Горький шоколад после любви Жукова-Гладкова Мария

Глава 19

Аня

Дома Аня долго отмокала в ванне, потом сходила в ближайший магазин и купила бутылку вина. Выпила в одиночестве. Ей показалось мало, захотелось чего-то покрепче. Она снова отправилась за покупками, чтобы взять еще и закуски, и купила бутылку водки.

Ольга застала ее вечером в хлам пьяной и не смогла получить вразумительных объяснений.

Аня рассказала обо всем только на следующий день, рыдая, за завтраком. Ольга слушала внимательно и качала головой.

– Ты расстроилась, потому что к тебе так отнеслись? – Аня нажаловалась Ольге на мужчин, заставивших ее показать тело. – Так эти двое – хозяева – решили, что ты хотела к ним хостессой. То есть девочкой, раскручивающей на выпивку. Или штатной путанкой. Шут их знает, что у них там есть в клубе. А потом… ну, придурок он! Что ты обращаешь внимание?! Может, и в самом деле гипнотизер. Мало ли зачем он им нужен?

– Эта журналистка еще и туда влезла! Что они там все напридумывали?

– Посмотри вечером «Криминальную хронику», – предложила Ольга. – Может, она скажет что-нибудь. И вчера могла бы посмотреть, вместо того, чтобы напиваться до чертиков.

– Не сообразила.

– Ладно, Анюта, не горюй. – Ольга обняла ее. – Может, все обустроится, как ты хочешь. А ты в самом деле хочешь?..

Аня кивнула.

Ольга внезапно вспомнила о девушке, которую они нашли на пустыре. Что там журналистка говорила о борьбе без правил? Обсуждали же они что-то со следственной бригадой…

– Ань, это опасно! – воскликнула Ольга.

– Оля, я была на представлении! Конечно, если я попробую сальто на столе сделать, это будет опасно: шею могу свернуть. Но сальто там делает одна гимнастка. А остальные… Кто что может. Я же видела! А девчонка с пустыря… Может, она другой борьбой занималась? Или борьба тут вообще ни при чем. Мало ли за что ее могли убить? Я знаю, чего я хочу, Ольга! И не вижу ничего страшного в том, чтобы поваляться в желе! И мне это понравилось! Ну… допускаю, можно схлопотать по физиономии. Синяков несколько получить. Так мне и Тихонов фонари ставил. Бесплатно. А тут – за бабки! Так ведь всегда закончить можно. Ведь я же не обязана выступать на ринге до конца дней своих?

– Ну, как знаешь, – пожала плечами Ольга. – Только ты уж поосторожнее… И… я бы на твоем месте выяснила, что это за мужик. Ну, этот… Олег.

Вечером Аня включила нужный телеканал и как раз попала на рекламу. В клубе, где она была вчера, планировалось проведение боев без правил среди известных в городе бизнесменов. Потом, по многочисленным просьбам телезрителей, повторили интервью владельца клуба Вячеслава Николаевича Астахова, которое у него брала Юлия Смирнова. Астахова Аня узнала сразу же. С ней в самом деле говорил самый большой начальник! Неандертальца поблизости не наблюдалось.

Значит, в субботу – бизнесменские бои? Так Тихонов же как раз входит в список известных в городе бизнесменов! А его фирма – в список крупных компаний. Аня, правда, не знала, зарегистрировался ли он как участник или нет.

И что там сказала Смирнова? Или Астахов? Билеты для всех желающих? Надо сходить в любом случае. Даже если ей не позвонят из клуба. Купит билет на балкон, потусуется с народом. А если Тихонов выйдет на ринг…

Аня предполагала, что народ вполне может заявиться на шоу с тухлыми яйцами и гнилыми овощами. И ей надо бы запастись метательными снарядами – подобрать у овощного ларька. Она как раз их там видела, когда ходила за выпивкой. Не сдаст же ее народ правоохранительным органам, если она кинет гнилым овощем в одного из бизнесменов? Может, она лично его знает. Может, он ей когда-то некачественный товар спихнул и поменять отказался! И маловероятно, что на шоу будут присутствовать сотрудники правоохранительных органов. В смысле, именно в роли правоохранительных органов. Хотя…

Из клуба ей позвонили вечером в четверг и велели приехать в пятницу днем. Аня поехала.

С ней разговаривал Астахов. Расспросил еще раз – чего она хочет.

– Обязательно в розовом желе? Оно, кстати, и других цветов бывает. Это просто эффектнее смотрится.

Аня сказала, что ей все равно, в чем.

– А в грязи?

– В смысле – на улице?! – поразилась Аня.

Вячеслав Николаевич включил видеомагнитофон, стоявший в кабинете. На экране две симпатичные девушки вошли в яму, наполненную… да, какой-то грязью. Вокруг ринга сидели мужики. Их колени (у первого ряда) были закрыты полиэтиленом. Вскоре сами девушки были подобны комкам грязи…

– А она отмывается? – спросила Аня.

– Конечно, – рассмеялся Ящер.

– Могу!

– А просто ринг?

– Как завтра – будут бизнесмены?

– Слышала о турнире?

Аня кивнула.

– А о супруге своем?

Аня опять кивнула.

Ящер откинулся на спинку кресла, закурил, не предлагая Ане, и с усмешкой уставился на девушку.

– А какие у нас планы на бывшего мужа?

Аня молчала. Она же не могла сказать правду…

– А если подумать? – вкрадчиво сказал Астахов. Тихо-тихо…

Аня смотрела в пол.

Астахов встал, обошел стол, взял Аню за руку и потащил к кушетке. Она не сопротивлялась.

Затем Аня узнала предназначение двери, расположенной на боковой стене. Вначале она думала, что за ней находится еще какой-то кабинет. Оказалось – там душ с туалетом. Вначале туда заглянул Астахов, потом кивком показал ей.

Когда она вернулась в кабинет, у стола Астахова сидел Олег. На том стуле, где совсем недавно сидела она сама…

Аня была готова провалиться сквозь землю. Попятиться назад. Убежать из клуба и тут не появляться. Никогда!

Внезапно на столе у Астахова зазвонил телефон. Он взял трубку.

– Да. Да. Хорошо. Жду… Олег, ты не покажешь девушке наш клуб? А потом мы продолжим наш разговор. А то тут ко мне должны подойти рекламщики…

На деревянных ногах Аня вышла в коридор. Олег следовал за ней. Железная рука развернула ее направо, подтолкнула вперед, потом на развилке подтолкнула в левый отсек, в комнату с зеркальной стеной… Он кивком показал на дверь за ее спиной. Она закрыла ее на защелку, потом снова повернулась к нему. Взгляд его завораживал, как взгляд удава…

Черные глаза смотрели насмешливо и презрительно. Аня попыталась потянуться к его губам. Черт знает этого типа! Как себя с ним вести? Может, она ему понравилась, только этот мужлан не умеет вести себя с женщинами?

А он стоял, как статуя. Железная статуя с железными мышцами. Теперь-то она почувствовала, какое у него тело…

Она пробормотала какие-то извинения. Как полная дура.

А он показал ей, чего хочет. И ей пришлось подчиниться. Потом он провел ее назад, в кабинет Астахова. И молча ушел. Олег при ней не произнес ни слова. Подонок!

– Так что надумала насчет мужа? – вернулся к разговору Астахов с мерзкой ухмылкой на губах.

Аня молчала.

Астахов недолго думал – завалил ее на стол.

Во время «процесса» в кабинет принесло Смирнову.

– Ты не думай: Юленьку сложно чем-то смутить, – заметил Астахов, уже сидя за столом. Аня опять сидела на стуле для посетителей. – Она и не такое видала.

– Вы хотели заставить ее ревновать?

На лице Вячеслава Николаевича отобразилось изумление.

– Кого? Юльку? – Астахов расхохотался. – К тебе, что ли?

Ане захотелось убить и Астахова, и Смирнову. Интересно, что их связывает? Надо бы выяснить у персонала.

– Так что насчет мужа? – опять спросил Астахов. – Не поверю, что ты решила просто так от всего отказаться. Гордо хлопнула дверью и ушла. И отправилась устраиваться на работу.

Аня посмотрела в глаза Астахову. Неужели он сразу все понял? Или этот чертов гипнотизер прочитал ее мысли?

– Пятьдесят процентов, – тем временем сказал Астахов. – Со всего. Устраивает?

– Вы о чем? – прошептала Аня.

– О том, зачем ты сюда пришла. Устраивает или нет? А валяться в желе можешь по желанию. Если тебе это так понравилось. Десять процентов со ставок, а за каждый бой… В зависимости от того, где бороться. Желе – самое дешевое.

– А где дороже всего? В грязи?

– На ринге. Без правил.

– Значит, буду бороться на ринге. Без правил, – твердо посмотрела на него Аня.

Он удивился:

– Даже если получишь наследство? Ты в самом деле этого хочешь?

– Да. Я никогда еще не ловила такой кайф!

Астахов покачал головой, но ничего не сказал.

– Так вы возьмете меня?

– Возьмем. Первый бой у тебя будет… недельки через две. Можешь походить пока в спорткомплекс. Тебе дадут адрес. Потренируешь приемчики. Все-таки надо кое-что знать. А то ты борьбой-то никогда не занималась. Из наших ребят кто-то может с тобой индивидуально поработать. Если будешь с ними ласкова.

– Нет уж! Увольте! Обойдусь. Ваши ребята пусть вашу Смирнову трахают во все места и до потери пульса!

Астахов расхохотался.

– Что тебе такого сделала Юлька? Кстати, я бы очень не советовал с ней ссориться. Иметь ее во врагах – себе дороже. Никогда не знаешь, что ей в голову может прийти.

– Мне тоже многое может прийти! – рявкнула Аня. – И уж как справиться с бабой, я придумаю не хуже Смирновой. Вот если бы вы мне ее в соперницы дали… На ринге… – Аня плотоядно улыбнулась.

– Юльку я к рингу и близко не подпущу! – рявкнул Астахов и со всей силы грохнул кулаком по столу.

«Какие тут интересные подводные течения, – подумала Аня. – Смирнова чем-то его держит? Или он ее оберегает? От малейших увечий? Для себя?»

Или тут что-то другое? И Аня пока даже предположить не может – что.

Женщина раздумывала, жалко ей этого человека или нет. Пожалуй, нет. И жалеть уже поздно. Выбор сделан. Лучше бы, конечно, прикончить его сучку-женушку, но не получится. Тогда провалится вся так тщательно выстроенная комбинация. А так все складывается просто прекрасно. Женушка – Его любовница, у муженька долг. И должен-то – Ему! Женщина случайно об этом узнала. Подслушала разговор. Муж возмущался связью жены с Ним. А жена отвечала: мол, она выплачивает долг мужа таким вот образом.

Женщина предложила Ему привлечь тех, кто Ему что-то должен, когда Он забеспокоился, что не наберется достаточное количество народа. И у Него же в клубах играют. Она просто уверена – у Него должны быть задействованы свои шулера. Пусть потенциальные участники турнира проиграют в ближайшие дни. Они же как раз относятся к той публике, которая частенько посещает подобные заведения. А Он предложит им вместо выплаты долга выступить на «Ринге».

Мысль Ему понравилась.

С этой семейкой все оказалось очень просто. Сучка-женушка прибежала сама и убедила мужа участвовать. Сучке очень хотелось покрасоваться перед камерами.

И Он сам решил использовать артиста в этой паре – чтобы не привлекать к артисту лишнего внимания и зная, что сучка отвлечет его на себя. Сделает все возможное, чтобы приковать взгляды зрителей к своей роже.

А вообще, женщине было все равно, кто умрет. Они все заслуживают смерти! Все, кто выйдет на этот ринг. Все!!! Тем более, раз это нужно для достижения ее цели…

Глава 20

Юля

Наконец настал день турнира. Мы приехали в клуб заранее, чтобы подготовиться к съемке. Моя непосредственная работа начнется, когда начнут прибывать зрители. Виктория Семеновна хотела, чтобы я опросила как можно большее количество людей, а потом мы решим, что давать в эфир. Пусть лучше будет больше записей, чем меньше. Расшифровку интервью также можно дать в еженедельнике и даже в других газетах, входящих в наш холдинг.

Медиамагнат обещал лично появиться на представлении, и Ящер выделил ему место среди почетных гостей. Планировалось присутствие нескольких высокопоставленных чиновников, «друзей» нашего телеканала и холдинга в целом.

Мы с Пашкой стояли в фойе, наблюдали за прибывающим народом. Народ узнавал мою физиономию, совал бумажки и наш еженедельник на подпись, советовался, на кого ставить (ставки принимались в фойе), спрашивал, чего ждать. Признаться, я сама не знала точно, чего ждать и что могут выкинуть участники боя. И они сами, и их помощники с имиджмейкерами могли придумать и нечто интересное, и какую-нибудь пакость.

В фойе, в дополнение к мальчикам из секьюрити, количество которых в два раза превышало обычное, добавились сотрудники органов, вызванные на усиление и поддержание порядка. Все зрители проходили через металлоискатель. Правда, он не «брал» тухлые яйца и гнилые овощи.

– Юленька, – отозвали меня в сторону две бабульки – божьи одуванчики. – Мы с тобой посоветоваться хотим.

Мы ушли за колонну, и там бабульки меня порадовали: я не зря надеялась на изобретательность нашего народа. Народ не подкачал. Требования к одной известной в городе строительной компании (в смысле, известной вырубанием садов и скверов и уничтожением детских площадок) были аккуратно напечатаны на лазерном принтере (молодой сосед постарался, узнав, куда направляются бабули), а потом наклеены на пустые банки из-под пива, собранные по соседям в доме. Бутылки бабки брать не хотели – еще разобьются, зрителей поранят – и решили: банки с требованиями – в самый раз. Деньги на билеты они тоже собрали с соседей, иначе им не хватило бы.

– Нас не заарестуют? – уточняли у меня бабки.

– Не должны. В крайнем случае, я поговорю с сотрудниками. Но вы же из гущи толпы кидать будете? У вас места на балконе?

Бабульки закивали.

– Народ, я уверена, вас не сдаст.

Тут я вспомнила о металлоискателе у входа и спросила, неужели банки не запищали?

– Запищали. Так у нас сверху лимонад. Сказали: сами пить будем – ведь жарко ж должно быть, – и народу дадим. Что ж у нас, все банки проверять стали бы? Ты, Юленька, сама посмотри, сколько народу-то? А мы разве похожи на террористок?

Мальчик лет двенадцати поинтересовался у меня, можно ли стрелять из рогатки по участникам.

– Чем ты собираешься стрелять? – уточнила я.

Он показал резиновые колечки от какой-то игры. Такую игру я не знала, но колечки одобрила.

Появились полуодетые девушки из групп поддержки с плакатами и трещотками. С девушками, по-моему, даже получился перебор.

Затем стали прибывать почетные гости или граждане, выложившие свои кровные за VIP-места. Эти при виде меня почему-то спрашивали – убьют сегодня кого-то при честном народе или как? Вспоминали русскую народную мудрость: на миру и смерть красна. Потребовали принимать ставки именно на это: убьют или не убьют? Все почему-то считали, что убьют. Потом стали делать ставки на то, посадят убившего или не посадят, возбудят против него уголовное дело по факту непредумышленного убийства или нет. Тут мнения разделились. Сотрудники Ящера, работавшие на приеме ставок, ничему не удивлялись и принимали любые пари.

Сотрудники органов (и находившиеся при исполнении, и появившиеся в качестве зрителей) тоже стали делать ставки, и их тоже почему-то интересовали вопросы убийства и возбуждения уголовного дела.

Андрей с коллегой, занимающим с ним один кабинет, появились, когда мы с Пашкой уже собрались передислоцироваться в зал.

– Ну, что тут? – спросил приятель.

– Пока спокойно.

– А сами боксеры, или как там их называть?

– Они через служебный вход заходят.

– Юль, на что посоветуешь поставить? – спросил коллега Андрея. – Ты сама на что поставила?

– Ни на что.

– Честно? А почему? Или тебе нельзя по правилам?

– Мне все можно. Просто… Не знаю!

– А все считают, что кого-то убьют? – спросил Андрей и потащил меня к одному из мужчин, принимающих ставки. В фойе как раз появился Ящер и приблизился к нам.

Славик поздоровался с Андреем и его коллегой.

– Ну, на что решились?

Я спросила у держащего тотализатор мужчины, каковы ставки на убийство на ринге.

– Все считают, что убийство будет, – усмехнулся он. – Один к пятистам.

– Ставлю против, – сказала я и извлекла из кармана сотню зеленых.

Вокруг воцарилось молчание. На меня внимательно смотрели Славик, Андрюха с коллегой, Пашка даже перестал возиться с камерой, двое мальчиков из секьюрити прищурились.

– А почему? – наконец спросил Ящер.

– Ты не такой дурак, Слава. Если тут кого-то и прибьют, то не на первом же турнире? Ты ведь их несколько запланировал. И уже вбухал в рекламу немалые деньги.

Ящер усмехнулся. Андрей с коллегой, не сговариваясь, вытянули имевшиеся в карманах рубли и последовали моему примеру. У Пашки была только сотня (на пиво), но он ею пожертвовал. Я в случае проигрыша обещала сама купить ему пиво.

Затем мы все развернулись, чтобы идти в зал, но тут двери в фойе с шумом распахнулись, и, как и всегда эффектно, появился крестный отец, Иван Захарович Сухоруков, в сопровождении большой группы приближенных, а не только верных оруженосцев, Лопоухого с Кактусом.

– Ой, чуть не опоздали! – воскликнул Иван Захарович, казалось, занимая собой все пространство. – Уже в пути я подумал: надо бы цветочков купить. Юленька, тут много людей с цветочками?

Я, признаться, никого с флорой не видела. В основном, принесли кое-что другое. Но при виде «цветочков» Ивана Захаровича поняла: он – в своем стиле. Один из «мальчиков» тащил мешок наподобие тех, с которыми Деды Морозы ходят по квартирам перед Новым годом. Только все «цветочки» в нем были круглые… Какая-то похоронная контора сегодня перевыполнила план.

– А у вас с ленточками? – спросила я. – Что-нибудь написали на память?

– Не успели, – вздохнул Иван Захарович. – В следующий раз. Просто будем цветочки на сцену кидать. Как любимым артистам.

Иван Захарович с основной частью сопровождения отправился усаживаться поближе к сцене, а «Дед Мороз» и еще двое ребят пошли на балкон. Правильно: с балкона удобнее кидать венки.

Мы с Пашкой тоже пошли в зал. Я – в ложу ведущих, где уже находился конферансье, Пашка пристроился рядом, чтобы снимать то, что я велю. Само действо будут снимать другие операторы, камеры которых были установлены в разных частях зала на штативах. Пашка же по привычке держал свою на плече.

Заиграл бодренький маршик, мы с конферансье объявили о начале представления, которого народ давно ждал и вызвавшего огромный интерес. Потом к рингу выскочил Ящер, как хозяин клуба, кратко поведал о давно зревшей у него в мозгу идее и о том, что лавры Ивана Захаровича, пытающегося всячески благоустроить город, ему давно не дают покоя. Поэтому он решил немного развлечь город. И народ должен знать своих героев в лицо. В завершение Ящер также поблагодарил всех спонсоров, пожелавших выделить средства на организацию турнира, и обратил внимание публики на рекламные щиты, развешенные в зале.

После Ящера на сцене появился его адвокат, Зиновий Яковлевич, который объяснил, что проработал вопрос юридически, и всем участникам перед тем, как подняться на сцену, при множестве свидетелей будет предложено подписать вполне определенную бумагу. Он зачитал текст вслух. Если вкратце – участник идет на все добровольно, в здравом уме и трезвой памяти и ни к кому не имеет никаких претензий.

Народ встретил бумажку бурными продолжительными аплодисментами. Подозреваю, что хлопали поставившие на смертоубийство.

– Юль, ты не ошиблась? – подал голос Пашка, склонившись ко мне.

Признаться, меня уже стали одолевать сомнения… Я долго думала над этой темой. Даже если Ящер сам и не планировал никого прикончить, ему могли предложить организовать такое шоу и под эту лавочку… Он мог только догадываться… Предполагать.

Нет, все-таки – нет. На следующей неделе и еще через две запланированы аналогичные мероприятия. Если на последнем турнире… Да, тогда я буду готова поставить на смерть. Но не сегодня.

Я решила узнать мнение конферансье.

– Я вообще не делал ставок. Не знаю. Я, Юленька, в такие дела не лезу. Вы же сами, кажется, неоднократно упоминали в своих передачах и статьях одну мудрость последних лет: много будешь знать – не дадут состариться. Хотя я работаю в этом клубе, но часто… просто притворяюсь слепым и глухим. Жить, знаете ли, хочется долго и в добром здравии. Но нам пора объявлять первую пару.

И мы объявили. Владельцев двух заводов. Каждому перед сражением предоставлялось слово для устной рекламы своей продукции. По регламенту – три минуты, но разве можно уложиться в три минуты, рассказывая о себе, любимом? Надежды были только на зрителей, тщательно подготовившихся к шоу.

Когда из раздевалки появился первый участник в сопровождении четырех помощников, конферансье тихо застонал.

– Готовьтесь, Юленька. Этого не остановить никакими силами! Разве что пулей киллера.

– Вы его знаете?

– Из третьих рук. Он фамилию сменил. Был Трусов, теперь – Волков.

Волков начал выступление даже без микрофона, по мере следования к сцене. Голос у него – с таким полком на плацу командовать. Говорил непрерывно: и когда взбирался на ринг, и уже на сцене…

Мы с конферансье принялись за работу, то и дело вставляя реплики и напоминая о регламенте. Соперник Трусова-Волкова тем временем молча прошел к сцене, молча на нее взобрался, причем в сопровождении только одного помощника, и спокойно встал, скрестив руки на груди. А Трусов-Волков все болтал и болтал.

Не успела я подумать о том, где же гнилые овощи, тщательно собранные народом у овощных ларьков, как с балкона прилетело аж целых два помидора. Один бросок был просто идеален – помидор попал болтуну в рот, второй – в грудь, заляпав на майке слова «за правовое». В надписи читабельными остались только два слова: первое (я) и последнее (государство). Оригинально!

Пока первый участник отплевывался, второй сказал кратко:

– Я намерен показать себя делом. Слова – это слова, дело – это дело. Люди судят по делам.

И сбросил халат на руки помощнику.

К этому времени Волков уже отплевался, два помощника усиленно вытирали его: один – лицо, второй – тело. Болтун топал ногами, возмущался, грозил карами организаторам (а бумажку-то Зиновия Яковлевича он успел подмахнуть – ее протянули ему перед тем, как пустить его на сцену), требовал, чтобы правоохранительные органы немедленно нашли виновных на балконе и вывели нарушителей порядка из зала… Я ожидала следующей порции помидоров, но прилетел венок, подобно кольцу опустившийся участнику на шею. Видимо, большой спец по киданию колец на колышки бросил. Балуется в загородной резиденции крестного отца. У него там много развлечений, включая дрессированного медведя.

Волков на мгновение замолк. Тут же влезли мы с конферансье, предлагая наконец начать поединок – эфирное время не бесконечно. Передо мной был экран компьютера, где я могла читать сообщения, поступающие по Интернету – ведь все происходящее шло в прямом эфире. Все голоса были отданы за второго участника до начала поединка, поступило множество комментариев и предложений. Чаще всего встречалось такое – надеть на Волкова намордник. Я не преминула зачитать все это вслух. Девушка из сотрудниц клуба мгновенно нарисовалась на сцене с подносом, где лежало несколько намордников на выбор.

Болтун снова завопил, но до кого-то из помощников все-таки дошло, что таким образом он потеряет последние очки. Он заткнулся, к всеобщей радости, но от намордника отказался, как и от боксерских перчаток. Вскоре стало ясно, почему. В процессе схватки он мог только кусаться и царапаться. Правда, второй участник предоставил ему мало возможностей, быстро повалив на пол и оседлав. Но пока его не отправили в нокаут, Волков хорошенько поцарапал и два раза укусил молчаливого соперника.

Второй ушел с ринга победителем, Трусова-Волкова утащили помощники. Он успел крикнуть, что подаст в суд, только на кого – непонятно. Молчаливый владелец и директор завода ничего не сказал, только поднял сжатый кулак и потряс им над головой.

Далее схватка шла за схваткой. Мы с конферансье быстро сработались и понимали друг друга с полуслова и даже с полунамека. В зале активно трудились официанты и официантки, разносили напитки и еду. Ящер, как я поняла, получит большую прибыль только на этом. На балконах тоже были сделаны буфеты при переходе с одной стороны на другую – в углах. В общей сложности, четыре. В каждом было по три человека, и они в целом могли обслужить толпу. Там же находились ребята из секьюрити, они поддерживали относительный порядок, одновременно не мешая людям проявлять эмоции и бросаться помидорами. Почему-то помидоров было больше всего. Правда, встречались и арбузные корки, и яблоки. У сцены дежурили две девочки, мгновенно вытиравшие пол. «Черт побери» и гораздо более крепкие выражения произносили многие. Надо отдать должное Ящеру, организация шоу была продумана в деталях. Судя по реакции зрителей, народ был доволен, причем и сидевшие на самых дорогих местах, и те, кто оказался в последних рядах на балконе. По Интернету уже шли заявки на билеты на шоу в следующую субботу. Я, признаться, пока не знала, каким образом оно будет организовано.

Наконец прозвучал гонг – объявили перерыв. В перерыв планировалось направить народ в многочисленные буфеты в фойе. Ведь баров по углам второго этажа всем явно не хватало, да и народу со всех концов огромного зала требовалось пообщаться друг с другом, обсудить происходящее, получить деньги и сделать новые ставки.

Мы с Пашкой тоже рванули в народ, правда, в сопровождении двух ребят из секьюрити и двух присоединившихся к ним «мальчиков» Ивана Захаровича, посланных им специально для моей защиты. Мало ли кто из участников горит желанием продолжить мордобой, причем мечтает приложиться именно к моему лицу.

Андрюша с коллегой сами нашли меня.

– Ну, что скажете? – спросила у сотрудников органов. – Будут у Ящера проблемы?

– Вряд ли. Адвокат у него – хитрюга, грамотно бумажку составил. Ну и вообще…

К нам подгребло большое милицейское начальство, пожало мне руку и сообщило, что оно всегда любило бокс. По-моему, боксом тут и не пахло, но это роли не играло. Главное: Пашка заснял довольную красную рожу милицейского начальства, которое тут поили и кормили бесплатно.

Потом рядом нарисовался банкир, заявивший, что он не ошибся с выбором: на сей раз для разнообразия вложил деньги в двух участников, которые болтали меньше всего, а в результате заработали больше всего очков.

– Юленька, а вы не могли бы организовать мне встречу с Вячеславом Николаевичем? У меня есть к нему одно очень выгодное деловое предложение…

И банкир оставил визитку лично для меня и для Ящера, после чего растворился в толпе.

Подскочила наша главная, Виктория Семеновна, с тарелкой, полной бутербродов, и сунула нам с Пашкой по паре. Одновременно она разгоняла народ.

– Не видите, что ли? Люди работают, а их никто не кормит. Сами угощаетесь и не думаете, что журналистам тоже поесть надо, потом они вам ответят на все вопросы и вас снимут. Но вы-то и во время шоу поесть могли, а они нет.

Не успела Виктория Семеновна отойти, как народ, проникшийся нашим с Пашкой бедственным положением, потащил нам еду и питье. Еда почему-то доставалась мне, питье – Пашке. Я обратилась к народу с воззванием: оператору еще камеру надо в руках держать. Тогда народ где-то раздобыл две авоськи и сложил дары в них, предварительно завернув бутерброды и пирожные в салфетки и разместив их в одной, а всю выпивку – в другой.

– Тут тебе хватит не только на сегодня, – прошептала я оператору, когда мы уже направлялись назад в зал, нагруженные едой и питьем.

– Юля, ты меня недооцениваешь, – промычал любимый оператор.

Гонг возвестил о начале второго акта вакханалии.

Глава 21

Аня

Ольга, к сожалению, компанию Ане составить не могла, и Анне пришлось идти одной. Она приложила немалые усилия, чтобы изменить внешность. Жаль, не было парика. Но ведь и без парика женщина может так наложить макияж, что ее в состоянии узнать только другая женщина, да и то – близкая знакомая. А таких в клубе нет. Конечно, есть журналистка – Юлия Смирнова. Журналисты – народ наблюдательный, да и Смирнова – женщина. Но она явно будет занята, если ведет этот «Ринг». Куда ей там смотреть на зрителей, по крайней мере на тех, кто купил стоячие места на балконе? Шанс встречи с Юлией Смирновой, как решила Аня, ничтожно мал. Да и какое дело Смирновой до нее? Физиономию она, что ли, набьет Ане? За то, что Астахов трахал Аню на столе? Или, бросив все, просто побежит за ней – задавать вопросы?

Смирнову Аня невзлюбила с первого взгляда. Интересно, все журналистки такие или только эта? Хотя у нее такая работа – влезать в каждую дырку без мыла. Но Смирнова ей страшно не нравилась. Бывает такое. Наглая стервозная девка, да еще популярная. И деньги небось лопатой гребет. И мужики вокруг нее крутятся. Хотят, сволочи, погреться в лучах ее славы. Мужики все сволочи. Тихонов – в особенности. И этот Олег, чтоб его! Кто он такой, интересно?

А может, все-таки поговорить со Смирновой? Ну что она сделает Ане? По всей вероятности, ей плевать на Аню. Но можно спросить про Олега. Пожаловаться. Как-то заинтересовать Смирнову, как журналистку, направить ее в нужное Ане русло. Заинтриговать, чтобы разрыла все факты своим любопытным носом. Только вот как заинтересовать, чтобы не вызвать подозрений? И чтобы Смирнова не побежала к Астахову докладывать об Анином интересе?

Надо бы выяснить, какие все-таки отношения у Смирновой с Астаховым.

С этими мыслями Аня отправилась в клуб. Смирнова стояла в фойе с оператором, и ей явно было не до Ани, хватало тех людей, которые то и дело подходили к журналюге. Аня пристроилась за одной из многочисленных колонн и оттуда наблюдала за происходящим. Из сотрудников клуба в фойе прогуливались секьюрити в большом количестве, которые не знали Аню в лицо (тем более, несколько измененное макияжем), за стойками стояли бармены и буфетчицы.

Аня узнала несколько лиц, часто мелькавших на экране – в разных программах. Правда, участников турнира тут не было. Потом Аня выяснила, что они сегодня заходят через служебный вход.

Можно было видеть и милицейское начальство, и представителей городской администрации, и представителей местной козы ностры. Народ местную коза ностра знал даже лучше, чем милицейское начальство и администрацию.

Огромный мужик, всеми своими порами источающий силу и власть, вошел в сопровождении большого числа телохранителей – спереди, по бокам, сзади. Аня в общей сложности насчитала десять человек. Если о них, конечно, можно было сказать «люди». Монстры. Их рожи и манеры не оставляли ни малейших сомнений в сфере приложения их талантов. Правда, все были в черных костюмах (одинаковых) и при галстуках. Аня, признаться, считала, что такое возможно только в гангстерских фильмах, но чтобы в двадцать первом веке в Петербурге… Невольно подумалось, как богата земля русская на патологических типов. Как многообразны виды патологии…

Крестный отец лобызался со Смирновой, как с давно потерянной и вдруг найденной блудной дочерью, потом демонстрировал «цветочки», припасенные им для слуг народа. Аня поняла, что пора подниматься на балкон.

Действо ее развеселило. Народ визжал от восторга, кидался в борцов чем ни попадя. Аня уже жалела, что все-таки не взяла с собой ни одного гнилого помидора. Хотя Тихонов, похоже, выйдет после перерыва. Надо будет в антракте выпить баночку сока или лимонада, а потом запустить ею в дражайшего муженька.

Смирнова, отдать ей должное, была профессионалом. На роль ведущей она подошла прекрасно, комментарии были острыми, в тему, а главное – нравились народу. Похоже, не нравились участникам, в чей адрес направлялись остроты. Но Смирнова, как услышала Аня от соседей, выражала мнение широких масс и крестного отца, который, так сказать, стоит за ее спиной.

Тихонов вышел на ринг во втором отделении. У него оказалась одна из лучших мужских фигур, сегодня появлявшихся перед зрителями в обнаженном виде. Женщины, стоявшие рядом с Аней, это оценили и стали обсуждать, кто это такой. Фигуру Тихонова отметила и Смирнова и обратила на нее внимание народа. Тихонов послал ей воздушный поцелуй и поклонился.

Потом начался бой. Соперник Герочки явно когда-то занимался каким-то видом борьбы, и Тихонову пришлось попотеть, но он не сдавался, хотя определенно уступал в мастерстве. Народ подбадривал Тихонова. Аня же прикидывала, что задумал Астахов. Владелец клуба быстро ее раскусил. Конечно, к своему мнению он пришел не на пустом месте, он – или его люди – тщательно проанализировали ситуацию и решили, что желают получить пятьдесят процентов Герочкиного добра. Многовато, конечно, но… Как Аня от него избавится так, чтобы на нее не пало подозрение? А тут, на ринге… Она не сомневалась, что Астахов таким образом собрался решить какие-то свои «вопросы» и абсолютно нормально воспринял ее желание стать вдовой.

И вот он, бой… Аня даже забыла о приготовленной в антракте банке из-под лимонада. И вообще, никто из зрителей в этих двух сражающихся ничего не бросал. Народ смотрел, народ болел, народ визжал, народ получал удовольствие. Из этих двух борцов ни один даже не думал кусаться или царапаться, как делали многие, что вызывало свист публики. Оба решили сражаться в боксерских перчатках. И вот соперник откинул Геру в угол ринга. Нокаут, или как там это называется? Нет, Герочка быстро отошел и снова ринулся в бой. Он был заведен, кровь бурлила в жилах.

А потом Гера с силой нанес сопернику удар. Аня сам удар проглядела – задумалась. Соперник рухнул на пол. Рефери стал считать. Георгий был объявлен победителем. Смирнова тут же напомнила народу, кто он такой и чем занимается. А народ, как выяснилось, хорошо знает его магазины мебели и сантехники. Ну, теперь можно считать, что Герочка сам сделал рекламу своему бизнесу.

Гера пожал руку сопернику на ринге, сказал что-то, так, чтобы слова не попали в микрофон, потом отправился за кулисы, провожаемый аплодисментами. По пути он кланялся зрителям. Многие мужчины хотели вместе с ним выпить. Женщины, пожалуй, хотели отдаться.

Аня не знала, на кого выплеснуть свою ярость. Ее всю трясло. Она не смотрела следующий бой, словно выпав из реальности. Правда, пропустив один поединок, женщина чуть не вскрикнула от удивления.

На ринге был Олег. Она сразу же узнала его, только… он был загримирован! В первое мгновение Аня подумала: что-то знакомое. В движениях, в повороте головы… Лицо… Она смотрела, как он шел из-за кулис в сопровождении двух каких-то невзрачных мужичков. И сам был невзрачный. Аня напряглась. Что он скажет?

Смирнова представила его, только назвала не Олегом, а каким-то Павлом Петровичем Сидоровым, строителем. Или Аня все-таки ошиблась? Нет… Может, так похож? Или брат? Родственник? Олег – или не Олег – что-то сказал про ремонт дорог, пытаясь объяснить разницу между какими-то дорожными покрытиями. Народ не особо прислушивался. Народу реклама уже поднадоела. Да и оратор оказался не ахти.

Соперник Олега заинтересовал народ гораздо больше. На вид он тоже был средненьким мужичком, правда, пухленьким и с кругленьким животиком. Но среди «секундантов» оказалась шикарная длинноногая блондинка, как выяснилось – жена.

– Ой, да она же шампунь рекламирует! – вдруг раздался вопль с балкона.

– Точно, она! – крикнул кто-то еще.