Невидимые силы Грановский Антон

Однажды, стоя на мостике через речку-овражек, Настя поссорилась со своими подругами, и одна из них в запальчивости крикнула:

– Твои родители давно сгнили в земле! И туда им и дорога!

Глаза Насти заволокло гневом. Она сжала кулаки и бросилась на теперь уже бывших подруг. Бросок был неудачный, девочка перелетела через перила моста и упала в канаву. Потом были три недели в больнице, которые Настя пролежала с загипсованной ногой.

Когда она вернулась домой, то обнаружила, что свадебная фотография родителей со стены исчезла. В тот вечер между Настей и Анной произошел серьезный разговор. Анна утверждала, что память о родителях не столько помогает, сколько мешает Насте жить. Настя же кричала в ответ, что это ее собственная жизнь и она сама способна определить, что ей мешает, а что нет.

– Ты всегда ревновала их ко мне! – выпалила Настя. – Потому что они любили меня больше, чем тебя!

Некоторое время Анна ошарашенно смотрела на сестру, не в силах произнести ни слова, а потом скривилась и коротко бросила:

– Дура.

После этого вынула фотографию родителей из ящика стола. Настя взяла фотографию, вставила в рамку и снова повесила на стену. Однако через пару дней сама сняла и убрала обратно в ящик.

Жизнь потекла своим чередом. Сестры никогда не упоминали об инциденте с фотографией, но их отношения изменились. Настя, прежде откровенная в разговорах с Анной, приобрела привычку таиться, а когда та спрашивала что-нибудь, в ответ ершилась и нередко отвечала дерзостью.

Посидев в библиотеке полтора часа и мужественно просмотрев семь из девяти рекомендованных книг, Настя решила сделать перерыв, отправиться в кафе и выпить пару чашек кофе. Последствия «веселого» вечера и плохой ночи сказывались до сих пор. В висках чувствовалась тяжесть, а на душе скребли кошки.

В скверике перед кафе Настя заметила, что за ней кто-то идет. Но ни испугаться, ни даже насторожиться не успела, потому что негромкий сипловатый голос тут же окликнул ее:

– Девушка, одну минутку!

Настя обернулась. Невысокий коренастый человек, одетый в серый плащ и кепку, медленно приблизился. Холодные, стального оттенка глаза, ямочка на подбородке. Почему-то Насте подумалось, что незнакомец должен держать в руке пакет с продуктами, из которого торчит батон. Однако никакого пакета у мужчины в руках не оказалось. Была только старенькая дешевая трость с крючковатым, посеребренным, но уже изрядно облезшим набалдашником.

Остановившись перед Настей, незнакомец оглядел ее цепким холодным взглядом, который совершенно не подходил к его облику «инженера на пенсии». Затем сипло спросил:

– Ты Настя Лаврова?

– Да. А вы…

– Давай присядем, – незнакомец направился к ближайшей скамейке.

Настя, чуть помедлив, двинулась за ним. Усевшись на скамейку, мужчина пристроил трость между ног и посмотрел на Настю.

– Надо поговорить, – сказал он.

– Поговорить? – девушка внимательнее вгляделась в лицо незнакомца, стараясь припомнить, где она могла его видеть. – А вы, собственно, кто?

– Меня зовут Владимир Иванович.

– А фамилия?

– Жгут.

Мужчина снял кепку, достал из кармана платок и промокнул лысую голову. Затем снова нахлобучил кепку на лысину, посмотрел на солнце и сказал:

– Жарковато сегодня, а?

– Да, – рассеянно отозвалась Настя.

– Гораздо жарче, чем обещал прогноз.

– Да, наверное.

Владимир Иванович вздохнул:

– И давление выше нормы. В такую погоду хорошего клева не жди. Это как пить дать.

Настя не знала, что на это ответить. Жгут снова посмотрел на нее и вдруг спросил:

– Как у тебя со здоровьем, милая?

– До сегодняшнего дня не жаловалась. Послушайте, я не знаю, кто вы такой, но если вы немедленно не…

– Погоди-ка…

Он вдруг быстро поднял правую руку, прижал пальцы ко лбу Насти и громко и веско произнес:

– Вспомнила!

Затем убрал руку и с любопытством посмотрел в побелевшее лицо Насти.

– Вы… Вы тот самый! – с изумлением и ужасом выпалила она.

– Да, – кивнул Жгут. – Я тот самый.

Настя перевела дух.

– Значит, все это мне не приснилось, – дрогнувшим голосом пробормотала она.

Жгут молча кивнул.

– Почему я все забыла? Вы что, стерли мне память?

– Самую малость, – ответил Жгут.

Настя пристально посмотрела на «пенсионера» и вдруг спросила:

– Вы экстрасенс?

– Скорей, наоборот, – непонятно ответил он.

– Что значит «наоборот»?

«Пенсионер» снова взглянул на небо и задумчиво произнес:

– Клева в ближайшие дни точно не будет.

– Что вы мне голову морочите? – воскликнула Настя. – Как вы меня нашли?

«Пенсионер» сдвинул кепку на затылок:

– Как нашел? Ты же сама сказала, что учишься в универе, на историческом. Я зашел в секретариат, представился твоим дядей из Кулунды…

– У меня нет дяди в Кулунде, – возразила Настя.

– Знаю, – иронично произнес Жгут. – Но в секретариате этого не знали. Я был убедителен, и мне поверили. Остальное – дело техники.

– Кто были те люди, которые напали на меня вчера вечером? Откуда они взялись?

– Не уверен, что тебе нужно это знать… – начал Жгут, но Настя его перебила.

– Если вы не заметили, я уже знаю слишком много, – с вызовом сказала она. – Я видела, как жена олигарха Литовцева бежала за машиной. Видела, как вы в нее выстрелили.

Владимир Иванович немного помолчал, а затем согласился:

– Ты права. Пожалуй, я и в самом деле должен ответить на пару-тройку твоих вопросов. Но сначала я спрошу сам. Скажи-ка, милая, ты не замечала за собою слежки? Это очень важно. И не только для меня, но и для тебя.

Настя хотела возмутиться, но передумала.

– Несколько раз мне казалось, что за мной следят, – сказала она после паузы. – Но я в этом не уверена.

Жгут вздохнул:

– Хреново. Эти зря следить не станут. Наверняка ты что-то у них забрала. Ну, колись – забрала, а?

– Ну… была одна вещь, – нехотя призналась Настя. – Только я ее не забрала, а нашла. И хотела вернуть, но эти бандиты…

– Что за вещь? – перебил Жгут.

Настя вздохнула и полезла в карман куртки. Вынув из кармана кулон, она показала его Владимиру Ивановичу.

– Вот. Его обронила та женщина. Литовцева. Перед тем, как… как все началось.

Владимир Иванович прищурил свои серые глаза и внимательно оглядел вещицу.

– Гм, – задумчиво проговорил он. А затем спросил: – Ты ее кому-нибудь показывала?

– Да, – кивнула Настя, чуть покраснев. – Сегодня утром я носила этот кулон в ломбард.

Жгут посмотрел на нее строго-ироничным взглядом.

– Хотела заложить чужую вещь?

Настя покраснела еще больше.

– Ладно, не напрягайся, – успокоил ее Владимир Иванович. – Лучше скажи, почему кулон все еще у тебя?

– Ломбардщик был какой-то странный, – объяснила Настя. – Когда я отказалась продавать кулон за три тысячи рублей, ростовщик тут же предложил мне тридцать. И глаза у него при этом были такие, словно он готов оторвать у меня кулон вместе с рукой. Тогда я запросила… десять тысяч долларов.

Жгут присвистнул.

– Неслабо. А он?

– Он согласился.

Владимир Иванович искоса посмотрел на Настю.

– Почему же ты его не продала?

– Ростовщик сказал, что у него нет при себе таких денег, и попросил подождать.

– Чего подождать?

– Пока он позвонит какому-то богатому другу, и тот подвезет ему деньги. Но пока он звонил, я подошла к двери подсобки и подслушала его разговор. И этот разговор очень сильно мне не понравился.

– Почему?

– Мне показалось… – Настя запнулась, но сделала над собой усилие и договорила: – Мне показалось, что они собираются меня прикончить. Чтобы забрать кулон силой. Это, конечно, чепуха, но…

Настя снова сбилась. Поглядывая на кулон, который она все еще держала в пальцах, Жгут задумчиво поскреб пальцами небритую щеку.

– Интересно, интересно… – пробормотал он. – Так, говоришь, ростовщик сильно заинтересовался?