Пробужденный Хоук Коллин

посмотрела на Амона, и хотя казалось, что справляться с ролью бога, идущего среди

людей, ему должно быть привычно, я видела, что ему неудобно. Я задумалась о том, чувствовал он себя каждый раз так, или же этот раз отличался.

Себак пересек дюну раньше, чем мы смогли продолжить разговор, и Амон схватился

за руку доктора Хассана. Он прошептал:

- Где мы можем встретиться… наедине?

Доктор Хассан полез в один из карманов своего жилета и вытащил визитку,

переворачивая ее, чтобы написать сзади.

- Вот, - он отдал карточку и набор ключей Амону. – Это мой адрес в городе. Я

постараюсь прийти как можно быстрее. Но прошу, сначала хорошенько отдохните. У меня

нет семьи, так что можете не беспокоиться. Делайте все, что пожелаете.

Кивнув, Амон сунул карточку и ключи в карман, как ни в чем ни бывало, помахал

Себаку и протянул мне руку, быстро уводя меня прочь. Когда мы скрылись за песочной

горой, я тихо спросила:

- Откуда ты знаешь?

- Что он – главный визирь? Я знал еще с того момента, как он подошел к нам в

храме.

- Но как?

- Я не мог контролировать его сознание.

- Я даже не сомневаюсь, что ты пытался.

- Да. Конечно, сначала я был благодарен ему за помощь, но потом ты начала

выздоравливать, и я начал подготавливать наш побег. Но он не слышал этого, как бы я ни

старался на него воздействовать.

- Но ты понял то, о чем он рассказывал? Ты вспомнил что-нибудь о Хатшепсут?

- Помнишь, что я говорил тебе, что когда-то наше пробуждение отмечали пиром и

песнями?

- Конечно. Погоди, хочешь сказать, что это они этим занимались? – я указала

большим пальцем за плечо, намекая на мужчин, оставшихся позади.

Амон кивнул.

- Насколько я знаю, Орден Сфинкса – явление новое, но главные жрецы, включая

главного визиря, были тысячелетиями. Когда я был принцем, у нашей семьи был визирь.

Он служил царю. Когда Анубис забрал моих братьев и меня, мой отец приказал визирю

приглядывать за нами или за нашими гробницами, и визирь всегда делал это, несмотря на

тысячелетия. Визирь всегда имел иммунитет к контролю сознания. Это было

благословением Анубиса. Но я не знаю, для чего.

- Но если ты теперь знаешь, ктоони, почему не хочешь, чтобы они узнали, ктоты?

Мы подошли к туристическому району, пока Амон размышлял над моим вопросом.

Даже не использовав свою гипно-силу, он вежливо спросил у мужчины на улице:

- Где мы можем найти такси?

Незолотую колесницу, атакси. Амон быстро привыкал к современной жизни.

Мужчина указал на маленькую площадь.

- Я научился быть более осторожным, глядя на тебя, - наконец, ответил Амон. –

Несмотря на его титул, нельзя просто так верить, что человек честный и откровенен с

тобой. Предательский шабти был отличным примером того, что свою сущность нужно

скрывать. Мы должны быть очень осторожными.Особенно, когда ты беспокоишься.

- Хотя я хотел бы облегчить себе жизнь, я не собираюсь рисковать твоей. Ты

говоришь, что восстановилась, но я еще чувствую травму, что я нанес. Тебе нужно время, чтобы исцелиться. Кроме того, управлять водителем проще, чем песчаной бурей. Это по

моей вине на тебя подействовал яд, и я не собираюсь рисковать тобой.

- По твоей вине?

- Когда я сражался с шабти, тот дунул на меня красной пылью, собираясь

обезвредить меня, но это не сработало. Мое тело нельзя отравить.

- А мое можно.

- Да. Прости меня, Нехабет. Я поторопился с выводами, что твое тело будет

защищено, пока мы связаны, но этого не произошло. Одна ошибка привела к

разрушительным последствиям, взбунтовавшемуся шабти, вторая ошибка в размышлении, что ты в безопасности, показывает, что мне не хватает ясности мыслей. Пока я был рядом

с тобой, я… расслабился. Обещаю, что больше такой ошибки не повторится.

- Люди ошибаются, Амон. Ошибка-вторая, все это просто показывает, что ты такой

же, как мы, смертные.

Амон оглянулся.

- Всем сердцем я хотел бы, чтобы это было правдой, но, увы, это не так. Я не такой, как смертные, Лили, но я хотел бы быть таким, - повернувшись ко мне, он потянулся

пальцами и коснулся моей щеки. – Прошу, поверь, что я не причиню тебе вреда.

- Ладно. Я верю.

Глубоко вздохнув, Амон взял меня за руку. Чувствуя его вину, я попыталась отвлечь

его.

- Кстати, спасибо, что спас меня. Это ведь ты унес меня оттуда. Я уснула быстрее, чем Дороти на маковом поле.

- Яд был не простым сонным зельем, - исправил Амон. – Он отправляет тело в

глубокий сон, похожий на смерть. Если вдохнуть его слишком глубоко, он будет

действовать очень долго, но если он проникнет через рану, то убьет.

- Уверен?

- Да. Мне нужно было забрать яд из твоего тела в мое. Думаю, тогда доктор Хассан и

подумал, что я менее смертен. Он знал, что это за яд, и старался не касаться его. Он

убирал его с тебя в перчатках, а потом избавился от них. Пока он не смотрел, я убрал

следы яда с твоих волос и одежды.

- Он знал? Но он сказал…

- Что ты проснешься.

- Он был так уверен, что я не вдохнула слишком много, или он уже доверял тебе?

- Видимо, оба варианта верны.

- Так он не отправил меня в больницу, потому что хотел проверить свою теорию, что

ты будешь меня спасать?

- Похоже, что так.

- Да он фанатик, - пробормотала я, когда такси подъехало. – К счастью для меня, его

теория подтвердилась, - Амон протянул водителю визитку доктора Хассана и коротко

поговорил с ним, перед тем как сесть рядом со мной. – Что это было?

- Получил немного нужной информации, - он повернулся, чтобы смотреть прямо мне

в глаза. – Я бы хотел, чтобы остаток дня ты отдохнула.

- Хм, ладно. Но что именно у тебя на уме? – спросила я.

Амон нахмурился.

- Я думаю, что стоит нанять несколько женщин, чтобы помогли тебе искупаться.

Поежившись, я взяла его руку и погладила по тыльной стороне.

- Плохо. Было бы забавно, если бы меня ждал личный бог солнца.

Глаза Амона сузились, и он осторожно убрал руку из моих ладоней.

- Я не бог солнца, я…

- Я знаю, знаю. Тебе сложно подыграть мне разок? – вздохнула я. – Купание звучит

хорошо, но я уверяю тебя, что я в состоянии искупаться и без слуг. Уж прости, что тебе

приходится терпеть мой запах.

Он замолчал на мгновение, и я уже подумала, что он задремал, когда он сказал

мягким голосом:

- А правда в том, что если бы я мог закупорить запах своей водной лилии в бутылку

нес бы его через пустыню, то будь я страдающим от солнца или умирающим от жажды, и

если бы шейх в пустыне предложил мне спасти меня в обмен на это, или обменять мою

жизнь на это, я не променял бы его на все драгоценности, шелка и сокровища Египта и

всех соседних земель. Так что, сказать, что твой запах приятен мне, это значит унизить

то, что я чувствую.

Его эмоции, что я ощущала, были смятенными. Сожаление, смешанное с глубоко

скрытой тоской, что шла вместе с разочарованием. Я не могла найти ответ на такое

трогательное признание. Мужчины так не говорят. По крайней мере, не те, что сделаны и

крови и плоти.

То, что он только что сказал, было близко по уровню к тому, когда удалой парень

получает девушку, и они вместе уезжают в закат. И я понимала, что вряд ли для него

такое возможно.

- Где ты такое услышал? Вне саркофага?

Амон поежился, но не посмотрел на меня.

- Эти чувства – правда, - наконец, сообщил он.

Я изучала его лицо, но я не видела, чтобы там был хоть малейший признак того, что

он шутит.

- Оу, - сказала я и запнулась. – Тогда спасибо.

Амон хмыкнул и откинулся на спинку сидения, прикрывая глаза. Водитель долго вез

нас, пока не оказался у красивого отштукатуренного дома. Мы вышли, и Амон удерживал

меня за руку, пока склонился к стеклу, разговаривая с водителем. Пока Амон

разговаривал, я высвободила руку и забрала из его второй ладони связку ключей. Он

бросил на меня взгляд, говорящий «не уходи далеко», и вернулся к разговору.

Я прошла по короткой дороге к дому, благодаря деревья, бросавшие тень на дорогу.

Высокие платаны не только защищали от жары, но и не давали солнцу светить на меня.

Дом Озахара Хассана был небольшим и двухэтажным. На стыке этажей была красная

плитка.

Отыскав нужный ключ, я открыла дверь и шагнула внутрь. Несмотря на большое

количество окон, солнце в них почти не попадало, а потому в доме не было жарко.

Посмотрев ближе, я обнаружила, что окна были покрыты темной пленкой, что отражала

солнце.

Хотя снаружи дом выглядел чистым и непорочным, с четкими линиями и плиткой,

интерьер был совсем другим. На каждой поверхности лежали египетские сокровища, начиная хрустящим пергаментом с цветными рисунками, заканчивая огромными

картинами. Безделушки и предметы коллекций были разбросаны как попало, без особой

задумки, многим из них нужна была чистка. Я не могла точно сказать, были ли они

репликами или оригиналами, но у меня были подозрения, что у человека, что являлся

главным визирем группы жрецов, что существовала тысячелетия, есть разрешение делать

то, что другим нельзя.

Я склонилась, изучая прекрасную статую кошки, когда Амон появился позади меня.

Он не издавал шум, но я настолько сильно его сегодня чувствовала, что ощутила его

присутствие. Я чувствовала его тепло, словно мне в спину светило солнце. Амон

опустился на колени рядом со мной и провел рукой по голове кошки.

- Кошек почитали в Египте, - сказал он. – Некоторые даже ходили на охоту со

своими хозяевами, ловили птиц или рыбу. Когда же любимый питомец умирал, его

хозяева обычно брили брови, выражая боль утраты.

- Интересно, - пробормотала я, сосредоточившись больше на человеке рядом с собой, а не на статуе.

- Да. А когда брови вырастали снова, время скорби заканчивалось.

- Раз уж теперь ты у нас птица, тебе нравятся коты или ты их ненавидишь? –

спросила я, выпрямляясь одновременно с Амоном.

- Думаю, ни то, ни другое.

Я смело потянулась к нему и провела пальцами по одной из бровей.

- А ты любил кого-то так сильно, чтобы потом сбрить брови, скорбя?

Амон поймал меня за запястье и опустил мою руку, мягко отвечая:

- Любовь к кому-то оказывается жестокой иронией судьбы для того, кто больше

всего времени проводит в землях мертвых.

- Видимо, так и есть, - чувствуя себя неудобно, я отошла к полке, словно

рассматривала артефакты, а сама размышляла о странной жизни Амона. – Куда ты

уходишь? – тихо спросила я. – Когда ты не на Земле?

Амон вздохнул.

- Лучше об этом не говорить, Лили.

- Но мне нужно понять. Мне нужно знать, зачем вы жертвуете. Мне нужно знать, что

ты…

- Что я?

- Что тысчастлив там.

Взлохматив рукой волосы, Амон спустился ладонью к шее и ответил:

- Я не…несчастен там.

- Это звучит очень размыто.

- Сложно объяснить.

- Прошу, попытайся.

Подумав мгновение, Амон начал:

- Когда мое бессмертное тело становится… мумией, моя ка, моя душа, отделяется от

него и должна пройти по дороге загробного мира. Мое сердце не взвешивают на весах

правосудия, как это происходит у других, ведь я не остаюсь там навсегда. Не совсем. Хотя

я одинок там, я проживаю тысячелетие в относительном комфорте.

- Что значит «в относительном»?

- Я могу проводить время с братьями, но поскольку мы обязаны служить Египту, мы

не можем вернуться в свои тела, когда захотим, и не можем воссоединиться с

возлюбленными. Вместо этого мы годами работаем стражей на вратах в загробный мир.

- То есть ты не уходишь в египетскую версию рая?

- Не понимаю «рай».

- Ну, рай – место, где ты можешь вытянуть ноги и отдохнуть, наслаждаясь своей

смертью?

- Нет. Это не для моих братьев и меня. Впрочем, один день, когда работа окончена, мы можем отдохнуть от наших трудов.

- Похоже, вам достался неудачный билет, когда они распределяли обязанности

псевдо-египетских-богов. И на этих небесах нет комнаты любви?

- Я люблю братьев.

- Я не о такой любви говорю.

Амон замолчал на какое-то время, и я уже засомневалась, будет ли он мне отвечать, когда он подобрал небольшую картину и покрутил ее в руках.

- Ты знаешь историю Геба и Нут?

- Нет.

- Геб был богом земли, а Нут – богиней неба. Грубый и мускулистый Геб был

неподвижным и устойчивым, как земля. Нут была гибкой и прекрасной. Ее кожу

покрывали звезды и созвездия, а волосы ниспадали на ее спину. Когда они увидели друг

друга, то сразу влюбились, и Геб решил, что они будут вместе. Нут шептала ему свои

клятвы и посылала их Гебу на хвостах комет. В ответ Геб тянул к ней свои руки, как

можно дальше, и, наконец, он коснулся ее пальцев. Используя всю свою силу, он

преодолел земное притяжение, и медленно, но они смогли соединиться, хотя их любовь и

была запретной.

- Почему она была запретной?

- Я расскажу позже. Хотя я знаю, что у тебя вопросов столько, сколько звезд на небе, но постарайся сдержать их и дослушать до конца.

Я фыркнула.

- Ты так хорошо меня знаешь.

- Да, так и есть.

Страницы: «« ... 2122232425262728 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

«С микрофонами вышла то ли ошибка, то ли просто халтура. Скорее всего, халтура. За месяц к Терре-II ...
«По образному замечанию одного военного архивиста, история генерала Крушина примерно так же отличает...
«Игорь замычал. Потом, еще во сне, забубнил какие-то непонятные многосложные слова, несколько раз де...
«Я не ожидала легкой дороги. Задуманный план был бы чистым безумием, реши я оставаться прежней Фрейе...
В настоящем пособии описан морфогенез зубов с учетом его возможных отклонений под воздействием деста...