Марш Мендельсона на бис Жукова-Гладкова Мария

– Твоя цель? – кратко спросил Саид. – Я не понял, что там с твоими мужьями.

– Мне нужен ваш заказчик ограбления цюрихского банка, – ответила я.

– Так я же тебе объясняю, что не знаю, кто он! – заорал Саид. – Сам бы с радостью назвал. Наши его уже ищут по своим каналам. Думаю, будут не против, чтобы и ты тоже подключилась через свои связи.

– Не поняла? – вопросительно посмотрела я на Саида.

Он вздохнул и продолжил свой рассказ.

Несколько раз он со своими родственниками выполнял задания в компании двух русских парней – неких Кости и Саши. В тех случаях заказчиком всегда выступал один русский – тот, что заказал и ограбление в Цюрихе. Как предполагал Саид, русский заказчик не до конца доверял арабам и желал иметь при них своих смотрящих. Следует отдать должное Косте с Сашей, они активно принимали участие непосредственно в операциях и лучше арабов управлялись с электроникой, к тому же всегда были снабжены новейшими достижениями техники, о каких Саид с родственниками могли только мечтать. В общем, сотрудничество удовлетворяло обе стороны, и, поскольку приносило прибыль, никто не возмущался. Но и не доверял до конца представителям другой национальности.

Что касается цюрихской операции, там все было рассчитано по минутам, и расчет заказчика, руководившего операцией лично, оказался идеальным. Все прошло как по нотам.

– Вы его самого не видели? – настойчиво поинтересовалась я.

Саид покачал головой и пояснил, что им давались команды по рации. Но заказчик тогда находился где-то рядом. В Швейцарии, в Цюрихе.

– А Костя с Сашей его знают лично?

– Я думаю – да, – сказал Саид. – Но… Да, наверное, знают. Уж, по крайней мере, знают, как на него выйти. Думаю, встречались с ним. Ах да! Они как-то говорили, что он их обеспечивает всей электроникой. Не по почте же присылал? Но сами они как сквозь землю провалились!

И Саид недвусмысленно высказался относительно матерей Кости и Саши и его вступления с ними в сексуальные отношения.

А у меня в голове мелькнула шальная мысль. Я вспомнила Леонида, своего третьего, лежащего сейчас в австрийском морге…

Почему я не сообразила раньше? Почему не слушала Вову и Глазкова, когда они упоминали моих бывших мужей? Леонид с Тимофеем на всех парах рванули из страны. Сколько взяли из ячейки Казанского? По прикидкам Ромаза Георгиевича – около пяти миллионов «зеленью». Так чего же моим бывшим мужьям (или только Леониду) не жить в дальнейшем в свое удовольствие? То-то они расщедрились с завещаниями в мою пользу. Но Леня уже никогда ничем воспользоваться не сможет…

Да, он вполне мог быть организатором этого ограбления. Где еще найдется такой специалист по электронике? Я не могла оценить его талант в полной мере, потому что сама в этих делах не особо разбираюсь, но ведь к нему обращались все мои знакомые, желавшие установить сейфы, а какие он придумывал сигнальные системы! Справился и с цюрихским банком. Электросхема, конечно, нужна была – или что-то из той же оперы. Но он мог каким-то образом достать или купить ее. Или сумел изобрести что-то универсальное. Леня мог. Я знаю. Кто же еще?

Полковник Илья Михайлович Глазков обмолвился недавно, что с радостью взял бы Леонида на работу. Но разве Леня пошел бы к нему? Мой последний был очень независимым человеком, терпеть не мог находиться у кого-нибудь в подчинении. Он был волком-одиночкой.

Но почему он пошел на преступление?

Насколько я его знала, он никогда не стремился к обогащению, все деньги тратил на приобретение каких-то деталей, на свои разработки. С его умелыми руками он всегда мог заработать столько, сколько требовалось. Зачем ему было организовывать ограбление банка?

Я могла предположить только одну причину: чтобы проверить себя. Для собственного удовлетворения. Самоутверждения. Утереть нос швейцарцам. Показать, что ни один швейцарец не изобретет того, с чем не сможет справиться русский мужик.

Но Леня мог работать в паре (или компании) с кем-то еще. Скорее всего, так и было.

И работал он с тем, кто был заинтересован в ограблении именно Казанского.

А потом этот кто-то решил избавиться от Лени, потому что тот слишком много знал.

Этим человеком вполне мог оказаться мой предпоследний, Тимофей. С Леонидом они были хорошо знакомы. Тимофей, насколько мне было известно, несколько раз обращался к Лене – чисто профессионально. А Тимофей опасался Казанского. Мог мой предпоследний пойти на убийство последнего? За такие бабки? И чтобы Леня навсегда замолчал? Леня с Тимофеем ведь не родственники, и я не знаю, как на самом деле они относились друг к другу, хотя бы из-за того, что оба были женаты на мне… Нет, меня им делить не приходилось, я познакомилась с Большаковым уже после развода с Прохоровым, но кто знает, что было у них в головах?

Почему они оба вместе дернули из страны, узнав, что Игоря выпустили? Ведь неспроста?

Тимофей объяснял мне что-то про то, что потерял выданные Игорем деньги, вложив их не в то дело… Нес какую-то ахинею про каких-то «шефов» Казанского. Я, например, вижу только шефов из ФСБ, с которыми Игорь сейчас активно сотрудничает. Леонид же молчал. Он вообще не любил врать, предпочитая лучше не сказать ничего.

Они вполне могли работать вместе. И давно. И если я не могла представить Леню в роли грабителя, то Тимофея – вполне.

Но мог ли Тимофей поступить так жестоко?!

Если речь шла о его жизни… И о нескольких миллионах долларов… Я должна была признать, что да.

И ведь мне второй бывший не звонил, чтобы сообщить свои новые координаты. Он исчез. Как, видимо, и намеревался. И решил замести следы. Убив Леонида. Но неужели он хотел убить и меня?! За что?!

Я все равно не могу обвинять Тимофея, не имея точных доказательств! Я должна их найти! А для этого, по идее, необходимо каким-то образом выйти на этих самых Костю с Сашей. Если уж мне никак не связаться лично с Тимофеем.

Но, если подумать, Леонид назвал мне код его тайного сейфа в подвале под нашим коттеджем… Какая-то информация там должна быть… Я очень надеюсь… Правда, рассчитывать на это не следует, нужно вытянуть из Саида все, что ему известно. И когда я еще смогу вырваться в Австрию? И Швейцарию?

Для начала расспросим про русских напарников, которых Саид явно недолюбливает. Вон как только что матерился при их упоминании.

– Они тебе чем-то… – подала голос я.

– Слушай по порядку, – перебил меня Саид, затем попросил дать ему попить, я принесла воды, напоила его, но ни руки, ни ноги так и не развязала. Он пока больше не настаивал на том, чтобы я его освободила.

– Ты тоже тогда была в банке, да? – уточнил Саид.

– И меня хотели взять в заложницы, – усмехнулась я, вспоминая. – Но когда я по-русски послала одного из грабителей по матушке, меня оставили на полу. Зачем им – и вам – русская заложница?

– Ромаз тобой восторгался, – вспомнил Саид. – Когда фотографии смотрел. У Ромаза Георгиевича есть пакет фотографий, сделанных с пленки, на которую велась видеозапись. Пока Али не расстрелял видеокамеры.

Я спросила, не знает ли Саид, откуда мой бывший грузинский родственник их взял.

– Купил у кого-то, – ответил Саид. – Как всегда делал Ромаз.

– Здесь? Ну то есть в Швейцарии?

– Не знаю, – вздохнул Саид. – Этого тебе теперь уже никто не скажет, если и Ромаз, и Анзор мертвы. Но Ромаз всегда находил человека, с которым можно договориться, и интуитивно чувствовал, сколько ему нужно предложить. Жалко его. Хороший был мужик.

Мне тоже было жалко, но следовало возвращаться к делу.

В общем, они взяли Тума в заложники, быстро рванули в арендованный в окрестностях Цюриха дом, естественно, предварительно поменяв машины, а потом вывезли Тума из Швейцарии в Австрию.

– Но ведь все дороги же мгновенно перекрыли! – удивилась я. – Каким образом?

Саид только усмехнулся и пояснил, что подобное им удавалось провернуть уже не один раз. Есть, так сказать, свое ноу-хау.

– Поделись опытом, – попросила я с усмешкой. – Может, когда воспользуюсь?

Саид тоже усмехнулся и сказал, что Тума загримировали под больного старого араба, усадили в машину вместе с Али – двоюродным братом Саида, младшей сестрой Али и его женой, и они все вместе тронулись в путь.

– И он молчал? – кивнула я в сторону спальни.

– Так его накололи, – как само собой разумеющееся ответил Саид.

– Может, после ваших уколов и сердце у него зашалило? – спросила я.

Саид покачал головой и твердо заявил, что в данном случае причина совсем в другом. Нет, наверное, у Тума оно и раньше было не очень здоровым, а тут столько переживаний… Но приступ случился в другой ситуации, уже в Австрии.

Тут они обосновались в доме, похожем на тот, в котором мы теперь находились, так же плотно окруженном стеной леса. Дом давно принадлежал одному из членов семейства и использовался в общих целях.

В один прекрасный день Саида отправили на машине за продуктами.

– Ты что, младший? – спросила я.

Он кивнул.

В общем, был мальчиком на побегушках. «Шестеркой»?

Но это поручение спасло Саиду жизнь.

Пока он ездил за продуктами, кто-то устроил в доме кровавую бойню. Расстреляли всех его родственников, там находившихся.

– А где был Тум? – спросила я. – В подполе сидел?

Саид покачал головой. Тогда еще Тума холили и лелеяли, после первого дня не кололи, естественно, не били. Сажали за общий стол, очень вежливо с ним общались, но без присмотра не оставляли, хотя и понимали: куда он сбежит в Альпах? Тум даже не представлял, в какой стране находится.

Когда Саид вернулся, он застал жуткую картину: все его родные лежали в лужах собственной крови. Кто в одной комнате, кто в другой, убитого на крыльце брата затащили в дом, о чем свидетельствовал кровавый след.

Туму явно повезло. Один из братьев Саида, сраженный очередью, упал на швейцарца, и они оба рухнули на пол. Тум потерял сознание, потом очнулся и прислушался к голосам.

В доме находились двое мужчин, говоривших на неизвестном Туму языке. Как понял Саид, это был русский: он произнес Туму несколько фраз, включавших русский мат, и Тум узнал недавно слышанные и многократно повторенные слова. А двое мужчин, ворвавшихся в дом, проверяли шкафы и другие укромные места. Тума они приняли за мертвого: его залило кровью Али, а когда налетчики на него смотрели, он еще оставался без сознания. К его счастью, контрольных выстрелов не делали.

Мужчины забрали деньги, находившиеся в доме, и отбыли.

Тум узнал одного из русских, устроивших бойню: именно этот человек взял его в заложники, а потом в удаляющейся от банка машине снял маску. Второго он не помнил, к тому же тот ехал в другой машине, и еще в Цюрихе русские с арабами разделились.

Для Саида не было сомнений, кто убил его родных. Костя с Сашей, бывшие напарники. Но действовали они явно не по собственной инициативе, они вообще всегда строго следовали инструкциям. «Шеф велел делать так», – любили говорить они.

Саид схватился за голову. Он не представлял, что ему предпринять. Обычного телефона там не было, так же как в доме Ромаза Георгиевича, а сотовый, принадлежавший Али, он почему-то найти не смог. Не исключено, что его забрали Костя с Сашей. О том, чтобы вызывать австрийскую полицию, речь, естественно, не шла. Надо было звонить родне. Но не бросишь же Тума, за которого арабы рассчитывали получить деньги? И оставаться в доме было тоже опасно. Саид не исключал, что в любой момент может нагрянуть полиция. Он же не знал, с глушителями стреляли или без, а звук выстрелов тут может разнестись на большое расстояние… Правда, он рассчитывал на то, что Костя с Сашей все-таки использовали глушители. Но ведь они сами или их таинственный шеф могли придумать какую-то подлянку: например, анонимно сообщить в полицию, что это родственники Саида устроили ограбление цюрихского банка, а теперь что-то не поделили между собой. Это подтвердилось бы трупом управляющего, которого Костя с Сашей явно считали убитым.

В общем, Саиду нужно было сматываться, и поскорее.

Саид стал судорожно размышлять, куда податься (вместе с Тумом), и вспомнил, что у Ромаза Георгиевича в Австрийских Альпах также имеется домик, в котором Саиду доводилось бывать дважды.

У швейцарца тем временем началась истерика, и он вопил, что нужно вызывать полицию. Саид хорошенько врезал ему по физиономии, это заставило банкира заткнуться, переложил купленные продукты из багажника на заднее сиденье, связал и загрузил Тума в багажник, что удалось с трудом, потом забрал из дома кое-какие свои вещи, документы на себя и на родственников, чтобы в случае чего их не могли опознать, и рванул искать домик Ромаза Георгиевича.

После некоторого блуждания нашел. Так же, как я, обнаружил ключ. Перед тем как вызволить Тума из багажника, осмотрел дом в поисках места, куда он мог бы поместить швейцарца: Саид не решался оставлять его не связанным, а держать все время связанным было бы неудобно. Обнаружил подпол, кинул туда матрас и подушку, а потом приволок Тума, пребывавшего в полубессознательном состоянии.

Закрыв Тума в подполе и оставив ему воды и какой-то еды, Саид снова прыгнул в машину и понесся в ближайший населенный пункт звонить родственникам, чтобы получить указания и попросить денег – наличка у него практически кончилась.

Ближе к ночи двое старших приехали в дом Ромаза Георгиевича выслушать Саида и принять какое-то решение.

Всю ночь они втроем пытались откачать швейцарца, что им в общем и целом удалось. Но на следующий день старшим нужно было уехать. Правда, до их отъезда внезапно появился Ромаз Георгиевич со своим вечным телохранителем Колей. Арабам ничего не оставалось, как ввести его в курс дела, раз уж они воспользовались его домом и хотели бы попользоваться и в ближайшие дни, так как Тума трогать было пока нельзя. Ромаз Георгиевич щедро махнул рукой: пользуйтесь, правда, тут же добавил, чтобы не забывали о процентах.

Старшие решили немного подзадержаться и обсудить ситуацию с Ромазом Георгиевичем, имевшим в России более надежные контакты, чем они. Родственников Саида больше всего волновал вопрос кровной мести. Ромаз это прекрасно понимал и обещал помочь.

Таким образом семья Абрашидзе влезла в это дело, за что Ромаз Георгиевич, Анзор и Коля поплатились жизнью.

После разговора со старшими родственниками Саида Ромаз пробыл в Австрии еще пару дней (он приезжал сюда по каким-то своим делам, о которых, естественно, Саиду не рассказывал) и улетел в Россию с обещанием поддерживать связь. Саида снабдили мобильным телефоном и оставили с Тумом.

Именно Тум рассказал родственникам Саида, кто устроил расстрел. Саид вообще очень боялся, что подумают на него или обвинят в том, что он остался жив, когда все остальные погибли.

Сегодня с утра Саид отправился за продуктами, а потом встречался с какими-то другими своими родственниками, вроде бы вышедшими на след русских, снова оказавшихся в Австрии. Ну или отсюда не уезжавших.

– Где ты с ними встречался? – спросила я.

– Да не все ли равно? – Саид махнул рукой. – Есть тут что-то вроде кемпинга. Ну я не знаю, как назвать.

Тогда я сама примерно описала охотничий лагерь.

– Похоже, – сказал Саид. – Но тут подобных лагерей… Ты что, хочешь с моими родственниками встретиться? Тогда лучше со старшими. Могу дать координаты. Вон в той куртке потайной карман…

Я достала бумажку с информацией по старшим, потом извлекла из своей сумки электронную записную книжку и внесла в нее данные.

– Я понял, что тебя интересует только заказчик, – заметил Саид.

Я кивнула и на всякий случай спросила, не родственники ли Саида (любые) постарались в доме моего последнего мужа. Он покачал головой.

– Не наш стиль. Мы обычно действуем покруче. Знаешь, как в боевиках. Ну там налет и все такое прочее.

– Костя с Сашей?

Саид пожал плечами и сказал, что вполне могли постараться. Он просто не знает.

– Есть еще вопросы? – спросил араб.

Я задумалась. Кажется, больше ничего он сообщить мне не мог. Если мне и следует с кем-то встретиться, так с его старшими, чтобы обговорить совместный план действий. В любом случае следовало торопиться.

– Может, ты меня развяжешь? – спросил Саид. – Вроде бы мы теперь союзники?

– А где гарантия, что ты не врежешь мне по голове чем-нибудь тяжелым?

– Ну знаешь… Или мы доверяем друг другу, или…

Но у меня появилось к Саиду деловое предложение. Я сказала, что сейчас уеду и по пути загляну к тем, с кем он недавно встречался в охотничьем лагере.

– Они еще там?

– Должны быть, – кивнул он.

– Я объясню им ситуацию. Они приедут и тебя развяжут.

– А не боишься, что они врежут тебе по голове?

Я ответила, что по пути придумаю, под каким соусом подать информацию, и уточнила у Саида номер их домика.

– Ладно, я пошла, – сказала я, вставая. – Прости за доставленные неудобства, но сам понимаешь. Надеюсь, что если и встретимся, то при более благоприятных обстоятельствах.

Он только хмыкнул в ответ.

И тут со стороны спальни, в которой я уложила Тума, послышался грохот. Я ругнулась и бросилась к швейцарцу, свалившемуся с кровати. В результате падения он пришел в себя и тихо выл. Я подхватила его под руки и помогла подняться. Он попросил помочь добраться до туалета.

Оставив его одного в заведении, я подперла стену в коридоре, чтобы после окончания процедуры довести Тума назад до кровати.

Но мне не суждено было это сделать.

Кто-то с грохотом выбил входную дверь и ворвался в дом.

Я порадовалась, что дверь из гостиной в коридор захлопнулась за мной, когда я помчалась к Туму, и теперь я, не дожидаясь швейцарца, сама рванула в спальню, чтобы юркнуть там под кровать: другое убежище мне в голову не пришло.

Под кроватью меня ждал сюрприз. Я заметила, что у стены имеется длинная полка, на которой лежало несколько каких-то коробочек и два пистолета.

Я тут же подумала, что мне стоит наведаться в дом Ромаза Георгиевича в окрестностях Питера и изучить там пространство под кроватями.

Но сейчас меня больше волновал другой вопрос: выдержит эта полка меня или не выдержит? Я попробовала ее рукой. Вроде надежная.

Я изловчилась и влезла на нее, предварительно сдвинув в один конец коробочки. Пистолеты остались у меня под носом. Каким-то образом сумка до сих пор держалась на плече. Я ведь рванула к Туму, когда уже собралась уходить…

В доме стоял грохот и слышался русский мат. Как я поняла, кто-то срывал свою злость на несчастном Саиде.

Довольно скоро шум борьбы (или избиения?) стих, дверь в коридор распахнулась, и незнакомый голос обратился к кому-то по-русски:

– Эй, ты где? Лучше сама выходи. Ведь все равно найдем. Тогда хуже будет.

Я поняла, что господа желают лицезреть мою скромную персону. К кому еще они могли обращаться в женском роде и на нашем родном языке? Тем временем мне в красках расписывали, что со мной сделают, если я сама не выйду по-быстрому. Но я решила воздержаться от поспешных действий, на всякий случай взяв в руку пистолет и очень надеясь, что он заряжен.

Неизвестные господа тем временем нашли чемоданчик с «береттами» и очень им заинтересовались, правда, объявили вслух, что оружие не заряжено.

И тут один из них заметил, что из-под двери справа пробивается свет. Тум звуков не издавал.

– Ах, вот ты где засела! – заорал налетчик. – Ну мы тебе сейчас покажем…

Далее опять последовало описание моего ближайшего будущего, не вызвавшее у меня желания знакомиться с господами лично.

Они же тем временем взламывали дверь.

Процедура не отняла много времени. Но за ней последовала немая сцена, о чем свидетельствовало полное отсутствие произносимых звуков в течение секунд этак тридцати. Затем были произнесены две длинные тирады, состоявшие из одинаковых слов, только в разных комбинациях.

Первыми литературными словами были:

– Попробуй, Саня, он еще теплый?!

– Точно, – откликнулся Саня через несколько секунд. – Но пульса нет.

«Помер? – подумала я. – Помрешь тут».

И ведь его бы все равно сейчас убили…

Господа тем временем обсуждали, каким образом оказалось, что Тум остался в живых и даже не ранен. Данный факт казался им непостижимым. Потом они стали обвинять друг друга, потому что «ты должен был тогда проверить жмуриков».

– А ты куда смотрел? – стало контраргументом.

Немного поспорив, господа вновь вернулись к теме моей особы и того, куда я могла подеваться.

– Машина ее! Точно тебе говорю! – орал тот, кого называли Саней. – Здесь где-то притаилась, сука!

Они принялись за обследование дома. Заглядывали под выбранную мною кровать. Я затаила дыхание. Но меня не обнаружили! Кто же мог предположить, что тут имеется такая спасительная полка? Если бы я лежала на полу, меня обязательно нашли бы. Молодец Ромаз Георгиевич, царство тебе небесное! Правда, сомнительно, что ты сейчас на небесах. Но тем не менее.

– Нет ее тут, – в конце концов решили господа, встретившись после поисков в коридоре.

– А если через задний ход смоталась? – высказал предположение Саня.

– Кто бы запирал за ней дверь? – возразил его напарник. – Видишь: отсюда на задвижке. Тот связан, а этот без штанов сидел. И окна все закрыты. И куда она тут пойдет? Без машины? Ты думаешь, эта баба привыкла пешком ходить? Ха-ха!

– А может, ее тут и не было? – с сомнением проронил Саня.

Напарник молчал.

– Ну могли мы ошибиться? Таких «Опелей» тут… Ну ты же сам видишь, что ее нет.

– Ладно, – пробурчал напарник, – надо шефу докладывать. О, погоди, тот стонет. Сейчас я…

Но его реплику прервал очередной слоновий топот.

Что творилось в доме, мама родная! Думали ли те, кто его строил, что русские тут будут устраивать свои разборки? Могли ли они предположить? Я молилась только, чтобы стены и крыша не рухнули на мою бедную голову. Кто же тогда станет меня выкапывать?

Дом ходил ходуном, что-то трещало, падало, крушилось под аккомпанемент такого отборного мата, что даже у меня уши норовили свернуться в трубочку, но я напряженно прислушивалась к происходящему, пытаясь все-таки разобраться, что происходит и кто же прибыл теперь. Грузины? Арабы, учившиеся в России и полюбившие наш народный язык? Или все-таки какие-то русские? Пока это было невозможно разобрать, следовало дождаться окончания схватки. И вообще оптимальным для меня вариантом было бы отбытие всей команды после выяснения отношений. Или чтобы одни отбыли, а другие остались в плачевном состоянии. И тут бы вылезла я, спасительница, и допросила тех, кто мне достался.

Конечно, я предпочла бы Костю с Саней (он же Саша). Мне было о чем с ними поговорить. Ни арабы, ни кто другой меня в настоящий момент не интересовали.

Минут через пять, судя по звукам, одна сторона одержала победу. Кто-то у кого-то просил наручники (ишь какие запасливые!), защелкнул их – и начался допрос, заинтересовавший меня чрезвычайно. Я превратилась в одно большое ухо.

Господа налетчики (последняя партия) оказались моими соотечественниками, более того, среди них я услышала знакомые голоса…

– Где Катя?! – что есть мочи орал Вова. Я даже подумала, не сошла бы какая-нибудь лавина от его крика. Завалит нас всех. Но просить его сбавить громкость не стала, вообще пока решила не показываться и послушать, что будет дальше.

Кстати, надо бы выключить трубку, а то еще позвонит кто-то некстати. Правда, об этом мне следовало бы позаботиться раньше. Я перевернулась (с большим трудом), извлекла телефон из кармана и отключила. Слушаем дальше.

Вове объясняли, что меня тут нет.

Тем временем кто-то снова обыскивал дом, потом, судя по произносимым фразам и звукам, отправился на осмотр местности и, в частности, оставленных поблизости следов. Вскоре этот следопыт вернулся и сообщил, что вокруг дома не обнаружил ничего интересного. Голос этого мужчины я тоже где-то слышала. Вот только где, никак не могла вспомнить.

Вова тем временем обещал Косте с Сашей все возможные адские муки, только в земных условиях.

А как Вова нашел меня тут? Неужели Игорь все-таки позвонил ему? Откуда же он его выдернул? И почему Вова не связался со мной лично? Я же отключилась только сейчас. Нет, надо было сразу же нестись сюда и устраивать потасовку. А если бы тут мирные граждане кофеи распивали? А они тут врываются с ветерком. Никакой деликатности у людей, право слово.

– Э, араб очухивается, – произнес новый голос.

Вова приказал говорившему вылить на араба бутылку воды. Саида вроде бы привели в чувство, и Вова вновь заорал, требуя указать мое местонахождение.

– Она – агент КГБ, – промычал Саид и, по-моему, снова вырубился.

Последовало молчание. Потом кто-то хихикнул. Вова рявкнул, требуя, чтобы тот заткнулся. На Саида снова лили воду, но уже безрезультатно. Стали обсуждать, что с ним делать. Пожалуй, нужно срочно к врачу, иначе помрет.

– Да пусть подыхает, – сказал кто-то из прибывших последними. – Кому он нужен?

А Вова все никак не мог успокоиться. Влюбился, что ли?

Пожалуй, Вовиным напарникам его настойчивость в выяснении моего местонахождения порядком надоела, и один из них напомнил, что надо бы переходить к другим вопросам, ради выяснения которых они, собственно говоря, и оказались в Австрии, и в этом домике в частности.

– Вы были знакомы с Ромазом Абрашидзе? – спросили у Кости с Сашей.

Они не поняли, о ком речь.

– Вы находитесь в его доме! – заорал Вова.

Что это он так разнервничался?

– Зачем вы сюда приперлись?

– За этим типом, – сказал Саня, наверное, кивнув в сторону Саида.

У Сани поинтересовались, зачем ему с напарником понадобился Саид. Не отпираясь, Саня ответил, что им было дано задание проследить за арабом.

– Зачем? Кто дал задание? Когда? Кто такой этот араб?

Вопросы вылетали из Вовы, словно пулеметная очередь. Саня же с Костей не горели особым желанием на них отвечать и поинтересовались, почему, собственно говоря, они это должны делать. Ну, когда господин кричал, что ищет девушку, было понятно, но какое его собачье дело до заморочек Кости и Сани с каким-то арабом?

Видимо, Вова со товарищи потрясли в ответ своими удостоверениями, но Костя с Саней тоже не вчера родились и напомнили господам, что они находятся на территории Австрии, где не имеют права на то, на что имеют дома. Да вообще-то и в России они по закону не могут производить действия, которые произвели только что.

– Звоните в полицию, – ехидным тоном предложил Костя. – Пусть приезжают и разбираются. Интересно, как посмотрят они на ваш произвол? Тут права человека соблюдаются. Не в пример нашей разлюбезной отчизне.

Вова со товарищи ответили непечатно, Косте с Саней, судя по звукам, врезали еще, стоял дикий ор. Костя с Саней оказались крепкими орешками, а у меня появилось желание прийти им на помощь. Ну что себе позволяют Вова с компанией, в самом-то деле?

Саид вновь пришел в чувство и попросил пить. Его напоили, и он смог отвечать на Вовины вопросы. Костю с Саней пока оставили в покое.

– Ты видел Катю? – спросил у него Вова.

– Она уехала, – родил араб.

– На чем? Я узнавал, какую машину она сегодня взяла напрокат! Она…

– Она уехала, – повторил араб. – Я не знаю на чем.

Его что, сильно по башке ударили? А может, он решил, что я успела выскочить из дома? Или помнит, что я собиралась заехать к его родственникам в охотничий лагерь? И понимает, что ему нужно протянуть время до их появления, а там уже полагаться на судьбу?

Ладно, послушаем, что он скажет дальше.

А Саид тем временем в красках расписывал «подвиги» Кости с Сашей в другом альпийском домике, где эти уроды расстреляли всех его родственников. Саид предложил Вове убить этих двух русских или позволить ему сделать это собственноручно. Вова попросил назвать адрес злосчастного домика, Саид сказал, что может только нарисовать, как к нему подъехать. По всей вероятности, ему дали бумагу и ручку. Костя с Сашей орали, что Саид сам всех уложил, чтобы похитить у родственников деньги, а теперь валит вину на них. Саид завел песню про Тума.

– Тум мертв, – вставил Саня. – Кто подтвердит, что ты говоришь правду?

Саид тут же вспомнил других своих родственников, разговаривавших с Тумом. Костя заметил, что арабы, естественно, будут выгораживать своих, и обратился к Вове, чтобы он не слушал Саида, который выторговывает себе жизнь.

Саид вспомнил, что я спрашивала его про Большакова и рассказала о его трагической гибели. Он обвинил Костю с Саней во взрыве Лениного дома, а также в убийстве Ромаза Георгиевича и Анзора Абрашидзе.

– Мы не знаем никаких Ромазов и Анзоров! – заорали Костя с Саней.

– А Леонида Большакова? – спросил вкрадчивым голосом кто-то из прибывших вместе с Вовой.

Костя с Саней колебались лишнюю секунду перед тем, как ответить, – и этого было достаточно, чтобы Вова переключился на них.

Вову, так же как и меня, интересовал заказчик ограбления.

Костя с Саней стали торговаться. Вова гарантировал им жизнь. Они сомневались. Я поняла, что пришла пора и мне появиться на сцене – в качестве гаранта сохранения столь бесценных для них жизней. Даже если они и прикончили арабов и Леонида, то действовали не по собственной инициативе. Я, конечно, не могу оправдать убийство, но в подобных случаях, по-моему, главная вина лежит на заказчике, а не на исполнителе, который только нажимает на курок. Из двух зол следует выбирать меньшее. Главное сейчас – получить информацию, а за любую информацию надо платить.

Я решила, что Вове Костя с Саней заказчика не назовут, а вот если появлюсь я…

Я сползла с полки на пол, потом выбралась из-под кровати, стараясь все делать неслышно, чтобы раньше времени не привлекать к себе внимания, отряхнулась, глянула на себя в зеркало, висевшее на стене, поправила волосы, решила не переусердствовать, а поэтому не стала доставать из сумочки помаду и, неслышно ступая, отправилась в гостиную.

– Добрый день, – поздоровалась я со всеми присутствовавшими.

Они дружно отрепетировали финальную сцену из «Ревизора».

– Ка-ка-катя? – пролепетали одновременно Вова и майор Петрушкин, которого я впервые видела не в форме.

– Здравствуйте, – поздоровался молодец – один из тех, кто обычно сопровождал майора во всех вылазках и на моих глазах устраивал налеты на мою собственную квартиру и на дом Ромаза Георгиевича в окрестностях Питера.

– Вы?! – воскликнул один из молодых людей в наручниках, сидевших на полу у стены. – Я же вас… – Он повернулся к напарнику и сообщил: – Она тогда была в банке.

Напарник молчал, злобно уставившись на меня.

– Она – агент КГБ, – промычал Саид, над физиономией которого в мое отсутствие хорошо поработали «визажисты».

– Ты откуда? – пробормотал Вова и тут же перешел на крик.

Орал он долго и упорно, объясняя мне, какая я дрянь, стерва, ну и все такое прочее. Я же, ни слова не говоря, взяла пластиковое кресло, поднесла его поближе к сидящим на полу Косте с Саней и разместилась рядом с ними, внимательно их оглядывая.

В цюрихском банке я видела их в масках, теперь же могла рассмотреть попристальней. Уже тогда что-то в их облике показалось мне знакомым… Теперь я поняла, где видела их раньше.

– Вы были телохранителями Рождественского? – уточнила я.

– Да… э… Ой, да вы же…

– Екатерина… простите? – выдал второй налетчик.