Выбор наследника Романова Галина

– Не надо! – Мастер Сильэр бросился вперед и успел перехватить его руку. – Кто мы такие, чтобы лезть в дела высокородных? Пусть себе сами разбираются, нас это не должно касаться! Ты ушел из поместья-столицы – и этого довольно!

– Нет. – Мастер Неар рывком освободил руку и взобрался в седло. – Кто-то настолько не хотел, чтобы письмо попало по назначению, что не остановился перед убийством. Значит, оно настолько ценно… И представь, мастер, какая получится баллада! – добавил он, улыбнувшись.

Скакун колебался, мотая головой и переступая с ноги на ногу. Но менестрель довольно жестко для всадника, который практически никогда не ездил верхом, ударил его пятками по бокам, и конь взял с места галопом.

Мастер Сильэр какое-то время смотрел вслед, а потом покачал головой и направился обратно к ждущим его товарищам. Как бы то ни было, покойному рыцарю следовало устроить погребение по всем правилам.

– Вон они, смотрите!

Привстав на стременах, Седрик указывал пальцем вдаль. Сэр Ройдар всматривался, качая головой. Нет, конечно, эльфы и альфары славятся острым зрением, но, по мнению графа, разглядеть кого-либо в пестроте осенней поры было трудно.

Впрочем, уже через несколько шагов стало ясно, что мальчишка прав.

На берегу горного ручья весело потрескивал сушняком бездымный костерок, словно светило еще одно солнышко. У костра возились с довольным видом два орка, насаживая на обструганные палочки куски мяса и рыбы. Рядом сидел молодой маг, он вскочил с камешка при приближении трех всадников.

– Наконец-то! – воскликнул Келлегор. – Долго вы нас искали!

– Это все он! – Сэр Ройдар кивнул на Седрика. – Путался в ориентирах, не мог ничего внятно объяснить…

– Не ругайте его, милорд. Боюсь, это моя вина – ведь ему ориентиры-то давал я, – вступился юноша за своего оруженосца.

– А, кстати, – спешившись, граф сделал несколько шагов по берегу реки, – где лорд Карадор?

Келлегор посмотрел на прислонившегося к дереву Фрозинтара. Наемник, увидев Седрика, вытаращился на него и сразу не понял вопроса.

– А? Карадор?.. – вместо него голову поднял один из орков. – Там. В воде. Отмокает…

– Замачиваете перед поеданием? – неловко пошутил сэр Ройдар.

– Он сам кого хочешь съест, – на полном серьезе ответил второй орк с перебитым носом. – Кроме того, у нас тут есть чем питаться!

– А что это?

– Мясо по-орочьи.

– О, – заметно оживился граф, присаживаясь к костру с самым демократичным видом, – я несколько раз ел мясо по-орочьи. Это ведь ваше национальное блюдо, так? Его у нас умеют го…

– Его у вас не умеют готовить, – перебил его орк с перебитым носом. – Хрост, позови светловолосого, пока он там совсем жабры не отрастил… Люди не умеют готовить настоящее мясо по-орочьи, – наставительно изрек он, когда его напарник встал и направился к ручью. – Ибо для этого надо знать историю возникновения сего блюда!

Келлегор переглянулся с Фрозинтаром. Похоже, их повар нашел себе слушателя. Драур, впрочем, едва удостоил юного мага взглядом – все его внимание было приковано к Седрику, который как ни в чем не бывало расседлывал лошадей вместе с оруженосцем графа, Гаем, занимаясь обустройством лагеря. Отлепившись от дерева, наемник сделал несколько шагов, поравнялся с оруженосцами.

Седрик как раз пытался стащить с конской спины седло. Альфар вздрогнул и придушенно пискнул, когда из-за его спины протянулась рука и легко, как пушинку, приподняла седло. Обернувшись, мальчишка встретил взгляд красных глаз драура.

– Тяжело ведь, – промолвил тот. – Н-надорвешься…

– Ничего, – заметно смутился и напрягся мальчишка. – Я привык.

Взяв расседланных коней под уздцы, он направился к ручью, чтобы напоить животных. Фрозинтар остался стоять, глядя ему вслед. Так хотелось подойти, обнять, прижимая к себе хрупкое нежное тело, найти хоть несколько слов, таких нужных и важных сейчас, чтобы альфар понял… Но сил не было даже для того, чтобы пойти следом. Оказывается, он отвык от нормального общения.

– А какова история этого блюда? – тем временем продолжал играть в демократичность сэр Ройдар.

– Орки, да будет вам известно, когда-то были оттеснены в горы своими бывшими хозяевами, светловолосыми, – принялся вещать Кутх, нанизывая куски мяса на палочки. – Именно из тех времен и берут свое начало многие рецепты нашей кухни. Ибо бывшим рабам приходилось туго. И способ приготовления большинства национальных блюд объясняется именно тем положением, в котором оказались мои предки. Настоящее мясо по-орочьи – это всегда смесь разных сортов мяса, ибо рабам было неоткуда взять одну и ту же дичь в нужном количестве, приходилось сваливать все в одну кучу. Вот тут у нас, – он повел рукой, – два сурка, куропатки и форель. Еще бы козлятину добавить, чтобы было все по правилам, но где ее возьмешь?.. Это раз. Второе – готовится это блюдо только на открытом огне, ибо часто было некогда ждать, пока прогорят угли – слишком хотелось есть. – Кутх хлюпнул перебитым носом. – Ну и третье – приправы.

– А что с ними не так?

– А то, что в качестве приправы для мяса по-орочьи годится любая трава! Моим предкам было некогда день-деньской лазить по склонам в поисках особо вкусных травок. Что под ногами растет, что успел на ходу сорвать – то и пускай в дело! Вот поэтому не существует единого способа приготовления мяса по-орочьи – ведь всякий раз для приправ используются разные растения!

Пристроив палочки с нанизанным на них мясом над костром, орк принялся посыпать блюдо мелким крошевом из травы и листьев.

– И соли всегда кладется мало – по той же причине, – добавил он. – Из экономии.

– У-у, – не смог скрыть разочарования сэр Ройдар, – а я-то думал, что орки ценят хорошую кухню…

– Ценят, – с самым серьезным видом подтвердил Кутх. – Потому что слишком часто нашим предкам приходилось голодать и есть всякую дрянь, лишь бы с голоду не подохнуть!

Послышались быстрые шаги и веселый голос:

– Ой, а я не знал, что у нас гости!

Мокрый с ног до головы Карадор обнаружился в двух шагах от костра.

– Что-то ты быстро пришел, – приветствовал его Кутх, на миг отвлекшись от жаркого. – Я до тысячи сосчитать не успел!

– А я ему сказал, что мясо уже готово – он из воды выскочил как щукой в задницу укушенный! – объяснил Хрост, садясь на свое место.

– Кстати, у нас поесть ничего нету? – встрепенулся эльф. – А то я после купания такой голодный… Здрассьте, – кивнул он сэру Ройдару, который неспеша встал при его появлении. – Где-то я вас уже встречал…

Сэр Ройдар редко видел эльфов вблизи и теперь рассматривал одного из представителей этого народа с любопытством. Бросались в глаза шрам на переносице и волосы пепельного оттенка, словно тронутые сединой. И совершенно никакого высокомерия и осознания собственного превосходства.

– Граф Ройдар делль Марс, к вашим услугам, – церемонно представился рыцарь. – Милорд, вы… э-э… купались?

– Ну да! – Карадор протянул к огню руки. – А что тут такого? Я после этих подземелий никак не отмоюсь… И есть постоянно хочется!

– О, – оживился граф, – у нас еще имеются кое-какие припасы… Гай, Седрик! Несите все к костру!

На призыв откликнулся только один Гай – бросив случайный взгляд на эльфа, мальчишка-альфар повел себя более чем странно. В первый миг вытаращился, но тут же покраснел до кончиков ушей, крепко зажмурился и отвернулся.

– Седрик? Седрик! Да что с тобой?

Гай тихо захихикал, выкладывая из сумки припасы на траву.

Не сводивший глаз с альфара Фрозинтар быстро шагнул вперед, загораживая его собой.

– Оденься, – негромко бросил он Карадору.

– А? Что? Мне не холодно.

– Т-ты смущаешь…

– Кого?

Орки переглянулись и пожали плечами. За несколько дней, которые они прожили на берегу ручья, все так привыкли к тому, что Карадор ежедневно совершает омовения в ледяной воде, что перестали обращать внимание на его внешний вид. И то, что сейчас эльф сидел на корточках у костра совершенно голый, смущало, кажется, только альфара.

Фрозинтар поджал губы. В конце концов, у него не было на юного альфара никаких прав. Еще неизвестно, как тот… та… оценит его заботу. Да и со стороны, наверное, выглядело глупо. Но Карадор и сам уже догадался:

– А, его! Какой стыдливый мальчишка…

Гай захихикал еще громче. Не сводивший глаз с Седрика драур заметил, как из-под крепко зажмуренных ресниц показались слезы.

– Э-это не мальчик, – прохрипел он.

– А кто?

Альфар дернулся, но наемник крепко поймал его за локоть.

– Д-девушка…

Хихиканье Гая стало совсем уже паскудным. Он заткнулся, лишь когда сэр Ройдар дотянулся и отвесил ему подзатыльник.

– Чего, правда?

Потупившийся альфар дернул локтем, но вырваться из каменной хватки драура ему было не под силу. Залившись краской еще сильнее, он, не открывая глаз, несколько раз быстро кивнул головой.

– Ой, ё…

Покраснев не хуже мальчишки, Карадор бросился к своим штанам и запрыгал на одной ноге, торопясь одеться. Келлегор сидел, хлопая глазами. Его «оруженосец» оказался девчонкой! Только он с его крошечным опытом общения с женщинами (а точнее, безо всякого опыта!) мог перепутать парня и девушку. Вон Гай давно уже догадался – хихикать перестал, но глазами стрелял так масляно…

Торопливо одевшись, приглаживая на ходу волосы, Карадор шагнул к альфару (альфаре?), котор… в общем, к ребенку, все еще надежно удерживаемому Фрозинтаром. Мальчик, или девушка – кто он там есть на самом деле? – даже вздрогнул, когда эльф вежливо раскланялся перед ним.

– О, прошу нас простить, – мурлыкнул он, – совсем мы тут одичали без дамского общества… Дикари, что с нас взять!

Подросток поднял на него глаза. На длинных ресницах дрожали слезы.

– Вы меня… совсем не помните? – пролепетал он несчастным голосом.

– Помню! Прекрасно помню! – закивал эльф с таким счастливым видом, словно ему пообещали денег. – Вас забыть просто невозможно! В этом наряде… помилуйте, я просто растерялся, увидев вас здесь, в этом обществе, совсем не подходящем для молодой очаровательной…

– Эвлар, – прохрипел Фрозинтар, не в силах сдержаться.

– Ась? – на него взглянули ясные глаза эльфа.

– Эвлар, – громче повторил наемник. – Карета… площадь… артисты… синий дом…

– А! – вскрикнул Карадор через минуту так пронзительно, что все невольно подпрыгнули, а Кутх уронил в костер палочку с нанизанным на нее мясом. – Точно! Блин! Как же можно было забыть такое приключение! А тут ты что делаешь?

– Я, – альфар шмыгнул носом, – хотел… хотела… вас… я… Спасибо! – внезапно выкрикнул «Седрик», схватил руку Карадора, жадно ее поцеловал и совсем уже было рванулся прочь, но, видимо, забыл, что в локоть его вцепились жесткие холодные пальцы драура. Без труда удержав затрепыхавшегося «мальчишку» на месте, Фрозинтар подтащил его – ее? – к костру, усадил на полено.

– Р-рассказывай!

– Что? – прозвучал несчастный голос.

– Все, – решительным тоном потребовал сэр Ройдар. – Как тебя зовут на самом деле, откуда ты родом…

– Кто твой хозяин? – добавил Карадор.

– Хозяин? – вытаращились на него.

– Ну да, – пожал плечами эльф. – Альфары ведь слуги…

Несчастный альфар переводил взгляд с одного собеседника на другого. Он казался таким маленьким, что Фрозинтару хотелось обнять, закрыть собой это крошечное существо, унести подальше, спрятать ото всех. Как это хрупкое тело лежало в его объятиях! Как доверчиво оно прильнуло к его груди!.. И как оно сейчас сжалось в маленький беззащитный комочек…

Драур осторожно передвинулся и встал на колени за спиной скорчившегося на камешке альфара.

– Ну, говори! Как тебя на самом деле зовут?

– Се… Седона.

– Откуда ты взялась?

– Я убежала.

– Почему?

– Он… он ко мне приставал.

– Кто?

– Мой… моя семья у него служила.

– Твой хозяин? Лорд?

Девушка обреченно кивнула.

– А где он теперь?

Она отчаянно помотала головой, зажмурилась с обреченным видом:

– Не знаю…

– А он точно к тебе приставал? – помолчав, поинтересовался сэр Ройдар.

Седона вскинула на него глаза – мокрые ресницы слиплись стрелами.

– Однажды он меня остановил в коридоре, затащил в спальню и стал… стал… ну, в общем, полез ко мне… Я еле вырвалась…

– Было бы из-за чего, – пожал плечами непосредственный рыцарь. – Ты же служанка! Если бы доставила хозяину удовольствие, он бы тебе еще и заплатил. Или подарок бы какой-нибудь сделал…

Орки вдруг переглянулись и так заржали, что граф осекся, запоздало сообразив, что «подарком» в этом случае можно именовать что угодно. Или кого угодно.

– Сэр, – выпрямился Келлегор, – вы все-таки собираетесь жениться на моей сестре, и я бы вас попросил воздерживаться от подобных высказываний!

– А что? Разве ваш отец не поступает подобным образом со служанками? В конце концов, мой собственный отец появился на свет в результате связи моего деда со служанкой, и лично я не считаю подобное поведение чем-то из ряда вон выходящим! Я, можно сказать, ему жизнью обязан!

Полукровка прикусил губу. Он сам был незаконнорожденным, и ему уже никогда не обрести нормальной семьи, ибо отец ни за что не женится на его матери, даже если какое-нибудь чудо освободит его от брачных уз с нынешней женой. И не поведала ли ему не так давно гадалка о том, что в скором времени от него самого родится внебрачное дитя?

– Все равно, – пробурчал он, – насилие – это… это… отвратительно!

С последним утверждением никто не спорил. Все опять обернулись к Седоне, затравленно посматривающей по сторонам.

– А потом? Тебя не искали?

По словам девушки, эльфийский лорд, которому служила ее семья, в скором времени собирался покинуть Эвлар, ибо новый верховный маг, магистр Адальстан Арманзор, в одночасье серьезно ужесточил правила проживания нелюдей в человеческом государстве. Эльф мог заплатить введенный налог «на инородие», дабы продолжать жить прежней жизнью, но не пожелал унижаться перед людьми и предпочел вернуться на Радужный Архипелаг, откуда демонстративно эмигрировал восемь лет назад после того, как новым императором стал орк. Дескать, лучше «свои» орки, чем «чужие» люди. Темноволосые, во всяком случае, не считают эльфов существами второго сорта. За Седоной он начал ухлестывать, как только жена лорда первой отбыла на родину – дескать, мне так тоскливо без женского общества!..

Девушка убежала после того, как лорд, позвав ее, чтобы она перестелила ему постель, в эту постель служанку и опрокинул. Седона от неожиданности укусила эльфа прямо за нос. Сгоряча она выскочила из дома, кое-как набросила на себя одежду и бежала, пока не упала от усталости.

Потом ей пришлось несколько дней болтаться без дела, еды и крыши над головой. Измучившись, она побитой собакой приползла обратно, решив, что лучше уж ненавистные объятия, чем голод и холод. Да и родители волноваться будут… Но дом был пуст. Более того – его уже успели купить какие-то люди.

Так началась для девушки бродячая жизнь. Впрочем, продолжалась она недолго – буквально через неделю ее случайно заметила на улице леди Альдона, дочь мага Адальстана Арманзора, и, притворившись доброй да ласковой (мол, ужасно жаль такую красивую девочку оставлять мерзнуть и голодать на улице!) привела в тот синий особняк. Накормленная, вымытая, осмотренная врачом (надо же было убедиться, что магам досталась девственница!), Седона поздно поняла, что ее ждет. И просто счастливым совпадением можно объяснить то, что ей опять удалось сбежать. Правда, леди Альдона вовремя заметила пропажу и бросилась в погоню. И если бы не встреча с Карадором на одной из площадей…

– Если бы не вы, милорд! Если бы не вы… – Девушка вдруг схватила ладонь Карадора и прижалась к ней губами. – Спасибо вам! Вы – самый лучший, самый-самый…

Со стороны это выглядело вполне нормально – просто благодарность за спасение жизни, – но только не для Фрозинтара.

Войдя в комнату, Лаотор остановился на пороге, посмотрел на жену. Молодая женщина сидела у окна, сложив руки на коленях и отрешенно глядя на осенний парк. Яркие краски, расцветившие деревья во все оттенки желтого, оранжевого, красного, сегодня немного померкли – с утра небо хмурилось, и время от времени начинал моросить мелкий холодный дождик. О прогулках нечего было и мечтать. В такую погоду леди собираются в большой комнате (дамы и их приживалки, а также особо доверенные служанки), вышивают, музицируют, поют и играют в фанты, разгадывают шарады, просто сплетничают. В общем, развлекаются. Но леди Каллирель с утра отослала своих придворных дам прочь и сидела одна.

Со дня замужества ее внешность и привычки не изменились – разве что эльфийка стала носить головной убор, как и положено замужней женщине. Ее поведение тоже пока оставалось прежним, но Лаотор упрямо надеялся на лучшее. Он стал мужем этой женщины, время от времени делил с нею постель и теперь мечтал добиться ее любви. Молодой лорд делал подарки, старался предвосхитить малейший каприз, был вежливым, терпеливым и ласковым. Правда, он больше не пел ей серенад (с исчезновением мастера Неара уроки музыки прекратились), но не испытывал по этому поводу особого сожаления. Есть же много других способов произвести впечатление на женщину!

Он подошел поближе. Леди Каллирель смотрела на парк и так глубоко ушла в свои мысли, что даже вздрогнула, когда муж положил ей руку на плечо.

– Вы здесь, сударыня, – ласково произнес он.

– А где мне быть? – промолвила она тихим ровным голосом.

Все-таки это был явный прогресс – прежняя Каллирель вовсе отмолчалась бы или ограничилась коротким: «Да». Лорд поспешил закрепить успех.

– Ну, хотя бы с вашими дамами, – сказал он и был вознагражден безразличным пожатием плечами.

– Сударыня, – помолчав, Лаотор вспомнил, зачем пришел, – не откажите проследовать за мной?

На сей раз ответа долго ждать не пришлось. Каллирель встала сразу, спокойная и безвольная:

– Я готова.

– Нет, так не годится! У нас есть немного времени… Думаю, вам стоит переодеться!

Если он рассчитывал, что жена заинтересуется, чего ради ей вдруг придется менять скромное домашнее платье на другое, несомненно, более пышное и богатое, то он просчитался. Молодая женщина лишь пожала плечами – дескать, надо так надо!

Впрочем, маска безразличия ненадолго слетела с ее лица, когда она заметила, что служанки переодевают ее в парчовое аметистовое платье с длинными, до полу, разрезными рукавами и таким же длинным, волочащимся позади шлейфом, а заодно убирают ее волосы в затейливую прическу.

– Что это? Зачем?

– Это надо для церемонии, дорогая. – Лаотор развел руками, демонстрируя свой наряд, тоже розово-лиловый, с фиолетовыми вставками. – Но не беспокойтесь, вам там ничего не придется делать.

– Я не боюсь, – прошептала Каллирель таким тоном, что сразу стало ясно – она бы осталась спокойна даже в том случае, если бы ей объявили о немедленной казни.

За несколько минут ловкие руки служанок справились с прической, водрузили на бледное чело молодой женщины убор замужней дамы, и Лаотор раскланялся перед женой:

– Вы просто прелестны, миледи! Но прошу вас следовать за мной!

Она послушно приняла протянутую руку. С тех пор как вышла замуж, Каллирель словно бы плыла по течению, ни во что не вмешиваясь. Она даже перестала спрашивать о своей дочери и отце. Девочку полностью взяла под опеку мать Лаотора, мечтавшая о внуках.

Молодая чета проследовала в часовню, заполненную свечами. Свечи были везде – алтарь оказался буквально уставлен ими, они стояли стройными колоннами вдоль стен, на выступах барельефов и на небольших полках и специально принесенных откуда-то витых девяти-и двенадцатиглавых подсвечниках. Собравшимся лордам и леди нужно было проявить немалую ловкость, чтобы, пробираясь между ними, ничего не задеть. В воздухе плавал сизый дым со сладковатым запахом – многие свечи были ароматическими.

Возле алтаря ожидали четыре волшебницы – ученицы недавно погибшей Хозяйки Острова. На одной из них красовались церемониальные одежды. Она крепко сжимала двумя руками посох и боялась смотреть по сторонам. Ее, недавнюю послушницу, буквально несколько часов назад назначил в новые Хозяйки лорд Лоредар. Девушка отчаянно трусила – она не знала, как отнесется к такому самоуправству лорд Наместник Калливар Аметистовый, и молилась Покровителям только об одном – чтобы он ее не сильно наказывал.

Впрочем, лорда Калливара в часовне не было, и собравшиеся эльфы, высокие лорды и леди поместья-столицы недоуменно озирались по сторонам. Осторожный шепоток полз среди собравшихся. Он ненадолго стих, когда в часовне появились рука об руку Лаотор и Каллирель, но потом зазвучал с удвоенной силой, умолкнув только с появлением лорда Лоредара.

Тот возник на пороге в церемониальных одеждах Наместников Аметистовых – этот наряд был один и передавался буквально из поколения в поколение. За его спиной навытяжку замерли десять рыцарей – в доспехах и с обнаженными мечами.

Дождавшись, пока все взгляды обратятся на него, лорд Лоредар решительным шагом прошел к алтарю. Перед ним все расступались с таким видом, словно случайное прикосновение могло убить неосторожного. Рыцари разделились – шестеро остались у порога, а еще четверо проследовали за советником.

– Дамы и господа, – дойдя до возвышения, промолвил лорд Лоредар, – вы все, наверное, удивлены как самим вызовом, так и моим появлением здесь. Поверьте, повод для собрания не настолько радостный, как мне бы того хотелось. Скажу больше – я бы много дал за то, чтобы не стоять сейчас перед вами. Но обстоятельства сильнее меня. Кто-то должен был это сделать, и я решил взять на себя ответственность… Дамы и господа, случилось несчастье!

Он выдержал паузу, бегло осмотрел ряды собравшихся. Тут были почти все высокие лорды поместья-столицы – «почти» потому, что некоторым приглашение прислать забыли. Впрочем, здесь присутствовало три четверти лордов, так что мнение остальных ничего не значило. В любом случае они оказались бы в меньшинстве.

– Дамы и господа, – вздохнув, словно собираясь с силами, снова заговорил лорд Лоредар, – вынужден сообщить вам, что наш Наместник, лорд Калливар Аметистовый… В общем, он болен!

Среди собравшихся послышались изумленные и недоумевающие восклицания.

– Да, господа и дамы! Болезнь дочери, исчезновение в землях людей внука Келлегора, недавняя смерть его племянника Карадора Шутника, вдобавок странная и страшная смерть Хозяйки Острова – все это не лучшим образом сказалось на самочувствии Наместника! Лорд Калливар Аметистовый болеет! Увы… – Лорд Лоредар опустил голову, зашевелил губами, словно молился о здравии Наместника.

Некоторые из эльфов тоже забормотали слова молитв, но большинство просто опустило глаза. От болезни нет лекарства, она может приключиться со стариком и ребенком, мужчиной и женщиной. И хотя все же чаще болезнь настигала эльфов, проживших более двух тысяч лет, каждый в глубине души боялся ее. От нее не выздоравливали – все усилия целителей сводились к тому, чтобы как-то оттянуть печальный конец. Иногда жизнь больного длилась многие годы, но чаще всего – несколько недель или месяцев.

Теперь многим стало понятно присутствие тут советника. Его стали слушать с большим вниманием.

– По традиции следовало бы объявить открытый турнир для ближайших родственников мужского пола лорда Калливара на соискание титула Наместника Аметистового, – продолжал лорд Лоредар. – Однако, во-первых, таковых не так много, чтобы устраивать сие мероприятие. А во-вторых, у него есть дочь. И дочь эта – леди Каллирель, – он протянул руку, указывая на замершую, как статуя, молодую женщину, – замужем за моим сыном. Следовательно, по закону именно Лаотор из Дома Лоредара и является новым наследником Наместника.

Молодой лорд расправил плечи, улыбнулся. Отец, конечно, намекнул ему кое о чем перед тем, как отправить за женой, но такого он не ждал.

– Наследником Наместника? – прозвучал негромкий голос, но все вздрогнули, словно от раскатов грома над головой. Один из высоких лордов шагнул вперед. – А кто же в таком случае будет назван Наместником?

Лорд Ресинар, дальний родственник Наместников Аметистовых, который был женат на сестре матери Каллирель, как с неудовольствием вспомнил советник, сделал шаг вперед.

– Лорд Калливар не оставил прямых распоряжений, – осторожно ответил советник. – Однако как его ближайший родственник я считаю своим долгом…

– Но Наместник еще жив, не так ли? – прищурился лорд Ресинар.

– Да. И…

– Вот когда он умрет, тогда и заводите разговоры о своем долге! – Развернувшись, лорд чеканным шагом направился прочь.

Впрочем, далеко он не ушел. Едва Ресинар поравнялся с шестью оставшимися у входа рыцарями, советник выразительно шевельнул бровью. Все шестеро одновременно подняли оружие.

Пронзительно закричали стоявшие ближе всех женщины. Жена лорда Ресинара, побледнев, упала в обморок, когда ее мужа одновременно пронзили сразу несколько мечей.

Лишь через четверть часа удалось восстановить подобие порядка. Потрясенные убийством, лорды и леди сгрудились в центре часовни и бросали на советника многозначительные взгляды. Может быть, кое-кто хотел покинуть здание, но рыцари с обнаженным оружием перекрыли выход.

– Ну, – лорд Лоредар вольно оперся на алтарь, не заметив, что загасил несколько свечей, – думаю, вопросов о том, кто будет новым Наместником, больше ни у кого нет?

Тишина была ему ответом.

– В таком случае я жду вашей присяги, высокие лорды и леди!

Каллирель стояла на своем месте, спокойная и равнодушная, как будто ничего не случилось.

Все реки текут сверху вниз. Вот и с Плоскогорья в сторону Радужного Архипелага сбегало несколько речек, так что путники шли вдоль берега одной из них. Заблудиться было невозможно – если верить старым картам, все реки здесь текли с запада на восток, впадая в озера, которые раскинулись на территории, формально обозначенной как Золотой Остров. Уже из Озерного края нужно было повернуть на юг, к границам Аметистового Острова.

Обхватив колени руками, Фрозинтар в одиночестве сидел на берегу реки. От костра за кустами доносились негромкие голоса. Вот что-то промолвил Карадор – его реплика была встречена взрывом смеха. Громче всех для чуткого уха драура звучал звонкий голосок Седоны.

С появлением альфары их маленький отряд словно обрел то, чего ему недоставало, – какие-то особые тепло и близость. Все сразу стали друг другу если не друзьями, то добрыми приятелями. А все потому, что теперь у костра сидела, набросив на плечи чью-то теплую куртку, юная девушка с обрезанными до плечей темно-русыми волосами. Она связала их в два хвостика, отчего казалась совсем девчонкой.

Только драура не звали в этот теплый кружок, но он сам не рвался мешать чужому веселью. И не потому, что не ощущал холода и тепла и не мог насладиться близостью огня. Он ничего не почувствовал бы, если бы ему стали отрезать руку, но видеть эти сияющие глаза, слышать этот смех почему-то было больно. Седона вся напрягалась, если огромный драур подходил слишком близко. Наемник понимал ее испуг по-своему – девушка никак не могла забыть тот поцелуй, когда Фрозинтару пришлось высосать у нее энергию. Не желая портить ей жизнь, Фро старался держаться подальше и одновременно с горечью понимал, что его тянет к девушке. Разобраться бы в себе, что тут главнее – она сама или бурлящая в ней жизненная энергия!

– Ты куда, Каро? – долетел до наемника голос одного из орков.

– К речке, – отозвался эльф, шагнув в темноту.

– Я с вами, – тут же подхватилась Седона.

Фрозинтар скрипнул зубами. Юная альфара явно отдавала предпочтение эльфу, желала всюду следовать за ним. Остальные этого не замечали – или делали вид, что не замечают, – но драур изводился от ревности. Хотя, другой стороны, что тут такого? Карадор – лорд, несмотря на свое изгнание. Он молод, красив, а шрам и седина только добавили ему привлекательности. Любая девушка с готовностью распахнет ему свои объятия, не только эта доверчивая малышка, которая к тому же благодарна за свое спасение!

Фро отодвинулся подальше в тень, когда парочка приблизилась к самой воде. Никто не может заметить нежить, если она сама того не пожелает, но блеск красных глаз выдал его.

– Ой! Что там? – Седона пискнула и поспешила повиснуть на локте Карадора.

– А? Что?.. Да не бери в голову! Это Фрося, – отмахнулся эльф, присаживаясь на корточки у воды. – Забыла, что ли?

– Ну… э-э… да, – несмело кивнула девушка. – А почему его не позвали?

– Звали уже. Не идет! – Эльф внимательно посмотрел на драура, и тот опустил голову. – Да ты его не бойся! Он хороший.

– Я не боюсь, – прошептала Седона, робко касаясь ладошкой руки эльфа. – Просто все равно страшно…

Напившись, они вместе вернулись к костру, как будто ничего не произошло, но пальцы их так и оставались переплетенными.

Чуть-чуть подвинувшись на обрывистом берегу, драур вытянул шею, заглянул в темную воду ночной реки в поисках своего отражения.

Он почувствовал присутствие этого существа даже не кожей, а каким-то наитием и машинально развернулся навстречу. Пальцы сами собой сжались в кулаки прежде, чем он успел сообразить, кого видит.

Поздней осенью некоторые водяницы выбираются на берег, чтобы в зарослях плавника устроить себе лежку и без помех переродиться. Подобно тому, как гусеница превращается в бабочку, водяница на зиму преображается в снежную деву. Для этого она заранее устраивает себе гнездо. Сейчас одна такая нежить выбралась на берег в нескольких шагах от него.

При свете убывающего месяца были видны набухшее от воды бледное тело, длинные волосы, перепончатые конечности, уже утратившая привлекательность мордочка с выпученными глазами. Водяница явно увлеклась поисками места для сна и присутствие еще одной нежити заметила поздно.

Секунду или две они смотрели друг на друга, потом на мордочке водяницы отразился ужас, и она, закрыв глаза лапками, опрометью ринулась прочь.

Тихо зарычав, Фрозинтар взглянул на свое отражение в воде. Из темной глубины на него смотрели два красных глаза, ярко выделяющихся на синевато-бледной коже, туго обтягивающей череп. Не хватало только торчащих из пасти клыков – и будет настоящее чудовище, которого боится даже нежить.

Его боится даже нежить! Что уж говорить о…

Низкий раскатистый рев сотряс сонный берег, разбудил стаю ворон в ветвях деревьев. Испуганно завизжали лошади, обрывая привязь.

– Фрося, ты чего? – крикнул Карадор. – Тебе сон страшный приснился, да?

Фрозинтар развернулся к костру. Видимо, выражение его лица было каким-то странным, потому что Седона ойкнула и опять спряталась за спину эльфа, а сэр Ройдар наставил на него меч:

– Не подходи!

– Фрося, ты в самом деле того… лицо попроще сделай! – попросил Карадор. – Ладно, свои кошмары, но мы-то тут при чем?

– Это н-не кошмары, – выдавил он.

– А что? Легкие прочищал?

– П-попугал кое-кого, – с неохотой признался драур.

– Поздравляю, – сарказма в голосе Карадора было столько, что его можно было складывать в кучу, – ты добился своего! Я чуть в штаны не наделал!

С этими словами он направился к ближайшим кустам, на ходу распуская пояс.

– А ты за мной не ходи, маньяк! – спиной почуяв движение драура, добавил он.

Фрозинтар остановился и повернулся к костру. Шесть пар глаз смотрели на него с явным осуждением. Седона отвернулась, когда он чуть-чуть задержал на ней взгляд.

Отряд орков шел стремительным легким шагом, плечом к плечу. Бывалые воины, они даже на пересеченной местности ухитрялись держать ровный строй, чему немало способствовали десятники, шагавшие справа и слева от основной колонны. Сотня отлично вооруженных, прошедших огни и воды недавних войн бойцов могла вогнать в пот практически любого эльфийского лорда – даже если у него под началом имелось в два раза больше рыцарей. Большинство орков, несмотря на ненастную осеннюю пору, щеголяли в безрукавках, оставляя открытыми мускулистые руки, от плеча до запястий покрытые вязью ритуальных татуировок и шрамов, показывающих, сколько войн прошел тот или иной боец. Для любого, кто знал все эти символы, становилось ясно – в сражении каждый из этой сотни стоит трех-четырех эльфов или пяти-шести человек. На Аметистовый Остров надвигалась грозная сила.

Они двигались быстрым легким шагом, неся на плечах оружие, доспехи и личные вещи. Несколько разведчиков шли впереди, изучая местность. Вот один, шедший налегке (он набросил на плечи чешуйчатый панцирь и держал в руке обнаженный талгат, но вещмешок тащил за него десятник), показался на вершине холма между деревьями. Его силуэт четко виднелся на фоне закатного неба.

Вскинув руку, разведчик сделал несколько жестов, понятных только оркам, и сотник проревел короткий приказ. Не замедляя бега, отряд перестроился. Если прежде они бежали колонной по двое, то теперь сомкнули ряды – в каждом было пять воинов. Копья, которые до этого орки несли поднятыми вверх, легли на плечи бегущих впереди товарищей, еще больше скрепляя ряды между собой. Это несколько замедлило ход колонны, но и только.

Один из десятников выдвинулся вперед, равняясь с сотником. Перегнав его на несколько шагов, он на ходу полез в кожаный мешочек, висевший у него на поясе, и достал щепоть порошка. Держа его в кулаке, шаман начал было бормотать заклинание, долженствующее помочь оркам покинуть территорию Рубинового Острова, ближайшего к Аметистовому, и ступить на разделяющую оба Острова полосу Ничейной земли, как вдруг странное явление заставило разведчика издать предостерегающий крик.

Мгновением позже его продублировал сотник, и отряд остановился, взрыв опавшую листву сапогами. Шаман не дочитал заклинания.

Два дерева, растущие на склоне холма, внезапно и резко изменили свой внешний вид. Прежде обычные березы, они превратились в высоченные пирамидальные тополя, склонившиеся друг к другу вопреки всем законам природы. Их макушки переплелись так тесно, что казалось, будто это одно дерево с двумя корнями. Вся прочая растительность – редкие деревца и кусты, покрывавшие склон – исчезли. Остались лишь эти два дерева.

Сотник не успел отдать никакого приказа – в следующий миг воздух между тополями слегка заклубился, словно дым костра, и в проем, пошатываясь, шагнул эльф.

Одет он был слишком легко для поздней осени – в мешковатую тунику неопределенного покроя и поверх нее простую безрукавку. Ни плаща, ни другой теплой одежды у него не было. Осенний холодный ветер ерошил длинные, как у женщины, забранные в простой хвост волосы.