Обитель Тьмы Грановский Антон

– Что это за тварь? – тихо спросил Глеб. – Откуда она?

Лекарь ухмыльнулся.

– Красавец, правда? Стрельцы прикончили его два дня назад, недалеко от Кривой балки. Видишь эти дыры? – Лекарь указал пальцем на черные запекшиеся прорехи на груди и животе существа. – Они всадили в него пять пуль из белого железа, прежде чем он издох. Хотя любой другой твари, пришедшей к нам из гиблой чащобы, хватило бы и одной.

– Ты думаешь, что эта тварь явилась из гиблой чащобы?

– А где еще могло зародиться этакое чудовище?

Глеб вынул из-за пояса кинжал и тронул одно крыло твари острием. На кончике острия осталось белое пятнышко.

– Крылья покрыты пыльцой, – объяснил лекарь. – Я назвал эту тварь Призрачным всадником. Потому что крылья его похожи на плащи, какие носят наши конные ратники.

– Ты осмотрел внутренние органы этой твари? – спросил Глеб.

Прехвал кивнул.

– Конечно. Снаружи они похожи на человеческие. А вот внутри… Впрочем, лучше тебе взглянуть на это самому.

И он взялся за щипцы.

Глеб, преодолевая отвращение, склонился над распотрошенным чудовищем и взглянул на разрезанное темно-багровое сердце. Ткань этого сердца была очень странной. Она словно состояла из сотен черных, обугленных паутинок, переплетенных между собой.

– Красиво, правда? – услышал Глеб сипловатый голос лекаря. – То же самое в печени, селезенке и кишечнике. Да и легкие выглядят так же. Если хочешь, могу показать.

Глеб выпрямился и качнул головой.

– Не надо.

Затем полез в карман за бутовыми сигаретами. Лекарь с интересом посмотрел, как Глеб прикуривает от железного огнива, ухмыльнулся, достал из кармана кожаного фартука сухарик и бросил его в рот.

– Ты часто ходил в Гиблое место, верно? – поинтересовался он, хрустнув сухариком.

Глеб не ответил. Лишь пыхнул сигаретой и прищурил глаза от дыма.

– Быть может, тебе приходилось видеть что-нибудь подобное прежде? – снова спросил лекарь.

Глеб стряхнул с сигареты пепел, вновь посмотрел на белую крылатую тварь, лежащую на столе, и сказал:

– Прежде я таких не встречал.

Лекарь улыбнулся, вздохнул и мечтательно проговорил:

– Хотел бы я хоть раз побывать в гиблой чащобе.

Глеб жестко прищурился.

– Зачем тебе?

– Я ученый. Меня влечет все новое. – Прехвал помолчал секунду и добавил: – Мне доводилось вскрывать упырей, волколаков и оборотней. Я пытался разложить на составные части бурую пыль и голодную грязь. Однако я никогда не дышал воздухом Гиблого места.

– Удовольствие небольшое, – угрюмо проронил Глеб.

– Да, но все-таки. – Лекарь как-то странно покосился на Глеба и осторожно вымолвил: – В народе болтают, что люди, которые часто ходят в Гиблое место, подпитываются его Силой. И что со временем они становятся такими же сильными и живучими, как темные твари. Правда ли это?

Глеб усмехнулся.

– Ты бы с удовольствием разложил меня на этом столе и вскрыл, верно?

– Верно, – признался Прехвал.

– Вот тут тебе не обломится, лекарь. Уж извини.

Прехвал улыбнулся.

– Как знать, ходок, как знать. Однажды боги могут смилостивиться и подарить мне эту возможность.

Несколько секунд оба молчали, с холодным, неприязненным интересом разглядывая друг друга, затем лекарь сказал:

– Итак, подведем итог. В городе появились новые твари. Эти твари убивают людей и откладывают в трупах свои мерзкие яйца. А затем из этих яиц вылупляются какие-то ублюдки, сжирают тела и, набравшись сил, выбираются…

Дверь зала со скрипом открылась, и на пороге снова появился Добровол. Войдя в зал, князь плотно притворил за собой дверь и посмотрел на Глеба.

– Что скажешь, ходок? – спросил он, прищурив маслянистые глаза. – Увиденное произвело на тебя впечатление?

– Зачем ты привел меня сюда, Добровол? – ответил Глеб вопросом на вопрос. – Чего от меня хочешь?

Князь сделал лекарю знак, тот кивнул, взял покрывало и быстро накрыл им белую тварь.

– Видишь ли, Первоход, – медленно начал Добровол, – ты лучший из ходоков, и я никогда этого не оспаривал. Никто не умеет сражаться с темными тварями лучше тебя. Я хочу, чтобы ты разобрался в этом деле. Покамест мне удается держать все в тайне. Но представь, что начнется, когда горожане узнают про чудовищ, рыскающих по городу и откладывающих в людях яйца. – Добровол передернул плечами и добавил, скривив лицо: – По городу и без того идет молва, что я не могу совладать с темными тварями.

Глеб смотрел на князя удивленно:

– Неужели ты боишься бунта? У тебя есть мушкеты и пушки. При желании ты можешь стереть город с лица земли.

– Могу, – согласился князь. – Но кем я тогда буду править? Из кого набирать воинов? Из печенегов или хазар? – Он усмехнулся и качнул головой. – Люди называют меня злыднем, ходок, но не хотят замечать, что зол я только к чужим. Страх застил им глаза, и они не видят, что я отношусь к ним, как к своим родным детям. Я никогда не поверну пушки против своего народа. Даже если это будет стоить мне княжьего трона.

Добровол сдвинул брови, помолчал секунду, чтобы подчеркнуть важность следующих слов, а затем сказал:

– Разберись в этом деле, Первоход. Найди рассадник крылатых тварей и выжги его дочиста.

Лекарь Прехвал кашлянул в тощий кулак и встрял в разговор:

– Выжечь рассадник тварей – это полдела, княже. Мы не знаем главного: что за твари вылупились из яиц. И где они прячутся. Белые твари страшны, но еще больше нас должна страшить неизвестность. Первоход, я ведь прав?

– Да, – согласился Глеб. – Ты прав, лекарь.

– Тогда выясни и это, – хмуро сказал Добровол. – Узнай, что происходит в городе. Убей чудовищ. Сделай это, и я отдам тебе амулет лесной богини.

– Что ж… – Глеб сдвинул брови. – Похоже, ты не оставляешь мне выбора. Я сделаю то, что ты просишь, Добровол. Но потом ты выполнишь свое обещание. И не дай тебе Белобог обмануть меня… пресветлый князь.

По изменившемуся лицу Добровола было видно, что тон Глеба покоробил его. Однако князь смирил гордыню и стерпел.

– Да будет так, – процедил он сквозь зубы. – Ты выглядишь больным, Первоход. Отдохни перед походом в моем тереме, верни себе прежние силы. А как только почувствуешь себя лучше, отправляйся в путь.

Вкус бутовой сигареты был горек, а дым выедал воспаленные от усталости глаза. Возвращаясь в терем, Глеб столкнулся в дверях с воеводой Бранимиром. Тот был при оружии. Меч, кинжал, три метательных ножа. Поверх шерстяного подклада – блестящая, как чешуя, броня.

Глеб лишь скользнул взглядом по его широкому, испещренному шрамами лицу и хотел пройти мимо, но воевода преградил ему путь.

– Странная сегодня ночь, ходок, – проговорил он хрипловатым басом. – Не находишь?

Глеб молча пожал плечами. Бранимир усмехнулся.

– Теперь ты один из нас, ходок. – Глаза воеводы на мгновение яростно сверкнули, но он тут же притушил их блеск. – Но ты нанес мне смертельную обиду. Такие обиды не забывают. Никогда. Но пока ты угоден князю, я тебя не трону.

– Я тебя тоже, – сказал Глеб и хотел пройти мимо, но воевода положил ему на грудь огромную ладонь.

– Не спеши, я еще не договорил. Когда-нибудь я заставлю тебя вспомнить о том, что ты сделал в пиршественном зале. Хочу, чтобы ты это знал.

У Глеба не было сил ни на спор, ни на препирательства. Он отвел взгляд от широкого лица воеводы, обошел его громоздкую фигуру и, не проронив ни слова, вошел в терем.

Час спустя, лежа на мягком тюфяке, набитом гусиным пухом и сухим мхом, Глеб обдумывал все, что услышал и увидел за день. На сердце у Глеба было тревожно, неприятные предчувствия терзали его душу.

Стараясь успокоиться, Первоход взглянул на свою потертую кожаную сумку, лежавшую на полу. В сумке лежали чудные вещи, отнятые у барыги Бельмеца. Вспомнив о них, Глеб почувствовал себя чуть увереннее. Вещицы не первоклассные. Но все же это лучше, чем ничего.

Белокрылые твари, конечно же, прилетают в город из Гиблого места. А Глеб предпочитал не соваться в Гиблое место, не имея при себе хотя бы одной чуднй вещи. Эти вещи не только давали ему уверенность в себе, но и служили своеобразным оберегом, или скорее чем-то вроде пропуска. Он не раз замечал, что к тем, у кого в кармане лежит чудня вещь, Гиблое место относится с большим доверием и дает больше шансов на выживание.

Глеб отвел взгляд от сумки и перевернулся на другой бок. Он вдруг поймал себя на мысли, что гиблая чащоба тянет его. И если бы у Добровола не нашлось для него задания, он бы, пожалуй, придумал себе задание сам.

Интересно, что Гиблое место приготовит для Глеба на этот раз? Глеб сомкнул глаза, и в полудреме ему привиделось что-то вроде вещего сна. Он видел белые фигуры Призрачных всадников, вспарывающих животы стрельцам, видел странных людей с волчьими головами, видел чьи-то огромные силуэты, похожие на силуэты деревьев, однако столь страшные, что от них хотелось бежать. И еще много всякого видел Глеб в этом странном полусне.

Приоткрыв на мгновение глаза и вернув себе способность мыслить здраво, Глеб вспомнил, что меч у него – из обычного хуралуга и совсем не заговоренный. Упыря таким мечом убить можно, а вот для волколака он не опаснее лесной коряги.

Снова закрыв глаза и постепенно погружаясь в сон, Глеб решил, что прямо с утра наведается к кузнецу Вакару и попросит его выковать новый меч.