Места без поцелуев Жукова-Гладкова Мария
– Мне в самом деле хорошо с тобой, Родион. Очень хорошо…
Александров поцеловал ее в губы.
Какое-то время он молчал. Потом заявил, что уже два дня живет в этой квартире, вернее, ночует. Затем переедет в другую – там сейчас ремонт.
Лена не задавала вопросов – ждала продолжения.
Для Александрова времена однокомнатных квартир миновали. Он надеялся, что навсегда. Эта осталась по чистой случайности. Он купил себе хоромы у Таврического сада. Сейчас отделывает. А с женой решил развестись.
Родион внимательно посмотрел Лене в глаза – в ее огромные серые глаза. Она по-прежнему молчала. Да и какие эмоции она могла выразить: закричать от радости, что освобождается от семейных уз понравившийся ей мужчина? Сказать, что одобряет его решение?
Родион женился рано. Наверное, тогда был влюблен. А потом… Его долгое время все устраивало. Жена не мешала ему ни работать, ни развлекаться, как ему хотелось, закрывала глаза на все его левые связи. Потом появились деньги, большие деньги. Лена-то могла догадаться, сколько имеет Александров. Жена быстро к ним привыкла, захотела того, того и вот этого. Родион ни в чем ей не отказывал. Хочешь песца – покупай, желаешь чернобурку – пожалуйста, норку – бери. Пять шуб в шкафу висит, и их моль жрет. Александрову не жалко, но зачем столько-то? А жена как с цепи сорвалась. То ходила серой мышкой, а то вдруг вечерние платья оптом скупать стала. Но если бы только это…
Пить начала. Каждый день. Ну хоть бы любовника завела – Родион, наверное, воспринял бы это более спокойно. И скандалов бы тогда таких не было. Он приходит усталый с работы – а она каждый день пьяная. Каждый день! И матерится… как последний алкаш у пивного ларька. Родион даже не представлял, что она все эти слова знает. А какие комбинации у нее получаются…
Александров грустно усмехнулся.
Он не мог больше приходить в тот дом, вернее, к той женщине. Для мужчины важно, чтобы было место, куда он хочет идти. А к жене он больше идти не хочет… Значит, и домой не хочет… Нет у него дома на сегодняшний день. Есть квартиры.
– Прости, Родион, – сказала Лена, – а ведь у тебя, кажется, сын есть?
Александров сообщил, что сын сейчас учится в Англии. С этого учебного года. Родион еще в прошлом году хотел его отправить, но жена тогда почему-то воспротивилась, а весной пацан сам сказал отцу, что хочет куда-нибудь уехать. Двое его одноклассников тоже уехали. Один даже в Австралию. Но мать-то в таком виде и ему не больно нужна. Она, как подозревал Родион, сына примерно такими же словами из школы встречала, какими мужа с работы. Ведь к бутылке прикладываться не вчера и не позавчера начала. Так что сын Александрова сейчас на берегах туманного Альбиона. Родион спросил, не собирается ли Лена своего куда-нибудь отправлять.
– Да ты что?! – воскликнула Лена. И тут же добавила: – Родион, да я б с ума сошла, если бы Вовчик не со мной жил. И тетя Люся. Он ведь для нее центр Вселенной. Эгоистично, конечно, не отпускать от себя ребенка, но я не понимаю этой иностранной системы образования. Дети живут в этих школах по целой четверти, вернее, даже семестру, отдельно от родителей, без материнской ласки. Что плохо и для них, и для матерей с отцами. Для нормальных родителей, конечно. Может, для англичан – в порядке вещей, а нормальная русская женщина разве отпустит свое чадо от себя? Да никогда в жизни. Я – как самка, я за Вовчика придушу кого угодно, если только попробует его у меня забрать.
Родион заметил, что это – нормальная реакция нормальной женщины. Именно так и должно быть. А его жена в этом году отпустила сына как ни в чем не бывало. Совсем сознание у нее затуманилось. В прошлом году сопротивлялась, а тут – поезжай куда хочешь, плевать ей. А он очень скучает.
Они замолчали. Лена крепче прижалась к Родиону, обвив его шею руками. Он ласково гладил ее по волосам.
– Ты несчастен, – сказала Лена. Это был не вопрос, а утверждение.
Александров кивнул.
Теперь Родион думал о том, что никогда и не был счастлив. В жизни. Ему огромное удовольствие доставляет работа. И удовольствие, и удовлетворение. Он просто любит работать. Любит и отдыхать. Но этим, честно говоря, уже пресыщен. Все испытал. Познал все возможные виды секса, перепробовал все деликатесы, все на свете. Пошли деньги – появились возможности. Он всю жизнь делает деньги и… делает так, чтобы ему было интересно. Да, ему интересно запускать с Валентином новые проекты, он любит крутиться, придумывать новые операции, но все остальное… У него все есть, все, кроме счастья…
Александров прижал Лену к себе, поцеловал.
Она молчала, думая о возможности совместной жизни с Родионом. Возможно ли подобное? Естественно, к тридцати одному году у нее сложились определенные привычки, характер был не из легких; она привыкла к свободе и независимости, к тому, что в любой момент может сорваться куда угодно, не спрашивая разрешения и зная, что за Вовчиком присмотрит тетя Люся. Лена не была уверена, что в состоянии под кого-то подстраиваться, уступать. Да и как кандидат в мужья отнесся бы к ее работе?
– Родион, – все же осмелилась спросить Лена, – а ты бы стал мириться с моей работой? Я имею в виду, что мне иногда приходится из иностранцев вытаскивать нужные сведения… не только во время задушевной беседы в уютном ресторанчике…
Александров усмехнулся.
– Ишь ты, как выражения подбираешь! – Он мгновенно стал серьезным и продолжал: – Это хорошо, что тебя подобное волнует. Нет, мне бы это не понравилось. Уже не нравится. Я поставил бы вопрос перед Туманом. И без «бы». Поставлю. Разговоры разговаривай, переводи на здоровье, «жучки» устанавливай сколько влезет, записывай там, глуши – сколько душе угодно. А с постелями кончай. – Родион помолчал немного и добавил: – А то придушу. И тебя, и Тумана, и буржуя. Международный скандал выйдет.
Лена поцеловала его в губы. Александров обвил ее тело руками и перевернул на спину. Перекатился сам и оказался на боку, подложив одну руку Лене под голову. Другой он снова начал ласкать ее грудь, живот и бедра…
Лена отвечала на его ласки, покрывала его поцелуями, поглаживала… Ее снова бросило в жар, участилось дыхание. Она закрыла глаза и отдалась наслаждению.
В эту ночь они заснули в объятиях друг друга, чтобы одновременно проснуться утром – в дверь звонили.
Глава 10
На пороге стоял Артем – шофер Родиона Николаевича. У него был несколько виноватый вид.
– Заходи, – пригласил Александров, прикрываясь полотенцем. Шеф понимал, что просто так в восемь утра Артем не приехал бы, если ему было сказано появиться в половине одиннадцатого.
Родион Николаевич велел Артему проходить на кухню и попросил включить чайник, пока сам ополоснет лицо.
Когда Родион вышел из ванной, Лена шепотом спросила, что случилось.
– Не знаю пока. Иди мойся и приходи на кухню. Кофе попьем.
Александров появился на кухне в белом махровом халате. Артем уже приготовил чашки и банку растворимого кофе. Конфеты и печенье лежали на столе с вечера.
Родион Николаевич плюхнулся в кресло и вопросительно посмотрел на шофера.
– У вас все телефоны отключены? – начал с вопроса Артем.
Александров кивнул.
Оказалось, что их с Леной со вчерашнего вечера разыскивает Туманов. Как с цепи сорвался. Доставал Артема: где он высадил Александрова и Лену? Артем ушел от ответа. Туманов же орал, что ему надо немедленно связаться и с Родионом Николаевичем, и с Леной, но их нет; а ведь он всегда говорит, чтобы держали мобильники включенными… Артем позвонил по городскому в квартиру на Пулковском, но трубку не сняли. К Лене домой Петрович Татарина посылал, тетку ее подняли среди ночи.
Александров присвистнул.
Тетка сказала, что Лена у кого-то осталась. Татарин АОН просмотрел – а там перед неопределившимся (это она сообщала, что не приедет ночевать) номер какого-то Седых. Артем не знал, почему это еще больше Туманова взбесило.
Родион Николаевич рот раскрыл от удивления.
– Кажется, я понимаю… – медленно проговорил он.
Тетка сказала, что этот Седых звонил Лене вечером, часов в восемь, ничего не передавал, сказал, что снова позвонит. Тетка этого телефона не знает, и мужик не представлялся.
– М-да…
В кухне, позевывая, появилась Лена. Александров внимательно посмотрел на нее.
– Когда ты последний раз видела Святослава? – спросил он.
Лена посмотрела на него с удивлением.
– По-моему, мы это с тобой вчера обсуждали. Десять лет назад.
Александров молчал.
– Что случилось? – Лена переводила взгляд с Родиона на Артема и обратно.
Шофер тоже молчал. Александров наконец заговорил:
– Он тебе вчера домой звонил. АОН его номер взял.
– Что?!
Лена плюхнулась в кресло. Она во все глаза смотрела на Александрова. Смотрела с неподдельным изумлением.
– Туманов нас со вчерашнего вечера разыскивает, – продолжал Родион. – Да, кстати… – Он повернулся к Артему. – А почему мы вдруг ему понадобились?
– От Юханссона пришел факс. Вернее, целых два. На русском и на каком-то скандинавском. Ему перевести срочно надо. Уж Туманову если приспичит, так вынь из задницы да положь.
– Куда пришел? – тут же спросила Лена. – В баню, что ли?
– Нет, в офис.
– Но… – начал Родион. Потом сказал: – Продолжай.
Оказывается, Рысину среди ночи что-то в конторе понадобилось. Артем не знал, что именно. Парни и повезли его туда пьяного, повезли вместе с фотомоделью. А там факс целую простыню выплюнул. Рысин тут же Туману звонить. Валентин Петрович в «Сапфир» принесся на всех парах, Лену разыскивать стал. А у нее мобильник отключен, домашний отключен.
Лена кивнула.
– Да, тетя Люся обычно после того, как я позвоню, отключает, чтобы не будили.
Туманов задергался. Наверное, заволновался: не случилось ли чего? Тут же вспомнил, что Родион Николаевич ее домой повез. Ему звонить стал: и у Александрова мобильник отключен, а к домашнему никто не подходит.
– Моя, пьяная, вырубилась наверняка, – кивнул Александров.
Туманов Равиля Кильдеева тут же к Лене снарядил. Татарин поднял ее тетю. Она, конечно, разволновалась. Но сообщила, что Лена предупредила: мол, не приедет домой вечером. Правда, не сказала, у кого осталась. Равиль попросил память телефона просмотреть, ну и увидел номер Седых. Как понял Артем, Кильдеев только что им занимался, поэтому и разгорячился. Потом кто-то сообразил Артему позвонить. Он спал уже. Спрашивать стали, где Александров с Леной. Артем не знал тогда еще всей истории и постарался уйти от ответа: мол, отвез, куда сказали, и все. Туманов у Равиля трубку вырвал и спрашивает: вместе ночуют или нет?..
Артем вначале ответил, что это Туманову у самих Родиона Николаевича и Лены надо будет спросить. Но там такой мат пошел… Туман заявил, что плевать ему на нравственность коллег, его она меньше всего волнует, и что Татарин сейчас к Артему приедет. Кильдеев примчался в половине третьего. Ввел Артема немного в курс дела. Но раз с Александровым и Леной все в порядке, решили до утра подождать. Равиль с Туманом от Артема созванивались. Шоферу велели в восемь заехать за Родионом Николаевичем и Леной и везти обоих в «Сапфир». Он пытался позвонить с утра, но…
– Да, у нас все телефоны отключены, – кивнул Александров. – Артем, не волнуйся, ты все правильно сделал.
Лена положила по ложке кофе мужчинам и себе. Залила кипятком и добавила сахару. Молча сделала несколько глотков.
Родион Николаевич о чем-то напряженно размышлял. Лену беспокоило только одно: не заподозрит ли Родион, что она до сих пор поддерживает отношения с Седых. В эту минуту мнение Туманова волновало ее гораздо меньше. Ей очень хотелось быть с Родионом, а он может подумать…
– Лена, иди одевайся, – взглянул на нее Александров.
Она молча кивнула и вышла.
Александров обсуждал что-то на кухне с Артемом. Лена слышала их голоса, но не могла разобрать слов: дверь в кухню закрыли. Она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться: было очень жалко себя. Ей хотелось спокойного утра вместе с Родионом, они могли бы договориться о следующей встрече, а теперь продолжение их отношений под большим сомнением…
И почему ей звонил Седых? Через столько лет… Что ему от нее нужно? И об этом уже знает Туманов. Лена представляла, в каком направлении тот мыслит. Теперь еще придется ему доказывать, что она со Славиком вообще не имела никаких контактов. Что соответствует действительности. И что ей прикажет Туманов? Заняться Славиком? Уж точно придется выяснять, зачем она ему понадобилась.
И Юханссон еще вчера на ночь глядя что-то «родил». Чего, спрашивается, факс отправлял в ночь с пятницы на субботу? Должен же вообще-то предполагать, что его могут не увидеть до понедельника.
«Как они мне все надоели! – мысленно прокричала Лена. – Устала! Хочу отдохнуть, хочу покоя, хочу семью… Родиона. И никаких интриг, электронных штучек, бань, наконец. Надоело!»
– Родион! – позвала она, когда уже была готова.
Александров появился в комнате и вопросительно посмотрел на нее.
У Лены был вид несчастной маленькой девочки, которую отрывают от любимых кукол и отправляют в ненавистный детский сад, где ей придется терпеть придирки воспитательницы и ждать, когда наконец мама придет с работы и заберет ее.
– Родион, ты… – Лена разрыдалась.
Александров обнял ее и прижал к груди.
– Ну чего ты? – говорил он, гладя ее по волосам. – Ведь ничего же не случилось. Раз Славик прорезался – значит, ему что-то от тебя надо. Выяснишь и пошлешь его подальше. Переведешь факс Туманову – и свободна. Чего беспокоиться? Было бы о чем…
– Родик, а мы с тобой?.. – Лена подняла на него заплаканные глаза.
– А что мы с тобой? – удивился Родион. – Что тебя волнует? Что подумает Туманов? А плевать на него. Ни ты, ни я у него разрешения спрашивать не должны – быть нам вместе или нет. Не его собачье дело. И я, кстати, сегодня поговорю с ним, чтобы несколько изменил режим твоей работы.
Лена молча смотрела на Родиона своими огромными серыми глазами. По щекам катились слезы. Александров утер их ладонью и поцеловал – сначала один глаз, потом другой.
– Девочка моя, – сказал он, – не хочу я, чтобы ты и дальше встречалась со всякими Юханссонами, Седых и прочими. Так и скажу Туманову. Переводить – переводи, мы ведь с тобой вчера об этом говорили, ведь так? Будем сегодня все вместе решать, работать тебе дальше или нет. И ни о чем не беспокойся. Я решу все твои проблемы.
– Родик, милый, – прижалась к нему Лена.
Она почувствовала, что снова хочет его, и почувствовала его ответную реакцию. Их взгляды встретились – и Ленина одежда снова упала на пол. Александров быстро скинул с себя халат.
Они опять лежали на широкой кровати в объятиях друг друга. Им было наплевать на сидящего на кухне Артема, на то, что их уже ждет Туманов, что в очередной раз свалились какие-то проблемы, которые надо безотлагательно решать. В этот момент и для Лены, и для Родиона существовали только они – двое во всей Вселенной. Они покрывали друг друга жаркими поцелуями и не могли остановиться. Лена то плакала, то смеялась, потом на какое-то время просто отключилась, чтобы прийти в себя в объятиях Родиона, покрытого капельками пота.
Наконец они вернулись к реальности. Надо было срочно вставать, одеваться и ехать.
– Давай быстро в ванную, – сказал Родион. – Только по отдельности, – добавил он с улыбкой, – а то я опять не удержусь.
Лена подняла с пола свои вещи и исчезла. Родион медленно поднялся, накинул халат и вышел на кухню.
Артем определенно не знал, как ему себя вести.
Родион Николаевич потрепал его по плечу и попросил:
– Включи опять чайник, пожалуйста. Подождет Туманов.
Артем выполнил просьбу шефа. Встретился с ним взглядом и улыбнулся, покачивая головой:
– Ну вы даете, Родион Николаевич.
– Есть еще порох в пороховницах, – заметил Александров. – В твои-то годы я вообще…
Родион замолчал, мечтательно уставившись в окно.
«Ну старик и конь», – подумал Артем.
– Твоя очередь! – крикнула из коридора Лена.
Родион ушел из кухни, и его место заняла девушка. Она тоже плеснула себе кофе. Ей было неудобно встречаться взглядом с Артемом – даже покраснела.
– Да ладно тебе, – сказал Артем, считавший, что его шефу здорово повезло. – Все нормально, Ленок. Я человек понятливый.
Лена улыбнулась и покраснела еще больше.
– Артем, а Туманов здорово разошелся? – поинтересовалась она.
– По-моему, да. Матерился, как сапожник. Я, в общем-то, с Равилем общался…
– Что Туманова больше всего разозлило?
– В смысле?
– Ну… то, что мы вместе с Родионом, или то, что мне звонил Седых, а я об этом не сообщила.
Артем задумался.
– Трудно сказать, – ответил он наконец. – Он вообще-то здорово пьян был. Это тоже сыграло свою роль. Посмотрите сегодня на свежую голову. И вообще, Лена, какое его собачье дело до ваших с Родионом Николаевичем отношений?
«Ну в точности слова шефа, – промелькнула у Лены мысль. – И в самом деле: какое его собачье дело?»
В кухне появился очень довольный собой Александров.
– Я готов, – заявил он. – Поехали. Посмотри, чтобы ничего не забыла. Труба твоя где?
– На телевизоре, – ответила Лена и встала.
Она сходила в комнату, забрала сумочку и свой сотовый телефон и появилась в прихожей. Родион прихватил «дипломат» и сунул свою трубку в карман пальто.
«БМВ» понес их к «Сапфиру».
Лена позвонила из машины тете Люсе и заверила ее, что с ней все в порядке. Людмила Ивановна поинтересовалась, когда племянница собирается домой. Лена не могла ответить: просто не знала – в связи с новым развитием событий. Вовчик просил маму приехать поскорее, он соскучился.
– Здорово, любовнички, – приветствовал их Туманов. – Силы работать есть или все ночью истратили?
– Валя, давай без намеков и ехидства, – перебил Александров. – И ближе к делу. Чего было сыр-бор вчера среди ночи городить?
– А ты на моем месте что сделал бы? Вас обоих нигде нет. Ни по одному телефону не отвечаете. Что я должен был думать? Никогда раньше страсти между вами не замечал. Не пришло мне, старому дураку, в голову, что вы трахаться куда-то поехали. Сами в курсе, в каком мире живем. Сейчас черт знает что происходит. Дмитриевские могли вас пристукнуть или «пригласить на задушевную беседу». Еще кто-то. Просто какой-то козел, накурившись, мог пальнуть в машину. Можно все, что угодно, подумать. Волновался, если хочешь знать! За вас, за обоих!
Туманов вынул из-под стола початую бутылку коньяка, из ящика – стакан и плеснул себе половину. Выпил коньяк, точно воду. Крякнул.
– Будете? – спросил Александрова и Лену.
Те отказались. Туманов повернулся к Лене и спросил, когда ей надо быть в «Москве».
– В одиннадцать.
Туманов посмотрел на часы.
– Э, да тебе отсюда через десять минут уходить. Так, быстро довезешь наших датских друзей до аэропорта, запустишь в таможню – и назад. Нигде не задерживаться. У нас тут дел невпроворот. Кстати, ты на своей машине или нет?
– Мы на моем «БМВ» с Артемом, – ответил Александров.
Туманов набрал номер сотового телефона Равиля Кильдеева и спросил, где тот сейчас территориально. Равиль был уже на подъезде к «Сапфиру». Валентин Петрович велел Кильдееву к нему не подниматься, а ждать Лену перед входом, потом забрать датчан, отвезти в Пулково и немедленно возвращаться. На обратном пути как раз и поговорят с Леной о высших материях.
Туманов отключил связь, порылся в бумагах на столе, вынул нужный факс и приказал Лене быстренько пробежать текст глазами и изложить суть, когда вернется – переведет дословно.
Лена взяла бумагу на шведском.
Юханссон сообщал, что у него временно изменились обстоятельства и он вынужден отменить поставку в Китай. Когда снова сможет сотрудничать с Тумановым – не знает. Сам выйдет на связь.
Туманов еще порылся в бумагах и протянул Лене факс на русском.
– Это то же самое? – спросил он.
Лена быстро пробежала бумагу. Это был точный перевод.
– Думаешь, из-за тебя? – спросил Туманов.
Лена искренне удивилась. Что могло случиться из-за нее? Юханссон не мог знать, что она залезла к нему в книжку. Электроника не пишет, что, мол, тогда-то и тогда-то тот-то и тот-то мною пользовался. Швед спал мертвецким сном, когда Лена долбалась с его книжкой. Сама ему снотворного подсыпала, да и выпил он изрядно. Лена же ничего не стирала, не переносила…
– Валя, – перебил ее Александров, – действительно, при чем тут Лена? Юханссон определенно как-то связан с целой кодлой, орудующей здесь. Трудно сказать, какие они тут дела вертят. Или вертели. Скорее всего, отказ как-то связан с убийством Жировецкого. А если вчера еще и Седых прорезался…
– Равиль с Игорем кое-что раскопали, – сказал Туманов. – И сейчас дальше работают. Я тебе расскажу, что знаю, а Татарин по пути – Лене. Кстати, мать, тебе уже двигать пора. Одевайся.
Александров встал вместе с Леной, бросив Туманову, что проводит ее до дверей. Валентин Петрович несколько удивился, что давние знакомые вдруг воспылали друг к другу любовью, но ничего не сказал.
Родион подал Лене шубу и спустился с ней вниз. Красная «Тойота» Равиля уже стояла напротив входа. Александров поцеловал Лену в губы, сказал, что ждет ее возвращения, и открыл ей дверцу машины Кильдеева. Мужчины сделали друг другу приветственные жесты. Александров вернулся в «Сапфир». Татарин же нажал на газ.
– Ну и задали же вы вчера ночью нам работы, – заметил Кильдеев.
– Равиль, мы что, предупреждать должны всех знакомых, если…
Татарин сказал, чтобы она не кипятилась. Просто так сложились обстоятельства. По закону подлости. Но в принципе мобильник надо бы всегда держать включенным.
– Чтобы он звонил в самый неподходящий момент.
Равиль усмехнулся, согласившись, что сотовые телефоны имеют такую нехорошую тенденцию. Кильдеев помолчал немного, а потом добавил, что у него вообще-то мелькнула мысль, что Родион с Леной где-то вместе, но все равно нельзя было на самотек пускать: а вдруг в самом деле что-то случилось? Тут все, что угодно, передумаешь, в особенности после Лениного последнего путешествия с трупом дмитриевского «подснежника», после внезапного отказа Юханссона…
Равиль попросил Лену еще раз извиниться за него перед тетей Люсей. А то он ввалился среди ночи…
– Все в порядке, Равиль, – успокоила его Лена. – А если б в самом деле что-то стряслось? Шеф не зря разволновался. Просто так получилось, что мы с Родионом… оказались вместе.
Лена покраснела. Заметив это, Равиль улыбнулся, но тут же стал серьезным.
– Твоя тетя Люся сказала, что передала тебе о звонке Седых…
– Она просто сказала, что звонил какой-то неизвестный ей мужчина, телефона она этого не знает, он не представлялся и обещал еще перезвонить. Я номер не уточняла: мне не до него, честно говоря, было. Я не собиралась никому от Родиона перезванивать, тем более каким-то неизвестным мужчинам. Да и не узнала бы я номер, не соотнесла с тем, что переписала из записной книжки Юханссона. Сколько там номеров-то было!
– Зачем Седых мог тебе звонить? – спросил Кильдеев.
Лена пожала плечами: действительно – зачем?
– Туманов сказал, что вы знакомы, – продолжал Равиль. – Но из нашего с тобой разговора в прошлую субботу я понял, что нет. Так все-таки да или нет?
– Это упрек? Претензия? Выражение недовольства? Может…
– Прекрати, Лена, – перебил Равиль. – Мы знаем друг друга не первый год. Что ты такая заведенная? Мы работаем в одной команде и должны помогать друг другу, а не усложнять себе жизнь. Я совершенно случайно узнал, что Седых звонил тебе. Я мог подумать все, что угодно. И ответь мне на один вопрос, только по возможности честно. Или вообще ничего не говори. Ты сообщила бы, что с тобой связывался Седых?
– Туманову, – ни секунды не колеблясь, ответила Лена.
Равиль молчал несколько секунд, глядя на серую ленту шоссе, потом повернулся и посмотрел на Лену.
– Идет какая-то игра, о которой не сообщают мне?
У Лены по щекам потекли слезы, она закрыла лицо руками и разрыдалась. Равиль резко затормозил. Он вообще ничего не понимал. Кильдеев обнял девушку за плечи и прижал к себе. Лена уткнулась ему в плечо и плакала.
– Ленка, что происходит? Ты же знаешь, что я твой друг. Я готов тебе помочь, лично тебе, пойми ты это. Я не представляю, во что тебя втянул Туманов, но это серьезные игры. И, кстати, я считаю, что женщинам в них лучше не вмешиваться. Бросала бы ты это дело к чертям собачьим…
Лена подняла заплаканные глаза на Равиля и спросила:
– А это возможно?
Он грустно усмехнулся.
Родион сегодня собирался говорить с Тумановым, чтобы она только переводила. Вернее, делала все, кроме постели. «Жучков», фото можно оставить. Лена давно бы уже с удовольствием отказалась от всех этих шпионских страстей и в самом деле только бы переводила, не забивая себе ничем голову. Но это невозможно. И Равиль, и Лена об этом знают. Как и Родион.
– Вы что, жениться собрались? – удивился Кильдеев.
– Нет пока… – ответила Лена.
Она опустила глаза, подумав, что с радостью вышла бы замуж за Родиона и сидела бы дома, как многие нормальные женщины. Занималась хозяйством и детьми, а не носилась бы по городам и весям с разными японскими хитрыми штучками, о существовании которых добропорядочная женщина даже не подозревает.
Равиль понял все сам, погладил Лену по волосам и снова взялся за руль.
– Мы не опаздываем? – спросила Лена.
– Ничего, подождут. Не развалятся.
– Ты спрашивал про Седых, – вернулась к разговору о Святославе Лена.
– Да! – подбодрил Равиль, который не представлял, что еще услышит от Лены.
Девушка вздохнула, посмотрела сквозь боковое стекло, еще раз вздохнула и решила все-таки сказать Равилю правду: он в самом деле ее друг и готов ей помочь, а его помощь очень может ей пригодиться. И не хотелось обижать его недосказанностью.
– Мы были знакомы со Святославом, – медленно произнесла она.
Равиль молчал, ожидая продолжения.
– И Родион его знает. Они вместе учились. Туманов один раз встречался. Давно. Десять лет назад. Я его тоже десять лет не видела. Он – отец Вовчика.
Равиль чуть не врезался во впереди идущую машину.
«Вот это новость!»
– Туманов знает? – уточнил он.
Лена кивнула.
– И Родион тоже. И тетя Люся. Больше никто.
Кильдеев притормозил у гостиницы «Москва». Он поставил машину на набережной, чтобы они немного прогулялись по свежему воздуху и Лена привела себя в порядок.
Она вышла из машины, Равиль вынул ключи и тоже вышел. Поставил «Тойоту» на сигнализацию.
Они медленным шагом пошли ко входу.
– Я, наверное, ужасно выгляжу? – спросила Лена.
Равиль повернул ее к себе, положил руки ей на плечи, тыльной стороной ладони вытер следы слез.
– Правильно делаешь, что тушью не пользуешься, – заметил он. – Никогда не знаешь, когда она потечет. От карандаша таких потеков не бывает.
– Крупный знаток косметики, – кисло улыбнулась Лена.
– Ну хоть улыбка на лице появилась. Держи хвост пистолетом. Прорвемся, Ленок. Ладно, подходим. На обратном пути договорим.
Датчане уже ждали в холле с вещами. По лицам было видно, как тяжко им после вчерашнего: не наши люди, не особо привычные к таким делам, а к банным мероприятиям так и вовсе.
Лена изобразила на лице обворожительную улыбку. Равиль пожал руки Петерсену и Дивсхолму.
– Спроси их, пива не выпьют ли?
Подобная идея датчанам даже не приходила в голову.
Пока Дивсхолм ходил в бар за двумя баночками «Карлсберга», Лена сообщила Равилю, что Туманов с утра полстакана коньяка выжрал, как воду пил. Может, и больше. Но при ней полстакана.
– Нанервничался старик. И до разрешения всех проблем еще ох как далеко… Чует мое сердце.
Вещи датчан загрузили в багажник, два «дипломата» поставили на заднее сиденье. Вещей у них было значительно меньше, потому что они оставили привезенные чертежи в «Сапфире».
По дороге в аэропорт просто трепались ни о чем. Датчане обещали держать связь по факсу, через неделю Дивсхолм хотел прилететь снова, теперь уже для непосредственной работы со специалистами.
В Пулкове-2 Петерсен с Дивсхолмом заполнили декларации, пожали руки Лене и Равилю, поблагодарили за хороший прием и распрощались до следующей встречи. В том, что она состоится, не сомневалась ни одна из сторон. Российские партнеры подождали, пока датчане пройдут таможню, а потом еще раз помахали им и пошли назад к машине.
Равиль открыл перед Леной дверцу, сел сам и тронулся с места.
Когда они выезжали на Киевское шоссе мимо установленной рекламы «Хьюндая», Равиль заявил, что думает вскоре покупать «корейца».
– У них тоже есть в ярко-красном цвете? – спросила Лена.
Читать бесплатно другие книги:
