Планета смертной тени Калугин Алексей
– Господин сержант, что будет, когда мы закончим работу?
– На ваше место придут настоящие колонисты. Живые люди.
– Господин сержант, а мы? Что будет с нами?
– С нами – это с кем? – переспросил сержант.
– С нами, – задавший вопрос обвел рукой всех, находившихся в комнате. – Со всеми.
– Вы не слушали, что я говорил? – не очень старательно изобразил недоумение сержант. – Вы, – он повторил жест одетого в серое мужчины, – все здесь находящиеся, не кто иные, как покойники. Живые мертвецы. Зомби, привлеченные на общественно значимые работы. Ваши друзья и родственники похоронили вас и оплакали. Ваши имена вымараны из всех существующих баз данных. У вас нет никаких документов. А, следовательно, вы лишены всех прав граждан Союза Шести Планет. У вас нет прошлого, так же, как и нет будущего. Вы утратили свои личности. У вас нет даже имен. Каждый из вас – рабочая единица, промаркированная соответствующим индексом. Первые три буквы – код вашей группы, дальше – ваш индивидуальный номер. С этой планеты у вас только одна дорога – в крематорий.
Человек, пришедший последним, посмотрел на нагрудный карман своей куртки. На него была налеплена бирка – Дик-33.
Глава 4. День 8-й
– Эй, Тридцать Третий!
Дик-33 обернулся.
Широколицый – Дик-18, – с первого дня взявший на себя обязанности раздатчика пищи, кинул ему небольшой прямоугольный пакет. Серый, как и их одежда. Ни надписи, ни рисунка, ни маркировки. Посылка на тот свет.
Дик-33 зубами оторвал у пакета уголок и начал медленно втягивать густую, как кисель, и абсолютно безвкусную смесь. Пищевую, грех ее. Каждый глоток давался с трудом. Казалось, смесь комом встает в горле и, того гляди, пойдет обратно. И этой мерзостью ему предстояло питаться до конца своих дней. Или, правильнее сказать, от конца своих дней? Но тогда до каких пор?.. В голову лезли разные мысли, но почему-то ни одной из них не хотелось уделить внимание. Уйдут так же, как пришли. И грех с ними. Чай, не последние… А даже если и так – какая разница, если конец уже наступил…
Смерть, как пройденный этап. Забавно или страшно?
Кому как…
Вон Дик-2 пускает слюни и пальцем в носу ковыряет. И нет ему никакого дела до жизни и смерти. Он – вне времени. Ему все – до плеча. И не исключено, что в сложившейся ситуации это самая наилучшая стратегия. Пусть все идет своим чередом, а я буду сопли жевать. И ждать, когда снова сдохну.
Дик-33 поднялся на ноги, вылил на землю остатки питательной смеси из пакета и пошел к зеленому прямоугольному зданию. Уродливый барак со стенами из гофрированной жести был главным, серьезным напоминанием о том, что планету когда-либо посещали люди. А еще – металлическая труба с вентилем на загнутом конце, торчащая прямо из земли. Дик-33 повернул вентиль, и из крана потекла вода. Он сполоснул пакет, наполнил его водой и залпом выпил. После мерзкого пойла, именуемого пищевой смесью, даже простая вода из артезианской скважины казалась необычайно вкусной. Дик-33 снова до краев наполнил пакет водой, осторожно держа его, вернулся на прежнее место и сел на выступающий из земли камень.
Вокруг расстилалась каменистая пустыня. Слева от того места, где он сидел, у самого горизонта вверх поднимались не то высокие холмы, не то отроги далеких гор. Небо было странного сливового цвета. Большое солнце стояло почти в зените. Малое, продираясь сквозь рыхлые, будто намокшие облака, клонилось к горизонту. Чужой, непонятный мир.
Он смотрел на этот пейзаж уже трое суток. Убийственное в своей тупости времяпровождение. Остальные занимались примерно тем же. Некоторые собирались по трое, по четверо и о чем-то негромко переговаривались. Но, видно, так и не приходили к единому мнению, потому что вскоре снова расходились в разные стороны. Никто не уходил далеко лишь потому, что возле барака находился кран с водой и ящики с едой. Хотя стоило ли оно того?.. В смысле, не лучше ли было бы уйти в пустыню и там умереть от голода и жажды? Или никто из них даже умереть по собственной воле не сможет? Имплантаты все равно будут поддерживать жизнь или хотя бы видимость жизни в высохшем, обезвоженном теле, не давая переступить последнюю границу?
Дик-33 пытался вспомнить свою жизнь. Ну, пусть не всю, хотя бы один крошечный фрагмент. Кусочек. Деталь. Один-единственный застывший кадр. Хоть что-нибудь, что связывало бы его с прошлым. Но видел он только черную пустоту. Мрак. Безысходность.
Он был никем. Диком-33. Зомби на службе родине.
Из-под камня выскользнула омерзительного вида тысяченожка и попыталась залезть к нему в галошу. Дик-33 с наслаждением раздавил ее ногой. Оказывается, лишить жизни другое существо совсем не сложно. А, может быть, это не первый его опыт? Кем он был в прошлом? Учителем геометрии или наемным убийцей?.. А может быть, и тем и другим одновременно? Днем учил детей рисовать треугольники, а ночью в темных подворотнях перерезал жертвам глотки?..
Грех, какая дурь в голову лезет!
– Как дела, Тридцать Третий? – присел рядом на корточки Дик-18.
Дик-33 непонимающе посмотрел на широколицего и безразлично пожал плечами.
Дик-18 глотнул пищевой смеси из пакета, что держал в руке.
– Поговорить бы надо.
– О чем?
– О том, как жить дальше.
– Жить? – Дик-33 произнес это так, будто не понимал значения слова. – Ты разве не в курсе, что все мы уже мертвы?
– И об этом тоже, – коротко кивнул Дик-18. – Ты полагаешь, сержант сказал нам всю правду?
– Ну, может быть, и не всю… – Дик-33 задумался. В самом деле, насколько откровенен был с ними сержант? – А как еще объяснить то, что никто из нас не помнит своего прошлого?
– Грех ты мой! – не то изумленно, не то в растерянности всплеснул руками Дик-18. – Это-то как раз объяснить проще всего! Заблокировать те или иные участки памяти может даже гипнотизер в цирке. Ты слышал что-нибудь о психотронном оружии? Военные давно уже носятся с идеей управления сознанием. А что, если они уже реализовали ее на практике?
– А при чем тут мы?
– При том, что не похожи мы на оживших мертвецов. Я лично себя покойником не чувствую. Скорее, я бы предположил, что мы военнопленные. Или преступники, приговоренные к длительным срокам заключения. Которых таким вот нетрадиционным способом решили использовать на общественно-полезных работах.
– Ты это серьезно? – подозрительно, как на вероятного мошенника, посмотрел на широколицего Дик-33.
– Не знаю. – Дик-18 одним глотком допил пищевую смесь и со злостью подальше зашвырнул пустой пакет. – Что я могу сказать, если мне, как и тебе, память отшибло?
– Ты вообще ничего не помнишь?
Дик-18 потер пальцами виски.
– Знаешь, иногда возникает ощущение, что вот-вот что-нибудь проклюнется. Так иногда пытаешься вспомнить слово, которое вертится на языке, а из памяти ускользает. Мерзкое ощущение. Словно хочешь почесать зудящее место, а дотянуться не можешь.
Дик-33 согласно кивнул – ему тоже было знакомо это гадкое, сводящее с ума ощущение.
– Так о чем ты хотел поговорить?
– Уже третий день, как мы здесь. А вокруг, – Дик-18 широко, со злостью взмахнул рукой с открытой ладонью, будто намеревался стереть окружающий унылый пейзаж. – Вокруг, как и прежде, пустыня.
– Я тебя не понимаю, – покачал головой Дик-33.
– Нас сюда привезли для того, чтобы мы обживали планету. Так ведь?
– Сомневаюсь, – саркастически усмехнулся Дик-33. – Очень сомневаюсь, что условия, в которые нас поставили, могут вызвать прилив трудового энтузиазма.
– А я и не говорю об энтузиазме. – Дик-18 чуть подался вперед и понизил голос, как будто хотел, чтобы никто, кроме Дика-33, его не слышал. – Речь идет о выживании… Э, постой! – Он поднял руку, предупреждая возможные возражения. – Кто мы и как… вернее, за что мы тут оказались – с этим можно и после разобраться. Кем бы я ни был, я хочу остаться живым. И попытаться выбраться из этой передряги.
– Зачем? – с тоской, а может, с жалостью посмотрел на него Дик-33. – Ты же слышал, нас изменили так, что мы уже никогда не станем нормальными людьми.
– Ну, во-первых, как я уже говорил, не стоит принимать на веру все, что тебе сказали. А, во-вторых, то, что однажды было отрезано, можно обратно пришить. У нас самая передовая медицина.
– У нас – это у кого? – поинтересовался Дик-33.
– Не важно, – мотнул головой Дик-18. – Для того чтобы во всем разобраться, мы должны перво-наперво выжить. Но, оставаясь под открытым небом, сделать это будет нелегко. Нам, скорее всего, повезло, что все три дня, что мы тут находимся, стоит хорошая погода. А если завтра начнется ливень или выпадет снег? Мы ничего не знаем о местных животных. Среди камней ползают какие-то твари, в небе летают птицы – значит, могут появиться и крупные хищники. Я не хочу, чтобы меня сожрал какой-нибудь греховный дейноних.
– Кто? – удивился Дик-33.
– Древний ящер, обитавший некогда на Земле.
– Откуда ты это знаешь?
– Понятия не имею… Может быть, вспомнил? – Дик-18 оживился. – Я же говорил, это только блоки, поставленные на наших воспоминаниях! Со временем мы научимся их ломать!
– Ты оптимист, – усмехнувшись, с сомнением покачал головой Дик-33.
– Ну, да, а по-твоему, лучше сидеть, ничего не делать и думать о смерти?
– Что конкретно ты предлагаешь?
– Жить! Жить назло тем, кто нас сюда засунул! А для этого нам и остальных нужно заставить работать. Кого уговорами, кого пинками – это уж как выйдет. Даже тех троих, что сопли сами утереть не могут. Работать не на тех, кто все это затеял, а ради самих себя. Пускай они думают, что мы выполняем их приказ – мы-то знаем, для чего нам это нужно. А то, что, являясь раз в месяц с инспекцией, наши тюремщики будут оставаться довольными, так это ж тоже нам на руку. Уверовав в нашу покорность, они станут терять бдительность. Мы же будем по крупицам собирать информацию, которая поможет нам однажды вырваться из плена.
– И вспоминать, – добавил Дик-33. – Мы будем стараться вспомнить, кто мы и что с нами произошло. Почему и как мы здесь оказались.
– Конечно, – с энтузиазмом кивнул Дик-18. – Мы будем делать все ради того, чтобы в один замечательный день свалить отсюда. Я уже переговорил с Двадцать Первым – он тоже с нами. В ящиках рядом с бараком есть инструменты – лопаты, кирки, пилы, топоры, – нужно браться за дело!
– И с чего ты предлагаешь начать?
– Поскольку какой-никакой едой мы все же обеспечены, нужно строить жилье.
– Ты знаешь, как это делают?
– Нужно найти того, кто знает! Нас здесь тридцать три человека. Должен же быть хоть один мало-мальски разбирающийся в строительстве.
Дик-33 хотел было поскрести в затылке, но пальцы коснулись непривычно голой кожи, и он лишь провел ладонью по лысой голове.
– Ты действительно веришь в то, что говоришь?
– Знаешь, дружище, ни мне, ни тебе больше не во что верить. Так что, можно сказать, у нас нет выбора – мы можем надеяться только на самих себя. Но! – Дик-18 поднял палец. – Про то, о чем мы с тобой сейчас разговаривали и о чем будем говорить в дальнейшем, знать должны только трое – ты, я и Двадцать Первый. И никто другой.
– Почему?
– Среди тридцати человек непременно найдется хотя бы один, который решит, что стоит рассказать об этом охранникам. Причины могут быть самые разные – от надежды заслужить смягчение приговора до простого скотского желания выслужиться.
Дик-33 по-новому посмотрел на собеседника. Все они, обритые наголо и одетые в одинаковые серые робы, были похожи друг на друга. Наверное, поэтому трудно было поверить в то, что каждый из них, несмотря на то, что личность его была раздавлена и сломана, оставался индивидуальностью. Хотя бы в самом малом. И любому из них было не чуждо ничто человеческое. Каждый был способен как на подвиг, так и на предательство. Все зависело от того, как сложатся обстоятельства. Шаг влево – и ты герой, шаг вправо – скотина грешная.
– Похоже, ты хорошо знаешь людей.
– Вот только не помню, где опыта набирался.
– Тогда ответь, почему ты решил, что мне можно доверять?
Дик-18 усмехнулся и почесал пальцем кончик носа.
– Я тебя приметил сразу, как ты вошел в ту комнату, где остальные уже сидели по лавкам. У тебя взгляд был пустой. Но не как у дебила, а как у человека, который лишился всего, что имел, а, значит, ему больше нечего терять. Такой человек готов на все, но не способен на предательство. Уже хотя бы потому, что не видит в нем смысла – для него ведь все уже потеряно. – Дик-18 наморщил нос и прищурился. – Что, неубедительно?
– Для кого как, – ушел от прямого ответа Дик-33. И в свою очередь спросил: – Тебе нравится то, что день на этой планете никогда не кончается?
Глава 5. День 154-й
Увидев, что за ним кто-то наблюдает, Дик-18 не испугался, а почувствовал странную всполошенность, вроде той, что чувствует утопающий, каким-то чудом вынырнув из воды. Он понимал, что нужно что-то сделать, но вот что именно, не знал. Поэтому, потрясая занесенным для удара ножом, он во всю глотку заорал:
– А ну, выходи! Выходи, кому говорю!
Раздвинув ветки, из кустов поднялся человек. Из одежды на нем была только пестрая юбка до колен, сплетенная из толстых разноцветных веревок, и что-то вроде широкого платка, накинутого на плечи, с концами, завязанными узлом на груди. Кожа незнакомца имела светло-палевый оттенок. Темные, почти черные, мелко вьющиеся волосы были собраны в узел на затылке. Несмотря на общее анатомическое сходство, достаточно было взглянуть на лицо аборигена, чтобы понять, что это не человек. Его маленькие круглые уши были подняты почти к самым вискам, вместо носа имелось лишь одно дыхательное отверстие, прикрытое плотной кожаной складкой. Губ у чужака не было, из-за чего рот его напоминал тонкий, длинный шрам. Разрез глаз, сильно вытянутых и смещенных к ушам, был настолько узким, что не позволял увидеть их цвет. Чужак держал в руке копье с длинным древком и широким листовидным наконечником из темного металла.
Лицо его было невозмутимо спокойно. Казалось, он не только не испугался, но даже не удивился, встретив троих странных, не похожих на него незнакомцев.
Дик-18 крест-накрест рассек ножом воздух перед собой.
– А ну, брось копье! Брось, кому говорю!
Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что стратегически положение чужака с копьем было куда более выигрышным. Но ему казалось, что, раз уж он начал отдавать приказы, то и продолжать следовало в том же духе.
– Бросай оружие, тебе говорю! – Дик-18 изобразил угрожающий выпад ножом. – Бросай, а не то порежу!
На лице чужака ни единый мускул не дрогнул. Он стоял, как стоял, опираясь на копье, и вроде как с интересом наблюдал за приплясывающим на полусогнутых ногах человеком.
– Ну!.. Давай!..
– Восемнадцатый! Кончай!
– Что?
Дик-18 быстро глянул через плечо на оставшихся у него за спиной Дика-7 и Дика-33. Оба стояли в несколько напряженных позах. А рядом с ними – еще четверо желтокожих с копьями наперевес.
– Во, попали! – оскалился Дик-18. – Сержант ничего не говорил про аборигенов.
– Опусти нож, – сделал плавный успокаивающий жест рукой Дик-33.
– Они нас прикончат!
– Если они захотят, то прикончат нас в любом случае. Один твой нож против пяти копий ничего не стоит. Давай попробуем договориться.
– Как?..
Дик-33 подошел к разделанной туше антилопы, поднял ногу, которую успел откромсать Дик-18, и протянул ее стоявшему перед ним аборигену в юбке.
– Это подарок… Еда… Хорошая еда.
Лицо воина осталось бесстрастным.
– Так он тебя и понял, – усмехнулся Дик-18.
– Я понимать, – раздался голос у них за спиной.
Слова, прозвучавшие будто щелчок бича, произнес невысокого роста, чуть полноватый абориген, стоявший, как и все, с копьем в руке рядом с Диком-7. Выдержав совершенно необходимую в данной ситуации драматическую паузу, желтокожий гордо вскинул подбородок и постучал себя кулаком в грудь.
– Я понимать твой слова. Другие тоже понимать, но говорить… не хорошо… Плохо!
– Ну, ничего себе, – шепотом произнес Дик-7.
– Ничего, ничего, – улыбнувшись, похлопал его по плечу разговорчивый абориген.
– Мы здесь не по своей воле. – Дик-33 держал в руках ногу антилопы, не знал, что с ней делать, и чувствовал себя при этом полным дураком. – Мы хотим дружить… Понимаешь?
– Дружить – понимать, – кивнул абориген. – Не понимать, почему этот, – он острием копья указал на Дика-18, – ножом махать.
– Это… Это такое традиционное приветствие, – брякнул первое, что пришло в голову, Дик-33.
– Да! – с готовностью согласился с ним Дик-18 и острием самодельного ножа нарисовал в воздухе бабочку. – Привет тебе, друг!
– И тебе тоже привет, – помахал рукой абориген. – Вот только не надо меня за дурака держать.
– Ну, ладно. – Дик-18 сунул нож в карман. – Я был не прав. Извиняюсь.
Разговорчивый абориген сказал что-то своим соплеменникам, и те разом загомонили, головами закивали.
– Вот это правильно, – сказал абориген, обращаясь к Дику-18. – Это – поступок, достойный мужчины! Хапах!
Он вскинул над головой руку с выставленным большим пальцем. Остальные аборигены повторили его жест.
– Хапах! – перехватив ногу под мышку, поднял свободную руку Дик-33.
– Хапах! – сделал то же самое Дик-18.
Абориген посмотрел на молчавшего Дика-7 и тихонько толкнул его локтем.
– Хапах, – тихо произнес парень и показал аборигену большой палец.
– Хорошо, – кивнул тот.
– Это вам. – Дик-33 снова попытался всучить аборигенам ногу антилопы. – В знак дружбы. Мы добыли антилопу…
– Видеть, – перебил его абориген.
Он поднял лук Дика-18, подергал тетиву, цокнул языком и головой покачал, не то одобрительно, не то с насмешкой.
– Ты хорошо стрелять, – сказал он человеку. – Только оружие у тебя плохой. Я научить тебя, как делать правильно.
– Спасибо, конечно, – немного растерялся от неожиданности Дик-18.
Видя, что мясо никого не интересует, но будучи при этом твердо уверенным в том, что совместная трапеза непременно должна сближать разумных существ, пусть даже они принадлежат к разным видам, Дик-33 решил иначе подойти к делу.
– Может быть, давайте разведем большой костер, нажарим мяса…
– Нет, – вновь перебил его абориген. То ли он сам по себе был нетерпелив, то ли подобная манера общения считалась у них в порядке вещей. – Брать свое мясо и идти с нами.
Это прозвучало не как предложение, а как приказ. Хотя, может быть, виной тому были необычные интонации, характерные для голоса аборигена.
Дик-33 и Дик-18 переглянулись.
– Ну, что, пойдем?
– Думаешь, стоит?
– Стоит, стоит, – вмешался в только что начавшееся обсуждение неуемный абориген. – У нас хорошо. И такой, как ты, – он ткнул пальцем в Дика-7, – у нас есть.
– С вами живут люди? – удивился Дик-33.
– Живут, – кивнул абориген. – Один только… Другие быть, но помирать. Болеть шибко.
– Как-то не очень обнадеживающе звучит, – процедил сквозь зубы Дик-18.
– А, собственно, что нам терять. – Дик-33 решительно закинул ногу антилопы на плечо. – Далеко идти?
– Недалеко – есть захотеть не успеть.
– Тогда нужно тушу разделать, а то так, целиком, мы ее не дотащим.
– Это – да… Правильно.
Толстенький абориген что-то сказал своим соплеменникам. Те побросали копья, выхватили ножи и набросились на тушу.
Через пятнадцать минут от антилопы остались только позвоночник и копыта. Голову местный полиглот тоже велел взять с собой – сказал, что из нее хороший суп получится.
Быстро собрав вещи, отряд двинулся в путь.
Маленький абориген уверенно вышагивал впереди. Следом за ним шли все три Дика. По краям от них – два воина с копьями на плечах. И еще трое замыкали шествие.
– Наша земля для тебя опасно, – объяснил такое построение проводник. – Ты – чужой, мало знать и ничего не понимать. И оружие у тебя плохой. Злой зверь – ам! – Для наглядности он дернул головой и щелкнул зубами. – Ам!.. Сразу съесть!
Дик-18 был не согласен с местным жителем, в том смысле, что он вовсе не считал себя беспомощной жертвой хищников. Но разумно смолчал. Хозяева, как водится, бахвалятся перед гостями. Ну и ладно, от нас не убудет. Гораздо интереснее было узнать про людей, которые, по словам аборигена, жили какое-то время вместе с ними.
– Что за люди жили вместе с вами? – спросил Дик-33. – Кто они?
Вместо ответа абориген представился:
– Меня Ут-Ташан называть.
– А меня Тридцать Третий. Его – Восемнадцатый. А его – Седьмой.
Ут-Ташан искоса посмотрел на Дика-33. С его расположением глаз сделать это было совсем не сложно. При этом на лице никакого выражения.
– У тебя нет имя? – И голос совершенно бесстрастный.
– Нет, – честно признался Дик-33. – Так уж случилось…
– Это хорошо, – не стал слушать его объяснений Ут-Ташан.
– Хорошо? – искренне удивился Дик-18. – Что же в этом хорошего?
– Хорошо, хорошо, – уверенно заявил Ут-Ташан. – Так шаман говорить. А он умный. Много, много, умный, чем я. Он говорить, имя – это то, что у человека внутри. Его прошлое и будущее. Если отнять у человек имя, он будет как… Как камень. Понимать? Совсем холодный и пустой… Не живой… Понимать?
– Мертвый.
– Так, да, мертвый. Человек без имя – мертвый. Шаман, если хотеть подчинять себе человек, сначала забирать его имя. Тогда он будет делать все, что шаман говорить. Такой человек называть у нас йяуанк. Он похож на человек, но внутри – пустой. Вот. Думать, как мое имя? Ут-Ташан? Нет! – Абориген хитро улыбнулся и погрозил Дику-33 пальцем. – Ут-Ташан – это шутка… Нет – обман… Хитрый обман. Мой настоящий имя знать только я и мой отец – он дал мне имя. Вот.
– Так почему же хорошо, что у нас имен нет?
– Люди, что у нас жить, брать себе новые имена. И – все! – Ут-Ташан рубанул ладонью воздух. – Забывать прошлое! Забывать, кто они есть! Так шаман говорить.
– У тебя тоже другое имя, – напомнил Дик-18.
– Э-э! – лукаво погрозил ему пальцем Ут-Ташан. – Я свой настоящий имя помнить! Если забыть – тогда плохо. Шибко, шибко плохо. Тогда – вспоминать надо. Иначе – все! Конец! Понимать?
– Да, вроде бы, – кивнул Дик-18. – Ты хорошо язык выучил.
– Я сын хозяин племени! – гордо выпятил живот Ут-Ташан. – Меня шаман учить. Много, много учить. Я все знать! Когда отец помирать – я хозяин племя становиться.
– А много людей в вашем племени? – поинтересовался Дик-33.
– Много. – Ут-Ташан показал растопыренную пятерню. – Десять раз столько. И еще чуть-чуть.
– И другие племена есть?
Вместо ответа Ут-Ташан вскинул над головой копье, потряс им и издал гортанный боевой клич. Сопровождавшие людей воины сделали то же самое.
