Пальцы Фонга Гарднер Эрл

Очень немногие имеют хотя бы отдаленное представление о том квартале Сан-Франциско, где проживают китайцы. Существуют ночные гиды, которые каждую ночь сопровождают группы любопытных туристов по улицам и переулкам этого живописного уголка Востока. Ночные гиды всегда напускают на себя весьма таинственный вид и любят намекать на то, что бы они могли показать еще туристам, если бы осмелились… Однако, так или иначе, смелыми ночные гиды никогда не были.

Они водили своих подопечных проторенными туристскими тропами. Зеваки могли, разинув рот, осматривать тайный подземный ход, где, по словам гида, бойцы Бинг Кунга изрубили защитников Хоп Синга, но они никогда не увидят комнат, расположенных по обе стороны этого подземного хода. Любопытствующего могут проводить в китайскую пагоду и в ювелирную мастерскую ремесленника, он может послушать пронзительное, чуть гнусавое пение китайской певицы, но ему никогда не позволят отклониться от раз и навсегда определенного туристического маршрута.

И конечно же, никогда им не доведется увидеть Фонг Дая.

По правде говоря, гиды и сами не знали о Фонг Дае, не говоря уже о том, где он обретается. А для полицейских в штатском, которые, соблюдая осторожность, всегда патрулировали китайские кварталы парами, он был всего лишь легендой.

Дик Спрэйг был, наверное, единственным европейцем, который удостоился личного знакомства с Фонг Даем и которому разрешили нанести визит этому человеку.

И как бы хорошо Дик Спрэйг ни знал китайцев, он все равно не мог понять, за что ему была оказана такая честь. Дику, разумеется, было известно, что китайцы ничего не делают просто так. Китайцы наверняка долго следили за ним, прежде чем сделать первый шаг, но сам Дик слежки не заметил.

Дику дважды приходилось раскручивать дела, так или иначе связанные с китайцами, и он подозревал, что тогда устраивались ловушки, чтобы проверить его честность и надежность. И вдруг он совершенно неожиданно для себя получил предложение закрыть свое маленькое детективное агентство и в дальнейшем работать исключительно на клан Он Леонг.

Поначалу он принял это предложение за шутку. Однако сумма отступного за закрытие его агентства была столь нешуточной, что он всерьез задумался. Дику Спрэйгу очень нужны были деньги. Дело в том, что он собирался жениться на «лучшей в мире девушке», а подобный шаг всегда требует больших денег.

Бесс никогда не понимала китайцев. Не понимала она и той таинственности, какой Дик окружал свое общение с представителями этой нации. Но у нее хватало ума не вмешиваться в дела Дика. Дик же знал китайцев достаточно хорошо, чтобы вести дела с ними скрытно, никого в них не посвящая.

Поэтому он с такой тревогой взглянул на крохотный клочок рисовой бумаги, очутившийся в его руке.

Они с Бесс сидели в кинозале, чуть наклонившись друг к другу, и со стороны сразу было видно, что они отлично ладят между собой. Они смотрели боевик с кучей гангстеров и бесконечной стрельбой. Из динамиков раздавался грохот автоматных очередей, и ни Бесс, ни Дик не заметили легко проскользнувшей по проходу фигуры человека, который тихо искал свободное место в темном зале.

Однако фигура на какую-то долю секунды задержалась в проходе как раз рядом с Диком Спрэйгом. Едва заметное движение – и Дик почувствовал в своей руке клочок рисовой бумаги.

Дик вздрогнул от неожиданности и повернулся, чтобы рассмотреть человека, передавшего ему записку, но незаметная фигура уже растворилась в темноте кинозала.

Дик дождался, когда внимание Бесс будет поглощено фильмом, и развернул бумажку, хотя вовсе не нуждался в этом. Он угадал, что там написано.

Дик увидел несколько мазков, нанесенных верблюжьей кисточкой, и четкие красные линии печати. Дик знал, что красная печать вырезана из камня и что это – личная печать Фонг Дая. Он также знал, что черной тушью нарисован иероглиф «лай», что означает «приходи».

Иероглиф представлял собой сложное переплетение угольно-черных мазков: слева был нарисован удлиненный прямоугольник, справа – множество разнообразных черточек, разделенных на две части линиями, проходившими посередине и доходящими до центра прямоугольника.

Дик Спрэйг не умел читать по-китайски, но он достаточно часто видел роковой иероглиф вместе с красной печатью, чтобы знать, что означает такая записка. И он знал, что должен все бросить и спешить на встречу.

Он смял бумажку, сунул ее в карман и дотронулся до руки Бесс.

– Я должен идти, дорогая.

Она повернулась к нему, в ее глазах застыл страх, вызванный гангстерским фильмом, которым она еще секунду назад была полностью поглощена.

– Идти? Куда?

– По делу. Меня только что вызвали.

Ее глаза расширились от негодования.

– Это все твои китайцы! – выпалила она.

Он пожал плечами, поднялся и помог ей надеть шубку.

– Это деньги, – спокойно сказал он. – Наш хлеб с маслом. Нельзя же затевать спор с хлебом и маслом.

Она не проронила ни слова, пока они выходили из кинотеатра и пока он ловил такси и помогал ей сесть в него. Бесс была бессильна против его логики, и она ненавидела ту таинственную силу, которая могла вот так внезапно вызвать Дика из кинозала и потребовать безоговорочного повиновения.

