Похищение Бет Маддимен Ребекка

Глава 64

— Миклош Прохазка и Дамек Хайек, — сказал Ридли.

Гарднер оторопело уставился на него.

— Угрожал мне Хайек. Ужасный мерзавец!

Гарднер вытащил блокнот и уже хотел записывать, но вдруг сообразил, что не знает, как могут писаться эти имена, и протянул блокнот Ридли.

— И как вы не забыли их имена, ведь прошло столько времени?! — восхитился он, глядя, как тот пишет.

— Я тогда счел обязательным выяснить, как их обоих точно зовут. Как-то раз я увидел, что один из них роется в сумочке Хелен, похоже, в поисках денег. Он объяснил, что ищет ручку. А когда они начали вести себя по отношению ко мне агрессивно, я не поленился уточнить их фамилии. Подумал, что когда-нибудь это может пригодиться. Я и вправду думал, что кто-то из них может сделать что-то посерьезнее, чем просто толкнуть меня, — сказал Ридли, возвращая ему блокнот.

— Вы заявили на них в полицию?

— Нет. Как я уже сказал, я просто съехал из ее дома, и больше у меня с ними никаких проблем не было. Но у меня хорошая память на имена. Я их практически не забываю.

Гарднер удивленно приподнял бровь. Хотел бы и он обладать таким талантом!

— А как Хелен с ними познакомилась? Были между ними какие-то отношения до того, как они начали на нее работать?

— Не думаю, что она знала их раньше, и понятия не имею, где она их нашла. Поначалу она вела себя со строителями довольно бесцеремонно, но через пару недель они уже вовсю общались. Не знаю, была ли это настоящая дружба или же она просто пыталась таким образом меня достать.

— Итак, вы уехали. А что потом? Как часто вы видели ее после этого? И какие у вас были отношения в тот момент?

— Не было никаких отношений. Я съехал и практически не видел Хелен до самого рождения Кейси. Я пытался контактировать с ней, но она и слышать об этом не хотела. Я просил как-то привлекать меня или, по крайней мере, информировать о событиях, связанных с ребенком, но она отшила меня. Время от времени я бродил вокруг ее дома. Я не рассчитывал, что Хелен пригласит меня зайти. Скорее, это было просто для того, чтобы не упускать ее из виду, чтобы убедиться, что она не сбежала. Хотя я не думаю, что она бы уехала из Редкара. Похоже, она прикипела к этому месту. Предки ее занимались сталелитейным бизнесом. Полагаю, она находилась в плену иллюзий, что это они выстроили этот город, — сказал Ридли. — Как бы там ни было, но это было чистым везением, что я оказался там, когда Хелен пришло время рожать. Я увидел, как к дому подъехало такси и Хелен села туда. Я последовал за ней до больницы и был допущен туда.

— А Хелен не возражала против этого? — спросил Гарднер.

Ридли покачал головой.

— Нет. Она не хотела показывать медперсоналу роддома, что происходит на самом деле, поэтому сделала вид, что мы — счастливая супружеская пара. — Он фыркнул. — Хотя сама бы она мне не позвонила, я это точно знаю. Если бы я тогда не оказался около ее дома, она бы вообще не сообщила мне, что родила.

— А что произошло потом? Она допускала вас к Кейси?

— Да. Она даже позволила мне снова поселиться у нее через несколько дней. Я тогда искал какое-нибудь более-менее постоянное жилье, но ничего не мог найти, поэтому и предложил Хелен пожить у нее, чтобы помогать с ребенком, и она согласилась. Кто его знает, почему она это сделала. Она была так переполнена радостью по поводу Кейси, что, по-моему, просто забыла обо всем остальном. Все замыкалось на ней и ребенке. Думаю, я был нужен там только как мальчик на побегушках, — сказал он. — Но меня это устраивало. Все остальное, похоже, отошло для меня на второй план.

— А что по поводу Хайека и Прохазки? — спросил Гарднер, предварительно сверившись насчет сложных фамилий со своим блокнотом. — Где были они после рождения ребенка?

Ридли покачал головой.

— Не знаю. С тех пор я их больше не видел.

— И что же? Вы с Хелен были счастливы?

— Возможно, да, но не друг с другом. С Кейси, — пожал он плечами. — Все вращалось вокруг этой маленькой девочки. А потом она вдруг умерла… Хелен потеряла ее. Мы, конечно, оба были опустошены, но Хелен утратила над собой контроль. Эта женщина, способная так хорошо все контролировать, добиваясь того, чего хотела, потеряв самое важное в жизни, просто не смогла с этим справиться. Мне было ее ужасно жаль. У нее не было друзей или родственников, к которым она могла бы обратиться. Она была такой беззащитной и уязвимой. — Он сокрушенно покачал головой. — Я хотел помочь, хотел поддержать ее, но Хелен… — Он умолк и закатил рукав рубашки. — Хелен хотела от меня этого еще меньше, чем раньше.

Гарднер взглянул на руку Ридли. На ней красовался длинный, от локтя до запястья, шрам, похоже, от глубокого пореза.

— Это ее работа? — спросил он.

— Да.

— Она обвиняла вас в смерти Кейси?

Ридли медленно провел пальцем по шраму.

— Она обвиняла меня. Она обвиняла Господа Бога. Она часами рыдала и кричала, чтобы я ушел. Я подумал, что нельзя в таком состоянии оставлять ее одну, поэтому отправился в другую комнату. Думал, что она успокоится. Но она появилась с кухонным ножом в руке, которым ударила меня в лицо, — сказал он, проводя ладонью по щеке. — К счастью, она лишь поцарапала меня. Я пытался как-то успокоить ее, отобрать нож, и тогда она сделала вот это. — Ридли натужно сглотнул. — Вы не поверите, сколько было крови… А Хелен просто стояла и смотрела на меня. Я просил, чтобы она вызвала скорую. Обещал, что скажу им, будто это был несчастный случай, но она все равно отказалась. Я попробовал добраться до телефона, но она оттолкнула меня. В конце концов мне все же удалось уйти.

— Вы заявили на нее в полицию? — спросил Гарднер.

— Нет, — ответил Ридли и шумно вздохнул. — Возможно, из-за чувства вины по поводу Кейси, а может, мне просто было ее жалко. Но полиции я ничего не сказал. Наверное, надо было. Я просто подумал, что после этого ее не оставят на свободе.

Он был прав. Но если бы Ридли тогда заявил на Хелен Дил, у нее не было бы возможности похитить Бет.

— А у нее был еще ребенок? — спросил Гарднер.

Ридли выглядел удивленным.

— Нет, насколько мне известно. Хотя я, конечно, не тот человек, у которого следовало бы об этом спрашивать. После случая с ножом я собрал свои вещи и уехал. Впрочем, я уверен, что она хотела бы завести другого ребенка. Она была доведена до отчаяния.

Гарднер кивнул.

— Как вы считаете, насколько далеко она готова зайти, чтобы получить желаемое?

— Вы имеете в виду, чтобы получить ребенка? Думаю, она спокойно могла бы манипулировать ради этого каким-нибудь легковерным дурачком.

— А как вам кажется, она способна на похищение чужого ребенка?

Ридли взглянул на него, удивленный вопросом, но не шокированный самой его постановкой — вероятно, он догадывался, почему Гарднер спрашивает его об этом. Он сглотнул и утвердительно кивнул:

— К сожалению, я полагаю, что это вполне возможно.

Глава 65

Гарднер шагал по лестнице через две ступеньки. Ему не терпелось побыстрее добраться до письменного стола, чтобы собрать больше информации о Миклоше Прохазке и Дамеке Хайеке. Если он выяснит что-то конкретное о людях, которые напали на Эбби, ему будет что сказать боссу. И Эбби тоже.

В дверях он едва не столкнулся со старшим инспектором. Атертон хмуро взглянул на него.

— Надеюсь, такая спешка означает, что у вас есть версия по делу Челси Дейвис, — сказал он.

Гарднер остановился.

— Нет, сэр, — ответил он, — зато у меня есть зацепка по делу Бет Хеншоу.

Атертон снова нахмурился, напрягая память, и наконец вспомнил.

— Дело Хеншоу — это ведь старый «висяк», верно?

— Да, — подтвердил Гарднер. — Был «висяк». Но теперь обнаружились новые обстоятельства.

— Какие еще обстоятельства? — спросил Атертон, подозрительно приподняв бровь.

Гарднер вздохнул. У него не было времени на разговоры.

— Эбби Хеншоу увидела одну маленькую девочку и считает, что это ее дочь.

— Но разве такое не случалось раньше? Причем неоднократно.

— Да, но на этот раз все по-другому.

В глазах старшего инспектора проснулся интерес, и Гарднер изложил ему сокращенную версию.

Атертон скривился, как бывало всегда, когда он составлял о чем-то свое мнение. Гарднер терпеливо ждал.

— Ну ладно, — сказал наконец Атертон. — А как насчет этой женщины, Хелен Дил? Вы уже доставили ее сюда?

Гарднер вздохнул.

— Пока нет, — сказал он. — Она пропала.

— Пропала? — удивленно переспросил Атертон, словно никогда раньше не слышал этого слова.

— Да, — подтвердил Гарднер. — Няне она сказала, что повезет ребенка в гости к родственникам в Девоншир. Но я думаю, что она уехала навсегда.

Атертон скрестил руки на груди и бросил на Гарднера взгляд, длившийся, казалось, целую вечность.

— Что ж, похоже, вы будете сейчас очень заняты, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы разобрались с этим как можно быстрее и без огласки. Газеты давят на нас по поводу Челси Дейвис, но я не хочу, чтобы это дело остановилось.

— Конечно, сэр, — сказал Гарднер. — Я собираюсь потянуть за ниточку со строителями и еще раз переговорить с няней.

— Хорошо, — сказал Атертон и, развернувшись, пошел дальше. — Действуйте.

Гарднер стиснул зубы. Не хватало только, чтобы еще и Атертон говорил, что он облажался. Об этом и так твердила пресса. И Эбби. Это же повторял ему и надоедливый внутренний голос. Так что в еще одном обличителе не было необходимости.

Глава 66

Они заканчивали ужинать, когда раздался звонок в дверь, и Саймон пошел открывать. Эбби, узнав прозвучавший в прихожей голос, пожалела, что не лежит уже в постели.

Саймон проводил Гарднера в кухню, где тот сразу же встретился глазами с Эбби.

— Простите, что помешал, — сказал он, заметив приборы на столе.

Эбби чувствовала, что Саймон пристально смотрит на нее, вероятно, пытаясь оценить ее настроение.

— Ничего, — сказал он, — мы уже закончили.

Он собрал со стола посуду и, сложив ее в раковину, начал мыть.

— Как вы? — спросил Гарднер у Эбби.

Она подняла голову, и по губам ее скользнула едва заметная улыбка.

— Нормально, — ответила она и, покраснев, сцепила пальцы. — Извините меня.

Гарднер вопросительно взглянул на Саймона, но тот только пожал плечами.

— Я тогда сорвалась, — продолжила Эбби. — Я не должна была набрасываться на вас.

— Эбби… — начал было Гарднер.

— Нет, прошу вас! Я была не права. Это не ваша вина. Вы не могли знать, что произойдет. И мне не следовало говорить вам все эти вещи.

Гарднер стоял, опустив глаза.

— А мне кажется, что вы имели на это полное право, — только и ответил он.

Саймон приготовил кофе, и они перешли в гостиную. Атмосфера оставалась напряженной, некоторое время все молчали. Наконец Гарднер нарушил тишину.

— У меня есть для вас кое-какие новости, — сказал он.

— Это насчет Хелен? — спросила Эбби. — Вы нашли ее?

Гарднер покачал головой.

— Нет. Боюсь, что нет. Но мы связались с компанией, которая распространяла те флаеры. Они подтвердили, что у них действительно работает женщина, подходящая под ваше описание. Ее зовут Элис Грегори. К сожалению, сейчас она в отпуске, вернется через несколько дней, и я с ней поговорю. — Он заметил разочарование на лице Эбби. — Я также разыскал отца того ребенка и сегодня в первой половине дня ездил поговорить с ним. Я спросил, считает ли он, что Хелен способна забрать чужого ребенка, и он ответил, что, с его точки зрения, это вполне возможно.

Эбби раздраженно выдохнула.

— И что это нам дает? — спросила она.

— А он не сказал, был ли у нее еще один ребенок? — поинтересовался Саймон.

Гарднер предпочел ответить на вопрос Саймона.

— Он не знает точно, был ли у нее после еще ребенок. Он уехал при довольно сложных обстоятельствах вскоре после смерти Кейси.

— Сложных обстоятельствах? — переспросила Эбби. — Как это?

— Хелен напала на него. Ударила ножом, — ответил Гарднер.

— Боже мой! — воскликнул Саймон. — И у нее в руках Бет!

— Не думаю, что она может причинить ей какой-то вред, — сказал Гарднер. — Но этот человек рассказал мне кое-что еще. — Гарднер откашлялся. — Перед рождением ребенка в доме Хелен работали строители.

Эбби почувствовала, как желудок ее сжимает спазм.

— Он сказал, что это были чехи. Хелен использовала их, чтобы запугивать его, — продолжал Гарднер. — А еще он сказал, что запомнил их имена.

Эбби охнула, и Саймон взял ее за руку.

— Вы их нашли? — спросила она. — Того человека, который изнасиловал меня?

— Я нашел их в нашей базе данных. — Гарднер приподнял папку, которую захватил с собой. — Это Миклош Прохазка и Дамек Хайек. Они двоюродные братья.

Он взглянул на Эбби, которая судорожно дышала, открыл файл и, вынув оттуда фотографию, протянул ей. Едва взглянув, Эбби тут же уронила снимок, словно он жег ей руку.

— Вы узнали его? — спросил Гарднер, и Эбби кивнула. — Это один из тех мужчин, которые напали на вас? — задал он новый вопрос, и Эбби снова кивнула. — Эбби, это точно тот человек, который вас изнасиловал?

Эбби заплакала и сквозь судорожные всхлипывания прошептала:

— Да.

Гарднер подождал, пока Эбби выпьет воды, которую принес Саймон. Плакать она перестала, но теперь сидела словно оглушенная, уставившись в пол. Гарднер выдержал несколько минут, прежде чем продолжить и рассказать то, что удалось выяснить.

— Эбби? — позвал он и подождал, пока она переключит внимание на него. — Его зовут Дамек Хайек, — сказал он, указывая на фотографию, которая по-прежнему валялась на полу. — Он был убит в прошлом году при ссоре из-за денег.

Эбби подняла глаза. Гарднер следил, как она на это отреагирует, не зная, чего от нее ожидать. Обрадуется ли она смерти своего насильника? Или расстроится, посчитав, что он избежал правосудия? Впрочем, он и сам толком не знал, как к этому относиться.

— Так он мертв? — спросила наконец Эбби.

— Да.

— Как это случилось? Что с ним произошло?

— Его ударили ножом в шею. Очевидно, он задолжал людям, которые не любят долго ждать. Обнаружил его двоюродный брат.

— А что насчет него? Насчет этого двоюродного брата? — спросила Эбби. — Что произошло с ним?

— Да ничего, — сказал Гарднер. — Он обнаружил труп и сообщил об этом в полицию. На сегодняшний день никто за это убийство осужден не был.

— Значит, он еще где-то здесь? — прошептала Эбби.

Гарднер покачал головой.

— Больше уже нет, — сказал он. — Он жил по тому же адресу, который назвал, когда делал заявление об убийстве своего кузена. Сегодня во второй половине дня он был арестован в связи с вашим изнасилованием и похищением Бет.

Эбби издала странный смешок, в котором слышалось что-то среднее между облегчением и неверием.

— Значит, вы все-таки взяли его, — сказала она. — Вы уже говорили с ним?

— Нет, пока что нет, — ответил Гарднер. — Он был арестован в Лидсе. И первым делом я собираюсь отправиться туда, чтобы допросить его.

Эбби посмотрела на Саймона, тот обнял ее. Гарднер почувствовал, как тяжкая ноша на его плечах стала немного полегче.

Эбби снова обернулась к Гарднеру.

— А он скажет, где сейчас Бет? — с надеждой спросила она.

Гарднер покачал головой.

— Этого я не знаю, — ответил он.

Глава 67

Закрыв за собой дверь, Эбби ждала, когда загорится экран ноутбука. Руки ее дрожали, вбивая на клавиатуре веб-адрес. Ей нужно было с кем-то пообщаться, поделиться тем, что она чувствует. Саймон попытался поговорить с ней, когда Гарднер ушел, но ей была необходима безликая аудитория. Она не могла вынести взгляд Саймона, когда обнажала душу.

Она сидела на кровати, поджав ноги, и следила за тем, как загружается страница. Она ввела логин и не стала заглядывать в последние сообщения от других участников форума.

Сегодня у нее было что им рассказать.

Раньше она мечтала убить его. По крайней мере, причинить ему боль, смести эту самодовольную ухмылку с его лица, заставить страдать, просить прощения, умолять сохранить ему жизнь. Иногда она думала о том, что было бы, если бы его поймали и она встретилась с ним лицом к лицу. Ей снился один и тот же сон, в котором судья говорит, что она может делать с ним что угодно, после чего зал суда превращается в ринг, вокруг которого стоят судьи в париках и присяжные с маленьким блокнотиками и подначивают ее. Он находится в центре ринга, он сжался, и у нее возникает ощущение, что правосудие наконец-то восторжествовало. Она размахивается, чтобы нанести первый удар, но внезапно рука ее становится ужасно тяжелой, словно свинцовой. Она не может ее поднять, а окружающие удивляются, почему она такая слабая. Она пронзительно кричит, ей все-таки удается, собрав все силы, занести руку, сжать пальцы в кулак и ударить его в лицо, но контакт оказывается таким легким, почти нежным, лишь слабенький тычок — это все, на что она способна; и тогда он довольно ухмыляется, закуривает сигарету, а судья отпускает его на свободу. Она просыпалась в слезах, потому что понимала, что никогда не сможет осуществить того, чего ей хочется. Понимала, что ей никогда не представится такого шанса, а если такая возможность все-таки появится, у нее не хватит сил осуществить задуманное.

А теперь она уже не доберется до него, он никогда не будет наказан за то, что сделал с ней. С ее дочкой. Какая-то ее часть была довольна тем, что он мертв. Она надеялась, что он при этом страдал, что смерть его была долгой, болезненной, что он умирал в одиночестве. Она задумалась, вспоминал ли он о ней в свои последние минуты. Очень сомнительно. Вероятно, она была лишь еще одним смутным лицом в море людей, женщин, которым он причинил боль.

Руки ее зависли над клавиатурой. Она не хотела ничего перечитывать, не хотела проверять, имеет ли написанное какой-то смысл. Это было просто облегчение. Только она от этого почему-то не чувствовала себя свободнее. Не было чувства, что восторжествовала справедливость.

Она думала о том, чтобы сказать в полиции, что это сделал другой, тот, который сейчас жив. Тогда, по крайней мере, хотя бы один из них будет наказан. Однако они могут провести экспертизу, и тогда станет понятно, что она солгала. К тому же он ведь этого не делал, так как она может такое говорить? Он ее не насиловал. Он просто не помешал тому, чтобы это произошло.

Эбби закрыла ноутбук и только тут поняла, что так и не отправила свое послание. Впрочем, отослала она его или нет, это ничего не меняло. Это не закрывало никаких дверей. Опуская веки, она по-прежнему видела перед собой это лицо. Только теперь это было лицо призрака.

Глава 68

Гарднер сунул то, что не доел, в холодильник, заранее зная, что оно пролежит там с неделю, прежде чем отправится в мусорное ведро. В холодильнике было полно хорошей, свежей еды, из которой можно было без проблем приготовить что-нибудь съедобное, но было проще покупать еду навынос. Готовить на одного казалось ему бессмысленным. И даже угнетающим.

В течение последних нескольких часов он пытался найти кого-то, кто был знаком с Хелен примерно во время исчезновения Бет. Дом, в котором она живет, — точнее, жила, пока он не спугнул ее, — был уже другой, не тот, где они жили с Ридли в две тысячи пятом. Он съездил по ее старому адресу, однако соседи по одну сторону поселились там всего год назад, а соседка с другой стороны дома помнила Хелен весьма смутно. Помнила, что та была беременна. Помнила, как она уезжала с младенцем на руках. Но она не знала, что Хелен потеряла ребенка. Она даже не знала, как ее зовут, пока Гарднер не назвал имени. От соседей дальше по улице и через дорогу помощи было еще меньше. Никто вообще ничего не знал о Хелен Дил. И, как он догадывался, саму Хелен это устраивало.

Он встал и посмотрел на стопку файлов. Ему нужно было просмотреть материалы по Миклошу Прохазке, подготовиться к завтрашнему допросу. У него имелась общая информация о жизни Хелен Дил, которую также нужно было внимательно проанализировать. Но была еще одна пропавшая девочка, которая также требовала его внимания. Атертон пообещал дать еще людей, но обычно такие обещания ничем не заканчивались. Кроме того, Гарднер, чувствуя личную ответственность, считал, что должен заниматься этим сам. Он уже не мог вспомнить, когда в последний раз ощущал себя таким уставшим и одиноким. А это говорило о многом.

Он потянулся к папке с делом и подумал, что Челси Дейвис сейчас может быть совсем одна. Они ни на шаг не приблизились к тому, чтобы найти ее. Он не приблизился. В СМИ распространялись всякие спекуляции на тему того, что к этому времени Челси может быть уже давно мертва, но Гарднер знал, что так происходит не всегда. Действительно, чем дольше пропавший человек остается ненайденным, тем выше вероятность того, что его нет в живых, но это не означает, что он обязательно мертв. Взять хотя бы Бет Хеншоу.

Он листал записи, стараясь найти что-то, что пропустил. Утром должен начаться новый обыск домов — к сожалению, его там не будет, чтобы взять координацию поисков в свои руки. Сотни домовладений будут осмотрены повторно, и расширенный на этот раз радиус поисков включает в себя много новых объектов. До сих пор они не встречали сопротивления со стороны местных жителей при осмотре их домов. За неимением лучших вариантов Гарднер предполагал провести опрос ключевых свидетелей еще раз. Начнут они с родственников Челси и друзей семьи, а дальше — как получится.

Закрыв папку, Гарднер зевнул и встал. Он обманывал себя, считая, что ответ находится где-то здесь, — с другой стороны, он настолько устал, что, наверное, не заметил бы, если бы среди бумаг лежала явка с повинной от преступника с полным признанием своей вины.

Он пошел в спальню и прямо в одежде упал на кровать. Он ощущал, как чувство вины буквально гложет его изнутри. Какая-то его часть хотела признаться Эбби в том, что он облажался, что одна его маленькая ошибка привела к пяти годам ее страданий. Почему Картрайт не оказался повнимательнее? Почему он сам не проследил за этим? Если бы они еще тогда пригляделись к Хелен Дил более пристально, Бет была бы возвращена родителям. И жизнь Эбби не была бы разрушена.

Он повернулся на бок. Но какой ей толк от этих его признаний сейчас? Это только сломает ее. Приведет к тому, что она потеряет веру в него. В данный момент они находились на верном пути, и именно это было самым главным. Утром, на свежую голову, он начнет все сначала, и из этого, возможно, что-то получится. В поисках Челси они обойдут дома, где еще не были. Он поговорит с Миклошем Прохазкой, и, может быть, тот приведет их к Хелен Дил. Завтра что-то должно случиться.

Он уже проваливался в сон, когда в голове успела мелькнуть последняя мысль: завтра что-то обязано произойти.

Глава 69

Гарднер смотрел через окно на Миклоша Прохазку. Тот совсем не был похож на своего двоюродного брата, семейное сходство между ними полностью отсутствовало. Если Дамек был высоким, худым, с засаленными светлыми волосами, то Миклош казался пониже ростом, более коренастым, и волос у него почти не было. Он сидел на стуле, наклонившись вперед и вцепившись пальцами в край стола, и, когда Гарднер вошел, поднял на него испуганный взгляд загнанного зверя. Гарднер подавил зевок и сел напротив Миклоша.

— Кто вы такой? — спросил Прохазка.

Гарднер пристально смотрел на него. Кулаки у того рефлекторно сжимались, часто и непрерывно. Гарднеру было известно, что он уже во всем сознался. Когда его арестовывали прямо в квартире, он плакал и все время кивал, как будто давно ожидал появления полиции. Но Гарднер хотел услышать всю эту историю из первых уст. Прохазка признался, что участвовал в нападении на Эбби и похищении Бет, однако до сих пор не сообщил никаких подробностей.

Гарднер взял блокнот и ручку и заметил, как Миклош беспокойно заерзал. Для человека, только что сознавшегося в преступлении, он выглядел очень уж нервным. На большинство людей признание странным образом действует успокаивающе.

— Я — инспектор Гарднер, — сказал он. — Вел расследование по делу об изнасиловании Эбби Хеншоу и похищении Бет Хеншоу.

Миклош кивнул.

— Простите меня, — сказал он и, взглянув Гарднеру в глаза, снова уставился в стол перед собой.

— Простить за что?

— За то, что я сделал. За ту маленькую девочку и ее маму.

— Я бы сказал, что это несколько запоздалые раскаяния, — заметил Гарднер, и Миклош еще ниже опустил голову.