Ночь любви в противогазе Калинина Дарья
– Обязательно. Но возглавлять наше расследование будешь все равно ты!
На следующий день Алина уже знала адрес, который значился в бумагах покойной Рябовой. Но Наталья Константиновна предупредила ее:
– Это адрес дяди нашей Рябовой. Так что будь там предельна внимательна. Не сболтни лишнего!
– Конечно.
– И вообще, что за странная идея? – недовольным тоном продолжала Наталья Константиновна. – Зачем тебе идти к этим людям? Смерть их племянницы признана несчастным случаем. К чему лишний раз тревожить таких уважаемых людей?
Алина с недоумением взглянула на своего тренера. О чем она говорит? При чем тут это? Совершено убийство. А если говорить, положа руку на сердце, то и два убийства. И надо обязательно поговорить с родными погибшей девушки. И вообще, сегодня Алина впервые взглянула на свою тренершу как бы со стороны. Откуда в ней эта подобострастность? И эта манера вечно лизать начальственную задницу? Конечно, положение тренера городской сборной ко многому обязывает и многое дает, но нельзя же, в самом деле, так откровенно и постоянно унижаться перед теми, кто стоит выше тебя по служебной лестнице?
Но вслух Алина лишь произнесла:
– Мы должны обсудить с родными Тани Рябовой множество вопросов. В том числе и связанные с ее предстоящими похоронами.
Услышав про похороны, Наталья Константиновна мигом расслабилась. Похороны – это вам не расследование, которое затеяла ее ученица. Похороны – это вещь скорбная и в данном случае даже трагическая. Ведь погибла совсем молодая девушка. Конечно, для ее родных – это настоящая трагедия. Так что участие в похоронах Тани всей команды «синхронисток» будет более чем уместным. Влиятельный родственник погибшей девушки должен будет оценить такое внимание.
– Это ты молодец, Алиночка! – совсем другим тоном произнесла Наталья Константиновна. – Ты езжай обязательно к родным нашей Танечки. И расскажи там, как мы все любили девочку.
Ага! Особенно ты! Спала и видела, как бы бездарная девчонка куда-нибудь исчезла из команды! Но Наталья Константиновна не заметила этого взгляда Алины и продолжала:
– И конечно, предложи им помощь в организации похорон. Уверена, что они откажутся, но жест все равно получится красивым.
Тебе бы только что-нибудь изобразить! До истинных чувств тебе нет никакого дела. А ведь вполне возможно, что родные искренне скорбят по своей погибшей родственнице. Ведь явно, что дядя любил Танечку Рябову. Иначе с какой стати ему было хлопотать за племянницу и пристраивать ее в сборную города, хотя девчонка не тянула даже на участие в школьной спортивной олимпиаде?
И все же, отправляясь к родным Рябовой, Алина искренне недоумевала. Нельзя же быть настолько слепо-глухим, чтобы не замечать очевидного. Танечка Рябова (оставим пока что ее моральный облик!) была совершенно не способна к синхронному плаванию. У нее не было для этого никаких данных, ни физических, ни спортивных. И очень странно, что ее дядя, всю свою жизнь проведший в спортивных или, по крайней мере, в околоспортивных кругах, сам не понимал этого и не желал слушать, когда ему об этом говорили окружающие.
Оказавшись у Танечки Рябовой дома, а точней сказать, у ее дяди, Алина была удивлена еще больше. Никакой скорби никто из встретившихся ей людей не демонстрировал. Огромная квартира, по которой их с Маришей провела домработница, не была траурно убрана. Зеркала не были занавешены. И никто из домочадцев даже не подумал надеть траур.
– Как странно, ты не находишь?
– Связавшись с мужем Вики, Рябова жила отдельно от дяди. Возможно, причина в этом?
В ту квартиру, из которой домохозяйка выгнала Толика, подруги должны были поехать ближе к вечеру. Мариша уже имела беседу с хозяйкой квартиры. И та в жесткой манере заявила ей, что никаких любопытных на порог даже не пустит. И что все вещи покойной жилички она уже отдала ее родным. В квартире ничего не осталось. Нечего туда и соваться.
Поэтому теперь девушки должны были поехать к строптивой бабе под видом новых квартиросъемщиц. Та не собиралась долго ждать и уже приготовила квартиру Тани для сдачи новым клиентам. Такая оборотистость заставляла задуматься о личности хозяйки Таниной квартиры. Она не была ни добра, ни жалостлива, ни сентиментальна и хорошо понимала только язык денег. С таким людьми общаться просто. Глядишь, у подруг и получится. А если не сама хозяйка проговорится, то болтливыми могут оказаться соседи.
– Одним словом, съездим, посмотрим. А пока нас интересует Танин дядя!
Дядя Танечки Рябовой оказался полной противоположностью своей племянницы. Он был маленьким и очень сухощавым. У него были густые усы, которые топорщились над верхней губой толстой щеточкой. И двигался он быстро и как-то суетливо. Звали его Ибрагим Исмаилович. И в нем отчетливо была видна старинная кавказская или даже арабская кровь. С рыжей и веснушчатой, склонной к полноте Рябовой у него не было ни малейшего сходства.
– Мне очень жаль мою племянницу! – развел он руками. – Но мы не были с ней близки. Да и, собственно говоря, Танечка не родная моя племянница.
– Как же это?
– Очень просто. Танечка – племянница моей жены. Вот та искренне скорбит по девочке.
– Да?
– Так скорбит, так скорбит, что даже заболела, – скороговоркой выговорил Ибрагим Исмаилович и добавил: – И я был вынужден отправить любимую жену в санаторий.
– Ой! Она уехала? А далеко?
– В Чехию.
Мариша с Алиной обменялись недоумевающими взглядами. Интересно получается. Тело любимой племянницы еще не предано земле, а тетушка уже укатила в Чехию, лечить свои нервы. Очень интересно и также очень странно.
– Значит, на похоронах Тани вашей жены не будет?
– Нет, нет! – поспешно отозвался Ибрагим Исмаилович. – Она очень тяжело больна! Нервы – это очень серьезно. Моя жена тяжело больна!
Так больна, что не сможет принять участие в похоронах? Нет, просто что-то невероятное!
– А как вы планируете похороны Тани?
– Я?
Казалось, Ибрагим Исмаилович был немало поражен этим обстоятельством.
– Хотя, конечно, похороны должен взять на себя я, – пробормотал он затем. – У Тани не было других родственников кроме нас с женой. Но я очень занятой человек. Похороны племянницы я… я поручу одной похоронной конторе. Да, это будет самый простой вариант! Уверен, они проведут церемонию в лучшем виде!
– А вы будете присутствовать?
– Я постараюсь, – неопределенно отозвался мужчина. – Очень постараюсь, но боюсь, что не смогу. У меня очень плотный график.
Вот так! Хороши родственнички! Одна умотала в Чехию, лечить больные нервы. А другой слишком занят, чтобы отдать последний долг племяннице. Не больно-то это похоже на похороны горячо любимой племянницы. Больше смахивает на то, что от девушки тут стараются избавиться любыми способами.
Чем же так досадила Танечка Рябова своим богатым дяде с тетей, что они даже на ее похороны придти не собираются? И похоронами своей племянницы господин Ибрагим озаботился только после того, как ему о них напомнили подруги. Что же произошло в семье чиновника, его жены и племянницы?
Но Ибрагим Исмаилович не был расположен говорить на эту тему. Он вообще не скрывал своего желания поскорей избавиться от присутствия в своем кабинете подруг. И за время короткого разговора несколько раз подчеркнул, как он сильно занят и как дорого ценится его время.
– Раз мы с вами уже все обсудили, не смею вас дольше задерживать! – наконец откровенно произнес мужчина. – Всего доброго, до свиданья!
Выйдя от него, девушки переглянулись.
– И это любящий дядя?! – шепотом воскликнула Мариша.
– Он даже не знает, где и когда будут хоронить племянницу!
– Он и не собирался ее хоронить! Спохватился, когда мы на него насели.
– Дал нам телефон ритуального агентства. Дескать, там все сделают!
– Ну, ладно… С ним как раз все понятно. Во-первых, мужик, а во-вторых, погибшая не была ему родной кровью. Но ее тетка… Как объяснить ее поведение?
– И не говори. Родная тетка Танечке была вместо матери, и вдруг на похороны девушки не придет! Умотала нервы лечить!
Перешептываясь, девушки двигались в направлении входных дверей. Ибрагим Исмаилович, выставив их вон, тут же заперся в своем кабинете и провожать своих гостий не пошел, так что им пришлось самостоятельно разыскивать путь к выходу. Квартира чиновника состояла из пяти или даже больше комнат, соединенных между собой несколькими коридорами. И еще множества подсобных помещений с дверями, в которых можно было легко заблудиться.
Пару раз ткнувшись и попав один раз в шкаф для белья, а другой раз в гардеробную, подруги уже почти достигли выхода. И тут откуда-то из бокового хода к ним вышла молодая девушка. Она была одета в форменное платье, поэтому подруги без труда опознали в ней прислугу.
– Уже уходите? – вежливо спросила у них девушка, тем не менее, не делая попытки открыть подругам входную дверь.
– Да.
Мариша остановилась перед большим зеркалом, которое висело в холле, и начала поправлять свою прическу. Делала она это не потому, что прическа нуждалась в улучшении, а потому, что видела, девушка-служанка хочет им что-то сказать.
Та колебалась недолго.
– Вы ведь по поводу смерти Тани приходили? – шепотом спросила она у Мариши, опасливо оглядываясь по сторонам. – Знаете, господин Ибрагим был на нее такой злой в последнее время. Такой злой… Убить грозился!
И девушка замолчала, вопросительно глядя на Маришу. Та тоже молчала. И служанка продолжила:
– А вчера к нам следователь по этому поводу приходил. Ну, по поводу смерти Тани. Так господин Ибрагим с ним даже разговаривать не захотел. Сказал, что в последнее время с племянницей жены совершенно не общался. И вообще, он не одобряет, когда молодая девушка уходит жить к женатому мужчине.
– В смысле?
– Вы что? Совсем ничего не знаете? – удивилась служанка.
– О чем?
– Ну, про Таню и этого ее… кавалера!
– Не знаем. А что?
– Ну и ну! – покачала головой девушка. – Хотите, я вам расскажу?
Кто же откажется послушать интересную сплетню? Только не те, кто ведет расследование и ценит каждую крупицу новой информации. Конечно, Мариша с Алиной охотно согласились на предложение служанки.
Тем более, что у них до встречи с квартирной хозяйки Тани Рябовой было еще достаточно времени. Они как раз думали, чем бы его занять, как вдруг им так кстати подвернулась эта домработница с ее любовью к сплетням про хозяев.
Но на всякий случай Мариша спросила:
– А мы тебе не помешаем?
– Ой, нет! Что вы! Только рада буду! В доме никого нету.
– А твой хозяин?
– Он как заперся у себя в кабинете, так до ужина больше не появится. Можете не волноваться, в ближайшие часа два нас никто не потревожит. Кстати, меня зовут Наташей. Для близких просто Натка. Садитесь!
Девушка провела своих гостий в большую кухню, где и усадила на высокие, явно очень дорогие, но очень неудобные табуретки. Сама быстро и сноровисто взгромоздилась перед ними на такую же и, отрывая от лежащей на столе грозди винограда крупные красные ягоды, принялась самозабвенно сплетничать, от души наслаждаясь выпавшими на ее долю счастливыми минутками.
ГЛАВА 5
Начала она издалека. Можно сказать, с самого детства своего хозяина.
– Наш господин Ибрагим только по отцу араб. А мама у него была русская. Конечно, я ее не застала. Она померла давно. Но господин Ибрагим свою маму очень уважает. Все стены у него в кабинете ее фотографиями увешаны. Видели их?
Мариша с Алиной кивнули. Да, они обратили внимание на светловолосую женщину, запечатленную в самых причудливых сценических костюмах.
– Мама у нашего господина Ибрагима была актрисой, – продолжала Натка. – Она выступала на самых лучших подмостках. И однажды, когда она со своим театром выступала в Москве, в нее влюбился арабский шейх.
– А он откуда там взялся?
– Приехал. А что тут такого? Эти шейхи в своей нефти буквально купаются. Могут себе позволить и Москву, и билеты в первый ряд Большого, и прочие удовольствия. Да вы слушайте дальше, не перебивайте!
Шейх, сидящий так близко от сцены, хорошо рассмотрел понравившуюся ему актрису. И к концу спектакля пылкий арабский мужчина был покорен юной Эстель – таков был сценический псевдоним матери Ибрагима. На следующий день шейх пришел снова, а потом еще и еще раз. Каждый раз он посылал Эстель огромные корзины цветов, в каждой из которых лежало какое-нибудь украшение. В первый раз – это была шикарная брильянтовая диадема. Во второй раз – колье с сапфирами и изумрудами. В третий – уникальные серьги и кулон к ним. Так продолжалось всю неделю. И всю неделю шейх осыпал свою возлюбленную драгоценностями. И наконец на седьмой день шейх прислал Эстель кольцо с огромным желтым, почти оранжевым брильянтом.
Надо сказать, что волосы у матери Ибрагима были того редкого оттенка новой меди, который напоминает восход над морем. Поэтому оранжевый брильянт ей очень понравился. И конечно, она смекнула, что последний подарок значиет нечто особенное. Так оно и оказалось. Вскоре следом за своим подарком в гримерную к Эстель пожаловал и сам шейх в окружении своей свиты. И прямо там он сделал матери Ибрагима предложение руки и сердца. И услышав отказ, едва не покончил с собой тоже там же!
– Погоди! – перебила болтушку Мариша. – Как же отказ, если они поженились? Или нет?
– Да. Но это случилось уже потом. Вы будете меня слушать или нет?
Эстель мотивировала свой отказ тем, что шейх у себя на родине уже был женат. Причем многократно.
– Не желаю быть пятой или десятой в твоем гареме! Я не хочу быть всего лишь звездой, одной из многих! Хочу быть Солнцем! Хочу быть Луной! Единственной и неповторимой для тебя одного.
Влюбленный шейх долго ломал голову, как ему быть. Но, в конце концов, чувство любви пересилило чувство долга. И шейх послал к себе на родину телеграмму следующего содержания: «Не ждите меня, я не вернусь!»
Половина его гарема, получив такое послание, покончила жизнь самоубийством. А оставшиеся жены постепенно зачахли или сошли с ума от горя. Но шейху было все равно. Он встретил свою истинную любовь. И все другие женщины для него в один миг перестали существовать.
– И что было потом?
– Потом шейх переехал жить в нашу страну. Сюда же он перевел все свои капиталы. И когда у них родился мальчик – первенец, они назвали его Ибрагимом, в честь его деда – тоже шейха, оставившего своему сыну несметные богатства.
– А потом? Куда делся отец Ибрагима?
– О! Это отдельная и очень печальная история. Когда господину Ибрагиму исполнилось восемнадцать лет, отец вызвал его к себе. «Сын, – сказал он ему, – теперь ты достаточно взрослый, чтобы самостоятельно управлять нашими миллиардами. А я чувствую приближение конца. Заботься о своей матери, потому что она самая замечательная женщина в мире и просто потому, что она твоя мать». И умер!
– Умер? Отчего умер?
– От болезни. Никто не знает, что это была за болезнь. Но он свела отца господина Ибрагима в могилу всего за несколько месяцев. А потом за горячо любимым мужем последовала и мать господина Ибрагима. Она не хотел жить на свете без мужа. Одним словом, умерли все!
И девушка торжествующе посмотрела на Маришу. Но Мариша не знала, что и подумать. Господин Ибрагим выглядел лет на пятьдесят. А это значит, что он должен был родиться годах в шестидесятых прошлого столетья. Но тогда в нашей стране еще был социалистический строй и мы прямыми шагами двигались в коммунизм. Никаким шейхам не удалось бы притащить в страну свои капиталистические миллиарды и тут безнаказанно на них шиковать.
Не говоря уж о том, что нефть в арабских странах нашли в тридцатых-сороковых годах. Месторождения разрабатывали долго. И в деньгах шейхи стали купаться относительно недавно. А до середины прошлого века в большинстве арабских стран бедные арабские шейхи влачили жалкое, почти нищенское существование, питаясь тем, что давала им скудная, выжженная солнцем земля пустыни и их скот. Откуда же там было взяться брильянтам и прочим дорогим подаркам?
Да и многое в рассказе служанки казалось Марише подозрительным. Похоже, девчонка обладает кипучей фантазией, и она изрядно приукрасила действительность. Но так или иначе, а эта история нисколько не приближала их к тому, что же произошло между Танечкой Рябовой и ее дядей арабским полукровкой. Почему он был сердит на свою племянницу до такой степени, что даже грозился ее убить?
– Давай вернемся в наше время, – мягко предложила служанке девушка. – Что случилось с Таней?
– С Танькой? Убили ее, говорят.
– Говорят? Кто говорит?
Девушка явно смутилась. Похоже, случайно она выболтала больше, чем намеревалась.
– Ну, говорят. Люди.
– Кто именно?
– Хозяин с хозяйкой об этом говорили, – сдалась девушка, явно не в силах противостоять врожденной болтливости. – Закрылись в кабинете у господина Ибрагима и давай там шу-шу-шу да бу-бу-бу.
– А тебе стало интересно?
– Ну, конечно! Им как позвонили насчет смерти их племянницы, они так перепугались! На хозяйке вообще лица не было. Сразу же к мужу кинулась и давай там у него стонать. «Вдруг, – кричит, – все выйдет наружу? Тогда мы погибли! Всему нашему делу конец! Как ты мог быть настолько наивен, чтобы доверить все дело этой девчонке?»
– А господин Ибрагим что ответил своей жене?
– Не слышала, – призналась Натка. – Он слишком тихо говорил. Это она плакала, поэтому мне слышно было.
– А потом что было?
– Дальше они еще долго между собой разговаривали. Но уже так тихо, что я ни словечка разобрать не могла. А на следующий день хозяйка спешно собралась и улетела в свою Чехию. Хотя раньше туда вроде бы не собиралась.
Все это было очень и очень странно. Но все равно пока что Мариша не видела никакой связи между смертью Тани Рябовой и непонятным поведением ее ближайших родственников – родной тетки и ее мужа.
– А Таня часто появлялась в вашем доме?
– Сначала да! – кивнула Натка. – А потом все реже и реже. А как с тем своим кавалером спуталась, так и вовсе от нас отселилась. Дядя ей квартиру снял.
– Подожди! Ты же говорила, что твой хозяин был очень зол на племянницу жены?
– Ну да. Был. Убить грозился. Своими ушами слышала!
– А за что?
– За кавалера за ейного.
– А зачем же он тогда снял ей жилье?
– А я знаю? – пожала плечами Натка. – У богатых свои причуды. Убить грозился, вопил, что она все его планы своим б…вом порушила! И хозяйка, главное дело, ему тоже поддакивала. Я уж думала, хана Танечке. Перекроют ей богатые родичи всю денежную подпитку. Позлорадствовала еще, признаюсь, немножко.
– Почему?
– Уж очень Танька, как из своего Засранска приехала, нос перед всеми драла. Вот я и порадовалась, что конец ее благоденствию пришел. А на следующий день узнаю, что хозяева для своей племяшки квартиру подыскивают, куда бы ее отселить! И уже совсем другими голосами разговаривают.
– А из какого города приехала Таня? – поинтересовалась Мариша.
– Не знаю. Вроде бы из Саратова. То есть даже не из самого Саратова, а из маленького села где-то поблизости от него.
Снова Саратов! Мариша обменялась понимающим взглядом с Алиной. А на Алину слова Натки и вовсе произвели очень сильное впечатление. Еще бы, тот самый город, упоминание о котором сорвалось с губ умирающего Толика, всплыл вновь.
Выходит, Таня и Толик были земляками? Но где в своем селе (да еще в маленьком) Таня могла научиться синхронному плаванию? Неудивительно, что девушка в команде совершенно «не тянула». Но если так, то зачем господин Ибрагим устроил свою племянницу в сборную города? Ведь он знал, что у нее нету специальной подготовки. И куда смотрели прочие чиновники из спорткомитета, когда господин Ибрагим творил откровенное беззаконие?
Определенно, в семье господина Ибрагима происходило очень много странного. Например, что это за дело было такое, которое ему порушила бедная Танечка? Чем господину Ибрагиму мешало появление Толика? Ведь именно он числился кавалером у Тани. И что после смерти Тани могло выйти наружу и погубить господина Ибрагима и его жену?
Пока что вопросов было куда больше, чем ответов. И Мариша откровенно не знала, как ей быть дальше. Да и беседа с Наткой подходила к концу. Девушка все чаще поглядывала на часы. И в конце концов объяснила причину своей появившейся нервозности:
– Повариха сейчас – тетя Катя – из магазинов с покупками притащится. И шофер – дядя Митя с ней. Не хочу, чтобы они видели, что вы со мной болтали. Про меня и так уже идет слух, что я слишком много говорю. Господин Ибрагим меня даже уволить грозился! А разве я виновата, что он сам что-то не слишком хорошее сделал, а теперь боится?
Подводить Натку подругам совсем не хотелось. Тем более, что девушка могла быть им еще полезной.
– Тогда мы уходим! – быстро спрыгнула с табуретки Алина.
Мариша последовал ее примеру, но далеко не с такой ловкостью. Все-таки спортивная закалка может пригодиться и в обычной жизни.
– Ага! – обрадовалась Натка. – Вы звоните, если что. Может быть, я еще что-нибудь про хозяев узнаю. Они ведь неспроста так перетрухали, когда племяшка их концы откинула. Говорят, что сердце у нее отказало. Врут. Сердце у Таньки было здоровое, как у танка!
И ничуть не смущаясь этим сравнением, Натка сунула своим новым приятельницам «на дорожку» по большой желтой груше. И проводила их до дверей.
– Вы приходите, – повторила она свое напутствие. – Но лучше не сюда, а сначала звоните. Вы звоните, я выбегаю и все вам рассказываю. Вот так и сделаем. А я чую, что рассказывать мне вам еще много чего придется.
Несмотря на свою феноменальную болтливость и склонность к фантазированию, Натка показалась девушкам стоящей свидетельницей. Ее привычка подслушивать и подсматривать за своими хозяевами могла сыграть на руку молодым сыщицам. Вот только не довела бы она саму Натку до беды. Обычно люди не приходят в восторг, когда узнают о том, что кто-то из домашних выносит сор из избы. А в данном случае, так и вовсе целые битком набитые мусорные баки.
– А теперь куда?
– Теперь к Таниной хозяйке. Разве ты забыла?
– О чем?
– Мы ее новые жилички!
– Ну да. Помню. Поехали, посмотрим, что там за хоромы снял дядя Ибрагим для своей племянницы.
Хоромами оказалась небольшая двушка на окраине города. Вряд ли эта квартира могла считаться хоть сколько-нибудь подходящей для жилья. На лестнице стоял стойкий аромат подвальных испарений, кошачьей мочи и готовящихся щей. Создавалось такое ощущение, что все жильцы по этой лестнице питаются исключительно вареной капустой. И употребляют ее только в стадии последнего разложения.
– Фу! Как воняет! – сморщила нос Алина.
– Это сейчас еще осень. И день прохладный. А представляешь, как тут смердит летом, когда жарко и запахи многократно усиливаются?
Алина представила и содрогнулась.
– Ну и жилье подыскал добрый дядя Ибрагим. Нарочно не придумаешь!
– Посмотрим, возможно, сама квартира окажется опрятной и чистенькой.
Не оказалась. Квартира выглядела просто жалко. Обои многолетней давности, покрытые жирными пятнами, потолок почти сплошь в протечках, образующих замысловатый узор. А под ногами гнилой пол, который хозяева должны были застелить хотя бы дешевым ковролином, чтобы пол не сверкал своим щербатым «великолепием».
– Да, у нашей жилички тут лежали паласы. И стены были коврами завешаны. Только мы это все сняли!
– Сняли?
Можно было не спрашивать, куда делись и паласы и ковры. Прижимистые хозяева решили доставшееся им от жилички богатство не отдавать новым жильцам, а присвоить себе. А жильцы и так обойдутся! В крайнем случае, купят все сами! Заново.
– И сколько же вы хотите за эту двушку?
Цену, которую назвала хозяйка, Мариша сочла высоковатой. А когда оказалось, что коммунальные услуги тоже предстоит оплачивать жильцам самостоятельно, Мариша решительно покачала головой:
– Нам это не подходит. Скиньте несколько тысяч, тогда посмотрим.
– Я не торгуюсь. Вы не захотите, другие заселятся. У меня на эту квартиру целая очередь стоит! Завтра уже сдана будет!
Мариша только снова головой покачала. Если посмотреть в Интернете, то за эти деньги на побережье Болгарии можно снять вполне приличный домик с санузлом и горячей водой на целый месяц и в разгар летнего сезона. И там будет море, и чистый воздух, и телефон и даже спутниковая тарелка! А тут какие достоинства? Разве что лопнувший бачок в сортире!
– Нам это не подходит! – решительно произнесла Мариша, уже выходя из квартиры.
Она видела, что предприимчивые хозяева вынесли из квартирки все, что когда-либо принадлежало Тане Рябовой. Раз уж палас, прикрывающий гнилой пол, унесли, не поленились, то прочие мелкие штучки-дрючки схватили в первую очередь. После проведенного ими досконального шмона нечего было и думать найти в квартире следы обитавших там еще совсем недавно людей.
Мариша знала такой сорт людей. Они даже мясо с костей на котлеты соскребают настолько тщательно, что умудряются залезть ножом и отверткой во все трещинки и впадинки. Так что после них остается лишь белая кость, вполне пригодная для художественной резки.
И оказавшись на лестничной площадке, Мариша громко спросила:
– А кто-нибудь из ваших соседей сдает жилье?
– Я вам не справочная! – огрызнулась хозяйка, явно разочарованная неудачным поворотом дела. – Идите и спрашивайте!
И она с грохотом захлопнула железную дверь. Мариша с Алиной остались стоять на площадке, куда выходило еще три двери. Но долго они там не простояли. Дверь напротив приоткрылась, и на пороге девушки увидели средних лет женщину. Она покосилась на дверь квартиры Рябовой и прошептала:
– Девочки, вам жилье нужно?
– Да! Хотим снять.
– Вы вдвоем будете жить?
– Да.
– Без мужчин?
– Да.
– А платить сколько сможете?
– Ну, чем дешевле, тем лучше.
– Комната подойдет? – все также шепотом осведомилась женщина. – Если да, то заходите! А к Киселевой больше не ходите. Такая выжига! Что она, что ее муж! Я вам такое про ее квартирку порасскажу, волосы на голове дыбом встанут!
Последняя фраза сыграла решающую роль. Ни Алина, ни тем более Мариша, конечно, не собирались снимать угол у этой женщины. Но она могла рассказать им про квартиру Тани что-нибудь интересное. И этим следовало воспользоваться.
– Вы к Киселевым больше не ходите. Квартирка эта нехорошая. Там раньше их сын жил – наркоман. Там же он и помер. Прямо там его и нашли. Вам такое жилье снимать совсем не нужно. Там полнейшая антисанитария. Когда они тараканов после смерти сына морили, чуть весь дом не задохнулся! Такие полчища усачей оттуда бежали, что прямо жуть!
Читать бесплатно другие книги:
