Богиня роз Каст Филис Кристина
Он снова кивнул.
— Да, Эмпуза.
— Тогда я велю им показать мне это место, когда подготовлю кое-какие удобрения.
Густые брови Стража сдвинулись.
— Ты предполагаешь, что служанки будут ухаживать за розами?
Она посмотрела на него, как на ненормального.
— А ты предполагаешь, что я могу в одиночку управиться с таким количеством растений? Их необходимо удобрять, подрезать, обрывать увядшие цветки, и все это почти одновременно. Я просто свалюсь с ног, если попытаюсь сделать все это сама, не говоря уж о том, что я просто не успею ничего сделать, розы погибнут. Так что твой вопрос не слишком разумен.
Лицо Стража снова превратилось в непроницаемую маску. Микки разочарованно вздохнула.
— Неужели ты хочешь сказать, что другие Эмпузы все это делали без посторонней помощи?
— Я не припомню случая, чтобы Эмпуза приказывала женщинам делать что-то с розами, кроме того, чтобы нарезать цветов для букетов и поставить в ее комнате.
— А как насчет удобрений, и борьбы с вредителями, и прочего, в чем нуждаются кусты?
— Эти розы до сих пор не нуждались ни в чем подобном. Им просто необходимо присутствие Эмпузы, Чтобы жить и цвести.
— И раньше они никогда не болели?
— Никогда.
— А ты… ну, до того, как… э-э… превратился в статую… ты много времени провел здесь?
— Я здесь с тех пор, как Геката получила власть над этой сферой.
А это значило, как могла догадаться Микки, очень и очень долгий срок. То есть бесчисленные столетия все эти розы чувствовали себя прекрасно и были абсолютно здоровы, не нуждаясь ни в чем, кроме присутствия Верховной жрицы Гекаты. Были здоровы до тех пор, пока внезапно Эмпузой не стала Микки. Отлично. Просто потрясающе. Новости становятся все лучше и лучше.
— Ладно, похоже, все меняется со временем… или же я — какая-то другая Эмпуза, потому что сейчас розы определенно нуждаются в уходе. Но я не в силах все сделать сама, и поэтому женщинам придется мне помочь.
Страж так долго молча смотрел на нее, что Микки слегка смутилась, но наконец сказал:
— Да, я уверен — ты совсем другая Верховная жрица.
— Это хорошо или плохо?
— Ни то ни другое, — грубовато ответил он. — Просто это именно так, и все.
— Думаю, это лишь к лучшему, — твердо заявила Микки, решив не обращать внимания на его язвительность.
Она хорошо знала по собственному опыту, что цинизм — это частенько всего только способ скрыть чувства слишком болезненные, чтобы предъявлять их миру. Ее собственный цинизм прикрывал то, что Микки никогда и нигде не была на своем месте. Интересно, подумала она, а что скрывает Страж? Возможно, это как-то связано с тем проступком, за который Геката подвергла его наказанию, обратив в камень? Микки вдруг осознала, что молчит и таращится на Стража, и поспешила продолжить:
— Я полагаю, что жизнь в меняющемся мире научила меня думать, что разнообразие — это хорошо.
— Странно… — произнес Страж, и в его низком голосе послышался легкий сарказм. — Почему-то твой мир не подействовал так же и на меня.
— Ну, наверное, если бы я превратилась в камень, я тоже не была бы склонна думать, что «перемены» и «хорошо» — синонимы. Но ты, во всяком случае, знаешь, что не из-за меня тебя превратили в статую.
Микки тут же захотелось зажать рот ладонью и вернуть обратно глупые слова, потому что она увидела, как напряглось лицо Стража.
— Это все, о чем ты хотела спросить меня, Эмпуза? Мне нужно отправиться к Стене роз и проверить границы.
— Да, я возьму с собой женщин, и мы встретимся с тобой у тех ворот.
Последние слова Микки пришлось выкрикнуть в быстро удаляющуюся спину Стража.
— Большое спасибо, — пробормотала она себе под нос.
Черт побери, до чего же он умеет сбивать с толку! В одно мгновение он выглядит таким эротически опасным, таинственным… просто классический плохой парень! А в следующую секунду он уже ушел в себя и полон цинизма. Как будто в нем скрываются два человека.
— О чем я вообще думаю, вот проклятье! — Микки осуждающе покачала головой. — Нет в нем никаких двух человек; он и человек, и зверь, и мне бы перестать уже воображать некоего молодого Марлона Брандо, только рогатого, и вспомнить, что Он Не Человек! Межрасовые браки — это замечательно… Межрасовые браки?! Ох, пожалуйста, Микадо! Просто уймись. Вернись к здравому смыслу и займись розами.
Микки со вздохом пошла по дорожке, которая вела к центру садов, внутренне готовясь к долгому и трудному дню.
Толпа женщин расступилась, как море нежных цветов, пропуская Микки к четырем служанкам, уже стоявшим в храме Гекаты. Многие женщины приветствовали жрицу, но все они выглядели куда более сдержанными и даже подавленными, чем накануне вечером. Микки надеялась, что они не прочь поработать. Она поднялась по ступеням храма, приветственно улыбнулась четырем воплощениям стихий и тут же повернулась лицом к толпе. «Ох, пожалуйста, пусть они не заметят, как я нервничаю», — подумала она. И тут же в ее памяти прозвучал суровый голос Гекаты: «Когда ты говоришь — за тебя отвечает моя сила». Это придало ей уверенности. Она постаралась забыть о ноющей боли в теле и легкой тошноте, от которой, похоже, ей было не избавиться, и посмотрела на толпу, намеренно встречаясь взглядом то с одной женщиной, то с другой.
— Все розы в этом мире больны.
Испуганный шепоток пробежал волной, и Микки пришлось вскинуть руку, чтобы заставить женщин замолчать.
— Но именно потому я и здесь. Я понимаю розы. Я знаю, в чем они нуждаются, и с вашей помощью они снова станут крепкими и здоровыми. — Микки с удовольствием заметила, что женщины внимательно прислушиваются к ее словам. — Первое, что мы должны сделать, — это подкормить их. Поэтому надо, чтобы вы раздобыли все то, что нужно розам.
Она немного помолчала, собираясь с мыслями. Микки уже поняла очевидное: ей придется полностью положиться па органические методы удобрения, борьбы с сорняками и болезнями; но это было совсем неплохо. Веками естественные способы земледелия проявляли себя наилучшим образом. Прошлой ночью она ела мясо, на вкус похожее на острую копченую ветчину. Это ведь была свинина, так? Значит, где-то здесь есть свиньи. И для начала…
— Свиной навоз, — сказала она, и светящиеся вниманием лица женщин нахмурились. — У вас же есть свиньи, правда?
Несколько голов неуверенно кивнули.
— Отлично. Я хочу, чтобы вы набрали несколько корзин свиного навоза.
Она повернулась к Нере. Вода таращилась на нее огромными круглыми глазами.
— Нера, где-нибудь поблизости есть озеро?
— Да, Эмпуза, здесь есть огромное озеро.
— Великолепно.
Микки снова повернулась к толпе женщин.
— Мне нужны рыбьи головы и внутренности — и все, что вы обычно выбрасываете, когда готовите еду. Вообще-то, — продолжила она так, будто женщины и не уставились на нее, разинув рты, — мне нужны любые органические остатки, и растительные, и животные. Джии, я полагаю, что лес у Стены роз густой и темный?
— Да, это так, Эмпуза.
Тогда земля там должна быть богата перегноем. Принесите много ведер, или корзин, или чего там еще, и еще что-нибудь такое, чем можно взрыхлить землю вокруг роз, чтобы смешать почву с удобрениями.
— Но принести все это куда, Эмпуза? — спросила Джии.
— Ох, прошу прощения. — Микки говорила громко, чтобы ее слышали все. — Несите все, и пустые корзины, и с теми удобрениями, что я перечислила, и садовые инструменты — к воротам в Стене роз. Встретимся там.
Ни единая душа не тронулась с места.
— И лучше бы поспешить, — решительно заявила Микки. — Розы слишком долго были лишены ухода.
И снова никто не сделал ни шага.
Флога откашлялась и подошла поближе к Микки.
— Эмпуза, это уж слишком необычно…
— Что именно? Что я сказала вам о необходимости подкормить розы — или то, что вы отказываетесь выполнить просьбу Эмпузы?
Флога побледнела.
— Я бы никогда не отказалась выполнить твой приказ, Эмпуза.
Микки окинула взглядом трех остальных служанок.
— Никто из нас не отказывается, Эмпуза, — быстро произнесла Джии, и другие девушки согласно кивнули.
Микки снова повернулась к толпе женщин и повысила голос, стараясь, чтобы ее слова прозвучали доходчиво и достаточно сердито:
— Так значит, только женщины этого мира отказываются повиноваться жрице Гекаты?
Толпа взволнованно колыхнулась. Одна женщина, примерно того же возраста, что и Микки, шагнула вперед и быстро поклонилась.
— Мы с сестрой наберем в корзины лесную почву, Эмпуза.
Еще одна женщина выдвинулась из толпы.
— Я принесу рыбьи потроха.
— Я тоже!
— И я!
— Мы позаботимся о свином навозе, — заявила молодая девушка, стоявшая в группе подростков.
Микки захотелось всхлипнуть от облегчения и от души поблагодарить всех. Но кишки подсказывали ей, что люди ждут от нее совсем не этого и не этого они заслуживают. Поэтому она просто сказала:
— Значит, встретимся у ворот. Вам надо поспешить. У нас впереди длинный день. И чем скорее мы начнем, тем лучше.
Микки отвернулась от расходящейся толпы и посмотрела в глаза Джии.
— Покажи мне, где эти ворота, — шепотом сообщила она.
Джии понимающе улыбнулась, прежде чем склонить голову и присесть в глубоком реверансе:
— Как пожелаешь, Эмпуза.
Глава 17
— Вон там! Это и есть Стена роз. А ворота — за тем изгибом изгороди.
Джии показала на узкую тропинку впереди, в том месте, где Стена поворачивала назад, к садам.
— Розы «мультифлора», плетистая, подумать только… — Окинув взглядом впечатляющую границу, которая, казалось, возникла прямо из воздуха, Микки покачала головой. — Ну, такое называют живой стеной, только я никогда не видела, чтобы эти розы росли так упорядоченно.
Ей приходилось видеть, как розы «мультифлора» расползались по пастбищам и уничтожали их за пару лет, но вставшая перед ней стена этих диких роз выглядела прирученной. Они с Джии повернули, следуя изгибу стены. Микки не верила своим глазам. Масса роз поднималась вверх по меньшей мере на двенадцать футов.
— Они что, никогда не разрастаются и не угрожают лесу?
«Или вообще всему этому миру», — мысленно добавила Микки.
— Стена роз повинуется приказу Гекаты.
Микки почувствовала, как вздрогнула Джии, когда послышался низкий голос Стража, и очень этому порадовалась, потому что и сама чуть не выскочила из собственной кожи, когда он заговорил. Но она ведь знала, что Страж должен ждать ее у Стены. И подсознательно, а может, и не так уж подсознательно, ждала, когда он появится. Микки перевела взгляд с роз на Стража. За его спиной высилось нечто вроде громадных ворот, тоже сплетенных из «мультифлоры». Как обычно, властное лицо Стража было серьезным, а его выражение ни о чем не говорило, но глаза… глаза обожгли Микки. «Он вовсе не старается напугать меня. Он охранник… вот такой большой сердитый охранник. А я — Эмпуза, что переводится по меньшей мере как его начальница». Микки любезно улыбнулась.
— Я знаю немало ранчо в моем прежнем мире, хозяева которых заплатили бы сколько угодно за то, чтобы Геката приказала их розам вести себя как вот эти.
Страж нахмурился.
— Геката не торговец, которому можно…
— Я не в буквальном смысле. Я просто пошутила, — перебила его Микки, изо всех сил стараясь не таращиться на Стража.
И посмотрела на Джии. Земля сжала губы в тонкую линию, а ее взгляд беспокойно перебегал с Микки на Стража и обратно. «Ха! Похоже, никто не шутит со Стражем. А может, прежде Эмпузы не обладали чувством юмора… или же были слишком молоды, чтобы обзавестись им». И это еще одна традиция, которую стоит изменить в этом мире.
— Ладно, хорошо… видимо, это и есть ворота.
Микки, не обращая больше внимания на Джии и Стража, прошла вперед и остановилась неподалеку от охранника. Краем глаза она заметила, что Джии последовала за ней, но постаралась не слишком приближаться к получеловеку.
Микки сделала еще шаг к воротам, рассматривая живую изгородь; растения выглядели лишь чуть более здоровыми, нежели розы в садах. Листья «мультифлоры» были еще зелеными, но среди них мелькало тревожащее количество желтоватых пятен. Микки увидела несколько светло-розовых бутонов, но ни один цветок не раскрылся. Она касалась листьев, переворачивая их, заглядывала в глубь массы растений, высматривая черные точки и насекомых.
— Я не вижу тут ничего особенного… никакой конкретной болезни, ни заражения насекомыми… — Микки вздохнула, прикусила губу. — Но они просто выглядят при этом больными, как и все розы в садах.
Страж подошел ближе к ней. И тоже всмотрелся в Стену роз.
— Ты можешь их вылечить?
— Конечно. — Микки совсем не чувствовала в себе такой уверенности, какая прозвучала в ее голосе. — Мне никогда не встречались розы, которым бы я не понравилась.
Правда, ей никогда не встречалась и целая стена «мультифлоры», подчинявшейся приказам древней богини, но Микки решила, что упоминать об этом было бы неразумно.
— Мы просто начнем с самого начала, то есть вот отсюда, и пойдем вдоль Стены. Шаг первый: розы необходимо как следует удобрить. Нет ничего важнее этого.
В этот момент порыв ветра донес голоса щебечущих женщин. Страж вскинул голову и с силой втянул воздух. Потом он посмотрел сверху вниз на Микки и вопросительно вскинул брови.
— Должно быть, ты почуял приближение наших удобрений. Что это, рыбьи потроха или свиной навоз? — спросила Микки.
— Свиной навоз.
На этот раз не имело никакого значения то, что лицо Стража не походило на лица других живых существ; Микки без труда увидела веселую улыбку в его глазах.
— Отлично! — бодро воскликнула она.
— Ты и в самом деле необычная Эмпуза, если свиной навоз делает тебя счастливой.
Микки усмехнулась.
— Да, я такая, и это так. Ну а теперь пора приниматься за работу.
Страж улыбнулся, продемонстрировав очень белые, очень острые зубы. И поклонился ей.
— Я весь в твоем распоряжении, жрица.
Не обращая внимания на удивленный вздох Джии, Микки вскинула голову во вполне, как ей казалось, королевском жесте, принимая его желание помочь, а потом повернулась к женщинам, чтобы начать отдавать распоряжения.
Для женщин, никогда прежде не имевших дело с розами, они весьма неплохо справлялись. Микки выпрямилась и потянулась, осторожно расправляя плечи и пытаясь избавиться от болезненного напряжения между лопатками. Вытерев руки о подоткнутый подол хитона, она огляделась вокруг.
Женщины растянулись вдоль Стены роз, насколько могла видеть Микки. Она поделила работниц на три группы. Первая прокапывала глубокие канавки вдоль корней розовых кустов. Вторая группа смешивала удобрения с только что выкопанной землей, а третья наполняла этой смесью канавки. Женщины вереницей шли туда, где готовилась смесь, и возвращались с полными корзинами к изгороди.
Еще одна цепочка женщин тянулась за розовые ворота; они набирали в корзины лесную землю, которая потом плотно укладывалась у основания живой стены.
Микки посмотрела на открытые ворота. Можно было не сомневаться, что через секунду-другую она увидит Стража. Все утро он беспокойно ходил через ворота туда-сюда, из садов в лес и обратно. И веселое взаимопонимание, которое уже начало устанавливаться между ними, разом исчезло, когда Микки настояла на том, чтобы женщинам было позволено выходить в лес и набирать в корзины богатую лесную землю. Страж тут же, что было вполне понятно, жутко разозлился на нее.
— Не слишком мудро оставлять ворота открытыми, — прорычал он, когда Микки объяснила, зачем это нужно.
— Но розы нуждаются в подкормке, а она содержится в органических остатках, которые и составляют верхний слой лесной почвы. Поэтому ворота надо открыть, — сказала она четко и уверенно в присутствии всех женщин.
— В лесу небезопасно, — упрямо возразил Страж.
— Но разве не для того здесь ты?
Он прорычал что-то неразборчивое, отчего по коже Микки побежали мурашки, но она не отвела взгляда и не отказалась от намерения отправить женщин в лес. Она знала, что именно нужно розам, и часть необходимого можно было найти именно за воротами. Мистеру Ворчуну придется как-то с этим справиться; ему не удастся напугать ее и заставить отказаться от того, что она должна выполнить. Да и в любом случае, что он может с ней сделать на глазах у всех женщин этого мира? Съест ее, что ли? Схватит и встряхнет как следует? Да и пожалуйста. Она Эмпуза, и предполагалось, что он отвечает за ее безопасность. Он не может причинить ей хоть какой-то вред. Микки догадывалась: самое ужасное, что может Страж, — это погрозить ей кулаком и уйти. А если он именно так и поступит, ей надо будет лишь прислушаться к себе и разобраться, как открываются эти чертовы ворота, построенные из роз, и у которых нет ни дверной ручки, ни скважины для ключа, ни…
— Женщины не должны уходить далеко, я этого требую. Я должен видеть их всех.
— Как пожелаешь. Безопасность — твоя работа, не моя.
Он вскинул голову и окатил ее мрачным взглядом.
— Ну, я имею в виду, все, что ты скажешь, пока женщины находятся в лесу и собирают перегной, — любезно пояснила Микки.
— Все равно мне это не нравится.
— А я все равно на этом настаиваю.
Микки просто физически ощущала взгляды множества женщин, пока препиралась со Стражем. Они были потрясены уже тем, что она возражает ему, и Микки подумала, как же другие, более молодые Эмпузы улаживали разногласия с этим пугающим Стражем. «Это не важно, — решительно сказала она себе. — Теперь Эмпуза — я, и ему придется понять, что я не какая-нибудь невинная девица, которой он может грубить».
— Ха, — фыркнул Страж.
Но тем не менее он подошел к воротам, вскинул руки и произнес несколько слов, которых Микки не поняла, но их сила пролилась на кожу, как теплая вода. Розовые ворота медленно открылись, но ровно настолько, чтобы сквозь них мог пройти огромный Страж. Микки пошла за ним, и женщины, возглавляемые Джии, поплелись за чудовищем и своей Эмпузой на опушку темного леса.
Да, лес был темным, как ему и следовало. Огромные древние дубы были настолько толстыми, что даже Страж не смог бы обхватить хоть один из них. Переплетающиеся ветви образовали сплошной шатер из густой зелени, сквозь который лишь изредка пробивался солнечный луч. Но в остальном лес выглядел обычным. Где-то над головами щебетали птицы. Ссорились белки. Микки даже показалось, что она заметила мелькнувший за деревьями хвостик напуганного оленя, бросившегося наутек.
Женщины, собиравшие в большие корзины сухую листву и перегной, держались необычно тихо, не отходили далеко друг от друга, однако никакие страшилища и чудовища и не думали нападать на них. И все это время Страж нервно ходил взад-вперед, а его острый взгляд устремлялся за спины женщин, в темную глубину леса.
Размышления Микки прервал нежный голос Джии.
— Уже полдень, Эмпуза, — сказала Земля, осторожно отерев пот со лба.
Она показала на цепочку женщин, подходивших к ним:
— Я вижу, женщины из дворца несут еду.
— Уже так поздно? — удивилась Микки, поспешно отводя взгляд от бдительного Стража и улыбаясь служанке.
— Да, Эмпуза, и твои работницы должны поесть, а потом их нужно отпустить, чтобы они поменялись местами с Ткущими Сны во дворце.
— Ткущие Сны?..
— Я все забываю, что ты новичок в нашем мире и не знаешь его жизни… особенно сегодня, когда я вижу, как ты легко управляешься с… — Джии помолчала, ее взгляд скользнул к открытым воротам и мрачному Стражу, стоявшему за ними. — С розами, — закончила она.
Микки не обратила внимания на этот намек на Стража, потому что все равно не знала, что тут можно ответить. Ее разбирало любопытство другого рода: ей до смерти хотелось расспросить Джии о Страже и других Верховных жрицах, бывших здесь до нее, — например, где они все сейчас? Что, ушли в отставку? Если так, то разве нельзя вызвать временно одну из них… ну, чтобы она научила новую Эмпузу всему, что необходимо?
Но интуиция удерживала Микки от того, чтобы задавать вопросы о Страже и предыдущих Эмпузах; ведь тогда она стала бы выглядеть еще более неопытной и беззащитной. Сегодня она сумела завоевать некоторое уважение женщин. И не хотела терять почву под ногами. К тому же было и кое-что еще. И это «кое-что» проявлялось в том, как женщины отводили взгляды от Стража и старались держаться подальше от него.
— Можно, Эмпуза? — спросила Джии.
— Ох, Джии… извини. Да, пора уже сделать перерыв. А потом мне бы хотелось узнать побольше о Ткущих Сны.
По крайней мере, подумала Микки, это вполне безопасная тема. Когда Джии послала двух работавших неподалеку молодых женщин сообщить остальным, что пора сделать перерыв и поесть, Микки отошла к одной из многочисленных мраморных скамей, что стояли в чудесных нишах из роз по всем садам. Она села, лишь теперь понимая, насколько устали ее и без того нывшие мышцы, и с искренней благодарностью подумала о Джии, прекрасно справлявшейся с женщинами. Джии уже успела разбить всех работниц на несколько групп, собравшихся у скамей и фонтанов, и негромкий гул их болтовни смешивался с вездесущим ароматом роз, создавая атмосферу, которую Микки находила успокоительной, несмотря на боль в мышцах и неотступавшую тошноту.
Она глубоко дышала, думая о том, какими прекрасными станут эти сады, когда розы поправятся. Блуждая взглядом по клумбам, она представляла розовые кусты усеянными пышными, великолепными цветками. Ее чарующие грезы прервались, когда взгляд Микки наткнулся на хмурого Стража, провожавшего последних женщин из леса в ворота. Он выглядел таким чертовски серьезным и мрачным… Но почему? Что такого скрывалось в этом лесу, что заставляло Стража так тревожиться? Черт, может, он вообще всегда тревожится? Нет… Микки вспомнила веселый юмор в его глазах, прикосновение руки к волосам… нет, он не всегда так обеспокоен. Да, видимо, ей надо поговорить с ним откровенно. Никаких уверток и отговорок. Если в лесу таится какая-то опасность, Микки должна знать, что это такое.
Страж произнес короткий приказ, и ворота сразу же послушно закрылись. Микки зевнула, потянулась и постаралась сделать вид, что совершенно не интересуется Стражем. Тут к Стражу подошла дворцовая служанка и предложила ему корзину с едой. Корзину Страж отверг, зато взял из рук женщины кожаную флягу и сделал несколько глотков. Потом он вернул флягу женщине, и та поспешно ушла. А Страж подошел к дереву рядом со Стеной роз и скрылся в тени за его стволом.
Тут к Микки подошла Джии, тоже с корзинкой, наполненной разными вкусностями, и села рядом со жрицей, поставив корзину на скамью между ними.
— Эта пища тебе не по вкусу, Эмпуза? — спросила Джии, видя, что Микки и не думает приступать к еде.
Микки быстро отвела взгляд от тени под деревом.
— Нет, все замечательно.
Она отломила кусок от длинной, тонкой буханки хлеба и положила на него ломтик сыра. И беспечно бросила:
— Я просто думала, а почему он не ест?
Джии, сооружая бутерброд для себя, ответила:
— Я вообще никогда не видела, как он ест. — Земля пожала плечами. — Конечно, это не значит, что он не ест вообще. Должен ведь, так? Та еда, которую оставляют возле его пещеры, исчезает, значит, он ее берет.
— Пещеры? — Микки чуть не подавилась сыром.
— Ну да, его пещера. — Джии помолчала, смутившись при виде удивления Микки. — То место, где он спит… где он прячется, когда не ходит среди роз.
— Я просто думала, он тоже живет во дворце, как я и ты.
— Ох, нет, Эмпуза, он ведь зверь! — Джии ужаснулась подобной мысли. — Было бы неправильно, если бы он жил во дворце.
Микки пристально посмотрела на Джии, пытаясь понять выражение лица служанки: было ли оно таким же ясным, как ее слова? Земля была девушкой доброй и сострадательной. И вполне естественно, что из-за этого Микки предпочитала общество Джии обществу других служанок, и ей уже казалось, что они становятся почти подругами. Но сейчас Джии вдруг стала холодной и бесчувственной. Страж для нее был просто животным. А значит, он не заслуживал такой же роскоши или такого же отношения, как все прочие, хотя он и был существом, защищавшим их мир.
Микки всем нутром ощутила, что это неправильно — ужасно, болезненно неправильно.
Однако она не стала поправлять Джии или задавать новые вопросы. Микки ведь пока что слишком мало знала о том, что здесь вообще происходит. Пока не знала. Но что-то тут не так, и это касается именно Стража. На примере роз Микки уже поняла, что в этом мире все не такое, каким кажется на первый взгляд. Ей следует держать глаза открытыми и наблюдать за Стражем.
Интуиция подсказывала Микки, что, если ей удастся приблизиться к нему, она узнает то, что скрыто за внешним фасадом. То есть если он позволит это узнать… или если она осмелится. А до того она будет просто присматриваться ко всему и учиться, следуя советам своего нутра. Или кишок.
— Расскажи мне о… как это ты говорила? О Ткущих Сны.
Микки намеренно сменила тему разговора. Джии просияла.
— Ткачихи, или Ткущие Сны, обладают даром брать обычное — или не совсем обычное — и вплетать его в сны и магию, которые они отсылают из сферы снов в другие миры. Именно из того, что создается здесь, и рождаются сны и магия всего человечества.
Микки попыталась вникнуть в услышанное.
— А что ты подразумеваешь под «другими мирами»?
— Твой прежний мир, земной. А потом есть еще Древний мир, где до сих пор почитают богов и богинь. Тех женщин, что живут здесь, и меня саму нашли именно в Древнем мире.
Так вот, значит, что имела в виду Геката, говоря о перекрестках между мирами… Тогда Микки это смутило, но сегодня ее ум был уже готов воспринять на первый взгляд невозможные особенности ее нового дома. И еще Микки сообразила, что получила ответ по крайней мере на один мучивший ее вопрос. Другие Эмпузы, наверное, пришли сюда из Древнего мира и, должно быть, в него же и вернулись. Такое объяснение имело смысл, пусть и слегка безумный.
— Ты еще сказала, что женщины должны вернуться во дворец и сменить Ткачих. Так значит, они этим занимаются… ну, создают сны и магию… прямо во дворце?
— Да, Эмпуза.
— Мне бы хотелось увидеть это. Можно мне будет посмотреть? — с жаром спросила Микки.
Ты можешь не только посмотреть. Ты Эмпуза, и у тебя тоже есть дар ткать сны и творить магию.
Глава 18
У нее есть дар ткать сны и творить магию…
Слова Джии звучали в сознании Микки весь остаток дня, снова и снова будя воображение, и оно трудилось не менее усердно, чем руки. Одна лишь мысль о том, что сны могут приходить откуда-то, кроме подсознания спящего, была уже достаточно эксцентричной. Но предположить, что она сама обладает способностью создавать их! Это было нечто настолько необычное, что и представить невозможно.
— Эмпуза…
Низкий голос Стража испугал ее, но Микки тут же сделала вид, что вовсе не подпрыгнула от неожиданности, а просто резко отирает руки о перепачканный хитон, выпрямляясь; она как раз согнулась перед необычайно крупными кустами «фелисите парментье». Страж стоял так близко, что его тень, казалось, поглотила и Микки, и розы, над которыми она хлопотала, и она сразу вспыхнула и разволновалась. Стараясь выиграть время, чтобы взять себя в руки, Микки быстро сказала:
— Ох, Страж… одну минутку.
И окликнула Джии:
— Джии, розы на этой грядке надо подвязать. Ты не могла бы напомнить мне завтра утром, что нам нужно найти деревянные колышки и принести их сюда?
— Да, Эмпуза, — издали крикнула Джии.
Тогда, уже вполне владея собой, Микки повернулась лицом к Стражу.
— Извини. Итак, чем могу быть тебе полезна?
— Сумерки приближаются. Женщины не могут находиться в лесу после наступления темноты.
Микки через плечо оглянулась на солнце, прищурилась… действительно, огненный шар уже начал опускаться к гигантскому пологу леса.
— Я сегодня что-то совсем забыла о времени. Удивительно, что уже такой поздний час. Ты прав, нам пора завершать дела.
— Ты сделала очень много, Эмпуза.
Микки осторожно улыбнулась. Похоже, Страж больше на нее не злится.
— Это звучит как комплимент.
Страж склонил голову, соглашаясь.
— Так оно и есть.
Поскольку он вроде бы пребывал в хорошем настроении, Микки сказала:
— Ты бы здорово мне помог, если бы осмотрел всю Стену роз и сказал, есть ли в ней другие участки, которые выглядят такими же больными. Стена ведь огромная; она, похоже, вообще уходит в бесконечность. И мне хочется быть уверенной, что все растения получают необходимое; я чувствую, что очень важно заняться розами и в самих садах.
— Вполне логично. Сады ведь тоже под твоей опекой. Я осмотрю Стену прямо на рассвете.
Микки постаралась не таращиться на алые отблески, которые садящееся солнце бросало на кончики темных рогов Стража.
— Спасибо. Это сильно сэкономит мне время.
Потом, поскольку Страж вроде бы не собирался уходить, она добавила:
— Я тут подумала, что было бы неплохо попросить Джии или кого-нибудь еще составить для меня карту садов, а потом я бы разделила всю площадь на четыре сектора — северный, южный, восточный и западный — и могла бы отправлять воплощенные стихии с группами женщин в разных направлениях, и тогда у каждой появился бы свой участок садов, за который бы они отвечали — ну, в смысле удобрения и прочего, я посмотрю, где что нужно. А я бы обходила все сектора по очереди… по крайней мере, такое разделение могло бы помочь правильной организации работы.
Читать бесплатно другие книги:
