Русский хан Лошаченко Владимир
– Егорий, зайдем в шатер.
Посидели с часок, уговорив кувшинчик хорошего вина, обсудили актуальные темы. Напоследок спросил Егория: как смотришь на объединение Руси-матушки и создания сильного государства?
– Хан, да простой народ в ноги поклонится тому, кто это сделает. Князья наши и слышать о единении не хотят, всяк власть на себя тянет. Гордыня и жадность их обуяла. Нынче князья – самая большая беда на Руси.
– Правду говоришь, воевода, а если найдется человек, согласный нести сей тяжкий крест, – создание Русского государства, поможешь?
– Тебе, Светлый хан, буду рад служить. У тебя благая цель, не сребролюбец ты и справедлив к народу.
– Думаешь, признают Великим князем и царем? – улыбнулся я.
– И не сумлевайся, хан Владимир, пойдет за тобой Русь.
– Ты ведь с Владимира, Егорий?
– Как есть, исконный владимирец.
– К осени жди в гости, приеду в ваш славный град. Епископа Серапиона обрадуй нашей победой над супостатом. Передай ему мой нижайший поклон и привет. Есть ли у тебя надежные люди среди дружины и бояр?
– Найду, Светлый хан.
– Переговори с ними, но осторожно и только с теми, в ком уверен и кто не проболтается. Пойдем, Егорий, с дружиной твоей хочу попрощаться.
Выйдя, сели на лошадей и пошли рысью к расположению русского полка.
Там уже сновали купцы-маркитанты – скупали трофеи. Выгодно всем: купец заработает денежку, воин избавится от груды железа, деньги в кошеле, в кармане – всяко удобней.
Воевода выстроил свою сводную дружину, и я толкнул речь. В конце поблагодарил воинов за участие в сем святом деле.
– Я с вами не прощаюсь, увидимся, – и подмигнул Егорию.
– А тож – прогудел он.
Я взметнул саблю в воинском салюте, дружина в ответ трижды ударила мечами и щиты. Попрощавшись с воинами, поехал к раненым. В процентном отношении их было не так много. В отличие от современной войны и «гуманной» пули здесь, если сразу не убили в сече, раненому проблемно из нее выбраться – лошадьми затопчут. Повстречалась стайка башкир – кланялись в пояс и благодарили за излечение Тахира – темника, оказывается, и его я вытащил с того света. За три дня врачевания я к лицам особо не приглядывался, занимался только ранами – резаными, колотыми, рваными и т. д. У пары десятков увечных снял воспаления и проведал остальных. Приказал дать каждому пиалу с разбавленным красным вином, да получше кормить. Придется задержаться дня на три-четыре, пусть воины немного окрепнут. Семен беззаботной птахой скакал по лагерю, от его ранения осталась только белая отметина. Я засел в шатре и принялся клепать на синтезаторе медали «За победу над Батыем». С колодкой и георгиевской лентой – сама медаль из серебра. Прицепом состряпал сотню орденов. Ребята из охраны ссыпали все награды в кожаные мешки – завтра предстояло награждение. Да, повоевали, наша армия сейчас насчитывает шестьдесят четыре тысячи человек – из них почти одиннадцать тысяч раненые. Убитых сорок шесть тысяч воинов. Дорогая цена за победу, но она того стоила. Чувство опустошенности и горечи не покидало меня последние дни. Ладно, живое – живым, мертвое – мертвым. По большому счету, мне раскаиваться не в чем. Занозой в голове одна мысль: что дальше делать? Нет, план был, но с его исполнением не вытанцовывалось – не хотелось понапрасну лить русскую кровь.
Князья, бояре… да большой и толстый болт на них, не они основа государства Российского – не хотелось брать грех на душу и губить простых ратников. Нужно найти выход, никакая благородная цель не оправдывает уничтожения своих, русичей. Время есть, что-нибудь придумаю.
Взамен растоптанной аппаратуры соорудил пару колонок с магнитофоном, заодно и мегафон помощней.
Наутро войска выстроились в парадном строю. Я поблагодарил и поздравил воинов с победой, а затем пошло награждение. Под «Марш артиллеристов» конница прошла мимо импровизированной трибуны. Раненых награждал лично, к вечеру руки отваливались. Возвращаясь в свой шатер, поинтересовался у адъютанта, что произошло с Субудай-ханом и его тысячей «бешеных»?
– Всех положили из пулеметов, Субудая в том числе. К ним подступиться не могли, зачем нам лишние потери, – пожал плечами Василий.
Субудай-багатур, хоть и наставник Батыя и второе лицо в орде, меня лично нисколько не интересовал. Забыли.
Слегка перекусил, подремал с часок и снова уселся за компьютер. Изучал информацию, нужного не находил. Появилась идея, как обойтись без лишней крови в разборке с князьями, а вот реализация под большим вопросом. Только появление безопасника из будущего могло решить данную проблему, а в его появлении я почему-то был уверен. Столь значимое событие они вряд ли пустят на самотек, как же без контроля, везде нужно сунуть свой любопытный нос. Гэбье, оно во все времена гэбье.
После недельного отдыха, ранним утром войска колоннами отправились в Казань. Обозы с ранеными шли несколько поодаль – меньше пыли наглотаются. В карете ехали тем же составом. Семен все косился на орден, висевший у него на груди. Карчи, прыгавший на сиденье, тоже не был обделен, вот они и выеживались друг перед другом – чисто дети. Сеня, закончив любоваться своим орденом, задал дурацкий, по моему мнению, вопрос:
– Владимир, ты сам-то чего без орденов и медалей? Всех наградил, а у самого грудь пустая.
Я слегка опешил от подобной постановки вопроса.
– Ты с дуба рухнул, Семен? Я что, сам себя награждать должен?
Сеня почесал затылок:
– Точно, ешкин кот!.. Хотя погоди, а как же наши правители? Ты помнишь, как они увешивали себя высшими орденами и звездами героев СССР?
– Семен, это их проблемы.
Карчи меня поддержал:
– Нехорошо правителю иметь высшие награды своей страны, перед народом неудобно.
– Мотай на ус, Сеня, шаман правильно говорит.
Скуратов пробовал спорить дальше, приводя хлипкие доводы, но никто не стал поддерживать данную тему.
Устав трястись в карете, пересели на лошадей. Вечером, поужинав на свежем воздухе, отправился спать в шатер. В нем меня поджидал незваный гость – безопасник, мать его ети.
– Здравствуйте, Ваше Величество, извините за вторжение, – и поклонился.
– Ну здравствуй, Стас. Что за реверансы?
– Мы получили подтверждение – вы это вы.
– Ага, дождались, когда я Батыя на ноль перемножил.
Безопасник замялся, потом утвердительно кивнул.
– Присаживайся, в ногах правды нет.
Я сознательно обращался к нему на «ты». Звякнув в колокольчик, вызвал слугу и показал взглядом на низкий стол. Мигом появилась всякая снедь, засахаренные фрукты и кувшин вина.
– Поздравляю, Ваше Величество, с победой на поле брани, – поднял чарку Стас.
Чокнулись, выпили.
– Ты ешь, продукты экологически чистые, когда еще таких отведаешь.
Отдав должное всяким деликатесам, выпили ромейского вина.
– Теперь выкладывай, чего сюда приперся? И не ври мне, бесполезно.
Безопасник скорчил обиженную морду и начал вякать о беспокойстве потомков.
– Стоп, прошу обойтись без вранья. Вижу, гэбня неисправима. Хочешь, я скажу, зачем ты здесь? Решили проконтролировать, правильной ли дорогой иду и удостовериться по Батыю. Ты не пыхти и глазки в сторону не уводи. Смотри мне в глаза и отвечай.
Не знаю, что он услышал в моем голосе, но вскочил из-за стола и встал по стойке смирно.
– Так точно, Ваше Величество, все так и есть, как сказали.
– Сядь и перестань меня Величеством обзывать, мой титул – хан. Понял?
– Так точно, Ва… хан Владимир.
– Не тянись, не на плацу.
– Свое задание, ты считай выполнил, монгольская орда вместе с Бату-ханом приказала долго жить.
– Для осуществления дальнейшего плана мне нужен нервно-паралитический газ.
Безопасник обалдело уставился на меня.
– Зачем вам газ?
– Затем, чтобы число будущих жертв свести к минимуму.
– Второе – некоторые виды станков и технологий металлообработки, чертежи, научные материалы и справочники. Также геологические карты полезных ископаемых Европы и Азии. Фотоаппараты типа «Полароид». Да вот список, чего я талдычу.
Стас стал читать и пожимать плечами.
– Ты чего плечиком пожимаешь? Вы там все в шоколаде и комфорте, а здесь тринадцатый век со всеми вытекающими. Короче, нужна новая программа для синтезатора. Когда будешь готов?
– Ждите дней через десять, хан.
– Хорошо, жду тебя в Казани. И последнее, Стас: нужны «прививки атлантов», штук двадцать, не забудь.
Выпив чарку вина, безопасник откланялся и исчез в неяркой вспышке.
Глава 6
Сквозь дремоту, напавшую в дороге, услышал невнятную перебранку Карчи с Семеном.
– Чего не поделили, полководцы-генералы?
Карчи, отчаянно жестикулируя и подпрыгивая на кожаных подушках кареты, обратился ко мне.
– Рассуди нас, Владимир. Семен пытается мне доказать, что война паскудство большое и последнее дерьмо, а я ему наоборот.
Тут взвился Семен:
– Владимир, ты представляешь, он буровит, что война благородное дело и, вообще, войны должны быть экономически выгодными.
– Где-то я слышал подобную ахинею, – пробормотал я про себя.
– Что вам сказать за ваш спор, други мои. Вы правы и не правы одновременно. Спорщики негодующе уставились на меня. – Да-да, вы не ослышались, и не надо руками махать. Карчи, против монголов мы какую битву вели? – не дожидаясь ответа, сказал:
– Правильно, оборонительную и справедливую. Мы защищали свою землю, свой народ. А Батый?
Он вел захватнические войны, экономически выгодные, как ты выражаешься. Тебе, Карчи, пора отвыкать от образа жизни кочевника-разбойника. Грабеж соседей не тянет на благородное ремесло воина. Вот защита отечества – это другое дело.
Нашу дискуссию прервал Семен, завопивший на всю карету:
– Не может быть, глазам своим не верю! «Плейбой» в натуре! – и дернул сигнальный ремень.
Карета остановилась, и мы посыпались наружу. На обочине дороги с большой корзинкой в руках стояла ослепительная красавица, излучавшая сексапильность ударной волной. У меня от ее вида заныли не только зубы, а на Карчи напала икота. Давненько глаз не радовала такая лепота: густые пепельные волосы чуть ниже плеч и огромные вишневые глаза, фигура – слюной подавиться можно. Прав Сеня – ей на обложке журнала красоваться, а не в глуши на дороге стоять. Мы застыли перед ней и пялились во все глаза. У Семена пропал голос, попытавшись что-то сказать, он только пискнул и обреченно замолк. Как три идиота, мы молча открывали и закрывали рты. Девушка слегка улыбнулась.
Через некоторое время у меня появилось ощущение какого-то неудобства в зрительном восприятии. Резко выдохнув, я избавился на минуту от колдовских чар красавицы. Одежда и обувь девушки не соответствовала данной эпохе. Вельветовые джинсы, кроссовки, ветровка – да что же это такое!
– Не может быть, – пролепетал я.
– А я что говорил? – взвился Семен. Девушка с некоторым удивлением смотрела на нас.
– Милая девушка, кто вы и откуда? – спросил я.
– Меня зовут Людмила, шла с тетиной дачи на электричку и заблудилась. Два часа хожу – ни станции, ни шоссе. А вы здесь кино снимаете? Массовка такая большая, – уважительно отметила Людмила.
– Действительно, кино, – вздохнул Карчи.
– Людочка, прошу в нашу карету, довезем вас до города в целости и сохранности, – я подставил локоть.
Красавица с благодарностью взглянула на меня и оперлась на мою руку. Карета тронулась, мы с мужиками хмуро переглянулись. Ситуация…
– Людочка, а как вас по батюшке?
– Людмила Александровна Королева. Я поспешил взять инициативу в свои руки.
– Позвольте представиться и представить своих спутников. Меня зовут Владимир, рядом Семен, а слева от вас Карчи.
– Володя, как вас хорошо загримировали, вы так похожи на первого императора. Кино снимаете о его жизни?
Мы не выдержали – хохот стоял дикий. Карчи свалился на пол и икал сквозь смех. Людмила сидела донельзя растерянная.
– Отставить веселье, совсем девушку засмущали, – гаркнул я.
Постепенно все успокоились.
– Людочка, вы нас извините за дурацкий смех, больно ситуация неоднозначная. Вы только не волнуйтесь и не переживайте. Видите ли, мы кино не снимаем и я не в гриме. Я Владимир Романов, пока не император, а простой Булгарский хан.
– Светлый хан правду говорит, – встрял Сеня.
– Светлый хан справедлив и правдив во всем, дай Бог ему здоровья и удачи, – затараторил Карчи.
– Прекрати, как не стыдно, а еще канцлер, – цыкнул я на него. – Вам не повезло, провал во времени, но вы не волнуйтесь – дома будете через неделю.
Девица похлопала густыми черными ресницами и спросила:
– Какой здесь год?
– Тысяча двести тридцать шестой от Рождества Христова, – любезно пояснил Карчи.
Она слегка побледнела.
– Что же делать? Мне через три дня на работу выходить. Меня в крупную корпорацию приняли, у меня красный диплом… – в полной растерянности промолвила она.
Я поинтересовался:
– Вы кто по специальности, Людочка?
– Химик-технолог нефтехимпромышленности, закончила Уфимский университет, неделю назад получила диплом.
– Людмила, последний вопрос, из какого года к нам прибыли?
– Две тысячи двадцать третий.
Красавица тяжело вздохнула и по щеке прокатилась слезинка. Только не шок. Привести ее в чувство немедленно, легкий сеанс гипновнушения будет в самый раз. Дал сигнал остановки и выгнал соратников наружу.
– Вам, ребята, дальше на лошадках, подышите свежим воздухом.
Провел сеанс – результат положительный.
– Сейчас, уважаемая, прошу ко мне в гости, отдохнете, придете в себя. Проблема ваша решаемая, обещаю: через неделю будете дома, в своем времени.
Наконец показались золотые купола церквей и белоснежные минареты – Казань. Встречал нас весь город, пришлось выйти и произнести короткую речь. Веселье и празднество по случаю победы перенес на следующий день. Всем необходимо отдохнуть после похода.
Гвардия с тюркскими туменами отправились в военный городок, обозы с ранеными завернули в сторону лазарета.
В тереме суматоха, топили баню, на кухне жарили и варили к вечерней трапезе. Отправив девушку в баню с горничной, приказал слугам постирать гостье одежду и почистить ее обувь. В предбанник отнесли Марьяшин замшевый костюмчик и сапожки. Вроде, должно подойти, рост примерно одинаков.
– Повезло, что на нас вышла. Не тот век для прогулок молодой, красивой девушки в одиночку.
За дверью деликатно поскреблись, открыл – Сынок с подружкой.
– Вы, ребята, вовремя, я познакомлю вас со своей гостьей. Она наш человек, ведите себя культурно. Не вздумай ее облизывать, я тебя знаю, – я строго посмотрел на Сынка. Тот моментально уселся ко мне спиной.
– И нечего обижаться, сам виноват.
Малышка подошла и потерлась о мою ногу, затем прилегла рядом на ковре. Я вышел из кабинета, прошел через анфиладу комнат на крыльцо.
Из бани появилась переодевшаяся Людмила в сопровождении горничной. Серая замша ей к лицу, вот глазомер меня слегка подвел: грудь у нее явно больше Марьяшиной. Ну, данный факт только большой плюс. Тьфу ты, не о том думаю.
– С легким паром, Людмила, как вам банька?
– Высший класс, а бассейн вообще уникальный.
– Да, местные умельцы постарались. Пойдемте со мной, я вас кое с кем познакомлю.
Перед дверьми кабинета попросил ее не пугаться.
– Здесь мои ручные зверушки, они смирные. Знакомьтесь – Сынок и его подруга Малышка. Ребята, поздоровайтесь с Людмилой.
Тигры подошли, обнюхали девушку и уставились на меня с немым вопросом.
– Познакомились? Она своя. Защищать Людмилу как меня.
Тигры согласно кивнули головами и вышли из кабинета.
Красавица, с глазами в пол-лица, с легким заиканием пролепетала:
– Такого не может быть, все считают вашего белого тигра легендой, красивой сказкой.
– Значит вы попали в сказку. Людочка, предлагаю перейти на «ты», зачем нам лишний официоз, тем более мы с вами люди не чужие.
– Да я не против, но будет ли удобно?
– Не сомневайтесь, удобно, нравы у нас простые и вообще будьте как дома. Пойдем поужинаем.
У адъютанта, стоявшего рядом со столовой, спросил:
– Где ребятишки, Василий?
– В правом крыле, Светлый хан.
– Пригласи их к нам, в малую столовую, ужинать. Садись, Людочка, отведаем что Бог послал. Ничего, что я тебя так называю?
– Мне нравится. А к вам как обращаться?
– Просто Владимир, мы ведь договорились.
Прибежали Иван с Аленкой и с щенячьим визгом повисли на мне с двух сторон. Взял обоих на руки, обнял. Ребятишки трещали, что сорочата, выкладывая новости. От давешней робости и страха не осталось и следа. Сердце приятно щемило – чирикают как воробышки.
Познакомив детишек с Людмилой, усадил их за стол.
Повара постарались. На первое – стерляжья уха, затем зайчатина тушеная, куры жареные, гусь, запеченный с яблоками, поросенок, жаренный на вертеле, и всякие пироги и пирожки. Напитков море разливанное: сбитень медовый, квас трех видов, пиво в маленьких запотевших бочонках и разные заморские вина в кувшинах и бутылках. Салатов не подавали, здесь овощи ели раздельно.
И чего я раньше внимания не обращал? Обязательно дам повару несколько рецептов приготовления. С моей легкой руки шашлык и пельмени давно вошли в меню местного люда.
Утолив первый голод, стали есть неторопливо и со вкусом.
Я прислушался: чьи там любопытные носы под дверью?
– Заходите, почто притаились?
Людмила удивленно глянула на меня. В дверь деликатно поскреблись и в столовую с независимо-обиженным видом зашли тигры. Улеглись у стола, отчаянно зевая, дескать, спали, и чего разбудили?
– Ты посмотри на сих любопытных притворщиков, – улыбнулся я.
Тигры в ответ стали умываться. Тем временем детишек разморило от еды, они клевали носами, и я, вызвав слуг, распорядился отнести их в детскую.
Налив мальвазии в высокие кубки, предложил выпить за знакомство и удачную встречу. Второй кубок выпили за нашу победу. Девушка слегка раскраснелась, исчезла некая внутренняя зажатость.
– Владимир, можно тебя спросить?
– Всегда пожалуйста, у меня особых секретов нет.
– Ты женат?
Кто о чем, а женщины о своем.
– Да, Людочка, женат. Жену зовут Марьям, у нас годовалый сын, Иваном зовут.
– Ты ее любишь?
– Конечно, люблю, раз женился. Девушка помолчала, задумчиво теребя скатерть.
– А эти ребятишки разве не твои?
– Мои, только приемные, – и я рассказал их печальную историю. – Хватит пока вопросов, попробуй греческого вина.
Выпив и попробовав жареного поросенка попросил: «Расскажи о себе, о своем времени, кто заправляет государством и как живет простой народ?»
Девушка стала рассказывать, в конце ее повествования я обнаружил в руках смятую лепешку металла. От злости я кубок в блин скатал.
Общая картина в государстве нарисовалась неприглядная. Сначала Людмила рассказала о своей жизни. Ее родители погибли в авиакатастрофе, возвращаясь из отпуска. Она заканчивала школу, ей исполнилось шестнадцать, опекуншей стала бабушка – мать отца. Школу закончила с золотой медалью и в университет поступила без проблем. Людмиле круто повезло – попала на бюджетное отделение. Оказывается, девяносто процентов обучения в вузах и техникумах – платные. Ввели такие драконовские меры двадцать лет назад, вскоре после гибели императора Павла Первого и его жены Маргариты.
– С этого места поподробней, – попросил я.
Императорская чета погибла в автокатастрофе – их лимузин на полном ходу протаранил тяжелый панелевоз. Выживших не было. В народе до сих пор гуляют слухи о заказном убийстве.
– Что, и концов не нашли?
– Нет, искать оказалось некому. К власти пришла младшая жена, говорят, она и есть главный заказчик убийства. Все преданные императору высшие чины умерли – у кого инфаркт, кто в ванне утонул. Младшая жена – Александра Борисовна, в девичестве Сара Боруховна, на трон посадила своего сына Изю. Теперь он зовется Игорь Первый, император Российской империи. Произошел сей прискорбный случай двадцать лет назад.
– Погоди, Люда, какая младшая жена? У вас что, многоженство узаконили?
– Да не было такого, пока Павла Первого не познакомили с еврейской красавицей. К сожалению, у императорской четы детей не было. После ее прихода к власти, империя постепенно теряла свое могущество, чиновники воруют и берут взятки открыто. Она поставила своих людей на ключевые посты в правительстве и министерствах – не Россия, а филиал Израиля. Жизненный уровень населения упал в десятки раз, восемьдесят процентов населения за чертой бедности, старики вымирают. Плюс ко всему жуткая инфляция.
– Как же так, за что боролись? – подумал я. – А ведь собирался написать уложение для императорского дома, десять незыблемых заповедей, и контролировать их исполнение должен Высший совет, из представителей всех слоев населения. Уложение должен знать каждый подданный России.
– Ничего не понимаю. А как же мое уложение? Почему ваш Высший совет его не выполнил? За совершение государственного переворота – смертная казнь однозначно.
– Видишь ли, когда эта сучка… ой, извини. Я махнул рукой:
– Продолжай. Людмила сверкнула глазами:
– Я и говорю, как только она легла под императора, сразу начала дуть ему в уши. Того убери, другого в совете замени, хитрая стерва.
– Это точно, – согласился я. – Ну ничего, на хитрую попу есть болт с обратной резьбой, разберемся.
Людмила расхохоталась.
– Налейте вина, Светлый хан.
Налил, пригубили.
– Не сердись, у меня к тебе необычный вопрос, можно?
– Людочка, о чем речь, спрашивай, я как тот Герасим, что на все согласен.
Она улыбнулась.
– Володя, ты из какого времени?
– Да, девочка не только умна, но и наблюдательна.
– Я из тысяча девятьсот восьмидесятого года. Что, сильно заметно?
– Конечно, я еще в карете поняла: вы, трое, не из тринадцатого века.
– Ты права, но не совсем. С Семеном все правильно, он из девяностых, а Карчи – местный абориген. Он шаман моего тестя и по совместительству мой канцлер.
Она по-детски открыла рот:
– Ты шутишь?
– На полном серьезе. С помощью специальных методик Карчи получил высшее образование и знает пять языков.
Девушка в замешательстве залпом хлопнула кубок вина.
– Людочка, ты не замужем?
– Нет, не нашла пока настоящего мужчину, – она лукаво улыбнулась. – Мне крупно не повезло, встретила его только сейчас, но он женат.
– Интересно глянуть на счастливчика, – пробормотал я.
У девчонки оказался хороший слух.
– Ты посмотри в зеркало, и увидишь, – посоветовала она.
– Людочка, ты ошиблась. Что ты во мне нашла? Встретишь молодого, красивого, а я старый и больной.
Девушка рассмеялась, затем, посерьезнев, заявила:
– Никто мне не нужен, кроме тебя. Я полюбила тебя с первого взгляда. Сама от себя не ожидала, и что мне теперь делать, не знаю.
Я осторожно коснулся ее руки:
Читать бесплатно другие книги:
