Сокровище призраков Жукова-Гладкова Мария

Глава 8

Последовала немая сцена. Первым очнулся Николай и бросился на Соню, назвав ее нехорошим словом. Но и Петя с приятелем не подкачали. Я вовремя отпрыгнула в сторону. Петя рявкнул, чтобы вызывала милицию. Мобильный телефон лежал у меня в кармане, так что я это сделала без труда.

К приезду милиции Николай уже был связан веревками, которых у меня после переезда осталось немало. Выкидывать я их не собиралась. Тем более есть кладовка для хранения. Подумав о кладовке, я вспомнила про документы и о предстоящем сегодня вечером визите некоего Святослава Васильевича. Правда, не стала сообщать об этом ни милиции, ни сидевшим в моей кухне гостям.

Для начала приехали два парня из тех, что недавно появлялись у моего дома из-за аварии.

– Как у вас тут интересно, – хмыкнул один из парней, а увидев пистолет и остальные вещички, вывалившиеся из сумки Николая, стал звонить в прокуратуру, чтобы присылали бригаду.

Нам ребята любезно пояснили, что в сумке Николая хранился расширенный набор взломщика, а самому Николаю сообщили (или напомнили?), что его ждет за хранение огнестрельного оружия. Сосед угрюмо молчал, только с ненавистью поглядывал на нас на всех по очереди.

Следователь был тот же, что и несколько часов назад. Вероятно, это был день его дежурства. Он с большим интересом осмотрел содержимое сумки, его помощник занялся описью, одновременно внимательно слушая мой подробный рассказ, к которому кое-что добавили Соня, Петр и его приятель. Следователь то и дело задавал уточняющие вопросы.

Но, по-моему, и так все было понятно, то есть, конечно, не все, а мотивы действий Николая. Он знал, что в этой квартире что-то спрятано, причем или в каминах, или в печке. Соня его не подпустила ни к тому, ни к другому, а сегодня ему наконец представилась первая возможность осмотреть хотя бы печь. Он явно не собирался с нами делиться, поэтому и прихватил пистолет.

Подумав о том, чем все могло для меня закончиться, я застыла на месте. И ведь в этой же квартире находились мои дети! Сейчас они, правда, даже компьютер забросили. Конечно, тут такие дела творятся!

– И что хотели найти, гражданин Соколов? – посмотрел на Николая следователь.

Николай назвал только свои имя, фамилию, отчество и дату рождения. Отвечать на другие вопросы без адвоката отказался. Милиционеры его развязали и надели наручники. Он не сопротивлялся. Вроде за оказание сопротивления сотрудникам органов при исполнении могут еще накинуть срок?

– Скажи уж, соседушка, не ты ли моего мужа прирезал? – ехидным голосом спросила Соня и повернулась к представителям органов. – Господа, проверьте выкидуху. Если это, возможно, конечно. Но ведь в деле остались и фотографии, и описание ножевых ран на теле моего мужа? Да и с тормозами, наверное, он мог поработать. Раз такой мастер.

Николай угрюмо молчал. Следователь сказал, что они обязательно проверят Николая по всем эпизодам в нашем доме, потом кивнул двум милиционерам, и они увели задержанного. Остался один следователь. Ему явно требовалось заполнить кучу бумаг.

– По каким эпизодам? – спросила я. Соня напряглась. – Что вы имели в виду?

– Не в самом доме, во дворе. Я неправильно выразился.

– Тут кого-то зарезали?! – взревел Петя. – Марина…

– Я советую вам не выходить вечером во двор, – посмотрел на меня следователь. – Вообще я бы всем жителям района это посоветовал. У вас, к счастью, вход с проспекта. Но к помойке ходите только в светлое время суток.

А я вчера ходила как раз вечером! Идиотка!

– Так здесь что, не только моего мужа?.. – тихим голосом спросила Соня.

– Дворника дважды били по голове, потом одного молодого человека, который тут прописан, но не живет, ножичком пырнули. Называется, пришел в гости к отцу. Но жив остался. Он заорал, отец, который его ждал, выскочил, сразу же «Скорую» вызвал. В общем, все закончилось хорошо, только он нападавших не видел.

– Это было до или после моего мужа? – уточнила Соня.

– Значительно раньше. Вы еще тут не жили. Так, дайте вспомнить… Я бы сказал, что вскоре после гибели «колобка» – в смысле совладельца сети, который тут до вас жил. Мы еще, помню, говорили, что хоть его гибель не на нашем районе висит. То есть вроде одно за другим: «колобок» разбился, дворнику по голове дали, парня порезали. А второй раз дворнику уже вроде при вас дали. Или он тогда сам упал. Точно я не помню. Надо проверять.

Рассказав об этом, следователь посмотрел на меня и посоветовал самой простукать все плитки печки и каминов. Тему сменить хочет? Неприятно говорить о провалах в работе? Ведь, как я поняла, нападавших ни в одном случае не нашли.

– А Марине что-нибудь достанется, если она клад найдет? – спросил Петя.

– А Соне? – спросила я.

– Что-нибудь достанется, – улыбнулся следователь. – Оформим как надо.

– Думаете, что здесь столько, что хватит всем? – посмотрела на него Соня.

– Если этот тип так сюда стремился… Я его прокачаю по нашим базам данных. Сейчас пальчики прокатаем – и вперед. Теперь же компьютеры, слава богу. Все быстро. Никаких карточек, никаких многочисленных запросов и ожидания ответа в течение нескольких недель.

Петя напомнил, что в этой квартире в свое время жил вор-рецидивист, умерший где-то на зоне. Квартира была записана на сожительницу, которая ее и продала. Потом был совладелец сети «Колобок», потом Соня с мужем.

Соня с мужем никаких тайников не делали, совладелец сети «Колобок», скорее всего, держал деньги в офшорных зонах или швейцарских банках, но никак не в камине или печке. А вот вор вполне мог. Он не должен был доверять банковским ячейкам. Следовательно, Николай, скорее всего, был подельником вора, умершего на зоне, и теперь желающим получить «наследство».

– И поэтому эта сволочь убила моего мужа?! – закричала Соня, покрывшись красными пятнами. – Из-за каких-то паршивых денег?!

– Соня, успокойтесь! – Я бросилась к ней, Петя быстро накапал валерианки, которая тут же привлекла внимание котов.

– Не факт, – спокойно заметил следователь. – На самом деле это могли сделать какие-то отморозки. Как и в случае с другими людьми во дворе.

– И сегодня он просто так с пистолетом пришел? – напомнила я.

– Предположим, он убил вашего супруга, – следователь посмотрел на Соню. – Но вы-то оставались.

– Да меня же в больницу с кровотечением сразу увезли! Я же сама мужа нашла!

– А кто знал, что так получится? Кстати, квартира несколько дней стояла пустой? В смысле вашего мужа убили, вы были в больнице…

– Что вы хотите этим сказать? – посмотрела на следователя Соня.

– С такими орудиями труда, как я сегодня видел, этот Николай Соколов мог сюда забраться без труда и все осмотреть. В особенности, раз точно знал, что вас нет и не будет. Неужели не осмотрел? Странно… По логике вещей, должен был бы воспользоваться отсутствием хозяев – в тот раз, предыдущий, последующий…

Мой сын, который очень внимательно нас слушал, предложил прямо сейчас отправиться простукивать камины. Мы же видели, как это делал сосед? Нас много, справимся быстро.

– Пошли! – сказала Соня.

Петя с приятелем остались на кухне, заявив, что печку нужно простукать с верху до низу. Мой ребенок со следователем отправились в комнату сына, а мы с Соней – ко мне в мастерскую.

Правда, результаты работы нашей большой группы оказались неутешительными. Все плитки стояли плотно, звуки вроде бы были одинаковыми, даже брака в работе, который бы указал на то, что тут что-то снимали, потом снова ставили, никто не обнаружил.

Настроение у всех испортилось. Петя объявил, что сбегает в ближайший магазин за водкой и вином для дам. Я пока нарезала очередную партию бутербродов. Следователь сказал, что будет «колоть» Николая Соколова. Как я понимала, он явно нацелился на клад – или часть клада. Но я его не осуждала. Судя по виду, он, как и я, всю сознательную жизнь вел борьбу за существование и явно хотел хоть как-то порадовать свою семью.

Но ведь на клад мог нацеливаться и не только он. И не только Николай Соколов. Но ведь вроде бы зарегистрированных взломов не было?

Я спросила об этом вслух. Следователь покачал головой. Он подтвердил, что о квартире идет нехорошая слава из-за гибели всех владельцев (в разных местах и по разным причинам), но на кражи и просто взломы никто из жильцов никогда не жаловался. Или не хотел ставить органы в известность? Ведь нужно же представлять список украденного. Может, не хотели «светиться».

– А тот вор по чему специализировался? – очнулся Петин приятель. – В смысле: антиквариат, золото или все ценное, что под руку попадется? Можно выяснить, что он украл и что не было найдено? Тогда мы точно будем знать, что тут может быть спрятано. Как говорится, размер имеет значение.

Следователь кивнул и обещал в самое ближайшее время наведаться в гости.

Петя вспомнил про домового, который его почему-то очень заинтересовал, и спросил мнение следователя о странных звуках у меня в печи.

– При вас они были? – Следователь посмотрел на Соню.

Она кивнула и также сказала про шаги и вздохи, которые и я слышала.

– В печи, скорее всего, дыра, – сказал следователь и вспомнил каких-то своих знакомых в доме брежневской застройки, у которых стена кухни одновременно является и стеной шахты лифта.

В том доме меняли лифт – и явно где-то пробили дыру. Теперь, когда ветер дует с определенной стороны, в квартире слышится дикий вой. Когда он прозвучал впервые, обитатели квартиры чуть не подпрыгнули до потолка, собака зашлась истерическим лаем. Теперь все привыкли. Вой слышен на трех соседних этажах. Другие соседи, проживающие по тому же стояку, от него не страдают.

– Скорее всего, вы место не определите, – посмотрел на меня следователь. – Ну, если только, как говорил этот Николай, разобрать и снова собрать печку. Или вообще ее убрать. Но вы же не хотите тут кардинальный ремонт делать?

Я покачала головой, оглядывая печь, которая поднималась до потолка. Кстати, а что с другой стороны? В комнатах, как я говорила, камины работали на два помещения, но у меня крайняя квартира на площадке. С другой стороны жил Николай Соколов, с этой стороны соседей не было.

Хотя нет – здесь примыкает соседний дом. Они же стоят стена к стене, без какого-либо зазора. Но может ли печь работать на два дома? Навряд ли. Хотя кто знает… В Петербурге встречается много странных строительных решений, причем они имели место во все времена. Но все-таки, скорее всего, здесь односторонняя печка, рассчитанная только на эту квартиру. Ведь на ней же еду готовили! То есть не на ней. К ней же плита присоединялась, которую кто-то из жильцов убрал во время ремонта. Или плита работала отдельно? Что мне Соня рассказывала? В любом случае надо будет пройтись по другим соседям, посмотреть, что в какой квартире осталось.

И ведь клад могли найти, когда убирали плиту!

Вероятно, что-то отразилось на моем лице, и собравшиеся у меня на кухне гости попросили поделиться мыслями. Я поделилась.

– Точно! – воскликнул следователь. – Вот и ответ на все вопросы!

– Вы уверены? – посмотрела на него Соня.

– Надо выяснить, кто убирал плиту. Если тот мужик из советской торговли, который коммуналку расселил, то можно понять, почему он быстренько обустроил свою смерть.

– Считаете, что обгорелый труп был не его? – уточнила я.

– Да в большинстве таких случаев обгорелые трупы не те, что должны бы быть, – отмахнулся следователь. – Это если в каком-нибудь бараке пожар – другое дело. А то дело было очень подозрительным.

– У того торговца вроде бизнес хорошо пошел… – стал вспоминать Петя. – Нам рассказывали…

– Мы не знаем, что он нашел и сколько там было, – напомнил следователь. – Может, он решил, что безопаснее будет сразу сделать ноги. И сделал. Если это он, конечно. А вообще интересно! Обожаю старые тайны!

Мне тоже было интересно, но мне еще предстояло жить в этой квартире с двумя несовершеннолетними детьми в отличие от всех остальных. И мне было совершенно не нужно, чтобы всякие подозрительные личности искали клады в моей квартире. Для меня было бы лучше знать, что клад найден. Лучше – до моего появления в этой квартире. И чтобы об этом узнали все заинтересованные лица! Да я сама приглашу журналистов, чтобы они сфотографировали клад, раструбили о нем по всем каналам, радиостанциям и печатным изданиям, и сюда больше никто не лез! Не нужно мне никаких процентов с находки. Мне нужна спокойная жизнь. Судьба и так сделала мне царский подарок в виде этой большой квартиры, в которой у каждого моего ребенка есть по комнате, а у меня и спальня, и мастерская.

Правда, говорят, что за все в жизни надо платить… Получила квартиру – плати нервными клетками. То есть моя задача теперь – найти клад или найти тех, кто его нашел, и…

Как я буду оповещать всех, кто знает о его существовании и ищет?

Кто этот клад тут прятал? Кто о нем знал?

Вопросов было великое множество, ответов не было. Хотя, может, Николай Соколов что-то скажет. Думаю, следователь постарается его расколоть.

– А обыск в его квартире проводить будете? – тем временем интересовался Петя у нового товарища и собутыльника.

– А как же? В самое ближайшее время.

Следователь обещал позвонить двум новым друзьям и как раз пригласить их в качестве понятых.

Вскоре мои гости поняли, что нужно и честь знать, и отбыли. Последней уходила Соня. Выглядела она отвратительно.

– Мне следовало бы догадаться, – сказала она на прощание.

– О чем? – удивилась я.

– О том, что навязчивое предложение услуг соседом – это неспроста. Но мне было не до него. Я тогда была так счастлива…

Глава 9

Стоило уйти гостям, как на кухне за стол уселись голодные дети. Но дети хотели не только есть. Они между собой уже обсудили план действий по поиску кладов, что-то прочитали на эту тему в Интернете и сообщили мне о своих мыслях по поводу возможных сокровищ в нашей квартире.

После простукивания двух каминов и печки можно было сделать вывод, что в них во всех больше нет пустых тайников, подобных вскрытому сегодня Николаем. Но это не значит, что нет заполненных тайников.

– И как только дядьки об этом не догадались? – не понимал мой сын. – Для нас, конечно, хорошо, что не догадались. Но надо быстро искать, пока другие не приступили к поискам. Хотя мы не обязаны их пускать.

– Костя, как ты собираешься искать сокровища? Разбирать камины? Снимать все плитки? Оставь эту бредовую мысль.

Ребенок объявил, что для начала следует осмотреть внутреннюю часть каминов, в которую сегодня никто не заглядывал. Если сокровища не спрятаны снаружи, то вполне могут находиться внутри. Ведь камины же нерабочие? Значит, ничего не сгорело и не расплавилось.

– Кто полезет в камины? – устало спросила я.

– Я, – сказала дочь.

– И я, – сказал сын. – У нас сколько фонариков?

Фонарик был один. Ребенок попросил меня завтра купить еще парочку, а лучше выделить ему средства, чтобы он сам купил «какие нужно». Я решила, что проще выделить.

– Мама, а как ты думаешь, что спрятано в нашей квартире? – спросила дочь.

Я пожала плечами. В этот момент раздался звонок в дверь.

– Это кто еще? – спросили дети почти хором.

Я же совсем забыла, что должна приехать Лариса, а потом некий Святослав Ковалев. Ведь столько всего сегодня случилось!

– Идите встречать бабушку, – ответила я, правда, сама тоже вышла в коридор – на тот случай, если это не бабушка.

Но, на мое счастье, первой все-таки приехала Лариса, которой с порога детки выдали свою версию сегодняшних событий. Лариса встретилась со мной взглядом, быстро разделась, помыла руки и пришла на кухню, где я как раз заканчивала резать салат. Лариса попросила бутерброд с колбасой и сказала, что есть мы с ней будем с Ковалевым (если он нормальный) или после его ухода (если он нам не понравится).

– А вообще привела бы ты себя в порядок, – заметила родственница. – Ты себя в зеркале давно видела? Можно сказать, мужик прибудет с доставкой на дом. Вдруг судьба?

– Лариса, что ты несешь?!

– Ты свою личную жизнь когда собираешься устраивать? Где тебе с мужиками знакомиться?

– Можно поместить анкету на сайт знакомств, – прозвучал голос сына от двери.

– Нечего подслушивать! – рявкнула Лариса. – Идите уроки делать!

Но оба ребенка уже нарисовались на кухне. Они желали знать, кого мы еще ждем. Лариса пояснила. Дети отправились в кладовку на осмотр имущества Святослава Васильевича, а Лариса продолжила воспитательную работу со мной.

– Детям нужен отец, – заявила родственница. – А мой пасынок уклоняется от выполнения этой роли. Да и вообще он, по-моему, для нее изначально не годился. И тебе нужен мужчина, Марина. Хотя бы для тонуса.

Я заметила, что для тонуса таскаю мешки с исходными материалами. А мой бывший с детьми встречается. Они знают, что у них есть отец, и могут позвонить ему в любой день. И не быть посланными.

– Женщина не должна жить одна! А ты вообще никаких усилий не предпринимаешь для устройства личной жизни. Тебе лень. Ты никуда не ходишь, даже на работу. Ты сидишь дома и лепишь своих астрологических зверей, лягушек, колобков и прочих. Ты после развода даже ни с одним мужчиной не познакомилась!

Я перечислила тех, с которыми имела счастье (или скорее несчастье) познакомиться за последние дни.

– Я бы повнимательнее пригляделась к Юре, – заявила Лариса. – Как раз посмотришь на плиту в кухне, если он от нее тоже не избавился. И повод есть в квартиру зайти. Сразу поймешь, есть там баба или нет. И вообще хотя бы глаза подведи и губы накрась! – рявкнула родственница и принялась сама нарезать соленые огурцы.

Я отправилась в ванную, посмотрела на себя в зеркало и на самом деле ужаснулась. Конечно, покрасить волосы я не успевала, но с лицом кое-что сделать могла. Интересно, во сколько появится этот Святослав? И вообще стоит ли он хоть каких-то усилий? Да и он сюда едет явно не бабу искать.

Я как раз заканчивала макияж, когда в ванную заглянула Лариса и сообщила, что гость только что звонил из машины. Будет минут через десять. Родственница критически меня оглядела, велела надеть новые джинсы и приличную кофточку и отбыла на кухню.

Я переоделась, потом вспомнила о том, что нам, возможно, предстоит еще копаться в кладовке. Ну что ж, тогда еще раз переоденусь. Главное – первое впечатление. Если его вообще стоит производить.

Открывать дверь мы пошли всей семьей, включая котов.

Святослав Васильевич оказался симпатичным мужчиной спортивного вида, правда, с излишним для его возраста количеством седых волос. Хотя он что-то говорил про амнезию… Может, у него была серьезная травма? Рост был где-то под метр восемьдесят, плечи широкие, бедра узкие. То есть классический мужской «треугольник». Одет был дорого. Это я видела невооруженным взглядом. Стильную кожаную куртку повесил на вешалку, снял ботинки (по-моему, из крокодиловой кожи!), сунул ноги в тапки, оставшиеся от бывшего мужа и перевезенные в эту квартиру как «гостевые». Ко мне же много народа ходит. И до лета еще далеко.

Под курткой оказались черные брюки и черный, явно фирменный свитер с V-образным вырезом, из-под которого проглядывала белая рубашка и галстук. Свитер гость вскоре снял, так как в квартире было очень тепло.

Изначально он был брюнетом (может, ему волосы красить, чтобы убрать седину?) с усами и небольшой бородкой. Щеки он, можно сказать, по большей части брил, и бородка шла только по нижней части щеки, от уха к подбородку, и заходила вниз, на шею. По-моему, такая растительность придает больше брутальности, чем трехдневная щетина.

Приехал гость с большим тортом из «Севера» и цветами. Не знаю, кого он ожидал увидеть в этой квартире, но кустовые гвоздики вручил Ларисе, торт – мне. Правда, его тут же забрали дети и потащили на кухню. То есть сейчас они будут пить чай с тортом, опять лягут неизвестно во сколько, а завтра утром… Хорошо, что у нас опять останется Лариса, которая их разбудит и выгонит в школу.

Взгляд Святослава Васильевича упал на четыре гранитные плиты, которые так и стояли в коридоре и вызывали вопросы у всех, впервые появляющихся в моем доме.

– Скульптора кормят надгробия, – выдала Лариса.

– Вы скульптор? – посмотрел на мою родственницу гость.

– Не я, Марина. Так что, если пожелаете статую или что-то по мелочи, пожалуйста, обращайтесь. Марина, покажи Святославу свои работы, а я пока пойду на стол накрою. И прослежу, чтобы и нам от торта что-нибудь осталось.

Несколько удивленный гость зашел в мою мастерскую, оглядел мои поделки, правда, по-моему, мешки с глиной, гипсом, цементом и прочими материалами, выставленные рядком, произвели на него гораздо большее впечатление (после плит). Святослав сказал, что видел мои поделки в продаже и у знакомых, и поинтересовался, делаю ли я статуи для лужаек перед богатыми домами. Я про такую моду уже слышала, но заказов не получала.

Теперь в некоторых кругах модно устанавливать у себя перед домом уменьшенные копии известных памятников. Например, статуя Свободы пользуется большим спросом. Один мой знакомый уже три штуки слепил. Но могут не заплатить, поэтому сразу же следует требовать поставить материалы и брать аванс. У другого знакомого статую забрали, а когда он позвонил насчет денег, ему объявили, что его работа не понравилась. И ничего не поделаешь. Никаких бумаг не подписывалось, а если бы и подписывалось? У таких клиентов не очень-то и отсудишь честно заработанное. Поэтому, возможно, и лучше, что у меня таких заказов нет.

– Я бы хотел украсить свой балкон, – заявил Святослав.

– В смысле? Статую хотите на балконе поставить?

– Нет, сделать из него подобие древнегреческой ладьи. Представляете, что я имею в виду? К сожалению, я не могу нарисовать, хотя у меня в роду был известный художник. Но мне этот талант не передался. По бокам балкона должны быть фигуры, какие бывали на носу и корме. Будет вид сбоку, но фигуры развернутые – то есть смотрят на улицу. У меня балкон отдельный – не в ряду. Они в моем доме через этаж. Знаете такие дома? По-моему, будет здорово смотреться.

Я ответила, что мне будет необходимо на месте все оглядеть самой. К тому же нужно будет сделать замеры. Святослав сказал, что будет рад пригласить меня к себе. Фраза прозвучала многозначительно или мне только показалось?

Из кухни доносились голоса Ларисы и детей. Они о чем-то спорили. Коты тоже отправились туда в надежде что-то получить. Я предложила Святославу заглянуть в кладовку и сразу же отдать его вещи и документы.

Я зажгла тусклую лампочку, которую следовало бы поменять, но руки пока не дошли, и показала пальцем на отдельно лежавшую кучу. Святослав бросился к ней, как путник к оазису в пустыне, трясущимися руками все разобрал, просмотрел документы, погладил ботинки.

– Мне так было жалко лофферы, – признался он. – Я их тогда только что из Англии привез.

– Что? – не поняла я.

Святослав странно посмотрел на меня (хотя, наверное, это мне следовало на него так смотреть), потом показал на ботинки из замши и объяснил, что так называется этот гибрид мокасин и классических ботинок.

В дверях кладовки появился старший ребенок и спросил, собираемся ли мы пить чай или будем разбирать хлам в кладовке. Услышав эти слова, Святослав огляделся вокруг себя.

– Мобильного телефона не было, – сообщила я. – Если найдете еще что-то свое, забирайте. Или мне скажите, что еще может быть, тогда, если найду, отложу.

– Вроде это все… – Святослав кивнул на кучу.

Я попросила сына принести какой-нибудь полиэтиленовый пакет, чтобы упаковать добро Святослава. Мне лично гораздо больше хотелось услышать, как оно здесь оказалось и что Святослав знает о моей новой квартире и, главное, о кладе.

– Пойдемте чай пить, – позвала я его.

Детки откровенно зевали после всех событий дня и непривычно раннего вставания и сами отправились спать. Лариса поставила тарелки для салата и разложила приборы.

– Выпьете? – спросила у гостя.

– Нет, я за рулем. И вообще теперь стараюсь не пить. Только на официальных мероприятиях, где никак нельзя не пригубить.

– Какая редкость для мужчины! – воскликнула Лариса и многозначительно посмотрела на меня.

У меня непьющих знакомых не было никогда. Но этот мужчина мне не подходил, как, впрочем, и я ему. Мне он показался выпендрежником со своими лофферами и ладьей, ну а я для него явно была простовата. Наверное, он привык к молодым красоткам модельного типа, с ухоженными лицом и руками, а не замотанным жизнью разведенным скульпторам с двумя детьми. В общем, Лариса зря пыталась строить перед моим носом воздушные замки. Хотя заказ с ладьей явно поможет мне благоустроить квартиру. Или хотя бы ее часть.

– А что с вами было? – посмотрела я на гостя, с удовольствием уминающего салат.

– Простите, вы были знакомы с Олегом Галушко?

Мы с Ларисой удивленно переглянулись.

– Это один из бывших владельцев этой квартиры. Но, как я понимаю, потом тут жила семейная пара и…

– Этот Олег Галушко – совладелец сети «Колобок»? – поняла я.

Святослав кивнул.

– Он пытался меня убить, – просто сказал гость, продолжая невозмутимо наворачивать салат.

Мы с Ларисой замерли с вилками в руках.

– То есть как?

– При помощи огнестрельного оружия. Какого-то пистолета. Или револьвера. Я точно не знаю. И не разбираюсь, и не приглядывался. Ситуация, знаете ли, к тому не располагала.

– А милиция что?

– Ничего, – пожал плечами Святослав. – Я решил, что будет лучше все валить на амнезию. Да и милиция не горела желанием заниматься бесперспективным делом. А дело, возбужденное в связи с моим исчезновением, закрыли. Их устраивало, что я ничего не помню. Мне только справки выписали для восстановления документов. А это уже устраивало меня.

– Но вы хоть заявление написали?! Вы хоть какие-то действия предприняли, чтобы наказать преступника? – закричала Лариса. В этой квартире можно было позволить себе кричать и не бояться разбудить детей и соседей. Потом моя родственница странно посмотрела на гостя и добавила полушепотом: – Или это вы его?..

Святослав усмехнулся.

– Не я, но он погиб как раз в ту ночь, когда пытался убить меня. Было преступление, было и наказание. Есть все-таки справедливость на свете. Зло наказывается.

– Следуя вашей логике, и в вас он не просто так стрелял. Да и вообще обычно просто так не стреляют. Ну если только пьяные милиционеры с большими проблемами в жизни.

– Я был любовником его жены. Хотя жена была гражданская, и Галушко ни в какую не хотел связывать себя узами брака. Я тоже не хотел. Но она была его женщиной, а эта квартира – его квартирой. Все справедливо.

– Да вы философ, – заметила я.

– Станешь философом после того, как побалансируешь на грани жизни и смерти. Я выжил чудом. Меня две бабки-травницы нашли. Они пришли в лес пополнять свои запасы ну и наткнулись на мое бренное тело, из которого еще не успела вылететь душа. Недострелил меня господин Галушко.

Святослав грустно усмехнулся.

– То есть вы хотите сказать, что он в вас стрелял в этой квартире? А потом вывез куда-то в лес?!

Я ошалело смотрела на гостя.

Святослав кивнул, продолжая невозмутимо наворачивать салат, уже вторую порцию. Значит, пить – не пьет, а пожрать – большой мастер. Я слышала, что завязавшие мужики очень любят сладкое. Интересно, сколько торта съест? Правда, над тортом уже детки потрудились…

– Он застал вас в постели со своей женой, то есть сожительницей? – уточнила Лариса.

Святослав опять кивнул.

– Он не должен был приехать в тот вечер. Но почему-то приехал. Я не знаю, почему. Я потом пытался своими силами разобраться с этим делом. Там пропали какие-то деньги. Но какие, сколько, куда – неизвестно.

Мы с Ларисой переглянулись. Мог мой сосед Николай Соколов искать пропавшие деньги? Запросто! Деньги как раз было легко спрятать под плитками, которыми выложены камины и печка. Если нашелся один пустующий тайник, вполне могут быть и заполненные. Тут мой сын прав. И если такой тайник забит купюрами до предела, он не мог издавать звук, как пустая полость.

Я спросила, знаком ли Святослав с Николаем Соколовым. Он покачал головой и спросил, кто это такой. Я пояснила, не рассказывая про то, где Николай сейчас находится и в связи с чем.

– Знаю его, – кивнул Святослав. – Он к Маргарите клеился. Маргарита – это женщина, которая…

– Мы поняли.

– Я ему даже морду бил, – продолжал Святослав. – А он обещал про меня рассказать Галушко. Маргарита тоже обещала рассказать Галушко, что Николай ей проходу не дает, а поскольку она ему отказала, хочет ее оклеветать. И этот Николай еще клеился к девчонке из квартиры над вами. Там брат ему начистил морду. Галушко об этом знал. В общем, скорее всего, он бы поверил Маргарите и решил, что Николая разукрасил еще кто-то из родственников недовольных ухаживаниями женщин, а не любовник его жены.

Ко мне Николай не клеился, даже не пытался, даже ни одного комплимента не сказал. Хотя я-то – одинокая женщина! Правда, он видел в квартире Петра, с которым у нас очень теплые отношения, и вполне мог посчитать нас любовниками.

– Маргарита была нужна соседу как женщина, или у него был какой-то интерес к квартире? – прямо спросила Лариса.

Святослав замер на месте, задумался, потом кивнул.

– А вы правы. Он говорил Маргарите, что готов ей бесплатно починить камины. Кстати, а он до сих пор здесь живет?

Мы с Ларисой пояснили, где он сейчас «живет» и по какому поводу. Святослав слушал очень внимательно.

– То есть он знал про деньги… – задумчиво произнес он после того, как мы закончили рассказ.

«Про какие? – подумала я. – Если он клеился к Маргарите задолго до гибели и неожиданного приезда Галушко. Или было несколько партий?»

– А вы все-таки что про них знаете? – спросила я вслух и посмотрела на гостя.

– Очень мало. Я пытался разобраться с делом по прошествии нескольких месяцев, после того как Олега Галушко уже давно похоронили…

– Кстати, вы с Маргаритой-то виделись после возвращения к людям? – встряла Лариса.

– Она исчезла.

– Куда? – спросила Лариса.

– Когда? – спросила я, вспоминая, что про исчезновение гражданской жены совладельца сети «Колобок» уже слышала раньше. И слышала, что ее никто не искал. Гражданский муж погиб, его родственникам она была не нужна, а сама вроде бы иногородняя.

Святослав пожал плечами.

– Она могла исчезнуть с деньгами?

– Могла, – признал Святослав и предложил перейти к торту. – Деньги она очень любила. Пожалуй, это была ее единственная любовь.

Святослав усмехнулся. Лариса поставила чайник, я убрала со стола грязные тарелки, поставила чашки и блюдечки под торт.