Прекрасно, милая Чейз Джеймс

Глава 4

Шеф полиции Террелл прибыл в казино через двадцать минут после стрельбы. Он проявил большую расторопность, учитывая, что, когда ему позвонил Джейкоби, он досматривал седьмой сон.

Следователи убойного отдела во главе с Фредом Хессом уже работали. Доктор Лоуис, полицейский хирург, и еще два врача, находившиеся в казино и пришедшие ему на помощь, трудились над четырьмя потерявшими сознание девушками и двумя охранниками. Тела Майка О’Брайена и Вашингтона Смита фотографировали. Сержант Беглер пытался разобраться с Сидом Реганом. Старик все не мог прийти в себя, но его красноречие от этого не уменьшилось. Он настолько путался в словах и перескакивал с одной мысли на другую, что Беглеру стоило немалого труда не взорваться.

Прибыли пять машин с патрульными, и теперь офицеры оттесняли толпу жаждущих хоть одним глазком взглянуть на убитых.

Гарри Льюис, бледный, но спокойный, поприветствовал вышедшего из машины Террелла.

— Они увезли почти все наличные деньги, — сказал Льюис. — Это конец, Фрэнк. Завтра нам придется закрыть казино.

— Они смогли забрать деньги, Гарри, — с расстановкой ответил Террелл, — но это еще не значит, что они далеко уехали. Дайте мне во всем разобраться. Не беспокойтесь. — И он направился к поджидавшему его Лепски. — Что произошло, Том?

Лепски вкратце рассказал о происшедшем: он услышал выстрел, бросился к хранилищу, встретил негра, который оказал сопротивление, так что Лепски пришлось в него выстрелить.

Пока Террелл слушал доклад Лепски, Беглер заметил шефа. Он сказал Регану: «Подождите пока. Я сейчас вернусь. Только никуда не уходите», — и поспешил к Терреллу.

— Ну как, Джо?

— Старик видел их всех, но он в шоке, — ответил Беглер. — С ним требуется терпение, шеф. Когда он придет в себя, то сможет описать всех участников. Похоже, их было трое плюс водитель грузовика, у которого, видимо, сдали нервы, или он решил бросить своих дружков. Когда О’Брайен заподозрил неладное, водитель уже умчался. В конце концов старик описал мне этот грузовик и вспомнил его номер. Я уже предупредил дорожные патрули. Грузовик далеко не уедет. Постов охраны ему не обойти.

Террелл кивнул. Хорошо, что у него есть команда, на которую можно полностью положиться.

— Работай в этом направлении, Джо. Нам нужно получить описание всех участников как можно быстрее, и мы передадим их по радио. Следи за ним… он может быть нашим главным свидетелем. и должен находиться в безопасности.

— Да, шеф.

Беглер вернулся к Регану, а Террелл спустился по коридору в хранилище.

Доктор Лоуис стоял возле лежащих на полу без сознания четырех девушек. Еще два врача суетились возле Хэнка Джефферсона. Бик Лаудри уже подавал признаки жизни.

— Ну что, док? — спросил Террелл, стоя в дверях.

— С девушками все будет в порядке, — ответил Лоуис. — Это был какой-то паралитический газ. На полу лежит баллончик. Я его не трогал. С этим экземпляром… — он указал на Хэнка, — дела плохи. Похоже, много вдохнул. Ну а другой охранник в порядке.

Террелл обвел хранилище проницательным взглядом. Достал из кармана полиэтиленовый пакет, осторожно вкатил в него газовый баллончик и запечатал; в это время вошел Гарри Льюис.

— Мой швейцар говорит, что в центральном отсеке находился представитель корпорации энергообеспечения, разрешения у него нет, — сказал он. — По его словам, этот тип утверждал, будто у нас поломка… но ее не было. Наверное, это тоже соучастник.

— Я поговорю со швейцаром, — произнес Террелл. — Почему он вам не доложил?

— Видимо, мой персонал легкомысленно относится к своим обязанностям, — ответил Льюис с горечью в голосе. — Швейцару это будет стоить места. Я вас к нему провожу.

Беглер снова заговорил с Сидом Реганом.

— Давайте не будем обсуждать то, что не относится к делу, — нетерпеливо сказал он. — Я хочу знать… — Он замолчал, поскольку в коридоре показались Льюис и Террелл. — Этот старикан сведет меня с ума, — сообщил он Терреллу. — Я не могу его воспринимать.

— Давайте я с ним поговорю, — негромко предложил Льюис. Он подошел к сидевшему в стеклянной будке Регану, который с отсутствующим взглядом продолжал что-то говорить. — Сид! — Его твердый голос заставил Регана поднять голову. — Ты все правильно сделал. — Льюис положил ладонь на руку старика. — Спасибо… а теперь ты можешь помочь полиции найти этих людей. Нужны их приметы. У тебя ведь фотографическая память, Сид… Ты один умеешь так запоминать детали… только подумай немного. Их было трое… так?

Взгляд Регана тут же стал более живым. Он закивал:

— Верно, мистер Льюис. Я их помню. — И он начал говорить так быстро, что Беглер с блокнотом в руке едва поспевал за ним записывать. — Один был низенький, толстый, с белоснежной головой… у него татуировка на левой руке… то есть нет… на правой… девица с раздвинутыми ногами. Я такое уже видел… сдвигаешь пальцы, и ее ноги тоже сдвигаются. Он все время усмехался… глаза у него голубые… Затем был…

— Рассказывай дальше, Сид, я сейчас вернусь, — сказал Льюис, похлопав старика по плечу, а затем переключился на Террелла, и они вместе ушли во все еще теплую ночь.

Выехав за пределы территории казино, Майски замедлил скорость грузовика, но по-прежнему ехал не ниже сорока миль в час. Он знал все окрестные дороги и направлялся к морю по густой сети узких проездов, которые он изучал месяцами. Около сотни ярдов он проехал по широкой магистрали, ведущей в Майами, затем свернул на узкую дорогу. Съехав с магистрали, вскинул рычаг на щитке, и с фургона слетели и стукнулись о дорогу два щита с надписью «Ай-би-эм». Немного ускорив движение, он с добрую милю продолжал двигаться по дороге вниз, затем повернул налево и, поехав медленнее, оказался в узком проезде, где с обеих сторон выстроились роскошные виллы; еще один поворот налево вывел его к морю.

Все шло так, как он задумал. И он не сомневался, что в казино будут неприятности. Майски знал, что причиной всех бед станет О’Брайен: ведь он следил за охранником не одну ночь и точно знал минуту, когда тот пойдет в хранилище. Именно поэтому он взял в дело Джека Перри. Он хотел, чтобы Перри устроил тревогу. Тогда он смог бы уехать прочь и оставить остальных выпутываться. Он словно в воду глядел… как предполагал, так и случилось.

Его сердце забилось чуть быстрее, когда он подумал, что могло произойти, если бы его расчеты не оправдались. Но все вышло так, как надо, и теперь он приступал ко второй части операции: собирался присвоить два миллиона долларов, не поделившись ни с кем и центом.

Майски вывел грузовичок на твердый песок пустынного берега, где оставил свой «бьюик». «Главное — действовать быстрее», — напомнил он себе, заметив при этом, что его дыхание участилось, а тело покрылось потом. Но терять нельзя было ни секунды.

Чендлер знал, где искать Майски. Он ездил с ним туда утром, чтобы привезти его обратно после того, как Майски оставит там свой «бьюик». Существовала небольшая вероятность того, что Чендлер скроется с места преступления, найдет машину и приедет в условленное место. И появиться он мог в любой момент.

Майски подвел грузовик так, чтобы его задний бампер упирался в задний бампер «бьюика». Выскочил из кабины и распахнул обе створки дверей. Лунного света оказалось достаточно, чтобы разглядеть коробку с деньгами, о которой он втайне мечтал столько месяцев. Он наклонился вперед, взялся за ручку и попытался потянуть коробку на себя.

Она не двигалась, словно была привинчена к полу. Такого веса Майски никак не ожидал, и на него накатила волна беспокойства. Он не подумал о том, что коробка может оказаться такой тяжелой. Напрягши все силы, насколько это было возможно, он попытался сдвинуть невероятный груз с места. Коробка проползла несколько дюймов и опять застыла как вкопанная.

Майски остановился. Его била дрожь, по худому лицу струился пот. Ночь стояла жаркая, душная. Вдалеке он мог различить фигуры людей, отдыхавших на пляже: одни купались, другие при свете луны играли в волейбол. Внезапно он почувствовал резкую боль в груди и, к своему ужасу, понял, что коробка для него слишком тяжела и ему не перетащить ее в «бьюик».

Майски никогда не паниковал, но сейчас ему стоило больших усилий совладать с собой. Пришлось признать горькую правду: в его возрасте и при его здоровье с набитой деньгами коробкой ему не справиться. Страх усиливало то обстоятельство, что внезапно мог нагрянуть Чендлер или — того хуже — Перри.

Он забрался в грузовик и взялся за крышку коробки. Какая она была тяжелая! Несколько долгих минут он сидел на корточках и разглядывал бессчетное количество пачек с пятисотдолларовыми купюрами. Затем лихорадочно принялся перекладывать пачки в открытый багажник «бьюика». Пока он работал, дрожа от страха и изнывая от жары в душном фургоне, до него все отчетливее стали доноситься смех и громкие голоса людей, развлекавшихся в эту лунную ночь в более чем восьмистах ярдах от него.

Майски то и дело останавливался и всматривался в левую часть пустынного берега. Именно с той стороны могли появиться Чендлер или Перри.

В конце концов, окончательно обессилев, он опустошил коробку наполовину и все-таки перетащил ее в «бьюик», хотя и это по-прежнему далось ему нелегко. Затем ему предстояло положить все пачки обратно в коробку, потому что иначе он не смог бы закрыть дверцу. Одна пачка упала на песок. Бумага порвалась, и неожиданно налетевший ветер унес несколько купюр к воде.

Майски был жаден и бросился подбирать бумажки, но вспомнил, что терять время опасно, захлопнул крышку багажника, сунул руку под руль и включил зажигание. Нажал на газ. Двигатель кашлянул, но не завелся.

Майски застыл, вцепившись руками в руль, пот застилал ему глаза. Он снова осторожно надавил на газ. Двигатель щелкнул, издал вой, и все смолкло.

Несколько секунд Майски чертыхался. О чем он думал, когда из экономии решил купить подержанный автомобиль?! Он вспомнил другой случай, когда ситуация была не такая ответственная, как теперь: ему пришлось… позвонить в автосервис, чтобы оттуда приехали и завели его автомобиль. Но теперь ни телефона, ни автосервиса поблизости не было, и он попал в беду из-за своей проклятой машины. Он повторил попытку, и вновь автомобиль отказался заводиться.

Майски выключил зажигание, открыл бардачок и достал оттуда автоматический пистолет 25-го калибра. Положив его в карман куртки, он поднял капот и в темноте стал изучать внутренности машины. Сердце тревожно колотилось в груди, а дыхание стало частым, коротким и прерывистым.

Повторяя про себя проклятия, он достал из дверной ниши автомобиля фонарь и вернулся к капоту. Он разглядывал переплетение проводов, в которых совершенно не разбирался. Подергал за один, за другой в надежде, что неполадки связаны с одним из них, но лишь ожег руку о горячую головку цилиндра, отпрянул и стал тереть запястье.

— Вам помочь?

Голос раздался прямо за спиной; обессиленный Майски вздрогнул от близости внезапной опасности и даже подумал, что у него начинается сердечный приступ. Он оперся о крыло автомобиля, почувствовав озноб и панический страх, а голос продолжал:

— Возможно, масло вытекло. Жара…

Майски очень медленно повернулся.

Рядом стоял юноша лет восемнадцати — девятнадцати, не больше, в одних плавках, высокий и такой загорелый, что при лунном свете казался почти черным.

— Кажется, я вас напугал, — продолжал юноша. — Простите. Я увидел, что вам не завестись… Я разбираюсь в машинах.

Майски понимал, что лунный свет падает прямо на него. У этого парня были молодые глаза и память, так что он смог бы дать полиции его детальные приметы, и это было опасно. Это в планы Майски не входило.

— Вы… очень… любезны, — медленно проговорил он, пытаясь справиться с собственным дыханием и всячески стараясь не показать молодому человеку, что он напуган. — Может, вы посмотрите, что случилось? — Он протянул ему фонарь.

Он почувствовал, какая у него теплая и сильная рука. Юноша взял фонарь.

Майски отступил. Он вновь скользнул взглядом по берегу, понимая, что время идет и что Чендлер или Перри, а то и полиция могут появиться в любой момент. Он также видел, что на песке, рядом с ногой юноши, лежат три бумажки по пятьсот долларов. Рука потянулась к карману куртки. Он вытащил пистолет 25-го калибра, снял его с предохранителя, держа в опущенной руке.

— Концы измазались, — сказал юноша. — У вас есть тряпка?

Левой рукой Майски протянул ему носовой платок.

— Возьмите… ничего страшного. — Он с удивлением обнаружил, как сильно дрожит его голос.

Юноша повозился несколько минут, затем отступил.

— Попробуйте.

— Может, лучше вы? — предложил Майски, отходя от машины.

Юноша полез под руль, повернул зажигание и нажал на газ.

Двигатель тут же заработал, и Майски облегченно вздохнул. Несколько мгновений он колебался, затем вспомнил Лану Эванс. Ее он убил. Что ж, одной смертью будет больше.

— Все в порядке, — сказал юноша, вылезая из машины. И внезапно застыл на месте, увидев три пятисотдолларовые купюры на песке. — Ого! Не вы потеряли?

Он наклонился, чтобы поднять их, а Майски сделал быстрый шаг и, прицелившись в наклоненную голову юноши, спустил курок.

Мич Коллинз закрывал крышку ящика с инструментами, когда вдалеке раздался пистолетный выстрел. Он замер, словно у него в голове зажглась красная лампочка.

Худшее все-таки случилось! Через несколько минут набегут полиция и охранники. Он отключил свет в центральном отсеке и, бросив ящик с инструментами, стал быстро уходить по узкой аллее. Затем, услышав новый выстрел, он судорожно стал нащупывать в кармане брюк автоматический пистолет 38-го калибра.

Мич остановился посреди аллеи. В конце нее был припаркован его автомобиль. Швейцар казино напряженно смотрел куда-то в сторону, вправо от Мича. Люди, вышедшие прогуляться и подышать теплым ночным воздухом, замерли, их взгляды устремились в том же направлении. Затем Мич увидел двух охранников с пистолетами в руках, которые сбежали по ступенькам казино и бросились вправо.

Мич подумал, что надо скорее воспользоваться машиной. Он повернул влево и прошел под гирляндами из лампочек, освещавших фасад казино; он очень старался, чтобы его походка была не слишком быстрой. Несколько секунд ему пришлось идти под яркими огнями, и он ожидал услышать хлопки пистолетных выстрелов.

«Что там за дьявольщина?» — спрашивал он себя, вытирая пот со лба. Неожиданно он вышел из освещенного пространства и оказался в тени.

Знакомый голос произнес:

— Не останавливайся. Я с тобой.

Появился Чендлер и пошел рядом.

— Что произошло? — продолжая идти, спросил Мич.

— Заткнись! — огрызнулся Чендлер. Он был бледен, его глаза блестели. Голос его выдавал — вот-вот человека охватит паника, и эта нервозность передалась Мичу. — Спускаемся к морю. Только, ради Бога, не беги!

— Кто сказал, что я собираюсь бежать? Черт возьми! Что там случилось?

— Заткнись! — повторил Чендлер, слегка ускорив шаг.

Через несколько секунд, когда воздух пронзил рев полицейской сирены, они вдвоем вышли на набережную. И спустились на пляж.

Неподалеку веселилась молодежь, собравшаяся вокруг жаровни для барбекю; искры от угольков красными пятнышками загорались в ночной тьме, пахло горячим жареным мясом; они укрылись в тени вяло покачивавших листьями пальм и опустились на песок.

— Что все-таки произошло? — спросил Мич, срывая с себя форменную блузу. Ему было нечем дышать.

— Беда… теперь это ограбление с убийством, — ответил Чендлер, стараясь, чтобы голос его не дрожал. — Этот кретин Перри застрелил охранника!

Мич слишком много лет провел в общении с убийцами, и это известие не могло не произвести на него впечатления.

— Что с деньгами?

Чендлер сделал долгий, глубокий вздох. Его колотило при воспоминании о том, как Перри пришил крепкого охранника-ирландца.

— Мы их вынесли… Майски от нас уехал… и увез деньги.

Мич посмотрел на него, прищурив маленькие глазки.

— Тогда в чем дело? Что ты так разволновался?

Чендлер повернулся и вцепился в рубашку Мича.

— Ты что, не слышал, что я сказал? Этот ублюдок Перри убил…

Тяжелой пухлой рукой Мич ударил его по лицу так, что Чендлер упал на спину. Он лежал без движения, уставившись на блестящие звезды, которыми было утыкано черное небо. Так он пролежал несколько секунд, затем, судорожно дыша, сел.

— Вот что, Джесс, — спокойно, как ни в чем не бывало сказал Мич. — Расслабься. Значит, деньги у Майски? Замечательно!.. Я говорил, что он смышлен. За него можно не беспокоиться. За Перри тоже… хотя это плохо. Что с Уошем?

Чендлер закрыл руками искаженное гримасой лицо.

— Я не знаю.

Мич посмотрел на него в упор:

— В каком смысле… не знаешь?

— Там был человек… старик… он достал пистолет. Он меня едва не прибил. Мы убежали. Я не стал выручать Уоша и Перри… они уже взрослые, сами о себе позаботятся. Не знаю, что с ними стало.

Мичу это не понравилось, но он подумал, что при подобных обстоятельствах вел бы себя точно так же.

— Как по-твоему, сколько у нас денег? — спросил Мич.

— У нас их нет! Они у Майски! — взорвался Чендлер. — Эта крыса смылась, как только мы попали в переплет!

Мич посмотрел на него:

— О чем это ты? Чего же ты ждал… что он будет ждать, когда деньги отберут?

Чендлер не подумал, что объяснение может быть и таким. С надеждой в голосе он спросил:

— Думаешь, дело в этом? Я-то решил, что он нас кинул.

— О Господи! Майски не такой. Я его знаю. Сам посуди… началась тревога: он понимает, что вы сумеете о себе позаботиться, поэтому спасает деньги… и бежит с ними. Я сделал бы то же самое. Уверен, что он сейчас ждет нас дома… так что все получилось, верно?

Чендлер начал успокаиваться.

— Да. — Он закивал, стараясь убедить самого себя. — Но когда Майски уехал, я и правда подумал… — Он помолчал, затем облегченно вздохнул. — Значит, он предпочел вернуться в дом. Ну и прогулочка!

— Сколько, по твоим расчетам, вы взяли?

— Не знаю. Мы забили доверху всю коробку. Сколько там точно, не представляю. Работать пришлось быстро. — Чендлер вытащил из кармана две толстые пачки купюр. — Здесь у меня тоже кое-что… все по пять долларов.

Мич взглянул на деньги и глубоко вздохнул.

— Красиво, правда?

Чендлер подумал и дал ему одну пачку, а вторую спрятал обратно в карман.

— Надо бы идти. — Мрачным взглядом он обвел берег. Он не мог чувствовать себя уютно, когда в море и на берегу оставалось еще столько людей. — Проклятая форма!..

— Снимем, — предложил Мич и стянул рубашку цвета хаки. — Надо сделать из брюк шорты, и никто на нас даже не взглянет. — Он достал из кармана перочинный ножик и отрезал штанины, Чендлер проделал его ножом то же самое.

Зарыв рубашки и отрезанные штанины в песок, они поднялись.

— Идем, — сказал Мич.

Они вышли из тени и направились к воде. Прошли мимо компании, готовившей барбекю. Какая-то девушка в бикини, слегка захмелевшая, помахала им рукой. Мич махнул в ответ, но не остановился.

Оба свободным шагом, не торопясь двинулись к дому Майски.

Джек Перри сбросил блузу Ай-би-эм и зашвырнул ее за цветущий куст. Когда грузовик уехал, он бросился прочь, двигаясь проворно и тихо, как дикая кошка, — не по тропинке, а, перепрыгнув через изгородь, по мягкой земле, прочь от казино. Пробираясь между деревьями и кустами, он отвинтил глушитель своего пистолета и сунул его в боковой карман. Он знал, что через несколько минут полиция перекроет все выходы из казино. Он также знал, что рано или поздно старик опишет полицейским его приметы. «Надо было его убить», — подумал он запоздало. Теперь следовало добраться до дома Майски. Пройти предстояло две мили. Путь небезопасный.

Но вот он вышел на набережную. Навстречу ему попалась компания — молодые люди и девушки в бикини и плавках, и он понял, что в рубашке и штанах цвета хаки привлекает ненужное внимание. Заметив их любопытные взгляды, он продолжал идти. Оторвавшись от них, он снял рубаху и бросил ее за деревом. Мешал пистолет. Скрыть его было нелегко. Держа его в опущенной руке, он продолжал идти. Через пять минут он спустился к набережной и зашагал по песчаному пляжу, где было тихо и не так многолюдно. Внезапно он остановился, увидев ярдах в ста перед собой под пальмой небольшой спортивный автомобиль. Около него стояла девушка и натягивала футболку поверх бикини.

Злобные глазки Перри забегали по сторонам. Рядом с девушкой никого не было. Он пошел к ней.

Возле машины Перри оказался в тот момент, когда девушка уже села за руль и собиралась захлопнуть дверцу. Она подняла глаза и испугалась внезапному появлению незнакомца.

— Привет, милашка, — сказал он со своим характерным смешком в голосе. — Сейчас мы с тобой покатаемся. — И он приставил к ее шее холодное дуло пистолета. — Хочешь, сфотографирую?

Лицо девушки было видно плохо — он лишь смог разглядеть ее длинные мокрые темные волосы. Лунный свет падал на ее грудь, обтянутую футболкой, и Перри подумал, что баба попалась клевая. Перри любил женщин. Ему было уже шестьдесят два, но в его грузном теле уродливым карликом по-прежнему жила похоть.

Девушка вскрикнула от неожиданности, и Перри приставил дуло плотнее.

— Не дергайся, птичка, — сказал он. — Только пикни — и твое личико разлетится на кусочки.

Он открыл дверцу и уселся на сиденье пассажира. Подождал несколько секунд, чтобы девушка могла прийти в себя от потрясения, затем опустил пистолет.

— Вперед… Я скажу, куда ехать.

Дрожащей рукой девушка повернула ключ, и мотор заработал. Ее небольшой автомобильчик выехал с берега на дорогу, которая уходила от набережной.

Она понимала, что ей грозит смертельная опасность. Толстяк, который вальяжно расселся рядом, внушал ей невыразимый ужас. Она вела машину автоматически и не могла вымолвить ни слова, сердце ее готово было выскочить из груди, и, подобно сжатой пружине, внутри замер страх.

Раздался голос Перри:

— Такая красивая девушка ездит на пляж одна?

Она не ответила. Ей было видно, как в мелькающих огнях поблескивает пистолет и при малейшем движении дуло направлялось на нее.

— Не надо так бояться, — успокоил Перри. Но от его постоянной усмешки становилось еще страшнее: более ужасного голоса она в жизни своей не слышала. — Как тебя зовут, детка?

Она по-прежнему не могла говорить. Во рту пересохло, язык не слушался.

Перри положил свою горячую от пота ладонь ей на колено. Она резко отпрянула. Машину занесло, она поднялась на покрытую травой насыпь, а затем вылетела назад, на дорогу.

Чертыхаясь, Перри оттолкнул ногу девушки и ударил по тормозам. Машина, дернувшись, замерла, мотор заглох. Они остановились на узкой дороге, обсаженной деревьями. Ни одного дома поблизости. Это была редко используемая дорога, которая, очевидно, вела к морю. Задние фонари автомобиля высвечивали глубокий коридор тьмы, вытянувшийся за ними. Все было тихо, неподвижно. Перри выключил лампочку в салоне. Маленькие габаритные огни отбрасывали на дорогу слабые желтоватые брызги. Он взял девушку сзади за шею и потряс, как котенка.

— Что такое, детка… боишься меня? — спросил он и заржал.

Рот у девушки стал напоминать букву О. Ужас придавал нелепое выражение ее загорелому личику с мелкими чертами. Внезапно она застонала: спираль страха внутри начала раскручиваться. Перри обхватил ее горло своими толстыми пальцами и подавил этот стон. Обезумев от страха, она начала яростно сопротивляться, стучать маленькими кулачками по его лицу и груди, бить ногами.

Перри выругался и бросил пистолет на пол, чтобы удержать ее обеими руками. Он был гораздо сильнее ее. Его пальцы все плотнее сжимали ее горло, а левая рука держала запястья. Он подмял ее под себя. Затем, возбужденный от прикосновения к стройному полуобнаженному телу, потянулся вперед, открыл дверцу машины и выпихнул девушку на дорогу. Она неуклюже повалилась на гравий, почти без сознания, а Перри вылез из машины и встал рядом с ней на колени.

Она смутно понимала, что он срывает с нее футболку и бикини. В спину врезался острый камень, но это было ничто по сравнению с той болью, с которой он проник в ее тело — грубо, с животной жестокостью.