Путанабус. Лишние Земли лишних Старицкий Дмитрий

По окончании завтрака, по сложившейся уже традиции, на повестке дня был сбор «пионерского отряда».

Оглядел «пионерок». Все были одеты, как вчера и было мною указано. Курортный стиль. Майки, шорты, сарафаны, широкополые шляпки и бейсболки, сандалики и танкетки. На шее у некоторых — газовые шарфики. Все во всем разном. Тут не придраться. Хотя общий стиль пропал, может, и к лучшему — не так выделяться будем из толпы.

Пауза затягивалась, а я все еще не знал, с чего бы мне начать этот спич. Голова от противоречивых мыслей пухла не по-детски. Направлений образовалось масса. И везде надо успеть самому. А этот бабский детский сад вчера целый день, можно сказать, насмарку пустил. Курортницы, мля.

В конце концов решил, что ничего лучше армейской методы мне не придумать. А посему начал с введения «ведерной клизмы с патефонными иголками» одновременно всем присутствующим.

— И что это вы вчера устроили в гостинице, скажите мне на милость? — начал я вроде бы грозно — по крайней мере, сдвигая брови.

— Да так, ничего особенного, тряпочки мерили, — легкомысленно обронила Ингеборге, сияя голубым глазом.

Вот это подстава. Уж от кого-кого, а от нее я такого не ждал.

— И сколько тряпочек вы приобрели, чтобы весь день до позднего вечера их мерить? Лично ты?

— Так, в сумочку влезет, — отмахнулась от меня Прускайте.

— А сумочка, надо понимать, «мечта оккупанта»?[242] — съехидничал я.

— Жора, ты ничего не понимаешь: тут в магазинах самые последние европейские коллекции, их в Москве еще не продают. И, главное, тут все так дешево! — вступила в поддержку тяжелая артиллерия в лице восхищенной собой Галины.

— Да, уж куда мне лаптем щи хлебать? Я же с рождения всего лишь в большой деревне живу — Москва называется. И бывал-то только в диких мусульманских аулах типа Парижа, Нью-Йорка, Лондона и Амстердама. Где уж мне разбираться, с какой стороны лифчик расстегивается, — усмехаюсь нагло. — А дешево все тут, потому как все в местном Китае сделано. Так вот… Голимый контрафакт, между прочим. Вот, к примеру, ты, Альфия, где собираешься носить все то, что вчера накупила. Куда во всем этом выходить будешь?

— Ну-у-у, — тормознула девица, явно не ожидая такого вопроса, как изначально глупого, — в Москве всегда найдется, куда что одеть.

— В какой Москве? Здешняя Москва меньше староземельного Урюпинска. И куда более захолустная. А в ТУ Москву тебе уже никогда не попасть. Так куда ты все это будешь носить?

— В гости. На тусовки. В театр. Ну мало ли куда еще? — не сдавалась прекрасная мещера, тараторя варианты.

— У тебя тут много знакомых, к кому в гости нужно ходить при параде?

— Жора, ну что пристал? Пока нет, потом будут.

— Когда потом? Мы через несколько дней отсюда сдернем. Сразу как только будет готов автобус. Или ты остаешься в Порто-Франко? Тогда сразу скажи. Из списков вычеркнем.

Альфия активно затрясла головой справа налево и слева направо:

— Не-э-э… Я в Одессу.

Я оглядел притихших девчат. Те молчали.

Я продолжил.

— Театр тут кто-нибудь видел?

Молчание.

— Тут даже в ночные клубы ходят в соответствии с местной модой, а не староземельной. Не знали?

— А какая она, местная мода? — подала заинтересованный голос Анфиса.

— А такая она: микст милитари и экшена.

— А без мата? — это уже Буля, чертенок, издевается.

— Что без мата? — не понял я.

— Все то же, что сказал, только по-русски. Можешь даже по-татарски, я пойму, — а голосок у нее такой сладенько-участливый. Таким только о подлянках договариваться.

— Понял. Не дурак. Это у тебя шутка юмора такая была? — и посмотрел ей в глаза, в которых прыгали бесенята.

Буля мило улыбнулась и кивнула, склонив голову к левому плечу.

— Шутить, Буля, надо уметь. А вот у меня учиться этому не надо. У меня шутить плохо получается. Но исключительно из любви к тебе переведу с гламурного на русский. Мода этого сезона в Новом Мире — это смешение в одежде элементов полевой военной формы с туристическими аксессуарами. Исключительно практичность и полезность. Здесь же Дикий Запад, что ты хочешь? Вот приедем в Новую Одессу, а там все наши… Такие же, как вы, которые так же не выйдут из дома, даже на пять минут помойное ведро вынести, если перед этим полтора часа на макияж не изведут. И прикинь, что там в магазинах это все тоже есть, и еще новей, и еще дешевле. Спрашивается, за каким… — я сделал паузу, потому что очень хотелось грязно ругаться матом, но сдержался, — за каким таким этим вы все это туда тащите? Место занимаете в автобусе, отнимая его у действительно нужных вещей?

— И что нам теперь с ними делать? — подала разочарованный голос Дюлекан.

— Сейчас не знаю, а перед отъездом будет вам большой шмон,[243] и все лишнее придется выбросить. Автобус должен весить, вместе с самим собой, всего шесть тонн. Кстати, всех нас необходимо также взвесить, иначе буду каждую считать за центнер.

Буря возмущения таким предположением была у них уже карманной, тихой, больше для себя самих, чем для меня.

А я продолжал, не обращая внимания на поползновения девчат к обиде за собственный вес:

— Нам еще оружие серьезное покупать надо, а это деньги. И немаленькие. Наганом от местных зверушек нам не отбиться. На двенадцать человек стволов — это уже серьезный вес. И патроны тоже не пуховые. А вы все деньги на ненужные тряпки спустили. Плюс вода и топливо на весь срок путешествия, — продолжил я, — это очень тяжелое все. Еда тоже нелегкая. А у нас даже нет ничего, на чем готовить еду в полевых условиях. Это тоже немалый вес. Ложек-вилок у нас тоже нет. Уверен, что и миску-кружку себе вчера никто не купил. Кстати, а на чем спать в саванне собираетесь? На травке?

— В автобусе, — уверенно сказала Сажи.

— В автобусе? Это в какой позе? Как любиться в старом «запорожце»? А если подумать мозгом? Впрочем, я жду от вас предложений и вариантов использования автобуса как спального места для всех.

— На полу, — уверенно предложила Бисянка.

— И сколько человек, Танечка, по-твоему, смогут одновременно вести в автобусе половую жизнь?

Таня задумалась, наморщив лобик, потом выдала.

— Если потесниться, то семь.

— Что семь? — вклинилась Роза.

— Семь человек, — ответила Бисянка. — Четверо сзади, у сортира, двое в проходе и один у водительского места.

— Понятно, четверо — у параши, а еще пятерых куда класть будешь? — настаивал я.

— На крышу! — вдруг озаренно вскликнула Таня, и ее глаза засияли аметистами.

— И как ты это себе представляешь?

Ответом был дружный хор всего «гарема»:

— Как фиолетового негра с большим длинным членом.

И смеются.

Наглые. Им ссы в глаза — скажут: божья роса.

Однако один-ноль мне в ворота. И нечего жаловаться, сам научил.

— Ну ладно, — говорю уже примирительным тоном, — вчерашний день можно списать на стадное безумие. Подсознательную боязнь эпидемии китайской шизофрении в коллективе и эксцесс преодоления синдрома попаданца.

— Кого? — не поняла Наташа Синевич.

— Попаданец, Наташенька, — это тот, кто попал, — объяснил я. — Как, к примеру, мы сюда, в этот гребаный Новый Мир попали. Круто попали. Это мы все — попаданцы.

Вроде поняли.

— Но к делу, девочки. Смешуечки и звиздихаханьки отставили. Сегодня у меня по плану с десяти ноль-ноль — гараж. Подготовка автобуса к Кэмэл-трофи и Париж — Даккару в одном флаконе. Надо механика озадачить по самое не могу. Время дорого. Если все срастется — послезавтра отъезжаем. Потом, по моему плану, интервью у местных охотников о поведении местной хищной фауны, и как, а главное чем, от нее нам отбиваться. Поэтому со мной сегодня пойдут Бисянка и Комлева. Меняться опытом. Это я совмещу с обедом. А после обеда у вас, у каждой индивидуально, принимаю зачет по «Путеводителю», «Памятки переселенца» и картам Нового мира. Пока по тем, что выдали нам орденские шмары при регистрации. Главное, учебными пособиями обеспечены все. Процесс пошел. И еще вопрос… Кто хорошо сечет в компутерах? Конкретно, в железе для экстремалов.

— Я. — Роза подняла руку, как в школе на уроке.

— Точно? — усомнился в ней.

— Точно-точно, это же моя специальность. Автоматизация производства, — твердо ответила Роза.

— Тогда тебе отдельное задание. Найти и приобрести ноутбук ударопрочный: такой, который бросать об стенку можно, и с ним ничего не будет. К нему местные программы типа навигаторов, карт местных и справочников по анклавам людей. Понятно?

— Жора, не тупи сверх необходимого. Я не дура, если ты еще этого не понял. Перечисляю: ноут военный, навигатор местный, карты, справочники на дисках. Батарею питания на сколько брать?

— Не меньше чем на шесть часов. Впрочем, чем больше, тем лучше. И еще одну на два часа — резервную. И, если есть, то зарядник к ним от автомобильного прикуривателя. И питающий шнур для ноута такой же. Теперь связь. Отставить связь, про нее я в гараже узнаю, что лучше для нас будет.

Перевел взгляд на литовку:

— Ингеборге, тебе задание — присмотреться к туристическому снаряжению: котлы, лучше каны: такие, чтобы одновременно на всех хватило готовки. Подсчитай все сама. Плюс кружки, ложки, миски и прочее. Прикинь, что нужно будет в дороге на всех. Жидкость для растопки или там сухой спирт. Примус брать или паяльную лампу, наверное, но это лучше тоже у механика узнать. Фонарики, батарейки, прибор ночного видения и прочее. Список с ценами и ассортиментом мне к вечеру.

— А когда мы все это будем делать, если в обед экзамен? — это Сажи опять голос подала.

— После экзамена. Отчет о ценах вечером. Письменно. На тебе, Сажи, — все мыльно-рыльное и прочая гигиена в дороге. Рассчитать на всех.

Поискал глазами, кто еще не озадачен.

— Галя, ты должна отыскать каких-либо представителей России здесь, в Порто-Франко. Не может их тут не быть. Я другие представительства видел мельком по дороге. Не слышу ответа.

— Хорошо, — кивнула Антоненкова, — принято к исполнению.

— Буля и Аля, вам узнать расписание в порту. Может, нам удобнее будет на кораблике доплыть в эту самую Одессу, которая вроде тоже порт здесь. Зачем по степи тащиться, пыль глотать, если есть лучшее экологическое решение. Только так, чтобы нас с автобусом взяли. И сколько это будет стоить.

— А почему они вдвоем, когда все по одной? — обиделась Сажи.

— Потому что они идут в порт, а вы будете крутить рок-н-ролл вокруг Овальной площади, в центре города. И если в порту кто-то попытается Бульку скрасть, то Альфия выпишет им люлей.

Все засмеялись.

— Но, впрочем, это я так, перестраховываюсь. Они девочки умные, по двести экю в час требовать не будут, — ехидничаю.

И, не снижая темпа, обращаюсь к Лупу:

— Катя. — Та посмотрела на меня слегка обиженно. С утра перегладив все мои майки и шорты-слаксы, она, как вижу, надеялась, что я снова ее с собой возьму. Понравилось ей со мной, в отрыве от коллектива, однако. — На тебе розыск палаток, матрасов и прочих спальных принадлежностей. Чем народ тут пользуется в степи, где это все продается и сколько за них в экю хотят. Какое лучше, а какое — дешевле. Не бойся спрашивать и продавцов и покупателей. Думаю, кроме приезжих, типа нас, все остальные тут в курсе. Особый упор на местную промышленность. Ясно?

Кивает недовольно.

Кто следующий?

— Анфиса, на тебе — все на случай порванной одежды и обуви у всего отряда. Ты у нас спец в этом, и в дороге это будет твоим послушанием. Кроме того, загляни в аптеки, перепиши ценники. Спроси, что народ с собой в дорогу берет в обязательном порядке. А также не забыть йод, спирт, бинты, перекись… Этот набор ты, наверное, и так хорошо знаешь. Тоже список.

Она молча кивнула.

— Кто у нас еще неозадаченный?

— Я, — звонко произнесла Наташа Синевич.

— На тебе — узнавание цен и прочего насчет пожрать. Вода и ее расход на человека в сутки. И в чем ее лучше всего брать. Цены, упаковка, консервы, крупы и тэ дэ и тэ пэ. Чай и запас кофе в зернах для кофемашины. Вечером все списки мне кладут на стол. Кто не выполнит, пойдет в Одессу пешком.

Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.

22 год, 24 число 5 месяца, среда, 10.12.

В гараж к Олегу добрались с опозданием. Впрочем, не критичным. Так вышло. Вместо того чтобы сразу пойти в сторону железнодорожной станции, мы двинулись в противоположном направлении к Овальной площади, где я на почте купил местную симку и вставил ее в свой мобильник.

Теперь гуд.

Через пять минут подъехал вызванный мною по телефону красный джип-такси.

Я еще вчера договорился с этим шотландским водятлом Фредом на эксклюзивное обслуживание за гарантированную тридцатку в день. Плюс двойной тариф, если рабочее время превысит двенадцать часов. Ехать или ждать — все равно. Но не более двадцати четырех часов. Водитель все же должен спать, хотя бы шесть часов в сутки.

И бензин — его проблема.

Через десять минут мы вылезали у ангара с настежь раскрытой половинкой двери.

В проеме был виден поднятый на подъемнике наш автобус.

Оставив девочек в такси, я вошел в ангар.

Большие внедорожные колеса уже красовались на нужных местах автобуса новеньким блестящим протектором с ярко выраженными грунтозацепами.

Олег был там же и что-то увлеченно крутил под днищем.

— Ну все что обещал — сделал, — увидев меня, сказал он вместо приветствия, — ТО полное, колеса все новые. Запаска только получилась одна. Ну и протянул ходовую. С вас еще двести. И можете катиться.

Чувствовалось, что мастер сильно не в духе.

— Олег, никуда мы катиться не будем, — ответил ему я, также не здороваясь. — Не взяли нас в конвой. Так что будем делать из этого лимузина чуму Кэмэл-трофи.

— Особые пожелания заказчика будут? — встрепенулся автослесарь, чуя поживу.

— Будут, — подтвердил я свои намерения, — в первую очередь — связь. Ближняя и дальняя.

— Это можно. Есть умелец. Игрушки ваши ставить будем?

— Нет, ваши, но без фанатизма по деньгам.

— Что еще? — внимал Олег заказчику, доставая из кармана блокнот.

— Багажник на крыше. Кенгурятник типа скотосбрасыватель. На нем лебедка с отбором мощности, а электрическую можно поставить на задний бампер. Лестница на крышу, шноркель. Выхлоп вывести на крышу. И вторую запаску обязательно. Внутри под потолком крючки под гамаки, на сколько мест получится — на столько и делать.

— Записал, — ответил Олег. — Но сразу так не скажу, во сколько это все обойдется, особенно про радио.

— Скажи от минимума до максимума.

— От четырех до шести тысяч экю где-то. Если за все.

— Фю-ить, — присвистнул я от удивления.

Однако, мастер цены ломит — как лоха педального увидал в голодный год. В прошлый раз что-то все в разы дешевле было.

— А без фанатизма?

— Около пяти. — Парень, видно, твердо решил меня раздеть.

Я дал ему заранее написанную карточку.

— Вот мой телефон, местный, мобильный. Как будет что-то определенное — звони. И прежде чем я дам добро — мне смету подробную на стол. Я, может, что-то и дешевле достану. А пока — аванс и расчет по старому заказу.

И я протянул озадаченному Олегу семьсот экю в этих смешных пластиковых купюрах.

— Завтра заходи, эскиз покажу, — сказал Олег.

— Завтра не получится. Послезавтра. Но багажник на крыше можешь уже монтировать хоть сейчас. Бампера и кенгурятник тоже. Да, и смету не забудь, — последнюю фразу я говорил уже из ворот.

А сам подумал, что в следующий раз надо на расчет с Олегом Катю брать, чтоб она ему глазки строила.

Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.

22 год, 24 число 5 месяца, среда, 12:22.

Охотников мы даже не искали. Они сами нашлись прямо перед мотелем «Арарат», где на гравийной площадке мыли и чистили салон лифтованного «Ниссан-Патрол», переделанного в пикап и грамотно подготовленного к трофи-рейду.

Я как-то сразу исчислил, что это они, искомые. И не ошибся.

Саркис тремя минутами позже меня подвел к ним же. Знакомиться.

Вблизи охотники очень походили на фотонегатив: дочерна загорелые, с выгоревшими добела бровями и ресницами. Оказались они братьями, Хансом ван Ритмеер и Клаасом ван Ритмеер. Было им уже хорошо за тридцать, но еще не шестьдесят. А точнее никак не скажешь.

На Старой Земле они жили в Питермарицбурге, что в Драконовых горах Южной Африки. И были, естественно, бурами. Представителями народа, настолько оторвавшегося от Европы, что сами себя уже называют «белым племенем Африки», в которой им с недавних пор стало очень неуютно от оголтелого черного расизма.

В прошлой жизни они были также профессиональными охотниками на крупную дичь.

— А теперь обретаемся тут, — лаконично закончили они свое жизнеописание.

Не откладывая дело в долгий ящик, сразу же, по церемонии представления, я пригласил братьев крепко вдарить по холодному пиву. А то жарко нынче.

Братья стали отнекиваться, говоря, что у них тут еще много работы с джипом. Но когда я указал, что, как приглашающая сторона, я их угощаю и особо подчеркнул, что все расходы беру на себя, работа вдруг стала необязательной, и вообще вполне способна подождать до завтра. Такие вот выкрутасы оказались у хваленой протестантской этики.

Не медля, всей компанией, переместились под крышу, подальше от палящего солнца.

В ресторане подсели к столику, который уже оккупировали ожидающие нас девчата.

Первоначально я церемонно представил всех друг другу, добавляя каждому после имени слово «хантер», а каждой — «хантер оф Тайга оф Сибириан». Что, кстати, произвело на буров сильное впечатление. Все в мире знают, какое это «гиблое место» — Сибирь.

Потом махнул чернявой официантке, чтоб несла пиво.

Она и принесла, как договаривались с Саркисом, всем по литровой кружке любимого бурами сорта.

Братья восприняли подношение с восторгом и надолго присосались к емкостям.

Я пил не торопясь.

А Таня с Дюлей его, можно сказать, слегка лакали, как котята из блюдца.

Только буры утолили свою жажду первым литром — я вновь дал отмашку, и пустые кружки им моментально заменили на полные. А также принесли немудрящую закуску из местных морепродуктов.

Буры стали потреблять хмельной напиток уже более обстоятельно, без фанатизма, не забывая о закуси.

Моим девочкам новоземельные ракообразные чем-то не глянулись, и снова мне пришлось подзывать официантку, чтобы она сама утрясла с ними вопрос предпочтений. Их предпочтением оказалось что-то, напоминающее жареные в гриле куриные крылышки, только размером больше индюшачьих раза в два. Птеродактиль, наверное, подумал я, вспомнив степных падальщиков, но девочкам решил ничего не говорить. Вдруг аппетит испорчу.

Сам ограничился ракообразными. Все же мы тут не пешком, и если в дороге клапан припрет, то до отеля, думаю, кишка по-любому выдержит. А в кабаке гальюн обязательно должен быть по определению.

Когда братья всосали в себя почти два литра, я понял, что пора их потрошить на информацию, иначе, кроме пьяного лепета, я ничего не получу за уже накрытую поляну.

Сказал девочкам, чтобы они срочно выдумали охотничьи вопросы.

Из-за того, что буры говорили по-английски с каким-то чудовищным акцентом, а девочки владели этим языком в разрезе «май нейм из…», «ай лиф ин Раша…» и «ай лав ю…», ну, может, чуть больше, мне пришлось быть на все стороны переводчиком, что никак не способствовало принятию мною пищи телесной. Просто было некогда, дай бог пивасика хлебнуть в перерыве.

Время шло, пиво утекало, а девчонки все мерялись с бурами калибрами, хвалились своими винтовками и никак не выходили на нужный мне вопрос с дорогами.

Очень долго, почти пятнадцать минут обсуждали проблему дефицита на Новой Земле боеприпасов к классическому немецкому карабину K98 Маузер, которым владел Ханс. Насколько сам помню, этот патрон и на Старой Земле для военных вроде выпускать прекратили.[244] Чуть ли не с тех времен, когда ФРГ вошла в блок НАТО, где американцы всем навязали в стандарт свои боеприпасы. Но Ханс этот патрон упорно ставил выше всех остальных на Новой Земле.

Под видом перевода рассказал бурам, как в понедельник мы убежали от гиены. И как нас спасла только скорость автобуса.

— Гиена — серьезный зверь, — покачал головой Клаас, — это вам не свинка. Если ее сразу не убить, то она может таких дел натворить, что даже автомобиль не спасет. Сомнет, как банку пива.

И они снова увлеклись рассказом об убойных местах гиены и расстояниями, с которых в нее надо стрелять.

Слава богу, что они обнадежили девчат тем, что мощи их русских винтовок вполне хватает для того, чтобы не только гиену, но и рогача уложить, если, конечно, знать, куда стрелять. И не обязательно бронебойными пулями.

Потом попросили бумагу и стали рисовать гиену, льваящера, рогача и антилоп — как длиннорогую, так и четырехрогую, в разных проекциях, а также помечать их убойные места.

У девчат горели глаза, и всю эту информацию они активно всасывали, в отличие от пива. Было видно, что это все им дико интересно. И я немного поуспокоился насчет бесполезно потраченного времени. Сам я охотиться на гиен не планировал даже в отдаленной перспективе.

Потом, перебив увлекшихся девчат, спросил у буров, какое оружие лучше всего подходит для гиены. Чтоб насмерть, с гарантией. И быстро.

Ханс моментально ответил:

— Пулемет.

— Какой пулемет? — не сразу врубился я в тему.

— Да любой пулемет. Лишь бы патронов было в боекомплекте не меньше полсотни. — Он поковырял в ухе обкусанным ногтем и добавил: — Я на всякий случай всегда вожу в джипе МГ сорок два дробь пятьдесят девять.[245] Правда, он под натовский трехлинейный патрон, но все равно, как был надежной «пилой Гитлера», так им и остался. Скорострельность тысяча двести выстрелов в минуту остановит любого. Сколько бы ты ни весил. Хоть десять тонн.

— А если это будет ручной пулемет Калашникова? — не унимался я.

— Я же сказал — любой пулемет пойдет, даже тарахтелка Мадсена.[246] Главное, бить в одно место.

— Просто сначала надо отстрелить этой чертовой гиене коленку, а потом уже не торопясь добивать, — встрял Клаас. — Это конечно неспортивно, но иногда просто другого выхода нет.

— Какую именно коленку, — пытала его заинтересованная Таня.

— Да любую, мисс, — ответил Ханс, — главное, чтобы эта чертова гиена упала и не встала. Никто не может быстро бегать без коленки, — задорно смеется.

— А в каком месте вы охотитесь? — спросила наконец-то Дюля по делу.

— В любом, — ответил Клаас, покачивая перед собой пустой кружкой, — гиены водятся везде, где есть копытные. Любые копытные и жвачные, которые ходят стадами.

Намек с кружкой я понял влет и снова засемафорил чернявой помощнице Саркиса, требуя повторить пивную порцию для ненасытных буров. Точнее, уже строить, с ударением на букву «и». Не зря же от этого выражения пошло название профессии «строитель». Да и интересно стало, а сколько буры вообще пива могут выдуть на халяву? Сколько им позволит протестантская этика?

— Но все окончательно зависит от клиента, — добавил Ханс. — Где клиент захочет убивать гиену — туда мы его и отвезем. Гиена, как правило, хищник-одиночка, и исключительно редко сбивается в стаи. В сухой сезон — практически никогда.

— Неужели вы так хорошо знаете окрестности города? — притворно удивился я, подначивая их на откровенность.

— Что там окрестности этого паршивого городишка, — возмутился Клаас. — Тут вокруг него уже приличной дичи не осталось — так, обмылки одни.

— А куда же вы возите клиентов? — спросила Дюля.

— Вплоть до Меридианного хребта. Вот дальше мы не лазали, нет, сэр.

Вот он, момент истины. Пора включаться мне на ходу и полной скорости.

— Но если гиену можно убивать в любом месте, то в чем смысл вашего бизнеса для клиента? За что он платит?

— Да все как в африканском сафари, сэр, — ответил Ханс. — Найти зверя, подвести к нему клиента и подстраховать его от неудачного выстрела. Но главное все же не в этом. Понимаете, тут такая штука, что пока только мы с братом знаем эти места настолько хорошо, что сможем проехать по ним много-много миль, ни разу не уткнувшись в непроходимый овраг. И не наматывая по-дурному спидометр, спешно отыскивая подходящий брод. В этой информации и есть главный смысл нашего бизнеса. Мы знаем как! Другие не знают.

— Любой маршрут? Реально? — начал я их серьезно подначивать, делая вид, что им совсем не верю.

— Да, любой. До Меридианного хребта. Дальше — не возьмемся. Пока тот район не исследован нами достаточно. Кстати, тут позавчера к нам обращался один человек, и мы ему нарисовали карту, точнее не карту, а всего лишь кроки, но провели ему на этом плане маршрут от Меридианного хребта по сильно пересеченной местности, до самой границы Американских Соединенных Штатов.

— Причем со всеми ориентирами, — вступил в рекламную кампанию Клаас. — Без единого пересечения наезженными дорогами, мимо всех природных препятствий и по необжитой территорий. Вот так-то вот, мистер, — в его голосе звенела гордость.

— А места южнее орденских Баз, до Нью-Портсмута вы, наверное, не знаете? — пустил я новый провокационный вопросик.

— Знаем, как не знать, мы как раз там начинали свои покатушки, но там не такая богатая охота. Так, на любителя. Там идет резкое повышение от уровня моря, и трава намного ниже, типа земной, много каменных осыпей, овраги, часто редкие рощи лиственные, и от этого крупных рогатых там нет. Соответственно нет и гиен. Есть там нечто типа земной косули. Но гиене ее не догнать. А самим на эту косулю нет толку охотиться, если за это же время можно подстрелить поблизости от города четырехрогую антилопу и заработать на ее мясе впятеро больше денег.

— И затратить втрое меньше солярки, — вставил Ханс свой резон.

— Не говоря уже о продовольствии для себя, — добавил Клаас.

— И сколько дорог там на юге?

— Три, — Ханс повернулся к брату. — Я не вру, Клаас?

— Нет, не врешь, — поддержал его брат. — Одна, хорошо различимая, идет к старому лагерю Чамберса,[247] что орденские ребята часто используют для охоты. В смысле не для самой охоты, а как базу для ночевки. Катаются они туда по выходным. В остальное время там пусто. Вторая дорога совсем заброшена, но она когда-то соединяла орденские Базы с Портсмутом почти напрямую. Раньше по ней активно катались южным маршрутом, но потом Ордену стало выгоднее всех переселенцев скопом прогонять через Порто-Франко.

У меня перед носом опять покачали пустой пивной кружкой.

Не успел кратко отсемафорить чернявой, как она уже моментально все принесла. Уже выучила, что кому нести и с какой скоростью.

— И? — намекнул я на продолжение банкета.

— От Порто-Франко Орден построил Южную дорогу, которая теперь идет по землям Евросоюза, огибая орденские территории со всеми их Базами в тот же валлийский Портсмут. В чем тут смысл, мистер, можете меня не пытать. Я все равно этого не понимаю: мотать на ось вкругаля сотни миль, если есть прямой короткий путь.

— А третья дорога? — добивался я своего.

И братья, отсосавшись от кружек, затарахтели наперегонки:

— Да не дорога это там, мистер, а только направление. Сплошное бездорожье. Там плато поднимается довольно плоское…

— Плоское, это если с горами сравнивать, — вклинился Клаас, — а так там довольно изрезанная местность, оврагов и мелких быстрых речек с каменюками хватает.

— Да, сэр, на простом джипчике там местами не протолкнуться, нужна серьезная машина. Специально подготовленная для такого рейда.

— И куда это направление ведет? — почувствовал я поживу.

— Почти до Нью-Портсмута. Миль двадцать не доезжая до городского Пропускного пункта выкатитесь прямо на Южный тракт, а там уже не заблудитесь.

— Если только направо не свернете. Тогда вернетесь в Порто-Франко.

— А заброшенная дорога куда выходит?

— Да прямо на ту же Южную дорогу, только намного севернее.

— А на кого можно на этом плато поохотиться? — это я уже брякнул для конспирации, как Ленин с удочками.