Первобытный страх Серегин Михаил

Глава первая

– Ребята, босс на проводе, – спешно сообщила по селекторной связи Ксюха спасателям, скучающим в своей мрачной комнатке, громко именуемой дежуркой.

Мужчины недоуменно переглянулись.

– Интересно, что могло понадобиться этому зажравшемуся хмырю? – пригладив свои торчащие во все стороны усы, поинтересовался у остальных Паницков. – Лето, жара… Но ведь пожары не по нашей части.

– Тсс! – шикнул на него Величко, ожидая связи с начальником.

В агрегате что-то затрещало, и хриплый мужской голос, пронизанный внутренним напряжением, устало произнес:

– Величко, Максимов, немедленно зайдите ко мне!

– Сейчас будем, – пообещал Алекс в ответ и, выпрямившись, шагнул по направлению к двери.

– А я-то ему еще зачем? – Максимов спрыгнул с подоконника, на котором проводил времени больше, чем где бы то ни было еще. Это место он облюбовал сразу и за недолгое время работы в МЧС уже успел захламить его разного рода бумагами, проводками и непонятными электронными устройствами. – Что ему, тебя одного, что ли, мало? – Чувствовалось, что Андрей слегка нервничает.

– Что так напужался, Андрюха? Или грешки какие за собой чуешь?

Толстяк Мачколян, в отличие от остальных всегда пребывающий в прекрасном настроении, с улыбкой погладил себя по здоровенному бочкоподобному животу и потрепал по голове лежащего рядом с ним на диване Графа, немецкую овчарку. – Давай-давай, ведь начальство, оно ждать не любит.

– Да не пойду я, – попытался было возмутиться Макс, эмоционально взмахнув руками. – Больно оно мне надо. Я что, особенный такой, чтобы один туда идти? А вы, значит, тут останетесь… Если уж звать, так звал бы всех.

– А может, у него к тебе какое личное, так сказать, интимное предложение имеется? – продолжил веселиться Ашот. – Или может… Стой. – Мачколяна, похоже, осенило. – А ты, случаем, в последние дни его дочку не охмурял, а то, может, решил выбиться в люди, вот и того…

– Да ты что, совсем обалдел?! Его девчонке от силы лет десять-одиннадцать. Я еще не совсем сбрендил.

– Кончай болтать, пошли. – Алекс уже ждал Андрея у выхода. – Косицин терпеть не может, когда подчиненные опаздывают. Он и без того, похоже, не в духе.

– А я не подданный его светлости, чтобы являться по первому зову…

Взгляд Алекса стал угрожающе строгим.

– Ладно, ладно, молчу. Ээ-эх!.. Ну, братья, – даже решившись и уже дойдя до двери, Макс все еще продолжал играть на публику, – если я через полчаса не вернусь, считайте меня без вести пропавшим. Выпейте за мое здоровье чарку-другую…

– Если тебя куда-нибудь прямо сейчас не упечет Косицин, то мы сделаем это сами, – выкрикнул ему вслед Телегин. – Хоть отдохнем от твоего ежедневного трепа.

– Так и думал, что всем на меня плевать. Нет, совсем не ценят в нашей стране таланты.

Горестно повздыхав, Андрей вяло вышел из дежурки и по длинному, плохо освещенному коридору направился вслед за Алексом к кабинету начальника. Как осужденный перед казнью, он, едва передвигая ноги, плелся позади, что-то тихонько бурча себе под нос. Александр старался не обращать на него внимания, пытаясь предположить, зачем их, тем более в таком составе, Косицин вызвал к себе. Что ему могло понадобиться от них двоих? И почему не планируется посвящать в это дело остальную бригаду?.. Впрочем, что гадать, сейчас и так все станет известно.

Величко остановился возле металлической двери с золоченой табличкой, обернувшись, подождал, когда его догонит Максимов, и прошел в приемную. Обрадованная его появлением секретарша Цыпленкова буквально подорвалась с места и, выскочив навстречу, вся засветилась радостью. Улыбка не сходила с ее губ, ласково защебетавших:

– Алешенька, Андрюшенька, присаживайтесь. – Женщина красивым театральным жестом указала на мягкий кожаный диван у окна и жадно скользнула своими похотливыми глазками по стройным телам спасателей. – Я сейчас доложу Михаилу Илларионовичу о вашем приходе.

– Случайно, не знаешь, чего ему там от нас понадобилось? – без лишних церемоний поинтересовался Максимов.

– Нет, но думаю, что он сам вам обо всем расскажет.

Ксения, плавно покачивая бедрами, проплыла к двери, слегка задев при этом Величко обнаженным плечом. Андрей едва не подавился от хохота, но, перехватив серьезный взгляд товарища, быстро смолк, продолжая посмеиваться про себя. Ксюха исчезла за дверью начальничьего кабинета, намеренно оставив дверь слегка приоткрытой, чтобы в эту щель хорошо просматривались тылы ее пышной фигуры.

Но надежда дамочки не оправдалась, так как Алексу было совершенно плевать на все ее шикарные прелести – он больше любил собак, нежели людей. Максимов же хоть и поглядывал иной раз на Ксюху чисто по-мужски, но никаких планов относительно ее не строил. Цыпленкова давно была пройденным этапом, так сказать, покоренной вершиной. Да и покорять-то, честно говоря, ничего не пришлось. Скорее сам тогда капитулировал.

– Смотри, как старается, как будто ты – ее последний шанс выйти замуж, – шепнул Макс Алексу, глупо хихикнув.

Величко нахмурил брови и, не дожидаясь приглашения, вслед за Ксюхой вошел в кабинет Косицина.

– Здравствуйте. Звали, Михаил Илларионович?

Невзрачный мужчина, сидящий за массивным столом светлого дерева, утвердительно кивнул.

– Заходите… Оксана, ты свободна.

Женщина несколько минут помедлила, но потом все же вышла, снова не закрыв за собой дверь до конца. Александр не поленился захлопнуть ее, предположив, что, раз Косицин вызвал только их двоих, значит, дело сугубо личное и знать о нем кому-то еще не положено. А Цыпленкова не умела держать язык за зубами.

– Да вы садитесь, садитесь, – приветливо улыбаясь, пригласил Михаил Илларионович. – Разговорчик у меня к вам двоим имеется… Хотите, кофеем угощу? Да вы не стесняйтесь, расслабьтесь, не на губернаторском приеме.

Макс и Алекс вопросительно переглянулись, начав понемногу понимать, что сейчас их, скорее всего, попросят о чем-то таком, что им лично совершенно не нужно, но зато необходимо господину Косицину для дальнейшего подъема по карьерной лестнице. Хотя, собственно, куда еще выше, он ведь уже и так начальник городской службы спасения.

Не спеша мужчины опустились в мягкие кресла.

– Ну так как насчет кофе? – Косицин многозначительно потер руки.

– Мы бы хотели перейти сразу к делу, – заметил в ответ Величко.

– Ну, Алекс, ты, как всегда, торопишь события. Дела никуда не денутся, они всегда есть и будут. А мы с вами так редко встречаемся, несмотря на то что работаем в одной, так сказать, команде. Нужно уже, наконец, иногда позволять себе расслабиться и просто поболтать по душам.

– С вами?.. – Максимов не скрывал своего удивления.

– А что? Разве я не человек или вам неприятно со мной общаться?

– Да нет, нет, что вы. – Андрей активно замахал руками, не желая, чтобы его обвинили во всех смертных грехах. Он давно и хорошо знал, что язык его – враг его, но поделать с этим ничего не мог. – Мы, вообще, не прочь побазарить. Целый день только этим и занимаемся, и вообще… – Он не нашел, что еще сказать, и просто замолчал, тупо уставившись на собственные руки, наконец-то переставшие жестикулировать и успокоившиеся на коленях.

– Михаил Илларионович, – продолжил вместо Максимова Величко, – я, конечно, ничего не имею против того, чтобы поговорить, но ведь вы позвали нас сюда совсем не для этого. Как я понял, у вас к нам есть какое-то предложение, и мы бы хотели сначала услышать его, а затем, наверное, можно будет и кофе попить.

– Что ж. – Косицин глубоко вздохнул. – Может, ты и прав. Сначала лучше поговорить о деле.

Неловко поерзав на стуле, Михаил Илларионович сцепил руки в замок и, не глядя на своих подчиненных, затянул длинное «ну-у», явно не зная с чего начать. Величко и Максимов замерли, обратившись в одно большое ухо.

– В общем, ну-у, как бы это лучше сказать… – Мужчина задумчиво почесал затылок. – Я хотел у вас спросить, не хотите ли вы пойти в отпуск?

– Я что, так плохо выгляжу? – Глаза Максимова после этих слов нельзя было сравнить даже с пятирублевой монетой.

– Почему?

– Но ведь всем же известно, что, если ты стал похож на фотографию в своем паспорте, срочно следует идти в отпуск. Отпуск – это свободное время, которое дается служащим, чтобы дать им понять, что на службе могут обойтись без них и все остальное время. Это не я придумал, это сказал Луи Фортен. Так, значит, мы так плохо работали в последнее время, что вы решили показать нам, что мы не так уж незаменимы?..

Мужчины пристально уставились на любимого начальника, желая услышать или подтверждение, или опровержение своих слов. Михаил Илларионович растерялся, не зная, как прореагировать на сказанное и разрядить напряженную обстановку. Возникшая пауза неприлично затягивалась.

– Ха-ха-ха, – кабинет прорезал неестественный, плохо наигранный смех любимого руководителя. – Ну и шутники. Всегда знал, что у меня работают люди с отменным чувством юмора. А насчет замены, так с чего вы вообще это взяли? Вы же у нас тут самые ценные сотрудники, разве можно вами разбрасываться.

– Ну, это как сказать, – скромно заметил Макс.

– Тогда почему вы нам это предлагаете? – Алекс хотел знать все и наверняка.

– Да дело тут в общем-то вот в чем: по собственной глупости и по настоянию жены я вызвался войти в состав родительского комитета школы, в которой учится сын. Ну, знаете, всякие там ремонты, сборы взносов, организация познавательных походов для детей. Честно сказать, я даже и не был ни на одном собрании, предоставил это занятие жене.

– И что?..

– Что… – Михаил Илларионович горестно вздохнул. – Да то, что она немного перестаралась в своем привлечении меня к общественной жизни наших детей. Сын у меня в этом году девятый класс закончил. Это я к общему сведению.

– Ну, закончил и закончил, – все еще не понимал ничего Андрей. – А мы-то двое тут при чем?

– Администрация города каждый год делает ученикам выпускных классов подарок – оплачивает им поездку куда-либо, заказывает экскурсию, снимает теплоход. В этом году она тоже оплатила такое путешествие. От родителей учащихся требуется только одно: несколько добровольцев, готовых также отправиться в путешествие и взять на себя роль воспитателей и организаторов отдыха. Одним учителям это не под силу.

– И вас, конечно же, к этому делу и припрягли, – догадался теперь уже Андрей.

– В общем-то, да. Родители посчитали, что мне, начальнику городской службы спасения, будет намного проще проследить за порядком на корабле и проконтролировать, чтобы ни с кем из учеников ничего дурного не случилось. К тому же ведь мой сын также отправляется в это путешествие по Волге. Но сам я слишком загружен работой, вот и подумал, что вместо меня в путешествие могли бы отправиться вы… – Косицин с мольбой и надеждой во взгляде посмотрел на сидящих напротив подчиненных.

А те, откровенно растерявшись от полученного предложения, просто не могли вымолвить ни слова. Просто не знали, что сказать.

– Я понимаю, что предложение мое немного необычно. – Косицин взволнованно затеребил руками лежащий перед ним лист бумаги. – Но я подумал, что вы будете не прочь отдохнуть, совмещая отдых с поддержанием порядка на теплоходе. От вас ведь не так уж и много требуется, там ведь будут и учителя…

– Отдохнуть, находясь среди бестолковых бешеных детишек, которые только и думают о том, как бы чего-нибудь натворить назло взрослым… Вы что, шутите? Да это самая адская работа из всех, какие я только могу себе представить. – Андрей усмехнулся. – Ничего себе почетная обязанность.

– А почему вы просите об этом именно нас? – Алекс не торопился делать выводы. К тому же предложение Косицина не казалось ему таким уж странным, за исключением последнего пункта.

– Так и знал, что ты спросишь, – натянуто улыбнулся взволнованный босс. На лбу его уже выступили крупные капельки пота. – Я долго думал, кого командировать, но решение пришло само собой. Чисто случайно вспомнил, что только вы не имеете семей, а это значит, что проблем с отъездом у вас не возникнет.

– Как это только мы? – вновь завозмущался неугомонный Максимов. – А Телегин?

– Этот тихий пьяница, от которого ушла вся семья… Разве можно доверять ему такое?

– Тогда Алька?.. Она хоть в этом что-то понимает как женщина.

– Вот именно – женщина. Женщин там из учителей хватает, нужны как раз мужчины. К тому же на две бригады она у нас единственный специалист по сварочно-резочным работам. Кондаков на больничном, и непонятно еще, когда он выйдет. – Ну так вы согласны? – Косицин посмотрел на Александра, понимая, что итоговое решение все равно примет именно он.

– Отпуск?! – Александр задумался.

Да, с деньгами у него сейчас не густо. За квартиру не плачено уже полгода, зарплату в клубе задерживают, клиенты почти все разъехались по морям да горам, выручки почти никакой. А может, и лучше станет, если покинуть этот душный городок и отвлечься от забот. Ну не было этих денег, так ведь и не будет. Летний сезон – пора затишья, бабки плывут в руки только тем, кто имеет хоть какое-то отношение к прохладительным напиткам, кафе или турам отдыха. А, была не была.

– Я надеюсь, нам не придется в этой поездке за все платить самим?

Это был ответ. Косицин облегченно вздохнул и протянул Алексу руку для пожатия.

– Спасибо, друг, ты меня очень выручил. Макс, ты с ним заодно или настаиваешь на том, что ты и дети – вещи несовместимые?

– Никогда не приходилось быть наседкой… няней то есть, – неопределенно передернул плечами Максимов. – Но попробовать можно, коли все равно на халяву.

– Учись, может, оно и пригодится, – улыбнулся совсем расслабившийся Косицин.

– Чует мое сердце, я после этой поездки вообще детей никогда иметь не захочу.

– Ну ладно об этом, я все-таки обещал вам кофе. – Михаил Илларионович нажал кнопку на аппарате селекторной связи и громко произнес: – Ксюха, три кофе в мой кабинет. И побыстрее.

– И это наш табор? – Максимов уныло обвел взглядом тусующуюся на пришкольной площадке молодежь, гудящую, как растревоженный улей.

Сейчас они с Александром стояли на ступенях лестницы школы и разглядывали своих временных «подчиненных».

– Дикари!

– Нормальные дети, – потрепав по холке Графа, которого они все же решили взять с собой, заметил Александр. – Бывает и хуже.

– Я бы не сказал. – Андрей кивнул в сторону мальчишек, брызгающихся водой из шприцов. – В их возрасте разве об этом думать надо?

– А о чем же, по-твоему?

– Ну-у… – Макс игриво поводил бровями, с улыбкой глянув на разнаряженных школьниц, совсем не выглядящих так уж по-детски, как это следовало бы в их юном возрасте. Девицы, все до одной, были словно на выданье: статные, стройные, цветущие, подмазанные и прикинутые по последней моде. По сравнению с ними даже их собственные одноклассники казались глупыми зелеными мальчишками, которым бы все еще в машинки играть, а не загружаться думами относительно того, куда пойти учиться и как построить свою дальнейшую жизнь. Разница между мальчиками и девочками была налицо.

– Даже не думай заводить с ними шуры-муры, – строго предупредил Алекс друга. – Я с тебя глаз не спущу. Нас сюда не для этого прислали, так что угомонись…

– Эх, – Макс расстроенно вздохнул. – Такая малина, а вся под запретом…

– А вон и наш автобус.

В школьный двор медленно въехал огромный «Икарус» с табличкой «Дети» за лобовым стеклом. Школьники ломанулись к дверям, но водитель не спешил их открывать. Подростки заколотили в двери, и под напором юной орды автобус закачало из стороны в сторону. Водила выпрыгнул из кабины и, замахав на будущих пассажиров руками, как на назойливых мух, заорал:

– А ну кыш, саранча! Сломаете автобус, пойдете пешком. Где ваши учителя?

– Пошли, похоже, нам пора уже браться за работу. – Алекс стал спускаться по ступеням. – Ребята, ребята, разве так делают.

Его никто не услышал.

– Кому сказал, уйдите, – продолжал возмущаться водила. – Чертовы детки! Ай… Не лезьте туда, это же новый автобус… Ироды! И зачем я только согласился.

Поняв, что орать придется во все горло, чтобы быть замеченным, но еще не факт, что даже это поможет, Алекс решил поступить иначе. Он лишь глянул на Графа, и умный пес, почти сразу уяснив, что конкретно от него требуется, метнулся к толпе. Влетев в круг, он начал отрывисто лаять, отгоняя подростков от автобуса.

Напуганные его внезапным появлением, школьники торопливо расступились и недоуменно уставились на пса. Впрочем, особой боязни они не выразили, на их лицах читались скорее изумление и интерес. Уже вскоре к Графу начали осторожно тянуть руки, его окружили и принялись рассматривать.

– Чей он? Откуда такой красавец?

– Вот это собака. Класс! Спорим, что породистая.

– Это мой пес, – теперь уже громко произнес Алекс, протиснувшись в самую середину. Школьники обернулись. – Его зовут Граф, и он вместе с нами поедет в путешествие по Волге, – сообщил он ребятам. – Если будете себя хорошо вести, удастся с ним подружиться.

– Он будет вашим новым надзирателем. Как вам такой расклад? – Максимов с гордым видом подвалил к пацанам и, окинув их надменным взглядом с высоты своего роста, с вызовом добавил: – Те, кто будут переходить границы дозволенного, познакомятся с его острыми клыками. Уясните себе сразу.

– Очумел, – раздался откуда-то юный тоненький голосок. – Какие могут быть границы, мы гуляем, дядя… Прощай, школа, нам теперь все можно.

И, забыв о посторонних, ученики вновь взялись за прежнее, полностью игнорируя этих невесть откуда взявшихся мужчин.

– Это не дети, это проклятье, – негромко вздохнул Макс, тут же лишившись всей своей напускной важности. Он не ожидал, что какие-то сопляки могут опустить его ниже плинтуса и дать понять, что он для них никакой не авторитет. Андрей повернулся к Алексу: – Переходный возраст границ не признает. И это я слышу от милых, послушных выпускников? Обалдеть.

– Ты, как всегда, все преувеличиваешь. Не задирай их, тогда сработаемся.

Из школы выбежала молоденькая учительница и поспешила к своим чадам.

– Ребятки, ребятки, – суетливо зачастила она. – Давайте не будем вести себя некультурно, вы же выпускники. Отойдите от автобуса, мест все равно хватит всем, стоя никто не поедет.

– А что же нам дверь тогда не открывают?

– Сейчас откроют. Выстройтесь в очередь.

– Мы не за колбасой стоим.

– Елена Эрнестовна, но мы ведь торчим тут уже целый час. Я упарился весь.

Бедная учительница, которую со всех сторон засыпали вопросами, не успевала на них отвечать. Она встревоженно поправляла свои темные очки, вздыхала и разводила руками. В конце концов Алексу стало ее жалко, и он, подвалив к водиле, попросил:

– Да открой ты уже им дверь, все равно ведь, пока не сядут, не угомонятся.

Водила угрюмо вздохнул, но возражений не высказал. Запрыгнув к себе, он нажал на кнопку, и двери, на радость школьникам, сложились в гармошку. Ребятня с радостным гоготанием рванула в салон. Учителя, а их число за это время уже увеличилось вдвое, то есть подошла еще одна дамочка, пытались было сосчитать всех, но потом поняли, что это бесполезно, и прервали свое занятие. Дождавшись, когда дети рассядутся, они тоже вошли в автобус и предприняли попытку добиться тишины.

– Все, что ли? – спросил недовольный водила.

– Еще не знаем, подождите минуту. Дети, прошу тишины! – Дама, которую спасателям еще час назад представили как организатора внеклассной работы, была в этой турпоездке за главную, и, судя по всему, именно на ней лежала ответственность за всех школьников. Величко даже предположить не мог, как эта маленькая, худенькая женщина с приятным лицом и ярко-рыжими забавными кудряшками сумеет справиться с возложенной на нее обязанностью. Но Елена Анатольевна Симоновская знала, что делала. – Ребята, прошу минутку внимания, – приятно улыбаясь, попросила она. – У меня есть для вас одно очень важное сообщение.

Гул на какие-то несколько секунд прекратился.

– Молодцы, – похвалила детей организатор. – А теперь разрешите мне представить вам наших новых сопровождающих, Александра Владимировича Величко и Максимова Андрея Михайловича.

– А собаку? – выкрикнул кто-то. – Она же с ними?

– Ну, с собакой вы позже познакомитесь. Я хочу только сказать, что эти джентльмены работают в спасательной службе МЧС, и их попросили за нами приглядывать. Давайте не будем мешать им выполнять их работу и постараемся вести себя как подобает, чтобы нам не было за вас стыдно.

Ответа не последовало, разве что гул возобновился, и потерявшие всякий интерес к сообщению детишки принялись обсуждать собственные проблемы.

– Ну вот, – Елена повернулась к спасателям и неопределенно развела руками. – Теперь, наверное, мы можем ехать.

– Алекс, может, я лучше останусь? – запоздало поняв, что проблемы будут, и, судя по всему, весьма серьезные, тихонечко спросил Макс, склонившись к коллеге. – Я что-то передумал делать за Косицина его работу.

– Не дрейфь, ты же мужчина. Командир, трогай! – скомандовал Величко.

Загудел мотор, и бедняга «Икарус», которому за все свое недолгое житие-бытие, верно, не приходилось видеть такого, покачиваясь из стороны в сторону, направил свои колеса к причалу, у которого выпускников должен был ждать теплоход «Волга-1». Ехать предстояло практически через весь город, и это-то всех взрослых как раз и страшило. Ужасно неорганизованные и непослушные детки, которые плевать хотели на все замечания со стороны, творили что хотели. Кто орал, кто дрался, кто приставал к девчонкам. Некоторые почти по пояс высунулись в открытые окна и срывали панамы с тех, кто шел близко к краю дороги. Иные бросались друг в друга попкорном, брызгались водой из бутылок, короче, резвились кто как мог.

Сидя рядом с учителями на передних, развернутых в сторону салона сиденьях, Александр решил поинтересоваться:

– Как вы с ними вообще управляетесь? Они ведь наверняка и на уроках себя так же ведут.

Елена Эрнестовна Лаптева смущенно поправила свои все время сползающие на нос огромные очки и неопределенно пожала плечами. Видимо, ей нечего было сказать, так как способа добиться тишины она еще для себя не разработала. Стало быть, бедняга терпела подобное безобразие все девять лет, которые тянула здесь лямку. А вот более общительная и современная Симоновская, похоже, тактику себе разработала.

Она-то и поддержала разговор с Алексом:

– Да вообще-то они не такие уж и страшные, как кажутся, – спокойно ответила она ему. – Хотя к каждому, конечно, нужен свой подход, но ведь и со взрослыми так же. Просто дети не спешат идти у нас на поводу. Но договориться с ними можно, главное, сначала подружиться и дать им понять, что они могут на вас положиться, а потом будет не так сложно. Если хотите, я кратко представлю вам ребят, – предложила женщина спасателям. – Это поможет лучше их понять.

Мужчины дружно кивнули.

– Ну, тогда начнем с тех, кто сидит ближе, – продолжила Елена. – Вон тот кудрявенький…

– Это который все время пристает к той скромной блондиночке? – взялся уточнять Андрей.

– Он самый. Это Капацкий Петр. А блондинка – Мельникова Ольга. Эта парочка довольно странновата. Он души в ней не чает, готов исполнять любые ее прихоти, а она – ноль внимания. И это продолжается уже не один год. Вся школа наблюдает за их отношениями и ждет, чем же все это закончится. Это своего рода школьный многосерийный фильм. Над ребятами все время подшучивают, каждый дает свой совет, а потом смотрит, что из этого вышло.

Мужчины повнимательнее присмотрелись к ребятам. Блондиночка действительно казалась самой скромностью, сидела тихо, не шумела и не хулиганила. Она и лицо-то имела не слишком красивое – простенькое и невзрачное, хотя и не отталкивающее. А вот ее обожатель был личностью яркой. Угольно-черные кудри в беспорядке торчали во все стороны, обрамленные густыми ресницами глаза как маятник бегали из стороны в сторону, стараясь ничего не пропустить. Он напоминал юлу – ни минуты на месте. Причем в данный момент он явно что-то задумал.

– Толян, хочешь машину? – обратился он с вопросом к своему тоже курчавому соседу. Правда, тот был намного выше ростом, атлетически сложен, красив. Держался с достоинством, хотя в общих шалостях и участвовал.

– А это всеобщий любимец – Пехотский Анатолий, – пояснила Елена, заметив, на кого отвлечено внимание мужчин. – Его отец военный, и от мальчика тащится почти все женское население школы.

– Да кто ж ее не хочет, – между тем с улыбкой ответил парнишка.

Капацкий радостно повернулся к своей возлюбленной, уловив момент, когда та отвлеклась, выдернул у нее один волосок и, тут же разорвав его на две части, громко произнес:

– Трах тибидох, тибидох! Машину нам!

– Кончай приставать к девушке, – заступился за ударившую Петра Ольгу еще один представитель сильного пола, блондин, немного напоминающий хомячка, рот которого забит до отказа семечками. Такой же пухленький и неповоротливый.

– Осов Игорь, – сообщила Елена. – Шутник. Любитель пошалить. За ним лучше приглядывать поконкретнее, иначе непременно куда-нибудь вляпается. Его отец – директор колбасного завода.

– Любитель приключений, значит? А кто вон тот, губастенький? – Андрей ткнул пальцем в паренька, рвущего на мелкие кусочки старую десятирублевку. Один кусочек от нее он протянул своей соседке со словами:

– Держи. Беру тебя к себе секретаршей. Это аванс.

– Мелочь не берем, – фыркнула та в ответ.

– Это Бояров Андрей и Соболенко Нина.

– Тоже влюбленные? – полюбопытствовал Максимов.

– Нет, они нормальные ребята.

– А вон тот явно из ненормальных. – Величко кивнул на скачущего на заднем сиденье щупленького мальчишку. – Напоминает орангутанга. Опс. – Алекс зажмурился, так как кто-то помог мальцу свалиться на пол автобуса. Впрочем, ожидаемого воя по этому поводу не последовало, малец шустро вскочил и, осмотревшись, с улыбкой на устах спросил:

– А чего вы на меня как на дурака смотрите? Может, я и кажусь дураком, но я не дурак.

– Что-то ты слишком долго кажешься, – выкрикнул тут же кто-то.

– Иванов Сережа. Может, конечно, и есть у него какие отклонения, но пока их не нашли. Он больше дурачится, имидж у него такой шутовской. Поэтому ребята и прозвали его Ивашкой.

– А кто вон те два тихони? – Величко посмотрел на пару ребят, о чем-то негромко и мирно беседующих.

– В тихом омуте черти водятся. Не такие уж они и тихие. Это Свинар Сергей и Тимохин Павел. У Тимохина самый большой рост: два и пять. Так что если где что надо выкрутить, то это по его части. Что касается Сергея, то он в классе в качестве осведомителя: знает все и про всех.

– Доносчик?

– Ну, вроде того. Это, видимо, наследственное. Его отец по профессии журналист.

– А вон там что за девочки? – Максимова больше интересовала именно эта пара. Они заняли кресла по противоположной от ребят стороне, хихикали, периодически бросая кокетливые взгляды на спасателей.

– Девочек в этом классе, как видите, столько же, сколько и ребят.

– Только в этом мало спасения, – присовокупила к этому Лаптева. – Они похлеще ребят будут, еще те штучки. Уж можете нам поверить.

– Серьезно? – Максимов радостно забегал глазками по девичьим лицам. – Ну и кто тут самый боевой?

– Ковылина Елена. Атаманша еще та. Посещает спортклубы, увлекается спортом, при необходимости может и в глаз дать. Не боится никого и ничего, знает, что, если что, родители все замнут. Они у нее в администрации города не последние должности занимают.

– Это которая?

– Вон та, с короткими волосами и яркими заколками.

– А, нашел, – обрадовался Андрей, внимательнее присматриваясь к девице, с которой начал заигрывать Осов. Черты ее лица немного напоминали Лайму Вайкуле, вела девица себя жеманно, держалась самоуверенно. Будь она взрослой женщиной, Андрей попытался бы ее избегать – он не любил нагловатых особ, а эта барышня, судя по всему, была как раз из этой серии.

– Нет, ну чем я тебе не нравлюсь? – разбитно спрашивал Игорь.

– Мелковат, – почти по слогам ответила та, медленно шевеля губами. – Вот когда стукнет лет двадцать…

– А больно стукнет?

– Да тебя, похоже, уже стукнуло, даже два раза, – захихикала подружка Ковылиной, девица с немного грубоватыми чертами лица. А еще одна барышня тут же подхватила:

– А до того, как стукнуло, еще пару раз уронили со второго этажа.

Максимов повернулся к учительнице, но спросить не успел, так как она опередила его:

– Та, что сидит рядом, Ершова Ирина, а вторая – Шерстенко Марина. Подружки-неразлучницы, удивительно даже, как это они теперь сели порознь.

– А где тут сын Косицина? – не сумел сдержать любопытства Величко. – Неужто вон тот, оставшийся. – Он махнул рукой в сторону юркого белобрысого паренька, расхаживающего по проходу и сующего всем в руки какие-то фантики.

– И вас приглашаю, и вас.

– Куда? – не понял Тимохин.

– На мою свадьбу.

– Мы же только вчера развелись? – удивленно воскликнула Ершова.

– Сколько же раз за день вы женитесь и разводитесь? – спросила девушка с длинной косой.

– Это Ступина Лилиана – наша золотая медалистка, – тут же пояснила Симоновская. – Ведет себя тихо, так как мать работает в школе завучем.

– А это значит, что дочурка вынуждена подавать хороший пример, – добавил Макс сразу же.

– Много, – ответила между тем Ершова. – Ну как, Роман, женимся или нет?

– Не Роман, а Роман Михайлович.

– Ну ладно, Михаил Романович, раз завтра свадьба, то сегодня придется развестись.

– А дите куда же? Что ж вы меня, безотцовщиной хотите сделать? – присоединился к этой игре Бояров.

– Ты у меня останешься, – кокетливо парировала Ершова. И тут же, кивнув на Иванова, добавила: – А он с Ромиком.

– Что? – возмутился последний. – Отказываюсь, это не мой ребенок.

– Как же не твой, посмотри, он и одет в точности как ты, – продолжала прикалываться девица. Все захихикали. – И глаза такие же.

– А ты уверена что это мой? – Косицин с прищуром глянул на замеревшего в нелепой позе Иванова.

– Ромик, как ты можешь! – поддержала одноклассницу еще одна девушка, пока не представленная спасателям.

– Эта и та, что рядом, отличницы: Скорлупова Вика и Косяченко Наташа. Обе детки богатых родителей, не в меру заносчивы и слишком большие паникерши. В случае чего, их придется спасать в первую очередь, иначе переполошат всех. – Елена улыбнулась, давая понять, что шутит. – Итого шестнадцать человек – восемь мальчиков и восемь девочек.

– Да, интересный у вас класс собрался. Насколько я понял, все детки влиятельных родителей? – Алекс вопросительно посмотрел на Елену.

– Угадали. Им потому и оплатили путешествие, родителям ведь это по карману.

– Слава богу, приехали, – радостно воскликнула Лаптева.

Автобус остановился, и все стали высыпать из него. Симоновская выскочила быстрее детей и громко закричала:

– Ребята, никуда не расходимся, никого искать не будем.

– А в магазин?

– Никаких магазинов. Все поднимаемся на теплоход.

– А я, кстати, где-то посеял свой рюкзак, – заметался по автобусу Осов.

– Это некстати. Ищи, – не глядя парировала Елена Анатольевна, кудахтающая над детьми, как наседка над цыплятами. За всеми нужно усмотреть, за каждым проследить.

– Кто видел мой рюкзак? Ну-ка, вы, расступись.

– Кошмар, куда ни глянь, везде одни психически ненормальные, – взмахнул руками Максимов, начавший уже откровенно сожалеть о том, что согласился взять на себя чужие обязанности.

Услышавший его слова Иванов громко заржал. Макс строго глянул на него, сразу спросив:

– А ты-то как раз чего смеешься?