Просто так Брагинский Эмиль

Эмиль Вениаминович Брагинский

Просто так

В поезде Юрий Сергеевич Толоконников в преферанс не играл, книг не читал и не пил в ресторане коньяк. В поезде Толоконников торчал в коридоре, смотрел в окно. И вечно его разъедало желание слезть на какой-нибудь станции и зашагать по дороге, не имея перед собой конкретной исторической цели.

Происходило это, наверное, потому, что незнакомые города обладают притягательной силой, особенно вечерами, когда города сверкают огоньками, а про далекие огоньки всегда говорят «манящие»… А быть может, этот странный порыв диктуется страстью к путешествиям, которая живет в человеке со времен Ноева ковчега. Однако Толоконников умел обуздывать неправильные желания и жить, как все живут. Был он по профессии дорожный инженер, служил в министерстве, и его часто гоняли по командировкам. Юрий Сергеевич ухитрялся существовать на положенные два шестьдесят в сутки, следовательно, командировки оказывались выгодными. Сейчас Толоконникову особенно нужны были деньги, потому что он получил в Москве квартиру на двенадцатом этаже нового дома, а новая квартира всегда требует расходов. Квартира была удобной и по площади, и по планировке и для Толоконникова имела только один недостаток – большие окна. Когда он смотрел в них вечерами и видел огни, близкие и далекие, то у него начинало беспокойно клокотать внутри. Он поспешно отходил от окна и подсаживался к телевизору или шел к сынишке, а жене говорил, что не может стоять у окна, потому что боится высоты и его тянет вниз.

И вот сейчас, когда Юрий Сергеевич Толоконников, инженер министерства с командировочным удостоверением в бумажнике, сорока двух лет, беспартийный, женатый, возвращался в Москву, он чувствовал в душе зов предков, был готов совершить необдуманный поступок и точно знал, что никогда его не совершит.

Он смотрел в окно, был вечер, за окном подмаргивали ему огоньки неведомых городов. В купе находиться было невозможно, потому что на верхней полке визгливо храпел толстяк: он сильно набрался на проезжем вокзале, и теперь соседи должны были расплачиваться за это. На нижней полке одна пожилая женщина рассказывала другой не менее пожилой женщине, что хороший творог можно приготовить из обыкновенного кефира. В коридоре орало радио – передавали концерт по заявкам пассажиров, которые не давали никаких заявок. Мужчина в майке сосал помидор, и с волосатых пальцев капало на пол.

«Выхожу! – неожиданно решил Толоконников. – Сейчас вот возьму и выйду на любом полустанке. Нет, скорый поезд на полустанках не останавливается. Сойду в каком-нибудь городе, это даже лучше».

Тут Юрий Сергеевич еще раз посмотрел в темное окно и перепугался: «Куда же я сойду на ночь глядя?»

От этой мысли ему стало легче, но он пресек в себе трусость. Еще раз посмотрел на мужчину, который сосал уже новый помидор, и нашел третейское решение:

«Сойду утром! Правильно! Утро вечера мудренее!»

Толоконников изучил расписание и узнал, что в 9 часов 06 минут поезд останавливается в городе Крушине!

– Прекрасно! Пусть будет Крушин!

С этой мыслью Толоконников вернулся в купе, влез на верхнюю полку и заснул, невзирая на храп и на беседу внизу. Когда он собирался поспать, ему ничего не мешало, потому что он вырос и закалился в коммунальной квартире.

Проснулся Толоконников около восьми. Он открыл глаза и ощутил некоторое беспокойство. С чего бы это? И сразу вспомнил – он же собирался выходить в городе Крушине! Чепуха какая!

Желание бежать навстречу слепой судьбе возникало у Толоконникова вечерами, но никогда не посещало его утром.