Загадка Александра Македонского Гульчук Неля

Все в городе знали о выступлении Таиды в шатре македонского царя в побежденных Фивах. И даже защита заговорщиков, которой многие в Афинах восхищались, и одержанная ею победа над Александром не могли сдержать гнева афинян.

Неясная тревога закралась в душу Таиды.

Дни проходили за днями, а вестей от Птолемея не было. Уверенность в том, что скоро она будет сопровождать блистательных молодых полководцев по землям Персидского царства постепенно таяла.

В ближайшие дни Таида решила снова посетить жрицу Панаю.

Но в первую очередь она задумала осуществить дерзкий план, который начинал складываться у нее в голове.

– Сегодня все должно измениться, – твердо внушила она себе.

Живой ум Таиды никогда не бездействовал. Она была решительна, изобретательна и всегда находила выход из любой ситуации. Вместе с Иолой они неожиданно появятся в армии Александра. Таида уже выбрала, кто их будет сопровождать.

У женщины очень мало шансов утвердиться в жизни, настоящие хозяева жизни – мужчины, – эту истину гетера постигла еще в детстве. Но она ясно осознавала свою особенность. И для себя твердо решила, что никогда не будет игрушкой в руках мужчины. Мужчина, который хоть раз познает ее любовь, никогда не захочет расстаться с нею. В любви она всегда будет выходить победительницей, и триумф ее женственности даст ей ощущение могущества.

Таида еще нежилась на ложе, когда вошла рабыня и подала ей дощечки. Любовные записки, которые она получала каждое утро, окончательно разбудили ее.

– Ну и бестолковый! Требует, чтобы я принадлежала только ему и никому больше! Чего он ждет от гетеры? Пусть купит себе рабыню. А я люблю свободу!..

– Госпожа права, – сказала ей в тон рабыня.

– Военачальники, торговцы, философы, поэты, художники, – все они одинаковы. О боги, как много я получаю посланий, в которых мужчины собираются умереть из-за меня! И хоть бы один сдержал обещание!

Рассмеявшись над своими словами, Таида очень медленно села на ложе, потом потянулась и вскочила. Обнаженной она направилась в купальню в сопровождении рабыни, которая несла благовония, притирания и свежие простыни ярко-желтого цвета.

В доме Таиды гостила Иола. Когда Таида вошла в ванную комнату, Иола лежала на массажной скамье. Рабыня занималась ее спиной.

Таиду восхитил контраст между бледно-розовым мраморным телом Иолы и склонившимся над ней эбеново-черным мускулистым телом рабыни. Черная кожа рабыни блестела, груди раскачивались в так каждому движению.

Зеленые глаза Иолы были печальны.

«Она не перестает думать о Неархе, – подумала Таида и ей стало жаль подругу. – Сегодня за завтраком надо будет ее развеселить!»

– Наконец-то! – вскричала Иола. – Я думала, что ты проспишь сегодня весь день.

– О, нет! Хватит грустить! Сегодня я кое-что расскажу тебе, а завтра…

– Что завтра?

– Что завтра – расскажу за завтраком…

Таида с наслаждением погрузилась в теплую ароматную воду.

Заботы о красоте собственного тела были одной из основных обязанностей человека в древней Греции. И гетеры свято соблюдали эту обязанность.

Когда массаж и умащивание благовониями завершились, гетеры, накинув на плечи тонкие шелковые накидки, сели в саду завтракать.

Отрезая фрукты маленькими ломтиками, Иола машинально макала их в вино. Глаза ее были по-прежнему грустны.

– Ты до сих пор не можешь прийти в себя от разлуки с Неархом? – с участием спросила Таида.

– Это ужасно! – прошептала Иола и разрыдалась. – Только богам известно, кто вернется из этого похода… Арес, бог войны, беспощаден… А все мы смертны… Я люблю, люблю его. Но это был только сон. Таида, прочти по звездам нашу судьбу!..

С минуту Таида молчала, потом проговорила:

– Сегодня ночью я изучала расположение звезд… И увидела путь, на который мы обе вступим… Он труден и прекрасен и озарен блеском благоприятных звезд. Мы с тобой уже стоим на нем. Но скоро он разделится: одна дорога – моя, другая – твоя. Одна направляется в беззвездную часть неба, другая идет среди красноватых звезд, которые предвещают опасности, войны, пылающие города. Над этой дорогой горит небесный залог победы; она кончается у подножия трона. – Голос Таиды становился все тише и тише. – Я не знаю, которая из дорог моя, которая – твоя. Я еще только учусь… плохо читаю линию судьбы по звездам.

Таида замолчала и вдруг весело тряхнула гривой своих волос:

– Но хватит о печальном.

Ослепительная улыбка преобразила лицо Таиды.

– Давай больше не будем ждать вестей от Птолемея и Неарха. Давай сами будем вершить наши судьбы. Знаменитый художник Апеллес сейчас находится в армии Александра. Он задумал нарисовать фреску «Битва Александра с персидским царем Дарием». Апеллес зовет к себе своего любимого ученика Ореста.

– И что ты задумала на этот раз? – без всякого интереса равнодушно поинтересовалась Иола.

– Завтра вечером один очень богатый афинян Эвклид устраивает у себя пир, на котором будет много интересных и нужных людей. Там будет и Орест. Я постараюсь все устроить так, чтобы Орест влюбился в одну из нас и взял нас с собой.

– Я сейчас не нуждаюсь ни в чьей любви. А если этот несчастный влюбится в тебя, то, конечно, он ни на секунду не захочет с тобой расстаться, – в словах Иолы прозвучала горечь, так как, кроме Неарха, она никого сейчас не хотела видеть, но обидеть подругу ей тоже не хотелось.

– Хорошо, я пойду с тобой! Хотя мне бы хотелось поскорее получить приглашение от Неарха.

– А вдруг это будет счастливый случай! – настаивала Таида.

Без всякого воодушевления Иола дала согласие сопровождать подругу.

Дворец Эвклида был одноэтажный, как большинство домов в Афинах. Роскошь дворца ослепляла.

В столовой, имеющий величественный вид, весь пол был устлан дорогими сидонскими коврами. Ложа отдохновения были из черного дерева с многочисленными подушками. Всюду были расставлены статуэтки и скульптурные группы из мрамора, бронзы, слоновой кости и золота. Потолок, стены и двери расписаны сценами любви.

Окна выходили в громадный сад, полный распустившихся редких цветов.

Эвклид представил гетер своим гостям. И скоро они оказались в центре внимания.

– Таида! – воскликнули разом несколько гостей.

Один знатный афинянин сказал другому:

– Клянусь богами, я не думал встретить ее так близко и так неожиданно.

– Вы знакомы с Таидой?

– Я несколько раз встречал ее на знатных пирах, но она ни разу не удостоила меня своим вниманием.

– А мне нравится золотоволосая.

– Они дополняют друг друга, как день и ночь.

Девушки шли среди гостей, рассматривая их и беседуя между собой.

– Твой Эвклид плоский, как золотая монета, – тихо заметила Иола.

– На то он и богач, и ты, несомненно, права! – шепнула в ответ Таида.

На пиру у Эвклида собрались представители афинской знати. Эти отпрыски знаменитых людей, все изнеженные и испорченные, прожигали жизнь в оргиях.

Многие старались понравиться гетерам, расспрашивали их, что они собираются делать в Афинах, надолго ли задержатся здесь.

– Это зависит прежде всего от того, найдем ли мы достойных покровителей.

Окружившие гетер представители золотой молодежи разом воскликнули:

– О-о-о! Мы перед вами!

– Вы уверены, что вы достойные? – смеясь, обратилась к молодым людям Таида.

– Они уродливы, как низменные пороки, – недовольно проворчала Иола.

– Подожди, вечер только начинается.

– Они напыщенны, как павлины, – не унималась Иола.

– Главное – найти покровителя, у которого много золота, – подсказывал девушкам Эвклид.

– Без сомнения… но… все же… Сердце женщины не всегда покупается! – засмеялась Таида.

Гетеры переглянулись между собой.

Внезапно перед ними возник высокий красивый юноша.

– Она! Это она! – воскликнул он, обращаясь к Таиде.

Таиду, Иолу и юношу обступили со всех сторон любопытные, но юноша не обращал на них никакого внимания.

Он взял Таиду за плечи, поворачивал во все стороны и говорил отрывистыми фразами сам себе, ни к кому не обращаясь.

– Какая линия… блеск глаз…

Иола переводила взгляд с юноши на удивленную подругу.

– Какой-то сумасшедший! – шепнула она Таиде.

– Склони голову на плечо!.. Сними пеплум!.. Покажи всем свою красоту!..

Таида, схватив Иолу за руку, попыталась ускользнуть из рук юноши… Девушки быстро отошли в глубь комнаты. Толпа молодежи последовала за ними.

– Оставь меня в покое!.. Эвклид, что происходит?

Но Эвклид лишь улыбался, явно наслаждаясь происходящим.

– Я вам запрещаю приближаться ко мне! – гневно крикнула Таида.

– Ты сердишься? – удивился юноша. – Если боги создали тебя совершенной, то это для того, чтобы ты радовала своей красотой человеческие взоры… Сними одежды!.. Покажись во всей красоте!..

Таида, наслышавшись о нравах молодых афинян, подумала, что этот – один из наиболее опасных. Она потащила Иолу к выходу. Но по знаку хозяина дома рабы преградили им дорогу.

– Выпустите нас сейчас же! – приказала Таида.

Эвклид, рассмеявшись, решил представить гетерам молодого безумца:

– Не бойтесь его! Он художник! Это Орест!..

– Орест! – воскликнула Таида и неожиданно ослепительная улыбка осветила ее лицо.

Взгляд Ореста остановился на больших прекрасных глазах Таиды.

– Понятно. Ты приняла меня за очередного поклонника, – невнятно пробормотал он. – Запомни, мой культ – красота и божественные формы. Я изображу тебя на своей фреске в образе Афродиты.

Таида с благодарностью протянула Оресту свои изящные руки. Он задержал ее руки в своих.

– Красивая рука, счастливая рука!

– Предскажи ей ее судьбу по линиям руки, как тебя учили недавно, – сказал наблюдавший за ними Эвклид.

– Ты хочешь этого? – спросил Орест у Таиды.

Гетера кивнула в знак согласия.

Орест стал внимательно рассматривать строение и линии руки Таиды.

– Красноречие, слава, талант танцовщицы и любовь сделают тебя царицей.

– Царицей! – повторили все.

Иола впервые за все последние дни улыбнулась.

– Это невозможно! – смущенно прошептала Таида.

– Да здравствует царица! – смеясь, воскликнули гости.

Эвклид попытался объяснить гостям двойной смысл предсказания:

– Это значит, что у нее будет много поклонников.

– Очень богатых и знаменитых, – добавил один из гостей.

– Не все богатые знамениты, не все знаменитые богаты, – поправил его Орест.

Пир протекал с возлияниями богам, с песнями, смешанными с поцелуями и объятиями. Иола отказывалась выбрать себе поклонника.

Орест, возлежащий рядом с Таидой, не сводил с нее восторженных глаз.

– Только художники и поэты возвратят когда-нибудь Афинам их блеск и гордость. Политики и военачальники обрушили наш город в пучину зла. Даже великий Апеллес ударился в политику. Зачем ему война? Художники должны воспевать красоту!..

– Разве ты не собираешься последовать за ним? Я слышала, он зовет тебя…

– Если все художники покинут Афины, то что станется с нашим великим городом?

– Но ведь царь Александр хочет отомстить персам за поругание афинских святынь… Он уже переплыл Геллеспонт…

– Ненавижу македонцев. Они грубы и невежественны. Их удел – насилие и войны… Одна тирания сменит другую… Священная красота не должна думать о безумии. Красота должна думать о красоте…

– Значит, ты не поедешь вслед за своим учителем?

– Только если ты последуешь вместе со мной, – осушив очередной кубок, смеясь, сказал художник.

Таида почувствовала, как его губы слегка коснулись ее губ.

– О богиня моей жизни!

Сердце Таиды учащенно забилось. В ее сознании зазвучал голос, жесткий и осуждающий. Но она осталась глуха к нему. Сейчас ничто не было важным, только одно – уговорить Ореста уехать вместе с ней в армию Александра.

Скучающая Иола подошла к подруге:

– Ты не обидишься, если я покину тебя?

– Сейчас поздно. Тебя кто-нибудь проводит?

– Желающих меня проводить достаточно.

– Тогда до встречи! – кивнула подруге Таида.

– Желаю хорошо повеселиться и одержать победу!

Таида рассмеялась:

– Непременно постараюсь воспользоваться твоим советом.

Ночь вступила в свои права. Яркая луна освещала улицы Афин. Орест и. Таида решили пройтись по ночному городу до дома Таиды.

Серп нарождающегося месяца, выскользнув из-под серебристого облачка, освещал мягким светом безлюдную улицу.

– Не могу понять тебя, Таида, почему ты так стремишься попасть в армию Александра? Македонцы живут только убийством и кровью. Неужели ты не боишься войны?

– Я не боюсь, – сказала она после недолгого молчания. – Я только предвижу будущее. Мы должны отомстить персам…

– Месть – это низменное чувство. Оно недостойно женщины. Ты должна служить красоте. В этом твое призвание.

Таида страстно воскликнула:

– Неужели ты остался бы равнодушным, если бы увидел сыновей Эллады униженными, голодными, потерявшими образ человеческий?

Она опустила голову, затем взволнованно продолжила:

– Наступит день, когда царь Александр воссядет на троне персидских царей, и мир преклонит колени перед его мощью!

Но Орест мало вникал в смысл слов Таиды. Он наслаждался музыкой ее голоса.

– Я люблю тебя, божественная эллинка! – воскликнул художник.

Прежде чем Таида успела ответить на его порыв, на улице раздался взрыв смеха.

Таида и Орест, растерянно, ничего не понимая, вглядывались в темноту. Навстречу им бежало двое молодых людей. Один бросился на Ореста, другой хотел схватить Таиду.

Орест ударом ноги свалил нападавшего, но тот тут же вскочил на ноги.

Раздались крики неизвестно откуда появившихся молодых людей:

– Смерть изменнице!

– Она предала Афины!

– Продалась неотесанным македонцам.

– Замолчите, Таида – гордость Афин, – пытался защитить Таиду Орест.

Но его крик утонул в хоре голосов.

– Убейте ее!

– Не трогайте ее, не прикасайтесь к ней! – исступленно кричал Орест. – Безумцы! Вы уничтожаете лучшее украшение Афин!..

И вдруг массивный камень обрушился на голову Ореста.

Крик ужаса вырвался из груди Таиды.

– Орест! Орест! Это из-за меня. Целились в меня!..

Таида склонилась над Орестом.

Он был мертв.

Снова посыпались градом камни. Один камень попал Таиде в плечо. Затем появилось красное пятно на лбу, кровь показалась у нее на лице и потекла по хитону. Гетера слабо вскрикнула и упала.

– Остановитесь! – приказал властный мужской голос.

Нападавшие мгновенно убежали от ночной стражи.

Но Таида уже не слышала мерных, удаляющихся шагов своих спасителей, которые уносили бездыханное тело Ореста.

Стража прошла мимо, не заметив распростертую на земле женщину.

Не известно, сколько она пролежала без сознания. К жизни Таиду вернула предрассветная прохлада.

Дрожа всем телом, Таида поднялась на ноги. Оказывается, она лежала у нижних ступеней высокой лестницы, ведущей на вершину холма. Она стала карабкаться наверх. Лишь инстинктивная жажда выжить заставляла ее передвигаться с одной ступеньки на другую. Время от времени ступени начинали бешено вращаться перед глазами. Вдруг ноги ее подкосились и она стала падать лицом вниз. Но ожидаемого удара о камни не последовало. Раздался крик: «Это же Таида!», и чьи-то руки подхватили девушку, не давая ей упасть. И сразу же Таида провалилась в темную бездну небытия.

В течение дня и последующей ночи она несколько раз на короткое время выныривала из забытья, но не давала себе труда даже сообразить, где она находиться. Рано утром сознание ненадолго вернулось к ней. Осторожно ощупав под простыней свое тело, Таида поняла, что лежит голая, грязь с нее смыта, на раны наложены повязки. Даже слегка коснувшись одной из ран, Таида громко застонала от пронзительной боли.

Стон этот, по-видимому, послужил сигналом, и на пороге возникла темная фигура, которая, странно раскачиваясь из одной стороны в другую, направилась к ее ложу. Таида попыталась пошевелить головой, чтобы прогнать кошмар, но через мгновение радость ворвалась в ее сознание. К ней подходила жрица Паная. Таида внезапно ощутила жар и стала сбрасывать с себя покрывало.

– Нет, нет, ты должна лежать в тепле, – мягко проговорила жрица, укрывая ее снова, и пальцы ее нежно коснулись девушки.

Немного погодя, Паная отошла и сразу вернулась, держа в руках чашу:

– Вот, выпей, сколько можешь.

Таида жадно глотала приятную на вкус жидкость, пока не выпила все до капли.

– Очень хорошо, – довольная улыбка осветила лицо Панаи, – а теперь поспи, тебе нужен отдых.

Внезапно вспомнив Ореста, Таида заплакала:

– Он погиб из-за меня. Путь к Александру закрыт.

– Успокойся. Тебе нельзя сейчас нервничать. Все обсудим, когда поправишься. А теперь поспи, тебе нужен отдых.

Нежный голос Панаи и целебный отвар постепенно стали успокаивать Таиду. Погружаясь в сон, она прошептала:

– Благодарю!..

На двадцатый день Таида проснулась и почувствовала себя совершенно здоровой. Хотя у нее ничего не болело, она еще долго лежала на ложе, наслаждаясь часами выздоровления. Она встала лишь к вечеру. Тщательно вымылась, волосы причесала по моде, забрав их в тугой узел.

Когда жрица Паная появилась на пороге, Таида стояла посреди зала.

Теплый звездный вечер навис над садом. Жрица Паная сидела на мраморной скамье, прижав к груди тихо плачущую Таиду.

– Сознание выполненного перед богами Эллады долга скоро подавит в твоем сердце тоску утраты Ореста, – мягким голосом говорила Паная.

Таида подняла на жрицу мокрые от слез глаза:

– Моя ли в том вина, что воспоминания об убийстве Ореста преследуют меня днем и лишают покоя ночью? Напрасно я повторяю себе твои мудрые советы. Если путь к Александру начинается с таких жертв, как сожжение Фив, убийство Ореста, ненависть ко мне афинян, выдержу ли я посланные мне свыше испытания?

Паная ласково погладила гетеру по голове:

– Жертва не была бы жертвой, если бы не отнимала у человека счастья. Потом, кто знает, может быть, Александр и есть твое счастье… Когда-нибудь ты узнаешь, что такое любовь. Любовь дарят и берут одновременно.

– Но ведь ты никогда не знала мужчин. Откуда тебе знать о любви.

– У любви много оттенков… Есть вещи, которые могут наполнить жизнь любого человека. Для меня это служение богине Афине. Для других – искусство, науки… Для тебя – завоевание сердца македонского царя, чтобы вернуть величие Элладе.

Таида прижалась лицом к плечу жрицы:

– Да, ты права. Персы надругались над моим родом. Я стараюсь забыть об этом и не вспоминать день убийства матери… Но… это невозможно!.. Посвятить свою жизнь уничтожению персидского владычества – этой цели я согласна служить до конца. Только нельзя медлить!.. Надо скорее встретиться с македонским царем…

Жрица с нежностью заглянула в глаза Таиде:

– Запомни, твое стремление может и не принести ожидаемого счастья. Каждый хочет найти счастье, но искать надо с умом. Послушай, Таида, трудно изменить себя, но можно научиться управлять своими мыслями. Можно начать думать над своими поступками и сделать так, чтобы обстоятельства работали на нас, а не против нас. Случай с Орестом – это предупреждение богов. Не торопись. Ты прекрасна и полна жизни, у тебя впереди еще много времени. Александр должен сам позвать тебя. И Птолемей тоже.

– Ты уверена в этом?

– Я это знаю. Иначе не может быть. Только надо просчитывать и предугадывать ход событий, научиться ждать. Ты не должна быть игрушкой в чужих руках. Такие мужчины, как Александр, любят наслаждаться в обществе женщины тонкой беседой, игрою ума. Таких, как ты, великие должны принимать как равных себе. Намерения богов скрыты от глаз людей. Должно быть, ты родилась на свет с достоинствами царицы, если выбор жрецов пал на тебя. Только жертва ради чужого благоденствия – священная обязанность гражданина, приближает нас к бессмертным богам.

И снова перед глазами Таиды предстал Александр с лаврами победителя на челе. Густые рыжие волосы кудрями падали на плечи, ярко-синие глаза пристально смотрели на нее.

«Александр победит Дария! И я скоро увижу его!» – Таида уже не сомневалась ни в победах Александра, ни в своих победах.