Горький шоколад после любви Жукова-Гладкова Мария
– Это он, – уверенно сказала сестра Якова Соломоновича. – Когда ваши просили меня составить фоторобот Саида, то есть убийцы, я сказала: не могу. И в самом деле, не смогла бы. Я не запомнила человека. Я запомнила только глаза. И волосы были черные. Или очень темные. И вот он тут… Юля, я готова поклясться чем угодно… Мне кажется, он тоже меня узнал и понял, что я узнала его… Я боюсь, Юля! Я не знаю, что делать!
– Почему вы не рассказали об этом Зиновию Яковлевичу?
– Зиновию? – искренне удивилась Софочка. – Так он же сразу скажет, что у меня паранойя. Мне померещилось, у меня расшатаны нервы, и все в таком роде. Он даже слушать меня не станет. И Яша не станет. Но у меня НЕ паранойя! Этот человек убил Карена. И это явно никакой не Саид Гаджиев. Хотя, если подумать… в нем есть что-то восточное.
Софочка вздохнула, задумавшись. Сейчас она совсем не напоминала ту истеричку, разыгрывавшую сцены перед следственной бригадой в квартире Якова Соломоновича. Софочка оказалась одной из самых здравых и трезвомыслящих женщин, которых я знала. Просто эта женщина избрала для себя удачный имидж, позволяющий ей вот уже много лет жить за счет мужиков. Молодчина!
– Карена, конечно, жалко, – продолжала Софочка. – Любовник он был классный. Наверное, нужно будет еще какого-нибудь армянина попробовать. Возможно, это у них национальное. – Она вздохнула. – Но речь не о Карене. Он мертв, и его не вернешь. Речь обо мне. А я еще хочу пожить. Что мне делать, Юля? Что бы вы сделали на моем месте?
– Временно смоталась бы из города.
– Временно? – уточнила Софочка.
Я вкратце поведала ей историю москвички Ани и свои собственные подозрения, потом предложила прямо сейчас проехать в Управление и посмотреть фоторобот, составленный Анной. Может, Софочка сейчас уже сможет составить фоторобот «Саида, падлы».
– Поехали! – приняла решение она.
Мы нашли Зиновия Яковлевича, и Софочка пропела ему, что ее отвезет Юленька. У нас свои, девичьи, дела. Зиновий Яковлевич кивнул, Яков Соломонович, по-моему, вздохнул с облегчением. В непосредственной близости от Якова Соломоновича маячила секретарша нашей редакции. Софочка оказала мне неоценимую помощь в доставке оператора до машины. Она сказала мне, чтобы я брала ценную камеру и кассеты, а с пьяным мужиком она уж как-нибудь сама справится. Пашка и не заметил, как оказался на заднем сиденье вместе с авоськами с выпивкой и закуской.
Я позвонила Андрею на мобильный и поймала его на пути к дому. Выслушав меня, он сказал, что поворачивает в сторону работы. Встретимся у дверей Управления, что мы и сделали. Софочка в процессе общения с сотрудниками органов произвела на них неизгладимое впечатление.
– А во время первого «Ринга», в прошлую субботу, этого типа не было? – спросил у меня Андрей.
– Вроде нет… Если честно, я не помню, – призналась я. – Но можно ведь посмотреть.
– Та кассета у тебя с собой?
– Откуда? Зачем мне было сегодня тащить ее в клуб?
– Значит, надо ехать к тебе домой…
– В холдинг ближе, – заметил проснувшийся Пашка. – Гораздо ближе. Там ребята сразу же перепишут. Сколько копий нужно?
– Да одну пока. Паш, съездите с Геной? Чтобы нам ничего не оформлять. Это ж пока официальный запрос сделаешь… Тебе-то сразу перепишут.
Пашка кивнул и встал. Они с Генкой нас покинули, правда, через полчаса раздался телефонный звонок. Генка сообщал, что кассеты с записью прошлого «Ринга» – чистые… Гена спрашивал, что делать. Павел говорит, что у него дома есть копия. Рыться дальше в холдинге (мало ли где еще могла заваляться) или ехать к Пашке?
– К Пашке, – решил Андрей. – Сейчас главное – взглянуть на запись, а что случилось с кассетами, разберемся потом. Или вы сами будете разбираться. – Андрей посмотрел на меня.
Похоже, у всех собравшихся в головах пробегали одинаковые мысли. Кто стер кассеты? Зачем?! В любом случае человек, сделавший это, должен предполагать, что копии останутся. Я сама в первый же вечер сделала три! Пашка себе – четвертую. Виктория Семеновна могла сделать себе, любой человек из холдинга – для домашней видеотеки, для родителей, приятелей.
Затем я закрыла глаза, вспоминая. «Ринг» шел в прямом эфире, на неделе мы к нему не возвращались – в смысле, по каналу отрывки в записи не показывали. Мы показывали многочисленные интервью в фойе и в зале, которые снимали мы с Пашкой, и гнали рекламу следующего «Ринга» – сегодняшнего – и будущего круиза. Когда бы мы залезли в архив? Неизвестно. То есть, стереть запись могли и в первую ночь после «Ринга». Надо будет просмотреть соседние кассеты…
Но все-таки – почему?
Пашку с Генкой мы ожидали в большом напряжении. Софочка быстренько организовала стол из даров, полученных нами с Пашкой. Несмотря на то, что мы находились в Управлении, сотрудники с большим удовольствием приняли внутрь. Стены Управления и не такое видали… К тому же, похоже, в этой ситуации без бутылки не разберешься.
Наконец все сгрудились вокруг видеомагнитофона. «Олега», или «Саида, падлу», или кто он там, опознали без труда – потому что знали, кого искали. Хотя сторонний зритель мог и не обратить внимания, что два раза на «Ринге» выступал один и тот же человек под разными фамилиями от разных компаний.
– А он в самом деле и там, и там работает? – спросил Андрюша, ни к кому конкретно не обращаясь. Проверить это среди ночи не представлялось возможным. Да и, пожалуй, завтра, в воскресенье (то есть уже сегодня), сделать это будет нельзя.
– Должен бы, – пожала плечами я. – Все ведь от какой-то компании. Это же обязательный пункт. Если бы кто-то вышел сам по себе, то есть нарушая единые для всех условия, могли бы возмутиться другие. Это ринг для бизнесменов, причем должны быть известны или они сами, или их компании. Людям неинтересно смотреть на неизвестных людей. Вспомни: у многих на одежде были или логотипы компаний, или просто названия. И они же знают своих соперников. В смысле, по сфере деятельности. А они объявлялись. Там же несколько строителей было, несколько представителей торговых сетей… Да, пожалуй, крупнейшие торговые сети все были представлены…
– В понедельник придется проверять данные на этого типа, – вздохнул Андрей. – Видимо, ему специально подготовили нужные документы… Причем сработали профессионально… Сделали легенду… Зачем?!
Все собравшиеся погрузились в размышления.
– Астахов точно в курсе, – продолжал размышлять вслух приятель.
– Может, людей не хватало? – высказала предположение Софочка. – А тут такой разносторонний специалист! И шеи людям ломает, и… я не знаю, что еще делает.
– Я бы понял, если бы он их убил на ринге! – задумчиво произнес Андрей. – Помнишь, Юлька, мы же все думали: будет убийство – не будет убийства? Ты, кстати, сколько на тотализаторе заработала?
– Коммерческая тайна, – улыбнулась я.
– Конечно, убийство нам было бы совсем ни к чему, – продолжал Андрей. – Но, тем не менее, Ящер же зачем-то устроил этот «Ринг»? Да, прибыль, да, реклама… И зачем-то он выставил этого Олега-Саида на ринг. И явно приложил немалые усилия, чтобы его зарегистрировать, загримировать…
Я напомнила о десяти тысячах – неизвестно чего, – которые Ящер заплатил Олегу-Саиду. Вряд ли Анька врала. Вопрос: за что заплатил? За участие в шоу?
– Юль, открой тайну: тебе Астахов сколько заплатил? Больше? Меньше?
– Если в переводе на рубли – примерно в три раза.
– Штуку евро?
Я кивнула.
Софочка высказала предположение, что Олегу-Саиду платили за Карена. Десять тысяч баксов. Но никто из нас не был уверен, что Астахов вообще знал о существовании Карена. Их интересы никак не могли пересекаться.
– Господа, вы можете объяснить мне по-человечески, чем занимался Карен? – спросила Софочка. – Ах, какой был мужчина!.. Неужели он в самом деле людей воровал?
– Не совсем.
Андрей объяснил, что Карен был членом банды. Банда в самом деле занималась похищением людей, а Мартиросян, если так можно выразиться, ведал «разводкой» потерпевших. Вначале похитители запрашивали у родственников немыслимую сумму. Родственники рвали на себе волосы. Тут на сцене появлялся Карен. Если коротко, он выяснял, сколько семья реально готова заплатить за возврат родственника в целости и сохранности. Потом он вроде бы договаривался с похитителями, и родственника – в целости и сохранности – возвращали.
Карен в свое время купил себе воровскую корону. «Апельсинов», правда, в воровском мире никогда не уважали, но ему было выгодно выступать в роли вора в законе, решающего вопросы, перед родственниками. А то иначе как бы он на них вышел? Явился бы и сказал: вот он я, договорюсь с похитителями? Так его бы сразу сдали органам с рук на руки, справедливо посчитав, что он с преступниками заодно.
А тут появляется серьезный человек, вроде как услышавший про горе в одной хорошей семье друга троюродного дяди со стороны первой жены соседа. Родственники по своим каналам проверяют. Да, Карен Мартиросян, вор в законе, есть такой. Пусть поговорит с похитителями. Может, его послушают. Мало того, что Карен получал неплохие деньги, у него еще и авторитет рос. Родственники возвращенных жертв подарками заваливали дорогого Карена.
Только Мартиросяну захотелось большего – и он решил выйти на международный уровень. А в Америке и Германии родственники похищенных, даже армян, совсем не обязательно с распростертыми объятиями принимают «вора в законе», вдруг удачно оказавшегося в нужном месте в нужный час.
– А что там вышло с Саидом? – поинтересовалась Софочка. – Он в самом деле вырезал все семьи Карена?
– Карен думал на Саида, потому что тот не вернул ему сына. Там вышла какая-то накладка. Но мог быть и кто-то другой. Пожалуй, мы этого не узнаем никогда. И вообще, разные семьи могли вырезать разные люди.
Однако в эти минуты нас интересовал не Карен, а Олег. Кто он?
Внезапно Софочка приложила пухлые ручки к пышной груди и воскликнула:
– Ох, так ведь мой Левочка…
Софочка тут же спросила, когда единственного сына Левочку наконец выпустят из застенков. Андрей обещал помочь, потому что ведь явно не Левочка убил несчастную Риту, просто доказательства указывали на него… Но ведь Софочка окажет органам содействие в поимке истинного преступника?
А Софочка напомнила о том, что уже говорила мне: перед смертью Риточка сказала что-то про кого-то триединого. Если этот мерзавец Олег периодически меняет внешность… Софочка фразу не закончила.
– И что? – спросил Андрей. – Если Олег может убить человека, так сказать, одним взмахом руки – а Карену он при вас ломал шею, – зачем ему было избивать Риту?
– Но ведь не Левочка ее избил?
Андрей посмотрел на меня.
– Надеюсь, Анна Тихонова все-таки сообщит нам, если ей предложат поучаствовать в боях. Только бы предложили… Я пока не совсем понимаю связь…
Но ясно было одно: перед органами Олег засвечиваться ни в коем случае не хочет. Не стал бы он тогда уноситься прочь на Аниной машине. Дело-то выеденного яйца не стоило. Я ведь вполне могла принять Аню за истеричку, в особенности, если бы спокойный мужчина вышел из машины и сказал: молодая женщина в положении, или что-то в этом роде. Предъявил бы документы. Но раз он этого не сделал, раз умчался – значит, рыльце у него в пушку.
Глава 27
Юля
Во вторник на следующей неделе я сидела в кабинете Виктории Семеновны. Еще в понедельник мы обсудили случившееся и решили, что мне пока не следует появляться у Астахова. На всякий случай. От Славика ведь можно ожидать любых пакостей. И спрашивать его в лоб не стоит. Правда, Андрюша собирался наведаться с фотороботом, составленным Аней, но еще окончательно не решил, стоит идти или нет. Ведь таким образом можно спугнуть дичь.
И ведь, например, Рита умерла не из-за того, что ей свернули шею, как и девушка на пустыре. Их, можно сказать, забили до смерти. Зачем это делать Олегу-Саиду, если он такой мастер по ломанию шейных позвонков?
Кстати, никакого сутенера Николая Васильевича, о котором мне рассказывала моя погибшая одноклассница Арина Забродова, в «Крестах» не оказалось. Проверили всех Николаев Васильевичей, каковых оказалось три. И сутенеров (двух) тоже проверили. Наверное, Арина просто хотела привлечь меня к расследованию, но побоялась рассказать все. Теперь у нее не спросишь. А жаль… Но она в самом деле боялась. То ли исчезновения девчонок, то ли смерти… Знала ли она о смерти от побоев? Наверное. Или, по крайней мере, догадывалась и не исключала, что и ее может ждать подобная участь. Арине было уже не помочь, но другим – можно. И я собиралась это сделать.
В кабинет главной внезапно постучала одна из девочек, сидевших на телефоне, принимавшая звонки зрителей и читателей.
– Юль, там две бабули позвонили, тебе просили передать, что на Волковском какие-то интересные похороны намечаются. Рабочие ангела рыдающего приволокли, метра два с половиной или три высотой. Вернее, бабули видели, как его волокли от грузовика. Спросили у рабочих. Они сказали: срочный заказ, сегодня похороны, и клиент хочет сегодня же и поставить.
В это мгновение в комнату заглянула еще одна девочка. Ей также позвонили бдительные граждане, чтобы сказать об ангеле. Видимо, он произвел на народ большое впечатление.
Мы с Викторией Семеновной переглянулись.
– Это кому ж такой подарок? – спросила Виктория Семеновна. – Юль, у нас вроде никого из известных людей в последние дни не отстреливали. Или как?
– Нет. И из известных вроде и не помирал никто… Даже своей смертью.
– Слушай, съезди! Все равно же что-то давать надо, если не в «Криминале», то в «Новостях». Расскажешь нам потом об ангеле. Мне просто интересно.
Я забрала Пашку с пивом и камерой, и мы рванули на Волковское. Примерное место было любезно указано бабками, Волковское – большое кладбище, весь день пробегать можно.
Бабки, как выяснилось, поджидали меня у проезжей части. Тут же паслись бомжи в надежде на подаяние. Всей толпой они тронулись за нами с Пашкой. И бабульки, и бомжи говорили, не переставая. Бабки высказали мнение окрестного народа о «Ринге»: хватит этим бизнесменам цены повышать и граждан всяческими хитрыми способами обманывать, пусть лучше морды друг другу бьют, на радость потребителям. Они также интересовались, будут ли проводиться подобные «Ринги» для олигархов в масштабах страны. Вот бы собрать список «Форбс»… Передача явно побила бы все рейтинги.
В конце аллеи, куда нас вывели, под каким-то старым деревом замаячило что-то большое и белое… В первый момент я даже не поняла, что…
– Ой, так они его простыней прикрыли! – воскликнула одна дальнозоркая бабка.
Мы приблизились к ангелу и свежевырытой могиле – покойника ждали в самое ближайшее время. У могилы паслись чисто выбритые, трезвые могильщики, рядом с ангелом стояли два крепких мужичка.
– А вы простыночку не поднимите, чтобы мы его сняли? – спросила я. Пашка приготовил камеру.
– За показ – доллар, – ухмыльнулся один из мужиков.
– Чего ж так дешево? – спросил какой-то бомж.
Доллара у меня не было, вообще, зеленых с собой не было, только рубли. Ну что ж, раз надо платить за интервью, заплатим. Виктория Семеновна компенсирует.
Я подошла поближе к двум рабочим и спросила, сколько они хотят за интервью.
– Да ладно вам, я пошутил.
– В самом деле, на бутылку дашь? – спросил второй. – Из своих кровных?
– Из спецфонда холдинга. Но в разумных пределах.
– Пятьсот рублей давай на двоих.
Я извлекла и передала деньги так, чтобы не увидели бомжи, после чего рабочие тут же скинули простыню, и Пашка заснял произведение искусства. Ангел был женского пола, причем с косой (в смысле – с волосами) и пышным бюстом, только я в первое мгновение не могла сообразить, кого он мне напоминает.
– Ой, да она ведь шампунь рекламирует, – первой узнала дальнозоркая бабка. – То с косой, то с распущенными волосьями… Блондинка. Шампунь, правда, дрянной. У меня внучка купила, потом, говорит, руки от головы не отнимала: так чесалось. И перхоти полно стало.
– Паша, крупным планом рожу возьми, – прошептала я оператору, потом спросила у мужиков, не саму ли модель хоронят.
– Не, мужика.
– А она при чем тут?
– Она заказывала.
– Вы хотите сказать, что эта модель, рекламирующая шампунь, заказала сделать свою статую, чтобы поставить на могилу?
– Свою рыдающую статую, – поправил меня один из рабочих.
«Интересно, кого же хоронят? Ее спонсора, что ли?»
Рабочие тем временем сказали, что заказ был очень срочный, чтобы успеть к похоронам. Чтобы сразу на свежую могилку поставить.
– И за сколько вы ее сбацали? – Я кивнула на статую. – Сколько на такое времени нужно?
– Клиентка вчера с утра была… Вот, сегодня готово. Платила наличкой. Почаще бы такие заказы!
Наконец мы увидели приближающуюся по аллее процессию. Мы с Пашкой отошли под сень деревьев, чтобы не маячить на первом плане. Мало ли как модель или вдова, если модель и вдова – разные лица, или другие скорбящие родственники отнесутся к нашему появлению на процедуре погребения.
Процессия включала примерно человек пятьдесят. Модель оказалась в первом ряду, черный цвет ей очень шел.
И тут я вспомнила, где видела ее совсем недавно. Не на телеэкране. Во плоти!
Она выходила в качестве секунданта на первый «Ринг». На том «Ринге» было мало женщин. На втором-то, в прошлую субботу, многие жены решили себя явить народу, правда, никто не смог показать себя так ярко, как эта. Другие не были такими эффектными и эмоциональными, в большинстве случаев, они просто раскланивались. А эта же носилась и по рингу, и вокруг…
Но не это было главным. Ее супруг боролся с Олегом! Или как там его?
Вот только кто сейчас лежит в гробу? Бизнесмен или кто-то другой? Это следовало выяснить. У меня просто чесались руки – я была готова сама открыть крышку.
И чем занимался тот мужик – в смысле, соперник Олега? Почему я это не выяснила? Или Андрюша с коллегами уже интересовались этим вопросом? Как он связан с Ящером?
Хотя… Что я волнуюсь раньше времени? Чем я недовольна? Во-первых, может быть, это и не он. Во-вторых, он же не умер на ринге! Но… Ящер мог знать, что у него, например, больное сердце. Или еще что-то. А тут – такой стресс. Ящер рискнул – и выиграл. Или это моделька мужа заказала?
Ладно, посмотрим, как будут развиваться события.
Наконец процессия приблизилась. Моделька (она же – модель ангела) стояла в первом ряду. Гроб поставили на специально приготовленный постамент и открыли. Мы с Пашкой придвинулись поближе. Тут моделька случайно обернулась и увидела меня.
– Сука! – пронесся вой над всем кладбищем, и она, расталкивая народ, рванула в мою сторону.
Бомжи, бабульки и рабочие замерли на своих местах. Члены похоронной процессии, по-моему, не очень удивились. Но меня голыми руками не возьмешь.
– Пашка, постарайся все снять! – успела я прошептать и рванула прочь от модели.
Я была в выигрышном положении – в кроссовках, а она – на высоких каблуках. Кто так ходит на похороны? Я успела обратить внимание на очень красивое траурное платье. Наверное, шил его какой-нибудь знаменитый модельер.
– Тварь! Он умер из-за тебя! Это ты виновата! И все тебе неймется! – летело мне вслед.
Вскоре модель отстала и вообще, видимо, решила прекратить преследование. Она повернула назад, я предпочла держаться подальше от места действия, надеясь потом все услышать от бомжей, бабулек, рабочих и Пашки. Только бы вдовушка ему камеру не разбила.
Я прогуливалась на отдалении и внезапно увидела спешившего в мою сторону бомжа.
– Меня твой парень прислал, – сообщил бомж. – Все нормально. Он все снимает. Наши его прикрывают. Не беспокойся.
– А мужик?.. В гробу? Пашка что-нибудь сказал?
– Он не уверен, но лицо взял крупным планом. А зовут… – И бомж назвал имя, фамилию и отчество покойника. – Как мы поняли, оборудование какое-то сюда поставлял. Фирма у него. Была.
Вроде бы я эту фамилию слышала… Но разве упомнишь всех участников? Но раз моделька обвинила меня в его смерти…
Отсюда быстро смотаемся в холдинг, сдадим Виктории Семеновне запись, сделаем копию и махнем в Управление. Кстати, стертыми оказались только записи первого «Ринга», хранившиеся в архиве. Но нашлись копии. Мы так и не смогли выяснить, кто их стер. Или случайно? Правда, я в такие случайности не очень-то верю.
Пашка не стал дожидаться окончания мероприятия – мало ли что еще выкинет нервная вдовушка или ее родственники и знакомые? Вместе с двумя бомжами оператор мероприятие покинул и сказал мне, чтобы выделила «ребятам» сколько-то из фонда. Они ему очень помогли.
– Спасибочки, – поблагодарили бомжи. – Если чего, приезжайте. Мы завсегда туточки.
Мы поехали в холдинг, где с большим интересом просмотрели кассету в компании с Викторией Семеновной. Я приглядывалась к лицу покойника, но, к сожалению, так и не поняла, этот ли человек сражался на ринге против Олега. Виктории Семеновне очень понравился ангел, и она попросила нас поставить и ей такого же. Правда, умирать наша главная в ближайшее время не собиралась, но… все мы смертны. Надо побеспокоиться заранее.
– Вам тоже с модельки лепить? – спросила я.
– Нет, – покачала головой главная. – Мне с кого-нибудь из известных лесбиянок. Я подумаю, с кого. Только не с «Тату». А на камне выбить что-нибудь из Сапфо.
– Послушайте, а ангелы разве… – открыла рот я.
– А кто их знает, ангелов-то? Как, впрочем, и бесов? Кто может сказать точно?
Я пожала плечами и с копией кассеты и Пашкой направилась в Управление. Кассета и мое сообщение вызвали большой интерес.
Андрюша, правда, уже проверил обоих соперников Олега-Саида и никакой связи с Ящером не обнаружил. Муж модельки занимался поставками торгового оборудования в Россию, второй вообще возглавлял какой-то фонд непонятного предназначения, нечто, связанное с жертвами репрессий.
– Они все – непонятного, – заметила я, и собравшиеся в Андрюшином кабинете со мной согласились.
Правда, у обоих были жены-красавицы, и моделька – по непроверенным данным – в свое время имела любовную связь с Ящером. Хотя большинство известных моделей нашего города в свое время имели любовную связь с Ящером. Вторая – очень красивая женщина – моделью никогда не была, по образованию – педагог. Содержатель фонда познакомился с нею совершенно случайно – бегал в парке с телохранителями, она там гуляла с собакой. Собака решила укусить бегуна, телохранители уже собрались было ее пристрелить, девушка кинулась своим телом на собаку, защищая животное, бегун стал поднимать девушку… В результате состоялась свадьба.
Единственное место пересечения двух женщин – известный в городе фитнес-центр. Кстати, тот самый, который Аня Тихонова именовала спорткомплексом. Но там много направлений деятельности. Мужчины не пересекались.
– Второй жив?! – спросила я.
Андрюша сел за телефон, чтобы сразу проверить состояние здоровья участника боев, и выяснил, что жив. Первый умер в субботу, когда шел второй «Ринг». Ну, может, не во время «Ринга», а просто в тот же день.
– От естественных причин? – уточнила я.
Андрей кивнул:
– Сердце.
– Нечего на ринг вылезать, если здоровье не то, – заметил его коллега.
– О втором мне сказали, что он на здоровье никогда не жаловался. Хотя…
Андрей снова стал звонить, подробно выясняя состояние здоровья второго кандидата на настоящий момент. Выяснил, что ни в какую больницу его не отправляли, «Скорую» к нему не вызывали. Просить же участкового сходить к кандидату домой и поинтересоваться, абсолютно ли он здоров, Андрей не стал – чтобы у участкового, например, не спросили, здоров ли он сам. И вообще, с таким вопросом на порог могут не пустить. Да и лишнее внимание привлекать не хотелось.
– Ну и что это нам дает? – спросил приятель. – Кому что можно предъявить? Ящер чист, как только что выпавший снег. Он никого не принуждал. Тем более, все хитрые бумажки подписывали. Никто на ринге не умер. Этому Олегу-Саиду? Его, как я понимаю, еще найти надо. И ему что предъявить? Он на ринге никого не убивал и даже тяжких телесных повреждений не наносил.
Внезапно я вспомнила о знакомой модели Марианне, жене нефтяного короля, к которой я периодически обращаюсь за консультациями, если заинтересовавшее меня дело как-то связано с модельным бизнесом.
Я напомнила о Марианне и Андрюше, на которого она в свое время произвела неизгладимое впечатление (как женщина). Но куда было оперу тягаться с нефтяным королем? Да и Марианна не собиралась отказываться от ставшего привычным образа жизни.
В общем, я прямо из кабинета Андрюши позвонила Марианне и спросила, что ей известно о блондинке, рекламирующей шампунь. Моя знакомая, к сожалению, ничего сказать не могла. Правда, после того, как я ей рассказала об атаке блондинки на меня во время процедуры похорон, Марианна сообщила любопытную информацию.
Оказалось, у нас в городе открылся салон траурных платьев по типу салона свадебных. Она все никак не соберется съездить. Марианна пригласила меня составить ей компанию, раз уж мы созвонились, а то «все уже там были». Конечно, среди круга общения ее мужа похороны – вещь нередкая, потому что нефтяной бизнес у нас – один из самых опасных, да и у моделек часто убивают спонсоров, и все они встречаются на траурных мероприятиях. Нужны платья. А сейчас – как? Есть спрос – должно быть предложение.
– Сегодня можешь? – спросила Марианна.
– Могу, – сказала я.
Я повесила трубку и повернулась к мужчинам.
– А на фига тебе такое платье? – спросил Андрей. – И, подозреваю, там наряды не по твоим бабкам. Ну, если только крестный отец или Ящер спонсируют. Ты попроси. Скажи: решила, что надо иметь про запас. Они, думаю, поймут. Или пусть тебе холдинг оплатит.
– Мне не платье нужно, – ответила я. – Хочу расспросить продавщиц, не появлялась ли там специалистка по шампуням.
– А если и появлялась, то что? Это не запрещено. И у нее на самом деле муж умер.
– Что она говорила? В каком была настроении? Мало ли что? А мы им сегодня вечером за полученную информацию бесплатно рекламу дадим. В смысле – вдова в платье из салона. Я договорюсь с Викторией Семеновной. Кстати, платье на ней в самом деле было шикарное.
Андрей пожал плечами. По-моему, он считал эту поездку бесперспективной. Но меня, как женщину, интересовали и платья.
Я взяла Пашку с собой, и мы тронулись в путь. Марианна уже сидела в своей машине, недалеко от входа в салон. Мы вошли внутрь, и нас тут же окружили продавщицы. Пашка пристроился сзади с зачехленной пока камерой, но открытой бутылкой пива.
– Ой, а вы Смирнова? – вдруг узнала меня одна девушка.
Я кивнула.
– А кого у нас в городе убили? – спросила вторая. – Вам какое платье? Поскромнее? Повычурнее?
Я обещала девочкам, что, если мне потребуется платье на похороны кого-то из крупных преступных авторитетов, бизнесменов, чиновников или политиков, то я обязательно приду его покупать к ним. (Кстати, при взгляде на ценники с проставленными на них цифрами у меня почему-то сразу же возникла ассоциация с музейными табличками: «Руками не трогать!».) А пока мне нужна информация. И я показала фото модели, напомнив, что она рекламирует шампунь.
– Она вчера у нас была, – сообщили девочки. – Купила платье. Вот такое.
И они показали. Я удостоверилась – модель на похоронах была именно в нем. На мои вопросы о том, как она себя вела, что говорила, девочки только пожимали плечами. Но, по крайней мере, не рыдала, хотя и не смеялась.
– Не выражала вообще никаких эмоций, – сообщили мне. – Пришла, по-деловому осмотрела коллекцию, примерила, купила. Она с нами даже не разговаривала.
Пока я общалась с продавщицами, Марианна рассматривала экспозицию. Пашка с отсутствующим видом сидел на стуле. Появилась заведующая, тоже меня узнала, обрадовалась, что мы скажем об ее салоне в сегодняшней «Криминальной хронике».
– А что-нибудь необычное у вас тут было? Ну… странное? – спросила я.
– Юль, смотри какое платье! – вдруг воскликнула Марианна. – Я б себе такое взяла!
– Эта модель очень популярна, – тут же сказала заведующая. – Мы уже продали несколько. И… – Она посмотрела на меня. – Вы спрашивали о странном? У нас тут есть одна клиентка… Вернее, не клиентка, а… посетительница – скажем так. Периодически заходит и примеряет разные платья. Ничего не покупает. Ей больше всего нравится эта модель.
– У нас две такие, – робко напомнила одна из продавщиц. – Второй только давно не было. А одно время часто появлялась. Но так ничего и не купила.
– Может, в сумасшедший дом ее упекли? – высказала предположение вторая продавщица. – Нормальный человек не будет регулярно ходить в салон, подобный нашему, и мерить платья. Ну, один раз, посмотреть… Но регулярно? А эти две – да, шастали.
Я невольно вспомнила дело, связанное с одной любительницей бриллиантов. Тогда я впервые узнала, что в мире есть женщины, испытывающие оргазм, перебирая бриллианты, – и не получающие чувственного наслаждения ни от ласк мужчины, ни от женщины. Ту дамочку, укравшую бриллианты, оправдали – попался очень толковый адвокат. Здесь вполне может оказаться похожий случай.
В этот момент дверь в салон отворилась, и появилась женщина лет тридцати с очень хорошей спортивной фигурой.
– Здравствуйте! – поздоровалась она с улыбкой. Одна из продавщиц тут же кинулась к ней.
– Вот эта ходит регулярно, – прошептала мне вторая продавщица. – Все время является.
В лице женщины было что-то знакомое. Только я не смогла сразу же определить, где видела ее раньше.
Я побыстрее свернула разговор с заведующей и продавщицей, подхватила Марианну, уже вдоволь насмотревшуюся на коллекцию, и мы салон покинули.
– Паша, – сказала оператору, – сними эту девицу из машины, когда она выйдет.
По пути я так и не вспомнила, где ее видела. Виктория Семеновна, просмотрев кассету, тоже ничего сказать не смогла. Смог Андрюша, когда я продемонстрировала ему запись.
Это была жена участника боев, второго соперника Олега-Саида, или кто он там на самом деле. Того, который бегает по утрам.
Москвич… очень хорошо! Только ни в каких «Рингах» он участвовать не собирается. Ну и не надо. До него можно добраться в других местах. Лучше, конечно, где-то рядом с Ним. И лучше – на глазах у Смирновой. Надо поговорить с Мастером. Москвич тоже подходит идеально… И его тоже не жалко. Совсем. Как и других.
Глава 28
Ольга
Алексей Фирсов позвонил Ольге из Москвы накануне, чтобы уточнить время встречи. О дне они договаривались заранее, и она решила вопрос с отгулом в фитнес-центре. Алексей хотел, чтобы Ольга сопроводила его на день рождения одного его питерского знакомого, вернее, партнера. В общем, того человека, к которому он искал подходы, чтобы его заказчики приобрели ночные клубы.
Вечером Алексей заехал за Ольгой на «Вольво-960», с шофером. Ольга, конечно, не стала задавать вопросов, чья это машина, откуда шофер – ее это мало интересовало.
Фирсов многого не знал о ней: только, что она долго жила в Москве, но Ольга так и не сообщила, как оказалась в Петербурге, с кем живет. Но всему свое время, если вообще стоит давать ему подобную информацию о себе. Ведь если они смогут видеться только в его редкие приезды в Петербург… Ольга решила ничего не загадывать: будь что будет.
Дорога отняла часа полтора. Потом они свернули к какому-то особняку, расположившемуся за большим забором, перед которым уже стоял ровный рядок иномарок, достойных любого автосалона. Дом был трехэтажным, с какими-то круглыми башенками с двух сторон, с оригинальной формы окнами. Перед ним, по посыпанным желтым песочком дорожкам между деревьями, прогуливались многочисленные собравшиеся гости. В двух углах сада стояли столы с различными закусками и напитками, где каждый мог выбрать себе что-то по вкусу.
– Основное торжество будет в центральном зале, – сообщил Фирсов. – Когда все соберутся. А пока можно просто погулять – по саду, по дому. Пообщаться, себя показать, на людей посмотреть.
Пока они продвигались к дому, Ольга ловила на себе восторженные взгляды мужчин и завистливые – женщин. Из представительниц прекрасной половины человечества здесь в основном были юные длинноногие особы. Дамы постарше, составлявшие меньшинство, явно относились к прослойке акул капитализма, как их называла про себя Ольга. На таких она уже достаточно насмотрелась в фитнес-центрах, где работала. Веселко с трудом удержалась, чтобы не кивнуть двум господам лет пятидесяти, перед которыми она только вчера появлялась в школьном передничке, надетом на прозрачный лифчик и трусики. Их холеного вида спутницы сурово обозревали всех юных леди, находившихся в радиусе десяти метров и менее от их мужчин.
При входе в дом в огромном холле Ольга с удивлением столкнулась с Людмилой Леонидовной, банкиршей, которую лично обхаживала в фитнес-центре. Веселко понятия не имела, представляться банкирше или нет, но та сама мгновенно заулыбалась, сказала Ольге, что она великолепно выглядит, подмигнула Фирсову, пожелала им обоим хорошо провести время, сказала «Увидимся!» и удалилась в сад. Банкирша уже здорово набралась.
– Ты знаешь ее? – спросил Фирсов. – Не ожидал, что и ты встретишь здесь знакомых.
– Знаю только, что она – банкирша, – пожала плечами Ольга.
– А откуда ты ее знаешь? – не отставал Алексей.
– Одна из моих клиенток.
– В смысле? – Алексей предпочитал получать полные ответы на свои вопросы, хотя сам часто от них уходил.
– Я же говорила тебе, что работаю в фитнес-центре. Веду аэробику, шейпинг. У нас есть и индивидуалы. Людмила Леонидовна – одна из них. Я занимаюсь с ней лично.
– А-а… – протянул Фирсов, потеряв интерес к теме.
Когда они вошли в огромный зал, середина которого была пуста, Ольга чуть не ахнула. Он был овальной формы, как и «бизнес-центр» у Ларисы Александровны, только в два, если не в три раза больше. Паркетный пол из нескольких пород дерева блестел так, что Ольга побоялась грохнуться на нем на своих высоких каблуках. Здесь тоже был подготовлен «шведский стол»: многочисленные емкости с напитками и закусками, пустые тарелки и стаканы стояли у стен. Рядом с каждым столиком находилось по официанту в белоснежной форме, готовых в любой момент удовлетворить прихоти гостей. В зале негромко играла музыка, кое-кто из гостей был уже сильно пьян.
В середине зала, приобняв за талии двух длинноногих девчонок лет по семнадцать-восемнадцать, в коротких юбочках, с ноги на ногу переминался мужчина лет пятидесяти-шестидесяти, годившийся этим девчонкам если не в деды, то в отцы уж точно. Веселко с удивлением узнала в джентльмене партнера Тихонова, который на пару с ним вел переговоры с японцами, когда она впервые работала «официанткой». Тогда этот господин не обратил ни на нее, ни на кого-то другого из девочек Ларисы Александровны никакого внимания, а был занят исключительно переговорами. И еще она видела его на свадьбе у Аньки. Сейчас она его вспомнила. Какой-то крутой мужик с крутыми бабками.
– Ты знаешь, кто это? – спросила Ольга у Фирсова, кивая на мужчину.
– А-а… – усмехнулся Фирсов в ответ. – Этот тип организует политическую жизнь города на Неве. В некотором роде.
Как помнила Ольга, этот господин во время деловых переговоров вел себя так, словно находился в солидном офисе; он работал, используя отвлекавшие японцев моменты в свою пользу. По идее, тут где-то должен быть и Тихонов. И с кем, интересно, сегодня будет Герочка?
Оглядываясь вокруг, Ольга заметила несколько знакомых лиц из клиентов и девочек Ларисы Александровны. Конечно, все притворялись, что не знают Ольгу, и она сама вела себя точно так же. Фирсов разговаривал с какими-то мужчинами, Ольга им улыбалась, но молчала.
– Пойдем, познакомлю тебя с новорожденным, – заявил Фирсов через некоторое время. – Я его сегодня уже поздравил, но почествуем его вместе еще раз.
Хозяин был здорово пьян, в глазах его проступила красная сетка сосудов. Он оценивающе оглядел Ольгу с ног до головы, поднял большой палец, показывая Фирсову, что его спутница – что надо, потом склонился над Ольгиной рукой, поцеловал ее, но тут же чуть не свалился. Спасли его длинноногие подружки, подхватив под локотки. Ольга очаровательно улыбнулась.
– Выйдем на свежий воздух, – предложил Фирсов. – Сейчас так хорошо на улице. Не хочется находиться в этом душном зале…