Скромность и тщеславие Бронтэ Элен

8

Мисс Беринджер уже сидела в карете и разговаривала через опущенное окно с женщиной в неопрятном сером платье, стоявшей на грязной мостовой. Как только Лорен приблизилась, обе замолчали, и девушка почувствовала на себе пронзительные, колющие взгляды. Холодные глаза старой дамы выражали лишь недоброжелательность, а вот остренькие мышиные глазки старшей надзирательницы из приюта так и светились злорадством. Лорен почувствовала озноб: вероятно, она слишком долго простояла на ветру со своим мистером Монком.

— Садитесь, — коротко бросила ей мисс Беринджер, и Лорен молча выполнила приказ.

Карета тронулась, но еще некоторое время девушка слышала позади выражения благодарности и приглашения благодетельнице чаще посещать приют. «Вероятно, старуха раскошелилась все-таки на ремонт крыши», — подумала Лорен.

Мисс Беринджер хранила молчание, но в сумерках кареты Лорен могла разглядеть, с каким злобным удовлетворением смотрит на нее старая леди. «Она знает, она все знает!» От ужаса Лорен едва не сделалось дурно. Она поняла теперь, как чувствует себя мышь в когтях опытной кошки — сравнение, тут и там встречавшееся в романах, чтобы выразить душевное состояние героини, попавшей в ловушку, расставленную ей хитроумными недругами.

Очевидность произошедшего навалилась на девушку душной тяжестью, несмотря на царивший в карете холод. Легко было представить себе, что случилось. Мисс Беринджер, не обнаружив свою компаньонку, послала надзирательницу поискать ее. Женщина, чьей жизненной целью было шпионить за своими подопечными, как нельзя лучше выполнила поручение. Она не только обнаружила мисс Эванс, но и смогла, спрятавшись за деревьями, понаблюдать за ее свиданием с молодым джентльменом. «И как это ни я, ни Сайлас ее не заметили? — расстроенно думала Лорен. — Знать бы, смогла ли она что-нибудь подслушать? Кажется, мое объяснение с Уинифред состоится раньше, чем я подготовлюсь к тяжелому разговору».

Почтенная леди продолжала молчать до самого дома Гамильтонов, и Лорен чувствовала, как напряжение растет в ней, как немеют пальцы и стучит в висках. Ей хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, она не была уверена, что выдержит еще четверть часа общество злобной старухи.

В холле обеих леди никто не встречал, и Лорен поторопилась укрыться в своей комнате, не дожидаясь, пока горничная развяжет ленты на ее шляпке. Девушка испытывала страх и обиду. Она собиралась говорить с мисс Гамильтон как равная и представить внезапно возникшие чувства мистера Монка как случайность, из тех, что зачастую меняют судьбы людей, а теперь ей придется стать обвиняемой в обмане и предательстве, унижаться и оправдываться!

Не прошло и четверти часа, как служанка пришла с сообщением, что мисс Эванс ожидают в малой гостиной. Лорен поправила локоны, внимательно оглядела в зеркале свое отражение, отметив, что лицо несколько бледное, и направилась навстречу своим мучителям.

Все Гамильтоны и их заботливая тетушка Флоренс уже собрались. Даже мистер Гамильтон с озадаченным видом примостился на стуле в дальнем уголке гостиной.

Уинифред, такая же бледная, как Лорен, с выпрямленной спиной сидела на диване рядом с матерью, а мисс Беринджер стояла посреди комнаты с видом мрачной торжественности, словно палач, ожидающий преступника, чтобы начать казнь. Едва только мисс Эванс появилась на пороге, как старуха вытянула в ее сторону желтоватый искривленный палец и громко произнесла:

— Вот и наша смирная овечка! Тихоня, всегда готовая услужить! Пусть она расскажет своей любимой подруге, как встречается тайно с ее кавалером!

Миссис Гамильтон подавила возмущенное восклицание: видимо, мисс Беринджер взяла на себя тягостную обязанность по разоблачению коварной обманщицы, а Уинифред вопросительно поглядела на подругу. Лорен поняла, что доброта мисс Гамильтон и ее знание натуры своей бабки не позволяют ей сразу же поверить навету. Уинифред ждала, что скажет сама Лорен.

Глаза мисс Эванс наполнились слезами. Как эта старая женщина, никогда не знавшая ни любви, ни бедности, может понять, что испытывает молодая девушка, когда кто-то делает ей предложение руки и сердца? Разве в этот момент имеют значения чувства других людей, пусть даже родных или близких друзей?

Вместо того чтобы отвечать на обвинение, Лорен в одно мгновение пересекла комнату, пролетела мимо ошеломленной мисс Беринджер и с рыданиями упала к ногам Уинифред.

— О, Уинни, я ничего не могла поделать, мы полюбили друг друга! — восклицала Лорен сквозь слезы. — Я боролась, я говорила ему, что он должен любить тебя, но так случилось, сама судьба свела нас, на мое несчастье! Ты ведь знаешь, как это бывает!

— Так это правда, — пробормотала подруга.

Миссис Гамильтон больше не могла сдерживать возмущение.

— Бесчестная, подлая… — Полная дама перевела дух и начала снова: — Я всегда подозревала, что эта дружба принесет моей девочке горе, но не думала, что дойдет до такого!

Мистер Гамильтон неодобрительно кашлянул, он явно не знал, как еще выразить свое отношение к происходящему. Мисс Беринджер на все лады проклинала неблагодарную нищенку, сумевшую втереться в доверие целой семьи и предавшую своих благодетелей.

Лорен терпеливо не поднимала головы от колен Уинифред в ожидании, пока ее подруга осознает величину своей утраты. Мисс Гамильтон не изменила себе, ее решительный голос заставил даже мисс Беринджер умолкнуть на несколько секунд.

— Я хочу поговорить с Лорен наедине, — сказала Уинифред.

— Дитя мое, не позволяй ей снова обмануть тебя! — воскликнула миссис Гамильтон, ее плаксивый голос неприятно резал слух.

— О чем тут еще можно говорить? Пусть немедленно уходит и скажет спасибо, если я не определю ее в приют для дурных женщин! — возопила мисс Беринджер.

Лорен содрогнулась, но тут же поняла, что это лишь пустая угроза. Уинифред наклонилась к скорчившейся на ковре девушке.

— Пройдем в библиотеку. — Голос Уинни чуть дрогнул, но все же она являла удивительную стойкость для девушки, только что лишившейся возлюбленного и самой близкой подруги.

— Послушай меня, дорогая, тебе и в самом деле не стоит говорить с ней! — снова вмешалась матушка Уинифред.

Лорен выпрямилась, надеясь, что ее лицо выглядит достаточно заплаканным, и обратила умоляющий взгляд к мистеру Гамильтону. Добродушие не изменило этому джентльмену. Пусть и с видимой неохотой, но он поднялся со своего стула и подошел к супруге:

— Я уверен, мисс Эванс сможет все объяснить Уинни, возможно, произошло какое-то недоразумение. Молодые леди иногда ссорятся из-за поклонников, но потом снова мирятся и даже смеются над предметом своей ссоры.

Это была самая длинная речь, которую Лорен когда-либо слышала от мистера Гамильтона, и она благодарно кивнула ему, после чего повернулась к Уинифред.

Мисс Гамильтон не обратила ровно никакого внимания на брюзжание тетушки Флоренс и ответила только своей матери:

— Я намерена все узнать от самой Лорен. И вам не удастся меня отговорить.

После этих слов Уинифред взяла подругу за руку и буквально потащила ее прочь из комнаты. Учитывая, что Уинни была гораздо крупнее, Лорен оставалось только безропотно следовать за мисс Гамильтон.

— И все равно она не останется в нашем доме! — донесся вслед голос миссис Гамильтон, которую прервал возмущенный выкрик мисс Беринджер, адресованный, видимо, мистеру Гамильтону:

— Та женщина видела, как они целовались, о каком недоразумении может идти речь?

Едва за обеими девушками захлопнулась дверь, Уинифред судорожно всхлипнула. Лорен поняла, как тяжело было бедняжке сдерживаться в присутствии семьи, да еще последняя фраза мисс Беринджер причинила ей ужасную боль…

— Ох, Уинни, — растерянно пробормотала Лорен. Ей так хотелось, чтобы тягостные для обеих откровения поскорее закончились, но разговор, похоже, предстоял долгий.

Мисс Гамильтон выпустила руку Лорен и двинулась по коридору в библиотеку. Лорен ничего не оставалось, как последовать за подругой и проследить, чтобы двери были закрыты плотно на случай, если мисс Беринджер или кто-то еще захочет подслушивать.

Уинифред остановилась возле горящего камина, чье тепло должно было предохранять книги от зимней сырости.

— Лорен, скажи, неужели мистер Монк на самом деле ухаживает за тобой? — быстро, на одном дыхании выпалила она.

Мисс Гамильтон явно была не из тех людей, кто стремится оттянуть момент узнавания горькой правды, она хотела прояснить все как можно скорее, даже если удар окажется не по ее силам.

— Мистер Монк сегодня сделал мне предложение. — Лорен и не собиралась тянуть с ответом.

Уинифред отвернулась и закрыла лицо руками. Лорен вспомнила, как плакала она сама в маленькой комнатке в Бромли, когда узнала, что ее поклонник на самом деле увлечен ее сестрой. О, она понимала чувства Уинифред лучше, чем мисс Гамильтон могла себе представить!

Но это понимание ничего не могло изменить. Мистер Монк полюбил не ту подругу, но он будет счастлив с нею, а другой придется пережить разочарование в любви и искать утешения в новом чувстве. Надо только убедить Уинифред, что она еще встретит свое счастье.

— Когда-нибудь ты простишь меня, — начала Лорен. — Сейчас тебе очень больно, и я не знаю, как оправдаться за то, что не рассказала тебе все сама. Я собиралась, поверь мне, сегодня же открыть тебе правду, но не успела. Твоя тетка проследила за нами и устроила этот безобразный скандал.

Уинифред вытащила платок и принялась вытирать слезы, но тут же в сердцах бросила мокрый кусочек батиста в камин.

— Лучше попробуй оправдаться за то, как ты обманывала меня все эти недели, смеялась вместе с ним за моей спиной, а я-то поверяла тебе свои печали и чаяния! О, как же я была глупа! Едва только ты появилась в Лондоне, мне нужно было догадаться, что, кому бы я ни нравилась раньше, этот кто-то тут же забудет обо мне и станет твоим поклонником! Ведь ты такая красивая и всегда знаешь, что нужно сказать, чтобы понравиться!

Упреки были справедливы, но Лорен не считала себя любительницей заискивать перед другими, а потому ей не понравились последние слова мисс Гамильтон.

— Все было совсем не так, Уинни! Я и не думала смеяться! Очень долго я полагала, что мистер Монк собирается назвать тебя своей супругой, он был так трогательно заботлив, так любезен и мил…

— Не продолжай! — резко прервала ее Уинифред. — Я не хочу ничего слышать о нем! Мужчины непостоянны, но ты… ты…

Лорен обиженно всхлипнула, однако ее подруга была слишком огорчена, чтобы быть деликатной с чувствительной мисс Эванс.

— Он не сразу понравился мне, Уинни. И я ни за что бы не стала кокетничать с ним, ведь он считался твоим будущим женихом, если бы он не начал оказывать мне знаки внимания. Сперва я думала, что он просто галантен с подругой своей избранницы, а когда он открылся мне, я поняла, что не смогу отвергнуть его…

Тут Лорен заплакала, нарисованная ею картина тронула ее саму гораздо больше, чем Уинифред, для которой и была предназначена.

— Ты должна была все рассказать мне сразу же! Я бы сумела пережить его неверность, такое и раньше случалось со мной, но я сохранила бы хотя бы твою дружбу, а теперь у меня не осталось ничего! Ничего! — выкрикнула Уинифред.

Лорен не знала, что еще сказать. Самым разумным было оставить мисс Гамильтон и пойти укладывать платья и шляпки. Благодаря мисс Гамильтон гардероб Лорен должен был занять не один сундук, чтобы перевезти все это, требовалось нанять экипаж…

Лорен удивилась, как может думать о таких практичных вещах, когда перед ней стоит несчастная Уинифред, но надо было позаботиться о том, как устроиться на новом месте.

Углубившаяся в свои переживания Уинифред смотрела на пламя и, кажется, забыла о подруге. Лорен подумала, что сейчас самое время позволить бедняжке выплакать свое горе. Уинифред не умеет долго предаваться унынию, она порыдает и успокоится. Конечно, рана, нанесенная ей, глубока, но Лорен не верила или не хотела верить, что мистер Монк — единственно возможная привязанность Уинни. Такого попросту не могло быть.

Лорен хотелось обнять подругу, но она понимала, насколько неуместен подобный жест. Вместо этого юная леди осторожно попятилась, мечтая поскорее оказаться в своей комнате.

В дверь внезапно постучали, и обе девушки вздрогнули, очнувшись от своих мыслей. Вошла горничная с сообщением, что принесли записку для мисс Эванс. Мистер Монк сдержал обещание и нашел для Лорен приличный пансион для леди, расположенный не так уж далеко от дома Гамильтонов.

Лорен развернула записку, прочла ее и улыбнулась сентиментальной подписи в конце послания.

— Что там? Это от него? — быстро спросила Уинифред.

Лорен порадовалась тому, что это вовремя пришедшее письмо отчасти может послужить ей оправданием.

— Мистер Монк обещал найти для меня подходящий пансион и сдержал свое слово. Видишь, я собиралась сегодня же все рассказать тебе и уехать отсюда!

Уинифред взглянула на бумажку в руках подруги. А ей самой мистер Монк уже никогда ничего не напишет. Может быть, они даже никогда больше не увидятся. И Лорен уедет, оставит Уинифред с суетливой матерью и вечно брюзжащей теткой… Будут еще балы, летние развлечения, танцы и проказы друзей Уинни, но все это окажется далеко не так весело без Лорен.

Можно ли простить такой низкий, подлый обман? На этот вопрос Уинифред сейчас не могла ответить. Она не знала, из-за чего ей огорчаться больше, из-за потери надежд на будущий брак или утраты самой близкой подруги. Казалось бы, она не должна думать больше ни о чем, кроме как о своем разбитом сердце, а она стоит тут с Лорен и переживает из-за того, что их дружбе пришел конец!

Если бы Лорен в самом деле любила мистера Монка! Но в этом Уинифред отнюдь не была уверена, она слишком хорошо помнила долгие вечерние разговоры с подругой и откровенные слова мисс Эванс о том, как она представляет себе свою судьбу.

— Ты хотя бы любишь его, Лорен? — с трудом проговорила Уинни сквозь слезы.

— О да, конечно! Иначе зачем бы мне принимать его предложение!

«Хотя бы затем, чтобы стать богатой», — хотелось сказать мисс Гамильтон, но она ограничилась лишь недоверчивым взглядом.

— Тебе надо отдохнуть, Уинни! Выпить чаю, съесть чего-нибудь, что тебе нравится… А завтра жизнь уже не покажется тебе окрашенной лишь в темные цвета, поверь мне, я знаю. — Лорен честно старалась быть терпеливой.

— О да, ты знаешь. Тебе сделали больно твои родственники, и ты неминуемо должна была кому-то причинить боль… — Неожиданная мудрость прозвучала в словах мисс Гамильтон, только подлинное горе способно подарить эту мудрость на время, а потом так же неожиданно отнять.

Напоминание о событиях в Бромли заставило Лорен снова заплакать. Она сопереживала Уинифред так сильно, как только могла, и все же чувствовала гадкую, постыдную радость, словно бы сумела отомстить за причиненные некогда обиды. Это было неправильно, но такова уж, видно, ее натура.

— Пожалуйста, уходи теперь. Я не знаю, о чем нам еще говорить. — Обессиленная Уинифред опустилась в обитое кожей кресло мистера Гамильтона, как делала это в детстве, чтобы поплакать, если ее несправедливо наказывали.

— Позволь мне остаться до завтра, — прошептала Лорен. — Я тоже расстроена, я не готова уйти прямо сейчас.

— Моя мать и тетушка Флоренс навряд ли смирятся с твоим присутствием в доме, — устало возразила мисс Гамильтон.

— Пожалуйста, попроси своего отца вступиться за меня. Я старалась быть хорошей компаньонкой мисс Беринджер, я была тебе хорошей подругой, пока мы с тобой не полюбили одного и того же человека.

— Хорошо, я попрошу. — Уинифред готова была согласиться на что угодно, лишь бы остаться одной, ей не хотелось, чтобы бывшая подруга видела ее слезы.

— Я всегда буду любить тебя и верить, что ты когда-нибудь меня простишь, — с этими словами Лорен покинула библиотеку.

Из гостиной все еще слышались громкие голоса, миссис Гамильтон и ее тетка никак не могли выплеснуть свое возмущение, и Лорен благоразумно поспешила подняться в свою комнату. Она позвонила горничной и дала сгорающей от любопытства девушке некоторые распоряжения: принести чего-нибудь поесть, сегодня она не будет обедать вместе с хозяевами дома, отослать записку в пансион мисс Фрейзер, чтобы та прислала завтра в полдень за багажом своей новой постоялицы, и, наконец, перестать глазеть и помочь собрать шпильки, булавки и все те мелочи, без которых ни одна леди не сможет считать себя полностью одетой.

Горничная выполнила все, что от нее требовалось, хотя ей не терпелось поскорее присоединиться к другим слугам на кухне и обсудить, что же произошло между хозяевами и их гостьей. Несмотря на всю свою приветливость, мисс Эванс никогда не обсуждала с прислугой свои дела, для этого Лорен была слишком хорошо воспитана.

Сборы заняли у Лорен весь остаток дня. Она приехала к Гамильтонам с двумя большими дорожными сундуками, но теперь все ее платья не помещались в них, а еще были шляпные коробки, несессер, кофр для книг, рукоделия и других мелочей…

Со злорадной улыбкой Лорен бросила в камин недоделанный чепчик, ей больше не придется заниматься ненавистным шитьем!

Когда она закончила все дела, на улице уже давно были зажжены фонари. Ее никто не тревожил, Уинифред сдержала обещание, или, может быть, Гамильтоны забыли о ней в стремлении как-нибудь утешить или развлечь дочь, в конце концов, они могли поехать в гости или в театр. Лорен сомневалась, что Уинифред захочет выйти из дома и сможет выглядеть, как полагается, после того, как долго плакала, но миссис Гамильтон имела некоторое влияние на дочь.

На всякий случай Лорен заперла дверь изнутри, ей вовсе не хотелось, чтобы разгневанная мисс Беринджер явилась к ней с новой порцией угроз и проклятий. Никто так и не пришел, и измученная полным волнений днем юная леди наконец приказала горничной утром принести завтрак ей в комнату и легла в постель.

Шли часы, а она никак не могла уснуть. Казалось бы, сегодня облик дома с террасой в ее воображении должен был принять вполне осязаемый вид, но Лорен не хотела даже вспоминать о нем. Она старалась думать только о скором венчании, но никак не могла забыть потерянного, утратившего от горя всю свою миловидность лица Уинифред.

— Я же знала, как она будет огорчена. Знала еще в тот день, когда в первый раз встретилась с Сайласом наедине. Так почему мне так тяжело? В чем моя вина? — бормотала девушка в темноту, но мгла не отвечала.

Уснула Лорен не скоро, а Уинифред в эту ночь и вовсе не могла сомкнуть заплаканных, припухших глаз.

После завтрака Лорен пересчитывала содержимое своего кошелька. Денег должно было хватить всего на неделю, навряд ли мисс Беринджер что-нибудь заплатит ей, а просить денег у этой женщины мисс Эванс ни за что бы не стала.

— Если поверенный Джона не даст мне двадцать фунтов, придется продать какое-нибудь из моих платьев, — со вздохом пробормотала Лорен. — Ведь мне еще нужно заказать свадебный туалет, медлить никак нельзя.

— Вам записка от мисс Фрейзер, — тон горничной, заглянувшей в комнату, был намного холоднее, чем накануне.

«Слуги всегда все знают, вероятно, в их представлении я — великая грешница», — с досадой подумала Лорен и молча взяла записку.

Мисс Фрейзер сообщала, что рада принять у себя мисс Эванс, и экипаж явится за молодой леди ровно в полдень.

— Наконец-то я уеду отсюда! В этом доме мне больше нечего делать. Как только устроюсь, пошлю кого-нибудь известить Сайласа, надеюсь, он уже соскучился без своей невесты. — Лорен болтала сама с собой, чтобы не сидеть в гнетущей тишине.

Потянулись часы визитов, и девушка развлекалась тем, что разглядывала останавливающиеся у дверей Гамильтонов кареты и пыталась угадать, кто именно приехал. Она узнала кого-то из подруг миссис Гамильтон, а также миссис Бакстер, скорее всего приехавшую пригласить Гамильтонов на очередной скучный бал.

Лорен надеялась, что не столкнется в холле с кем-нибудь из приятельниц мисс Беринджер, старуха наверняка разболтает о вчерашних событиях всему городу, в своей злобности не пощадит даже доброе имя внучатой племянницы.

Незадолго до полудня девушка надела свое элегантное пальто и спустилась в холл. Два крепких лакея уже вынесли ее сундуки, и Лорен надеялась, что не забыла ничего из нужных ей вещей. Она не собиралась прощаться с Уинифред, с нее довольно вчерашних слез и просьб. Если б Уинни захотела видеть подругу, послала бы за ней!

В холле Лорен застала задержавшуюся миссис Бакстер. Мисс Беринджер и миссис Гамильтон провожали эту достойную даму, и лица у всех троих были растерянные. «Неужели случилось что-то еще? У них такой вид, как будто графиня Фортескью сбежала от мужа со своим садовником! — усмехнулась про себя Лорен, стараясь подавить страх при мысли, что ей придется пересечь огромный холл на глазах троих недоброжелательно настроенных леди. — Тогда бы они тотчас забыли о моем существовании!»

Миссис Бакстер приветливо кивнула Лорен, похоже, ей не сообщили о драме, сыгранной накануне в доме Гамильтонов, и распрощалась с миссис Гамильтон и мисс Беринджер.

Едва за ней захлопнулась дверь, мисс Беринджер повернулась к Лорен со злобной усмешкой:

— Можете не спешить, молодая леди! Навряд ли вы сможете скоро увидеть своего жениха!

— Что вы хотите этим сказать? — Лорен помедлила у перил, с недоумением глядя на старуху — какое еще оскорбление та придумала для нее?

— Мистер Монк арестован! Полиция увела его прямо из дома Бакстеров, где он вчера обедал! — Мстительное торжество осветило желтоватое лицо старой девы.

Миссис Гамильтон выглядела скорее расстроенной и ошеломленной, нежели злорадствовала, и Лорен обратилась к ней:

— Миссис Гамильтон, прошу вас, объясните мне, что происходит?

— Моя тетя сказала правду. — Леди сокрушенно покачала головой, ее чепчик сбился набок, в глазах стояли слезы. — Миссис Бакстер очень огорчена этим скандальным случаем и хочет сохранить его в тайне, но нас она сочла необходимым предупредить, ведь мы так тесно связаны с этим джентльменом. Вернее, она думала, что он скоро обручится с Уинни…

Лорен обеими руками ухватилась за перила, ей стало трудно дышать в застегнутом на все пуговицы пальто. Неужели случилось что-то ужасное, непоправимое? Мистер Монк совершил преступление? В это невозможно поверить!

— Не понимаю, разве он в чем-то виноват? — пробормотала Лорен, обращаясь скорее к себе самой, чем к находящимся в холле леди, но мисс Беринджер услышала ее и продолжила обличать Монка:

— Этот человек, я бы не стала называть его джентльменом, на самом деле вовсе не богатый наследник! Он служил секретарем или кем-то еще в одной из торговых компаний Глазго и однажды поддался искушению. Он подделал документы, из рассказа миссис Бакстер я не очень поняла, вексель или какой-то чек, и получил крупную сумму денег, пока старший компаньон был в отъезде, а младший уехал на похороны матери.

Лорен слушала с растущим ужасом. Мистер Монк — вор? ЕЕ Сайлас? Но мисс Беринджер еще не закончила.

— Он сбежал в Англию и выдал себя за джентльмена, наследника крупного состояния. На самом деле его целью было найти себе жену с хорошим приданым, украденных денег едва хватило бы на несколько месяцев той жизни, которую он начал вести в столице, чтобы произвести впечатление на светское общество.

— Если бы не мисс Эванс, ему бы это удалось, — вставила миссис Гамильтон. — Поверить не могу, что моя дочь могла стать женой этого человека и сейчас оказалась бы замешана в скандале!

— Вероятно, мы должны поблагодарить мисс Эванс за то, что избавила нас от этого несчастья! — ехидно ответила мисс Беринджер и тут же стала дальше пересказывать новости, услышанные от миссис Бакстер: — По чистой случайности тот самый старший компаньон оказался на балу у графини Фортескью и узнал негодяя! Он обратился в полицию, которая навела справки об этом молодом человеке, и преступник был схвачен! Теперь его ждет суд и справедливое наказание!

Лорен припомнила мужчину, так неуместно смотревшегося на балу, и его взгляд, смутивший мистера Монка. Несомненно, тот человек был обокраден, и он уж приложил все усилия, чтобы вернуть свои деньги. Только вот от них вряд ли что-то осталось, Монк жил на широкую ногу, с немалым талантом изображая повесу и мота, а сам только и приглядывался к молодым леди с хорошим приданым.

Не стоило сомневаться в том, что Уинифред Гамильтон привлекла его именно состоянием своего батюшки, кажется, даже не обремененным майоратом, и только появление Лорен заставило его изменить планы.

«Хотя меня он полюбил по-настоящему! — с горечью подумала девушка. — У меня так мало денег… На что он мог рассчитывать?»

Увы, радости эта мысль ей не принесла. Все было кончено, мечты о чаепитии на террасе разлетелись вдребезги, как неосторожно опрокинутая чашка из тонкого фарфора, а лицо будущего супруга Лорен опять скрылось за развернутой газетой, где на передней полосе был напечатан портрет мистера Монка на скамье подсудимых.

— Если бы это случилось на день раньше! — воскликнула вдруг миссис Гамильтон. — Уинифред не узнала бы о том, что ее подруга украла у нее внимание человека, который ей понравился, и не страдала бы так жестоко!

— Ты же не думаешь, что я стала бы молчать о безнравственном поведении своей компаньонки? — возмутилась мисс Беринджер. — Ступай и расскажи девочке о визите миссис Бакстер. Когда она узнает, что Монк оказался негодяем, ей станет легче. А вас мы долее не задерживаем!

Последняя фраза была обращена к мисс Эванс, но Лорен не сразу это поняла, подавленная ужасным известием. Миссис Гамильтон поглядела на нее даже с каким-то сочувствием, но не осмелилась спорить со своей теткой и направилась к лестнице, чтобы подняться в комнату дочери.

Лорен выпустила из рук перила и медленно пошла к двери. Она услышала все, что должна была услышать, и незачем больше оставаться здесь, если она хочет избежать новых обвинений. Мисс Беринджер все еще стояла в холле, очевидно, хотела убедиться, что та, которая принесла в этот дом несчастье, покинет его раз и навсегда.

Тяжелая дверь захлопнулась за Лорен, и сероватый свет зимнего дня показался ей пронзительно-ярким. Карета мисс Фрейзер уже ожидала у ограды, слуги пристроили багаж, и кучер помог хорошенькой мисс подняться в экипаж. Лорен подняла голову, разыскала взглядом окно своей комнаты и грустно улыбнулась — подумать только, ей снова приходится уезжать из дома, где она провела так мало времени и где ей жилось поначалу так хорошо. Никто не помахал ей на прощанье платком, никто не сказал слов сожаления, она была совсем одна и очень, очень несчастна.

Экипаж доехал до пансиона быстрее, чем Лорен смогла привести мысли в порядок. От напряжения у нее заболела голова, кажется, девушка еще не осознала до конца, какой тяжкий поворот произошел в ее судьбе, иначе почему она не плакала?

Мисс Фрейзер, высокая костлявая дама, похожая на вышедшую на покой гувернантку, кем скорее всего и являлась, осталась весьма довольна внешним видом своей новой гостьи. Леди в дорогом пальто, изящной шляпке и с таким количеством вещей произвела на хозяйку пансиона самое благоприятное впечатление. Правда, мисс Фрейзер предполагала, что мисс Эванс окажется несколько постарше, и представляла ее себе состоятельной старой девой, решившей найти себе тихое пристанище на время пребывания в Лондоне. Хорошенькая молодая леди не должна проживать одна в наемной комнате, но у мисс Эванс наверняка есть для этого свои причины. Мисс Фрейзер была в меру любопытна, но предпочитала делать вид, что не сует нос в чужие дела, и тайны постояльцев для нее священны. Все разъяснится как-нибудь само собой, в этом мисс Фрейзер была уверена и чаще всего оказывалась права.

Она любезно приветствовала гостью и осведомилась, есть ли у мисс Эванс горничная. Лорен не без смущения дала отрицательный ответ, и добросердечная хозяйка пообещала прислать к ней одну из своих девушек, чтобы помочь переодеться и разложить туалеты.

Лорен поблагодарила за заботу и прошла в свою комнату. Предоставленное ей жилище оказалось просторным и уютным, на рекомендацию мистера Монка вполне можно было положиться.

— Подумать только, мы должны были встретиться сегодня, а вместо этого я сижу здесь, а он томится в заключении, где ни атмосфера, ни общество не соответствуют его запросам, — пробормотала Лорен.

Миленькая горничная примерно ее лет пришла предложить мисс Эванс свои услуги, и Лорен позволила снять с себя пальто, поправить примятые шляпкой локоны и согласилась выпить чаю со свежим пирогом с вишней, пока Хизер занимается ее сундуками. Служанка сразу поняла, что новая постоялица мисс Фрейзер не из тех, кто заводит фамильярные беседы с прислугой, и выполняла свое дело молча, скорее с уважением к мисс Эванс, нежели с негодованием по поводу ее надменности. Подлинно хорошие слуги любят, когда господа выдерживают дистанцию, а прислуга мисс Фрейзер была отобрана ею с большим тщанием, чтобы угождать своим состоятельным гостьям.

Когда Хизер ушла, получив в благодарность легкую улыбку и мелкую монету, Лорен пересела от чайного столика в кресло у окна и заставила себя подумать о случившемся.

— Мне на самом деле жаль, что мистера Монка не разоблачили два дня назад, — разговаривала она сама с собой. — Уинифред была бы огорчена, но я оставалась бы с нею, и мы обе оплакивали бы утрату этого джентльмена, только Уинни и ее родственники никогда бы не узнали, что я потеряла больше, чем они могли себе представить.

Чем больше Лорен размышляла о поведении мистера Монка, тем больше убеждалась, что в его аресте нет никакой ошибки. Недостаток образования, показная роскошь его гардероба, небрежность манер и стремительность ухаживаний — все это сложилось в единый образ дерзкого авантюриста. «И как он мог думать, что возмездие не настигнет его? — с удивлением думала Лорен. — Конечно, Глазго далеко отсюда, а владельцы этой торговой компании навряд ли бывают в свете, но ведь кто-нибудь рано или поздно неизбежно узнал бы его!»

Скорее всего, заполучив жену с богатым приданым, Монк уговорил бы ее покинуть страну и устроиться где-нибудь на новом месте, где его никто не смог бы обнаружить, на континенте или даже в одной из колоний.

— Неужели я последовала бы за ним? — Лорен внезапно вздрогнула в ознобе, когда ее собственная незавидная судьба предстала перед ней, словно отразившись в оконном стекле. — А ведь я точно так же, как он, старалась произвести впечатление состоятельной леди. Не отрицала его намеков на наследство мисс Беринджер, не говорила о том, что я всего лишь ее компаньонка… Выходит, он вовсе не любил меня, а просто предпочел хорошенькую богатенькую дурочку Лорен менее привлекательной глупышке Уинифред. Как только он узнал бы, что мое приданое не соответствует его чаяниям, он мог бы совершить какой-нибудь ужасный поступок, бросить меня или даже что-нибудь похуже! Такой человек не остановится ни перед чем ради достижения своей корыстной цели! Получается, его арест стал для меня избавлением от еще большего несчастья!

Лорен поднялась с кресла и начала ходить по комнате. Сделанное ею открытие враз избавило ее от нежных чувств к мистеру Монку, а заодно и от желания и впредь стараться выдавать себя за девушку с солидным приданым: кто знает, какой еще охотник за состоянием может встретиться на ее пути!

Она наконец-то смогла поплакать от жалости к себе.

Лорен не стала спускаться в общую столовую, ей не хотелось встречаться с другими дамами, проживающими в пансионе, и отвечать на вопросы о том, кто она и что собирается делать в Лондоне. По ее просьбе Хизер принесла немного еды, от огорчения аппетита у Лорен совсем не было, и она некоторое время бесцельно просидела за маленьким столиком, после чего позвонила служанке и распорядилась унести поднос.

Горничная видела, что молодая леди чем-то расстроена, но благоразумно не стала задавать никаких вопросов. Лорен не хотелось показываться прислуге с заплаканными глазами, Хизер наверняка шпионит для своей хозяйки, но скрыть следы слез полностью ей не удалось даже при помощи имеющихся у нее средств.

Хизер расстелила постель, пожелала мисс Эванс доброй ночи и оставила ее в одиночестве.

Лежа на мягкой перине мисс Фрейзер, Лорен размышляла о своем будущем.

— Кажется, мне лучше вовсе не думать о замужестве и уж тем более не мечтать о взаимной любви! Как видно, Господь не отмерил для меня ни капельки счастья, но щедро наполнил чашу горестей! Что мне теперь делать, без денег и рекомендаций?

Лорен пока что смогла придумать только один способ раздобыть денег — попросить их у поверенного Джона. Раньше ей не приходило в голову обратиться к нему лично, и, кажется, сейчас самый подходящий момент сделать это. Ее хорошенькое личико, слезы и мольбы не должны оставить равнодушным даже самое черствое сердце, и, когда она скажет, что ей грозит смерть от голода на лондонских улицах, стряпчий непременно сжалится над ней и выдаст некоторую сумму из ее приданого.

Писать Джону, чтобы испросить разрешения, слишком долго, это будет понятно даже суровому поверенному, дело мисс Эванс не терпит промедления. Возможно, он захочет посоветоваться с миссис Эванс… что ж, Мэй не сможет отказать бедняжке, попавшей в затруднительное положение! Лорен сумела прожить самостоятельно уже так много месяцев, она не обращалась к родственникам за помощью, она нашла себе место, и не ее вина, что мисс Беринджер оказалась жестокой и капризной. Именно так Лорен собиралась отвечать на возможные вопросы о причинах, побудивших ее оставить место компаньонки мисс Беринджер. Если надо, Лорен сама съездит в Бромли, в ее обстоятельствах придется забыть о нанесенных ей оскорблениях.

Лорен надеялась, что вынужденного примирения с семьей удастся избежать, если стряпчий даст ей денег. Она напишет миссис Пентон и попросит дать ей рекомендации, после чего постарается найти себе другое место. Лучше всего снова стать компаньонкой, только бы ее новая хозяйка не оказалась такой же старой и злобной, как мисс Беринджер. Может же Лорен устроиться к богатой вдове не старше сорока лет, которая будет относиться к компаньонке по-матерински! Только надо разыскать такую вдову, а для этого ей нужно время и рекомендации. Успокоив себя тем, что она не растерялась в печальных обстоятельствах, а смогла придумать план, который вполне можно осуществить, Лорен наконец уснула. Перед завтрашним визитом к поверенному ей следовало хорошо отдохнуть.

Увы, этот визит прошел совсем не так, как она надеялась. Видавшего всякое поверенного не тронули ни слезы, ни беззащитный вид девушки. Распоряжения мистера Эванса вполне определенны — приданое мисс Эванс получит, только если соберется выйти замуж. В противном случае ей придется подождать еще три года и несколько месяцев. Лорен пыталась намекнуть, что почти помолвлена, но хитрый скряга потребовал доказательств помолвки — представить ему жениха, указать дату венчания. Тогда он тотчас напишет мистеру и миссис Эванс и попросит разрешения пожелать мисс Эванс счастья и передать ей полагающиеся средства. И никак иначе!

Лорен вышла из конторы расстроенная. Ее чаяния не сбылись, неужели придется ехать к Мэй? Когда-то ее сестра Джейн занималась воспитанием дочерей Джона и Мэй, но после замужества Джейн Мэй пришлось нанять им гувернантку. Возможно, Лорен смогла бы ее заменить. Учить племянниц совсем не то, что пытаться заставить слушать себя капризных отпрысков какого-нибудь лорда, искренне считающих гувернантку самым подходящим объектом для злых шуток и нарочно подстроенных каверз. Вот только Мэй слишком щепетильна, чтобы внезапно отказать гувернантке от места…

— О боже, что же мне делать? — бормотала Лорен, едва сдерживая слезы.

Она медленно брела по улице, тратить деньги на экипаж сейчас казалось ей невозможным, и от ветра у нее щипало воспаленные после вчерашних рыданий глаза. Если девушка станет плакать на улице в такую погоду, ее лицо утратит свою привлекательность и ей придется просидеть в пансионе мисс Фрейзер несколько дней.

В унынии Лорен и не заметила, как вышла на широкую респектабельную улицу, по обеим сторонам которой располагались дорогие магазины для леди. Вид нарядно украшенных витрин отвлек ее от грустных мыслей, и некоторое время Лорен разглядывала выставленные на обозрение шляпки, перчатки и дорогие индийские шали. Она оценивающе приглядывалась к вещам, прикидывая, сколько сможет выручить за свой гардероб, если придется добывать деньги таким ужасным способом. Расстаться с синим бальным платьем после того, как она надевала его только один раз на злосчастный бал к графине Фортескью, казалось ей кошмарной несправедливостью, но нужно будет платить за жилье и стол, пока дела так или иначе не устроятся.

Лорен все еще стояла у одной из витрин, когда из внезапно распахнувшейся двери магазина выскочили две бедно одетые девушки и заговорили между собой. Лорен едва поняла их простонародный выговор, но услышанное заставило ее отвлечься от созерцания витрины.

— Подумать только, мы недостаточно хороши для них! Да этот приказчик с его сальными волосами напоминает жирного гуся! — возмущалась одна из девушек.

— Я тебе говорила, что нужно искать работу в магазине поскромнее, Эми! В такие, как этот, берут только леди или девушек из простых, но которые могут выглядеть и говорить, как леди! — укоризненно ответила ее подруга.

— Так ведь там и платят гроши! Неужели ты всю жизнь хочешь проторчать в своей лавке старьевщика? — Первая девушка была побойчее, но это не помогло ей устроиться в дорогой магазин.

Подруги двинулись вниз по улице, рассматривая витрины, они явно не собирались отчаиваться и хотели попытать счастья в другом месте. Лорен задумчиво поглядела им вслед. Почему бы не попробовать добиться успеха там, где потерпели неудачу эти две простушки? Про мисс Эванс никто не скажет, что она не выглядит как леди! С ее безупречным вкусом и внешностью она сразу же привлечет в магазин толпы покупательниц!

Лорен вспомнила про магазин мистера Катлера, где они были с Уинифред, кажется, много лет назад. Там ее наверняка примут, мистер Катлер будет рад заполучить столь очаровательную девушку, как золотоволосая и голубоглазая мисс Эванс!

Лорен спросила у полисмена дорогу, она до сих пор не успела освоиться в Лондоне, и поспешила в указанном направлении, пока решимость не исчезла, унесенная порывом ледяного ветра. Стать продавщицей, конечно, очень унизительно, но, пожалуй, ничуть не хуже, чем быть гувернанткой. И к тому же ей не потребуются рекомендации, вместо них будет говорить ее внешность и манеры. Жаль, у нее нет опыта, но она быстро научится давать советы покупательницам, не уверенным в том, что им пойдет лучше, атлас или муслин.

Леди, попавшие в беду благодаря пристрастию их отцов к картам или скачкам, нередко искали себе место продавщицы или даже горничной, никто не удивится, увидев за прилавком прелестную молодую девушку.

— Жаль, что мне придется обслуживать тех леди, с которыми я еще несколько дней назад обменивалась приветствиями на балу или в театре, — вздыхала бедняжка, пробираясь сквозь толпу. — С другой стороны, я не собираюсь оставаться там надолго. Это наиболее удобный способ найти новую покровительницу, богатые вдовы обычно скучают, а самое лучшее лекарство от скуки — модные новинки!

Лорен изо всех сил старалась не терять присутствия духа, и ей это удавалось. Сиротливое детство в пансионе миссис Пентон приучило ее довольствоваться малым, но, к сожалению, сделало завистливой, пусть она и не осознавала этот свой недостаток.

Когда девушка добралась до магазина Катлера, ее пальто оказалось забрызганным грязью, ботинки намокли, а нос покраснел и замерз. Несколько минут Лорен стояла на крыльце, пытаясь восстановить дыхание после быстрой ходьбы и рассматривая отъезжающие от магазина кареты с весело щебечущими покупательницами. К ее радости, она не встретила никого из своих знакомых, иначе ей пришлось бы сочинять какую-нибудь историю, объясняющую ее появление здесь в одиночестве и в неопрятном виде.

Наконец Лорен поняла, что еще немного, и ее пальцы превратятся в искривленные холодом ломкие веточки, и решительно шагнула в ароматное тепло магазина. У одного из прилавков две дамы шумно выбирали материю на свадебное платье одной из них, и Лорен подавила горький вздох. За другим прилавком стоял приказчик, к счастью, не тот, что был здесь в прошлый визит мисс Эванс. К нему-то и решила подойти девушка, разговаривать с продавщицами было выше ее сил.

— Как чудесно, что вы зашли к нам сегодня! Что будет угодно мисс? — Осанистый господин лет сорока как будто был искренне рад видеть в магазине хорошенькую модно одетую посетительницу.

Лорен в замешательстве смотрела на него, произнести вслух то, ради чего она сюда пришла, оказалось не так-то просто. И в это время чей-то голос за спиной окликнул ее:

— Мисс Эванс, неужели это вы?