Корпорация М.И.Ф. в действии Асприн Роберт
— Что это ты сейчас сказал о Скиве?… И о мисс Тананде?
Громилы отделяются от стенки и начинают двигаться вперед.
— Я… мгм… то есть… — мямлит девол, отчаянно озираясь кругом.
— Наверно тебе следует научиться быть чуточку поосторожней в выборе слов при описании моего партнера… или дамы, доводящейся личным другом и присутствующей в данное время.
— Ну… понимаете… — пытается что-то сказать Сварлий, но дон Брюс еще не закончил.
— Я пересмотрел свое предложение об оплате, — говорит он. — Думаю, что восстановления этого заведения будет недостаточно… учитывая ущерб, нанесенный вашей репутации. Думаю, нам придется предоставить вам совершенно новое заведение.
Это сбивает девола с толку, но он достаточно напуган, чтобы вспомнить о хороших манерах.
— Очень любезно с вашей стороны, — говорит он. — Но не думаю…
—… на Деве! — Заканчивает дон Брюс.
Глаза Сварлия широко распахиваются. А затем он поворачивается к нам, словно загнанная в угол крыса.
— Вы… вы дали мне слово! — визжит он. — Вы обещали мне, что никому не скажете…
— Им и не требовалось ничего мне говорить, — отрезает дон Брюс. — У меня есть свои уши во многих местах… включая Базар.
— Но я не могу туда вернуться!
— Это мне тоже известно, — холодно говорит дон Брюс. — И все же таково наше предложение. Либо мы устраиваем вас на Деве… либо вы остаетесь здесь и сами оплачиваете ремонт. Хотите соглашайтесь, хотите нет.
Ну, я не знал, что дону Брюсу известно, что Сварлий девол, точно также, как не ведал, что этот девол был по какой-то причине нежелательным лицом в своем родном измерении. Однако мое удивление не шло ни в какое сравнение с реакцией Сварлия, пребывавшего, судя по его виду, в шоке.
— Я… я не могу туда вернуться, — удается наконец повторить ему.
— Хорошо. Значит, решено. — Дон Брюс внезапно снова делается дружелюбным. — А теперь почему бы вам не пойти наконец прогуляться… и кстати…
Девол поворачивается и обнаруживает, что дон сверлит его суровым взглядом.
—… Помните, что я сказал… У меня есть свои уши во многих местах. Если начнете трепать языком, причините Скиву, мисс Тананде или этим мальчикам какие-нибудь неприятности, то я об этом услышу. Запомните это. А теперь, вон отсюда.
Сварлий выматывается, и как только он исчезает, дон Брюс дергает головой, делая знак громилам.
— Вы, мальчики, тоже прогуляйтесь, — говорит он. — Разговор у нас сугубо приватный… и, Змей?
— Да, Босс?
— Погляди за этим шутом, ладно? Убедись, что он никому не разбалтывает… потому что, если он попытается, то, боюсь, с ним может произойти несчастный случай. Понимаешь мою мысль?
— Уловил, Босс, — говорит Змей и следует в ночь за другими.
— Ну, мальчики, — говорит дон Брюс, поворачиваясь, наконец, к нам. — Теперь, когда мы одни, думается, нам самое время немного поговорить.
Говорит он это очень дружелюбно, но, как вы сами могли убедиться из предшествующего происшествия со Сварлием, это не столь успокоительно, как может показаться. Мне приходит в голову, что не хотел бы я садиться с доном Брюсом за драконий покер, так как он, несомненно, по дружески одолжит тебе, чтобы ты мог продолжать играть, в то время как у него припрятана на коленях целая добавочная колода карт.
— Мисс Тананда только что рассказала мне о вашей текущей операции…
— Совершенно верно, — подтверждает Тананда. — Дон Брюс не…
—… а учитывая, что, как вы только что слышали, я горжусь своей информированностью, — продолжает дон Брюс, говоря через голову Тананды… что является дурным знаком, — то меня слегка смущала необходимость признаваться в своем неведении, пока сегодня вечером ко мне не обратилась за помощью ваша миленькая подружка. Так вот, я хочу знать следующее…, — Что вы делаете, действуя в королевстве Поссилтум… особенно учитывая заключенное нами соглашение?
— Соглашение? — переспрашивает тихим голосом Тананда.
— Совершенно верно, — поворачивается к ней дон Брюс. — Вас в то время не было, но когда я впервые встретился со Скивом, мы заключили сделку и я лично дал ему свое личное слово, что Синдикат не будет наезжать на королевство Поссилтум.
— Но какое это имеет отношение к…
—… а поскольку Скив… а через него и все вы… находитесь теперь на платежной ведомости у Синдиката в качестве сотрудников, то ваше присутствие здесь есть нарушение моего слова. Сечете?
— Ясно, — говорит Тананда, глядя на нас с новым пониманием. — Но скажите, дон Брюс, если Синдикат не орудует в этом королевстве, то чем же вы занимаетесь, беря деньги за защиту с купцов вроде Сварлия? Фактически, что вы вообще здесь делаете?
Это хороший вопрос, и такой, который не приходил мне в голову… хотя и подозреваю, что знаю ответ. Хотя у дона хватает приличия выглядеть немного смущенным, когда он дает его.
— Все это с установленного до того, как я дал слово, — говорит он. — Я никогда не говорил, что мы собирались свертывать уже имевшиеся у нас операции.
— Хммм… — хмурится Тананда, — такое отличие кажется мне весьма тонким.
Конечно, Синдикат наживает уйму денег на таких тонких отличиях… но сейчас, похоже, не подходящее время подымать эту тему.
— Возможно и так, — голос дона Брюса снова становится суровым. — Но не в этом суть. Я все еще жду услышать, что вы здесь делаете!
— Ах, это, — улыбается Тананда. — Ну, видите ли… мгмм…
Хотя Тананда и мастерица играть в драконий покер, и прикидывается очень уверенной, мне видно, что Тананда попалась и пытается блефовать.
— Успокойся, Тананда, — говорит Нунцио, впервые подавая голос с тех пор, как мы вошли. — Я могу все это объяснить.
— Да? — невольно вырывается у меня от удивления.
— Разумеется, — настаивает кузен, глядя на меня в упор, как он смотрит, когда мне полагается быть готовым обеспечить ему алиби.
— Ладно, Нунцио, — говорит дон Брюс, снова располагаясь у стойки. — Говори.
— Ну, понимаете, дон Брюс, — начинает Нунцио, — Босс не в восторге от упомянутого вами соглашения, касающегося отношений Синдиката с Поссилтумом.
— Ах, он не в восторге, да? — рычит дон, но Нунцио успокаивающе подымает руку и продолжает.
— Дело в том, — говорит он, — что, по мнению Босса, возникли обстоятельства, которые никто из вас не принимал в расчет при первоначальных переговорах… а конкретно, новая политика экспансии развивающая границы королевства.
— Продолжай, — говорит дон Брюс, но теперь он кивает.
— Дух нашего соглашения предусматривал, что Синдикат не будет посягать на территорию королевства, но при теперяшнем положении дел, королевство вторгается на территорию Синдиката. И, что еще хуже, буква вашего соглашения препятствует Синдикату защищать то, что принадлежит ему.
— Я так и заметил, — саркастически замечает дон.
— Ну так вот, Босс считает это несправедливым. И, что еще важнее, он чувствует себя лично ответственным, поскольку именно его неумелое ведение переговоров от имени королевства и поставило вас в это затруднительное положение. Проблема в том, что так как он теперь работает на Синдикат, то не в состоянии пересмотреть условия соглашения и снова привести все в порядок.
— Да, — задумчиво говорит дон Брюс. — Вполне могу понять.
— Так вот, вы, возможно, этого не знаете, дон Брюс, — продолжает Нунцио, — но Босс придерживается очень высокого мнения о вас и никогда не сделает ничего, способного повредить вашей репутации. Из-за этого, и из-за того, что он считает себя ответственным за ваши текущие трудности, он взял на себя задачу исправить положение, проведя тайную операцию с целью остановить экспансию королевства. Фактически, он и держал это в секрете от вас ради небольшой добавочной гарантии. При таком подходе, если что-нибудь выйдет не так, вы можете заявить под присягой, что знать ничего не знали об этом, и определенно никогда не принимали никакого участия и не приказывали выступать против Поссилтума. Он делает, дон Брюс, ничто иное, как выставляет себя козлом отпущения… исключительно с целью снять с вас давление!
Хотя я иной раз менее чем лестно отзываюсь о красноречивых наклонностях Нунцио, бывают времена, когда я искренне благодарен ему за его умение ставить все с ног на голову. Даже отлично зная правду, что давая нам это задание, Босс, по всей вероятности, начисто проглядел свое соглашение с доном Брюсом, я не уверен, что могу отделить истину от пустой болтовни даже с помощью «фомки».
— Ох уж этот Скив, — смеется дон Брюс, стуча от избытка энтузиазма кулаком по стойке. — Теперь вы видите, почему я так люблю его? Он действительно пытается сделать все это сам… просто ради меня? Скажу вам прямо, мальчики…
Он оглядывается кругом, а затем нагибается вперед, прежде чем продолжить.
— Вы не представляете, сколько неприятностей причиняли мне другие Боссы из-за этого соглашения. Особенно Босс Островного Синдиката.
— Вы имеете в виду дона Хо? — говорю я.
— Совершенно верно, — кивает дон Брюс. — Даже Босс Синдиката дон Амечи! Они не донимали меня. Меня лишь удивляет, что об этом узнал Скив. Я все время вам твержу, этот мальчик большие надежды. Вы знаете, в чем больше всего нуждается такая крупная организация, как наша?
— В руководстве, — хором отвечаем мы с Нунцио.
— В руководстве. Эй! Совершенно верно! — удивленно моргает глядя на нас дон Брюс. — Знаете, с тех пор, как вы, мальчики, начали работать на Скива, вы и сами весьма неплохо развивались. Возможно, мне следует как-нибудь подумать о выделении вас в самостоятельные участки.
Мне приходит в голову, что повышения в чине становятся совершенно неуправляемыми.
— Мгммм… Да мы вполне довольны и теперешним положением дел, дон Брюс, — быстро так говорю я.
— Да, — вступает в разговор Нунцио. — Мы считаем, что при теперешнем положении дел Боссу понадобится вся помощь какую мы только сможем оказать ему.
— Хммм… Полагаю, вы правы, — говорит дон, заставляя нас обоих чувствовать себя немного неуютно из-за того, с какой неохотой он похоже отказывается от этой мысли повысить нас в звании. — Вот что я вам скажу, хотя я, как говорит Скив, и не могу открыто приложить руку к тому, чем вы занимаетесь, но если вы хотите, я могу придать вам в помощь нескольких ребят!
В голове у меня мелькает одна картина. Картина того, как я пытаюсь уснуть, не говоря уж про действовать, при ошивающемся поблизости Змее.
— Я… думаю не стоит, — говорю я. — Мы порядком привыкли работать с той командой, которая у нас уже сложилась. Кроме того, любому из преданных нам вами парней придется записываться в армию… и нет никаких гарантий того, куда именно их направят.
—… И большинство из них предпочтет скорей завязать, чем дать увидеть себя на людях в тех нарядах, какие вы носите, — смеется дон Брюс, подмигивая Тананде.
— Да, Вы в чем-то правы.
Мы с Нунцио выдавливаем из себя улыбки, большего для присоединения к веселью нам сделать не удается.
— Ну, обязательно дайте мне знать, если я смогу чем-нибудь помочь.
— Разумеется, дон Брюс.
— Спасибо, дон Брюс.
— Ах, да! Еще одно. Как там дела у Банни?
— У Банни? — говорит Тананда, отделяясь от стойки, словно боксер-профессионал. — У той маленькой…
— Разумеется! Ты же помнишь Банни, — быстро перебиваю я. — Работающую у нас племянницу дона Брюса?
— О! Верно! — моргает Тананда и снова прислоняется к стойке.
— Она очень хорошо работает, дон Брюс, — поспешно сообщает Нунцио. — На самом-то деле, в данное время она хозяйничает у нас в конторе, пока мы в поле.
— Да, правильно, — отмахивается дон Брюс. — Но как она ладит со Скивом?
Хотя нам, возможно, и удается время от времени запудрить ему мозги, дон весьма сообразителен, и улавливает наше колебание и глядит на Тананду.
— Скажите-ка… вы сами, мисс Тананда, не интересуетесь Скивом?
Тананда на секунду задумывается, а затем морщит носик.
— Да вообще-то нет, — говорит она. — Полагаю, он для меня вроде младшего брата.
— Понимаю, — кивает дон Брюс. — Ну, а не могли бы вы в порядке услуги для меня взять под свое крыло и Банни? Она любит на словах прикидываться крутой и выступать так, словно она опытная и повидала свет, но внутри она по-прежнему просто ребенок. Понимаете мою мысль?
В ответ Тананда лишь медленно кивает. На мой взгляд, она, похоже, не в большом восторге от этой идеи… особенно после того, как услышала, насколько серьезно относится дон Брюс к обещаниям.
— Вы же знаете, каким бывает Босс, когда дело касается дам, — быстро говорю я. — Медлительней, чем вносящий залог поручитель, которого надували три раза подряд.
Я пытаюсь отвлечь внимание от Тананды, но дон игнорирует меня и вместо этого пристально глядит на нее.
— Скажите-ка… с вами все ладно? — спрашивает он, неверно истолковывая ее сигналы. — Похоже, что вам досталась в этой операции больше, чем положенная, доля шишек.
— Просто немного устала, — говорит она, сверкая улыбкой. — Хотя вы правы. Годы берут свое, и я не уверена сколько еще подобных ночей я смогу выдержать.
— Почему бы тебе не отправиться обратно к Большому Джули и не присоединиться к Коррешу? — предлагаю я. — Нас отсюда переводят, а сама ты мало чего сможешь сделать учитывая то, в какой ты форме.
— Переводят?
— Совершенно верно, — подтверждает Нунцио. — Нас повысили и перевели в штаб. Похоже, что потенциальных лидеров умеют замечать не только в Синдикате.
И указанием на пережитый нами за этот вечер физический и нервный стресс служит то, что у меня нет энергии даже подумать об удушении его.
ГЛАВА 15
Без канцелярской работы армия ни туда, ни сюда!
Й. Карлсон
— Ну, сержант Гвидо, вы и ваше отделение прибыли с отличными рекомендациями. Да, безусловно отличными рекомендациями!
— Так точно, вашбродь. Спасибо, вашбродь.
Ладно, допустим, я немного пересаливаю. Однако, учитывая количество офицеров, которых я вижу здесь, в штабе, такая установка кажется самой разумной для унтера вроде меня… и которая, попросту говоря, всего на одну ступеньку выше подхалимажа.
— Ну, — говорит он, отставляя наше личные дела в сторону и принимаясь рыться в других стопках бумаг у него на столе, — давайте посмотрим, что же мы можем подыскать для вас в смысле назначения.
На самом-то деле, я бы удивился, если бы он смог отыскать в этом кабинете собственные ноги. Мне лишь несколько раз доводилось видеть столько бумаг, набитых в столь малом пространстве кабинета… и большинство других разов приходилось на кабинеты, в которые я тыкался, разыскивая этот. Бумаги лежали везде, на стульях и на полу, на подоконниках, и на шкафах с документами… не говоря уж о стопках поверх документов, уже лежащих в выдвинутых ящиках названных шкафов. Есть также, конечно, и груды разных бумаг на столе офицера, с которым я разговариваю, и именно в этих стопках он сейчас и роется.
— А! Вот кое-что, — говорит он, останавливаясь поглядеть на один из перетасовываемых им листов. — Что вы скажете, если я направлю вас и вашу команду на работу операторами санузлов.
— Кем-кем?
— Ну, знаете, — говорит он, — копать и закапывать отхожие места.
Мне приходит в голову, что хотя в такой работе и может быть потенциал для развала армии, я почему-то не горю особым желанием идти таким путем. Понимаете, Нунцио все еще подкалывает насчет моей работы с «Реалистическим Собачьим Безобразием с Натуральным Ароматом, Действительно Липнущим к Рукам» при выполнении моего последнего задания для корпорации «М. И. Ф. », и поэтому я предпочел бы на этот раз избежать работы с вариациями настоящих экспериментов.
— Наряд этот кажется дурнопахнущим… вашбродь, — эти слова вырываются у меня вроде как сами собой.
Я пытаюсь исправить дело, добавляя «… если вы позволите такую игру слов… вашбродь».
Это чтоб он знал, что я начитанный.
Я ожидаю, что моя прямолинейность немного растопит его, но вместо этого он просто слегка пожимает плечами.
— Ну разумеется, — говорит с желательной искренностью он. — Но вспомните, где вы находитесь, сержант. Это же Штаб… мозг армии. Вполне естественно, что большая часть этой мозговой мощи направлена на поиски более приятных, более легких назначений для обладателей этих мозгов… то есть, попросту говоря, тут все по горло увязло в политике… если я ясно выразился.
— Да вообще-то не совсем, вашбродь.
Офицер вздыхает.
— Позволь мне попробовать объяснить это так. Здесь все кого-то знают, и используют эти связи для получения самой лучшей работы. Чем выше связи, тем лучше работа. С другой стороны, вы с вашей командой только что прибыли, и вследствии этого не знаете… и значит, вам какое-то время придется довольствоваться работой, за которую никто больше не хочет браться. Я ожидаю, что когда вы обзаведетесь связями, то получите задания получше, но какое-то время ничего нельзя будет поделать.
Я подумываю, не упомянуть ли о моих связях с Синдикатом, но решаю, что они будут при данных обстоятельствах малоценными и даже могут быть восприняты как угроза. А затем мне приходит в голову еще кое-что.
— А генерал Плохсекир сгодится, вашбродь?
Это живо привлекает внимание офицера.
— Вы знаете генерала Плохсекира? — говорит он из-под вскинутых до небес бровей.
— В очень незначительной степени, вашбродь, — признаю я. — Мы встречались лишь однажды мимоходом.
— О. Ну, вообще-то, он, конечно же, здесь, в Штабе. Однако, думаю, вы обнаружите, что он нездоров… по крайней мере, не находился в добром здравии в последнюю пару недель.
— А это недомогание случайно не связано с женщиной, вашбродь? Очень, очень крупной… с уймой косметики и драгоценностей?
За это я зарабатываю куда более пристальный взгляд со стороны офицера, прежде чем тот отвечает.
— Фактически, да, — говорит, наконец, он. — Для кого-то, только-только прибывшего в Штаб, вы, кажется, замечательно хорошо осведомлены… или вы знакомы также и с этой… молодой дамой?
По нескольким причинам я решаю, что будет благоразумней не признаваться в истинном характере наших с Нунцио отношений с Машей.
— Она была с генералом, когда я встретился с ним при дворе, вашбродь, — говорю я, своего рода правдиво.
— Вы бывали при королевском дворе?
— Так точно… но это было давно… как раз перед тем, как король женился на королеве Цикуте.
— Понятно, — задумчиво говорит офицер, а затем откладывает в сторону бумагу, которую держал и снова начинает рыться.
— Ну, в таком случае, наверно, я смогу найти кое-что чуточку более приятное в смысле назначения.
— Не спешите, вашбродь, — говорю я. — Я вполне понимаю, в какой беспорядок могут прийти дела при таком вот исчезновении генерала.
— Да вообще-то нет, — рассеянно говорит офицер.
— Извиняюсь?.. Вашбродь?
— Что? — говорит он, снова сосредоточиваясь на непосредственной ситуации. — Ну, вероятно, мне не следовало бы этого говорить, но поскольку вы уже знакомы с несколькими действующими лицами…
Он умолкает и быстро оглядывается кругом, словно кто-то может ошиваться среди стопок бумаг… что, учитывая их высоту, вполне возможно.
— Если вы знакомы с генералом Плохсекиром, то тогда, вероятно, уже знаете, что, хотя он более чем компетентный лидер, он занимает довольно негибкую позицию по части того, как следует делать дела. То есть, он хочет, чтобы дела делались его способом, независимо от того, лучший ли это это способ или нет.
Это описание кажется подходящим ко всякому встреченному мной в армии в звании выше капрала, но я довольствуюсь кивком в знак согласия.
— Ну, многие из нас, офицеров, которые появились на сцене в ходе нынешней военной кампании первоначально служили под командованием Большого Джули, когда тот возглавлял вторжение в Поссилтум. В некоторых отношениях оно и хорошо потому, что это гарантировало нам чины в армии Поссилтума, но это также означает, что мы знаем, что есть другие способы делать дела помимо способа генерала Плохсекира… много лучших способов. Беда в том, что вплоть до этого момента мы были не в состоянии внести какие-либо изменения или улучшения не нарушая приказов генерала.
— А теперь? — подгоняю я его, даже не трудясь добавить к этому «вашбродь».
— А теперь, когда генерал «занемог», — улыбается офицер, становясь немного занятым собственными мыслями. — Мы практически предоставлены сами себе, и значит, делаем для разнообразия дела нашим способом. Если Плохсекир не будет донимать нас еще несколько недель, то мы должны бы привести эту армию в надлежащий вид и смочь взаправду перейти к делу. Скажу вам откровенно, служить под началом Большого Джули возможно и бывало время от времени тяжеловато, но этот человек безусловно знает, как надо управлять армией. Хотел бы я знать, как-то у него теперь обстоят дела, когда он в отставке?
— Когда я видел его в последний раз, дела у него обстояли великолепно.
Если б я сказал, что в дверь вошел Бог собственной персоной, то и тогда не смог бы вызвать у офицера более сильной реакции. Он внезапно выпрямляется на стуле, и глаза его теряют мечтательность и сосредоточенность и сосредотачиваются на мне… хотя я замечаю, что они немного вылезают из орбит.
— Вы знакомы с Большим Джули? — говорит он своего рода благоговейным шепотом. — Когда в последний раз разговаривали с ним?
— Пару недель назад, — говорю я. — Как раз перед тем, как мы с Нунцио записались в армию. Мы попивали с ним и несколькими друзьями вино у него на вилле.
— Вы гостили у него на вилле? Скажите, она…
Офицер обрывает себя и мотает головой, словно пес.
— Извините, сержант, — говорит он куда более нормальным тоном. — Я не хотел выпытывать. Просто дело в том, что… ну, Большой Джули здесь, в Штабе, что-то вроде легенды. Когда я служил под его началом, что был тогда младшим офицером и никогда не встречался с ним лично… всего лишь видел его пару раз во время смотров и инспекций.
— Очень жаль, — искренне сочувствую я. — Он действительно великолепный парень. Вам бы он понравился… вашбродь.
Я вспоминаю, наконец, что разговариваю с офицером и мое «вашбродь» кажется напоминает ему, зачем я, собственно, зашел к нему в кабинет.
— Теперь, когда я подумал как следует, — говорит он, вытаскивая несколько бумаг с верха одной из стопок, — здесь есть нечто, куда я могу направить вас с вашей командой. Как вам понравится взять на себя руководство одним из наших складов снабжения?
Это кажется как раз тем, что нам требуется для причинения вреда попыткам реорганизовать армию. Я также замечаю, что офицер спрашивает у меня, какое я хочу получить назначение.
— Это кажется отличной мыслью, вашбродь.
— Хорошо, — говорит он, принимаясь царапать на листах. — У нас сейчас вся складская бригада угодила в лазарет — получили испорченную партию красного перца или еще чего-то такого. Так или иначе, я просто поставлю вас с вашим отделением туда в порядке замены, а когда они выйдут из лазарета, то могут заполнить вакансии операторов санузлов.
Мне приходит в голову, что те, другие парни, будут менее чем обрадованы своим новым назначением, но это, конечно, не моя проблема. Однако, неплохо будет некоторое время постоянно высматривать кого-то, пытающегося подкрасться к нам с подветренной стороны.
— Спасибо, вашбродь, — благодарю я, и притом искренне.
— Просто явитесь на «Склад Снабжения Номер Тринадцать» и вы все устроитесь.
— Слушаюсь, вашбродь… мгмм… а это далеко? Я хочу сказать, команда ждет меня снаружи и все наше снаряжение у нас с собой…
— Просто остановите один из едущих в вашу сторону фургонов и попросите подвезти, — советует он. — Одно из преимуществ работы при Штабе… со складами снабжения, расположенными здесь же, состоит в том, что кругом разъезжает множество фургонов. И редко приходится ходить куда-то пешком.
— Так точно. Еще раз спасибо, вашбродь.
— О… сержант Гвидо?
— Вашбродь? — говорю я, снова поворачиваясь к нему.
Он толкает ко мне через стол стопку бумаг, весящую, должно быть, больше двадцати фунтов.
— Раз уж вы поедете, то можете с таким же успехом взять это с собой, вместо ожидания, когда их доставят с курьером.
— Я… я не понимаю, вашбродь, — говорю я, с подозрением глядя на эту гору мертвого груза, словно та могла быть моим дальним родственником. — Вы хотите, чтобы я хранил это для вас на складе?
— Конечно, нет, — чуть смеется офицер. — Это вам бланки заявок и учета материалов.
Чем больше я слышу, тем все меньше и меньше мне это нравится.
— Вы хотите сказать, что мы должны заполнять все это просто для того, чтобы ввезти или вывезти что-то на склад или со склада… вашбродь?
— Вы меня не так поняли, сержант, — быстро так говорит он. — Это не сами бланки.
Я ощущаю быстрый прилив облегчения.
—… Это всего лишь инструкции по заполнению бланков!
Испытываемой мной облегчение исчезает, словно единственная рюмка виски в большой чаше разбавленного пунша.
— Инструкции, — слабо повторяю я словно эхо, уставясь на эту груду бумаг.
Совершенно внезапно это назначение начинает выглядеть не таким удачным, каким казалось несколько минут назад.
Офицер замечает выражение моего лица.
— Да полно, полно, сержант, — говорит он, одаривая меня отеческой улыбкой. — Все не так уж плохо, как оно выглядит.
— Неужто?
— Да. На самом-то деле все это очень просто, коль скоро ухватишь суть. Просто прочтите эти инструкции от корки до корки, а потом выполняйте до последней буквы все, что они предписывают, и все будет отлично.
— Раз вы так говорите, то наверно да, вашбродь, — говорю без особого убеждения я.
— Да, я говорю именно так… сержант, — говорит он, оставляя попытки подсластить пилюлю. — Я вам рассказывал, что мы собирались взять под контроль положение дел, а чтобы это сделать, очень важна надлежащая документация. Все это может показаться массой ненужной суеты, но поверьте, если не будут правильно заполняться все эти документы на припасы, то и самые лучшие армии увязнут и станут неэффективными.
— Да, вашбродь. Спасибо, вашбродь.
С этими словами я отдаю честь и быстро убираюсь вон из его кабинета… забрав, конечно, с собой ту стопку бумаг. Совершенно неожиданно подавленность, возникшая у меня при виде этого массивного списка инструкций, внезапно исчезает. Вместо этого, я ощущаю такую степень оптимизма, какой не испытывал с тех самых пор, как Босс отправил нас на это задание. Сам не понимая того, что делает, этот офицер сильно облегчил нам работу.
«Без надлежащей канцелярской работы, — сказал он, — армия завязнет и перестанет быть эффективной… » а, как вам известно, эффективность армии отнюдь не мало заботила нас с Нунцио.
ГЛАВА 16
И чем же плохо следовать утвержденным процедурам?
М. Горбачев
Помещение, где располагался «Склад Снабжения Номер Тринадцать», было поистине колоссальным, то есть, попросту говоря, был большим. Фактически, он казался таким огромным, что возникло ощущение, что если погода вдруг ухудшится, то можно вывезти отсюда все материалы и вести войну под крышей. Единственный недостаток этой идеи заключался в том, что к тому времени, когда солдаты все вывезут, то все шансы за то, что они забудут из-за чего они вообще воевали… но даже если им удастся вспомнить причину войны, они, вероятно, слишком устанут, чтобы захотеть драться из-за нее.
Повсюду стояли стеллажи с военными материалами, а рассеянные кругом достаточно широкие, хоть на фургонах проезжай, проходы разрезали все на серию островов, и множество туннелей и ходов вели, извиваясь, на каждый из островов. При первом же взгляде на эти просторы мне пришло в голову, что тут будет для нас идеальный опорный пункт, так как когда и если что-то выйдет не так, то тут в избытке найдется где укрыться. Эта мысль усилилась, когда мы открыли, что работавшая здесь до нас бригада явно предпочитала жить на казарменном положении, так как на складе нашлось множество «гнездышек» и нор, снабженных раскладушками, гамаками, подушками и другим добром, явно стибренным из куч припасов.
Короче, обстановка была отличная, и команда, не теряя времени, принялась обставляться. После того, как некоторые из них рассыпались и отправились в исследовательские походы с целью выяснить, какое именно добро мы унаследовали, двое из нас попытались разобраться в наваленных на столах документах и таблицах.
— Уххх-тыы! — говорит Шу Слеппень, возникая вместе с братом из завалов. — Никогда не видел столько добра в одном месте! Здесь есть все!
— Хотя многое из этого добра сильно устарело, — говорит Хи Слеппень. — У нас на ферме бывало добро поновее кой-какого здешнего барахла… и большая часть того добра досталась еще от Хлоп Слеппня.
— Хлоп Слеппня? — брякаю я, прежде чем успеваю подумать, а хочется ли мне на самом деле знать ответ.
— Это наш дедуля, — объясняет Шу, — конечно, когда мы зовем его…
— Картина ясна, — перебиваю я прежде чем он успевает пуститься в дальнейшие объяснения.
Мне приходит в голову взять за правило никогда не посещать резеденцию Слеппней.
— Одного не могу понять, — вступает в разговор Майжук, — как это удается следить за перемещениями всего этого добра. Я имею в виду, ведь в том, как тут хранятся вещи, нет никакого порядка или системы. Все выглядит так, словно здесь заталкивали старую груду дальше и дальше назад и громоздили новые материалы перед ней по мере поступления, без всякой попытки сгруппировать вещи по категориям.
Это кажется неуютно похожим на начало идеи, которая может повысить нашу эффективность… чего нам с кузеном, конечно, хочется увидеть в последнюю очередь. Бросая украдкой взгляд на Нунцио, я вижу, что он думает то же самое, и, поймав мой взгляд, он слегка мотает головой, подтверждая это наблюдение.
— Мгмм… полагаю, это не такая уж плохая система, Майжук, — говорю я, по быстрому соображая. — Я хочу сказать, тебе хотелось бы перекладывать все это добро, чтобы освободить место для каждого нового поступающего груза?
— Это можно обойти, оставив свободное место в каждой складской категории, — говорит он, не желая отступать от своей идеи. — Мы должны навести хоть какой-то порядок в этом кавардаке. Иначе будем проводить все свое время просто пытаясь обнаружить каждый предмет, когда нам понадобится выполнить заказ. Не могу понять, как это они здесь работали без какой-то системы.
— Система-то у них была, спору нет, — отрывается Тру-Тень от чтения «Собрания Инструкций по Бланкам». — Вся проблема в том, что им приходилось заполнять столько дубликатов, что никак не оставалось времени попытаться упорядочить сам склад! Не могу поверить, будто от нас ожидают заполнения всех этих бланков на каждый поступающий и отправляемый предмет.
В голове у меня проносятся слова, сказанные офицером, и это подает мне идею.
— Как по-твоему, Тру-Тень, ты мог бы придумать лучшую систему поиска? — спрашиваю я.
— Вероятно, — говорит он, закрывая собрание инструкций. — Давай прикинем… на самом-то деле две, одна для того, чтобы мы знали чего здесь уже есть и где оно, а вторая для установления переустроенных участков… потом простой журнал поступлений-выдач так, чтоб мы могли проследить передвижение предметов…
— Ладно, — перебиваю я, — принимайся за это. Разберись, что нам потребуется сделать и чего тебе понадобится в плане информации.
Читать бесплатно другие книги:
