В каменном мешке Серегин Михаил
Оставив Синицкую вместе с местным врачом разбираться с состоянием спасенных, Мостовой отправил снегоход за Чистяковым и его громоздким снаряжением. Сам же он с директором базы занялся оформлением необходимых документов. Попытка связаться по рации со своим дежурным ничего не дала, связь в этой горной теснине не работала. Пришлось воспользоваться телефоном на столе у директора.
– Нам тут предлагают перекусить, – прогудел в трубку Мостовой. – Так что не взыщи, если задержимся. Мы сегодня без обеда остались.
– Ладно, понял, – ответил дежурный, – Можете не торопиться. Как там погода в горах?
– Пасмурно, мокрый снег.
– Осторожнее на спуске, видимость может упасть на серпантине.
– Разберемся, – пробасил Мостовой, – ладно, будь! Бумажки подпишем, перекусим – и назад.
За окном протарахтел и замолчал двигатель снегохода. Ну, вот и Игорька доставили, понял Боря. Теперь и поесть можно.
Сбросив теплые куртки и засучив рукава, спасатели с удовольствием мыли руки горячей водой. После холода это особенно приятно, даже не хочется убирать руки из-под струи воды. Директор извинился и оставил спасателей на попечение поваров и официанток. «Что-то он очень переживает, – подумал Мостовой, глядя вслед удалявшейся по залу фигуре директора базы. – Напряженный какой-то. Все обошлось, и последствиями никакими вроде не грозит».
– Все хорошо, а у него проблемы, – неожиданно сказал Чистяков, как будто прочитав мысли Бори. – Теперь у него забота – починка подъемника. А без подъемника нет и клиентов.
– А без клиентов нет и доходов, – поддакнула Ольга. – А если еще родители этой девицы и паренька иск ему предъявят?
– Да ладно тебе, – укоризненно заметил Игорь, с удовольствием хлебая мясные щи, – девушка явно не из таких.
– То-то ты около нее увивался, Казанова, – прищурившись, ответила девушка.
– Чего увивался? Ничего и не увивался, – буркнул Игорь, – просто заботу проявил. По-человечески.
– Да? – искренне удивилась Ольга, блестя хитрыми глазами. – А этому мальчику Максиму ты столько внимания не уделял. Ишь, помчался к ней в коттедж советы давать.
– А мы мальчиками не интересуемся, – благодушно пробасил Мостовой, отодвигая пустую тарелку и берясь за второе блюдо. – Нам девушки интереснее. Мы правильные пацаны!
– Ну, и ты туда же, – снова пробурчал Игорь, не отрываясь от тарелки. – Налетели на безобидного, как воронье.
– Ага, безоби-идный! – ехидно протянула Ольга, грея руки о стакан горячего чая. – Знаешь, какие у тебя были глаза, когда ты рысью мчался в коттедж к этой девице?
– Карие, – ответил Игорь, – и уставшие.
– Мутные, – поправила Ольга, – как у мартовского кота. Как там, в анекдоте? «Мурзик, а Мурзик! Это правда, что в марте с тобой происходит что-то совершенно необыкновенное? Мур-р, и в марте тоже».
– Гы-гы-гы, очень смешно, – не нашелся чем парировать Игорь. – Домой поехали, а то загостились!
Чистяков в самом деле успел узнать, в каком коттедже живет Аля. Он не удержался и сбегал к ней под предлогом узнать, как ее состояние, и дать несколько профессиональных советов. Конечно, не забота о спасенном человеке толкнула его на это. Нужно было каким-то способом выяснить, сколько Аля еще пробудет на горнолыжной базе, а еще неплохо было бы ее телефончик заиметь. С телефончиком получился облом, не удалось повернуть разговор на эту тему. Настроение у Игоря было не из лучших именно поэтому, а не из-за шуточек друзей.
Кастет с Батоном, держа в руках сигареты, развалились в удобных креслах около камина. Они находились в коттедже у шефа. Здесь парни были всего второй раз в жизни, но чувствовали себя весьма комфортно.
– Ну, расхозяйничались! – послышался за спиной недовольный голос.
Парни одновременно повернулись к входной двери, несколько смущенные тем, что им отказывают в праве на некоторое равенство в партнерстве.
– Ты чего, шеф? – пробурчал Кастет. – Жалко тебе, что ли?
– Ладно, ладно, – примирительно ответил шеф и хмуро поинтересовался: – Сделали дело?
– Сомневаешься? – ухмыльнулся Батон. – У нас проколов не бывает. Вон сумка у дверей стоит, проверь.
Несмотря на ухмылки и уверенный голос, в интонации бритоголового просквозило нечто, заставившее на миг усомниться в том, что все было сделано чисто.
– Как прошло? Не наследили?
– Шеф, все нормально, что ты беспокоишься, – вставил Кастет. – Ты лучше скажи, когда насчет «бабла»?
– Я же сказал вам! Дня два-три. Но только вам сваливать отсюда нужно.
– Мы уговор помним, главное, чтобы ты его не забыл.
– Перестань! – возмутился человек, которого назвали шефом. – Не хватало еще нам доверие друг к другу потерять. Не первый день знакомы, не первое дело делаем.
– Да это я так, вырвалось, – пожал плечами Кастет.
– Здесь вам торчать нечего. Посидите до темноты, в холодильнике поройтесь, там есть что пожевать. Только свет не включайте. А как стемнеет, я за вами зайду. На машину – и в город. Будете ждать моего звонка. Привезу вам деньги, и разбежимся.
Глава 3
Мостовой не торопясь вел «Газель» по серпантину вниз. При такой погоде спускаться по скользкой дороге было опаснее, чем подниматься. Настроение у спасателей после обильного обеда, который по времени можно было считать уже и ужином, улучшилось. До сумерек они вполне успевали спуститься с горной дороги, а там недалеко и до своей родной базы. Можно будет посидеть перед телевизором, вытянув ноги, а то и полежать.
Чистяков откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Дело сделано, теперь можно помечтать и о личном. Собственно говоря, Игорь не был таким уж отъявленным бабником. Сам себя он в случаях, когда ему давали подобную характеристику, называл женолюбом. Его привлекали не столько эмоции, связанные с обладанием новой женщиной, сколько сам процесс развития отношений.
Кстати, за эти его похождения Игорю морду все же били. Два раза. От этого он не присмирел, а стал только осторожнее. Самое опасное, по его мнению, было связываться с девушками, у которых были давние и постоянные парни. Эти типы очень ревностно относились к посягательствам на принадлежавшее им. Проще было с замужними женщинами. Они сами, как правило, очень усердно скрывали свои измены от мужей, так что здесь были определенные гарантии личной безопасности и для любовника. Так сказать, взаимная заинтересованность.
– Эх, черт! – подал голос Боря.
Интонация Игорю сразу же не понравилась. Он быстро открыл глаза, дрема мгновенно улетучилась. Впереди, метрах в двухстах, темнела огромная черно-серая куча. Сомнений, что обвал перегородил дорогу, не оставалось никаких. Значит, тот звук, который спасатели слышали на пути в «Джаловчат», и был вызван этим обвалом.
Борис осторожно приблизился к завалу на шоссе и остановил машину. Все трое молча выбрались на асфальт. Картина не вдохновляла. Обвал был не очень большим, но и эти сотни кубов камня, щебня и мокрого снега, которые завалили дорогу, расчищать специальной техникой придется чуть ли не сутки. А об этом еще должны узнать каким-то образом дорожные службы. Мостовой с угрюмым видом полез в карман за мобильным телефоном. На экране ни одной полосочки, обозначавшей уровень сигнала сети, не было. Затем появилась надпись «Поиск сети».
– Игорь, попробуй подключить рацию, – попросил Боря Чистякова, хмуро глядя на завал. – Может, все-таки возьмет?
Игорь молча повернулся и направился к «Газели», хотя не сомневался, что рация в этом месте по-прежнему брать не будет.
– Возвращаться надо на лыжную базу, – задумчиво сказала Ольга. – Оттуда позвоним в город, сообщим. Хоть повезло, что есть возможность с комфортом переночевать. И помыться.
Оставив в покое бесполезную рацию, Чистяков открыл дверцу и собрался выпрыгнуть из кабины на асфальт. Случайный взгляд, брошенный вдоль обрыва, к которому одной стороной прилегало шоссе, заставил спасателя замереть на месте.
– Ребята, – крикнул он, продолжая стоять на подножке машины, – идите сюда!
Мостовой, повернувшийся на голос Чистякова, увидел, что под обрывом, метрах в трехстах назад по дороге, лежит изуродованная красная машина.
– Раньше ее там не было, – убежденно сказал Чистяков.
– Точно, – согласился Мостовой, – красная. Тогда видимость была лучше, мы бы ее заметили.
– А ты помнишь, когда мы ехали вверх, на дороге стояли две машины и мужики около них?
– Да, красная «шестерка» и черный «Логан». Думаешь, она?
– Что там, ребята? – спросила подошедшая Ольга, но тут же увидела все сама. – Ой, машина! Это что она, совсем недавно упала? Там же мог человек остаться!
– Наверняка остался, – согласился Чистяков.
– Давайте прыгайте в машину! – пробасил принявший решение Мостовой. – Погнали!
Чистяков, прыгнувший в задний отсек, уже возился со своим снаряжением. Он прикинул, что спускаться к машине придется метров двадцать. Благо еще, что стена не была отвесной. Это давало еще и шанс остаться в живых водителю, если он был внутри машины. Машина не упала с высоты, а скатилась по крутому обрыву. Металл весь, конечно, в гармошку, но шанс выжить у водителя еще был. Тем более что «шестерка» лежала не на боку или крыше, а стояла на колесах.
Борис осторожно развернулся на узкой дороге и быстро проехал эти триста метров. Старенькие бетонные столбики не выдержали удара машины. Следов из-за свежевыпавшего снега видно не было, но ясно, что машина ехала сверху. Наверняка только «удачный» прямой удар всей массы машины в один столбик позволил снести его. Два соседних столбика оказались свернутыми в сторону. Любой боковой удар корпусом машины задержал бы ее. Это называется «не повезло».
Схема действий была давно отработана. Чистяков подготовил две веревки для спуска и закрепил их на целых ограждающих столбиках. Спускаться в первую очередь нужно двоим: ему как опытному альпинисту, который может оценить условия подъема пострадавшего наверх, и врачу, которая может начать незамедлительно оказывать помощь. Боря пока останется наверху, чтобы вовремя спустить все необходимое, что может понадобиться Игорю и Ольге, а затем уже спустится сам.
Сброшенные веревки зазмеились вниз по склону. Чистяков и Синицкая, нагруженные оборудованием и средствами первой помощи, стали быстро спускаться. У них имелось нужное медицинское оснащение, вплоть до аппарата искусственного дыхания и пары теплых одеял. Имелся и инструмент, если он понадобится для извлечения тела. Пришлось на всякий случай взять с собой и два пятилитровых автомобильных огнетушителя. Машина упала недавно, мог быть поврежден топливный провод, бензин мог вытекать из карбюратора. Если замкнет проводка и искра попадет под бензиновые пары, то рванет так, что мало не покажется.
Спуск преодолели быстро. Оставив Ольгу в стороне под склоном, Игорь отстегнулся от веревки и подбежал к машине. Первое, что он должен был выяснить, это есть ли запах или другие признаки вытекающего бензина, из-за утечки которого машина может взорваться. Кажется, повезло – бензин не просачивался. Но, судя по состоянию кабины, повезло только в этом. Игорь хорошо видел, что за рулем машины находился мужчина. Но кабина была так смята в результате кувырканья машины по склону, что вдавила пострадавшего в сиденье. Несчастный был сильно прижат смятой крышей, а сама она была еще и смещена в сторону. Дверка и стойки тоже были сильно изуродованы. Из этого нагромождения металла извлечь тело будет очень сложно.
– Оля, беги! Не бойся! Машина не взорвется! – крикнул Чистяков, доставая из брезентовой сумки небольшой ломик.
Подцепив край капота, он в несколько рывков открыл его, выломав замок. Мощными большими кусачками перекусил провода аккумулятора и, поднатужившись, выволок его на землю, подальше от машины. Теперь взрыва не будет, если бензин и начнет вытекать. Ольга уже дотянулась через разбитое стекло развороченной дверцы до шеи человека. Игорь замер, чтобы не мешать врачу уловить признаки жизни.
Синицкая быстро взглянула на Игоря и коротко кивнула – признаки жизни есть. Теперь она займется своим делом, а спасатели своим. Ольга быстро раскрыла медицинский сундучок. Сначала она должна сделать несколько уколов, чтобы поддержать сердце пострадавшего. Теперь все зависело от него. Не остановится, значит, спасут. Восстановить сердечную деятельность, пока пострадавший вот так зажат в недрах смятой машины, практически невозможно.
Чистяков помчался опять к склону, крича Боре, какие нужны инструменты. Сейчас Мостовой спустится к ним, и начнется осторожная и кропотливая работа. Придется вырезать куски металла, отжимать конструкции винтовыми домкратами. Все это надо делать так, чтобы не травмировать человека в машине. Но делать быстро. Сколько Оля сможет поддерживать работу сердца – неизвестно. А есть ведь еще и другие факторы: шок, низкая температура, потеря крови, возможно, черепно-мозговая травма, повреждения внутренних органов. Но самое главное, чтобы билось сердце.
Борис спустился с двумя объемистыми сумками на каждом плече очень быстро. Скорее всего спасателям придется еще не раз подниматься и спускаться вниз. Всего не учтешь и всего с собой не захватишь за один раз.
На некоторое время Ольга отошла в сторону и освободила парням место для работы. С измятой дверцой справились относительно быстро. Когда ее откинули в сторону, Синицкая снова стала ощупывать пострадавшего.
– Тело холодное, – быстро проговорила она. – Надо его как-то согреть. Грудь, ноги.
– Давай попробуем подлезть и укутать его одеялами, – предложил Борис.
– Давай, – согласилась Ольга. – Грелку ему в ноги надо. Кровь совсем не поступает, может сердце остановиться из-за переохлаждения. Это нам тепло при нулевой температуре, а в его состоянии это слишком опасно.
– А может, горячей водой? – предложил Игорь и показал на снег, где валялись несколько пустых пластиковых бутылок из-под минералки и две пятилитровые из-под моторного масла. – Смотрите. Это из его багажника вывалилось. Натопим снега, нальем в емкости и обложим ноги.
– Они сразу же сожмутся от горячей воды, – с сомнением возразил Борис.
– Так не до кипения! Градусов до пятидесяти-шестидесяти. Если и сморщатся, то не очень сильно. А сверху одеялом укроем, чтобы вода в бутылке дольше не остывала.
– Тащи кастрюлю из машины, – сразу же согласился Мостовой, поняв, что это выход. – Мы пока костер разведем. Только кустов здесь не очень много.
– Бензинчиком, бензинчиком! – посоветовал Игорь, убегая к склону, где висели веревки.
Спешить с извлечением тела пострадавшего из машины было нельзя. Водитель оказался сильно зажат покореженным металлом. Чтобы не нанести ему дополнительных повреждений, машину придется разбирать буквально по кусочку, по отдельной детали, вырезая их, выгибая и отжимая. Эта работа могла занять и час, и два, и больше. Ольга освободила запястье пострадавшего и умудрилась приспособить кистевой тонометр. Давление у водителя было шестьдесят на сорок. Фактически это близко к остановке сердца. Следовало установить капельницу, подвести кислород, чтобы хоть как-то провентилировать легкие сдавленной грудной клетки. Ольга очень надеялась, что у пострадавшего нет повреждений внутренних органов, иначе стимуляция кровообращения быстро приведет к смерти.
Мостовой подкатил и сложил треугольником камни, чтобы между ними развести костер, а на них, как на печь, установить кастрюли для нагревания воды. Кстати пришлись и два небольших деревца, росшие на склоне, которые машина во время падения сорвала и обломала. Чахлый кустарник позволит еще некоторое время поддерживать огонь, но всего этого было мало. Помочь может и бензин из машины, о котором напомнил, убегая, Игорь. Но его еще нужно извлечь. Борис исследовал багажник машины в поисках шланга, а если повезет, то и канистры с бензином. Ничего подобного там не оказалось. На склоне, когда машина катилась по нему кувырком, остались кое-какие вещи и мелочь, но шланга или канистры не было.
Пробивать бензобак, чтобы набрать горючее, Мостовому не хотелось. Наберешь бутылку, а остальное бесцельно вытечет на землю. Это не выход. Тут до Бориса дошло, что «шестерка» имеет карбюраторный двигатель и механический бензонасос. Можно просто отсоединить шланг от карбюратора и вручную накачать любое количество бензина лапкой бензонасоса. Но один бензин быстро выгорит на земле, если его использовать как топливо, да и подливать его в костер опасно – может так полыхнуть, что сам загоришься. Мостовой осмотрелся по сторонам. Идея! Для этого подойдут чехлы с сидений. Если их порезать на куски, обильно смочить каждый бензином, то можно постепенно подбрасывать в огонь. Кроме чехлов в багажнике «шестерки» нашелся еще старый промасленный брезент, несколько тряпок.
Когда Чистяков вернулся с пятилитровой кастрюлей, то для костра было уже все готово. Игорь посмотрел на приготовления друга и одобрительно кивнул.
– Давай, главный «жестянщик», смотри машину, прикидывай, а я водой займусь, – предложил Игорь.
Началась тонкая и кропотливая работа по извлечению раненого. Спасатели удалили все остатки разбитых стекол из зоны работы. Теперь нужно было для начала отжать и приподнять переднюю стойку и часть крыши. Вся эта часть машины вогнулась внутрь и закрывала верхнюю часть туловища раненого. Минут через двадцать крышу удалось приподнять и зафиксировать на подпорках. Ольга уже наливала горячую воду в пластиковые бутылки. Ими обложили ноги водителя и прикрыли сверху сложенным в несколько раз одеялом. Еще две бутылки Ольга подложила под поясницу и бок пострадавшего. Их тоже постарались укрыть одеялом, чтобы бутылки быстро не остыли.
– Какое у него состояние? – спросил Мостовой Ольгу.
– Стабильно хреновое, – сквозь зубы ответила Синицкая, доставая очередную ампулу. – Дыхание поверхностное и прерывистое.
Еще через тридцать минут удалось срезать и аккуратно снять всю крышу. Теперь извлечь тело мешала только вывернутая рулевая колонка, которая прижимала человека к сиденью. Пока Мостовой соображал, что с ней можно сделать, Чистяков облазил машину вокруг.
– Боря, а пол-то у автомобиля почти не пострадал. Может, удастся передние сиденья на полозках сдвинуть назад? Нам нужно всего сантиметров пять-десять. Тогда мы его через правую дверцу вытащим.
Спасатели быстро выкинули из разбитой «шестерки» заднее сиденье. Мостовой залез внутрь, чтобы тащить на себя сиденье, а Чистяков опустился на колени, рассчитывая нажать рычажок.
– Давай, Боря, пробуй! – крикнул Игорь, одновременно давя на рычаг и стараясь подставить плечо, чтобы раненый не сместился.
Идея оказалась удачной. Правое пассажирское сиденье сдвинули на всю длину полозков, а водительское – сантиметров на десять. Теперь рулевая колонка не касалась тела водителя. Убрав все одеяла, которыми был укрыт пострадавший, и бутылки с теплой водой, спасатели стали осторожно извлекать тело, держа его в горизонтальном положении. Работа нашлась всем. Борис, приподнимая пострадавшего за плечи, тянул его из машины, Игорь, изогнувшись в три погибели, помогал ему, поддерживая и приподнимая человека за талию и таз, а Ольга придерживала ноги, чтобы они не застряли между сиденьями и ни обо что не ударились. Ноги могли быть сломаны, судя по их положению.
Тяжело дыша, спасатели наконец целиком извлекли водителя из обломков и положили на снег. Синицкая бросилась за одеялами, чтобы подстелить их под раненого, но замерла на месте, уставившись на сиденье машины, а потом на тело. Сиденье оказалось в крови, причем крови было много. На груди и животе лежавшего на спине человека повреждений не было. Ольга бросилась к человеку и повернула его на бок. Дубленка на его спине была пропитана кровью. Небольшой разрез посреди кровавого пятна красноречиво говорил о ножевом ранении. Потеря крови была катастрофическая.
Чистяков и Мостовой присели рядом с телом. Но тут раненый как-то странно слабо выдохнул и вытянулся во всю длину. Тело его, которое и до этого было вялым, еще больше ослабло и обмякло. Все трое прекрасно знали, что это означает. Раненый только что умер на их глазах, не приходя в сознание.
– Я так понимаю, – задумчиво проговорил Мостовой, – что реанимировать бесполезно.
– Час назад, – ответила Ольга, – в условиях специализированного стационара при наличии нужного количества крови подходящей группы еще можно было что-то сделать. А сейчас…
– Ясное дело, там всякие аппараты, искусственная почка, искусственные легкие, – вставил Чистяков, – А у нас еще и потеря крови, не совместимая с жизнью.
– Примерно так, – кивнула Ольга, – плюс внутренние повреждения. Судя по месту раны на теле, у него пробита печень.
– Шедевр! – пробасил Мостовой с ожесточением. – Свежий труп с признаками насильственной смерти, завал на дороге и полное отсутствие связи.
– Ехать надо на горнолыжную базу, – пожал плечами Чистяков. – Оттуда сообщим своим, а они – в милицию.
– С телом нужно будет что-нибудь придумать, – проговорила Ольга. – Надо его как-то на холоде держать, пока не заберут.
– Представляю наше возвращение в «Джаловчат», – невесело ухмыльнулся Чистяков. – С трупом.
Глава 4
Не о таком возвращении мечтал Чистяков, имея в виду развитие дальнейших отношений с Алей. Сидя в «Газели», которая везла спасателей вместе с телом погибшего водителя «шестерки» снова вверх по серпантину, Игорь размышлял, как бы ему использовать с пользой лично для себя эту дурацкую ситуацию. Предстать перед Алей еще большим героем и «распушить перед ней хвост»? Нет, он чувствовал, что девушка не так проста, как могла показаться вначале. А что он, собственно, сделал? Помог замерзшей девушке. У нее есть повод только для элементарной благодарности и не больше того. Ведь помогать людям – его работа.
Игорь попытался вспомнить, какими глазами Аля смотрела на него, когда он готовил ее к спуску с «канатки». Да никакими. Ежилась от холода, стучала зубами, но держалась хорошо, чувствовался характер. Значит, гордая, знающая себе цену. Вдруг теперь, когда все позади, в ней проснется интерес, чувство благодарности, может, даже, чем черт не шутит, некоторое восхищение человеком сложной и опасной профессии. Пожалуй, нет, остудил свой пыл Игорь, не похожа она на глупышку, которая может такими вещами восхищаться. А тут еще этот труп!