Герцогиня в подарок Жукова-Гладкова Мария

Глава 26

Мы расстались, и я раздумывала, позвонить мне Васе на сотовый или прямо наведаться вечером в гости. Но тут зазвонил мой мобильный. Номер звонившего я не знала.

– Бонни? Это Леша, – сказал мужчина.

Я молчала.

– Иванов. В подвале вместе сидели.

Я рассмеялась. Леша приглашал меня пообедать, а после обеда проехать к его знакомому медиамагнату, с которым он договорился о встрече.

В первый момент я алмазного короля не узнала. Это был очень стильно и дорого одетый мужчина, чисто выбритый, приятно пахнущий хорошим одеколоном. Ни перегара, ни оплывшей физиономии с трехдневной щетиной, никакого пупка, торчащего из-под расстегнутой на пузе рваной рубашки. На ногах были дорогие ботинки, а не носки с дырками.

Леша поцеловал меня в щечку и усадил за столик в закрытой от посторонних глаз кабинке. Мы очень мило провели полтора часа. «А не влюбиться ли мне в Лешу?» – мелькнуло у меня. Холост, хорош собой, умен, алмазный король, опять же. Вот только, когда много выпьет, сильно меняется не в лучшую сторону. Главное – ему интересна и небезразлична я, в отличие от капитана. Правильно мне говорила бабушка: выбирай из тех мужчин, которые сами положили на тебя глаз, а сама не выбирай никогда, это бесперспективно.

Потом мы поехали к медиамагнату, который выразил бурную радость от знакомства со мной. Затем пригласил журналистку с оператором, снимавшим на Английской набережной свадьбу Ленки с Олегом (то есть баронессу Литтлвудскую со спутницей Резы Аслана). Я уединилась с журналистами в выделенной нам комнатке. Алмазный король и медиамагнат остались в кабинете последнего с бутылкой виски.

– Вы специализируетесь на светской хронике? – задала я журналистке первый вопрос.

Та кивнула и спросила, соглашусь ли я сняться для их программы. Я ответила, что соглашусь и скажу все, что им нужно, – если они в свою очередь скажут то, что нужно мне.

– Шеф велел ответить на все ваши вопросы, – пожала плечами девушка.

Оператор был совершенно невозмутим. По-моему, ему страшно хотелось выпить. Я извлекла из сумочки стодолларовую купюру, протянула оператору и предложила прогуляться в ближайший пивбар. Он переглянулся с журналисткой и удалился.

– Меня интересует баронесса Литтлвудская, – сказала я девушке.

– В каком смысле? – уточнила она.

– В самом прямом. Почему вы ее снимали? Сколько раз вы ее снимали? Я хочу посмотреть предыдущие съемки.

– Найдем в архиве, – пожала плечами девушка. – Ее у нас и по телевизору показывали, и в печатных изданиях она много раз фигурировала.

– Почему?

– Баронесса прекрасно подходит для светской хроники, – улыбнулась девушка. – И вы подойдете. И тот колдун, который был с вами. И Реза Аслан со спутницей.

– Кто вам сообщает о появлении баронессы в России?

Девушка замялась.

– Сколько? – спросила я.

– Да я и так скажу… – По-моему, девушка немного испугалась, только сама еще не знала, чего ей нужно бояться. – Жених.

– Какой жених? – не поняла я.

– Со свадьбы. Который в Неве купался. И он всегда просил для себя копию съемки и экземпляры печатных изданий. Я, честно, не знаю, зачем.

Олег? Видимо, по приказу Доброчинского. Но зачем?!

Я попросила показать мне записи и печатные издания, а после того, как мы совместными усилиями нашли все в архиве, – сделать мне копии.

С копиями я и отправилась в Англию.

Оставался последний штрих – беседа с баронессой Литтлвудской. Тогда задание шефа будет выполнено. Звезда русской светской хроники вызывала у меня неподдельный интерес. Я не совсем понимала, какие цели она преследует и зачем ей все это нужно.

Мне было жаль погибших белорусов, но я ничего не могла поделать. Даже их тела не нашли. Никто не заявлял об их исчезновении. Один из оставшихся в живых работал у моего знакомого старичка Савелия Аристарховича, второй женился, прописался в коммуналке у жены и устроился на постоянную работу в какую-то реставрационную мастерскую. Ремонт особняка под филиал банка заканчивала уже другая бригада.

Артем продолжил работу в банке, Ленка так и живет с ним. Они постоянно ругаются, но если бы не Ленка, Артем бы точно спился, а так она держит его в руках. Конечно, ей помогает мама, направляющая гражданского зятя на зарабатывание денег для семьи.

До Сигизмунда Сигизмундовича Клавдия Степановна с тетей Светой так и не добрались. Он для них остается недоступен.

Особняк работает в обычном режиме. Его сдают различным фирмам, партиям и частным лицам для проведения любых мероприятий по желанию заказчика. Теперь директором-распорядителем работает Вася, и у него все прекрасно получается. Он решает любые проблемы, возникающие у клиентов. Сигизмунд Сигизмундович очень доволен новым сотрудником.

Олег так и остается в психушке. Маловероятно, что он когда-нибудь снова станет нормальным человеком.

Павел Прокофьевич развелся с последней женой и объявил, что никогда больше ни на ком не женится. Хватит уже.

Ада Сергеевна отправилась в места не столь отдаленные. Тут родственники убитой Полины поднажали, да и Анькин отец не очень-то старался отмазать бывшую жену. Можно сказать, вообще не старался – если не считать оплаты услуг дешевого адвоката.

Частный детектив, работавший на двух заказчиц и участвовавший в подставе Аньки, лишился лицензии.

Анька мне заявила, что теперь будет очень серьезно подходить к выбору мужчин. Правда, я то же самое много раз от нее слышала. Каким-то образом подруге удалось похудеть на три килограмма – и она даже не заметила, как их скинула. Ведь из-за большого количества событий, случившихся в последнее время, она даже про диеты забыла. Но похудела! Что для нее было самой большой радостью, заслонившей очередную несчастную любовь.

Я наконец созвонилась с баронессой Литтлвудской и напросилась на интервью. Она согласилась сразу же. Она вообще обожает общение с журналистами. Только не знала, с чем приду я.

А я приехала с несколькими фальшивыми побрякушками, которые мне передали Клавдия Степановна с тетей Светой, и высыпала их горкой на небольшой кофейный столик, за которым мы сидели в особняке баронессы.

– Что это? – прошептала она, уставившись на поблескивающие фальшивки. – Откуда это у вас?

– Ваши фальшивые драгоценности, – невозмутимо ответила я. – Русские правоохранительные органы просили вернуть вам.

Я, конечно, приврала, но для пользы дела. Русские правоохранительные органы вообще не интересовались драгоценностями баронессы. Ни настоящими, ни фальшивыми.

Баронесса открыла рот, потом закрыла. И в ужасе уставилась на меня.

– Я не виновата, мисс Тейлор, – прошептала она.

– Почему вы ездите в Россию, каждый раз обвешиваясь новыми драгоценностями, как рождественская елка? Как я понимаю, всегда фальшивыми? На светских мероприятиях в Англии вы появляетесь в очень умело подобранных под платье ювелирных украшениях. И никогда – в таком количестве, как в России.

– Бонни, что вы хотите?

– Услышать ответы на свои вопросы. Или я опубликую снимки, сделанные в России. Мне их любезно предоставили русские журналисты с соответствующими разрешениями на публикацию по моему усмотрению.

– А если отвечу? – пролепетала баронесса.

– Тогда не буду.

Она задумалась, потом спросила, зачем мне это нужно.

– Просто интересно докопаться до истины, – сказала я. – А то я слишком глубоко увязла в деле с кладом. Не успокоюсь, пока не выясню все. Считайте мое упорство просто женским любопытством.

– Да, я читала ваш репортаж…

– Так что с драгоценностями?

– Я люблю Доброчинского, – печально вздохнула баронесса Литтлвудская.

Я ожидала услышать что угодно, но только не такое!

– Которого? – уточнила я.

– Сигизмунда. Каждая поездка в Россию – встреча с ним…

– Но почему фальшивые драгоценности?

– Он просил ему помочь… я не могла отказать… И он всегда дарит мне что-то настоящее. А я так люблю старинные русские драгоценности!

Потом баронесса сказала, что ее любимый Сигизмунд помогает брату-диссиденту, который находится в сложном положении.

«Это точно», – подумала я, прекрасно понимая, что баронесса имела в виду нечто иное – его сложное финансовое положение. «А на спонсирование геев и лесбиянок у него денег хватает?» – хотелось спросить мне, но я промолчала.

Сигизмунд Сигизмундович переправляет брату старинные русские драгоценности, которые можно очень дорого продать в Англии – и на известных аукционах, и без них, например русским, осевшим в Англии, которые покупают их для жен и любовниц.

Но драгоценности нужно легально ввезти в Англию.

После того как Сигизмунд Сигизмундович находит в России старинные драгоценности (как – баронесса не знала, но у него явно есть какие-то каналы, потому что на клады рассчитывать не приходится), в Англию высылаются снимки, и здесь по ним делаются копии. У Бориса Сигизмундовича имеется штатный ювелир, который и занимается их изготовлением. Потом баронесса с копиями отправляется в Россию, официально декларируя их как настоящие. Никто, ни разу, ни на одной таможне не удосужился провести тщательную проверку. Баронессу знают в Англии, теперь знают и в России, она всегда летит на какое-то важное мероприятие и, естественно, берет с собой драгоценности. Берет много – чтобы каждый вечер не появляться в одном и том же. Фальшивки остаются в России, а обратно баронесса летит уже с настоящими ювелирными украшениями. После каждой поездки ей что-нибудь дарят, и она также имеет свой процент с продаж. Несколько раз сама выставляла драгоценности на аукцион, как свои собственные, заявляя знакомым, что те ей надоели и на вырученные деньги она приобретет себе что-нибудь новое. Ни у кого не возникало никаких вопросов.

Также таким способом покупателям доставлялись драгоценности, купленные на подпольных аукционах, организуемых Доброчинским.

– И именно это было главной целью, не правда ли? – спросила я.

– Бонни, меня не посадят?! – стала заламывать руки баронесса.

– Если прекратите участвовать в афере, то нет. На самом деле прекращайте, баронесса.

– Но Сигизмунд…

– Он вас использует! Зачем вам мужчина, который вас постоянно подставляет? Ведь рискуете-то вы. Среди русских много других мужчин, достойных вас. Причем настолько состоятельных, чтобы дарить вам старинные русские драгоценности.

– Вы меня с кем-нибудь познакомите, Бонни? – Баронесса смотрела на меня с надеждой.

Через пару недель в Англию прилетел Алексей Иванов с другом. Тот пребывал в депрессии после того, как его подружка, на которой он за два года не удосужился жениться, сбежала к другому, который сразу же повел ее к алтарю.

– Бонни, познакомь его с какой-нибудь титулованной особой, чтобы той модели нос утереть, – попросил алмазный король.

Я решила, что они с баронессой прекрасно подойдут друг другу.

Друг стал общаться с баронессой, а мы общались с Алексеем и, естественно, попали в объективы английской светской хроники. Снимки увидел папа и в очередной раз пообещал лишить меня наследства. Я ответила, что алмазных копий Алексея хватит нескольким поколениям моих потомков.

Папа подумал и пригласил нас с алмазным королем на ужин, где собирался официально знакомиться с поклонником дочери. Русский алмазный король – не самый худший вариант для наследницы английских ювелирных магазинов и мастерских. А вообще посмотрим…

Эпилог

Я сидела в кабинете у шефа, который расположился за своим огромным письменным столом, заваленным бумагами, как в старые добрые времена, когда еще не было компьютеров. На стуле напротив меня сидел Джон.

– Спасибо, Бонни, – поблагодарили они оба. – Наконец-то мы выяснили, как драгоценности попадают в Англию.

Я давно знаю, что и шеф, и Джон не только журналисты, но никогда не задавала им прямых вопросов. И они ничего не объясняли. Просто иногда они просят меня что-то выяснить – в процессе выполнения какого-то журналистского задания. В свою очередь я могу рассчитывать на их защиту и помощь. Да и репортажи получаются интересные, если дело как-то связано с заданиями этих двух мужчин, которых я безмерно уважаю.

Когда из России позвонил старенький Савелий Аристархович и рассказал про найденный в Петербурге клад, я тут же связалась с шефом. Он велел немедленно ехать и разбираться на месте, проследить всю цепочку. Конечно, мы не были уверены, что те драгоценности отправятся в Англию, но шанс был. Теперь мы знали, как работал канал. И еще узнали про гробы, которые явно планировалось использовать в будущем.

Конечно, мне потрясающе повезло в Париже. Знакомство с Васей и Артемом было настоящим подарком судьбы. И я им воспользовалась.

– Что будет с баронессой Литтлвудской? – спросила я.

– Ничего, – пожал плечами шеф. Но добавил тут же: – Если снова не поедет в Россию с фальшивыми драгоценностями. А поедет – ее арестуют на таможне. На русские же свадьбы пусть катается. Конечно, если Доброчинский и дальше будет придумывать какие-то шоу. Хотя просто шоу ему не нужны.

– Доброчинский найдет другую дамочку. Например, жену или подругу Резы Аслана. И вообще Реза может сразу с четырьмя женщинами отправиться в путешествие. С целым гаремом. Подгадают под какой-нибудь аукцион и все вывезут.

– Нет, – покачал головой Джон. – Такой способ перевозки прекратит свое существование. Теперь и на нашей, и на русской таможне будут очень серьезно подходить к декларируемым к ввозу и вывозу драгоценностям.

– Ты уверен насчет русской? – усмехнулась я.

– Я уверен насчет английской. И уверен, что Доброчинский будет искать иной способ доставки товара в Англию. Но мы будем начеку.

– Бонни? – спросил вроде бы незнакомый голос по телефону. – Это Николай Бодряну. Может, поужинаем вместе?

Я согласилась. Мне было интересно послушать, что он скажет.

– Как я понимаю, именно вы позвонили Павлу Прокофьевичу с сообщением о том, что мы сидим в подвале? – спросила я, когда мы встретились.

Бодряну кивнул.

– Спасибо. А то ведь о нас, кажется, забыли. Очень не хотелось бы умереть от голода в русском подвале, пусть и комфортабельном.

– О вас не забыли. Но когда у Сигизмунда Сигизмундовича дошли до вас руки, вас в подвале уже не было. И очень хорошо. Я, честно, не знаю, что бы он с тобой сделал. А ведь пребывание в том подвале тебе пошло на пользу, да? Такого жениха отхватила!

Бодряну усмехнулся.

– Я должен был это сделать, Бонни, – серьезно продолжил он. – Считаю себя твоим должником. И у меня для тебя есть подарок – в память о совместно проведенном времени.

Собеседник протянул мне сверток. Я заглянула внутрь и увидела старинную книгу на латыни. Пролистала ее и заметила пометки на полях, сделанные явно женским почерком и по-русски. Только то был не современный русский язык. В современном другая орфография.

– Книга из тайника? – уточнила я.

Бодряну кивнул.

– В моей коллекции есть несколько подобных. А тут сокращенный и упрощенный вариант. Этакое практическое пособие для дамочек, которые иначе со своими мужиками и соперницами разобраться не могут.

– Вы считаете меня…

– Бог с тобой, Бонни! – замахал руками Бодряну. – Я считаю, что книга может тебе помочь в твоих журналистских расследованиях.

Книга была посвящена ядам и любовным напиткам.

Я позвонила шефу и спросила, не собирается ли «Зарубежный репортер» в ближайшее время заниматься какими-то любовными треугольниками, разрываемыми роковыми страстями.

– Любовными – нет, – сказал шеф. – Но за последнее время в Англии произошло несколько странных смертей русских. Займись лучше ими, Бонни. Может, подаренная тебе книга чем-то поможет в расследовании?