Она смотрела прямо перед собой, и ее подбородок был упрямо вздернут. Взгляд голубых глаз был холодным и жестоким. Резко подхватив полы шубки, она уселась в машину. Она была явно сердита.

– Спокойной ночи, – попрощался Дик.

Бесс, едва слышно ответив, захлопнула дверцу автомобиля и только тут заметила, что, когда она сердито рванула полы шубки, подхватывая ее и садясь на сиденье, она задела за ручку дверцы и разорвала шубку.

Откинувшись на спинку сиденья, она дала волю слезам разочарования и гнева. Они намеревались спокойно провести вечер. Она хотела, чтобы Дик хоть ненадолго забыл про свои дела и они бы провели вечер вдвоем, развлеклись и повеселились. И вот теперь она в одиночестве сидит в такси, направляясь домой.

Дик Спрэйг спускался по ступеням, и его окружал затхлый запах сырой земли, смешанный со странным, не поддающимся описанию запахом, источаемым большим скоплением невидимых в темноте неподвижных людей.

Лампа, заправленная арахисовым маслом, мерцала, как звездочка, в конце подземного коридора. Его проводник указал сморщенным пальцем на лампу.

Дик подошел, встал у лампы и остановился. Он не испытывал страха. Если бы китайцы хотели убить его, он давно бы уже был мертв – у них была сотня возможностей сделать это. Он понимал, что происходящее – не более чем предосторожность, прием защиты для Фонг Дая.

Он стоял у лампы и смотрел на мигающий язычок пламени. Послышались удаляющиеся прочь шаги проводника. Дик был слегка обеспокоен, но не из-за таинственного окружения, а из-за лица Бесси Делвен, с каким она захлопнула дверцу такси.

Однако приказу Фонг Дая нельзя было не подчиниться.

Часть стены справа от него отделилась и скользнула в сторону.

– Входи, – послышался голос из отверстия.

Дик вошел в комнату, которую скорее следовало бы назвать подземной приемной. Несколько человек сидели там на китайских стульях с жесткими сиденьями и прямыми спинками, которые для не привыкших к ним тел казались орудиями пытки. Но его тут же проводили дальше вверх по лестнице, затем еще через одну большую комнату и снова – по коридору. В конце концов он оказался перед массивной дверью, которая бесшумно перед ним распахнулась.

Просторная гостиная, в которой очутился Дик, была заполнена бесценной мебелью – инкрустированная редким перламутром, отделанная тончайшей резьбой и украшенная слоновой костью, она была сделана руками искусных мастеров и походила на изящное кружево, кажущееся таким же невесомым, как и летнее облачко, что тает в бездонной глубине голубого неба.

Однако входившие в комнату едва ли замечали мебель. Все их внимание было приковано к высокому человеку. Он, выпрямившись, неподвижно сидел за письменным столом, который мог бы принести ему целое состояние, вздумай он продать его на аукционе предметов восточного искусства.

На высоком гладком лбу человека не было ни одной морщины. В его маленьких круглых глазах светилось выражение бесконечного терпения. Из-за впалых щек вытянутые скулы выделялись еще сильнее. Линия рта была четкой и твердой.

Но больше всего узнать о характере этого человека можно было по его рукам. Они были длинными и изящными. Каждый палец, тонкий и гибкий, казалось, был сам по себе, и, сплетаясь воедино, словно пять змей, пальцы двигались, извивались, будто тянулись к какой-то цели.

Гостиная была освещена так замысловато, что казалась залитой лунным светом; главный источник был таинственно скрыт, а скопление маленьких и мелких точек света размывалось, смягчалось развешанными повсюду хрустальными нитями.

Как только Дик вошел в гостиную, мужчина заговорил:

– Я не оторвал бы вас от вечера, который вы намеревались провести в удовольствии, если бы не исключительно срочное дело. Несвоевременность вызова будет учтена при выплате вознаграждения. В Санта-Барбаре был арестован китаец, которого обвиняют в убийстве. Его зовут Чу Бок Чанг. Он умен и смел. Он – член клана Он Леонг. Он попросил помощи и защиты, и он получит их. Некий человек под именем Чарльза Ву зарегистрирован в отеле «Билтмор». Вы будете отчитываться перед ним. Вы немедленно расследуете дело. Это все.

Мужчина за столом прекрасно, хотя и несколько монотонно говорил по-английски. В течение всего времени, пока он говорил, он ни разу не колебался в выборе слов и ни разу не посмотрел Дику Спрэйгу прямо в лицо. Двигались только его руки и губы. Губы двигались, только чтобы издать звуки; руки же всегда были в беспрестанном движении. Пальцы без остановки теребили нефритовые и костяные украшения стола, чудилось, что странная тренировка пальцев зиждется на каких-то целенаправленных действиях. Так ядовитые змеи, грациозно извиваясь, обвивают камень, лежащий на солнце, и спокойно греются, но всем своим обликом не дают забыть, что они – змеи и что укус их несет смерть.

Дик Спрэйг медленно спросил:

– Этот человек виновен или нет?

– Этот человек невиновен.

– Есть ли улики против него?

– Да, и очень веские.

– Как далеко я могу пойти в своих действиях? До какого предела?

– Ваши действия не ограничены.

Дик Спрэйг поклонился и отвернулся.

– Я готов, – сказал он.

В то же мгновение из сумрака в углу гостиной как бы материализовалась темная фигура. Другая дверь, не та, через которую Дик вошел в гостиную, бесшумно открылась. Он вышел из гостиной, залитой странным, наподобие лунного светом и уставленной великолепной мебелью, и над всем этим, казалось, нависала не менее странная фигура, говорящая монотонным голосом и похожая на огромный мозг, – ни чувств, ни страстей, просто безупречный механизм для безупречного мышления, заключенный в высоком, худом теле, застылом и неподвижном, если не видеть его странно извивающихся пальцев.

Выбравшись из подземного прохода, Дик Спрэйг оказался в переулке, который по крутому холму сбегал вниз, к бухте. Огни лодок отражались в воде залива. Темные переулки пересекали ярко освещенные улицы, на которых толпы туристов глазели на то, что и предназначалось для их взоров.

Его ждал автомобиль с работающим двигателем.

Дик Спрэйг уселся на заднее сиденье. Мощный мотор взревел, и автомобиль рванул вниз по крутому переулку. Затем резко свернул вправо и помчался по ярко освещенной улице.

Вскоре автомобиль снова свернул. Скорость нарастала. Водитель был настоящим асом. Откинувшись на сиденье, Дик Спрэйг думал о Бесси Делвен. Он знал, что его везут в аэропорт, и прикидывал, будет ли у него время позвонить, а если будет, что он скажет Бесси, чтобы хоть немного исправить испорченный вечер.

Но позвонить ему так и не удалось. Автомобиль, не снижая скорости, миновал распахнутые ворота, возле которых стоял человек в униформе. Шофер подрулил к освещенной взлетной полосе, на которой стоял наготове двухместный самолет. В лучах прожекторов он был похож на гигантского серебристого жука. Его пропеллер вращался, и он мог в любую секунду оторваться от земли.

Автомобиль подъехал прямо к кабине пилота. Водитель распахнул дверцу машины. Дик перебрался в кабину, и дверь за ним тут же захлопнулась. На фоне света от прожекторов он видел темную фигуру, склонившуюся над приборной доской.

Двигатель взревел, самолет дернулся, побежал по взлетной полосе, рванулся вверх и оторвался от земли. Море огней внизу превращало Сан-Франциско в некое подобие ковша с расплавленным металлом, а расположившиеся напротив него – на другой стороне залива – Окленд, Аламеда и Беркли были похожи на сверкающие созвездия. Черная, таинственная гладь залива разделяла ночные моря переливающихся городских огней.

Дик Спрэйг вздохнул, устроился поудобнее и попытался уснуть. Он уже бывал в подобных вояжах и знал, что молчаливый пилот – ас, профессионал высочайшего класса, что самолет сверхскоростной и что, пока не закончится расследование, у детектива, которого Он Леонг нанимает для защиты одного из членов своей группы, будет очень мало возможностей перевести дух.

Вскоре он задремал. Он пару раз просыпался, чтобы посмотреть вниз, в черную бездну с редкими вкраплениями пятнышек света, когда они пролетали над каким-нибудь городом. Время от времени из темноты выплывали маяки, вращающиеся разноцветные огни которых указывали местонахождение самолета. Пилот знал его, Дик – нет. Он даже не мог понять, пролетают ли они над равниной или над горами. Внизу, под усыпанным звездами ночным небом, расстилалась глубокая непроницаемая черная мгла.

В офисе шерифа округа Санта-Барбара Спрэйг появился уже после полуночи. Помощник шерифа был приветлив, но мрачен.

– Выглядит все так, будто бы ваш клиент безусловно виновен, – сообщил он.

Дик Спрэйг пыхнул сигарой. Помощник шерифа пыхнул такой же сигарой – угощением Дика. Сигары были великолепны. Ночь была тихой, и в офис шерифа никто не звонил.

– Расскажите мне об этом деле, – попросил Дик. – То, что, конечно, можете рассказать.

Помощник шерифа вынул сигару изо рта и повернулся к Дику:

– Ваш человек – коллекционер из Лос-Анджелеса. У него была договоренность о встрече с убитой – миссис Пелман-Свифт. Запись о предстоящей встрече есть в ее записной книжке, и ваш человек договоренности о встрече не отрицает. Встреча была назначена на семь тридцать. Он пришел в точности в это время. Она вынула несколько самых ценных предметов из своей коллекции. Она хотела продать их. Чу Бок Чанг прошел в небольшую гостиную, смежную с ее спальней. Что там произошло, никто не знает. Слышны были только тихие голоса. Служанка не помнит, что говорила хозяйка, но она запомнила, что китаец говорил так, будто бы он торговался. Потом Чу Бок Чанг ушел, оставив на столике в гостиной чек на триста пятьдесят долларов. Выходя, он сказал служанке, что хозяйка просила не беспокоить ее в течение часа. Служанка заподозрила неладное – не в правилах хозяйки было передавать подобные просьбы через визитеров. Служанка решила все же заглянуть в гостиную и сразу поняла, почему ее хозяйка была так настроена и просила не беспокоить. Служанка увидела, что миссис Пелман-Свифт сидит на кушетке, склонив голову на грудь. Хозяйка явно задремала, и служанка не рискнула ее будить. Когда она заглянула в комнату через полчаса, хозяйка сидела все в той же застывшей позе. Это встревожило служанку. Она вошла в гостиную и обнаружила, что миссис Пелман-Свифт мертва – задушена тонким шелковым шнурком. Перед кушеткой стояла маленькая ширма, отделяющая ее от гостиной и скрывающая мертвое тело. Коллекция нефритовых и костяных китайских безделушек хранилась у хозяйки в жестяной коробке, которая была всегда заперта. На этот раз крышка коробки была откинута. Миссис Пелман-Свифт, видно, сама открыла ее. Наверное, это было последнее, что она сделала перед смертью. Большинство ценных предметов из коллекции исчезло.

Китайца мы отыскали быстро. Он оказался весьма состоятельным человеком – жил в отеле «Билтмор». Сделать заявление он отказался. Мы обыскали его комнату, но не нашли ничего из пропавших вещей. Однако кому-то пришла в голову блестящая идея о том, что он мог отправить украденные безделушки почтой. Поэтому мы обратились на почту, и они нашли несколько посылок, отправленных через почтовый ящик рядом с домом, в котором жила убитая миссис Пелман-Свифт. Посылки были отправлены первым классом. Три из них были адресованы Чу Бог Чангу. Понимаете, что он сделал? Он просто отправил украденное себе же по почте. Очень умно. Мы вскрыли адресованные ему посылки и обнаружили в них его добычу, но это оказались не самые ценные предметы из коллекции. Вероятно, ему удалось как-то их спрятать. Эти китайцы очень хитрые! Но даже того, что у нас имеется, достаточно, чтобы его повесить. Мы раскопали отличные улики. Полицейский врач установил, что миссис Пелман-Свифт умерла приблизительно в то же самое время, когда, судя по утверждениям служанки, Чу Бок Чанг вошел в гостиную. Мы считаем, что одна из принадлежащих ей вещей имеет сакральное значение. Это музейная по красоте и ценности вещь из Запретного города. К миссис Пелман-Свифт много раз обращались с предложениями купить ее, но она ни в какую не соглашалась. Чу Бок Чанг должен был достать ту сакральную вещицу. Возможно, его специально послали за ней. Он знал, что продать ее она не захочет, и поэтому он не стал терять время понапрасну. В любом случае вещь исчезла. Это резной перстень из нефрита, очень ценный сам по себе – как произведение искусства, и именно он и был той сакральной вещицей.

– Ваши выводы кажутся мне слишком преждевременными, – осторожно подбирая слова, сказал Дик Спрэйг. – Ведь он мог и купить те предметы, которые вы обнаружили в посылках.

– Погодите, послушайте, что скажут об этом деле присяжные, – ухмыльнулся помощник шерифа.

– Но ведь чек на триста пятьдесят долларов он наверняка оставил в уплату за что-то? – настаивал Спрэйг.

– Ага, – ответил помощник шерифа и снова ухмыльнулся. – Это доказывает, что она была жива, когда он выписывал чек, и мы знаем, что, когда он ушел, она была мертва. Этого вполне достаточно, чтобы представить дело жюри присяжных.

– А как насчет служанки?

– Ни в коем случае. Служанка – древняя высохшая старушка, одна из тех, которые попадают девушкой в семью и остаются там навечно. Она у миссис Пелман-Свифт уже двадцать лет. Ее хозяйка, понимаете ли, не была таким уж неоперившимся цыпленком. Это была опытная, жесткая, расчетливая женщина, которая сама вела свои дела, распоряжалась финансами, назначала деловые встречи и тому подобное. Но главное, почему мы исключаем служанку, – у нее просто не хватило бы сил совершить подобное убийство. Это чисто мужское преступление. Схватить женщину, обездвижить и накинуть ей на шею шелковую петлю – тут требуется ловкость и большая сила.

Дик Спрэйг попытался подойти с другой стороны:

– А у вас есть чьи-нибудь отпечатки пальцев?

– Ну, парень, ты хочешь невозможного. Про это я не имею права и заикаться. Я могу тебе изложить факты так, как они были поданы в газете, но без подробностей, которые окружной прокурор, возможно, желает придержать до суда.

Дик кивнул в знак согласия.

– А коробка с драгоценностями здесь у вас? – спросил он.

– Да, – ответил помощник шерифа и снова улыбнулся. – Но показать я ее тебе не могу. Если увидишь, сразу заметишь отпечатки пальцев, а окружной прокурор вряд ли обрадовался бы такому.

Дик Спрэйг понуро кивнул, признав правильность вывода помощника шерифа.

– А есть что-нибудь еще, о чем упоминалось в газетах?

– Есть. Записная книжка миссис Пелман-Свифт.

– И что же там?

– Записана встреча на семь тридцать с тем китайским торговцем предметами восточного искусства.

– Давайте-ка посмотрим записную книжку, – предложил Спрэйг.

Ему ничего другого не оставалось – ведь продолжить расследование в других местах он сможет только через несколько часов, когда наступит новый день и люди придут на работу.

Помощник шерифа открыл сейф и достал из него записную книжку в кожаной обложке, на которой было вытиснено «Встречи». В записной книжке была закладка – как раз посередине. Когда они открыли ее, перед ними оказался листок с записями встреч, назначенных миссис Пелман-Свифт на тот день, когда она была убита.

Помощник шерифа указал кончиком карандаша роковое имя Чу Бок Чанга:

– Вот, пожалуйста. Видишь, она записала тут имя Чу Бок Чанга, а в примечании указала: «Продажа предметов китайского искусства».

Дик Спрэйг бросил хмурый взгляд на запись в книжечке:

– У нее ведь была куча денег. Зачем ей понадобилось продавать часть своей коллекции?

– История стара как мир, – фыркнул помощник шерифа. – Она вылетела в трубу на бирже. Кто-то ей намекнул, что было бы неплохо купить какие-то акции – я сейчас уже не помню точно какие, – она и ухнула туда всю наличность. Но все обернулось совсем не так, как она ожидала, и она оказалась с пустыми руками. Однако у нее под опекой было еще много денег, так что доход ее оставался по-прежнему высоким. Вот и все. Тем не менее ей нужна была свободная наличность, и она подумала, что настал очень удобный момент продать часть своей коллекции. Все это рассказала нам служанка.

Взгляните сюда… видите? Фрэнклин Уэлм, встреча назначена на девять. Ее биржевой брокер. Она должна была встретиться с ним в тот вечер, и ему пришлось гнать сюда от самого Лос-Анджелеса, чтобы успеть вовремя. Она вручила ему почти полмиллиона, чтобы он вложил их в те акции. Он советовал ей не делать этого, убеждал, что акции дутые и что вскоре они чертовски упадут в цене. Но она настаивала, и ему ничего не оставалось, как купить те акции. Случилось все так, как он и предполагал. Она сама загнала себя в пропасть. Это произошло два дня назад. Выглядело все так, будто бы кто-то хотел избавиться от тех акций и специально намекнул ей, что было бы неплохо их приобрести.

Дик Спрэйг внимательно рассматривал страницу из записной книжечки, исписанную аккуратным угловатым почерком пожилой женщины.

– Почему, – спросил он, – она сначала записала встречу на девять часов, а потом на семь тридцать? Логичнее было бы записать более раннюю встречу, а потом ту, которая была назначена позже.

Помощник шерифа зевнул.

– Да, – согласился он, – думаю, что да, но это ничего не дает. Нам надо раскопать всю цепочку улик и установить тот факт, что у китайца была назначена встреча как раз на то время, когда он пришел. Таким образом можно доказать предумышленность преступления. И кроме того, это объясняет, почему она достала часть коллекции. Явно, чтобы показать ему.

Однако Дик Спрэйг уже не слушал его. Он склонился над страницей и, прищурившись, внимательно разглядывал ее.

– Есть у вас здесь небольшая лупа? – спросил он.

– Да, наверное. Что ты там увидел, отпечаток пальца, что ли?

Дик взял лупу, которую помощник шерифа вынул из ящика, стер с нее пыль и поднес к открытой странице.

– Посмотри-ка на это, – сказал он.

Помощник шерифа наклонился над книжечкой, зажав наполовину выкуренную сигару между большим и указательным пальцем.

– Ну? – спросил он.

– Кто-то изменил запись. Взгляните! Сначала тут была записана встреча на семь часов, а теперь – на девять. Но девятка была переделана из семерки. Именно поэтому последняя запись и стоит прежде записи о встрече с китайцем.

Помощник шерифа потер нос рукой, в которой держал недокуренную сигару. Дым попал ему в глаза, и он принялся яростно их тереть теперь другой рукой.

– Ну, – с сомнением в голосе произнес он, – в этом может что-то быть. Выглядит так, будто петля девятки была составлена из двух загогулин. Я не эксперт-графолог, но мне кажется, что все было именно так. И все равно нам это ничего не дает. Она могла сначала назначить встречу на семь, а потом передумать. Или она могла назначить встречу, но выяснилось, что Уэлму время не подходит. В любом случае Уэлм в этом не замешан. Он говорил, что у него была назначена встреча на девять и он подъехал как раз в это время, хотя ехать пришлось срочно из самого Лос-Анджелеса.

Дик Спрэйг вытащил еще одну сигару из внутреннего кармана и вручил ее помощнику шерифа.

– Что касается этого Фрэнклина Уэлма, – спросил он, – он вернулся в Лос-Анджелес?

– Нет. Остановился здесь, в отеле. Оставил нам адрес. Сообщил, что мы всегда можем найти его там, если он нам понадобится. Он казался потрясенным этим убийством. Признался, что не особенно любил старушку, что она была жадной и упрямой, но она была хорошим клиентом. Он рассказал, что она потеряла довольно большую сумму на последней сделке, но что через три-четыре месяца она должна была получить очередную сумму из фонда под опекой, и тогда она наверняка опять начала бы играть на бирже, и у него была бы работа.

Дик небрежно барабанил пальцами по старому столу. Он снова бросил взгляд на угловатый почерк миссис Пелман-Свифт.

– А что, если вызвать его сюда, – предложил он, – и предосторожности ради проверить, где в действительности он находился в то время, когда произошло убийство?

Помощник шерифа поджал губы.

– Я не возьму на себя такую ответственность, – заявил он. – Однако, думаю, это можно устроить. Дело в том, что шериф уехал по делам в Лос-Анджелес, но он должен вернуться с минуты на минуту. Он обычно всегда заглядывает в офис перед тем, как отправиться домой. Так что тебе нужно только посидеть здесь еще немного, и ты непременно встретишься с ним.

В апартаментах отеля «Билтмор» было не продохнуть от запаха курящихся ароматных палочек. Тонкие струйки голубоватого дыма лениво поднимались к потолку.

Чарльз Ву сидел в мягком кресле и внимательно, не сводя глаз с говорящего, слушал. Фонг Дай сидел выпрямившись на обычном стуле с прямой жесткой спинкой. Он теребил в руках карандаш, и его длинные гибкие пальцы обвивали и вращали его так, что их движения казались почти угрожающими. От его необыкновенных пальцев исходило едва уловимое ощущение опасности.

Дик Спрэйг с красными от недосыпания глазами стоял, широко расставив ноги и мрачно выдвинув челюсть. Он отчитывался о ходе расследования.

– Именно по этой причине я просил вас приехать сюда. Я уверен, что убийство совершил тот тип Уэлм, но я не могу доказать. Отчасти виной тому и местные власти, которые уверены, что у них есть «железное дело» против Чу Бок Чанга, и они не желают ничего предпринимать, что могло бы привести к его оправданию.

Чарльз Ву бросил взгляд на главу клана Он Леонг, а затем снова посмотрел на Дика Спрэйга.

– Алиби? – мягко спросил он.

– Фальшивое. На первый взгляд выглядит прилично, но глубокой проверки не выдерживает. Уэлму была назначена встреча на семь. Он приехал, вошел в дом и после разговора убил женщину. Потом он изменил в записной книжечке время встречи, прихватил с собой несколько предметов из ее коллекции, запечатал их, написал на посылках адрес Чу Бок Чанга в Лос-Анджелесе и бросил в ближайший почтовый ящик. Он рассчитывал на то, что китаец не сообщит в полицию о смерти женщины, особенно когда узнает, что женщина удушена шелковым шнурком и вообще все обстоятельства складываются против него. Он ставил на то, что китаец тихо исчезнет с места происшествия и скроется.

Чарльз Ву вздохнул.

Беспокойно шевелящиеся пальцы Фонг Дая торопливо обвили карандаш.

– Это правда, – тихо сказал он. – Вы не знаете, но это действительно правда. У той женщины была вещь, вывезенная из Запретного города. Честь китайцев требовала возвращения той вещи. Она раньше уже отвергала наши предложения приобрести ее. Чу Бок Чанг был решительно настроен вернуть ее. Такова была воля клана Он Леонг.

Дик Спрэйг резко кивнул, подчеркивая, что ему все понятно.

– Конечно, – хрипло заговорил он, – я считаю, что Уэлм тот еще хитрец. Я думаю, что он обжулил нашу старушку и с последней сделкой. Понимаете, как все случилось? Она передала ему почти полмиллиона на покупку акций, о которых он точно знал, что они резко упадут в цене. Он пытался переубедить ее. Она настаивала. Он просто прикарманил денежки и сказал ей, что купил те акции, а через пару дней акции рухнули, и он сообщил ей, что она потеряла все свои деньги. Так как она читала биржевые новости, она знала, что это действительно так, но она была достаточно осторожна, чтобы проверить, а покупал ли он те акции вообще. И она наверняка выяснила, что нет. И пригласила его сюда, чтобы разоблачить его махинации. Перед ним замаячила весьма неприятная перспектива потери крупной суммы, да и вдобавок обвинение в присвоении чужого имущества. И он решил проблему, убив старушку и обставив убийство таким образом, что подозрение должно было неминуемо пасть на Чу Бок Чанга. Его ждал где-то неподалеку самолет. Совершив преступление, он уселся в самолет и вернулся в Голливуд или в Лос-Анджелес, прыгнул в автомобиль и помчался сюда. Он может свидетельствовать, где он заправился в Вентуре в двадцать минут девятого, и место, где он наполнил бензобак до этого, на автозаправке у начала перевала Конехо. Конечно, алиби надежное, но это уже само по себе подозрительно. Никто не станет покупать по пять галлонов бензина в местах, которые находятся так близко друг к другу. Он, между прочим, тоже не может придумать никакого объяснения. Говорит, что заправился в Конехо, а потом решил дозаправиться еще. Похоже, он не возвращался на своем самолете назад до самого Лос-Анджелеса, а лишь улетел достаточно далеко, чтобы иметь алиби. Кстати, у него наверняка есть замаскированная посадочная площадка где-то в районе Конехо. Как бы то ни было, это единственная версия, которую я могу представить и которая дает шанс Чу Бок Чангу.

Дик поднял глаза и взглянул на Чарльза Ву.

– Была ли она еще жива, когда Чу Бок Чанг вошел в комнату? – спросил Фонг Дай.

Чарльз Ву покачал головой:

– Она уже умерла. Чу Бок Чанг понял, что все было подстроено так, чтобы подумали, будто убийство совершил он. Кроме того, он сообразил, что в его багаже непременно найдут фигурки из ее коллекции. Он догадался, что у него – менее ценные вещи, чем у убийцы, поэтому оставил на столе чек на триста пятьдесят долларов с тем, чтобы можно было считать, что он купил те вещицы. Он побоялся поднимать шум, потому что сначала, когда он вошел в гостиную, он подумал, что она уснула, и захотел воспользоваться ее дремотой и взглянуть на коллекцию. Коробка была открыта, и он подтащил ее к себе, чтобы рассмотреть все повнимательнее. А потом он понял, что теперь на коробке остались отпечатки его пальцев.

Чарльз Ву бегло говорил на правильном английском, как обычно говорят те, кто знает несколько языков.

Длинные пальцы Фонг Дая снова нетерпеливо обвились вокруг карандаша.

– Он очень хитер, этот Уэлм, но он совершил преступление, и совершил его от жадности. Он из тех, кто убийством прикрывает свое преступление. Есть китайская пословица: «Удовлетворить голод можно пищей, тогда как жадность только разгорается от получения желаемого», – словно священнодействуя, как монах, сказал Фонг Дай.

Он замолчал, и всем почудилось, что в комнате, залитой ароматами курящихся благовоний, еще долго раздавалось эхо его слов.

Дик Спрэйг посмотрел на главу клана Он Леонг, но лицо китайца было равнодушным и бесстрастным.

Чарльз Ву медленно кивнул:

– Этот человек жаден. Он наверняка взял и унес с собой нефритовый талисман. Однако он хитер, слишком хитер для белых полицейских. Они не сделают ничего, чтобы помочь нам. А неофициально мы ничего не добьемся. Нужно обдумать сложившуюся ситуацию.

– Мудрецы говорят, что сознание вины порождает страх, – медленно произнес Фонг Дай, – а страх лишает человека хитрости. Необходимо лишить этого человека хитрости. И тогда мы сможем действовать.

Он сунул руку в рукав своего пиджака и, пошевелив там пальцами, достал оттуда небольшой зеленый предмет и положил его на стол. Дик Спрэйг подошел к столу, чтобы рассмотреть его повнимательнее.

Он увидел резное нефритовое кольцо в филигранной золотой оправе. На кольце были необычайно искусно вырезаны два дракона, которые сцепились в схватке. В центре между ними был помещен маленький круглый шар, от которого во все стороны расходились лучи.

Фонг Дай задумчиво смотрел на кольцо.

– Перед вами, – наконец заговорил он, – пара к резному нефритовому кольцу, которое было у убитой. То кольцо было украдено из Запретного города. Это кольцо – парное к нему. На нем изображены два дракона, сражающиеся за огненную жемчужину. На втором кольце драконы меняются местами. Оба кольца, носимые одновременно, обладают сакральной силой. Кольцо, что лежит перед вами, бесценно. Точно так же бесценно и второе кольцо.

Дик Спрэйг торопливо наклонился вперед.

– Послушайте, – предложил он, – допустим, я надену костюм летчика и заберусь в комнату Уэлма здесь, в отеле, чтобы он застал меня за обыском своих вещей… и он увидит у меня кольцо! Понимаете, он ведь не будет знать, что это – пара к первому кольцу. Он где-то спрятал украденное им кольцо. Если он заметит у меня кольцо и увидит на мне летный шлем и костюм пилота, то подумает, что я догадался о его преступлении. Он так или иначе выдаст себя. И тогда мы сможем получить его признание в убийстве.

Длинные тонкие пальцы Фонг Дая подтолкнули кольцо к Дику.

– Оно бесценно, – сказал он, – и клан Он Леонг доверяет его вам.

Затем его длинные пальцы потянулись было к чайнику, и Дик понял, что разговор окончен. Однако в тот момент, когда Дик Спрэйг церемонно прощался, по-китайски сложив руки перед собой, пальцы Фонг Дая, схватившие карандаш, сжались с такой силой, с какой сжимаются змеи вокруг тушки кролика.

Когда Дик вышел в коридор, он услышал треск сломавшегося дерева. Длинные пальцы все-таки сломали карандаш.

Дик Спрэйг сидел в комнате в отеле. Его окружал полный разгром. Матрац на кровати был разодран в клочья. Все чемоданы и сумки были открыты, а их содержимое рассыпано по полу. Ящики грубо выдраны из платяного шкафа и письменного стола и, опрокинутые, валялись на полу.

Наступил час, когда сумерки сменяются густой тьмой, таинственные тени субтропической ночи начинают выползать из углов неосвещенной комнаты.

В потолок комнаты была вмонтирована «прослушка», провода от которой шли в соседний номер, где скучали в полном бездействии два помощника местного шерифа.

Дику Спрэйгу удалось добиться от шерифа только этого. Сеть косвенных улик опутывала Чу Бок Чанга все плотнее, и полиция округа считала дело завершенным.

В коридоре послышались шаги.

Дик Спрэйг растянулся на полу, сунув руку в распотрошенный матрац.

В замке повернулся ключ. Дверь распахнулась, и на пороге возникла фигура человека, четко очерченная на фоне освещенного коридора. Человек щелкнул выключателем и тут же потрясенно ахнул. Ослепительный свет залил комнату, и Дик Спрэйг понял, что смотрит прямо в дуло автоматического пистолета.

– Взломщик, да? – спросил Фрэнклин Уэлм.

Дик Спрэйг с угрюмым выражением лица поднялся на ноги и несколько раз моргнул от яркого света.

– Можете назвать это и так, если хотите, – мрачно сказал он.

Уэлм хмыкнул и окинул беглым взглядом погром в комнате.

– Нашел что-нибудь стоящее? – спросил он, закрывая за собой дверь.

Дик Спрэйг пожал плечами.

Уэлм внимательно посмотрел на его летный шлем и кожаную куртку:

– Летал, значит?

– Немного.

– И далеко?

– Просто изучал местечки вокруг перевала Конехо, где можно посадить самолет и пересесть в автомобиль, вот и все.

Уэлм подошел к Спрэйгу и рявкнул:

– Руки вверх – и быстро!

Дик поднял руки вверх.

Уэлм подошел к нему, ткнул стволом пистолета прямо в живот и принялся обыскивать карманы «летчика». Сначала он обнаружил пистолет и бросил его на то, что осталось от кровати, затем вынул сертификат Дика, в котором было указано, что он является частным детективом. Он прочел, снова хмыкнул и швырнул его туда же, куда и пистолет. Наконец он достал из кармана Дика Спрэйга резной нефритовый перстень – талисман.

Его лицо перекосилось от ярости.

– Где ты его взял? – злобно спросил Уэлм.

– Там, где ты спрятал, – спокойно ответил Спрэйг. – Я расколол твое алиби, Уэлм. Ты исправил время встречи в записной книжечке. Ты совершил убийство, а потом обеспечил себе алиби. Но твоя жадность погубила тебя, Уэлм. Ты оставил у себя самую дорогую вещь из коллекции.

Фрэнклин Уэлм сделал шаг назад. В правой руке он держал автоматический пистолет, в левой – резное нефритовое кольцо. Он побледнел, и его лицо блестело от пота.

– Ты лжешь, – сказал он.

– Что ж, – пожал плечами Дик, – тогда пойдем в полицию и посмотрим, что скажут местные власти.

По лицу Уэлма пробежала судорога. По его глазам было видно, что он в панике, но затем он внезапно принял решение.

– Черта с два! – рявкнул он. – Я думал, мне удалось замести следы. Однако на случай, если что-то пошло бы не так, я все-таки приготовил путь к отступлению. Тебе не удастся обвинить меня своими показаниями в суде, и это чертово кольцо никогда не станет вещественным доказательством!

Дик знал, на что он идет, когда затаился в его комнате. Самая страшная опасность была, без сомнения, в том, что Уэлм начнет стрелять, прежде чем подоспеет поддержка. И сейчас он понял, что стоящий перед ним человек через секунду спустит курок пистолета.

– Быстрее! – крикнул он и отскочил в сторону.

Грохнул выстрел, и пуля едва не задела щеку Дика. В этот момент дверь смежного номера распахнулась.

– Именем закона…

Фраза осталась незаконченной. Уэлм мгновенно повернулся и выстрелил второй раз. На этот раз пуля достигла цели. Человек, стоявший в дверях, пошатнулся и рухнул на пол. Раздался еще один выстрел, потом послышался топот множества ног по коридору, еще выстрелы. Засвистел полицейский свисток. С улицы донесся звук рванувшего вперед на полной скорости автомобиля.

Дик подбежал к дверям комнаты.

Один из помощников шерифа, извиваясь от боли, лежал на полу. Его дыхание было неровным и прерывистым. Второй, с побелевшим от напряжения лицом, как раз поднимался по лестнице.

– Сбежал! – крикнул он. – Кто бы мог подумать, что он устроит такое! Расчистил себе путь пистолетом. Бедный Боб… выглядит ужасно… Надеюсь, он выживет… Вызовите «Скорую»! Я сообщу шерифу, и мы перекроем все дороги. Этот грязный ублюдок от нас не уйдет.

Дик Спрэйг схватил с кровати свой пистолет и бросился в холл отеля, где царила всеобщая сумятица. С улицы доносился вой сирены «Скорой помощи».

Дик поехал следом за «Скорой помощью» в больницу. Он так и не заметил двух китайцев, которые следили за входом в отель. Выяснив, что с помощником шерифа все будет в порядке, Дик отправился в офис шерифа и, сидя там, слушал рапорты патрульных офицеров, которые перекрывали выезды из города. Рапорты были чисто формальными. Фрэнклина Уэлма не видел никто.

Полиция обнаружила его только в три часа ночи. Он был найден рядом с самолетом, спрятанным на тщательно скрываемой от посторонних глаз посадочной полосе, к северу от Конехо.

Фрэнклин Уэлм был мертв.

Шериф получил рапорт по телефону от поисковой группы, которая обнаружила посадочную полосу и лежащее там тело. Они увидели вспышку света, услышали шум двигателя и решили обследовать то место. В темноте они не сразу нашли его, но когда через некоторое время они туда добрались, то обнаружили маленький самолет и рядом с ним труп.

– Как он умер? – спросил шериф.

В трубке пророкотал ответ.

– Я сейчас приеду, – сказал шериф. – Ждите меня там. Не позволяйте никому ни к чему прикасаться. Хорошо. Пока.