторил Дресколл.

— Да, — вместо Дресколла ответил Родней Кафф, — если нам разрешат вызвать свидетеля, мы подтвердим слова мистера Дресколла.

Скэнлон на минуту заколебался. Он посмотрел на заместителя окружного прокурора, потом на Роднея Каффа и снова на Овермейера.

Овермейер чуть заметно кивнул.

Эмиль Скэнлон громко произнес:

— Мы даем вам разрешение вызвать свидетеля. Правда, при этом мы отступаем от существующих правил, но это особое дело, и мы непременно должны выяснить, что же произошло.

Родней Кафф с трудом скрывал свое торжество, когда произнес:

— На данный момент это все, мистер Дресколл. Вы можете пройти на свое место, а я вызываю в качестве свидетеля Джексона Веймана.