– Враг помирать, если Ут-Ташан копье кидать! – сообщил абориген.
– Понятное дело, – не стал спорить с ним Дик-18. – Так что же получается, – обратился он к Дику-33. – Те, кто нас сюда забросил, не знали, что планета обитаема?
– Выходит, что так, – согласился тот. – И никакого спутникового наблюдения за поверхностью планеты не ведется.
– Как же так-то? – на ходу развел руками Дик-7. – Колонизация обитаемых планет запрещена конвенцией, которую и Союз Шести Планет подписал.
– Это Грешный Треугольник, братишка, – похлопал его по плечу Дик-18. – Знаешь, почему он так называется? Потому что здесь творится черт знает что!
– В каком смысле?
– Грешный Треугольник не контролирует ни одна из галактических держав. Добраться сюда непросто – далеко от пересадочных станций, да и корабли тут часто пропадали. Галактическая Федерация пыталась заложить три станции, как раз по углам этого самого треугольника. – Дик-18 пальцем нарисовал в воздухе названную фигуру. – Только их, еще недостроенные, пространственно-временная аномалия сожрала. Ходят слухи, будто на месте, где исчезла одна из строящихся станций, был обнаружен бумажный – прикинь только, бумажный! – еженедельник, помеченный аж две тысячи девятым годом. Тогда еще ни Галактической Федерации, ни Союза Шести Планет не было.
– Люди тогда еще дальше Солнечной системы не летали, – вставил Дик-33.
– А что с кораблями?
– На самом деле корабли не пропадали, а были уничтожены.
– Вот как?
– Да, вот так. Про трангов слышал, наверное?
Дик-33 усмехнулся и головой покачал.
– Я скорее в пространственно-временную аномалию поверю, чем в каких-то там трангов.
– А это уж как тебе будет угодно. Веришь ты в них или нет – трангам все равно.
– Кто такие транги? – спросил Ут-Ташан.
– Транги – негуманоидные разумные существа… Они на людей не похожи.
– Это я понимать, – с умным видом кивнул Ут-Ташан.
– Транги похожи на большие железные ящики, – Дик-18 пошире раскинул руки в стороны. – Передвигаются они на гусеничной или колесной тяге. Как машины.
– Машин не знать, – покачал головой Ут-Ташан. – А про движущийся железный ящик слышать.
– Не слушай его, Ут-Ташан, – махнул рукой Дик-33. – Нет никаких трангов.
– Почему нет? – пожал плечами Ут-Ташан. – Есть. Они к нам приходить. Ползать туда, сюда, из сторона в сторона. Чего искать – не знать. Мы их уймарах называть. Уймарах ползать, ползать, туда, сюда. Из сторона в сторону. Потом снова уходить. Зачем приходить? – Ут-Ташан пожал плечами. – Не знать.
– Ты сам их видел?
– Видел, – уверенно кивнул Ут-Ташан. – Много-много раз видел. Уймарах Ут-Ташана с собой брать.
– Куда брать?
– Туда, – махнул рукой куда-то в сторону Ут-Ташан. – Брать, потом назад привозить. Плохо не делать. А зачем – не понимать.
– Это несерьезно, – не то усмехнулся, не то поморщился Дик-33. – Верить местным сказкам…
– Разве не странно то, что в разных концах галактики рассказывают одни и те же истории про самодвижущиеся металлические ящики, появляющиеся невесть откуда, неизвестно куда исчезающие и уничтожающие на своем пути все живое?
– Стереотипность мышления, – отмахнулся Дик-33.
– А я слышал, что транги – это космические странники, использующие для перемещения принцип червоточин, – сказал Дик-7.
– А кровь младенцев они, часом, не пьют? – ехидно поинтересовался Дик-33. – Да и вообще, с чего мы вдруг про трангов заговорили?
– Никто не знать будущее, – не оборачиваясь, покачал головой Ут-Ташан. – Может, уймарах завтра снова приходить. А? Что тогда делать?
– Вот когда придут, тогда и решим, что с ними делать, – буркнул в ответ Дик-33.
Ему надоел этот разговор, в котором ни одна из сторон не имела шанса привести решающий аргумент, ставящий все на свои места. В конце концов, какая разница…