Места без поцелуев Жукова-Гладкова Мария
– А как же! – улыбнулся Равиль. – И стоит не очень дорого. По-моему, штук восемнадцать.
– Да уж, не «Линкольн» и не «Феррари».
– Ладно, давай вернемся к делу. Хоть тебе, как я понимаю, и не особо хочется о нем говорить.
Лена пожала плечами.
– То есть ты с Седых не виделась десять лет?
Та мотнула головой.
– Он вообще знает про Вовчика?
– Знал, что я была от него беременна.
– И на этой почве вы расстались? – догадался Равиль.
Седых, услышал Равиль, хотел, чтобы Лена сделала аборт. Но для нее такой вариант был исключен. И срок был уже большой: она поздно поняла, что беременна. И вообще Лена хотела ребенка. Святослав даже не в курсе, мальчик родился или девочка. И родился ли вообще.
– Подонок, – только и сказал Кильдеев.
Лена молчала, глядя на серую ленту шоссе.
Равиль долго обмозговывал ситуацию, а потом спросил:
– Как ты считаешь, вчера, когда он тебе позвонил, он знал, что звонит той самой девчонке, с которой… ну ты поняла, или он звонил тебе, потому что ты оказалась замешанной в эту историю – во-первых, ехала вместе с Жировецким, то есть с трупом, во-вторых, знакома с Юханссоном?
Лена тяжело вздохнула. Задумалась. Потом внимательно посмотрела на Равиля. Она не представляла себе. Честно. Когда сегодня узнала, что звонил Седых, была просто ошарашена. В одном Лена уверена: Седых звонил не о Вовчике справиться и не о ее здоровье. Ему определенно что-то нужно от Лены. Это хитрый жук, всегда думает только о себе. Ленино мнение о нем полностью подтвердила Вера Григорьевна. Вполне вероятно, что он даже не соотносит Лену с той девчонкой, которую знал десять лет назад. Может не узнать, если они столкнутся.
– Тебя сложно забыть, – заметил Татарин.
– Равиль, десять лет назад я была совсем не такой, как сейчас! – воскликнула Лена. – Я здорово изменилась.
Действительно, от той застенчивой и не уверенной в себе девчонки, с которой познакомился в свое время Святослав Седых, практически ничего не осталось. Теперь Лена превратилась в красивую, ухоженную женщину, умеющую себя подать, не теряющуюся ни в каких ситуациях и знающую о своей власти над мужчинами. Дорогие вещи, умело подобранная косметика, брюлики, машина – кто при этом наборе узнает в ней закомплексованную девочку, не носившую золотых украшений и перешивавшую старые мамины платья?
Они подъезжали к «Сапфиру».
– Туманов уже сказал тебе, что задумал?
Лена покачала головой. Она пробыла в офисе минут десять-пятнадцать, не более. Да Туманов еще и не решил, наверное. Лена поинтересовалась, что предложил бы Кильдеев.
Равиль, помолчав несколько секунд, заявил:
– Чтобы разобраться в сложившейся ситуации, тебе следует встретиться с Седых. Мы, конечно, обеспечим охрану, прикрытие… Ну, это ты сама знаешь. Надо выяснить, что он от тебя хочет. Во всех смыслах.
– Только я пойду без диктофона, – заявила Лена.
– Из каких соображений? – уточнил Равиль. – Потому что не хочешь, чтобы кто-то слышал, если вы заговорите про Вовчика, или потому что боишься, что аппаратуру могут у тебя найти?
– И тех и других, – призналась Лена.
– Прикрепим пару малюсеньких микрофончиков тебе на платье.
Лена попыталась что-то возразить, но Равиль жестом остановил ее, затем продолжил:
– Даю слово, что на записи буду сидеть только я. Передам ее Туманову. Если потребуется послушать кому-то еще, сотру определенные места. Договорились?
Лена кивнула. В общем-то выбора у нее не было.
Равиль притормозил перед «Сапфиром», они вышли из машины и отправились на третий этаж в кабинет Туманова.
Почти опустела вторая бутылка коньяка, но и Туманов, и Александров, и Рысин были трезвы. Иногда случается: пьешь, пьешь, а никак не опьянеть.
– Прошу к столу, – пригласил Туманов Лену с Равилем.
– Я за рулем, – ответил Кильдеев.
– Ерунда. Кто-то из братвы отвезет.
Равиль покачал головой: мол, ему еще много работать и хотелось бы самому вести машину, и это если не учитывать того, что Коран говорит…
Кильдеев с Леной сели за стол. Девушка оказалась между Родионом и Тумановым. Александров положил под столом руку на ее коленку.
– Проводили? – спросил Туманов.
Лена с Равилем кивнули.
– Ну так давайте выпьем за успех датского проекта.
Туманов разлил коньяк.
Лена встала и вынула из «стенки» коробку апельсинового сока, налила по стакану Равилю и себе.
– Еще кто-нибудь будет? – спросила она.
Мужчины покачали головами.
– Кофейку сделай, – попросил Туманов.
Лена включила кофеварку и вновь опустилась в кресло.
– Вот что, красавица, – повернулся Туманов к Лене, – мы тут долго обсуждали это грязное дело и пришли к кое-каким выводам.
Лена вопросительно посмотрела на Валентина Петровича, потом на Родиона, затем на Олега Леонидовича.
Валентин Петрович высказался в том духе, что Юханссон «отъехал» не из-за нее, а из-за каких-то своих внутренних разборок с Седых, Жировецким, Альмашинским и прочая и прочая…
– Кто такой Альмашинский? – спросила Лена.
– Она же еще не знает, – вставил Равиль.
– Ты что, не рассказал по пути? – удивился Александров.
– Не успел.
– Так, нам нужно сейчас всем сверить имеющуюся у каждого информацию, – заявил Туманов. – Чтобы все всё знали. Тогда будет легче скоординироваться. И работать. Итак, Леночка, слушай, что раскопали мальчики…
Вырисовывалась следующая картина. В городе Верхнеуральске проживает некий господин Альмашинский Ян Захарович. Его домашний телефон значится в записной книжке господина Томаса Юханссона. В городе Белорецке также проживает господин Альмашинский, но уже Арнольд Янович, сын вышеозначенного Яна Захаровича, а также некая Федорова, в девичестве Альмашинская Анна Захаровна, его сестра. Живет в городе Белорецке и некий Лавров Гурий Акилович. Телефоны Альмашинского-младшего и Лаврова также значатся у шведа. Телефоны опять же домашние. Проживающая в Белорецке троица работает на индивидуальном частном предприятии, производящем мебель на заказ. У предприятия имеется свой магазин. Заместителем директора там Альмашинский-младший, грузчиком – Лавров, а мадам Федорова – главбух всего этого предприятия, возглавляемого ее бывшим мужем, господином Федоровым. Мебель так себе, но спросом пользуется, потому что дешевая.
Господин Альмашинский-младший частенько путешествует, причем и в Белокаменную, и в град Питер, и в столицу Эстонии, правда, не по мебельным делам, а, по всей вероятности, металлическим и финансовым. Вот в этих металло-финансовых аферах разобраться пока еще весьма проблематично, потому что они так запутаны, что сам черт ногу сломит. Но, ничего, наши ребята и не такие задачки решали…
– Шеф, – обратилась к Туманову Лена, – вы сказали, что Альмашинского-младшего зовут Арнольд?
Валентин Петрович кивнул. Все вопросительно посмотрели на Лену. Она пересказала историю про унитаз, вернее, стибренную крышку из гостиницы «Москва». В той истории тоже фигурировал какой-то Арнольд. В компании Святослава Седых. Слишком подозрительное совпадение. И имя редкое.
– Свяжись-ка снова с этой Верой свет Григорьевной, – озадачил Лену Туманов.
– Она не помнила фамилию, может, вообще никогда не знала.
– А по фотографии узнает?
Лена пожала плечами: все-таки столько лет прошло, да и видела Вера Григорьевна Арнольда всего лишь однажды.
– Равиль, – повернулся Валентин Петрович к Кильдееву, – твоя задача – достать все фотографии. Свяжись с Петром и…
– Сделаем, – кивнул Равиль. – Кстати, швед у нас, как обычно, запечатлен в нескольких ракурсах. Мы ведь фотографируем всех, с кем приходится иметь дело и кто хоть как-то пересекается с кем-либо из наших людей.
– Тогда можно и шведа Вере показать, – заметила Лена.
– Она никаких шведов не упоминала?
– Нет. Она только с финнами контактирует. Но чем черт не шутит.
– Проверить все равно надо, – решил Туманов. – Показать шведа, Арнольда, папочку его и всю остальную честную компанию. Тетушку, приятеля-грузчика…
– Вообще-то пожрать бы неплохо, – заметил Рысин. – Поедем куда или «Пиццу-Риф» вызовем?
– Нечего с места срываться, – сказал Туманов. – Давайте в «Пиццу» звонить. Олег с Равилем, выйдите в приемную и закажите на свое усмотрение.
Рысин с Кильдеевым кивнули и встали: они поняли, что Туманов хочет что-то обсудить только с Леной и Александровым.
Когда дверь за мужчинами закрылась, Валентин Петрович повернулся к сидящим слева от него Лене и Родиону.
– Вот уж не ожидал от вас, голуби, – признался он.
Лена с Александровым многозначительно переглянулись, Родион взял ее руку в свою.
– Мы сами не ожидали, – сказала Лена.
– Это с какой стороны посмотреть… – начал Александров, взглянул на Лену, улыбнулся ей и замолчал.
– Значит, так, – почти торжественно начал Туманов, – пойду я вам навстречу, черт с вами. Но только потому, что люблю обоих и давно знаю. И доверяю вам. А найти новых людей, которым бы верил, ох как нелегко. И портить с вами отношения мне совсем не хочется. Идем на компромисс.
Лена с Александровым внимательно слушали.
– Девочка продолжает работать, как обычно.
– Но…
Туманов предупредительно поднял руку.
– Но без постели, – закончил Валентин Петрович. – Глазки пусть строит, а ты, Родик, ей в этом не мешаешь и ревнивые взгляды на клиентов не бросаешь. И только в самом крайнем случае…
– Нет, – твердо сказал Александров. – Или я вообще посажу ее дома.
– Ее так просто дома не посадишь, – заметил Туманов.
«Решают мою судьбу так, словно меня здесь нет, – подумала Лена. – Одним словом, мужики».
– Валя, – опять заговорил Александров. – Ты хочешь из меня Отелло сделать? Сделаешь. Я тебе сказал: пусть работает, как работала – хотя я вообще не хочу, чтобы она работала, – но с исключением вот этого. Ты сам упоминал компромисс. Это и есть тот самый компромисс.
Туманов махнул рукой.
– Черт с вами!
– И я сам буду проверять, какую охрану ты ей предоставляешь. Со всей этой историей…
– Насчет охраны ты зря беспокоишься, Родион, – подала голос Лена. – Она в самом деле всегда на высшем уровне. Этим Равиль занимается. Иногда Игорь.
– Слышал? – усмехнулся Туманов.
Валентин Петрович опять взялся за бутылку.
– Давайте, что ли, за вас выпьем, голуби.
Они подняли рюмки.
Александров встал и пригласил в кабинет Кильдеева и Рысина.
– Заказали?
– Ага. Сейчас приедут.
– Итак, вернемся к делу, – сказал Туманов. – Тебе, Равиль, следует и дальше работать по белорецкой команде и местным банкирам. Лена, ты созвонишься со своей Верой, как только будут все фотографии. Что касается шведа…
Рысин заявил, что продавать металл в Белорецк швед не мог: там Магнитогорск рядом, кто же будет гнать катанку через пол-России – это же транспортные расходы всю выгоду сожрут. Значит, покупал металл, который леваком гнали Альмашинский с Лавровым, а потом продавал тумановским. Или работал на пару с Альмашинским и Лавровым?
– Вероятнее всего, – подтвердил Равиль.
– Но зачем им швед? – не понимал Рысин.
Этого никто не знал. У самих поставщиков надо спрашивать. Но догадываться можно было: чтобы замести следы, чтобы никто не вышел на них напрямую, потому что наши люди предпочитают иностранных партнеров, думая, что там меньше проходимцев, чем в родном Отечестве…
– Да я не об этом, Валя, – вновь начал Рысин.
Все обернулись к Олегу Леонидовичу.
– Я не понимаю, почему ш-в-е-д? Там же налоги непомерные. Они что, другую страну выбрать не могли?
– Его фирма зарегистрирована в Вадуце, в оффшорной зоне[2], – тут же пояснила Лена. – Вы, видимо, просто не знали.
– А… Тогда все понятно.
– А на Багамах, на Мальте, Кипре или острове Мэн у него или кого-то из этой компании ничего нет? – поинтересовался Александров.
– Да не все ли равно? – пожал плечами Туманов. – И Швейцарии достаточно.
– Это Лихтенштейн, – поправила Лена.
– Какая разница? Для нашей необъятной России и Швейцария, и Лихтенштейн…
– Кстати, – заговорил Александров, – а швед металл Дмитриеву случайно не продавал? У него ведь метизное производство, если не ошибаюсь.
– Продавал, – кивнула Лена.
Равиль заявил, что после того, как Лена сказала про эту торговлю, он пытался выяснить, с кем из дмитриевских контактировал Юханссон, но пока не смог.
– Должен был бы напрямую с кем-то с завода, – заметил Туманов.
– Должен-то должен… – медленно проговорил Александров. – Хоть мне и не хочется отпускать Леночку на свидание со Святославом, но, видимо, придется. Вопрос в том, почему швед дал нам отбой. И возникает еще один: дал ли он отбой Дмитриеву? Если да, то когда? Одновременно с нами? А если нет? Швед тоже работает на Дмитриева?
Туманов высказал предположение, что швед, скорее всего, просто посредник и работает исключительно на себя. Продает металл и получает свои комиссионные. Ему плевать на русские разборки. Поэтому он и торговал и с Тумановым, и с Дмитриевым. А тут чего-то испугался. Наверняка знал, что это левак. Или только что узнал.
– Кстати, а как мы его нашли? – спросил Александров. – Напомните-ка мне.
– Не мы его нашли, а он нас, – сказала Лена. – Просто сбросил предложение на факс. Попереписывались немного – и пошел металл.
– Но у нас же нет метизного производства! – воскликнул Александров. – Мы его куда деваем?
– В Китай гоним, – сказал Рысин. – Мы тоже посредники и получаем свои комиссионные. Вернее, получали. Китайцы ведь у тебя в банке аккредитивы открывали. Но, наверное, не ты этой мелочью занимаешься. Это не глобальный проект. Так, побочная небольшая денежка. Тут капнет, там капнет, смотришь – уже и лужица натекла. Мы тебе китайцами голову не забивали – кто-то из замов твоих занимался. Особо дергаться было не из-за чего.
Александров кивнул: ему в самом деле было просто некогда заниматься лично всеми проектами. Но теперь, наверное, потребуется бегло просмотреть, хоть одним глазком. Вдруг что-то интересное всплывет.
– В общем-то, мы не особо и теряем, – заметил Туманов. – Прибыль была небольшая.
– А зачем терять? – удивился Рысин. – Свяжемся с Череповцом, как раньше. Или с Магнитогорском. Просчитаем. Если будет прибыль – почему бы не гнать и дальше?
Александров кивнул.
– Значит, пиши письма мелким почерком, Олег, – решил Туманов.
Зазвонил телефон.
Лена встала и сняла трубку. Охрана снизу сообщала, что привезли обед.
Глава 11
Лена два дня пыталась дозвониться до Святослава Седых. Во время субботнего обеда в кабинете Туманова было принято решение, что она, как часто делают владельцы АОНов, скажет, что вы звонили, мол, по такому-то номеру в такое-то время – я перезваниваю. Тем более было известно, что Седых спрашивал именно ее. Однако дома у Святослава никто трубку не брал.
На третий день она перестала звонить: ее энтузиазм мог бы уже показаться странным. Приходилось ждать, вдруг прорежется сам.
Ребята Равиля сообщили, что дома Седых не появлялся, а живет он один. В понедельник тем не менее на работу в банк прибыл.
Машина с посланной Кильдеевым группой ждала появления Седых после работы, чтобы проверить, куда его понесет нелегкая. К девяти вечера он здание банка не покинул, вернее, ребята не видели его выходящим оттуда. Его «Мерседес» из двора не выезжал, сам он на крыльцо не выходил, в других машинах его тоже не заметили.
Все сотрудники, за исключением ночной охраны, покинули здание «Инвест-Девелопмент», огни погасли.
Ответственный за операцию связался по радиотелефону с Равилем и доложил обстановку.
– А пропустить не могли? – с сомнением в голосе спросил Кильдеев.
Ему ответили, что нужная машина точно не выезжала. Ребята голову на отсечение давали. Если только объект бороду и усы приклеил или еще как-то замаскировался… И на другой тачке.
– Ясно, – медленно произнес Равиль. – Наверное, дольше ждать бессмысленно. Дуйте по домам. Я сейчас проверю его домашний адрес.
Домой Седых опять не заезжал.
Во вторник с утра ребята снова не увидели, как он прибыл на работу и прибыл ли вообще.
Равиль позвонил секретарше Святослава Алексеевича. Плел какую-то несуразицу про якобы вновь созданную им фирму и про то, что ему рекомендовали обратиться к Святославу Алексеевичу по поводу открытия счета их общие знакомые. Секретарша исключительно вежливо сообщила, что Святослав Алексеевич сейчас очень занят, но обязательно перезвонит. Равиль дал номер одной из многочисленных квартир, принадлежащих Туманову и К° и используемых в различных целях: от явочных квартир до общения с подружками. Равиль упомянул, что фамилия общего знакомого – Альмашинский.
Седых перезвонил через полчаса, – видимо, как только секретарша довела до его сведения поступившую информацию. Трубку Равиль не снял, просто увидел на АОНе рабочий номер Святослава. Пусть думает, что из квартиры уже ушли. Навряд ли он станет разузнавать, кто тут прописан. А даже если и выяснит – все равно концов не найдет.
Главное, что Равиль убедился – Седых жив, находится на рабочем месте и знаком с Альмашинским, раз так быстро отреагировал на звонок неизвестного ему лица…
Петр, постоянно проживающий в Магнитогорске, уже выслал фотографии белорецкой команды. Вот только в Верхнеуральске у них никого не было, а обращаться к неизвестным частным сыскарям без чьей-либо рекомендации не хотелось – сейчас сам черт не разберет, кто на кого работает.
Лена во вторник вечером позвонила Вере и пригласила их со Степой к себе на субботу. К тому времени уже должны были поступить нужные фотографии, могли всплыть еще какие-то вопросы, лучше уж все сразу решать, а не по частям, как сказал Туманов. К чему пороть горячку? Вера почему-то шепотом сообщила по телефону, что у нее такие новости… Лена не обратила на это особого внимания: она решила для себя, что Вера вообще склонна к гиперболизации.
Однако Лене пришлось перезвонить Вере и извиниться: им сообщили из Швейцарии, что в Петербург приезжает группа их экспертов из компании «Фриштоп» для ознакомления с предлагаемым проектом на месте и анализа возможности возврата инвестиций компанией Окорока.
Швейцарцы собирались работать в четверг и пятницу в какой-то другой питерской фирме, название которой в «Бифпорк Продакшн» не сообщалось, субботу и воскресенье хотели посвятить осмотру достопримечательностей, а в понедельник и вторник трудиться у господина Романова.
Романов тут же послал ответный факс, сообщив, что культурную программу они берут на себя. Лене, естественно, было не до приема гостей дома.
Вера очень расстроилась: она что-то очень хотела обсудить с Леной, ну просто обалденные новости… Может, ей заскочить к Леночке вечерком или Ленок к ней заглянет без Вовчика? Просто, неофициально, в любой будний день, пока эти швейцарцы не приперлись? Вот в четверг было бы классно, она же с субботы трудиться начнет.
Лена согласилась заехать в четверг вечером прямо из «Сапфира», где ей предстояло перевести на немецкий и английский ряд дополнительных бумаг, подготовленных сотрудниками Романова. Основная документация была уже какое-то время тому назад выслана в Швейцарию.
Лена сообщила Туманову, что едет к Вере. Шеф спросил, нужна ли охрана, как в прошлый раз.
Лена считала, что нет. Конечно, хорошо, чтобы ее кто-нибудь забрал: ведь без коньяка точно не обойдется, а сама она за руль в таких случаях не садится, как известно Туманову. Родион предлагал после работы заехать, но они с Верой ведь рано не закончат, и не хочет Лена Родиона усталого гонять.
– Ах ты заботливая моя. Обсуди с Татарином. Он скажет, кому позвонить, чтобы тебя забрали. Может, сам Равиль и отвезет.
Лена связалась с Кильдеевым. Он, как и Туманов, вначале уточнил, нужна ли охрана. Потом обещал выделить кого-то из ребят, чтобы Лену отвезли, а вечером забрали: ей назовут номер радиотелефона для вызова машины.
Фотографии из Магнитогорска уже прибыли.
Лена приехала на Наличную к Вере Григорьевне в начале восьмого.
Вера находилась в приподнятом настроении, оживленная, даже похорошевшая.
В прихожей на стиральной машине валялась «тэтэшка», у вешалки стояли приготовленные для кого-то мужские домашние тапки.
Лена сделала удивленные глаза, и хозяйка шепотом сообщила:
– Временно проживает тут у меня один… Пока еще с работы не пришел. Пистолет сегодня оставил, не знаю уж почему, я не вникала. И вообще, знаешь, Леночка, я всегда удивляюсь: кто бы из мужиков ко мне ни приходил – по делу, не по делу, – все почему-то бросают свое оружие и радиотелефоны на эту многострадальную стиральную машину. Войдут, вынут все и кинут сюда, а потом дальше идут. Как ритуал какой-то, хрен-блин. А потом к телефону в коридор бегают – нет чтобы рядом на стол положить или вообще выключить. А оружие…
– Вера, вы что хотите, чтобы они с пистолетами к вам в спальню проходили? – удивилась Лена.
Вера, как оказалось, любила смотреть, как мужик раздевается – и все это с себя снимает и достает из разных потайных карманов, кобуру отстегивает… Вера лежит в кроватке, уже голенькая, а он медленно так все на пол скидывает или кладет куда-нибудь… Возбуждает ее вид оружия. Сексуально возбуждает. Наверное, первобытные инстинкты работают.
– Тогда еще не было огнестрельного, – заметила Лена.
– Но дубинки, палицы-то какие-то были? Рогатины? Приходил муж с охоты с добычей, и жена, хранительница очага, его встречала…
Лене сделалось смешно. Она стояла перед зеркалом, поправляла волосы, при последних словах хозяйки обернулась к ней и заметила:
– Вера, да вы скорее добытчица, чем хранительница.
– И корова я и бык, я и баба и мужик… Советская женщина, которая и на работе первая, и по магазинам по всем пробежится, и обед сготовит, и белье постирает, и с детьми уроки сделает, и мужа пьяного уложит. Нет, Ленка, прошли те времена, когда я одна на всех фронтах пахала. Я – добытчица, это ты правильно определила. Но мужиков все равно люблю… Всех их, гадов, люблю… А от оружия вообще балдею. Правда, только от огнестрельного, на холодное как-то равнодушно смотрю.
Лена улыбнулась, но промолчала.
– А ты что, никак на него не реагируешь? – удивилась Вера. – К тебе же тоже, как я предполагаю, ходят только такие, что без «макарова» или «вальтера» чувствуют себя голыми, как один мой знакомый выразился.
Лена призналась, что как-то не задумывалась. При ней никто таким образом не раздевался.
Иностранцы к нам обычно приезжают невооруженными, а из наших перед ней раздевался только Родион. Вообще из наших ей лишь с двумя довелось в постель лечь: с Седых (но тогда оружие при себе носить было еще не принято) и вот теперь с Родионом… Но Александров оружия при себе не имел. У него было достаточно вооруженной охраны, чтобы самому со стволом не бегать…
А Равиль, появлявшийся у нее дома, вроде бы обычно оружие с себя не снимает… По крайней мере, у нее в коридоре не кладет, чтобы не пугать или, наоборот, не вызывать излишнего интереса у Вовчика.
– А Степа как реагирует на все эти игрушки взрослых детей? – поинтересовалась Лена.
– Привык уже, – пожала плечами Вера. – Насмотрелся в избытке.
«Часто же к тебе мужики ходят», – подумала Лена.
– Ладно, хватит в коридоре болтаться, – сказала Вера. – Пошли в комнату. Ольга уже давно стол накрыла. Я жрать хочу. Только тебя и жду.
Стол опять ломился от яств. Стояла бутылка джина, бутылка «Столичной», пластиковая – тоник и две коробки апельсинового сока.
– Ну вы даете… – медленно произнесла Лена. – Упьемся же!
– Не прикончим в этот раз – еще заедешь, и продолжим в следующий. Да и Славик придет – поможет.
При имени Славика Лена слегка вздрогнула, но тут же взяла себя в руки: сколько в Питере всяких Славиков живет. Это же и Вячеславы, и Святославы, и Ростиславы, и Станиславы, и Мирославы, и Ярославы, и даже Стасюсы, которых на русский манер тоже иногда величают Славами, если осели в России.
– Когда ваш… друг появится? – поинтересовалась Лена.
– А шут его знает, – пожала плечами Вера. – У него делегация какая-то сегодня. И я ему сказала, чтоб особо не торопился: у меня гости. Нам же поболтать без него надо, правда?
Лена кивнула.
Потом она решила на всякий случай выяснить, не тот ли самый Славик Седых ныне квартирует у Веры. В таком случае фотографии Альмашинского и К° показывать ей нежелательно – вдруг Вера расскажет об этом Седых, у того возникнут ненужные вопросы, появится излишний интерес к Лене…
– И что это у вас за новый кавалер такой завелся? – сделав невинное лицо, поинтересовалась гостья. – Вы так таинственно говорили по телефону…
Вера попалась на удочку и тут же поведала Лене, что это тот самый комсомольский работник, с которым она потом вместе торговала лесом и которого упекла в Кресты.
«Так, подозрения подтвердились», – пронеслось в голове у Лены.
Славик объявился нежданно-негаданно и сумел обворожить давно готовую к мужской ласке Веру, любящую, как она сама признавалась, вообще всех мужчин. А если ей еще уделяется повышенное внимание, ее осыпают комплиментами, смотрят в рот… А язык у Славика, как было известно и Лене, подвешен прекрасно. Профессиональный болтун из канувшего в Лету комсомола.
Седых, затараторила Вера, неожиданно позвонил в прошлую субботу и тут же приехал в гости. «Меня не застал, решил на Веру переключиться, – подумала Лена. – Значит, точно насчет Жировецкого». Славик долго трепался ни о чем. И Вера сдалась тут же.
– А что ему все-таки от вас нужно? – спросила Лена.
– Дружка его при нас с тобой убили, – заявила Вера.
«Так, все подтверждается».
Седых, когда узнал, что Вера тоже в том купе ехала, решил поговорить – не видела ли она чего. На ментов у него надежды мало. Что они там раскроют? В особенности если сильные мира сего не хотят, чтобы преступление раскрывали?
– А кто не хочет? – тут же навострила ушки Лена. – И вообще, кто он такой?
Славик только намекал Вере, но ничего конкретного не сказал. Да и Вере зачем знать лишнее? Она хочет спать спокойно на старости лет. Но насколько она поняла, это какие-то межбанковские разборки. Короче, из-за денег. Из-за чего еще убивают теперь?
– Из-за власти, за сферы влияния, – заметила Лена. – А вообще, смотря на каком уровне. От жертвы зависит и от ее окружения.
– Но в принципе – всегда из-за денег, ведь правда? Из-за бабы же не будут? У нас теперь, кажется, дуэли не устраивают.
– Может, кто-то и убивает из-за женщин, – медленно проговорила Лена. – Но если это разборка между банками… На таком уровне, конечно, нет. Тут только деньги… или власть.
Она взяла ломтик колбасы и стала медленно жевать. При этом напряженно размышляла: между какими банками – питерскими и московскими? И как туда влезли Славик с Жировецким? И вообще какое ей до этого дело? И Валентину Петровичу с Родионом? Их это никаким боком не трогает, вот только Лена случайно оказалась в том злосчастном купе…
– Значит, Вера, он приехал к вам, чтобы выяснить, не видели ли вы чего и не слышали ли? Так? – уточнила Лена. – Потому что сам занялся расследованием. А он не боится им заниматься? Наверное, представляет, с кем имеет дело и чем это может для него кончиться, в особенности если сам говорил, что сильные мира сего не хотят, чтобы преступление раскрывалось?
Читать бесплатно другие книги:
