Горький шоколад после любви Жукова-Гладкова Мария
Коллекция в самом деле поражала.
– О, прохладненько! – завопила Ольга. – Ну, милый, что тут у вас есть? Показывай!
Официант, которому явно было велено выполнять все прихоти гостей, провел с ней краткую экскурсию по винному погребу. Ольга держала его под руку, чтобы он не убежал, оставив ее здесь. Нет, если бы просто оставил, тогда ладно, но ведь может запереть! Она также прислушивалась ко всем посторонним звукам, но тут явно были толстые стены, никакие звуки вниз не долетали.
В конце концов Ольга взяла бутылку красного вина, и они поднялись наверх.
– Откроешь? – спросила она официанта.
– У меня нет с собой штопора. Или возвращайтесь в зал, или пройдите в кухню. Вон туда, – и он показал пальцем. Сам же постарался побыстрее отделаться от пьяной гостьи хозяина.
Ольга понеслась в сторону кухни, но свернула на вторую лестницу. Там оказалась еще одна деревянная дверь, подобная той, что закрывала винный погреб. Ольга дернула ее, но безрезультатно. Потом она случайно заметила еще одну неприметную дверку, смотревшуюся, как часть стены. Нет, если бы тут было нормальное освещение, то она заметила бы ее сразу, а так… В замок был вставлен ключ.
Ольга повернула его и вошла в погруженное во мрак помещение, дверь за собой закрыла, свет зажгла. Комната с четырьмя кушетками по стенам. Вернее, в ней было по две кушетки у двух стен боковых, а на противоположной от входа стене выделялась еще одна дверь. Ольга ринулась к ней, открыла и поняла: это – комната осветителей. По крайней мере, в ней стояли обычные театральные осветительные приборы.
Ольга вернулась, выключила свет в первой комнате, понеслась в осветительскую и закрыла за собой дверь. Прожекторы смотрели в какой-то проем, откуда струился слабый свет. Ольга привстала на цыпочки и увидела тускло освещенное помещение с бетонным полом. У трех стен возвышались трибуны. Ольга почему-то вспомнила школьный стадион – трибуны были подобны тем. У четвертой стены трибуны тоже имелись, но с проемом в середине. В центре возвышался ринг.
Свет шел с другой стороны зала – над дверью, расположенной напротив осветительской, горело дежурное освещение.
Ольга огляделась. Где бы тут спрятаться? Осветительская представлялась подходящим местом. Слева и справа валялся какой-то хлам. Похоже на сети, которыми в театрах закрывают осветительные приборы. Но разве в этих сетях укроешься? Хотя, если свалить их все в одну кучу… Перетащить вот в этот угол… Вряд ли в самой осветительской будут зажигать свет.
Ольга принялась за работу. Вскоре в правом углу образовалась гора сетей, за которую она и нырнула. Она старалась не думать о том, что с ней сделают, если найдут.
Ждать пришлось не очень долго – по ее часам, минут двадцать, хотя это время показалось ей вечностью.
Наконец свет в зале вспыхнул, что Ольга поняла, и сидя за сетями. Послышались голоса. В осветительскую пока никто не заходил. Всех слов было не разобрать, но потом кто-то устроился на трибунах недалеко от окна, и Ольга смогла разобрать все…
– Неужели в самом деле насмерть? – спрашивал один взволнованный мужской голос у другого.
– Да. Славик веников не вяжет.
– Но…
– Не верите? Вы же, кажется, не верили и в «Ринг» для бизнесменов? А вон с каким размахом прошел. Самый высокий рейтинг из всех телепрограмм! И на круиз все билеты проданы.
– А этот будут показывать? – забеспокоился первый, взволнованный голос. – Мне совсем не нужно, чтобы меня снимали здесь!
– Не волнуйтесь. Никто вас здесь снимать не будет. Эти бои – только для избранных. Вы посмотрите, кто собрался в зале. Кто из этих людей захочет, чтобы их показали по телевизору на таком турнире? Вячеслав Николаевич гарантирует инкогнито. И организует для нас такой турнир, – собеседник взволнованно захихикал. – Вячеслав Николаевич понимает, что все старые развлечения давно надоели. Нужно что-то новенькое, пикантное, будоражащее кровь…
– Но я сегодня здесь видел Смирнову!
– И что? Разве она была с оператором?
– Нет, но… Говорят…
– Вы не доверяете Вячеславу Николаевичу?
– Что вы! Что вы!
– Вот об этом и речь. Раз пришли – смотрите. Делайте ставки. Уверяю вас: будет интересно.
– Смирнову бы на этот ринг… – мечтательно сказал первый.
– Она еще пригодится в своем обычном качестве, – сказал второй. – У нее раскрученное лицо и имя. Если она вдруг исчезнет, ее начнут искать. На самом деле искать, а не просто отписываться. К тому же… Вы же знаете, кто стоит за ее спиной? Да и на такие ринги можно найти много других. Без проблем!
У Ольги мурашки пробежали по коже. Так Смирнова знала или не знала, что тут будет? Нет, она догадывалась. Она же все объяснила Ольге. И ведь где-то недалеко милиция… Но как им сообщить? Как сообщить Смирновой, чтобы она, в свою очередь, позвонила, кому надо? Нет, лучше дождаться, пока все начнется, а потом… В самый разгар…
А если придут осветители? Нет, пожалуй, нет. Ведь в зале же горит свет. Или его погасят? И осветят ринг, как сцену?
Ольга не успела додумать. Дверь в комнату, где она скрывалась, отворилась, и вошли двое мужчин. Свет в ней не зажигали, просто стали настраивать прожекторы. Вернее, прожекторы настраивал только один… Второй готовился к записи!.. Киносъемка за счет фирмы?
А народ в зале уже беспокоился. Им не нравилось, что их пригласили в какой-то подвал из зала с напитками и закусками. Правда, те, кому уже доводилось бывать на таких турнирах, успокаивали новеньких.
Потом прозвучал гонг. Освещение в зале стало более тусклым, но полностью его не выключили. «Для съемки? – прикидывала Ольга. – Или тут такая аппаратура, что и в темноте все снимет?» Правда, полной темноты не было – она судила по свету, струившемуся в комнату, где пряталась за сетями. И ведь не выскочишь же теперь! Хотя если там будут убивать Анюту…
Ольга поняла, что в ней разбудили зверя. Она выскочит, она ринется наверх, она устроит шум. Она притащит сюда всех! Всех, кого только можно! Там, наверху, должны быть нормальные люди. Ведь далеко не всех позвали сюда, вниз.
Мужской голос объявлял о предстоящем сражении. Ольга прислушалась. Это был какой-то бред…
Мужской голос представлял какую-то Слониху Битый Хобот. Потом раздался вопль, изданный женщиной. Она что, пыталась скопировать слоновий крик? По всей вероятности – да. А мужчина рассказывал о том, как несчастная Слониха чалилась вначале в следственном изоляторе, потом топтала зону.
– Расскажи о своей мечте, дорогая, – попросил мужчина. – О мечте своей жизни!
– Убить мента! – взревела Слониха. Голос у нее был низкий для женщины. – Менты поганые! Убить всех ментов! Ментов поганых! – вопила Слониха.
Судя по звукам, она прыгала на ринге. «Что за сумасшедший дом?» – прикидывала Ольга. Да, нужно каким-то образом вызвать сюда Юльку.
– Твоя мечта сегодня сбудется! – завопил мужчина. Зал зааплодировал, затопал ногами и тоже завопил. – Введите мента!
По всей вероятности, на противоположной от осветительской стене открылась дверь. Мужчины в осветительской хмыкнули.
– А мента-то сегодня молодого нашли, – заметил один другому шепотом, правда Ольга услышала. – Хотя лучше бы депутата.
– Так будет же сегодня еще и депутат, – ответил второй. – После перерыва.
А ведущий тем временем представлял мента. Но тот ему не давал, все время перебивал, орал нечто типа: «Вы не имеете права! Это произвол!» – цитировал какой-то кодекс.
Слониха Битый Хобот в долгу не осталась и вспомнила о ментовских зверствах. Публика, собравшаяся в зале, по всей вероятности, успела побывать в местах не столь отдаленных, по крайней мере, в годы бурной молодости, а то и в последние. Поэтому все ее выкрики воспринимались на «ура», более того, народ сам вопил, рассказывая, чего натерпелся в застенках.
Милиционер – или кто он там на самом деле – кричал, что все они – подонки и сволочи и место им в тюрьме. Ему отвечали, где его место и что с ним самим нужно сделать. Зрители подбадривали Слониху.
Потом стали делать ставки. Народ, как поняла Ольга, ставил на женщину. Ведущий заливался, расписывая ее таланты, потом велел менту рассказать о том, чем он славен. Мужчина ответил матом и пообещал всех отправить на Колыму. И еще кое-что пообещал, типа профессиональных ударов по почкам (его коллеги за него отомстят), пресс-хаты для особо ретивых, ну и, конечно, шизо.
А потом снова прозвучал гонг.
– Итак, бой без правил, дамы и господа! До смертельного исхода! Вспомним гладиаторские бои, дамы и господа! Вспомним древних римлян, наших предков!
«Интересно, у кого из присутствующих есть предки среди древних римлян?» – подумала Ольга.
– Итак, незабываемое зрелище! Победитель – или победительница – получает десять процентов со ставок и заранее оговоренный гонорар! У нашей постоянной участницы Слонихи Битый Хобот – это пятьсот долларов, сегодняшнему менту обещана в награду жизнь – если он выиграет. Для него уже готова работа! Потом мы вам покажем, где он у нас будет работать, если останется жив! И вы сможете насладиться зрелищем мента на работе! Не на обычной ментовской. Взяток ему никто давать не будет. Итак, бой начинается!
Гонг ударил в третий раз.
Слониха издала очередной рык. Мужчина, ее соперник, вначале крикнул: «Прекратите этот произвол!» – но потом, видимо, понял, что тут не шутят. Ольга могла судить о происходящем по воплям зрителей. Двое мужчин, находившихся в осветительской, молчали. Конечно, если у одного в руках работает камера…
Все закончилось довольно быстро.
– Готов! – взревела Слониха Битый Хобот.
Народ зааплодировал, затопал ногами, но потом завопил, требуя доказательств. Как поняла Ольга, в зале появился врач. Об этом объявил ведущий, добавив, что многие из присутствующих пользовались его услугами, когда требовалось из организмов пули вытаскивать. Врач констатировал смерть. Но народ не верил.
– Кто хочет воткнуть нож в ментовское тело, чтобы убедиться? – обратился ведущий к зрителям.
Ольга услышала шум – по всей вероятности, народ стал спускаться с трибун и придвигаться к рингу.
– Опять очередь выстроилась, – буркнул оператор в осветительской.
– Но ты снимешь?
– Сниму. Вон, Костя их по местам разгоняет, чтобы всем видно было. Ага, уже разогнал. Ну, уроды!
Вскоре все стихло: был объявлен перерыв, и народу предложили вернуться в зал наверху, чтобы подкрепиться выпивками и закусками. Оператор с осветителем тоже ушли. Ольга посидела еще пару минут и решила вылезать. Нужно обо всем сообщить Юльке, пока не началось второе действие!
До зала, где проходило торжество, она добралась без проблем. Смирнова сразу же ее заметила.
– Ну? – прошептала журналистка. – Я тут уже вся извелась! Ты знаешь, куда народ ходил?
– А ты видела, что уходил?
– Еще бы! Только Ящер меня держал рядом с собой. В любви объяснялся, рассказывал всем гостям, какая я хорошая. Но я же не слепая! Куда-то они ходили. Но не все. Человек тридцать.
Ольга вкратце рассказала Юле об услышанном и объяснила, где находится осветительская и зал. Юля слушала внимательно, ничего не говоря, потом посмотрела на Ольгу и сказала:
– Спасибо. А теперь тебе лучше смотаться отсюда.
– Куда?!
– Домой. Выходи на шоссе и лови машину. Деньги есть?
Ольга кивнула.
– Вот и отлично. Дуй отсюда! И побыстрее.
Ольга кивнула и пошла, как сомнамбула. Она до сих пор не представляла, что такой ужас возможен. Ведь в непосредственной близости от нее убили человека! И она ничего не могла сделать. А теперь нужно спасать свою жизнь. Ведь если хозяин особняка узнает, что она видела… То есть, слышала. Даже если у нее и нет никаких доказательств.
Как уже говорилось, Ольга не представляла, где она находится территориально. Она вообще плохо знала Ленинградскую область. Она опять вынула бумажник, на этот раз приготовила три деревянные тысячи, решив, что лучше не дразнить гусей долларами.
Ольга выскользнула на улицу. У забора прогуливались охранники. Они посмотрели на нее с ничего не выражающими лицами, но не сказали ни слова. Гостей на территории не было. Все находились в зале или уже спали в многочисленных спальнях. Кое-кто, возможно, и на полу. А кое-кто остался в подземелье. Но неужели там в самом деле убили милиционера?!
Девушка выбралась на проезжую часть и пошла вдоль длинного ряда машин, в некоторых из которых сидели шоферы, читая газеты или книги. Большинство же водителей прогуливались, тихо беседуя о чем-то с коллегами, курили на свежем воздухе. На Ольгу бросали взгляды, но, как и охранники, ни о чем не спрашивали. Водители вообще умеют отстраняться от дел хозяев, не замечая, что происходит – независимо от того, на кого работают – крупного воротилу теневого бизнеса или на директора детского дома.
Ольга миновала длинный ряд иномарок, прошла еще метров двести вперед и остановилась в ожидании попутной машины. Транспорта практически не было. Мимо пронеслась «восьмерка» с тремя пассажирами, потом старенькая «БМВ», какой-то микроавтобус. Ольга решила отойти еще подальше от сверкавшего всеми огнями дома – два верхних этажа возвышались над забором, освещая всю округу.
Потом она снова голосовала – и снова никто не остановился. «Может, стоило договориться с кем-то из тех шоферов? – подумала она. – Кто-то согласился бы». Идти на высоких каблуках было тяжело, и несмотря на накинутый на плечи пиджак, становилось холодно. А под платьем у нее вообще ничего не было… Девушка задрожала. Ей хотелось разрыдаться. Вот она одна, даже не знает, на каком шоссе, не представляет, сколько отсюда до Петербурга, ее могут убить, ограбить, изнасиловать – и никто не узнает, где она. Приехала, называется, за мужем-миллионером!
Ольга уже была готова, отчаявшись, повернуть назад, когда вдруг рядом с ней возник мужчина. Откуда он взялся?! Это маньяк?!
– Тихо! Не пугайся, – сказал мужчина. – Ты Ольга?
Веселко судорожно кивнула. Кто он?!
– Мне только что звонила Юля, – пояснил мужик.
– Вы из милиции?! – с облегчением выдохнула Ольга. – Слава богу!
Она чуть не рухнула на руки мужчине.
– Расскажите, что случилось, – попросил он.
Веселко еще раз повторила услышанное в осветительской. Мужчина тихо выругался себе под нос.
– Они в самом деле убили милиционера? – спросила Ольга с дрожью в голосе. – Вы понимаете: я ничего не могла сделать… Я так хотела помочь!
– Вы уже помогли. Спасибо вам. Но больше рисковать не стоит. Уезжайте. Мы сделаем все от нас зависящее.
– Помогите мне поймать машину.
– Лучше вы сами. Так скорее остановятся. А с мужчиной могут и не взять… Я не могу отсюда уехать. И будет странно, если я вас сажаю в машину т у т, а не у особняка. Просто скажете, что поругались с любимым… А я на всякий случай запишу номер. Из засады. И позвоните мне на мобильный, когда доедете. Вот, возьмите визитку.
Мужчина протянул Ольге прямоугольный кусочек плотной бумаги и скрылся в кустах. Она опять принялась голосовать.
Вскоре рядом с ней тихо притормозил черный «Мерседес-600», примеру которого последовал ехавший за ним джип «Гранд Чероки», открылась передняя дверца первой машины. На месте пассажира сидел огромный, полный, очень холеный, почти лысый мужчина лет шестидесяти. Его дорогой пиджак с трудом сходился на круглом животе, на безымянном пальце левой руки красовался перстень с крупным бриллиантом. Мужчина внимательно осмотрел Ольгу с головы до пят, тут же заметил стоявшие у нее в глазах слезы и спросил:
– В Питер идешь, красавица?
Ольга кивнула, сглатывая слезы: в это мгновение ей было так жалко себя…
– Подвезти?
– Угу, – кивнула Ольга, у которой почему-то задрожал подбородок.
– Садись сзади, – сказал мужчина и обратился к водителю: – Павел, включи печку. Девушка замерзла.
Ольга опустилась на мягкое кресло. Две машины плавно тронулись с места.
Мужчина, предложивший подвезти Ольгу, совсем не разговаривал с ней по пути, обменивался лишь редкими фразами со своим водителем и отвечал на телефонные звонки.
При въезде в город хозяин «Мерседеса» только спросил у Ольги адрес. Шофер въехал во двор и притормозил у парадной.
– Сколько я вам должна? – спросила Ольга, считая своим долгом задать этот вопрос – несмотря ни на какие «шестисотые» «Мерседесы», перстни с крупными бриллиантами и золотые «Ролексы».
Мужчина расхохотался, повернулся к ней, осмотрел смеющимися глазами и ответил:
– Красавица, неужели я похож на человека, подрабатывающего частным извозом?
Ольга чувствовала себя полной идиоткой.
– Нет, – покачала она головой. – Спасибо.
Она ожидала, что он спросит у нее номер телефона или предложит свой, или, по крайней мере, назначит встречу… Но он этого не сделал, а просто заявил:
– Иногда стоит помочь ближнему, правда? Сделать доброе дело. На том свете зачтется, а?
Ольга еще раз сказала «спасибо», вышла из машины, захлопнула дверцу. «Мерседес» мягко тронулся с места.
«Пусть ему это зачтется», – подумала Ольга и горестно вздохнула.
Глава 31
Юля
Я созвонилась с Андреем и очень кратко обрисовала ситуацию, потом велела, чтобы он попытался по пути перехватить Ольгу. Тогда она поведает ему все поподробнее.
Сама я в задумчивости попивала шампанское и смотрела на пьяных гостей. Кто-то продолжал жрать, набивая безразмерное пузо, кто-то дрыгался в танце, кто-то спал по углам. Трезвых почти не было, ведь все приехали с шоферами или планировали заночевать в доме Ящера. Славик пас меня, пока внизу шел бой, теперь отошел и общался с другими гостями. Интересно, а дальше что будет? Ведь планируется продолжение. Он опять станет ходить вокруг меня на задних лапках? Тихонов много выпил и обхаживал одну из девочек модельного типа. Не знаю уж, одна она сюда прибыла или со спутником. Если со спутником, то тот явно уже не адекватен. Ну и на здоровье.
Один пьяный, в котором я узнала известного экономического обозревателя, общался с карточным шулером. Ныне он занимал какую-то непонятную обывателям должность в империи Ящера. Хотя, конечно, такого человека владельцу сети ночных клубов надо иметь… Обозреватель спрашивал у шулера, что в стране происходит с экономикой и чего ждать в ближайшее время. Как подстраховаться? Я придвинулась поближе, размышляя, что экономический обозреватель справедливо предположил, что карточный шулер в вопросах экономики разбирается лучше его.
– Ну… как бы тебе объяснить… – начал заплетающимся языком шулер.
– Объяснить я могу лучше тебя, – перебил обозреватель. – Еженедельно народу объясняю. Ты мне скажи: нам-то что делать?
Я очень пожалела, что рядом со мной нет оператора.
Так, а где Ольгин московский кавалер?
Москвич именно в эти минуты лез в бутылку – что-то выяснял с Борей, заставшим меня и Ящера в комнате, где Славик меня обыскивал.
А не подойти ли мне поближе? Не послушать ли, о чем там сыр-бор? Я украдкой включила в сумочке диктофон и тронулась к спорщикам.
Меня обогнал Волков, участвовавший в двух «Рингах» и обещавший подать на организаторов в суд. И он тут?
Правильно говорят: что у трезвого на уме – у пьяного на языке. Москвич выражал свое нелестное мнение о нашем городе. Спор становился все более жарким, Волков тоже вмешался, защищая Питер. Откуда ни возьмись появился Ящер, за ним бежал политический организатор Боря, временно отделившийся от споривших. Видимо, он и позвал Славика. Ящер обвел глазами зал и кому-то мигнул. Я повернула голову в нужную сторону.
К нам приближался Олег-Саид, или кто он там, в форме секьюрити. Все «мальчики» у Ящера сегодня были одеты одинаково, к пиджакам приколоты бейджики с именами. Так, прочитаем, что там написано… Сергей. Уже Сергей? Ну-ну! И волосы в очередной раз поменяли цвет – на темно-каштановый. Но я ждала появления Олега-Саида, я хорошо изучила его многочисленные лица на пленках и знала: нужно постараться не встречаться с ним глазами. По всей вероятности, он владеет гипнозом, раз уж и Аня, и Софочка об этом говорили. А мне совсем не нужно, чтобы кто-то подавлял мою волю.
Олег-Саид вежливо, но твердо взял Алексея Фирсова под локоток и спокойным тихим голосом (но так, что все слышали) сказал:
– Давайте я провожу вас до машины.
– Не нужно меня никуда провожать! Я…
– Нет уж, пусть он останется! – закричал Волков. – Я еще не все сказал!
Болтуна под локоток взял Ящер и отвел его в сторону, а Олег-Саид уже уверенно направлял москвича к выходу. Я решила последовать за ними.
На улице, вне поле зрения гостей, Олег-Саид уже не церемонился и хорошенько врезал Фирсову в солнечное сплетение. Потом схватил его за шиворот и сказал:
– Чтоб духу твоего в Питере не было! Клубов не увидишь, как своих ушей. Так и передай своим хозяевам, гнида!
Потом Олег-Саид повел Фирсова к машине. Я кралась сзади. Сотрудник Ящера спросил у Фирсова, где его авто. Фирсов что-то пробурчал. Нашли они машину довольно быстро – вернее, водитель узнал хозяина. Водитель открыл заднюю дверцу, Олег-Саид затолкал Фирсова на заднее сиденье и отряхнул ладони, словно сбрасывал с них невидимую грязь, развернулся и пошел назад. Я юркнула в ближайшие кусты.
Но не тут-то было! У него словно имелись глаза на спине, и он видел, что я следила за ним. Каким-то странным образом Олег-Саид оказался рядом со мной и схватил за шкирку.
– Платье не порви, – сказала я. – Оно дорогое, а я не очень много зарабатываю.
Он в первое мгновение опешил, потом хмыкнул.
– Если бы ты была посговорчивее, то и денег было бы больше, – заметил он. – А то мужики не любят таких ершистых.
– На вкус и цвет… – заметила я. – Слушай, отпусти мою шею!
Вместо этого он развернул меня к себе и накрыл мои губы своими. Я не ожидала этого. Дернулась. Он крепче прижал меня к себе. Я чувствовала, как в нем поднимается желание (во всех смыслах). После драки хочется женщину? Хотя – какая драка?.. Врезал мужику один раз.
Я обвила мужскую шею руками, погладила жесткие волосы. Глаза мои были закрыты: я очень хорошо помнила, что не следует встречаться с ним взглядом. Его руки уже гуляли по моему телу. Почему бы и нет? Я почувствовала, что тоже хочу его, перестаю себя контролировать. Я непроизвольно прижалась к его телу. Стальному телу. Это не скрывал даже костюм. Меня окутывала волна желания… Я готова была отдаться ему прямо здесь, под кустом. Пусть на нас смотрят хоть все гости Ящера, пусть меня заснимут на пленку…
Он оторвался от меня и посмотрел в глаза – я их открыла, когда перестала чувствовать его губы на своих. Он был ненамного выше меня, но насколько же крепче… И сильнее… Я была готова начать сбрасывать с себя одежду.
– Чего желает дама? – спросил он, дыхание его участилось.
– Олег! – крикнули от дома. Костя-Неандерталец, верный соратник и первый помощник Ящера, как я узнала по голосу. – Ты где?
– Иду, – ответил Олег. – Прости, дорогая, – сказал он мне и легко коснулся губами моей щеки.
И ушел.
Я какое-то время стояла под кустом, приходя в себя. Казалось, его руки все еще блуждают по моему телу, в животе разливается приятное тепло… Но рук больше не было, и больше меня никто не целовал и не обнимал. Придется возвращаться в особняк и заниматься делом. Я же сюда не мужиков клеить приехала, в конце-то концов! Я тряхнула головой, потерла виски. Дурман рассеивался.
Я вернулась в особняк, быстро заглянула в зал, где проходило торжество. Народу значительно поубавилось. Значит, часть опять пошла вниз – смотреть бой? Пора и мне. Ольга точно описала дорогу. Ну не убьет же меня Ящер? С таким количеством свидетелей? Но, может, мое появление спасет кого-то от смерти. Например, Аню. Или другую девушку.
Я направилась по лестнице вниз, меня обогнали два официанта, явно направлявшиеся в кухню. Внезапно они затормозили и обернулись.
– Юля, это вы?
– Это я, – кивнула. Внутри все похолодело.
Они переглянулись.
– Пойдет, – сказал один. – Просто идеальный вариант.
– Если она согласится… – протянул второй и повернулся ко мне. – Понимаете… тут такое дело…
– Вы не согласитесь залезть в торт? – спросил первый.
– Куда залезть?! – переспросила я, слегка прибалдев от такого предложения. Я, конечно, много куда залезала за время своей бурной жизни и особенно бурной журналистской практики, но залезать в торт даже мне в голову не приходило. И таких предложений не поступало.
– Мы знаем: вы – личность авантюрная и…
– Наш шеф, в смысле, шеф-повар, приготовил сюрприз Вячеславу Николаевичу. Большой торт, который мы должны вскоре ввезти…
– Вниз? К рингу? – спросила я.
– Можем и к рингу, – невозмутимо пожали плечами официанты.
– Слушай, а давай в самом деле к рингу? – первый посмотрел на второго. – Интересней получится. Шоу-то – там. И тут мы появляемся. И торт с сюрпризом! Юля из него вылезает…
«Да уж, это будет настоящий сюрприз для Вячеслава Николаевича», – подумала я, но вслух ничего не сказала.
– Так вы согласны? – уточнил второй.
– Согласна. Что нужно делать?
Меня отвели в кухню, где в самом деле стоял шедевр кулинарного мастерства. За основу был взят цилиндр из плотного картона. Вернее, вначале это был лист, на который наклеили кальку (как мне объяснили), на нее выложили торт, а после застывания торта лист скатали в цилиндр. Обычный торт, только большой, и «смотрит» не вверх, а вбок.
– Не обвалится? – спросила я, разглядывая сооружение.
– Не беспокойся, дорогая, – расплылся в улыбке мужчина в поварском колпаке, говоривший с грузинским акцентом. – Я, знаешь, сколько таких тортов изготовил? Просто рецепт надо знать.
– А меня куда?
– А тебя сверху.
– То есть как – сверху?
– Опускать тебя будем сверху, а сидеть будешь внутри. Сверху, над тобой, будет шапка со свечками. Новорожденный свечки задует, ты потом голову в шапку вставишь – там углубление в картоне специальное – и поднимаешься. Хорошо, что ты маленькая и худенькая, а то мы все думали, кого из женщин взять. А то тут все высокие, длинноногие. Знаешь, сколько торта бы на них ушло? В два раза больше надо было бы делать. Не хочу, чтобы добро пропадало. А ты подходишь идеально! Значит, распрямляешься и появляешься. Целуешь новорожденного с шапкой из торта на голове. Ну, а потом он тебе поможет выбраться.
В последнем я, признаться, сомневалась, но ничего: как-нибудь сама справлюсь, пока Ящер еще не придет в чувство от такого счастья.
В общем, меня подняли за руки и аккуратно опустили внутрь цилиндра. Он уже стоял на тележке. Потом подошел шеф-повар с «крышкой», показал мне углубление, куда голову совать, и уже собрался ее на место поставить.
– А может, вы мне сюда бутылку шампанского дадите? – подала идею я. – Выстрелю ею.
– Хорошо придумала, – кивнул шеф и дал задание официанту принести бутылку шампанского. Лучше две. – Сама откроешь?
– Еще бы, – ответила я, правда, шампанское я просила не для питья, а в качестве оружия. Буду бить по кумполу.
В общем, меня закрыли сверху, я проверила диктофон, сменила там кассету и временно выключила. Тут у меня зазвонил сотовый. Моим местонахождением интересовался опер Андрюша. Я честно сказала. На том конце повисло молчание.
– Ты что, напилась? – наконец спросил приятель.
– Это – единственный способ проникнуть к месту действия, – ответила я. – Торт большой, не такой, какие в «Севере» или «Метрополе» продают. Ты, Андрюша, не теми категориями мыслишь.
– Это уж точно, – согласился приятель. – Куда нам до владельцев ночных клубов! – Он помолчал, подумал и добавил: – Вот что, Юля, ты уж лучше сиди там. И не вылезай. Я скажу группе захвата, чтобы по торту ни в коем случае не стреляли. Он же не пуленепробиваемый, как я понимаю?
– Андрей, погоди пока. Я тебе из торта позвоню, как только проясню ситуацию. А вдруг все зря?
Меня тем временем везли на тележке вниз, причем официантам пришлось ставить на ступеньки специальные рельсы для спуска тележек. Но рельсы были короткие, их приходилось переставлять, и официанты ругались.
– Юль, не очень трясет? – спросил один.
– Нет, нормально, – ответила я.
Наконец мы прибыли к цели нашего путешествия.
– Загляни, что там сейчас? – сказал один официант другому.
Дверь приоткрылась (как я услышала). В зале вопил народ.
– Так, большинство опустило большие пальцы вниз, – объявлял мужской голос. – Значит – смерть проигравшей!
Я уже собралась было выскочить из торта, но дверь в зал закрылась, и один официант сказал другому, что надо пару минуток подождать. Я тоже решила подождать. Сейчас я все равно не успею. А если это не последний бой… Их ведь надо брать с поличным! Они не успеют избавиться от трупа до прибытия группы захвата. Только бы не Аня! Только бы не Аня!
Потом дверь в предбанник, где стояли мы, отворилась, и кто-то выглянул.
– Э-э-э… – произнес мужской голос.
– Это для Вячеслава Николаевича, – сказал один из официантов. – Как раз в перерывчик. Сюрприз.
– Ну, завозите, – сказал мужской голос. Костя-Неандерталец, верный соратник и помощник Ящера.
– Сейчас зажжем свечи.
Чиркнули спички, потом тележку толкнули. Жаль, в цилиндре не было предусмотрено дырок для глаз сидевшего внутри торта человека.
– Сюрприз для именинника! – объявил Костя-Неандерталец. Его слова повторил конферансье, которого я узнала по голосу. Значит, он и тут подрабатывает.
Зал взорвался аплодисментами. Потом кто-то завел пьяным голосом: «Happy birthday to you», потом стали обсуждать, что надо петь по-русски, кто-то промяукал: «Шумел камыш», в другом конце зала сильным голосом запели «Дубинушку». Ухали только, по-моему, водочку, по крайней мере, до меня доносился звон ударяющихся друг о друга бокалов или рюмок.
– Вячеслав Николаевич задувает свечи! – объявил Костя.
– Вячеслав Николаевич, просим! – крикнул конферансье. – Господа, давайте поаплодируем нашему имениннику!
Но Вячеслав Николаевич не успел приступить к процедуре, так как снова распахнулась дверь и еще один мужик объявил:
– Наша очередная участница!
То ли у них все было рассчитано по времени, то ли до мужика не успели добежать и сообщить, чтобы он подождал с выводом…
– Проходите, девушка, – сказал Костя-Неандерталец. – Представьтесь народу!
Читать бесплатно другие книги:
