Безбашенный всадник Серегин Михаил

Глава 5

Маша. Погоня в горячей крови

«Еще бы не началось! – подумала я, помотав головой, чтобы прийти в себя, и бросаясь к забору, чтобы посмотреть, что там с Камалем – мне было его искренне жаль. – Сначала я перебудила весь поселок своими воплями, потом Куркуль жахнул солью из своей двустволки, а теперь еще и эта сигнализация воет как резаная! Тут кто хочешь с ума сойдет!»

Явно собираясь оправдать мои ожидания, все население нашего поселка высыпало из своих домов на улицу, и послышались самые разнообразные возгласы и предположения.

– Это сигнал воздушной тревоги! – надрывалась какая-то женщина. – Я знаю! Она именно так звучит! Скорее все в погреба! Сейчас бомбить начнут!

– Какая бомбежка! – орали другие. – Это на наш поселок валятся обломки международной космической станции!

– Что-то долго они до нас добирались! – издевательски возражали третьи. – Это землетрясение началось!

– Да-да! – ехидно соглашались четвертые. – В ближнем Подмосковье это самое обычное дело!

Одним словом, каждый словно нарочно стремился внести в охватившую людей панику свою лепту, чтобы еще больше запутать дело, а сирена тем временем продолжала надрываться под аккомпанемент собачьего лая.

Оказавшийся же на участке Богданова Камаль, бодро обежав его, выяснил, что наружный забор гораздо выше того, который он только что перемахнул, и он загнал себя в своеобразную мышеловку. У него был только один выход – бежать обратно на наш участок, и он им воспользовался. Снова взяв это препятствие, он вихрем пронесся по моим грядкам, причем попытка Сашки поймать его не увенчалась успехом, и в качестве сомнительного приза в руках у мужа оказался только оторванный от пиджака рукав, который Сашка брезгливо отбросил. А Камаль, не теряя времени даром, уже был на участке не успевшего перезарядить свое ружье Куркуля, и его присутствие там было озвучено мелодичным звоном разбитого стекла, истошным лаем Заразы и матерными тирадами ее хозяина. Потом, судя по звукам, беглец переместился к кому-то еще.

– Да успокойтесь вы! – проорал Куркуль во весть свой командный голос. – Это просто один из сбежавших психов! Надо его поймать, пока он никого не убил!

– Да-а-а! Ты его будешь ловить, а он тебя и пришибет! – с опаской крикнул какой-то мужчина.

– И ведь, самое главное, ему за это ничего не будет! – поддержал его другой.

– Вот он! – донесся до нас истошный крик какого-то мужчины чуть ли не с другого конца поселка. – Я его вижу! Это какой-то кавказец в лохмотьях!

– Ну, тогда точно убьет! – пришли к единому мнению люди.

– Так не оставлять же его на свободе! – возмутилась одна из женщин. – У нас же тут дети! Внуки! Мужики вы или нет?! Вы свои семьи можете защитить или только водку жрать и умеете? Что же, нам, бабам, самим за ним гоняться?

– Женщины и дети – в укрытие! – скомандовал Куркуль. – Двери и окна запереть и носа наружу не высовывать! За мной, мужики!

Пристыженные мужчины, похватав что у кого было, в основном садово-огородный инвентарь, под предводительством Куркуля дружно побежали в ту сторону, откуда мы слышали крик. Сашка присоединился к ним, ну и я за компанию, а главное, с надеждой, что смогу предотвратить расправу над ни в чем не повинным человеком – разве же он виноват, что у него с головой беда. Не успели мы пробежать и десяти метров, как раздался новый крик, который сообщил нам, что беглец уже успел за это время переместиться на значительное расстояние в сторону, и мы повернули туда.

Сирена надрывалась без устали, ошалевшие от ее воя собаки заходились от лая, а наша вконец обалдевшая от этого несмолкаемого шума толпа металась по поселку, сметая все на своем пути, но никак не могла угнаться за проворным беглецом, которому страх придал такие силы, что он лихо брал барьеры в виде различных изгородей, ловко уворачивался и отбивался от собак, беспощадно вытаптывая при этом любовно лелеемые хозяевами посевы и цветники, и проворно перемещался по территории, явно преследуя какую-то только ему ведомую цель. Наконец, кто-то догадался и закричал:

– Он бежит к лесу! Отрезайте ему путь!

Толпа ломанула туда, и мы наконец-то увидели Камаля, который опережал нас метров на пятьдесят и мчался к заветной цели с отчаяньем спасавшегося от волков оленя. И тут на дороге показался наш участковый из Салтыковки, который мигом сориентировался и, достав пистолет, бросился навстречу беглецу, перекрывая тому дорогу к лесу. Мужчины облегченно перевели дыхание и, тяжело дыша, перешли на шаг, а вслед за ними и я, чувствуя, как это ни странно, досаду от того, что мы вот-вот поймаем Камаля – мне было его очень жалко. Беглец же, немного пометавшись, под аккомпанемент криков милиционера «Стой! Стрелять буду!» бросился к растущим сбоку от дороги довольно густым кустам и спрятался в их зарослях, как в своей последней надежде. Уже неторопливо и явно сгорая от любопытства, мужчины подошли к стоявшему напротив кустов участковому и стали ждать развития событий. Милиционер их ожидания оправдал и, как и положено, потребовал:

– А ну, выходи с поднятыми руками!

Видя, что бежать больше некуда, да и бесполезно – как говорится: «Чего за ним гоняться? Его пуля догонит!» – Камаль прокричал из своего убежища:

– Я есть иностранный подданный!

– Да хоть марсианин! – получил он ответ от милиционера. – Выходи давай!

– Я требую доставить я в Москва! В дипломатический представительство! – выдвинул беглец свое требование.

– С превеликой радостью! – заверил его милиционер. – Отвезем, куда попросишь! Баба с возу – кобыле легче!

– Вы давать я слово офицер? – настаивал Камаль.

– Тьфу ты, черт! – разозлился участковый. – Ну, даю я тебе слово! Даю! Только выходи уж поскорей, но только с поднятыми руками!

После недолгих колебаний беглец вышел к нам, и милиционер, только сейчас разглядев его как следует, от удивления присвистнул:

– Мать честная! Да он же пугало раздел! Псих-псих, а сообразил, как одежку поменять!

Глава 6

Саша. Исповедь шейха и чем она закончилась

– Я быть говорить только при они! – решительно заявил Камаль, показывая на нас с женой.

– Даже так? – удивился участковый, с подозрением глядя на нас.

– Дело в том, что это мы нашли его у нас на участке и немного побеседовали, вот он и считает нас своими единственными здесь знакомыми, – объяснила ему Маруся.

– Да бога ради! – понятливо покивал милиционер. – Мне же лучше! Я хоть буду спокоен, что от вас он не сбежит.

– Да он и в первый раз сбегать не собирался! – возразила ему жена. – Если бы Виктор Петрович в него не выстрелил, то мы еще тогда могли бы выяснить, кто он и как сюда попал.

– Разберемся! – многозначительно сказал милиционер и неприязненно посмотрел в сторону Афонина, а потом скомандовал: – Ну, ладно! Пошли!

Вся наша немаленькая толпа дружно повернулась и отправилась в сторону поселка, еще издалека с радостью обнаружив, что сирена наконец-то замолчала: то ли ее кто-то из особо нервных просто вырубил ведомым только ему одному способом, то ли она была рассчитана на определенное время и отключилась сама. Долгожданная тишина приятно ласкала нам слух. По дороге от нашей компании отделялись потерявшие всякий интерес к этой истории дачники – псих-то пойман! – а вот дома их ждали близкие, горевшие нетерпением в мельчайших подробностях узнать, как они гонялись за беглецом и чем это кончилось. Так что к нам на дачу мы вернулись всего впятером: мы с женой, участковый, Куркуль и Камаль.

В саду милиционер усадил Камаля на мой любимый стул и, успокоившись, что он теперь никуда не денется, решил для начала окончательно прояснить вопрос с выстрелом. Он достал из планшета бланк протокола, ручку и приступил к допросу.

– Гражданин Афонин! У вас есть разрешение на огнестрельное оружие? – официальным тоном спросил он.

– Имеется! – уверенно заявил Куркуль. – Могу предъявить в любой момент!

– А сейф для его хранения? – продолжал допытываться участковый.

– Наличествует! Я закон знаю и его не нарушаю! Можете сами посмотреть! – заверил его Виктор Петрович.

– Обязательно все проверю! – пообещал милиционер и потребовал: – Тогда объясните мне, почему вы решили применить его в отношении этого гражданина?

– Так он же на Марию собирался напасть, а ее муж стоял рядом дурак дураком и даже не пошевелился, чтобы ее защитить! – возмущенно объяснил Афонин.

«Ну, погоди, Куркуль! – оскорбился и мысленно пообещал я. – Припомню я тебе это „дурак дураком“! Мало не покажется!»

Тем временем участковый повернулся к Марусе и спросил:

– Он действительно собирался на вас напасть?

– Да ничего подобного! – возмутилась она. – Он представился мне и протянул руку для рукопожатия! Тут-то ничего не понявший Виктор Петрович и выстрелил!

– И как же его зовут? – спросил милиционер.

– У него очень длинное имя, которое я не запомнила, но он попросил меня обращаться к нему просто Камаль, – ответила она.

– Так, с этим разобрались! Значит, вы, гражданин Афонин, покушались на жизнь человека по собственной инициативе и, главное, без всякого к тому повода? – неодобрительно посмотрел на Куркуля участковый. – Счастье ваше, что вы промахнулись! Ведь убить же могли! Да и потом, целились-то вы в одного, но ведь и другим могло достаться, – он кивнул в нашу с женой сторону. – И отвечали бы вы тогда по всей строгости закона!

– Ничего подобного! Во-первых, ружье, причем оба ствола, было заряжено солью, а соль крупного помола не относится к разряду боевых веществ! – спокойно возразил ему Куркуль. – А во-вторых, уверяю вас, что в следующий раз не промахнусь и будет этот псих ходить малосольный, как огурчик! Он же мне не только грядки потоптал, но и три стекла в парнике разбил! – яростно заявил он. – Знаете, сколько мне теперь за новые выложить придется?

– Нечего было в него стрелять! – встрял я. – Опасности для моей жены никакой не было! А вы своим выстрелом сами испугали Камаля и спровоцировали его на то, что он от страха стал метаться по поселку. Не стреляли бы, и стекла ваши были бы целы! Так что вы сами во всем виноваты!

– Тьфу! – раздраженно сплюнул Куркуль. – Пусть теперь вас обоих хоть поубивают, я и пальцем не пошевелю!

– Кстати, гражданин Афонин, мне занести в протокол вашу угрозу в отношении этого гражданина? – невинно поинтересовался милиционер.

– Дело ваше! – буркнул Виктор Петрович. – Только ему теперь и без меня жизнь медом не покажется! После побега небось на спецрежим отправят! Так ему, психу, и надо! А вы бы лучше наручники на него надели!

– Зачем? – удивился милиционер и исключительно из чувства противоречия – будут им еще какие-то отставники командовать! – объяснил: – Он человек спокойный, сидит себе и сидит! На людей не бросается! Солью в них не стреляет! Зачем же наручники?

Оскорбленный в лучших чувствах Куркуль ушел, а участковый, убрав так и не заполненный бланк допроса обратно в планшет, решил вплотную заняться беглецом.

– Так, чурка! Значит, ты Камаль, а дальше как? – спросил он.

– Что есть чурка? – удивленно спросил тот.

– Говорящее полено с глазами, – выразительно объяснил ему участковый и снова спросил: – Так как же тебя, чурка, звать?

Глаза Камаля гневно блеснули, но он, видимо, уже понял, что находится не в том положении, чтобы права качать, и покорно повторил все свое длиннющее имя, а милиционер, слушая его, выразительно посмотрел на нас с женой, словно хотел сказать: «Ну ясно же, что псих!» Закончив, Камаль спросил:

– Господин офицер! Когда вы везти я в Москва?

– А что тебе там делать-то? – насмешливо поинтересовался в ответ участковый.

– Я очень нужно попасть в дипломатический представительство kingdom Магриб. Он наш сосед, – объяснил Камаль.

– Ишь ты, какие у тебя соседи! – язвительно заметил участковый. – Нет чтобы дворники с уборщицами! Тебе королевство подавай! Только если ты иностранец, то что же в посольство своей страны не просишься, а к соседям? – спросил он таким тоном, что мы с женой поняли – он просто от души развлекался.

– Нельзя! – в ужасе воскликнул Камаль. – Совсем нельзя! – И стал просить: – Господин офицер! Вы помогать я! Я вы потом делать заместитель министр полиция моя страна!

– А почему сразу не министром? – воскликнул участковый, уже откровенно издеваясь над своим собеседником.

– Иноверец нельзя министр быть, – объяснил Камаль и, желая показать, как он об этом сожалеет, развел руками.

– Угу! – хмыкнул милиционер. – Понял! Так ты меня прямо сейчас этим заместителем сделай!

– Мой папа не позволять! Он грозный! Очень! – объяснил ничего не подозревавший Камаль. – Но он уже есть старый, да продлит Аллах его годы! А когда я принять от он власть, я делать вы большой человек в моя страна!

Мы с женой переглянулись, и по ее взбешенному взгляду я понял, что она кипит от ярости, слушая, как мент – назвать его после всего этого милиционером у меня язык просто не повернулся бы – издевается на несчастным психом, да мне и самому было очень неприятно все это слушать, но что мы могли поделать?

– Что же тебе дома-то не сиделось? Чего ты в Россию приперся? – продолжал выспрашивать мент.

Он вальяжно развалился на стуле, явно предвкушая, как будет вечером дома с тем, что он ошибочно принимал за чувство юмора, рассказывать об этом инциденте своей жене, а она, наверняка по своим умственным способностям и моральным качествам недалеко ушедшая от своего муженька, будет весело ржать вместе с ним. И простодушный Камаль начал рассказывать на своем ужасном русском языке, вставляя иногда английские слова.

– Я есть шейх! – гордо заявил он. – Я есть старший сын и наследник свой папа! Мой мама, – тоже с ударением на последний слог сказал он, – есть старший жена в гарем мой папа. Она есть русский! Она учить я русский язык! Мой папа иметь еще много жена! Две из они учиться в Москва в институт Патрис Лумумба. Они я тоже учить русский язык.

– Ну и чему они тебя еще учили? – двусмысленно хмыкнул участковый.

Камаль намека не понял и удивленно воскликнул:

– Они женщина! Что женщина может учить мужчина?

– Значит, совсем необразованный ты у нас! – насмешливо воскликнул мент.

– Это не есть так! – возмутился Камаль. – Я учиться в England and France! Я есть engeneer! Мой специальность нефть! Главный богатство наша страна есть нефть! – гордо заявил он.

– Значит, ты к нам в Подмосковье за нефтью приехал? – заржал участковый. – Так она у нас здесь как-то не водится!

– No! – помотал головой Камаль. – Я приехать Россия первый раз в мой жизнь! Я читать, вы иметь здесь хороший лошадь, и приехать покупать! Я очень любить и знать лошадь! Я иметь дом свой конюшня! Я иметь тридцать четыре чистопородный арабский скакун, но я хотеть иметь лошадь из Россия. У мы дом все богатый люди заниматься лошадь! Так принято!

Услышав это, участковый окинул его насмешливым взглядом, словно хотел сказать: «Да у тебя и на детскую деревянную лошадку-то денег нет и быть не может!» – а вот я невольно вздрогнул – опять лошадь! Камаль же продолжал повествовать:

– Я прилететь в Москва и селиться в хороший hotel. Но я никого здесь не знать и ходить в мечеть. Я хотеть спросить свой единоверцы, кто мочь продавать я хороший лошадь. Я думать, мой брат-мусульманин не обманывать я. Рядом мечеть я знакомиться молодой человек – мусульманин. Он есть сын один very important person в Азер… – Тут он запнулся и растерянно посмотрел почему-то на меня.

– Из Азербайджана? – догадавшись, что он хотел сказать, спросил я.

– Yes! – обрадовался он. – Очень трудный слово! – И стал рассказывать дальше: – Он name Виль ибн Абдулла Абузярофф. Очень есть умный человек! Он знать Коран, как мулла! Он говорить на арабский язык! И он тоже любить и иметь много хороший лошадь! Он говорить я, он иметь орлофф рысак и хотеть он продать. Следующий день он показать мне фото лошадь. Ах, какой лошадь! – восторженно поцокал языком он. – Я он видеть и тут же любить! Я хотеть он покупать! Я не иметь покой, пока не иметь этот лошадь свой конюшня!

Тут у меня в душе возникли смутные сомнения, которые требовали немедленного разрешения, и я спросил:

– А какой масти был конь? – И уточнил для него, чтобы он понял: – Какого цвета?

Участковый недоуменно на меня уставился, но ничего не сказал, а вот Камаль ответил:

– Белый! Белый, как sugar!

Тут я уже не просто вздрогнул, а меня мороз по коже продрал, и тихонько прошептал себе под нос:

– Вот, значит, как! Еще одна белая лошадь! – А потом громко поинтересовался: – Ну и что же было дальше?

– Виль пригласить я visit он дом и смотреть конь. Он прислать в hotel за я свой driver and jeep.

– А какого цвета был этот джип? Черного? – не удержался я от вопроса.

– А как вы знать? – удивился Камаль и подтвердил: – Jeep really быть черный.

– Перестаньте его перебивать! – рассердился участковый. – Когда еще доведется такую ахинею послушать? – И потребовал: – Рассказывай дальше!

– Driver везти я the day before yesterday, – сказал по-английски Камаль, потому что просто не знал русского слова «позавчера», – здесь.

– Куда конкретно? – быстро спросил я.

– Я не знать! Быть совсем темный! Ночь! – развел руками Камаль.

– Да что вы его все перебиваете! – возмутился мент.

Посмотрев на него, я понял, что он, в отличие от меня, уже начавшего кое-что подозревать, не поверил ни одному слову из этой истории и воспринимает ее как одну из сказок «1001 ночи». И, самое главное, было ясно, что бесполезно ему что-то объяснять, потому что он и мне не поверит. А Камаль тем временем продолжал рассказывать дальше.

– Я быть дом Виль! Я с он ломать хлеб! – с горечью говорил он. – Я он доверять, как брат! Я с он вместе кушать! А потом я быть плохо!

– В каком смысле? – уточнил я.

– Я быть так плохо, что я fainted, – объяснил он.

Значение этого слова я не понял и вопросительно посмотрел на жену – а вдруг она знает. И Маруся не подвела!

– Он потерял сознание, – перевела она.

– Yes! – обрадовался ее помощи Камаль. – Я быть совсем без чувство!

– По-моему, сознания у него никогда и не было! – язвительно заметил участковый.

– И долго вы были без сознания? – спросил я, не обращая внимания на реплику мента.

– Я проснуться следующий день и быть… – Тут он смущенно посмотрел на Марусю. – Совсем без одежда! – шепотом сказал он, как будто она могла его не услышать. – Совсем! – трагичным тоном повторил он. – Я быть в лес! Я не знать, что делать! Я не мог просить никто на помощь такой вид! Я сидеть там до ночь! Я не иметь кушать и пить! А потом я ходить искать одежда! Я ходить field и находить там этот одежда! Потом я ходить к люди и хотеть просить помощь. Но быть еще ночь, и я никто не встречать! Я видеть открытый, – тут он показал на нашу калитку, – и заходить. Я прятаться в bushes, чтобы ждать утро! Я хотеть ждать, когда люди выходить из дом. Я собираться просить они возить я в Москва.

– А Маруся, увидев, что кусты у нас на участке сами собой, без всякого ветра шевелятся, перепугалась до смерти и закричала. Я вышел, мы с Камалем немного поговорили, а потом Афонин выстрелил, и Камаль побежал. Ну, а что было потом, вы уже знаете, – закончил я за несчастного бедолагу эту историю.

– Это все? – спросил у Камаля участковый.

– Все, господин офицер! – кивнул ему тот.

– И ты хочешь, чтобы я поверил в эту сказку? – насмешливо спросил мент.

– Клянусь Аллахом, это все чистый правда от первый до последний слово! – торжественно сказал Камаль.

– Ну что ж! Благодарю тебя за правдивый, – издевательским тоном выговорил мент, – рассказ. – И даже поаплодировал.

– Теперь вы отвозить я в Москва? – с надеждой спросил Камаль.

– Конечно! – с преувеличенной готовностью заверил его участковый. – Прямо сейчас позвоню кое-куда, чтобы за тобой прислали машину. Сюда приедут люди, и дальше уже они о тебе позаботятся, – многообещающе заявил он.

Встав со стула, он заговорщицки мне подмигнул и, отойдя на несколько шагов, достал телефон:

– Ну! Пляшите! Одного вашего беглеца я уже нашел! Так что присылайте за ним машину в дачный кооператив «Маяк», что возле Салтыковки, и забирайте!.. Ну что вы! Не стоит благодарности! Это же моя работа!

«В психушку звонил!» – понял я, а мент, вернувшись к нам, вкрадчиво посоветовал Камалю:

– Ты, дружочек, здесь посиди! Отдохни! С людьми поговори! А я пока пойду машину встречу! Она-то тебя и отвезет, куда ты хочешь! – Потом он отвел меня в сторону и тихонько попросил: – Вы тут последите за ним, а я пойду к воротам врачей встречу, а то они у вас тут сами дорогу не найдут и заблудятся, как малые дети в лесу.

Он ушел, а я, посмотрев на жену, увидел, что она гневно кривит губы.

– Ты чего? – спросил я.

– Никогда не предполагала, что он такой мерзавец! – раздраженно бросила она. – Нет чтобы просто свою работу сделать, так он еще и поиздеваться над несчастным беззащитным человеком решил!

– Мент, он и есть мент! – пожал плечами я. – Работа у него сволочная, звание мизерное, а тут представилась возможность безнаказанно душеньку потешить! Как же такое упустить?

Тут к нам подошел Камаль и, настороженно глядя в глаза то мне, то Марусе, спросил:

– Куда он звонить? В мой embassy?

Я невольно отвел глаза, и Камаль, неправильно меня поняв, с ужасом закричал:

– Туда нельзя!

– Успокойтесь! Он звонил не в посольство! – попытался утешить его я.

– В дипломатический представительство kingdom Магриб? – обрадовался он и тут же удивленно спросил: – Откуда он знать номер телефон?

Соврать ему, глядя прямо в глаза, я не смог и попытался деликатно объяснить:

– Понимаете, Камаль! Он принял вас за одного из сбежавших из больницы сумасшедших и вызвал сюда врачей, чтобы они вас забрали. Не волнуйтесь! Врачи во всем разберутся и сами свяжутся с вашими знакомыми.

– Он решить, я crazy? – потрясенно воскликнул Камаль. – No! Я не есть madman! Только не это! – Тут его глаза зажглись гневом, и он яростно выкрикнул: – Офицер дать мне слово и обмануть! Шакал! Сын собака!

Не успел стихнуть этот яростный крик души, как его уже и след простыл – он пулей сорвался с места и в мгновение ока оказался за калиткой, где с ходу взял хороший темп и помчался в сторону спасительного леса.

«Снова поднимать людей в погоню за ним, чтобы травить его, как зайца? – подумал я и передернулся от этой мысли. – Нет! На такое я не способен!» И мне не оставалось ничего другого, как броситься следом за ним самому.

Глава 7

Маша. Ошибочка вышла

Я нервно металась по участку, не находя себе места. Первый порыв побежать за мужем и Камалем я благоразумно подавила, потому что догнать их, как я поняла, мне было не по силам – они умчались как наскипидаренные, так что мне оставалось только ждать нежелательных гостей и готовиться к объяснению с ними – нас ведь попросили проследить за Камалем, а мы его упустили.

Прошло не меньше получаса, которые показались мне веком, когда возле нашей калитки остановилась медицинская «Газель» и из нее вышел участковый, а за ним три человека в белых халатах: врач и, судя по внушительным габаритам, санитары.

– Ну, где наш беглец? – радостно спросил врач. – Надеюсь, он не очень вас побеспокоил?

– Извините, но он сбежал, – виновато ответила я.

– Как? Опять? – воскликнул врач.

Услышав это, мент, которого мне больше не хотелось называть милиционером после его издевательств над бедолагой Камалем, гневно на меня уставился, явно ожидая объяснений, которые я поспешно и дала, правда, не до конца правдивые, чтобы не выдавать мужа:

– Понимаете, он, видимо, понял, что вы позвонили совсем не в Москву, вот и испугался.

– А где ваш благоверный? – подозрительно спросил он.

– Побежал за ним, – ответила я.

– Будем надеяться, что он его поймает, – попытался утешить врачей мент. – Александр мужчина здоровый, так что никаких травм этот горячий кавказский парень ему наверняка не нанесет.

– Какой кавказский парень? – удивился врач.

– Ну, тот ваш псих, который себя шейхом считает, – объяснил мент.

– Минуточку! – насторожился врач. – Это вы о ком? У нас сбежали Назаров и Ушаков, и ни у одного из них ничего подобного нет. Они оба русские и на кавказцев не похожи.

– Значит, они хорошо говорят по-русски? – уточнила я.

– Ну конечно! – воскликнул врач. – Речь у них связная, языки подвешены дай бог каждому. Да они же оба бывшие артисты: один – театра, второй – кино. Оба на этой почве и свихнулись, потому что Назаров, тот, что из кино, считает себя Бондарчуком, а Ушаков, который из театра, – Качаловым. На этой почве они у нас в больнице и сошлись и стали друзьями не разлей вода. Так при чем здесь какой-то непонятный шейх?

– А тот, что у нас тут был, говорил по-русски очень плохо и внешность имеет самую восточную, – объяснила я и спросила: – Простите, а у вас с собой случайно нет их фотографий?

– Извините, не взял, не думал, что пригодятся, – ответил он мне и повернулся к менту: – Но вот в Боровский райотдел мы их давали, и они обещали разослать их во все подразделения, так что уж вы-то должны были их видеть.

– Ничего я не видел! Я и в райотделе-то уже неделю не был! – буркнул участковый. – Мне позвонили отсюда в пункт в Салтыковку и сообщили, что нашелся сбежавший псих, вот я сюда и прибыл.

– Но они же могли вам фотографии по факсу отправить, – удивился врач.

– Куда? В деревню? – обалдел мент. – Вы что, думаете, у меня факс есть?

– Почему же вы тогда решили, что это именно один из наших сбежавших пациентов? – недоуменно спросил врач.

– А вы бы послушали, как он здесь заливался, что он шейх из Эмиратов, у которого и нефтяные скважины, и лошади породистые, так и у вас никаких сомнений бы не было, – недовольно объяснил участковый.

– Знаете, может, он и наш потенциальный пациент, но до сих пор, во всяком случае, у нас не лечился, – уверенно ответил врач.

Участковый разочарованно почесал затылок и произнес классическую ментовскую фразу:

– Не срастается! Значит, не ваш это псих! Но личность все равно явно подозрительная, и не мешало бы им вплотную заняться.

– Может, гастарбайтер откуда-нибудь из Средней Азии? – предположил один из санитаров.

– А что? – задумался мент. – Вполне возможно! А шейхом прикинулся, чтобы его не депортировали из России. В любом случае надо его отловить, а там разберемся…

– И этот гастарбайтер перемежает свою речь английскими словами, потому что не знает их русских эквивалентов? – насмешливо спросила я.

– А вдруг это террорист, которого американские инструктора готовили? – встрял второй санитар. – Вот он от них английских словечек и нахватался.

– Этого мне только не хватало! – пожарной сиреной взвыл участковый. – Террорист по моей делянке расхаживает! – Тут он повернулся ко мне и жестко спросил: – Телефон у вашего мужа с собой?

– Не знаю! Надо посмотреть, – пожала плечами я.

– Ну так смотрите же быстрее! – заорал на меня мент.

Несчастный Камаль был настолько не похож на террориста, конечно, на такого, каким я его себе представляла, что я чуть не расхохоталась, услышав это предположение, а уж наглое требование мента, да еще произнесенное таким командирским тоном, окончательно вывело меня из себя. Я постаралась никак этого не показать, – а то еще в сообщницы запишут, чего доброго, – но вот бросаться со всех ног искать Сашкин телефон я и не подумала. Я степенно прошла в дом и начала неторопливо смотреть, а мент, стоя в дверях и глядя на меня прожигающим взглядом, следил за каждым моим движением и топтался на месте от нетерпения. Конечно, проще всего было бы позвонить на телефон мужа со своего, чтобы по звонку определить его местонахождение, но раз участковый до этого не додумался, то и я не стала это делать. Наконец я уверенно сказала:

– Телефона нет, значит, он взял его с собой.

– Звоните! – потребовал участковый.

Я не спеша набрала номер мужа и, к своему огромному удивлению, довольно долго слушала длинные гудки, а потом растерянно пролепетала:

– Он не отвечает.

Глава 8

Саша. Кажется, меня самого поймали, но кто?

Камаль несся впереди меня так, что только босые пятки сверкали – мне такая скорость и не снилась! А с другой стороны, если бы мне светило попасть в «дурку», то я, может, и не так бежал бы. Орать во весь голос «Камаль, остановись!» мне и в голову не пришло, а то снова собралась бы толпа любителей приключений и получилось бы повторение пройденного, а это не всегда мать учения, учитывая то, что рассказ Камаля, особенно упоминание им белого жеребца и черного джипа, навел меня на некоторые размышления, которыми я категорически не хотел делиться с посторонними, и в первую очередь – с милицией. Не скажу, чтобы я ее люто ненавидел, но сильно сомневался в том, что они захотят осложнять себе жизнь и разбираться в этой истории, а вместо этого действительно отдадут несчастного на растерзание врачам. Мне же хотелось выяснить все самому, вот я и гнался молча за этим непонятным человеком, причем расстояние между нами только увеличивалось, потому что Камаль темп не снижал, а вот я начал понемногу задыхаться. Ну конечно! Он как настоящий правоверный мусульманин не курит и не пьет, да еще, наверное, и спортом занимается в отличие от меня.

Но вот мы уже вбежали в лес, и я, не боясь быть услышанным, закричал:

– Да стой же ты, дурак!

– Я не есть дурак, я есть шейх! – не оборачиваясь, ответил мне беглец и помчался дальше.

Дело кончилось тем, что я все-таки потерял его из вида. Сил бежать больше не было, да и куда? Так что я остановился, чтобы отдышаться, а потом максимально быстрым шагом, на который только был способен после такого кросса, пошел в том направлении, где скрылся Камаль, и довольно скоро оказался там, где, к стыду своему должен признаться, иногда и сам бываю, правда, очень редко.

Это был заброшенный карьер, в котором жители нашего поселка, да и Салтыковки тоже, устроили импровизированную свалку и свозили туда весь тот хлам, который не годился на дрова. Чего там только не было! Старые холодильники, стиральные машины и пылесосы, ламповые телевизоры, продавленные и не годящиеся даже для дачного жития-бытия диваны и кресла, уже проржавевшие до зиявших в боках дыр машины времен зари автомобилестроения, списанная сельскохозяйственная техника, которую иначе некуда было бы девать… Одним словом, это был настоящий Клондайк для любителей антиквариата!

Я начал планомерно прочесывать свалку, заглядывая в каждую щель и дыру, в которой мог бы поместиться человек, но Камаля нигде не было. Мне осталось обойти еще совсем небольшой участок, чтобы убедиться в его способности растворяться в воздухе, когда я, завернув за остов комбайна, предварительно заглянув, однако, в его кабину и убедившись, что она пуста, застыл от удивления и уже начал всерьез опасаться, а не глюки ли у меня. Сначала лошади с автомобилями, а теперь – нате вам!

То, что предстало моему взору, было настолько неожиданно и чужеродно здесь, что я невольно зажмурился и потряс головой, а когда открыл глаза, с радостью убедился, что нахожусь все еще в здравом рассудке и все это мне не кажется, и пошел, чтобы поближе рассмотреть это странное сооружение. На небольшой расчищенной площадке была оборудована настоящая комната без потолка и стен, которые были просто обозначены обломками кирпичей. Выброшенная кем-то рама с остатками разбитых стекол с накинутой на нее выцветшей от времени или погодных явлений некогда яркой цветастой тряпкой, долженствующей являть собой портьеру, была с помощью каких-то ржавых труб поставлена вертикально и представляла собой окно, а напротив него была точно так же установлена дверь. Причем эта своеобразная «комната» была обставлена с претензией на уют: возле одной из «стен» стоял продавленный и, вероятно, со сломанным механизмом, потому что был разложен, диван-кровать, на котором лежали даже грязные подушки в рваных наперниках, а накрыт он был тем, что когда-то давно являлось одеялом, рядом с ним возвышался остов торшера с оплавившимся пластиковым плафоном, и это при том, что электричества здесь не могло быть по определению, на земле лежал протертый до дыр ковер, которому его бывшие хозяева, наверное в силу отсутствия фантазии, не смогли найти никакого применения даже в качестве половичка у своей входной двери, «в углу» стоял телевизор без кинескопа, у другой «стены» помещался книжный шкаф из ДСП, которая из-за ядовитости не годится даже на дрова, и в нем лежали пожелтевшие от времени и покорежившиеся от влажности подшивки старых журналов, возле «двери» с одной стороны по соседству с пылесосом стоял ржавый холодильник, а с другой – стиральная машина.

– Ну, полный сюр! – ошеломленно сказал я.

Это зрелище потрясло меня настолько, что я начисто забыл про Камаля и стоял, тупо рассматривая эту невероятную картину. К реальности меня вернул звонок моего мобильника. Я достал его из кармана и совсем собрался было ответить, и тут… Тут на меня сзади кто-то набросился и вырвал телефон, а я сам от весьма ощутимого толчка в спину оказался на земле.

Глава 9

Страницы: «« « 123 » »»