Хозяйка кабаре Серова Марина
Петрович ухмыльнулся:
– Ох и язва-девка! Скажешь тоже – с вечным. С вечной вонью и гнилыми кишками! Не думаешь же ты на самом деле, что все патологоанатомы – некрофилы?
Да я уж и не знаю, что про вас думать. Загадочное вы племя, это точно. Небось психика-то у вас еще с какими-то загогулинами.
Словно прочитав мои мысли, Петрович продолжил:
– Конечно, бывают и у нас кое-какие пунктики – а у кого ж их нет. Не про себя говорю, я-то человек абсолютно нормальный, ты же меня знаешь, Танюша! А если что и болтают – не верь, все сплетни! Но вот есть у нас один тип, в третьем морге работает… Вот это, доложу я тебе, фрукт еще тот…
Мне, конечно, очень любопытно послушать про типа из третьего морга, но Петрович мог бы травить байки до бесконечности, а лишнего времени у меня не было. Поэтому я деликатно попыталась направить разговор в нужное русло.
– Ой, не надо, не надо, Василий Петрович, боюсь я этих ваших рассказов – еще ночью спать не буду.
Петрович замолк, пощипал себя за седой ус, нехотя отрываясь от недосказанной истории, потом произнес, правда, без всякой обиды:
– Так бы и сказала, хватит, мол, болтать, старый дурак. Ты ведь по делу ко мне, а я растрепался не ко времени. Ну ладно, говори, с чем пожаловала.
– Консультацию хочу у вас получить, Василий Петрович, как у человека, умудренного опытом, – елейным голоском произнесла я.
– Что за консультацию? – не без самодовольства поинтересовался Петрович.
– Как раз по вашему профилю. Вот вы мне подскажите, можно ли каким-то образом отличить: сам человек повесился или ему помогли, а то, может, и вовсе мертвого в петлю сунули. Когда-то ведь в институте мы все это проходили, да только я вот подзабыла.
Петрович который уж раз ухмыльнулся в усы, и в глазах его появилось новое выражение. От этого я почувствовала, как мои уши запылали.
– Вон ты куда клонишь. Ладно, лиса, хвостом-то не верти. Старика Петровича не проведешь. Небось насчет давешней красотки пришла узнать?
Я отбросила все ужимки и начала разговаривать начистоту.
– Вы угадали, Василий Петрович. Можете мне помочь? Я уже знаю, что дело закрыли под нажимом сверху, несмотря на, мягко говоря, некоторые странности. Так что самую щекотливую тайну вам выдавать не придется.
– Уже и это раскопать успела? – изумился Петрович моей прыткости. – Удивительная у нас страна: все секретно и ничего не тайно.
Мне страсть как понравился этот неожиданный афоризм. Надо будет при случае процитировать его Кирьянову. Однако нельзя было давать Петровичу уклоняться от темы, и я решительно приступила к расспросу:
– Вы мне, главное, вот что скажите – вы успели осмотреть девушку, прежде чем дать заключение о самоубийстве?
– Ну, ясное дело, взглянул одним глазком, полюбопытствовал. Но экспертиза, как ей полагается, в полном объеме, со вскрытием, не проводилась. Дело, как ты сама знаешь, сразу закрыли, а на вскрытие тела требуется письменное распоряжение начальства. Вместо этого поступило распоряжение дать заключение о самоубийстве, а девушку увезли в городской морг для выдачи близким.
– Да, хорошенькое дело. Но у вас-то, Василий Петрович, ведь глаз-алмаз? Заметили что-нибудь при поверхностном осмотре?
– Может, и заметил. Но ты ведь хотела консультацию получить? Вот и послушай-ка лекцию о предварительном осмотре тела в случае смерти от удушения. Объясняю популярно, как дилетанту.
Петрович начал неторопливо рассказывать. Это действительно очень походило на то, как умудренный опытом профессор читает лекцию бестолковой студентке.
– Предварительно причина смерти в случаях, подобных нашему, определяется по следам удушения на шее жертвы, так называемой «странгуляционной борозде». Один из видов смерти в результате удушения – повешение в вертикальном положении. Оно может быть как убийством, так и самоубийством. О таком виде повешения свидетельствует косовосходящее направление борозды. В том же направлении располагаются все механические повреждения от сдавливания петлей. Повреждается щитовидный хрящ, подбородок и углы челюсти. Пока все понятно?
Я с готовностью покивала, давая понять, что студентка Иванова не такая уж и бестолковая.
Петрович продолжил:
– Ну а если душили, к примеру, руками, следы будут совсем другие. Тогда по бокам шеи образуются ссадины от ногтей, если душитель был без перчаток. А если в перчатках – останутся овальные синяки от подушечек пальцев. Особенно явные – от больших. Ну и механические повреждения при таком способе другие – это, как правило, перелом гортани и подъязычной кости. А еще при таком способе удушения можно обнаружить следы борьбы. Если жертва не была в бессознательном состоянии, то, разумеется, хваталась за руки убийцы, пыталась их расцепить. Поэтому кое-что можно найти под ногтями жертвы.
– Так что же было в нашем случае? – сгорая от нетерпения, прервала я размеренную речь Петровича.
– Ишь какая прыткая. Не перебивай старика. Существуют и другие способы удушения. Но о них поговорим как-нибудь в другой раз. Я и так уже тебе сказал больше, чем полагалось. А мне моя работа пока что дорога и терять ее из-за твоего любопытства нет никакого резона. Так что, поезжай, Танюша, в городской морг, красавица твоя должна быть еще там. Посмотри все сама – ты девочка смышленая, один плюс один сумеешь сложить, а может, и еще что нароешь, свежим-то взглядом. Да, а в морге на меня можешь сослаться – дескать, у Матюшина стажируешься, он тебя уму-разуму набираться послал – тогда тебе дадут спокойно осмотреть тело. И вот еще – чтобы тебе лишнюю работу не делать, так и быть, скажу сразу: следов изнасилования не ищи, девицу не тронули ни до, ни после смерти, так что на местных сексуальных маньяков не греши – не их рук дело.
Мне хотелось расцеловать Петровича – ведь он фактически выдал мне настоящее свое заключение: «сложить один плюс один». Да за такие сведения не то что бутылку – ящик коньяка надо ставить! Правильно говорят про патологоанатомов – они все знают и все умеют, только вот приглашают их слишком поздно.
Я горячо поблагодарила Василия Петровича за лекцию и за возможность воспользоваться его именем. Он же, видя, что мне не терпится теперь поскорее улизнуть, благодушно разрешил:
– Ладно, беги, егоза, вижу, как глазки-то загорелись! Время будет – заходи так просто, поболтать, я тебе про того чудика из третьего морга дорасскажу.
Уже садясь в машину, я вспомнила, что так и не спросила Петровича, о чем же он все-таки разговаривает дома с женой. Ладно, как-нибудь в другой раз.
По дороге в городской морг я заехала домой и прихватила «джентльменский набор» патологоанатома. Опыт у меня в этом деле небольшой, но снаряжение я приобрела профессиональное, позавидует любой эксперт средней руки. Вообще, хорошие вещи – моя слабость. Особенно когда дело касается работы. Здесь мне не жалко никаких денег. Я должна быть экипирована по последнему слову науки и техники. Пусть даже какая-то вещь мне никогда не пригодится – я обязана ее иметь. В этом отчасти заключается моя профессиональная гордость.
В городском морге я успешно сослалась на Матюшина. Молоденький прозектор, с явным восхищением разглядывая мои ноги, невнимательно выслушал убедительные объяснения, что мне необходимо изучить один интересный случай, и охотно согласился меня проводить в секционный зал.
Я также попросила его, чтобы мне позволили провести осмотр в одиночестве, чтобы не мельтешили студенты и родственники. Он показал мне какой-то вполне уединенный закуток и любезно предложил помочь завезти туда каталку. Позволил даже не возвращать ее назад, когда я закончу.
Мне вся эта предупредительность показалась излишней, но, видимо, прозектор знал, что говорил. Когда мы зашли в покойницкую, чтобы разыскать тело Киры, я поняла, что вернуться сюда будет выше моих сил.
Отзывчивый молодой человек помог мне найти и водрузить на каталку покойницу, и мы благополучно переместили ее в отведенный для моей работы закуток. Я поблагодарила его за помощь.
– Позовете, если что, – неопределенно выразился прозектор и растворился где-то в закоулках морга.
Интересно, если – что? Если увижу привидение? Или если мертвецы восстанут и начнут окружать меня плотным кольцом? Ну, что же, пока ничего подобного не происходит – начнем, пожалуй.
Осматривать труп – занятие, прямо скажем, малоприятное. Но охотничий азарт сыщика заставляет забыть брезгливость, не замечать запаха и не чувствовать себя кощунствующим моральным уродом.
Я надела белый халат, медицинские перчатки, вооружилась нашатырным спиртом и приступила к осмотру. Начала, разумеется, с шеи.
Так, вот это, видимо, след от веревки. Вполне четкий. Охватывает всю шею, боковые линии расположены косыми дугами – от щитовидного хряща спереди до затылочного бугра сзади. Классический вариант.
А вот это что у нас такое? Чуть ниже, местами перекрываемые веревочным следом, явственно проступали и другие следы, более ранние. Те самые овальные пятна, о которых говорил Петрович.
На фоне общего посинения шеи и при небрежном осмотре их, пожалуй, можно и пропустить – если не знать точно, чего ищешь. Но – хвала Петровичу – я знала. Смотрим внимательнее. Ссадины от ногтей отсутствуют, значит, убийца был в перчатках. Предусмотрительный, гад. Что же, размышлять тут особо не о чем, картина ясная. Все признаки сходятся, Петрович не ошибся. Девушку сперва задушили руками, а потом, уже мертвую, сунули в петлю, чтобы сымитировать самоубийство.
Я достала из своего «джентльменского набора» небольшой профессиональный фотоаппарат и сделала несколько снимков шеи девушки в разных ракурсах, чтобы нижние следы получились заметнее. Это на случай, если клиент сам захочет удостовериться в подлинности результата. Хотя вряд ли ему доставит удовольствие рассматривать такие картинки.
Фу, от сильного нервного напряжения я, похоже, сделалась циничной. Но иначе можно совсем расклеиться. Собственно, ответ на вопрос Геннадия найден, и моя миссия выполнена. Но не надо быть провидцем, чтобы догадаться, что при таком раскладе Геннадий захочет продолжить расследование и закажет мне отыскать убийцу. Поэтому я решила повнимательнее обследовать тело, пока есть такая возможность. Вдруг обнаружу еще что-нибудь интересное.
Прежде чем продолжить осмотр, я вышла в маленький предбанничек, чтобы покурить и немного освежить мозги. Сейчас бы еще чашечку кофе! Можно даже с коньяком. Все-таки нет у меня привычки к подобным зрелищам. Конечно, на слабые нервы я никогда не жаловалась, но все же вид убитой девушки действовал на меня, мягко говоря, удручающе. Ладно, дома будут тебе «и ванна, и кофе, и кресло с подушками».
А сейчас – докурила, встряхнулась, собралась, пошла! Я вернулась к покойнице. Пока размышляла, с чего начать, взгляд бесцельно скользил по ее телу.
Вдруг мое внимание привлекли какие-то мелкие блестящие точки, редко рассеянные по коже убитой, в основном в области груди и на руках. «Ну вот, уже в глазах рябит», – подумала я и энергично поморгала. Точки не исчезли. Я пригляделась повнимательнее. Это были мельчайшие блестки ярко-розового цвета. Что же они мне напоминали?
Ага, вспомнила. Одна моя знакомая, довольно экстравагантная особа, перед прошлым Новым годом купила себе блестящий лак для волос и блеск для тела. Праздновали мы тогда вместе, в одной компании.
Лариска – так зовут особу – пришла на вечеринку в сильно декольтированном как спереди, так и сзади платье с открытыми руками. Платье было сиреневое, а в тон ему Лариска обильно покрыла сиреневым блеском плечи, грудь, руки и даже спину. Прическа же ее была обрызгана ярко-фиолетовым блестящим лаком. Словом, выглядела она, по ее мнению, в высшей степени эффектно.
Но кончилась затея плачевно – Лариску перестали приглашать на медленные танцы, поскольку блестки тут же перекочевывали с ее рук и спины на ладони партнера, причем отмывались потом с большим трудом.
А через неделю я встретила Лариску в городе. Разумеется, не удержалась – поприкалывалась по поводу вечеринки. А та мне пожаловалась, что до сих пор не может полностью отмыть эти чертовы блестки, и некоторое их количество все еще украшает ее спину и грудь. Лариска же мечтала на Старый новый год надеть снова открытое платье, но уже зеленого цвета. Я, внутренне хохоча, утешила ее – сказала, что сочетание зеленого и сиреневого очень даже экстравагантно, а уж если она добавит немного ярко-оранжевого или красного, то будет просто отпад. По-моему, подруга приняла мои слова всерьез.
Вот что напомнили мне маленькие блестящие точки на теле покойной. Видимо, перед выходом на сцену Кира украшала себя розовым блеском. Но сейчас эта деталь ничем не могла мне помочь.
Что же, продолжим осмотр. Я решила обследовать ногти покойной. Может, под ними остались следы одежды душителя? Ногти были коротко острижены и не накрашены – наверное, Кира пользовалась накладными. Бедняжка, она и поцарапать-то не смогла своего мучителя. Для меня это тоже плохой подарок – я не смогу опознать убийцу по ссадинам на предплечьях. Посмотрим, что же у нее под ногтями.
Я приподняла правую руку Киры, чтобы осмотреть внутреннюю сторону кисти и ногтей. Что такое! Опять блестки? А ладони-то она зачем красила? Стоп-стоп. На теле блестки розовые, а здесь – цвета золотистой бронзы. А под ногтями? Так и есть, та же бронза. Я осмотрела другую руку – то же самое. Вот это уже фактик поинтереснее! Уже напрашиваются кое-какие мысли. Но размышлять, Танюша, ты будешь дома, в спокойной обстановке, а сейчас сделай-ка вот что.
Я аккуратненько собрала на мазок бронзовые блестки из – под ногтей и с ладоней Киры и запечатала его в стерильный полиэтиленовый пакетик. В другой такой же пакетик я упаковала мазок с блестками, собранными на теле.
После этого сделала еще, на всякий случай, несколько фотоснимков кожного покрова в разных местах.
Все. Больше осматривать нечего. Да и, признаться, очень уж хотелось уйти, поскольку мое самообладание давно делало решительные попытки меня покинуть. Работа выполнена, возможно, даже перевыполнена. Хватит, сваливаю из этого чудесного местечка!
Я быстренько собралась, пулей промчалась по коридору мимо симпатичного прозектора, пытавшегося сказать что-то вдогонку, и выскочила на улицу, сдирая на ходу белый халат.
Только выкинув его в ближайший мусорный бак и закурив сигарету, я наконец пришла в себя и уже спокойным твердым шагом направилась к своей «девятке».
Глава 3
Вернувшись домой из городского морга, я первым делом скинула с себя одежду, в которой ездила туда, и затолкала ее в стиральную машину. Потом залезла под душ и долго-долго отмывалась. Можно было подумать, что я смывала с себя, по меньшей мере, двухнедельный слой грязи, хотя в действительности последний раз мылась утром, перед выходом из дома.
Я вылила на себя неимоверное количество шампуня, жидкого мыла и прочих самых пахучих средств, какие только нашлись в ванной. Но запах покойницкой продолжал преследовать меня – видимо, он запечатлелся в мозгу.
Выйдя из ванны, отправилась на кухню, чтобы сварить кофе и заодно сделать хороший глоток коньяка. Только это могло сейчас привести меня в норму.
Лишь после того как кофе был сварен и неторопливо выпит, я почувствовала, что теперь в состоянии разговаривать с Геннадием. Я отыскала номер его телефона.
– Геннадий? Добрый вечер, это Татьяна.
– Здравствуйте, Танечка. Ну что? – осторожно спросил мой заказчик.
– Я выполнила ваше задание. Вы оказались совершенно правы. Киру действительно убили. Ее задушили руками, а потом, чтобы представить как самоубийство, уже мертвую сунули в петлю.
Я говорила тусклым, бесцветным голосом, не подбирая щадящих выражений – у меня уже не оставалось сил на эмоции.
Из трубки послышались сдавленные рыдания.
Я продолжала:
– С вашего позволения, я избавлю вас от описания подробностей того, как именно мне удалось это установить. Уверяю вас лишь в одном – это абсолютно достоверно. Если нужны доказательства, то я могу предоставить вам снимки, по которым любой независимый эксперт подтвердит верность моих выводов.
– Ну что вы, Танечка, я полностью доверяю вашему профессионализму. Тем более что подобных результатов я, собственно, и ожидал. Спасибо вам за оперативность.
И только-то? А как насчет «продолжения банкета»? Пришлось пренебречь скромностью и самой задать этот вопрос:
– Возможно, я тороплю события, но мне хотелось бы поинтересоваться – каковы ваши дальнейшие планы? Вы намерены отыскать убийцу или оставите все, как есть?
Этим вопросом я «ненавязчиво» подталкивала Геннадия к следующему шагу. Впрочем, особо подталкивать и не пришлось. Он уже вполне овладел собой и теперь рвался в бой.
– Конечно же, необходимо отыскать этого изверга! Нельзя оставить гибель Киры безнаказанной! Таня, вы ведь не откажетесь продолжить расследование? Я хотел бы, чтобы его провели именно вы! Вы великолепно работаете – оперативно, профессионально. Вы согласны продолжить сотрудничество?
Для приличия я помолчала пару секунд, словно раздумывая, и наконец выдала «решение»:
– Да, хорошо, я согласна продолжить расследование и найти убийцу Киры. Но только давайте уточним некоторые моменты. Никакого, как вы выразились, «сотрудничества» быть не может. Я профессионал – я и буду работать. С вашей же стороны – никакой самодеятельности. Вы поняли меня? Никакой! Ничего не предпринимайте, занимайтесь своими повседневными делами и ждите моих отчетов. Только на таких условиях я продолжу на вас работать. Это понятно?
Геннадию ничего не оставалось, как покорно согласиться.
– О гонораре мы с вами договорились еще утром. С первым вашим заданием я управилась за день. Но та сумма, которую вы вручили мне сегодня, существенно превышает мой дневной тариф. Поэтому будем считать, что она включает в себя деньги на необходимые расходы.
– Танюша, вы могли бы и не заводить этот разговор.
– Тем не менее порядок должен быть во всем. Значит, будем считать, что мы договорились. Тогда у меня к вам несколько вопросов. Вы готовы ответить?
– Да, разумеется!
– Начнем с первого, традиционного: были ли у Киры враги, и кого вы лично подозреваете в убийстве?
Геннадий задумался. Я не торопила его. Через некоторое время он заговорил:
– Возможно, я слишком субъективен, но мне кажется, что у Кирочки не могло быть врагов. Ее все любили. В ней было нечто такое, помимо красоты и обаяния, что притягивало к ней людей. Возможно, ее непосредственность, ее неуемная жажда жизни. Она вносила оживление в самую нудную вечеринку. Умела сразу расположить к себе людей. Нет, врагов у нее не было, и я даже не представляю, кто мог сделать с ней такое.
Подобного ответа я и ожидала. Но ведь кто-то же это сделал. Не грабитель. Не насильник. А кто-то, кого она сама, по всей вероятности, впустила в дом. Впрочем, это еще не факт, это мне еще предстоит установить. Есть, кстати, и еще загадка – почему убийца не запер за собой дверь, ведь ключ был под рукой, а так самоубийство выглядело бы правдоподобнее, да и нашли бы жертву не так скоро. Слишком торопился? Или по-дилетантски не придавал значения мелочам? Вот еще тоже головоломка!
Я задала Геннадию еще ряд формальных вопросов, какие полагается задавать в подобных случаях. В их числе – сколь неприятный, столь же и неизбежный вопрос о его, Геннадия, местонахождении в момент убийства Киры.
Геннадий правильно, без эмоций, расценил это как часть моей работы и с готовностью ответил на все предложенные вопросы. Затем мы простились, договорившись о том, что я буду держать его в курсе событий по мере необходимости.
Для дальнейшего хода расследования требовались хоть какие-то зацепки – ведь в моем распоряжении практически не было еще ничего, что указывало бы на убийцу или дало бы возможность выстроить хоть одну рабочую версию.
Ну что же, госпожа детектив, настала пора наведаться в гнездышко Киры и основательно там пошарить. Вдруг удастся найти хоть какие-нибудь следы. Может, Володины ребятки сделали такой подарок Тане Ивановой – пропустили большую и толстую улику. Ну ладно, пусть будет не большая и не толстая, я согласна и на самую маленькую и задрипанную – лишь бы хоть за что-то зацепиться.
Двери квартиры наверняка еще опечатаны. В конфликт с законом вступать не будем. Ну да мало ли других путей. Нормальные герои всегда идут в обход! А ненормальные, вроде Тани Ивановой, – тем более.
Опытным путем я давно уже установила, что самое лучшее время для «визита со взломом» – часа два ночи, когда все добропорядочные граждане погружены в объятия Морфея. А бодрствуют только коты, воры-домушники, частные детективы и прочая сомнительная братия.
Я взглянула на часы – было всего только четверть девятого. Значит, у меня еще достаточно времени, чтобы хорошенько отдохнуть и подготовиться к ночному визиту. Я из последних сил доплелась до дивана, завела будильник на половину первого, и, едва приняв горизонтальное положение, мгновенно отключилась.
Проснулась, как обычно, за пару минут до звонка. Я уже перестала этому удивляться. За последние годы мои внутренние часы настолько хорошо отладились, что будильник завожу только для подстраховки. Или, вернее сказать, из какого-то суеверия, что если этого не сделаю, то судьба накажет меня за самонадеянность, и я просплю.
Четыре часа крепкого сна полностью восстановили мои моральные и физические силы. Свежесваренный кофе окончательно взбодрил. Теперь я была вполне готова к небольшой вылазке с криминальным уклоном.
Оделась, соответственно случаю, во все темненькое – удобные черные джинсы, темно-серую водолазку и черную ветровку. Потом собрала в сумку все необходимое для подобной операции снаряжение и тронулась в путь.
Добралась я быстро – когда подъехала к дому Киры, было где-то начало третьего. Припарковала ненаглядную «девяточку» неподалеку от дома и пошла разведывать возможные подступы к нужной квартире.
Расположения ее я не знала – только номер. Поэтому сперва заглянула в ближайший подъезд и по количеству квартир на лестничной площадке быстренько вычислила Кирин подъезд и этаж, а именно – третий этаж среднего подъезда.
Сначала я туда и отправилась – вдруг мне повезло, и квартира уже не опечатана. Тогда бы все значительно упростилось. Не пришлось бы демонстрировать чудеса альпинизма, а совершить лишь пару виртуозных движений отмычкой.
Но не тут-то было. Родная милиция пожелала, чтобы Тане Ивановой жизнь малиной не казалась. Она хотела, чтобы Таня не теряла спортивной формы и среди ночи карабкалась по стенкам, как какой-нибудь Человек-Паук. Спасибо за заботу!
Помянув набором добрых слов старых друзей, я внимательно осмотрела дверной замок – а не довелось ли здесь кому-то другому поработать отмычкой. Другими словами, впустила ли Кира убийцу сама, или он вошел без спроса. Если впустила сама, значит, это кто-то из близких знакомых. Не думаю, что такая капризная и разборчивая девушка зазывала в свое гнездышко кого попало.
Опытным взглядом взломщика со стажем я оценила состояние замка. Так-так. Похоже, следов явного и грубого проникновения здесь не наблюдается. Значит, чисто теоретически круг подозреваемых сужается. Но практически мне пока от этого не легче.
Я вновь спустилась вниз и вышла на улицу. По моим расчетам, окна и балкон Киры выходили на противоположную от подъездов сторону – во двор. Туда я и направилась. Надеюсь, что по случаю холодной погоды влюбленные парочки еще не засиживаются там до самого утра.
Обогнув дом, я оказалась в небольшом уютном дворике с полуразрушенной детской площадкой и столом для пенсионеров-доминошников. Освещения никакого – славная тарасовская традиция. Однако парочек, даже самых холодостойких, не наблюдалось – двор был пуст. Окна дома почти все темные, только три освещенных, на пятом этаже – кому еще там не спится? Ладно, пусть не спят, лишь бы только занимались чем-нибудь увлекательным, чтоб некогда было и в окошко выглянуть.
Смотрим дальше. Ага! Наконец-то Фортуна повернулась к Тане лицом. Прямо напротив Кириного балкона я обнаружила высокое раскидистое дерево. Никогда не знала, как такие называются, хотя растут они в каждом дворе. Я, вообще, из деревьев узнаю только тополя, да и то лишь в мерзкую пору летания пуха.
Однако, внимательно оглядев дерево, я поняла, что Фортуна повернулась ко мне не анфас, а только в профиль. От ветвей самых толстых, способных выдержать мой вес, до перил нужного мне балкона расстояние оказалось весьма существенным. Сложновато будет. Ну да ладно, прорвемся.
Я ловко, невзирая на довольно увесистую ношу, взобралась на облюбованный предварительно сучок и, прочно устроившись на нем, начала рыться в сумке, выбирая, чем из моего снаряжения лучше воспользоваться. Пожалуй, и на этот раз меня выручит прочный трос с крюком – «кошкой».
Тщательно прицелившись, я закинула «кошку» прямо на балкон. Затем потянула за трос.
Поздравляю, Танюша, сноровку ты еще не потеряла. Удалось с первой попытки – все зубья прочно укрепились между прутьями балконной решетки. Я туго натянула трос и закрепила противоположный конец, несколько раз обернув его вокруг ствола дерева и завязав специальным узлом.
Путь готов! Перебраться по такой «воздушной дороге» с дерева на балкон – дело двух минут. И вот я снова на твердой почве, а вернее сказать – на твердом бетонном полу балкона. Можно несколько секунд передохнуть и осмотреться.
Конец апреля выдался прохладный, поэтому на открытую балконную дверь рассчитывать не приходится. Проверим. Так и есть – заперто. Окна, разумеется, тоже. А что там у нас с форточкой?
Йес! Госпожа Фортуна все же оценила мои терпение и ловкость и наконец решилась-таки продемонстрировать свою вторую половину личика. Форточка была не заперта!
Теперь передо мной встала дилемма. Можно попробовать через форточку дотянуться до оконных шпингалетов, отпереть их и открыть окна. Но их наверняка заклеили на зиму, а значит, открывая их, я рискую поднять такой шум и треск, что перебужу всю округу.
Вариант второй – просто попытаться пролезть в форточку.
Я живо представила себе эту картинку – супердетектив Татьяна Иванова, застрявшая в форточке в весьма пикантной позе, как Винни-Пух – ни вперед, ни назад.
Ну уж нет, как бы не так! Я все же постройнее медвежонка. Я – изящная, гибкая кошка с сорок… ну, скажем, шестым размером бедер, и у меня непременно все получится! Самовнушение подействовало. Подавив дурацкое нервное хихиканье, я успокоилась и собралась. Теперь главное – сделать все бесшумно и быстро.
Я открыла форточку как можно шире. Сперва заглянула внутрь. К счастью, подоконник оказался достаточно широким и, что самое главное, пустым – никаких цветочных горшков, керамических ваз и прочих бьющихся предметов. Путь свободен.
Первым делом я аккуратно спустила на подоконник сумку и постаралась отшвырнуть ее подальше вбок. Затем сняла ветровку и отправила туда же. Ну а теперь, моя киска, очередь за тобой!
Голова и плечи прошли легко, грудь тоже не особенно сопротивлялась. Я перегнулась, дотянулась руками до края подоконника, ухватилась за него и стала протискивать туловище. Ну, в общем, как я и надеялась, все прошло без эксцессов, и вот уже через несколько секунд я была внутри.
Ну, хорошо, допустим – вот и все. Ты, Танечка, проявив чудеса ловкости и просачиваемости в узкие щели, благополучно оказалась в квартире. А что дальше? Что ты, собственно, собираешься здесь искать? Ведь ни следов борьбы, ни каких-то других следов никакой мало-мальски расторопный преступник не должен был оставить. Можно надеяться только на везение, то есть – на оплошность убийцы, на какую-то случайность, на незначительную мелочь, которую он мог не заметить или забыть, пропустить.
Ну что же, уж коль я здесь, то для начала надо осмотреться. Квартира не шикарная – типовая двухкомнатная «хрущевочка». Впрочем, для одинокой молодой девушки, которую изредка посещает мужчина, то, что надо. Хотя теперь это к делу не относится.
Известно, что Киру нашли повешенной именно в той комнате, где я сейчас находилась – в гостиной. Есть еще спальня. Так что убить девушку могли в любой из двух комнат или даже на кухне, а лишь потом перенести сюда.
Начнем с кухни, как наиболее информативного места. Именно там обычно курят, оставляют окурки в пепельнице, немытые стаканы в мойке, недопитые бутылки вина на столе и тому подобные следы общения. Свет небольшого, но достаточно мощного фонарика позволил мне сориентироваться, и я пробралась на кухню.
Но здесь меня ждало полное разочарование. Да-с, размечталась! Как бы не так! Разве забыла о невероятной любви покойной к аккуратности? Ни окурков в пепельнице, ни стаканов в мойке, ни бутылок на столе – ничего. Ни даже хоть одной невымытой чайной чашки. Кухня Киры Мальцевой представляла собой типичное владение образцовой хозяйки, помешанной на чистоте.
Посуда перемыта и расставлена по полочкам буфета. Салфеточки разложены аккуратными стопочками. На столе – ваза с фруктами.
Чувствовалось, что на этой кухне у каждого предмета было строго отведенное для него место. Сколько, наверное, баталий здесь велось из-за всякой чашки, поставленной не на место, или полотенца, повешенного не на тот крючок.
Я не поленилась полюбопытствовать – даже мусор из ведра вынесен. Кто знает, может, из Киры действительно вышла бы хорошая жена. Но в криминалистическом отношении ее кухня – варварски загубленное место. То ли дело – моя.
Я вспомнила, в каком состоянии оставила свою кухню, и содрогнулась. Но зато моя кухня – рай для криминалистов, там можно проводить интереснейшие раскопки. Ну, не всегда, конечно, не буду на себя наговаривать. Я тоже очень люблю чистоту и порядок и вообще весьма трепетно отношусь к вещам. Но времени и сил на уборку очень часто не остается.
Ладно, Таня, хватит извиняться! Займись-ка, дорогая, делом! Пробудив во мне мимолетное чувство стыда, Кирина кухня более ничего полезного и поучительного мне не выдала. Идем дальше.
Решив оставить гостиную на десерт, отправилась в спальню. Насколько позволял фонарик, я рассмотрела, что спальня была обставлена с той аляповатой роскошью, которая свидетельствует скорее не о вкусе хозяйки, а о его отсутствии. Видимо, при подборе вещей девушка руководствовалась лишь одним критерием – их дороговизной. Что ж, отсутствие стиля – тоже стиль.
Кроме этих соображений, спальня также не навела меня ни на какие интересные мысли и полезными находками не побаловала. Вновь – никаких следов. Широченная кровать-сексодром идеально застелена. Никаких разбросанных вещей. На трюмо в четком порядке выстроены баночки и тюбики с кремами, флакончики дорогих духов. Я даже излазила все полы, покрытые пушистыми ворсистыми коврами, заглянула под кровать – ничего.
Перемещаясь в гостиную, я начинала уже испытывать легкий приступ раздражения. Мой фонарик беспорядочно перемещался по комнате – по мебели, по ковру. Вдруг мне показалось, что на ковре, таком же, как в спальне – с густым длинным ворсом – что-то блеснуло. Я опустилась на колени и стала шарить более тщательно. Неужели только показалось?
Стоп! Дышите глубже. Вот оно! Есть! Предметом, сверкнувшим в луче света, оказалась небольшая сережка, запутавшаяся в ворсинках.
Я села на пол, подобрала находку и принялась ее рассматривать. Сережка серебряная, не очень крупная, в форме колечка. Само колечко выполнено в виде растянувшегося в прыжке стилизованного льва с волнистой гривой и двумя маленькими красными камушками на месте глаз. Скорее всего это рубинчики.
Занятная вещица. Не слишком дорогая, но очень изящная. Символика, по-моему, очевидная – «Красный лев».
Теперь самым важным вопросом стал только один – не принадлежит ли сережка Кире. Если нет, то у меня в руках, возможно, вещь убийцы.
Сердце мое стучало так громко, что, казалось, его слышно в соседней комнате. Чтобы успокоиться, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.
Я продолжала рассматривать сережку. Застежка погнута так, словно ее резко рванули с уха. Вот только с чьего? С уха жертвы или убийцы? Больше похоже на второе. Или мне просто хочется так думать?
Вообще, насколько у меня создалось впечатление о Кире, вещица была не в ее вкусе, так что, вполне возможно, я нашла нечто важное. И, достав из сумки стерильный пакетик, поместила сережку в него. Потом вернулась в Кирину спальню, пытаясь разыскать шкатулку с украшениями. Нашла сразу, с первой попытки – в тумбочке под трюмо. В шкатулке, как я и предполагала, были только золотые украшения, причем самого высокого качества. И ничего, подобного моей находке.
Весьма удовлетворенная увиденным, я положила шкатулку на место. Ну, что же, Танюха, кажется, тебе действительно повезло и в руках у тебя настоящая серьезная улика. И если твоя природная интуиция тебя не подводит – а она тебя практически никогда не подводит, – сережка эта, судя по стилю, «мальчиковая», и владелец ее имеет отношение к «Красному льву».
Но сейчас не время для анализа – скоро начнет светать, а мне еще надо успеть убраться отсюда, пока во дворе не появился народ.
Попасть во двор – все та же процедура, по проверенному пути. Я благополучно перебралась по своей «воздушной дороге» на дерево, отвязала трос, а затем сильным махом вверх и на себя отцепила «кошку».
И вот, едва я начала укладывать снаряжение в сумку, как вдруг услышала мерзкое тявканье, а вслед за ним – вопли:
– Люди добрые, да что же это делается! Грабят! Квартиру грабят! Звоните скорей в милицию!
Это еще что за явление? Из-за угла дома на меня грозно надвигалась, замахиваясь клюкой, кривоногая и визгливая старушонка, а впереди нее ковыляла не менее кривоногая и визгливая собачка, каких я обычно называю сявками. Обе производили в предрассветной тишине неимоверное количество шума.
Доигралась, супердетектив! Бдительная дама, выгуливающая собачку – и не спится же ей, старой перечнице! – приняла сыщика Татьяну Иванову за банального вора-домушника! Решено, в следующий раз буду лазить по квартирам в костюме Бэтмена – надо создавать мифы городского масштаба.
Однако, как ни комична воинственная дама с собачкой, ее появление грозило вполне реальными неприятностями – она перебудила своими воплями уже полдома, и подмога могла быть на подходе. Не хватало мне только знакомства с местными жителями.
В три прыжка, как обезьяна, соскочив с дерева и отшвырнув успевшую до меня доковылять и захлебывающуюся теперь булькающим лаем сявку, я дала деру в противоположную от бабуси сторону. «Ноги, Танюха, ноги!»
Хорошо еще, что я припарковала свою машину недалеко от дома – терпеть не могу забегов на длинные дистанции. А вот эта легкая пробежка даже взбодрила меня, да и само маленькое приключение подняло настроение.
Всю дорогу домой я представляла, как освежила репертуар сплетен местных кумушек. Да, жаль, что не надела что-нибудь более экзотичное!
Вернулась я со своей ночной вылазки часов в пять утра и решила немедленно отправиться спать. Утро вечера мудренее – вот отдохну как следует, тогда и буду на свежую голову пытаться соединить все мои находки в одну картинку.
Глава 4
Проспала я часов до одиннадцати. Потом неторопливо приготовила себе кофе. И за первой чашкой и сигаретой погрузилась в размышления.
Если предположить, что сережку Кира сорвала с убийцы, лихорадочно пытаясь сопротивляться, а золотистые блестки сковырнула с его же рук, пытаясь ослабить мертвую хватку, то целостная картинка вполне могла сложиться.
Иными словами, по имеющимся у меня на данный момент зацепкам вырисовывалась только одна версия – Киру убил кто-то из танцоров варьете «Красного льва». Или все-таки из танцовщиц?
Чисто теоретически такой вариант тоже имел право на существование, но очень уж он казался неправдоподобным. Чтобы девчонка, пусть даже более крепкая физически, хладнокровно задушила девчонку, а потом так же хладнокровно сунула ее в петлю? Трудно поверить. Просто мороз по коже. Нет, конечно же, не танцовщица – танцор. И тебе, Танюха, надо хорошенько продумать, как схватить этого танцора за то самое место, которое мешает ему танцевать.
Немного поразмыслив, я решила, что для проверки возникшей версии эффективнее всего проникнуть в труппу изнутри. А самый прямой путь к этому – самой устроиться на работу в варьете. Ведь там, увы, теперь образовалась вакансия.
А что, Татьяна Александровна, тряхнем стариной? Идея, конечно, совершенно бредовая. Но безумные идеи – это, можно сказать, уже сложившийся стиль детектива Ивановой. Ну и что такого немыслимого? Покажем молодым артисткам, что такое настоящий класс!
В своих внешних данных я никогда не сомневалась – надо только слегка сменить имидж. Двигаюсь тоже неплохо. Правда, немного резковато – все-таки драться мне в жизни приходилось чаще, чем танцевать. Но зато растяжка у меня – дай бог всякой балерине. Так что любой канкан сбацаю без проблем. Ну да ладно. Неизвестно еще, дойдет ли дело до танцев. Может, все быстренько разрешится бесхитростным и привычным «тычком в рыло».
Надо снова связаться с Геннадием и посвятить его, хотя бы в общих чертах, в свои планы. Я набрала номер.
– Алло, Геннадий? Это Татьяна вас беспокоит.
– Здравствуйте, Танюша, я ждал вашего звонка. Как продвигаются дела? Вам удалось выяснить что-то новое?
– Пока я только нашла кое-что. На квартире у Киры. Не удивляйтесь, мне пришлось там побывать, скажем так, нелегально. Но пусть это останется на моей совести. Зато результат вторжения весьма любопытен. Я обнаружила некую деталь. И между прочим, детектив-мужчина вряд ли обратил бы внимание на такую деталь, – вовсю бахвалилась я. – Но сперва, чтобы окончательно убедиться, позвольте задать вам вопрос.
– Я слушаю! – с готовностью отозвался Геннадий.
– Полагаю, вы должны знать. Скажите, Кира когда-нибудь носила серебряные сережки колечком, выполненные в виде стилизованного прыгающего льва, с двумя маленькими рубиновыми глазками? Вспомните, это действительно очень важно!
Геннадий на несколько секунд задумался. Потом уверенно ответил:
– Нет, я не видел у нее таких. Да и вообще Кира серебряных украшений не признавала. Ей нравились только дорогие вещи. Поэтому украшения она носила только золотые. А что?
Внутренне возликовав, я ответила:
– Да то, что я нашла у нее на ковре гостиной именно такую сережку. И выходит, раз вещица не принадлежала Кире, то ее оборонил там кто-то посторонний. Если она принадлежала бы просто кому-то из гостей девушки, то была бы найдена и подобрана Кирой – если я правильно поняла, у нее вещи не валялись где попало. Напрашивается единственный вывод – сережка сорвана с убийцы, который по какой-либо причине не подобрал ее после преступления. Одним словом, у меня в руках находится существенная улика, и она нуждается в немедленном подтверждении.
Геннадий держался достаточно хладнокровно и согласился с ходом моих рассуждений.
– Тогда еще один вопрос. Вы не в курсе, Кира пользовалась на работе розовым блеском для тела?
Этот вопрос поверг Геннадия в некоторое замешательство.
– В таких тонкостях я не уверен, – засомневался мой клиент. – Мы редко проводили время после… Ну, вы же знаете, Танюша, я все же был женат. Обычно мы встречались с Кирочкой днем, а не после шоу. Но я обращал внимание, что во время стриптиза их кожа поблескивала. Это весьма эффектно при соответствующей подсветке. А костюмы на сольных Кириных танцах были действительно в основном розовых или малиновых тонов. Это ее любимый цвет.
– Ну что же, спасибо, Геннадий, вы очень мне помогли. И если моя версия верна, то сегодня вечером я, возможно, уже буду держать убийцу в руках.
Сказав так, я внутренне чертыхнулась. Ну что молотит мой язык! Сколько раз зарекалась не опережать события! Откуда такая самонадеянность? А вдруг сегодня вечером клуб сгорит? А вдруг кирпич мне на голову упадет? А вдруг – но это, конечно, самое невероятное – меня не примут в труппу «Красного льва»! Поэтому я немного сбавила обороты.
– Но не исключено, что это произойдет и не так быстро. В нашей работе, сами понимаете, возможны всякие накладки. Иногда приходится набраться терпения.
Сдав, таким образом, «назад пятками», я понадеялась, что умилостивила судьбу и все у меня пойдет по плану. Геннадий словно прочитал мои последние мысли и в тон им спросил:
– А что, Танечка, у вас есть уже какой-то план?
– Безусловно. В подробности я вас посвящать не стану, если позволите. Но в целом план состоит в том, что я попробую устроиться танцовщицей в труппу «Красного льва». У меня есть подозрение, что убийцу Киры следует искать именно там.
– Если надо, я могу вам составить протекцию. Я неплохо знаю хозяина «Красного льва», – предложил Геннадий.
– Спасибо, конечно. Но, во-первых, я надеюсь справиться сама. Не обижайтесь. Просто есть еще и «во-вторых» – вам, Геннадий – и это очень важно – ни в коем случае нельзя появляться во «Льве» до конца расследования. Увидев вас, убийца может почуять неладное, насторожиться, а то и совсем сбежать. А сейчас он думает, что находится вне опасности – ведь дело-то закрыто!
– Конечно, Танечка, я обещаю выполнять все ваши инструкции. Я понимаю, насколько это серьезно.
– Да, и учтите, – не преминула я добавить, – за каждый день работы в качестве стриптизерши я буду брать с вас двойной гонорар. Такое условие вас устраивает?
– За такое зрелище не жалко отдать и тройной. Жаль, мне не доведется его увидеть.
Ах ты, старый козел! Сам страдаешь, убиваешься – а все туда же. Я холодно попрощалась:
– Ну, все. Мне пора готовиться к вечеру. Ждите моего звонка и не вздумайте сами что-либо предпринимать.
– Погодите, Танюша, я не сказал вам. Завтра в двенадцать часов похороны Кирочки. Вынос тела будет из клуба и оттуда же пойдет автобус до кладбища. Если это будет не в ущерб делу, то я был бы очень признателен…
До чего же иногда мужчины бывают тупыми! Битый час втолковывала ему свой план, а он будет очень признателен, если все мое инкогнито полетит к чертям! Я объяснила, в менее экспрессивных выражениях, конечно, что мне не следует этого делать, хотя и очень жаль. Мы простились.
Насчет «жаль» – я, признаться, соврала. Терпеть не могу похорон, а еще пуще – поминок. Не так как-то надо прощаться с дорогими нам людьми. Слишком много шума и суеты. Слишком мало тишины, торжественности и покоя. Не так. А как – сама не знаю. Поэтому и не люблю такие церемонии.
Я еще несколько минут так пофилософствовала. Потом спохватилась. Стал появляться такой вот недостаток – иногда позволяю мыслям увлечь меня в сторону, не имеющую отношения к основной теме.
Все, Танюша милая, пора бы начать подготовку к сегодняшнему вечеру. И начать ее следует с одной совершенно необходимой вещи – гадания.
Мои верные гадальные кости должны, как всегда, мне помочь. Сейчас от них требовалось выбрать правильную тактику действий и предсказать исход дела.
Я достала заветный замшевый мешочек, вынула кости и на несколько секунд сосредоточилась над формулировкой вопроса. Итак, выбрать тактику и предсказать исход. Я хорошенько встряхнула кости и бросила их на ковер.
Сочетание чисел выпало такое: 1+20+25. Я покопалась в памяти и выудила оттуда следующее его значение: «Вы используете свою привлекательность в эгоистических целях, с равнодушной легкостью разбивая мужские сердца».
Ого, в самую точку! Вот спасибо, мои дорогие! Это как раз то, что нужно. С таким предсказанием успех в ночном клубе мне обеспечен. Ну а дальше будем ориентироваться по обстоятельствам.
Что же касается мужских сердец, то одно мне сегодня точно предстояло разбить. А именно, сердце бедного Гарика Папазяна, которого я «в эгоистических целях» выбрала себе в спутники на нынешний вечер.
Читать бесплатно другие книги:
